7.3. СТАЛИН – ВРАГ И ПАЛАЧ НАРОДА

Ранее уже обсуждались размеры потерь численности населения за две кровавые пятилетки Сталина: 1929–1934 и 1934–1939 годы.

На рис. 6 повторно приведена демограмма численности населения за этот период. Поясним еще раз, как подсчитывается число потерь.

Если бы условия жизни населения сохранились на том же уровне, что во время нэпа (1922–1928 гг.), как показывает пунктир, в 1938 году население России было бы 209 миллионов человек. Однако, согласно переписи, в 1938 году население Советского Союза (Большой России) было 166 миллионов человек. Это значит, что за период 1930–1938 гг. полная потеря в численности населения составила:

В 1931, 1932, 1933 годах во многих районах и областях зерно отбиралось у сельского населения полностью, под нуль, и вывозилось под военной охраной на государственные элеваторы, зерна было в достатке. Голод и умерщвление населения были спланированы и осуществились Сталиным и его командой с невероятной жестокостью, донесения о городах и селениях, забитых трупами умерших от голода людей? регулярно каждый день ложились на стол Сталина. А элеваторы были забиты зерном под завязку.

Закон от 7 августа 1932 года, известный в народе как «закон о колосках», назначал расстрел с конфискацией всего имущества за попытки людей накормиться, собирая колоски на полях с уже убранным урожаем.

Никто не станет утверждать, что Сталин был идиотом, сошедшим с ума человеком, с мозгом, пораженным сифилисом, как у Ленина.

Стратеги «Синдиката» из «Центра СИ» в рамках проекта «Анти-Россия» разработали ряд мер по сокращению численности населения в России. Самый простой способ решения этой жуткой задачи в мирное время – это организация голода путем насильственного разрушения военной властью структуры сельского хозяйства – основы экономики страны, путем изгнания с обжитых мест и затем уничтожения самой трудоспособной части крестьянства, путем полного отъема у населения продуктов и средств пропитания.

В условиях тотально-военного (фашистского) режима и диктатуры Сталина, с помощью мощной пропагандистской машины, использующей для обмана метущихся масс народа заведомо ложные лозунги, эта страшная задача была решена. Голодомор, обрушенный на Россию Сталиным и его командой, стал незабываемой трагической страницей русского Холокоста.

Известен факт из воспоминаний Черчилля. Это была беседа вассала Сталина с одним из своих хозяев. Черчилль спросил, сколько людей погибло при коллективизации. Сталин показал на пальцах: 10 миллионов человек. Эта цифра касалась только количества выселенных и погибших крестьян. А сколько их погибло всего, в том числе и от голода?

В работе Некрасовой «Отечественная история» отмечено, что только на Украине от голода погибли от 4 до 5 миллионов человек [89].

В работе Шафаревича «Русский вопрос» указано, что «количество погибших в результате голода до сих пор не установлено. Население СССР за короткий период с осени 1932 года по апрель 1933 года сократилось на 7,7 миллиона человек» [55].

Если учесть, что потеря 7,7 миллиона человек произошла всего лишь за полгода, а 30-е годы были сплошь временем интенсивного уничтожения населения (голодомор, террор в городе и деревне, массовое выселение крестьян в необжитые районы, битком забитые концлагеря и другое), то станут очевидными истинные размеры трагедии, постигшей Россию.

Общую картину дополняют многие свидетельства, опубликованные в последнее время.

Архивы Кремля представлены в сборнике документов под названием «Политбюро и крестьянство: высылка, спецпоселение 1930–1940 гг.». В этом сборнике есть все. Если бы сталинистов жестко обязать ознакомиться с этими материалами, вряд ли потом мы обнаружили бы у них хоть какую-то убежденность в своих взглядах.

Для примера приведем выдержку из докладной записки в ЦК ВКП(б), одну из многих тысяч подобных: «…вскрыто большое количество безобразных явлений… в обращении со спецпереселенцами процветал полнейший произвол и самоуправство вплоть до избиения и расстрелов спецпереселенцев, насилования женщин из спецпереселенок и т. п…спецпереселенцы в числе 2500 человек ВЦМЗ разъединены были с семьями, семьи брошены в район с. Могоча, главы отправлены на Колыму, и ни те ни другие не обеспечены ни квартирами, ни продовольствием» [96].

Л. Гордон и Э. Клопов, авторы книги «Что это было? Размышления о предпосылках и итогах того, что случилось с нами в 30 – 40-е годы» указывают следующее: «Главнейшие причины миллионных человеческих жертв 1931–1936 гг. достаточно понятны. Тяжкие последствия раскулачивания в деревне (затронувшего, как известно, немалую часть крестьянства) и массовых репрессий в городе соединились тогда с действием смертного голода, который в 1932–1933 гг. обрушился (или, вернее, был обрушен) на сельское население Украины, Дона, Кубани, Поволжья, Южного Урала и Казахстана» [67].

В этой книге приводятся описания жутких картин голода, страданий и смерти людей от голода, в частности, свидетельства В. Гроссмана: «…тихий протяжный стон стоял над селом, живые скелетики, дети, ползали по полу, чуть слышно скулили; мужики с налитыми водой ногами бродили по дворам, обессиленные голодной одышкой. Женщины выискивали варево для еды – все было съедено, сварено – крапива, желуди, липовый лист, валявшиеся за хатами копыта, кости, рога, невыделанные овчинные шкуры. А ребята, приехавшие из города, ходили по дворам, мимо мертвых и полумертвых, открывали подвалы, копали ямы в сараях, тыкали железными палками в землю, искали, выколачивали кулацкое зерно…».

Авторы отмечают: голодные 1932 г. и 1933 г. не были неурожайными. Производство зерна по годам в миллионах тонн составило: в 1930 г. – 83,5 млн.; 1931 г. – 69,5 млн.; 1932 г. – 69,9 млн.; 1933 г. – 68,4 млн.; 1934 г. – 67,6 млн. Экспорт зерна за 1931 г. и 1932 г. составил всего 3 миллиона тонн (против 10 миллионов тонн за предыдущие два года) и не мог изменить продовольственный баланс страны. Тем более он не мог повлиять на индустриализацию страны, которая проводилась с помощью американцев путем ввоза в страну заграничного оборудования и освоения западных технологий.

Гордон и Клопов отмечают: «Одним только нельзя объяснить тогдашний голод: производственно-экономическими обстоятельствами» [67].

Они делают свои выводы в осторожной форме: голод имел «прямо политическое происхождение», голод был «обрушен» на сельское население.

Кузнечевский в работе «Сталин. «Посредственность», изменившая мир» описывает, как это начиналось: «В начале 1930 года комиссия Политбюро ЦК во главе с Молотовым приняла постановление о выселении сотен тысяч семей кулаков в необжитые районы Крайнего Севера и Урала. А уже в конце февраля 1930 года в Северный край (Архангельский, Вологодский, Северо-Двинский округа и Коми) начали прибывать первые эшелоны со «спецпереселенцами». К началу мая там уже насчитывалось 230 065 человек»; «…20 февраля 1931 года Политбюро ЦК ВКП(б) дало указание ОГПУ «определить и подготовить в течение 6 месяцев районы для устройства кулацких поселков тысяч на 200–300 семейств под управлением специально назначенных комендантов (то есть примерно на 1,4 миллиона человек)»; «Выселение крестьян сопровождалось мощной пропагандистской кампанией… уничтожим кулака как класс»; «…органы власти на местах именно так и трактовали распоряжения из Центра: кулаков и членов их семей следует истреблять физически»; «…Коменданты спецлагерей нацеливались именно на физическое уничтожение спецпереселенцев…»; «В каждом поселке создавались арестантские помещения. Переселенцы всех (!) возрастов содержались там в неотапливаемых помещениях, раздетыми по нескольку суток. Их систематически избивали и подвергали всевозможным истязаниям, вплоть до смерти…»; «Одну женщину закололи штыком и двух мужчин расстреляли, а тысячу шестьсот в землю зарыли за какие-нибудь полтора месяца… дают 300 граммов… народ мрет, оттаскиваем по 30 гробов в день…»; «Большинство площадей были заболоченными и непригодными для земледелия и животноводства; другие нуждались в крайне трудоемких операциях по раскорчевке и расчистке бурелома…»; «В большинстве поселков нет строевого леса, его приходится рубить и сплавлять за 5 – 10 км. Кроме того, спецпереселенцы (более 200 тысяч человек) не были обеспечены теплой одеждой, инвентарем, медикаментами. Запасы продовольствия были рассчитаны на 1,5–2 недели, исходя из нормы 300 г муки или сухарей на человека»; «За время пути… умерло 500 человек, детей и стариков, преимущественно на почве желудочных заболеваний… Смертность на отдельных участках, преимущественно детей, достигает 10–35 человек в сутки. В данное время ориентировочная цифра смертности – около 1000 человек» [61].

В отчете Прокуратуры СССР за 1931 год сообщалось:

«По Парабельской комендатуре в течение лета умерло 1375 человек, из них 1106 детей»; «По Средне-Васюганской комендатуре – 2158 человек, или 10,1 % к общему составу, из них мужчин – 275, женщин – 324, детей – 1559»; «По Нижне-Васюганской комендатуре с июля по 1 сентября умерло 1166 человек».

Кузнечевский отмечает: «На самом деле Сталин просто уничтожил цвет русской деревни, потому что крестьян просто выбрасывали под конвоем в абсолютно неприспособленные для жизни места, где они умирали».

Этот цвет русской земли по сию пору лежит в тайге, в наспех вырытых рвах, рядами, друг на друге, без какого-либо обозначения на местности этих братских могил».

Анализ переписей 1926 г. и 1937 г., проведенный Зелениным, позволил установить, что потери сельского населения из-за голода составили в Казахстане 30,9 %, в Поволжье – 23 %, на Украине – 20,5 %, на Северном Кавказе – 20,4 % [61].

Уже эти цифры позволяют заключить, что потери от коллективизации, спецвыселений и террора, от голода составили несколько десятков миллионов человек, так как сельское население было основной частью населения России.

Если предположить, что в целом по стране в 30-е годы погибли 20 % населения, то при прогнозируемой численности населения в 1938 г. в 209 миллионов человек потеря численности населения составит, примерно, 42 миллиона человек, то есть близко к данным демограммы на рис. 5 (стр.21).