Глава 6
Гамида Стас встретил случайно. Естественно, случайно! Просто надо было заехать в этот район. Никакого умысла!
– Привет, Гамид, все кочуешь?
– О, Стас! Хорошая у тебя тачка. Какого года?
– Этого. Текущего.
Маленький, остроносый Гамид, отпустивший бородку, обошел «тойоту», постукивая по металлу окольцованными пальцами.
– Продаешь?
– С чего ты взял?
– Пора уже. Старая!
– Нет, не продаю.
– Смотри, если что, покупатель имеется. А сюда к кому?
– Так, детство вспомнить, ребят навестить. Ты-то как? Я слышал, Пашу посадили.
– Плохо слышал. Паша взорвался, блаженный. Отлучился. А Гамид жив. Гамид сердцем беду чует. А что стоим? Вон кабачок, посидим за встречу. Ведь ты не спешишь?
– Не спешу.
Кабачок, вероятно, Гамиду и принадлежал, потому что джигит сразу прошел в отдельный кабинет, где тут же, неся улыбку и поднос с коньяком, парой салатиков, парой черноикорных бутербродов и, разумеется, широкими фужерами, возникла пестренькая официантка.
– Лариса, два лангета, ласточка.
– Конечно, Гамид Магомедович. Гамид разлил коньяк.
– Как коммерция?
– Крутимся.
– Выпьем. Сухой базар глотку дерет. За встречу! Стас чуть пригубил. Гамид выпил все.
– Чувствуешь марку? Я им сказал, поймаю на «леваке» – вылетите на улицу. Предприятие должно приносить доход.
– Твой кабак?
– Так, присматриваю, чтобы не сглазил кто. Как кореш твой. Костя? Еще браткуете?
– Разбежались. Сколько ж можно? Каждому свое. Гамид разродился клыкастой улыбкой и показал на небольшой, едва заметный шрамик на виске.
– Кирпичик помнишь? Не зажило.
– Брось, Гамид. Для тебя это украшение дороже бриллианта. Настоящий мужик.
– Дороже, Стасик, дороже.
Гамидовские клыки впились в бутерброд. Стас допил коньяк, достал сигареты.
– Гамид, ты мусульманин? А почему тогда пьешь?
– Ха-ха-ха! Чем ты мне всегда нравился, так это мозгами! Молодец. Так чего ты сюда приехал? Какое детство, Стасик?
Гамид сощурил узкие лисьи глаза. Стас, не ответив, налил в фужер коньяку. Девочка принесла два лангета. Возможно, из английской говядины. Зачем он здесь? Дела, детство, друзья? Гамид, что ли, друг? Таких друзей на вешалку да в музей. Но он приехал.
Когда к нему пришла эта мысль? Абсурдная, глупая и сумасшедшая. Сначала он даже вздрогнул, будто проснувшись, будто получив электрический разряд. Засмеялся от пробуждения. Померещилось!
«В эфире криминальная хроника… А у нас тут снова трагедия, и снова никто не задержан…» Никто не задержан. Стреляли? Стреляли. Время такое. Время стрелять.
Второй раз разряда не было. Была детская шальная фантазия. Что, пофантазировать нельзя? Можно! За мысли не судят. Вот, к примеру, раз – и случилось! Так уж вышло! Само по себе. И что останется? Все останется!
Тьфу, козел, опомнись!
Гамид рвал мясо.
Стас пил коньяк.
Музыка играла.
– Ты, Стас, Гамида обмануть хочешь, да? Не надо обманывать Гамида.
Стас пил коньяк. Музыка играла.
– Ты расскажи Гамиду про беду. Гамид всегда поможет, Гамид друзей помнит, Гамид все помнит.
– Да нет, Гамид, я так, случайно заехал.
– Ну, твое здоровье. Адресок знаешь, если что.
Еще коньяку! Еще-е-е!!! Как он понял? Почему? Волки чуют кровь сердцем…
Картинка расплывалась. Сначала появился туман. Легкий, как сигаретный дым. Он проглотил Гамида, проглотил лангет и коньячок, проглотил музыку.
Потом появился ветер. Очень холодный ветер. Разбил окна, влетел, разметал туман и с шипящим свистом разорвался миллионами огненных осколков. И не осталось ничего. Вакуум, черная пустота. Только очень далекий, приглушенный стук.
Сердца?
Финал
– Тук-тук-тук.
Стас вздрогнул, открыл глаза, повернул голову. Возле дверцы стоял пацан лет десяти. Стас взглянул на часы. Восемь утра. В машине было ужасно холодно. Стас подул на пальцы, повернул ключ в замке, нажал кнопку стеклоподъемника.
– Тебе чего, пацан?
– Дяденька, вы тут теперь постоянно машину ставить будете?
– А что такое?
– Ну, если постоянно, то дайте на хлебушек, а то у вас колеса спустятся.
Пацан протянул в окно маленькую ладошку. На хлебушек?! Ах да. Все хотят есть.
Он сунул пацану тысячную, поднял стекло. Неожиданно ощутил боль в правой кисти. Костяшки набухли и посинели. Кому это он? А, «ночные бабочки»… Любовью интересуешься?
Стас включил зажигание, прогрел двигатель. Осмотрелся. Ну, его и занесло. Вроде не пил. На соседнем сиденье валялась упаковка аминеурина. Он спал или нет?
Вчера он заехал к Гамиду. Домой. Договориться. Странно, цена оказалась не так уж и высока, окажись больше. Стас, может, и не решился бы. Холодные глаза Гамида, смешливый бас. «Не томись, Стасик. Это и мое дело. Не люблю старых обид, очень не люблю. Поймают? Ха-ха-ха. Ты не такой умный, как я думал…»
Да! Это затеял Гамид. Не Стас, нет! Гамид! Он злой, он нехороший. Он, сволочь черная! А Стасу это не надо! Зачем это Стасу? Но чьи деньги?
Стас досадно стукнул распухшим кулаком по «торпеде».
Гамид сказал, что позвонит на трубку. Зачем звонить? А, ну да, скажет день и время. Чтобы я обеспечил себе алиби. Алиби?
Это реальность!
Стас отпустил сцепление, вывернул руль. Гриф, огромная кавказская овчарка, встретила его радостным лаем. Стас потрепал пса по загривку, открыл двери. Огромный дом протапливался плохо, несмотря на могучую финскую отопительную систему.
– Стас, ты хоть мог позвонить! Я не спала рею ночь. – Настя в тяжелом халате встретила его в прихожей. – Почему ты стал таким? Ты очень изменился.
– Извини, не успел позвонить.
– Что значит «не успел»? У тебя трубка под рукой.
– Батарейки сели.
– Ну, знаешь…
– Да пошла ты! – неожиданно рявкнул Стас и, грубо оттолкнув жену, направился в спальню. Настя заплакала.
Стас скинул пиджак и прямо в брюках и рубашке рухнул на низкую тахту.
Через неделю они с Костей встречаются в офисе. Людмила, их бывший бухгалтер, – точнее, его бывший бухгалтер, Костя переманил ее к себе, – подготовит все бумаги, составит новый устав, они его подпишут, и компания «КиС» прекратит существование. Останутся «К» и «С». Отдельно.
Вот уже месяц они с Костей не общаются. Все переговоры и споры ведут через Людмилу. Она пытается выяснить, что стряслось. Стас объяснил, что ничего особенного, они хотят разделиться, потому что уже крепко стоят на ногах и каждый сможет работать самостоятельно.
Вчера Людмила сказала, что Ирину, Костину жену, отвезли в больницу. Роды будут тяжелые, желательно лечь на сохранение. Стас соврал, что знает и что скоро станет крестным отцом. Все в порядке! Мы и не думали ссориться. Просто дружба дружбой, а бизнес бизнесом.
Через десять дней он будет на Сицилии, далеко-далеко. Заодно пробьет виды на покупку недвижимости.
Хотя в Италии с этим сложно, да и дорого. Начнем с простого. Иметь вид на жительство в какой-нибудь тепленькой стране совсем неплохо. Кто знает, как тут все…
Настя всхлипывала. «Нарочно, наверное, – подумал Стас. – Ничего, перебесится. Ишь ты, обидчивая. Цацки каждый день в уши вставлять не обижается – любимый, милый, сю-сю-сю… А ночь не появился – сопли».
Стас потянул на себя одеяло, укрылся с головой и, наконец согревшись, вырубился.
Следующая неделя пролетела быстро. Пару раз пересеклись с Костей. Костя был мрачен и разговоров избегал. Как там английский вариант? Нашел денежки? Не нашел денежек, потому и мрачный.
Завтра подпишут бумаги и разбегутся. Потерпите уж, мистер трюкач.
Попил-поел в новом «Макдональдсе». Настроение поднялось, потому что этим тоже нужно мяско. Дело Малахова живет и побеждает. Жуйте, господа, жуйте.
По дороге домой попал в пробку. Трактор сковырнул ковшом «мерседес» – трактору ничего, «мерседесу» еще лучше.
Заехал к матери, проведал. Мать гладила его по голове, когда он ел приготовленный ею салат. Отца дома не было, он работает в каком-то гардеробе, подает пальто. Странный. Стас предлагал деньги – чего тебе, мол, там корячиться, сиди да смотри дома сериалы. «Спасибо, Стасик, я как-то не привык без дела».
В Ольгино не поехал. Позвонил Насте, предупредил. «Надо бы в квартире появиться, да и утром в налоговую должен съездить, отсюда удобно добираться. Какие девки, Настя, спятила, что ли? Ну, хочешь, приезжай тоже».
Зашел к соседу, так, без особых причин, сигаретку стрельнуть. Поболтав минут десять о всякой чепухе, вернулся к себе, выкинул сигаретку и врубил телик. Время?!
Осталось тридцать минут. Целых или всего? С алиби все – мать подтвердит, жена подтвердит и, главное, сосед, человек незаинтересованный, тоже подтвердит.
Пускай спрашивают.
Двадцать девять минут. А может, Гамид ошибся? Он ведь не назвал точное время. Он сказал, когда нужно обеспечить алиби. Но, впрочем… Семь так семь. Может, он выяснил расписание, может, еще что. Гамид не может ошибиться. В семь зайду к соседу еще раз. Верну сигарету и предложу выпить.
«Пик-пик-пик».
Стас вытащил оставленную в плаще трубку.
– Слушаю, Малахов.
– Стас! Это я! Я из больницы! Ирка родила! Парня! Три шестьсот! Все как надо!
– Ну, поздравляю, старый! Молодцы!
– Слушай, ты сейчас где?
– Дома, на Гражданке.
– Черт, плохо слышно, тут автомат раздолбан весь.
– Ты не с трубки?
– Аккумуляторы подсели. Ладно, главное, Ирка Родила, представляешь. Я как чувствовал. Заехал навестить, а тут такое дело! Сейчас у нас без двадцати. Давай часикам к восьми подгребай ко мне, отметим.
Я сейчас своим позвоню, посидим. Давай, старик. Ты крестный, не забыл? – Нет, конечно. В восемь буду! Буду-буду-буду…
Стас нажал кнопку. Ну, слава Богу, Ирка все-таки родила. А говорили! Молоток, Костя. Сказал, родит, и на тебе, родила…
Ко-с-тя!!!
Он с размаху швырнул трубку об пол. Та клацнула, развалившись на две половинки. Ко-с-тя!!!
Ему же осталось… Час с хвостиком. «Сделай алиби на семь!» Все понятно. Гамид пас его. Всю неделю Костя ездил к Ирине, и ровно в семь возвращался домой. Гамид ждет его где-то рядом с квартирой. В подъезде, у лифта, в тачке. Гамид или его люди. Они будут ждать, пока он не придет.
Стас сжал зубы и зарычал. Костя с букетом роз Выйдет из машины, счастливый, ни о чем не подозревающий…
Не-е-е-е-е-т!!!
К горлу подкатила тошнота. Стас бросился в ванную, включил воду. Его вырвало.
«Какая я сволочь! Что я наделал?! Ведь это же не кто-то, это же Костя! Для которого я уже больше, чем просто друг! Он ведь позвонил именно мне! Первому рассказать о своей победе! Он ждет меня!»
Ко-с-тя!
Его смешливые глаза, улыбка. Всегда открытая и Такая родная. «Два пива, гарсон!» Пожалуйста! Все из-за этих поганых денег.
А Ирка? А тетя Аня, Костина мать? А как он сам? Он же не последняя свинья? Он не сможет не думать об этом!
Но главное – Костя!
Не-е-ет!
Стас выполз из ванной, сжимая мокрое полотенце, мельком взглянул в зеркало и вздрогнул. Так вот ты какой, цветочек аленький.
Он немного пришел в себя. Так, фиг ли паниковать? Еще есть время! Позвоню Косте, чтобы он заехал за мной, мол, «тойота» сломалась. Успеем, успеем. – Стас схватил трубку домашнего телефона. – Абонент находится вне зоны приема, абонент (находится вне зоны приема, або…
Стас отшвырнул аппарат в сторону. «Бля, у него аккумуляторы сели! Что ж он?..»
Десять минут восьмого!
Сколько он пускал сопли в ванной?! Ну, идиот! Тряпка!
Быстрее, быстрее. Можно перехватить при въезде во двор! Черт, а как обставиться?! «Извини, Костя, я тут заказик на тебя сделал, погорячился, давай переждем огонь».
Стас влез в туфли, накинул плащ, хлопнул дверью, не закрыв на врезной замок. Быстрее, быстрее! Кубарем слетел с седьмого этажа – к черту лифт, долго!
Подбегая к «тойоте», пипикнул сигнализацией, запутался в связке ключей. «Кретин, вешаю ключ от тач-а на общую связку. Ну, давай, находись…»
Топот быстрых шагов за спиной. Стас автоматически обернулся. Может, выронил бумажник?
Парень лет двадцати. Какой-то бесцветный, однотонный, серый, словно брюки пожарника.
Протягивает руку. Да, точно, бумажник. Спасибо, старик.
Бумажник?!
Прямо в лицо Стасу глядел черный зрачок пистолета.
– Ты че…
Грохот, вспышка, боль, удивление.
– Погоди…
Еще одна вспышка, еще…
Стаса бросило на «тойоту». Опять укол. Под лопатку…Что это?!!
«Слушай, ты где сейчас? Давай часикам к восьми ко мне…» Ты где сейчас?.. Ты где сейчас?.. Убегающая спина, старенькие «Жигули». Стас улетал. Он вдруг увидел себя откуда-то сверху, лежащим на белом, забрызганном кровью капоте «тойоты». Ставший красно-белым плащ, валяющиеся рядом с колесом ключи, открытые стеклянные глаза.
Отъезжающие «Жигули»… «Вон же он, вон! Держите, это он в меня стрелял».
Смеющееся лицо Кости. «Два пива, гарсон!» «Ты извини, старик, я не нашел денег, Витька не дал кредит, а упускать такой случай я не могу. Это сильнее меня…» «Два пива, гарсон!»
«…Семен Давидович? А вы тут как? Вы же давно у…»
«Зло, совершенное тобой, вернется назад в десятикратном размере…»
«Но я же не хотел, Семен Давидович. Я не успел его предупредить…»
Бешеный полет вверх. Падение к звездам. Уже ни чего не видно. Только маленькая красно-белая точка. Все дальше и дальше. Черный туман, черные облака. Точка почти исчезла. Мигающий серебряный маячок. Не исчезай!!! Не исчеза-а-а-а-й… Никакой музыки.
