«Секретно. Экземпляр номер… Принял Белкин. Место встречи обусловлено. Дата.

Агент Цыплаков.

Источник сообщает, что, выполняя ранее полученное задание, устанавливал возможные мотивы убийства преступного авторитета Мотылевского. Однако сведений, представляющих оперативный интерес, получить не представилось возможным. Работа затруднена тем, что источник не имеет хороших связей в группировке Мотылевского.

Задание. Продолжайте работу, устанавливайте связи».

Белкин сунул свежепринятое сообщение в корочки. Неделя прошла впустую. Он еще раз вызвал ближайших знакомых Мотылевского, но те, как и прежде, пожимали плечами.

Об истории с центром элитного отдыха не прозвучало ни слова.

На возглавляемое Мотылевским АОЗТ «Снежинка» Вовчик натравил налоговую полицию, но полицейские пока не отзванивались.

Петрович обещал было вытащить для беседы какого-то знакомого со своей бывшей территории, начинавшего по молодости вместе с Мотылевским, но сейчас знакомый пребывал где-то за «бугром».

Вовчик вспомнил, что скоро и ему в отпуск. Не очень удачное время начинался чемпионат ГУВД по футболу, и ему придется сидеть в городе. Но на недельку он все же сможет выбраться на родину, к матери. Подумав об отпуске, он вдруг вспомнил и про профосмотр – ежегодную медицинскую комиссию. А в поликлинике такие очереди.

Казанова вроде тоже собирался, надо будет с ним поехать, за компанию.

Телефон прервал мысли Белкина.

– Слушаю.

– Владимир Викторович?

– Да.

– Здравствуйте, вас беспокоит Виктор Михайлович. Помните?

Белкин быстро начал прокручивать в голове список своих знакомых.

– Да, конечно, – ответил он, так и не вспомнив.

– От Шалимова, – на всякий случай пояснил собеседник на том конце провода.

– Да, да, я понял.

– У нас есть для вас кое-какая информация. Вполне достоверная.

– Слушаю.

– За два дня до смерти Мотылевский повздорил с одним своим подчиненным и отстранил его от дел. Я выражаюсь фигурально.

– Понимаю.

– У Славы возникли подозрения, что тот работает не только на него, но и крутит что-то на стороне. В «Ромашке» между ними произошла довольно серьезная потасовка, во время которой Слава прилюдно обозвал подчиненного «козлом» и вычеркнул его из списка своих друзей. Это вполне серьезная причина для убийства. Тем более, что товарищ отличается необузданностью нрава. К тому же он сидит на игле, и у него немножко подтекает башка. Я думаю, вам достаточно только поговорить с ним. Он не может без дозы.

– Откуда вы знаете про разборку?

– Это нетактичный вопрос, Владимир Викторович, мы же говорили, у нас есть каналы.

– Давайте данные этого деятеля.

– Записывайте. Олег Рашидов, кличка «Таблетка».

– Как?

– Таблетка. Пишите адрес. Он живет там постоянно, и вечером его можно застать дома.

Вовчик чирканул адрес на календаре.

– Напоминаю, Владимир Викторович, что мы стараемся держать слово.

– Да уж, не забуду. Один момент, Виктор Михайлович, если Рашидов имел повод стрелять в своего хозяина, то он ведь тоже попал под подозрение мотылевских бойцов, верно? И неужели те не обсудили с ним этот вопрос?

– Дело в том, что для них существует только одна версия, вы знаете какая. Мы же считаем ее в корне неверной и хотим помочь вам найти другие варианты. До свидания.

Виктор Михайлович резко оборвал разговор.

– До свидания, – ответил Белкин, уже положив трубку.

– Кто это? – поинтересовался находившийся в комнате Казанцев.

– Те, шалимовские. Подкинули идейку.

– Реальную?

– Пока не знаю. У тебя есть планы на вечер?

– Поход в музей. В Эрмитаже выставка «Сокровища Древнего Египта».

– Совсем, что ли, спятил? Какой Египет? Поехали со мной, надо адресок проверить один.

– Во сколько?

– Часиков в восемь. Эрмитаж, между прочим, до шести.

– Эрмитаж, если честно, меня интересует не больше Египта.

– Бабы опять?

– Не без этого. Ну, ладно, завтра сходим. Позвоню, перенесу экскурсию.

– Да, скажи, что экскурсовод заболел.

– Пошляк. Я сейчас сгоняю по своим вопросам, а к восьми подгребу.

– «Ствол» возьми в дежурке.

– У меня на постоянке, – Костик поднял рубаху, под которой прямо за поясом был засунут пистолет.

– Не потеряй.

– Не потеряю.

В половину восьмого вечера опера вновь встретились в родной комнате. Дежуривший Петрович уехал на какое-то бытовое убийство. Гончаров был выходной после суточного дежурства. Младшие опера с сегодняшнего дня сгинули в учебном отпуске. Хотят стать умными, поэтому учатся. Им легче, они младшие, ответственности за низкую раскрываемость не несут.

– Погнали. – Белкин передернул затвор и сунул пистолет под мышку.

Они сели в «Жигули» начальника розыска, дежурившего сегодня по району. Машину они выпросили на час чуть ли не под расписку.

– Пионер Белкин!

– Я!

– Скажи честно и откровенно, глядя в глаза своим товарищам по отряду, сколько бандитских авторитетов ты лично завалил в этом учебном году?

– Кажется, троих.

– Как? Всего троих? Но на последнем собрании ты торжественно поклялся убрать пятерых! Тебя никто не тянул за язык. Так-то ты держишь свое пионерское слово?

– Я хотел… Не получилось.

– Плохо, пионер Белкин, плохо. Бери пример с Гончарова, он уже перевыполнил личный комплексный план. Сейчас мы ограничимся вынесением тебе строгого выговора и вызовом в школу родителей, но если и к следующему собранию ты не выполнишь обязательств, то лишишься галстука.

Водитель опасливо поглядывал в зеркало.

– Ребята, мне кажется, вы полнейшие идиоты.

– Спокойно, мастер. Следи за дорогой. Мы просто обсуждаем вчерашнюю газетную статью, где какой-то умник доказывает, что милиция убивает бандитских и воровских авторитетов.

– А вы не убиваете?

– Конечно, убиваем. Чем ты слушаешь? Казанова опустил боковое стекло и прикурил.

– Слышь, Вовчик, а как мы на этот адрес вышли, если что?

– Как всегда. Источник сообщил. А кто у меня источник, никого волновать не должно. Ни прокуратуру, ни суд, ни наше начальство, ни президента Ельцина. Оперативная информация, что глупые вопросы задавать? Это в Америке слово агентуры является доказательством, а у нас – фиг.

Дом, где жил Рашидов, находился в двадцати минутах езды от вытрезвителя, на территории соседнего района. Здание оказалось нового проекта, с длиннющими лоджиями, разделенными бетонными перегородками.

Ровно без десяти восемь опера замерли перед дверью рашидовской квартиры, внимательно прислушиваясь к звукам, доносящимся изнутри.

– Дома, – прошептал Казанова. – Я шаги слышу. Паркет скрипит. Давай, звони.

– Погоди. Я ничего не слышу. – Да ты чего? Во-во, слышишь… Вовчик, полагаясь на музыкальный слух партнера, нажал на звонок.

Однако кукиш. Паркет по-прежнему скрипел, но дверь открываться не торопилась.

– Засел, гад. Может, дверь вынесем?

– Чем, плечами? Давай подождем.

– Чего ждать? У меня время не казенное.

– Все равно ломать нельзя. Оснований нет. По «шапке» получим.

– Я с тебя худею, Вовчик. Первый раз, что ли? Погоди, я сейчас.

Казанцев сбежал вниз по лестнице и через минуту вернулся с бутылкой «Русской» в руке.

– Нашел время, – недовольно поморщился Белкин.

– Во, подвального разлива, специально выбирал. Сплошной керосин с примесями воды, – не обращая внимания на белкинскую реплику, ответил Казанова. – Сейчас убедишься.

Он зубами сорвал пробку и облил водкой нижнюю часть дверей. Потом достал из своей огромной поясной сумки, где помимо пистолета помещалась масса других необходимых вещей, зажигалку и, чиркнув ею, поднес огонек к дерматиновой обшивке.

Дверь мгновенно вспыхнула, едкий дым стал заполнять подъезд.

– Во, гляди. А мы эту гадость пьем. Чистейший бензин, хоть танки заправляй.

Затем он позвонил в соседнюю дверь. Через несколько секунд им открыл мужичок лет сорока.

– Товарищ, у вас тут пожар, – указав на горящую обшивку, спокойно произнес Костик, перед этим сбив пламя, чтобы создать впечатление, якобы дым валит изнутри, – Телефон помним?

– Да, да, сейчас вызову.

– Действуйте.

– Казанова, кажется, затухает.

– Какие проблемы, коллега? – Костик плеснул из бутылки на дверь. – Ах, классная водочка.

Затем снятым с ноги ботинком он снова сбил пламя. Поролон затлел, создавая дымовую завесу.

– Что ж там гореть может? – удивленно спросил Костик, когда отзвонившийся сосед вновь высунулся из своей квартиры. – Утюг, может, кто не выключил?

– Хозяев нет, они в командировке, а квартиру парню одному сдают. Он странный какой-то.

– В смысле?

– Как пьяный все время, а водкой не несет.

– Понятно.

Костик, повернувшись к Белкину, сделал пояснительный жест – пальцем в вену.

Белкин пожал плечами.

– Тогда точно утюг не выключил, идиот. А посторонние страдать должны. Не люди, свиньи. Сосед согласно кивал. Послышалась сирена пожарной машины.

– Надо бы встретить их. Сосед еще раз кивнул и побежал вниз. Костик быстро достал из куртки пузырь и добавил огоньку.

– Хорошо горим.

Пожарные бегом поднимались на площадку.

– Что горит?

– Да вот же, квартира. Смотрите, дым изнутри валит, надо дверь выносить. Хозяев дома нет, а может, угорели уже. Как бы на другие квартиры не перекинулось.

Пожарные действовали быстро и профессионально. Могучая дверь была вырвана из проема вместе с косяками. Комната успела наполниться поролоновым дымом. Двое в противогазах нырнули в смрад с огнетушителями наперевес. Старший стал отдавать команды по подключению воды.

Через полминуты из квартиры вышел один из пожарных.

– Все, не успели. Он уже того.

– Как того? – обомлел Казанцев.

– Угорел.

Костик и Белкин, позабыв о дыме, бросились в комнату.

Рашидов-Таблетка сидел в потертом кресле, склонив голову набок. Руки свисали плетьми, касаясь пола. Рядом с правой валялся полупустой шприц.

– Точно, угорел, – вздохнув, прокомментировал Казанцев. Он поднял правую руку мертвеца. – Тут уже не «дорога», а целая Байкало-Амурская магистраль.

Белкин по привычке нагнулся, осмотрев пол. Под задней ножкой кресла лежал предмет, напоминающий сломанный нож. Вовчик поднял его. Действительно, рукоятка ножа с кнопочкой на боку.

– Выкидуха, – заметил Казанцев.

Белкин осторожно нажал кнопочку. Пружина распрямилась, но вместо лезвия выскочила алюминиевая расческа.

– Оригинальная вшегонялка. – На зоне такие делают, пояснил Костик, Сувенир.

Белкин сложил расческу и сунул себе в карман.

– В коллекцию. Игрушка ему больше без надобности, а в моем музее такого экспоната еще нет.

Вовчик коллекционировал всякую блатную, зоновскую и бандитскую атрибутику.

Пожарные тем временем затушили источник возгорания и бегали по квартире, разгоняя дым и мух.

– Еще один секрет, – сев на диван, сказал Белкин.

– Тут как раз никаких секретов, – ответил Казанцев. – Сам себе капут. С дозой не рассчитал.

– Ну, ты же слышал, кто-то ходил по квартире?

Как бы отвечая на вопрос Белкина, из коридора, подняв вверх огромный хвост, вышел пушистый зеленоглазый котяра.