Глава 10

Татуировка Блейка напомнила Таре о том, как глупо думать, что между ними все изменилось только потому, что она поддалась соблазну и отдала себя во власть его голубых глаз и ослепительной улыбки. Татуировка с внутренней стороны правого запястья. Тара заметила ее, когда он протянул руку, чтобы убрать с ее лица влажную прядь волос. Она не сразу разглядела, что там изображено, но татуировки оказалось достаточно, чтобы вернуться к реальности.

Что она делает? Кто эта рыжеволосая женщина, обнаженная, на чужой кровати? И кто этот мужчина рядом с ней, о котором она так мало знает, но который однажды перевернул ее жизнь с ног на голову? Кто заставил ее влюбиться в него, хотя она с самого начала понимала, что это будет ошибкой?

Постаравшись отбросить неприятные мысли. Тара взяла руку Блейка, внимательно рассматривая рисунок на ней.

– Что это? Волк?

– Лиса. – Блейк немного смутился.

Теперь Тара разглядела крошечный стилизованный голубой силуэт изящного существа, бегущего во весь опор.

– Я был совсем молодым, когда сделал татуировку. Кажется, мне было 19, и я был сильно пьян, – признался Блейк.

– А почему именно лиса? Он пожал плечами.

– Тогда мне это показалось оригинальным.

– О!

Он улыбнулся.

– Ты ведь сама говорила, что я… загадочный.

– «Загадочный» – это твое слово. Я говорила, что ты странный.

Она натянула на себя край простыни. Блейк выскользнул из постели.

– Я скоро вернусь.

Он скрылся в ванной. Тара тут же схватила бело-голубой шелковый халат, который она надевала по просьбе Стефани, пока та колдовала над ней. Одевшись, Тара почувствовала себя гораздо спокойнее.

Из ванной доносился шум льющейся воды. Неожиданно Таре захотелось уйти подальше от смятой постели, небрежно разбросанной одежды и обнаженного мужчины, который был сейчас в ванной. Тара поспешно вышла из спальни, убеждая себя, что ей просто хочется чего-нибудь выпить.

В холодильнике Стефани она нашла апельсиновый, томатный и виноградный соки, содовую и кока-колу. Тара достала баночку с содовой, положила в стакан лед и осторожно налила воду. Потом отпила глоток и почувствовала, как в горле защипало.

Случайно обернувшись. Тара увидела, что Блейк стоит в дверях, наблюдая за ней. На нем были только его брюки цвета хаки. Он скрестил руки на груди и прислонился к дверному косяку. Казалось, он стоит так целую вечность. Его золотистые волосы растрепались, и Тара непроизвольно вспомнила, какие они густые и мягкие.

– Я хотела пить, – сказала она, показывая стакан. Блейк кивнул.

– Я тоже.

– Что тебе налить? – спросила она, направляясь к холодильнику.

Он покачал головой и вошел в кухню.

– Я сам.

Он достал из холодильника банку, открыл ее и поднес к губам. Тара наблюдала, как он пьет, заметила, как блестит его еще влажная после душа грудь, и от этого у нее снова пересохло во рту.

Их глаза встретились. И Тара со страхом подумала, что он мог прочесть ее мысли. Но Блейк только спросил:

– Ты жалеешь о том, что произошло? Она покачала головой.

– Нет. Я знала, что делаю и чего хочу. Только…

– Только что?

– Осталось так много вопросов. Он отвел глаза.

– Ты ведь еще не готов на них ответить?

– Если ты спросишь, я отвечу.

Но Тара вовсе не собиралась вытягивать из него что-нибудь клещами. Если он сам не захочет рассказать ей все о себе, это не имело бы смысла.

– Сейчас я хочу спросить тебя только об одном. Блейк, похоже, был немного удивлен, но кивнул в ответ.

– Хорошо.

– Зачем ты пришел ко мне в пятницу днем?

– Потому что я хотел тебя с самой первой нашей встречи, – хрипло ответил он. – Потому что, когда я узнал, что ты больше не работаешь в этой юридической фирме, я испугался. Ты могла уехать из города, не дав мне возможности увидеть тебя.

Его слова так потрясли Тару, что она не знала, как ответить ему. Хорошо, что она не стала задавать других вопросов. Она не была уверена, что сможет вынести еще один ответ, похожий на этот!

Блейк резко рассмеялся и поставил баночку с содовой на буфет.

– Жалеешь, что спросила? Тара поставила стакан на стол.

– Я же сказала: я не жалею ни о чем. Блейк обнял ее, прижал к себе и впился в ее губы долгим, страстным поцелуем.

– Когда все закончится и ты будешь в безопасности, мы обо всем поговорим.

Тара снова прижалась к его губам, а затем немного отодвинулась и спросила:

– А чем мы займемся сегодня вечером?

– Ты голодна?

– Нет.

– Я тоже. – Он поцеловал ее. – Хочешь посмотреть телевизор?

Тара обвила руками его шею, чувствуя тепло тела Блейка сквозь тонкий шелковый халат.

– Нет.

– Думаю, мы можем сыграть в покер. Тара улыбнулась.

– У меня нет денег. Блейк обнял ее за талию.

– Думаю, игра в покер на раздевание будет пустой тратой времени: на нас ведь почти ничего не надето.

– Да, ты прав. – Тара не могла понять, по каким причинам так быстро возвратилось горячее желание.

Она никогда не считала себя страстной женщиной. Секс не слишком интересовал ее. Блейк показал ей, как много она потеряла.

Тара еще крепче прижалась к нему, с радостью ощутив, что он возбужден не меньше ее.

– Блейк?

Он потерся носом о ее висок.

– Давай вернемся в спальню.

Тара очень нервничала в предвкушении встречи с Джереми Кейном. Отказавшись снова воспользоваться гардеробом Стефани, она надела свои джинсы, тенниску и тряпочные тапочки. Волосы она уложила так, как это сделала Стефани, и теперь у нее на голове красовалась шапка легкомысленных рыжих кудряшек. Она немного дольше провозилась с макияжем. В конце концов Тара решила, что только близкие друзья и домочадцы смогут узнать ее.

– Никак не могу привыкнуть к тому, как сильно ты изменилась, – быстро взглянув на нее, когда Тара вошла в кухню, заметил Блейк.

Дожидаясь Тару, он развлекался, жонглируя яблоками.

– Здорово у тебя получается! Блейк двусмысленно улыбнулся.

– Мне говорили, что у меня очень умелые руки.

– У меня на теле остались отметины от твоих ногтей в качестве доказательства, – пробормотала Тара.

Блейк чуть замешкался, и два яблока шмякнулись на пол. Ему удалось поймать три остальные, но это выглядело уже не так непринужденно.

Тара расхохоталась.

– По-моему, пахнет кофе?

– Налей себе. – Он опустился на колени, чтобы отыскать упавшие яблоки. Вид у него был смущенный.

Очень довольная, что ей удалось вывести его из равновесия, Тара потянулась за чашкой.

После завтрака Блейк отвез Тару в старый театр, расположенный через два здания от городского рынка в отреставрированном историческом районе в центре Саванны. По словам Блейка, Джереми сумел договориться, чтобы ему разрешили использовать пустующее пока здание театра для репетиций.

Он постучал в дверь черного хода, и им тут же открыли. На пороге появился очень крупный человек в растянутой до предела черной футболке с надписью «Джереми Кейн» на груди. Охранник выглядел довольно устрашающе, пока не узнал Блейка и не улыбнулся.

– Привет, Блейк.

– Привет, Пит. Это Тара.

– Мэм! – Пит протянул ей ладонь размером с тарелку. Рука Тары исчезла в ней.

Пит осторожно пожал ее, а затем отступил назад.

– Джереми ждет вас.

Он повел их мимо сваленных в кучу декораций на сцену, где мужчина и две рыжеволосые красотки смотрели на стальную клетку размером с холодильник. Услышав, как они вошли, человек обернулся. У Тары захватило дух.

Джереми Кейн. Она стала поклонницей знаменитого иллюзиониста с тех пор, как впервые увидела его телевизионное шоу.

Артисту было чуть за сорок, иссиня-черные волосы на висках посеребрила седина. Глаза у Джереми были темно-голубые, почти синие, а улыбка – такая же ослепительная и чарующая, как его всемирно известные представления.

– Ты, должно быть, Тара, – проговорил он низким голосом, который она слышала только по телевизору.

Остолбенев на мгновение, она улыбнулась в ответ.

– Да. А вы Джереми Кейн. Я была вашей поклонницей еще в школе.

Она покраснела и, заикаясь, поправилась:

– Конечно, вы ненамного старше меня. Я только хотела сказать, что вы были очень молоды, когда уже стали известны.

Джереми расхохотался.

– Я нисколько не обиделся. Всегда приятно знакомиться с людьми, которым нравится твоя работа. Блейк решительно втиснулся между ними:

– Как семья, Джер?

На лице Джереми появилось нескрываемое любопытство. Он перевел взгляд с Блейка на Тару и обратно.

– Гуэн и дети чувствуют себя хорошо, спасибо. Они присоединятся ко мне в конце следующей недели.

– Сколько лет вашим детям?

– Харри шесть, а Беатрис четыре года. Не хочешь посмотреть их последнюю фотографию?

– Конечно, – откликнулась Тара.

Джереми улыбнулся, помахал у нее перед носом пальцами и, неизвестно откуда, извлек небольшое фото, которое с самым серьезным видом подал Таре. Ей оставалось только ломать голову, не прятал ли он снимок в рукаве или где-нибудь еще постоянно.

В восторге от фокуса, она взглянула на фотографию семьи Джереми. Хотя Кейн был известен тем, что во время шоу его окружали красивые рыжеволосые девушки, женщина на фотографии была брюнеткой с лицом скорее приятным, чем классически красивым. А дети были поразительно похожи на отца, с такими же темными волосами и синими глазами.

– Чудесная семья, – сказала Тара, возвращая снимок.

Джереми на мгновение остановил на ней гордый взгляд, а затем взмахнул рукой, и фотография исчезла.

– Может, когда-нибудь вы познакомитесь. Думаю, тебе понравится моя жена.

– Не сомневаюсь.

– Джереми. – Молодая беременная женщина с золотисто-каштановыми волосами появилась из-за кулис и подошла к ним, держа в руке мобильный телефон. – Простите, что прерываю вас, но тебе нужно ответить, это Морти.

Джереми кивнул и быстро произнес:

– Ноэл, ты, конечно, знакома с Блейком, а это его подруга, Тара. Ноэл – моя личная ассистентка, – добавил он, обращаясь к Таре.

Когда Джереми отошел, Блейк взглянул на часы.

– Скоро придет Стефани, чтобы помочь тебе освоиться с твоей ролью во время шоу, – сказал он Таре. – А я должен идти. У меня назначена встреча.

– Мы позаботимся о ней, Блейк, – сказала Ноэл удивительно певучим голосом. – Тара, познакомься с Паулой и Моникой. В этом турне они будут ассистентками Джереми.

Тара взглянула на Блейка.

– Будь осторожен!

Он наклонился, чтобы поцеловать ее, похоже, нисколько не беспокоясь о том, что все на них смотрят.

– Я буду осторожен, – пообещал он. – Веселись, дорогая, но только не слишком, – добавил он, театрально нахмурившись.

Ноэл приветливо взяла Тару под руку.

– Вот тебе на, – пробормотала она, весело глядя вслед Блейку. – Я давно знаю его, но таким не припоминаю.

– Каким?

– Блейк определенно увлечен, что ж, давно пора! – засмеялась Ноэл.

Когда Блейк вернулся в театр несколько часов спустя, он обнаружил свою любимую, разрезанную на две половины. Из ящика торчала, весело смеясь, голова, а ноги трепыхались в другом ящике, на расстоянии семи футов от первого.

– Джереми, – спросил Блейк, тяжело вздохнув, почему каждый раз, когда я оставляю кого-нибудь на твое попечение, тебе обязательно надо разрезать его на куски?

Тара фыркнула, поворачиваясь к нему лицом, и улыбнулась Блейку.

– Посмотри на меня. Я творю чудеса!

– Ну, точнее, чудеса творят с тобой, – со смехом заметил Блейк. Послушай, Джер, а ты не собираешься снова собрать ее?

Джереми улыбнулся.

– Думаю, это легко устроить.

Он махнул рукой, Паула и Моника тут же сдвинули оба ящика. Сделав несколько театральных жестов, они открыли крышку, и Тара выпрыгнула из ящика.

– Подними руки, Тара, – приказал Джереми, так, как я тебя учил.

Ее руки послушно взмыли вверх, она встала в нужную позицию, приглашая всех к бурным аплодисментам.

Вскоре появилась Стефани, ее рыжие волосы слегка растрепались. Блейк пробормотал:

– Мне показалось, что ноги Тары вдруг стали намного длиннее.

Сестра потянула его за руку.

– Где ты был?

– Улаживал кое-какие дела. – Блейк обнял Тару за плечи и, не в силах сдержаться, быстро поцеловал ее в раскрасневшуюся щеку. – Ты хорошо провела время?

– Это было чудесно! Я и не предполагала, сколько сил люди вкладывают в эти представления. Джереми позволил мне увидеть некоторые фокусы вблизи, но я дала слово никогда и никому не выдавать его секреты.

– Под страхом расчленения, – дружески добавил Джереми. Он взглянул на Блейка. – Она будет неотразима.

– Разве я сам не говорил тебе об этом?

– А как твои дела? Удачный был день?

– Не такой, как хотелось бы.

– Мне очень жаль. Я могу чем-нибудь помочь? Блейк покачал головой.

– Ты и так уже достаточно делаешь. Спасибо. Одна из рыжеволосых девушек тронула Джереми за руку.

– Мы с Паулой собирались осмотреть городские достопримечательности, если на сегодня все. Стефани рассказывала о некоторых интересных местах в Саванне. Хотелось бы там побывать.

Джереми кивнул.

– Веселитесь, только будьте осторожны! Моника поднялась на цыпочки, чтобы поцеловать его в щеку, будто он был ее старшим братом. Именно так и относились к Джереми его ассистентки, как всегда казалось Блейку.

– Увидимся позже, босс. Джереми повернулся к Ноэл.

– А какие у тебя планы на вечер? Она улыбнулась, положив руку на огромный живот.

– Мы с малышом собираемся немного отдохнуть, и я обещала Джефу позвонить домой. Джереми перевел взгляд на Стефани.

– Стеф?

– У меня важное свидание, – ответила она, виновато улыбнувшись.

Джереми глубоко вздохнул и печально посмотрел на Блейка и Тару.

Блейк не мог сдержать улыбку, заметив грустное лицо друга.

– Не хочешь поужинать с нами? Джереми заулыбался.

– С удовольствием. Большое спасибо. Блейк был рад, что Джереми будет с ними в этот вечер. Он целый день вспоминал ночь, которую они провели с Тарой. Он не хотел давать названия тому, что испытывал к ней. Он боялся, что его чувство обретет еще большую власть над ним.

Блейк взглянул на Тару и нашел, что она слишком ласково улыбается Джереми.

– Мы будем рады, если вы поужинаете с нами, говорила она. – Я хочу, чтобы вы рассказали мне о своей работе.

Блейк почувствовал, что начинает непроизвольно хмуриться. Возможно, это была не слишком удачная идея – пригласить на ужин Джереми. Он и не представлял, что парень так нравится Таре.

Но надо быть законченным идиотом, чтобы сгорать от ревности только потому, что Тара улыбается кому-то.

– Пойдемте, – сказал он чуть более резко, чем намеревался. – Я проголодался.

– О, неужели ты хочешь только есть? – шепнул Джереми так, что его слова услышал только Блейк.

Детектив бросил на друга предупреждающий яростный взгляд.

– Расскажите мне, давно ли вы знаете друг друга, – попросила Тара за ужином в маленьком, тихом ресторанчике недалеко от гавани. – И как вы познакомились?

Она заметила, как Блейк и Джереми обменялись быстрыми взглядами.

– Мы познакомились с Джереми, когда я был еще ребенком, – выговорил Блейк. – Он только начинал тогда свою карьеру и был учеником иллюзиониста Ринальдо Чикконе. А Ринальдо был другом моего отца.

– Это я научил Блейка жонглировать, – похвастался Джереми.

– Жонглировать меня научила мама, – поправил его Блейк. – Ты просто помог мне усовершенствовать мастерство.

Таре хотелось бы еще о многом узнать. О родителях Блейка, о том, кто приютил его, когда они с сестрой осиротели, как он стал частным детективом.

Блейк взглянул на нее и словно прочел эти вопросы в ее глазах.

– Потом, – произнес он одними губами. Тара кивнула и повернулась к Джереми.

– Расскажите мне еще о вашей семье. – Он без колебаний подхватил эту тему.

Тара начала догадываться, что Блейк специально пригласил Джереми на ужин, чтобы не оставаться с ней наедине. Его скрытность причиняла ей боль, особенно после того, как они провели ночь в объятиях друг друга.

Поздно вечером Блейк открыл дверь в квартиру Стефани и пропустил Тару вперед. Она постаралась не коснуться его, проходя мимо, и, войдя, тут же включила свет.

– Стефани сегодня не ночует дома? – спросила Тара, стараясь не смотреть в сторону Блейка.

– Нет. Она со своим другом. Он врач. Думаю, они говорят о свадьбе.

– Ты знаком с ним?

– Он неплохой парень. Надеюсь, они со Стефани будут счастливы. Ей всегда хотелось иметь детей, а ведь годы идут. Пора ей обосноваться на одном месте и перестать мотаться по всему миру.

– Она может растить детей и работать. Джереми ведь так и делает.

– У Джереми есть жена, которая заботится о детях, когда он уезжает в турне. Она говорит, что вообще больше ничем не хотела бы заниматься. А друг Стефани целыми днями принимает пациентов. Кто-то должен будет оставаться дома и воспитывать детей. Вероятно, это ляжет на плечи Стефани. Но она говорила мне, что не возражает.

– А ты, Блейк? – Тара повернулась и взглянула ему в лицо. – А ты никогда не хотел обосноваться на одном месте?

Он вздохнул и отвел глаза в сторону.

– Я долго жил кочевой жизнью, другой не представляю.

– Понятно. Ни обязательств, ни привязанностей. Ты ведь даже боишься признаться, что у тебя есть родная сестра.

Ее резкий тон задел его.

– Ты почти ничего не знаешь.

– Не знаю, верно! – Тара повернулась к окну. Она смотрела на реку, протекавшую внизу, скрестив на груди руки. Ее лицо было отчужденным и задумчивым.

Вспоминая, как светились ее глаза, когда он вернулся вечером в театр, Блейк пытался понять, почему у нее так резко изменилось настроение.

– Тара? Ты расстроена? Я чем-то обидел тебя?

– Со мной все в порядке.

– Я же вижу, что это не так. – Он осторожно шагнул в ее сторону. – В чем дело? Ведь ты так хорошо провела время с Джереми и его компанией.

– Хорошо провела время? Тебе показалось, что я хорошо провожу время, Блейк?

Он подошел к ней и, положив руки ей на плечи, повернул к себе и заглянул в глаза.

– Объясни мне, в чем дело.

Тара вскинула голову и вызывающе посмотрела на него.

– Две недели назад я потеряла работу, которой собиралась заниматься всю жизнь. Затем у меня на глазах умер человек. Кто-то пытался нас застрелить. Кто-то проник в мою квартиру. Мы собираемся пробраться в дом одного из самых могущественных людей страны – пытаемся доказать, что он совершил налоговое преступление, а возможно, и заказал убийство в галерее. Скорее всего, нас арестуют, если только не прикончат, как несчастного мистера Боткина. Действительно, Блейк, я чудесно провожу время.

Он почувствовал себя очень виноватым перед ней. Сейчас он мог бы предложить ей все, что она захочет, даже бросить к ее ногам свою жизнь.

Блейк полюбил ее. Не было смысла отрицать это. Даже если он назовет это как-то по-другому, ничего не изменится. Он давно полюбил ее. И вот что он сделал с ней. И теперь у него не было выбора: еще несколько дней он был вынужден продолжать начатое.

Какие еще доказательства нужны, чтобы понять: ему нечего предложить ей.

Блейк крепко обнял Тару. Она не сопротивлялась, уткнулась лицом в его плечо. Затем глубоко вздохнула и подняла голову.

– Прости, я не должна была переносить на тебя свое раздражение.

– Тебе незачем извиняться. Если бы не я, ты не угодила бы в такую скверную историю.

– И по-прежнему сидела бы дома, мрачно уставившись в телевизор, улыбнулась Тара.

– Но ты была бы в безопасности. Тара покачала головой.

– Блейк, не обращай внимания на то, что я говорила. Я не виню тебя. Просто злюсь на саму себя.

– За что?

Она устало провела рукой по своим рыжим кудряшкам.

– Сегодня мне было очень хорошо. В театре, за ужином. И я внезапно почувствовала себя виноватой, что радуюсь после того… – Она безнадежно махнула рукой.

– Ты часто разрешала себе по-настоящему радоваться жизни, Тара? Я говорю вовсе не о последних трех днях.

Она вздрогнула, и Блейк понял, что задел больное место.

– Я умею радоваться жизни! – Она как будто защищалась.

– Правда? А у тебя есть хобби?

– Я… – Она замолчала, закусив губу, а потом пожала плечами. – Я люблю читать.

– А еще?

– Я работала, – просто ответила она.

– А теперь, когда у тебя нет работы? Что ты будешь делать со свободным временем? Она поежилась.

– Не знаю.

Он поднес ее ладони к губам и поцеловал сначала одну, а потом другую.

– Ты была такой замечательной эти три дня. Ты очень нужна мне.

Ее лицо немного смягчилось, но она покачала головой.

– Тебе никто не нужен, и я в том числе.

– Сейчас, – сказал он, наклоняясь, чтобы поцеловать ее, – ты сказала первую глупость за этот вечер.

И он поцеловал ее раз, потом еще, еще, и наконец Тара начала отвечать на его ласки.

Она обняла его за шею, изо всех сил прижимаясь к нему.

– Блейк?

Он и сам чувствовал, что сгорает от желания обладать ею. Возможно, занимаясь с ней любовью прошлой ночью, он надеялся снизить остроту своего влечения, надеялся, что сможет овладеть своими чувствами, утолив первый голод страсти.

Он ошибся. Он хотел ее так же сильно, теперь даже сильнее. Его руки обхватили ее бедра.

А губы женщины нежно касались его щеки, теплое дыхание щекотало кожу, неимоверно возбуждая Блейка.

В глазах Тары еще таилось смятение, но она улыбалась, когда, взявшись за руки, они направились в спальню.