Андрей Кивинов
Цена поражения

– Оборотни в милицейских погонах, – Роман зацепился за заголовок небольшой газетной заметки и склонился над текстом.

– Что там? – не отрывая глаз от монитора компьютера, полюбопытствовал сидящий за своим столом Алексей Демидов, – за взятку кого-то прихватили?

– Круче… Цитирую. «На днях сотрудниками УСБ пресечена деятельность преступной группы, состоявшей из сотрудников отдела вневедомственной охраны, которая на протяжении двух лет совершала кражи с охраняемых объектов. Кроме того, милиционерам предъявлены обвинения в разбойных нападениях на дачные участки и городские квартиры. Все члены группы арестованы, ведется следствие. К сожалению, это далеко не первый случай, когда те, кто по долгу службы обязаны нас охранять, сами становятся на преступный путь…» – А зачем разбойно нападать на дачные участки?

– Наверно, клубничку любят. И кабачки, – Роман свернул газету и убрал ее в стол, – нет, я этого не понимаю.

– Чего?

– Чтобы грабить квартиры, вовсе не обязательно принимать присягу и надевать погоны.

– Но они ж грабили во внерабочее время, – ухмыльнулся Демидов, – то есть ни коим образом не позорили форму. Суд это обязательно учтет как смягчающее обстоятельство. А я б еще учел размер должностного оклада. Без денег счастливым можно стать только в рекламе кофейного напитка.

Он щелкнул мышью, древний принтер загудел, выплевывая бледный свежеотпечатанный документ.

– Картридж совсем сдох, еле видно. Напомни, заскочим в обед, заправим.

– Я дежурю сегодня, – отозвался Роман, – обедать не пойду.

Он взглянул на часы, поднялся, потянулся и сделал пару приседаний. Затем оперся о подоконник и несколько раз отжался.

– Комп вырубать или будешь печатать? – Алексей кивнул на компьютер.

– Оставь, не выключай.

Роман пару раз глубоко вздохнул и потряс руками, расслабляя мышцы. Легкой зарядкой он занимался раз пять на дню, это уже вошло в привычку. Два года назад, поступив на службу в уголовный розыск, пришлось вынужденно бросить занятия вольной борьбой. Не хватало времени. Организм же по инерции требовал физических нагрузок. Основная нагрузка теперь приходилась на пальцы, либо державшие авторучку, либо стучавшие по «клаве» компьютера.

– Ты Пашу Сметанина застал? – Демидов скомкал выданный принтером лист и метнул в корзину.

– Который в УСБ перешел? Не застал. А что?

– Он заскакивал вчера. Кого-то они из нашего наркотного отдела пасут. Предупредил, что сейчас очередная волна пошла. Зачистка личного состава от вредного элемента. За всякую ерунду дела возбуждают. «Палки», мол, нужны.

– Ну, это понятно. Они и нам нужны.

– «Палки» «палкам» рознь. Когда тебя за дело возьмут, как этих ментов из охраны, это одно. Как братва говорит, базара нет. А когда тебя самого под статью подведут, совсем другой коленкор.

– Что значит, подведут?

– А вот прибежит к тебе, например, плаксивый заявитель, у которого дорогую тачку угнали, и предложит за помощь в розыске процент от стоимости авто. Да при этом авансом пошуршит. Ты лоханешься и согласишься. Пусть даже деньги не возьмешь. Главное, башкой кивнуть. Ну и все, ксиву [ксива (жарг.) – удостоверение] на стол. Потому как это, оказывается, вовсе не заявитель, а добрый друг из УСБ. А если, не дай Бог, возьмешь, милости просим в каземат.

– Волки… Знают, на чем играть. Кто ж от премиальных откажется, если государство не платит ни фига?

– Паша поэтому и предупредил, чтоб соблазна остерегались и мзды не канючили. Даже маленькой.

– Ладно. Будем канючить очень маленькую.

– Тогда тебе бояться нечего, – Демидов поднялся, бросил в дипломат папку с бумагами, потрепанный зонтик и снял с вешалки пуховик, – я в прокуратуру, туда и обратно. Материалы подписать.

Едва он закрыл за собой дверь, дежурный вызвал Романа по прямой связи.

– Принимай гостей.

– Что случилось?

– Хорошего ничего… Сами расскажут.

– Пусть проходят. Только по одному.

Через минуту, чуть не сорвав дверь с петель, в кабинет ворвался грузный господин средних лет в распахнутой грязно-зеленой нубуковой пропитке и высокой бобровой шапке, которая навевала грустные мысли о былом величии российского купечества. Тяжело дыша, незваный гость приземлился на металлический стул, ножки которого слегка согнулись, но, как ни странно, выдержали нагрузку.

– Здравствуйте, – поприветствовал его Роман, высыпая в мусорную корзину гору окурков, оставшихся в пепельнице после напарника, – какие проблемы?

– Да уж, не проблемы! – мужчина снял шапку, вытер шарфом вспотевшее красное лицо и смахнул влагу с чапаевских усов, – Проблемища! На два с половиной лимона!

– Успокойтесь. Водички не желаете?

– Обойдусь… Вот, – он положил перед Романом пеструю визитку с золотыми тиснеными буквами, ударив при этом ладонью по столу, словно по костяшке домино.

«Сазонов Владимир Иванович. Автопредприятие „Транссервис“. Президент».

– Меня звать Роман Романович. Слушаю, Владимир Иванович, внимательно.

Начал свой рассказ президент Сазонов весьма традиционно, с чувством глубокого негодования несколько раз прорычав ключевое слово «козлы». Оно относилось не к кому-то конкретно, а ко всем сразу. Что и понятно, конкретных лиц он пока не знал, поэтому в милицию и примчался. Из дальнейшего повествования Роман выяснил, что час назад неизвестные гады угнали принадлежащую «Транссервису» фуру с партией бытовой техники, мобильных телефонов и прочих товаров народного потребления. Машина следовала из дружественной соседней Финляндии, доставляя груз для крупной торговой фирмы. Управлял транспортом штатный водитель Сазонова, а сопровождал экспедитор, он же, по совместительству охранник. Оба сейчас сидели в коридоре отдела и горько вздыхали, проклиная судьбу-злодейку. Добравшись до Питера, заскочили домой к охраннику, благо по пути, чтобы перекусить и привести себя в порядок после долгого пути. Случались подобные остановки не в первый раз, несмотря на запретные инструкции. Но ничего паскудного до сегодняшнего дня не происходило. Нынче же вышла оказия. На два с половиной миллиона билетов банка России. Что грозило предприятию Сазонова банкротством, позором и разорением, ибо груз, из соображений экономии, застрахован не был. Водитель с экспедитором за материальную ответственность нигде не расписывались, и бремя долга ложилось на широкие плечи краснолицего президента.

Собственно, на балансе предприятия стояло всего три фуры, одна из которых находилась в ремонте. Но это не помешало Владимиру Ивановичу обозвать себя президентом и прикупить джип «Ниссан», ключи от которого он небрежно бросил на стол Романа. Последний сразу понял, что Сазонов из числа предпринимателей, для которых понятие «бизнес» заключалось в возможности светануть красочной визиткой, закинуть ноги на офисный стол и прокатиться на авто с собственным шофером. Это не зависело от сферы деятельности, это зависело от натуры характера. Торгуй президент водкой, ничего бы принципиально не изменилось. К тому же, судя по тому же «Ниссану», золотому хронометру и не менее золотой булавке на галстуке, транспортный бизнес был у Владимира Ивановича не единственным.

Место происшествия находилось в двух остановках от отдела, но бежать туда для осмотра не имело смысла, все уже затоптано и загажено собаками.

– Вы говорили с жильцами? – уточнил Роман, – может, кто-нибудь видел угонщиков?

– Да никто ни хрена не видел! Эти дурни, – Сазонов кивнул на дверь, – машину прямо к стене поставили, подбирайся не заметно, залазь и уезжай спокойно.

– «Камаз» – не «Жигули», просто так не угонишь.

– Бросьте, – махнул президент мощной рукой, – захотят, космическую станцию с орбиты уведут. Вместе с космонавтами. А уж «Камаз»…

– А вы не думаете, что ваши сотрудники сами…

– Да на кой?! Я ж им плачу! Хорошо плачу!

– Но все-таки меньше двух с половиной миллионов? – улыбнулся Роман.

– Нет, это исключено, – вновь махнул ладонью Владимир Иванович, – я их как облупленных знаю. Раньше никогда такого не было. Да и чего они с этими стиральными машинами делать будут?

– Например, продадут оптом за пол цены злым чеченам.

– Чепуха! Я ж их тогда…, – президент изобразил, как сворачивает шеи подчиненным коротенькими пальцами-сосисками, один из которых украшала высокопробная печатка с монограммой.

Роман уяснил еще одну немаловажную деталь. Сазонов принадлежал к числу граждан, именуемых в народе красивым, ласковым словом «лохи».

– Роман Романыч, выручай! – президент трагически сжал шарф, – товар не найду, хоть вешайся тогда! До конца жизни не рассчитаюсь! Я отблагодарю! Клянусь!

– Вот этого только не надо, – строго отрезал Роман, – мы работаем не за деньги.

"А за маленькие деньги, – добавил он про себя.

– Не, я все понимаю… Проставлюсь без базара, – еще раз пообещал президент.

Роман снял трубку, соединился с дежуркой и продиктовал приметы машины, попросив ввести бесполезный уже план «Перехват» и объявить машину в розыск. Затем записал подробное объяснение Сазонова, взял с него заявление, предупредив об ответственности за ложный донос.

– Вы уже поставили в известность владельца груза?

– Нет еще… Не представляю, как и сказать, – кисло поморщился Владимир Иванович.

– Придется. Мне нужна справка о стоимости товара и подробный перечень похищенного. В принципе, это не к спеху, день-два терпит. Давайте так. Завтра у меня отсыпной, привозите все в четверг, часикам к двенадцати. Предварительно позвоните. Вот мой телефон, – Роман протянул президенту самодельную визитку, сделанную на компьютере.

– А мужики мои вам нужны?

– Разумеется. Их надо опросить. А вы пока не теряйте времени, сделайте, что я попросил.

Президент никак не решался оторвать пятую точку от стула.

– Что… И это все?

– Пока да, – подтвердил оперуполномоченный, – а вы, как в кино хотели? С погоней, пальбой и вертолетами?

– Ну, хоть шансы есть? Фуру найти?

– Сама фура найдется обязательно, она никому не нужна, но вам же необходимо вернуть товар?

Владимир Иванович, в очередной раз тяжело вздохнув и пробормотав любимое «козлы», поднялся и направился к двери.

– Простите, еще один вопрос, – задержал его Роман, – эти «Камазы», они вам как достались?

– В каком смысле? – насторожился президент.

– Да в прямом. Вы их купили, или?… Еще как.

– А не все ли равно?

– Ну, вдруг, есть недовольные…

– А… вот вы о чем… Я раньше на АТП [АТП – автотранспортное предприятие] работал. В администрации. Потом приватизация, пятое-десятое… Вы понимаете. В общем, не было недовольных.

– Ну, и замечательно, – улыбнулся Роман, – будьте добры, пригласите вашего водителя…

В четверг, ровно в полдень, как и было условленно, Владимир Иванович, постучал в знакомую дверь. Напарник Демидов отсыпался после суток, Роман сидел в кабинете в одиночестве и барабанил на компьютере. Увидев президента, выражение лица которого украсило бы любые похороны, он поздоровался, предложил стул и переместился за свой стол.

– Бумаги готовы?

– Вот, – Сазонов положил перед Романом прозрачную папку, – у вас-то как?

– Работаем, – дежурно ответил тот, рассматривая представленные документы, – печать, подписи… Отлично…

– Да ни хрена отличного. Отлично, если б вы машину нашли. А у вас тут канцелярия какая-то…

– Это не мои капризы. Так положено… Вы не торопитесь? Мне надо кое-что уточнить.

– Не тороплюсь.

– Дело в том…

Романа прервал телефонный звонок.

– Да… Я. Что, прямо сейчас?… У меня просто человек… Хорошо, Николай Александрович, – оперативник положил трубку и обратился к президенту, – вы извините, ради Бога, начальник срочно вызывает. Думаю, ненадолго. Подождите, пожалуйста, в коридоре. Там скамейка есть.

Закрыв за собой дверь, Роман указал Сазонову на скамью, где скучала дама в дымчатых очках и строгом брючном костюме, и скрылся за поворотом коридора. Владимир Иванович, еле слышно ругнулся и опустился рядом с женщиной.

– Ограбили? – поинтересовалась соседка, услышав брань президента.

– Не то слово…

– И что украли, если не секрет?

– Да не секрет…

Сазонов вкратце рассказал о транспортной трагедии.

– Они не найдут, – скептически кивнула дама на дверь кабинета оперативников, – точнее, даже искать не будут.

– Почему?

– А им это не надо, поверьте. Вы что, не знаете, сколько они получают? Я б за такие деньги даже из дому не вышла…

– Но я предлагал… Заплатить…

– Не уверена, что это поможет, – дама сняла очки и протерла их тончайшим батистовым платочком, – у них слишком мало возможностей. Да и умения, если откровенно. Вы посмотрите, сколько лет этим мальчикам… Им бы собачек убежавших разыскивать. Разве можно полагаться на таких юнцов?

– Бардак, – президент внимательно посмотрел на собеседницу, – а откуда вы про их возможности знаете?

– Ой, тоже мне государственная тайна, – с оттенком пренебрежения ответила та, – у меня два месяца назад машину угнали. Новую десятку. Только купила. Так же, как и Вы, сюда прибежала. Думала, помогут. А они и не шевелились, бумажки лишь давали подписывать. Вот и вся работа. Я и деньги предлагала, да без толку. А сегодня паспорт с правами потеряла, пришла заявлять. Подождать велели.

– И что, так и не нашлась тачка?

– Да, слава Богу, встретились добрые люди, подсказали, где найти.

Владимир Иванович чутко отреагировал на последнюю реплику женщины. Усы мгновенно заняли боевую стойку.

– Где?!

– Извините, вас как зовут?

– Володя.

– Очень приятно. Меня – Вероника. Дело в том, Володя… Возможно, Вы отнесетесь к моим словам с недоверием… Я, как человек с высшим образованием точно также сначала не хотела верить. Но потом, когда нашлась машина… В общем, мне посоветовали обратиться к одному экстрасенсу.

– К кому?!

– Экстрасенсу. Ясновидящему… Володя, не надо на меня смотреть, будто я не долечилась в психушке. Я совершенно нормальная и предупреждала о возможном недоверии к своим словам… Конечно, это кажется полной чепухой, сказками… До тех пор, пока не убедишься во всем сам.

– В чем?

– Он нашел машину. Указал место с точностью до десяти метров. Представляете?

– И где она оказалась?

– На одной стоянке. В пригороде. Ее угнали и спрятали под брезент. Хорошо, не успели перебить номера на двигателе. Я была на седьмом небе от счастья!

Владимир Иванович по-прежнему скептически смотрел на собеседницу.

– Ерунда какая…

– Факт есть факт. Машина сейчас в гараже.

– Ну, допустим… И как он искал?

– По фотографии… Но если нет фото, можно принести какую-нибудь деталь. У вас осталось что-нибудь от машины?

– Да откуда? Все уперли… Хотя… Старый домкрат остался. Сломанный. Тяжелый, правда.

– Это ничего… Сначала он работал с фотографией. Потом захватил лозу с рамкой, и мы поехали в пригород.

– Чего захватил?

– Лоза – это такой прутик металлический, им обычно воду ищут, когда колодец рыть собираются, но для пропавших предметов тоже годится. А рамка – такая загогулина, крутящаяся в руке. Направление указывает, где искать. Короче говоря, через пол часа он подвел нас с мужем к стоянке и сказал, что машина должна быть здесь. И это оказалось правдой! Пришлось, конечно, заплатить за работу.

– Сколько?

– Он взял немного, пятьсот долларов. Но я б и тысячу не пожалела! Самое главное, он не берет денег, если не сможет помочь! Весь расчет после. Ну, либо может взять аванс, но в случае неудачи все вернет до копейки. Хотите, я дам его телефон?

– Ну, не знаю, – нерешительно пожал плечами Василий Иванович, – не очень я верю в такие фокусы.

– Попробуйте, попробуйте, – настаивала Вероника, – в конце концов, хуже не станет. Вы абсолютно ничего не теряете. Зато есть шанс. А милиция будет искать ваш «Камаз» до начала следующего тысячелетия. Если вообще будет. Ну что, возьмете телефон?

– Хорошо, давайте.

Вероника извлекла из сумочки электронную записную книжку, продиктовала номер.

– Его зовут Федор Андреевич. Это домашний телефон. Он живет на Фонтанке, в центре. Обязательно скажите, что вы от Вероники, он не принимает посторонних людей. Звоните прямо сегодня, пока ваш товар не раскидали по магазинам. Не волнуйтесь, он потомственный прорицатель и действительно в совершенстве владеет своим даром. Не то, что эти шарлатаны, дающие рекламу в дешевых газетах. Помог очень многим известным людям, в том числе моим знакомым. Помните кражу картин из Русского музея?

– Чего-то, вроде, слыхал.

– Он нашел картины. А на милицию не надейтесь. Пустое.

Дверь одного из кабинетов распахнулась, выпуская посетителя, следом за которым в коридор выглянул молодой оперативник.

– Следующий кто?

– Я, – подхватив лежавшую на коленях песцовую шубу, подскочила Вероника.

– Что у вас?

– Документы пропали. Паспорт и права.

– Пропали или их украли? – недовольным голосом уточнил оперативник.

– Я точно не знаю… Они были в сумочке, а сейчас нет. Возможно, и украли. Мне нужны справки для восстановления.

– Хорошо, проходите.

Перед дверьми Вероника обернулась к Сазонову, крутившему в руках бумажку с номером телефона экстрасенса.

– Обязательно позвоните, Володя. Федор Андреевич вам поможет, я уверена.

Президент вновь опустил глаза на бумажку. «Муть какая… Ясновидящий… Хотя, говорят, есть умельцы…» Через минуту вернулся Роман. Еще раз извинился и пригласил Сазонова в кабинет.

– Так вот, что я хотел узнать, Владимир Иванович. Давно ли вы работаете с фирмой, нанявшей вашу машину?

– Вообще-то, первый раз… Но они солидные люди, мне их рекомендовали. И потом, они понятия не имели, что эти олухи сделают остановку.

– Ладно, хорошо… Можете идти. Если что-то выяснится, я позвоню.

– И это все, что вы хотели узнать?

– Пока да. Главное, вы принесли бумаги.

– Да хрен-то с этими бумагами!… Макулатура! Неужели так трудно найти «Камаз»? Он же большой!

– Размер не имеет значения, – развел руками Роман, – Питер город огромный, при желании можно спрятать атомную электростанцию…

– Скажите откровенно, – раздраженно бросил президент, – вам просто не хочется работать…

– Пускай это будет вашим субъективным мнением…

Выйдя из отдела в окончательно испорченном настроении, Сазонов вскарабкался в «Ниссан», где громко и от души выругался. Прежде чем тронуться, сунул руку в карман пиджака, достал бумажку, несколько секунд посмотрел на нее, после чего набрал номер на мобильном телефоне.

– Алло… Мне Федора Андреевича.

Владимир Иванович прислонил тяжелый домкрат к стене, вытер пот со лба, достал зажигалку и поднес ее к номеру квартиры. Подъезд освещался только на первом этаже, а здесь, на пятом, как хочешь, так и ищи нужную дверь. Старый фонд, мать твою… Как революция в семнадцатом прошлась по парадным, так света больше и нет. Реформы выбили оставшиеся стекла и расписали стены разноцветным матом. Лифт прочно стоял на якоре, вследствие чего президент «Транссервиса» безвозмездно потерял большую порцию калорий. Домкрат от «Камаза» – это не пакет с кефиром.

Убедившись, что квартира та самая, Сазонов нажал кнопку звонка. Через четверть минуты осторожный голос спросил: «Кто?».

– От Вероники… Сазонов Владимир Иванович. Я вам звонил.

– Секунду.

Дверь распахнулась, открывая нетерпеливому взору запыхавшегося президента улыбающегося худощавого мужчину в глухом черном свитере. Цыплячью шею опоясывала тяжелая цепь, на которой болтался угловатый металлический медальон, с круглым темным камнем в центре. Острая, аккуратно подстриженная бородка с проседью и тонкие усы делали мужчину похожим на кардинала Ришелье, разве, что последний был постарше лет на двадцать.

– Прошу, – он отошел чуть в сторону, приглашая президента.

– У меня тут это… Домкрат. Его брать?

– Конечно. Несите в ту комнату… Вы извините, кто-то опять все лампочки в подъезде вывернул. Варвары.

Сазонов с легким стоном оторвал домкрат от пола, взвалил на плечо, напомнив своим видом многострадального Ленина с бревном, и переступил порог.

Ноздри приятно защекотал благоухающий аромат курений и свежескошенного сена. Квартира, в отличие от подъезда, была ухоженной и солидно обставленной. Чувствовалось, что в ремонт вложено немало, а это напрямую указывало на солидную толщину кошелька хозяина. Владимир Иванович сразу почувствовал себя уютней, с человеком состоятельным дело иметь завсегда надежней. В комнате, на которую указал Федор Андреевич, ничего сверхъестественного он не обнаружил. Дорогая, но довольно типичная мебель, картинки на стенах (херотень какая-то), несколько дымящих ароматических свечей, булыжник размером с крупную туркменскую дыню, лежащий в центре прямо на паркетном полу и, собственно, все.

– Куда класть?

– Рядом с камнем, пожалуйста.

Владимир Иванович с грохотом опустил домкрат и, потирая спину, выпрямился.

– Чай, кофе? – предложил ясновидящий.

– Да не до чая мне, – отказался Сазонов, – машину б лучше найти.

– Хорошо, сейчас начнем… Вероника передала вам мои условия?

– Ну, в двух словах… Сначала работа, потом деньги.

– Не совсем так… Вы присаживайтесь, – Федор Андреевич указал на широкое кожаное кресло под картиной, – я всегда прошу внести аванс. Примерно половину от общей суммы. Своего рода страховка. Были случаи, когда люди отказывались платить после выполненной работы. Утверждали, что смогли бы обойтись без моих услуг. Согласитесь, обидно.

– А то, – кивнул президент.

– Если я не смогу помочь, деньги верну тут же, на месте. Вы говорили, что стоимость машины вместе с грузом около двух с половиной миллионов. Верно?

– Два шестьсот.

– Приличная сумма. Я беру небольшой процент. Услуги обойдутся вам примерно в четыре тысячи. Долларов. Можно заплатить в евро. Я, кажется, называл вам сумму по телефону?

– Да, – еле выдавил из себя Владимир Иванович.

– Вы готовы внести аванс? Повторяю, в случае неудачи, я тут же верну деньги. Вы ничем не рискуете.

– Хм… Многовато.

– Но вы ведь хотите найти машину? Стоимость которой вместе с товаром многократно выше.

– Хочу. Очень хочу.

– Тогда выбирайте.

– А вы найдете?

– Постараюсь. Дух камня сегодня благосклонен. Верю, ждет нас удача.

Владимир Иванович еще раз оценил обстановку, вгляделся в медальон на груди экстрасенса, пощупал камень, подул зачем-то на ладони, словно штангист перед снарядом рекордного веса и, наконец, решился. «Черт с ним… Не такие и большие бабки. В ближайший рейс загружу „контрабас“ [контрабас (жарг.) – контрабанда] и все окуплю. Хотя, все равно, жалко. Но что поделать, если сволочные менты не хотят работать».

Во времена социалистического застоя про Сазонова говорили бы: «Живет на нетрудовые доходы». Вернее, не только на трудовые. Перевозка грузов приносила ему несравнимо меньшие дивиденды, нежели та же контрабанда в европейские страны национального достояния. Такого, как иконы, антиквариат или «редкоземы» [редкозем (жарг.) – редкоземельные металлы] …

Тяжело вздохнув, президент извлек внушительный лопатник из кожи ската и неторопливо отсчитал двадцать стодолларовых банкнот.

– Держите.

– Благодарю, – Федор Андреевич спрятал деньги в задний карман широких брюк покроя а-ля Тарас Бульба, – давайте не будем терять времени. Сидите на своем месте. Только спокойно. Больше от вас ничего не потребуется.

Ясновидящий выключил большой свет, задернул шторы и зажег несколько белых стеариновых свечей. Затем приблизился к камню, рядом с которым пристроил домкрат, и опустился на колени. Дальнейшие его магические действия ввергли Владимира Ивановича в состояние легкого транса. Отблески пламени плясали на челе колдуна, придавая ему загадочное, порой зловещее выражение. Ясновидец шептал какие-то неразборчивые заклинания, понятные лишь специалисту, временами выкрикивая отдельные звуки типа «Ди – бу – де». Его руки производили таинственные пассы, а гигантская тень на стене повторяла движения мага, усиливая впечатления. Президент Сазонов специалистом, естественно, не был, а посему смотрел на происходящее взглядом трехлетнего аборигена, впервые увидевшего компьютер последнего поколения. Периодически Федор Андреевич прикладывал одну ладонь к камню, потирая его и словно пытаясь что-то увидеть на гладкой поверхности. Другая ладонь поглаживала ржавый домкрат, после чего экстрасенс закатывал глаза к потолку и вновь шептал, словно советуясь с невидимым собеседником. Шоу длилось минут пять без антракта. Не Копперфилд, конечно, но завораживало.

Неожиданно ясновидящий громко вскрикнул и повернул сведенное гримасой боли лицо к Владимиру Ивановичу.

– Машина красного цвета? С синим фургоном?

– Да… – изумленно подтвердил тот.

– Правая дверь немного помята?

– Точно, – еще более изумился Сазонов, – козел один зацепил…

– Прекрасно!

Федор Андреевич поднялся с пола, неторопливо задул свечи, и, выждав несколько секунд, включил свет.

– Ну, что? Есть? – с надеждой спросил президент.

– Да. Я видел ее. Правда, не совсем четко, но видел.

– Где она?

– Довольно далеко. На другом конце города, в каком-то ангаре. Кажется, это в Шувалово, в промышленной зоне. Точнее можно сказать только на месте.

– Блин, круто… А как это вы?… Ну, это… Сумели.

– Потомственное. Плюс космоэнергетика. Кстати, могу предложить еще ряд услуг. Снятие порчи и сглаза, избавление от зомбирования, установка на успех в бизнесе. Все с гарантией. Правда, за отдельную плату.

– Не, с бизнесом у меня порядок, – отказался президент, покрутив пальцами усы, – а с порчей я сам разберусь. Пусть только попробуют, гады.

Экстрасенс открыл ключиком бюро и извлек инкрустированную магическими символами шкатулку, из которой вынул изогнутую буквой "Г" алюминиевую вязальную спицу.

– Мы можем поехать прямо сейчас. Вы на машине?

– Конечно! Тачка-зверь, – потряс ключами президент.

– Замечательно… Единственная просьба. Я видел рядом с машиной каких-то людей, скорей всего, преступников. Поэтому, когда мы найдем машину, вызовите, пожалуйста, милицию… На всякий случай. Вы, ведь, заявляли?

– А куда деваться?… Заявлял. Только они не ищут ни фига.

– Просто это дано не каждому. И еще одна просьба, если вас не затруднит. Я не афиширую свою деятельность и работаю только по рекомендациям. Сами понимаете, налоги, ненужные мне обвинения в шарлатанстве и все такое прочее… Поэтому не говорите в милиции, каким образом вы нашли пропажу.

– А чего говорить?

– Господи, да что угодно. Например, позвонил доброжелатель и сообщил, где спрятан «Камаз». Вполне житейское дело. Договорились?

– Лады, без базара. Лишь бы фуру найти.

– Тогда, вперед… Да, и, если не трудно, заберите домкрат. Он мне больше не нужен…

«…В результате проверки телефонограммы из травматологического пункта о получении гр-й Твердохлебовой Н.С. телесных повреждений, установлено следующее. Придя после работы домой, гр-ка Твердохлебова предложила своему мужу гр-ну Твердохлебову Г.К. сходить в оперу на „Евгения Онегина“, билеты в которую она достала с огромным трудом и по блату. Однако гр-н Твердохлебов Г.К. отказался, заявив, что собирается смотреть лигу чемпионов по футболу. Гр-ка Твердохлебова огорчилась, обозвав мужа „нравственным импотентом“. Посчитав, что задето его мужское достоинство, гр-н Твердохлебов Г.К. нанес жене удар фарфоровой пепельницей по морде, затем схватил за волосы и несколько раз мокнул головой в аквариум, в результате чего из него выпали две гуппи, которые впоследствии скончались от удушья. Защищаясь, гр-ка Твердохлебова Н.С. расцарапала гр-ну Твердохлебову Г.К. лицо, в силу чего он окончательно расстроился и стал избивать супругу ногами. Когда она упала, он за шиворот выволок ее на кухню, где ее головой проломил стенку шкафа для посуды. Окатив жену кипятком из чайника, гр-н Твердохлебов Г.К. схватил кусок замороженного мяса и принялся наносить им удары по различным частям тела…» – Красиво излагаешь. Прямо, Достоевский, – Демидов оторвался от документа, взглянул на сидящего перед ним молодого участкового, сделал глубокую затяжку и продолжил читать вслух.

"В ходе потасовки гр-ка Твердохлебова выскочила из квартиры и смогла убежать, после чего обратилась в травматологический пункт. Будучи опрошенной, она заявила, что претензий к мужу не имеет, с ним помирилась и просит уголовного дела не возбуждать.

Учитывая изложенное, постановляю уголовное дело не возбуждать, материал сдать в архив. Участковый инспектор Ульянкин В.П." Зе бест! Любить по-русски! И что, шеф не хочет это подписывать? – Демидов протянул материал участковому.

– Ну так! Говорит, бери, переделывай. А чего тут переделывать? Как все было, так и написал!

– Особенно мне понравилось про гуппи, скончавшихся от удушья, – подметил Роман, ковырявшийся в недрах своего стола, – я бы непременно направил материал в прокуратуру. Пускай возбуждают двойное убийство рыбок особо жестоким способом.

– А гр-н Евгений Онегин будет свидетелем, – добавил Демидов.

– Чего вы прикалываетесь? – надулся участковый Ульянкин, – помогли бы лучше.

– Не обижайся, старина. Мы ведь от души. Вероятно, шеф хочет, чтобы ты расписал произошедшее более подробно. Он во всем любит педантичность и обстоятельность. А тут как-то куце, бесцветно… Ну, избил, ну, убежала… Нет огня, эмоций. А без этого материал – не материал. Пародия. Жена ведь наверняка орала, как зарезанная. Орала?

– Орала… Все соседи слышали.

– А чего ж ты это не описал?! Про каких-то рыбок вспомнил, а главное не указал. И муж тоже, видимо, орал, а об этом ни слова. Правильно шеф тебя завернул. Иди, дорабатывай.

– Ну, ладно, попробую…

– И избегай жаргонных выражений, типа «по блату», «по морде». Это, все-таки, официальный документ.

Участковый спрятал материал в портфель, сказал: «Спасибо» и вышел из кабинета.

– Да, имей в виду! – прокричал вдогонку Демидов, – Лига чемпионов пишется с большой буквы…

Роман, закончив раскопки, закрыл стол.

– По-моему, перебор. Острый дефицит мозга. Даже дефолт. Полный. Он же так и напишет.

– Ну, и хорошо. Снова порадуемся. Должны же быть в жизни светлые мгновения.

– Мне судья знакомый рассказывал, они так тоже над одним молодым коллегой прикололись. У того первый процесс, кража бутылки растительного масла из магазина. Молодой к опытным товарищам – мужики, сколько обычно за такое дают? Те в шутку и брякнули, четыре года, не меньше. Он и влепил, сколько сказали. А хлопец за масло до сих пор нары полирует.

– Линия судьбы называется.

– Не приведи Господь…

Философский диспут прервал телефонный звонок. Роман, снявший трубку, сразу узнал голос президента Сазонова. Владимир Иванович, судя по фальцету, был возбужден до беспредела.

– Алло! Это я! Сазонов! Давайте скорей сюда! Фура нашлась!

– Спокойно, Владимир Иванович, не волнуйтесь. Объясните все нормально.

– Да чего объяснять! Позвонил мужик какой-то, спрашивает, фура не пропадала? Да, говорю, было дело. А он – ваша машина в Шувалово, в промышленной зоне, в пятом ангаре. И трубку бросил. Я туда. Точно, стоит моя ласточка! Ее хлопчики охраняют, я в одиночку не совался, вам звоню.

– Понял, – перебил Роман, – давайте адрес, сейчас подъедем. Сколько там бойцов?

– Я двоих заметил, но, может, еще есть.

– Отлично! Выезжаем.

Записав адрес и, договорившись о месте встречи, Роман бросил трубку, достал из сейфа пистолет с кобурой и повернулся к Демидову.

– Гоним! Фура Сазоновская нашлась. По дороге объясню.

– Вдвоем справимся? Наших в отделе никого.

– Ульянкина захватим. Он вряд ли ушел. «Отказник» переписывает.

Владимир Иванович, приплясывая на ветру, ждал на перекрестке, за которым раскинулась маложивописная промышленная зона. Сразу чувствовалось, что власти в этот райский уголок носа не совали. На противоположной стороне дороги притаился синий «Ниссан». Роман, издалека заметив президента, велел водителю остановить УАЗик и дальше отправился пешком. Милицейская машина всегда привлекает повышенное внимание, особенно в местах скопления преступного элемента.

– Здравствуйте еще раз, – Роман пожал руку Сазонову, – фура на месте? Не уехали?

– Отсюда не выезжала, а других дорог нет.

– Где она?

– Вон, видите, – Владимир Иванович протянул руку в направлении алюминиевого цилиндрического ангара, покрытого слоем копоти, – это склад мебели. За ним авторемонтные мастерские, а за ними снова склады. Фура в пятом от дороги ангаре.

– Что там, кроме машины?

– Понятия не имею… Железо, вроде, какое-то. Я прикинулся, что заблудился, зашел внутрь, спросил у мужиков, фуру срисовал и сразу вам звонить.

– Хорошо, – Роман обернулся к УАЗику и махнул рукой, – пойдемте с нами, покажете. Да и лишняя помощь не помешает. Кто это в вашей машине?

– С автопарка парень один. Я его на всякий случай захватил.

Федор Андреевич, словно почувствовав, что речь идет о нем, вылез из «Ниссана» и направился к Сазонову.

Через минуту группа захвата была в сборе. Ульянкина, облаченного в форму, оставили в арьергарде, накинув ему поверх шинели желтый ватник. Дорога до места предстоящего сражения заняла четверть часа. Участковый промочил ноги и жалобно ныл, выясняя, почему нельзя было подъехать на машине.

– Вам сапоги для чего выдают? Хромовые, – пресек нытье Демидов, – Вот и носил бы. Они не промокают.

– Так я их на рынке цыганам толкнул. За две сотни. Все равно малы были.

– Какая экзотика… Ментовские сапоги цыганам. Хорошо, хоть не на анашу сменял.

Ангар представлял собой огромную ржавую металлическую бочку, сваленную набок. Роман толкнул массивную незапертую дверь и перешагнул через высокий порог. Демидов зашел следом. «Камаз», не боящийся грязи, почти полностью занимал внутреннее пространство, едва вписываясь в габариты ангара. Металлический лом, сваленный на свободном месте, дополнял внутренний интерьер. Два угрюмых товарища в камуфляже курили, сидя на деревянной скамеечке.

– Здорово, отцы, – подмигнул им Роман, – мы за машиной. Парни переглянулись и поднялись со скамейки.

– От Борюсика, что ли? Он, вроде, завтра собирался забирать.

– Планы изменились. Менты на хвосте.

Словно в подтверждении этих слов, в ангаре возник участковый Ульянкин, предварительно снявший ватник, и представший, таким образом, во всей милицейской красе. Правда, без сапог.

– Здравствуйте. Милиция. Участковый Ульянкин.

Дальнейшее происходило достаточно традиционно. Попытка бегства с препятствиями, нецензурное возмущение беспределом, сведенные болью зубы, лязганье браслетов… Короче, не Голливуд, где упомянутую сцену режиссеры растянули бы минут на десять экранного времени и спалили бы ангар вместе с «Камазом» к чертовой матери.

Владимир Иванович, горя от нетерпения, распахнул тяжелые двери фуры и, увидев коробки со стиральными машинами, нежно припал к ним грудью, словно Антей к матушке-землице.

– Целы… Целы…

Когда задержанных загружали в подогнанный УАЗик, к сияющему счастьем президенту негромко обратился Федор Андреевич.

– Владимир Иванович, простите за назойливость, вы ничего не забыли?

Сазонов скривился, словно проглотил мадагаскарского таракана, хотел что-то возразить, но не стал.

«Черт, если б не менты, хрен бы чего ему отдал. Я и сам бы машину нашел…» Он нехотя достал бумажник и отслюнявил две тысячи с таким видом, будто подписывал собственный смертный приговор.

– Спасибо, – поблагодарил ясновидец, пересчитывая деньги, – будут еще проблемы, звоните. Всегда готов помочь.

Спрятав кошелек, Сазонов угрюмо посмотрел на Романа.

– Это, между прочим, ваша работа… Вам за это деньги платят.

– Согласен, – вздохнул Роман, – но мы не всесильны. Бывают удачи, бывают поражения… Но, кстати, не позвони вам неизвестный… Вы не думали, кто это может быть?

– Без понятия… Я могу забрать машину?

– Чуть попозже, после небольших формальностей. Все должно быть по закону…

– Здорово, Нострадамус, – Роман хлопнул по плечу мужчину, изучавшего ассортимент книжного лотка, – как поживают кармические структуры?

– А, Ромка… Напугал. Привет, – Федор Андреевич пожал руку оперативнику, – кармические структуры поживают прекрасно, но все время просят жрать. Погоди, куплю кое-что. Молодой человек, будьте добры «Прикладную экстрасенсорику».

– Чо, типа боевик? – покосился на книгу стоящий рядом с Федором парнишка с внешностью бандита-дебютанта.

– В некотором роде.

– Ничего? Конкретный?

– Ничего, но вам не понравится.

Оплатив покупку, Федор кивнул Роману, и оба переместились под навес станции метро.

– Зачем это тебе? – указал Роман на приобретенную книгу.

– Заинтересовался просто. Вдруг у меня, действительно, дар? Смех смехом, а уже шесть человек сегодня звонили. Просят помочь отыскать пропавшее барахло, а один – собаку. Сазонов все-таки растрепал на радостях, несмотря на запрет.

– И ты решил прибегнуть к помощи специальной литературы.

– Так, на всякий случай… Чтоб в следующий раз по науке…

– Не поможет. Работай лучше, где работаешь. Рекламный бизнес, может, и не такой доходный, зато чуток надежней.

– А мы, что, больше не будем? Мне понравилось.

Роман потер подбородок, что-то прикидывая, потом отрицательно покачал головой.

– Нет, не будем… Хотя мне тоже понравилось. Давай деньги. Федор достал из куртки перетянутую резиночкой пачку и передал Роману.

– Здесь три восемьсот, как договаривались. Двести мне за труды.

– Отдал без проблем?

– Со скрипом… Вам бы, думаю, вообще ничего не светило. Слушай, поделись магическим секретом, как ты ухитрился за один день найти фуру?

– Над камешком поворожил, – гордо улыбнулся Роман.

– А серьезно?

– Да ничего особенного. Сразу было ясно – либо водила, либо охранник в доле. Я охранника застращал как следует и в камеру затрюмил. А мобильник у него не изъял. Он и позвонил хозяину прямо из трюма. Так и так, пропадаю. В тюрьме сижу, выручай. Я хозяина тут же вычислил по звонку. Оказалось, он в нашем департаменте человек известный, сидел пятилеточку за хищения. А сейчас металлом ворованным приторговывает. Я вместо отсыпного к нему на фирму наведался, туда, в Шувалово, фуру и засек в ангаре. Одного боялся, как бы они ее раньше времени не перегнали. А то и, правда, на камушке гадать бы пришлось.

– Да, действительно не сложно. Когда знаешь. Слушай, чего мы просто так стоим? Может, по пиву?

– Рекламы насмотрелся? Нет, пить пиво на морозе – это извращение. Даже теплое.

– Ну, как хочешь. Погоди, а чем все закончилось?

– Да чем это может закончиться? Не военным же переворотом? Задержанных раскололи без проблем, потом хозяина взяли, тоже колонули. С проблемами, но колонули. И, напоследок, охранника.

– И того раскололи?

– А куда ему деваться? Он еще кое-что рассказал от счастья. Дорогой Владимир Иванович контрабандой грешит. Я на таможню уже весточку заслал. На первом же рейсе прихватят президента.

– Если таможня не в доле.

– Будем надеяться. Ладно, мне пора. Спасибо за помощь. Веронике привет и гигантских творческих успехов.

– Ей нормальную роль, наконец, дали. На премьеру пригласим. Вместе с Маришкой.

– Придем обязательно, – пообещал Роман, протягивая руку, – пока.

Роман стряхнул снег с воротника куртки и направился ко входу на станцию метро.

– Погоди, – окликнул его Федор, – что ж я зря эту книгу купил? Может, все-таки попробуем?

– Не верю я в магию, Федь…

– Так, и я не верю… Ой, совсем забыл. Заскочи как-нибудь ко мне, помоги камень выкинуть, а то опять спину сорву. Все деньги на лечение и отдам…

Старушка-вахтер, узнав Романа, нажала педаль вертушки, пропуская оперативника в здание общежития. Он пешком поднялся на третий этаж, подошел к знакомой двери и постучал.

– Открыто. Заходите.

В комнате молодая девушка читала пеструю книжку худенькой девочке лет пяти. Узнав вошедшего, девчушка радостно закричала.

– Здравствуй, дядя Рома! А у тебя есть «Маккона»? А у меня есть «Маккона»! [А у меня есть Маккона – известная реклама кофе] – Привет, старушка, – Роман потрепал девочку по голове, – как дела?

– Хорошо. У меня с дымком, а у Сереги без дымка! В этом нет ничего удивительного. Кто мы? Кто Серега?… [Кто мы? Кто Серега? – известная реклама пива] – Настя, хватит глупости нести… Рома, проходи, – девушка встала с дивана, – не обращай внимания. Их в детском саду заставили рекламу выучить. Телевизора мало. Уже и так как зомби.

Рома снял ботинки, повесил куртку на крючок и прошел в небольшую комнатку.

– Чай будешь?

– Да, не откажусь. Настя, держи, – он достал из пиджака большую плитку шоколада.

Девочка схватила подарок и выбежала в коридор.

– А что надо сказать? – прокричала вслед мать, – ай… Никак не научить.

– Как у нее дела?

– Все по-прежнему, – уныло произнесла девушка, – для нас сейчас каждый потерянный день, словно вечность… Ты посмотри, как скелетик живой. Посиди, я на кухню.

Хозяйка взяла чайник и покинула комнату. Роман взглянул на висящую над столом черно-белую фотографию в рамке. Улыбающееся лицо Сереги, оперативника, с которым он просидел полтора года в одном кабинете. Научившего Романа работать. Хорошо работать, грамотно. Потом Серега уехал в Чечню. Зарабатывать на операцию Насте, у которой был врожденный порок сердца. Конечно, можно прооперировать бесплатно, так бесплатно и есть бесплатно.

Серега не вернулся. Подорвался с двумя мужиками на растяжке во время зачистки. Военного опыта почти никакого, в уголовном розыске мины обезвреживать не доводилось, не та специфика. Денег дочке на операцию начальство и спонсоры пообещали, но так и не дали. Ребята из отдела сбросились, как всегда. Бухгалтерия немного подкинула. Как раз на похороны и хватило. Родня жены кое-чем помогла, Серегины старики подсобрали немного, но… Не хватало без малого четырех тысяч долларов, суммы астрономической для учительницы начальных классов, а более денежной работы Ксения, вдова Сереги, найти не могла.

Роман оторвал взгляд от фотографии, сунул руку за пазуху, вынул и положил на стол перетянутую резиночкой пачку бледно-зеленых купюр…

Возле метро к Роману привязалась молодая цыганка.

– Дай, погадаю на счастье. Что было, что будет, всю правду скажу, ничего не утаю…

– Я сам про тебя что хочешь узнаю, – усмехнулся тот, легко отстраняя ее с дороги, – Суток через пятнадцать.

Подняв снежный вихрь многоярусной юбкой, цыганка шарахнулась в сторону и растворилась в толпе.

На стеклянной двери станции все еще висело сделанное на принтере, знакомое полустертое объявление.

«Потомственный Магистр эзотерических наук избавит от магического воздействия, приворожит любимого человека, проведет энергетическую очистку квартир и офисов. Зарядит на успех в бизнесе и личной жизни. Отыщет пропавшее имущество. Цены умеренные, оплата по договоренности».

Роман улыбнулся, толкнул дверь и направился к эскалатору.