Апрель 1992 года.

ИЗ ДОКУМЕНТОВ:

За решетками окон 85-го отделения милиции города Санкт-Петербурга появились первые признаки весны — набухшие почки, щебет птиц, кражи велосипедов. Грохот трамвая, песни Богдана Титомира, доносившиеся из окон общежития напротив, крики задержанных пьяниц плавно сливались со звуками внутри помещения уголовного розыска, создавая некую симфонию шума. Тут было всё: от упоительно мягкого шлепанья кулака о живот правонарушителя, доносившегося из кабинета 13, где стажировались два практиканта, до вопля инспектора Кивинова, пожелавшего узнать, куда же, чёрт побери, запропастилась его ручка; от нудного монолога начальника УР Соловца, сосавшего информацию из арестованного, до приглушенного, страдострастного шепота, коим опер Клубникин беседовал по телефону с юной прелестницей; от урчания воды в трубах и треска телефонов до раскатов гогота, сопровождающих пошлый анекдот детского инспектора Волкова.

Нигде не обнаружив своей ручки, Кивинов заглянул в кабинет Клубникина. Тот, закончив болтать по телефону, с увлечением рассматривал книгу под названием «Секс в жизни женщины». Кивинов заметил, что коллега остановился на главе «Эрогенные зоны». Свернув газету, он стукнул ею своего напарника по голове и произнес:

— У тебя одна эрогенная зона — мозги, их всё время возбуждать надо, сами они не работают.

В ответ Клубникин зло ухмыльнулся.

— Ну что ты расселся как муха на параше? — продолжал Кивинов. — Между прочим, ты сегодня дежуришь, а в дежурной части полно заявителей. У тебя одно на уме — бабы. Марш к терпилам.

Клубникин с крайне недовольным лицом засунул книгу в свой стол, потянулся, сдул с пиджака пыль и побрел к потерпевшим.

Сам Клубникин роста был небольшого, с чуть кривоватыми ногами и неизменной трёхдневной щетиной. Пиджак ему был великоват, посему кулаки утопали в рукавах, что являлось объектом постоянных насмешек оперов. Но Володя мало обращал на это внимания. Характер у него был взрывной, но быстро отходчивый, а больше всего Клубникин любил изображать из себя Глеба Жеглова и старого милицейского волка, хотя и работал в уголовном розыске не так давно. Ко всему прочему он являлся членом футбольной сборной МВД, играя в нападении.

Вместе с Кивиновым они обслуживали два соседних участка и работали в контакте. Выходя на территорию, они представляли собой великолепное зрелище, прямо как Торопунька со Штепселем — длинный Кивинов в короткой куртке с короткими рукавами и маленький Клубникин в своём вечно мятом, как у комиссара Каттани, пиджаке.

Сейчас Клубникину предстояла весьма нелегкая работа. Недовольная задержкой толпа громко шумела в дежурной части, и многие записывали номер очереди на ладонях.

— Маэстро, ша! — сказал Клубникин, входя в помещение. Толпа мигом затихла.

— Попрошу первого за мной.

Первым в очереди оказался некий гражданин Кац, швейцар из пивбара, старый знакомый 85-го отделения. Уже в течении двух лет какие-то неизвестные вымогали у него деньги. Кац и сам рад был бы отдать их, вот только не знал кому, сколько и, главное, куда нести, так как вымогатели требовали деньги, били Каца, звонили ему домой, но место встречи не назначали.

Кац глубоко вздохнул, присел на краешек стола и снял темные очки. Из-под них на Клубникина глянул смачный фингал цвета морской волны.

— Ну? — спросил Клубникин.

— Опять избили, — пожаловался Кац. — Подкараулили в подъезде. Десять тысяч требуют.

— Ну?

— Я сказал, что готов уплатить, и они отстали. Я спросил, куда принести деньги, а они ответили, что сами меня найдут, но если я обману, они включат счётчик.

— Ну?

— Я думаю, может, мне всё время с собой деньги носить и сразу отдать, чтоб не били?

— Подозрения есть?

Кац виновато пожал плечами в ответ.

— Да-а, положение серьёзное, — резюмировал Клубникин. — Пора всерьёз заняться этой группой.

Одной рукой он снял трубку телефона и начал набирать номер, другая же рука автоматически выдернула телефонный провод из розетки.

— Алло, дежурный главка? Клубникин из розыска беспокоит. Дайте информацию в аэропорт и на вокзалы и перекройте основные шоссе из города, а также внесите в компьютер приметы преступников. Приметы помните? — спросил он у завороженного Каца, после чего начал диктовать приметы в телефон. Закончив разговор, Клубникин вновь набрал номер и попросил к трубке начальника уголовного розыска города Санкт-Петербурга, после чего потребовал организовать круглосуточную негласную охрану Каца.

— Все в порядке, — сказал Клубникин преобразившемуся Кацу. — Живите спокойно наши люди будут постоянно охранять вас, но видеть вы их не будете, их нельзя видеть — это секретные работники.

— Понимаю, — кивком ответил Кац. — А зачем аэропорт перекрывать?

Клубникин понял, что переборщил, но не растерялся:

— Чтобы преступники не ушли, если наши люди не успеют к вам на помощь.

— Спасибо большое, — ответил восхищенный Кац.

— Не стоит. — Клубникин указал на дверь. — Это наша работа.

Класс опера заключался не в том, чтобы отшить потерпевшего, а в том, чтобы сделать это так, чтобы тот, уходя, говорил «спасибо», причем искренне.

Кивинов влетел в кабинет Клубникина, когда тот в очередной раз требовал у дежурного главка перекрыть аэропорт, дабы задержать негодяев, укравших запасное колесо из «Запорожца», хозяин которого скромно сидел перед Клубникиным.

— Мокруха! — заорал Кивинов и помчался дальше по коридору. Клубникин понял всё с полуслова, выгнал заявителя, собрал в папку раскиданные по столу бумаги, сунул туда же «Секс в жизни женщины» и побежал в дежурную часть.