Книга: Соули. Девушка из грёз
Назад: Глава 21
Дальше: Глава 23

Глава 22

Отец всегда говорил – в сентиментальных романах все преувеличено. Я не спорила, но и соглашаться с его мнением не спешила. Лишь в одном была солидарна – герой не может спасать девицу от заслуженных укоров общества. Просто… просто это глупо. Ведь репутация, если вдуматься, важней любых добродетелей.
Титул и приданое дают родители, невинность – дар природы, а вот репутация – творение наших рук. Единственный, как писали в одном из журналов, самостоятельно заработанный капитал. Размер этого капитала говорит о девице куда больше, чем что бы то ни было. И если уберечь свою репутацию девушка не смогла, значит, глупа и недостойна. Зачем за такую сражаться? Зачем защищать?
Нет, я, разумеется, радовалась за героинь, но не верила. Точно знала – в жизни такого не бывает. В жизни все иначе – отвернулся и ушел искать другую, достойную.
И я не питала иллюзий насчет того, что случится дальше…
– Господин Райлен! – вздохнула госпожа Вайя. – Какая неожиданность!
Блондинка присела в реверансе, ее примеру последовали и компаньонки, и мои сестры. Я тоже хотела поздороваться, но не смогла – тело сковал лед.
Райлен выглядел превосходно. Точеные черты лица, тяжелый подбородок, брови вразлет. Широкие плечи, узкие бедра, длинные ноги. Безукоризненный наряд – как всегда, в темных тонах. И ни следа, ни тени усталости. Словно не было бессонной ночи, переходов в другие миры, битвы с красноглазым Вожаком и бешеного перенапряжения.
Он мазнул взглядом по моему лицу и повернулся к Вайе.
– Кто бы мог подумать… что? – спросил маг ровно.
Блондинка расплылась в доброжелательной улыбке, кокетливо опустила глаза. Вместо нее ответила госпожа Заи:
– Что наша неприступная госпожа Соули будет волочиться за мужчиной.
– И за кем же госпожа Соули… волочится? – Голос Райлена был по-прежнему ровным. Только последнее слово прозвучало как-то по-особенному.
Губы госпожи Заи растянулись в едва заметной улыбке, но ответа не последовало. Нет, Заи не испугалась, просто… последний гвоздь в крышку гроба должна была забить Вайя. И по блеску ее глаз стало ясно – наша встреча не случайна.
Они ждали, они планировали. Нарочно окликнули нас вблизи гостиницы, нарочно тянули время, нарочно позволили Райлену услышать обрывок фразы – он подошел со спины, я его видеть не могла, зато Вайя и ее свита видели отлично.
Они провоцировали Райлена на этот вопрос, потому что приличная девушка может сказать непристойность только по принуждению. А приличный мужчина… не станет продолжать общаться с той, которая позволила окружающим прийти к выводу, что она потаскуха.
Мэрская дочка гордо вздернула подбородок и призналась:
– За вами, господин Райлен. За вами!
Брюнет остался как был – ровный, неподвижный. Только уголок рта приподнялся, и бровь чуть-чуть изогнулась, намекая на удивление.
– Да?
Медленно-медленно повернул голову, одарил меня невероятно пристальным взглядом…
Сердце оборвалось. О Богиня!
Губы Райлена дрогнули, лицо озарила такая знакомая, такая теплая улыбка. В черном омуте глаз вспыхнули искры. Веселье? Нет, нечто иное…
Столь же медленно вернулся к Вайе.
– Госпожа… – Он замолчал и едва заметно прищурился, а я затаила дыхание, как и все остальные. Нет, не может быть! Невероятно! – Госпожа… простите, не помню вашего имени.
О Богиня! Большего оскорбления и вообразить невозможно. Не помню имени! И это после того, как станцевал с ней целых три танца?!
Блондинка вспыхнула и поджала губы. Ее компаньонки взирали на мага с невероятным изумлением. Ведь ясно – Райлен лжет. Но кто посмеет обвинить во лжи аристократа, причем такого ранга?
– Госпожа Вайя, – наконец «представила» подругу Крицилла.
– А, ну да… – пробормотал герцогский сынок, чем вызвал новую волну немого негодования. После шумно вздохнул и сказал: – Знаете, госпожа Вайя… если бы в ваших словах была хотя бы толика истины, я был бы самым счастливым мужчиной в мире.
И выглядел в этот миг таким грустным, таким потерянным. А уж как на меня посмотрел… О Богиня! Я себя не то что льдинкой – целой ледяной крепостью почувствовала. Жестокой и неприступной. И, несмотря на все ужасы дня, смутилась.
– Госпожа Соули… – начал было маг, но его прервали:
– Райлен? А мы тебя обыскались!
Приближения Брука и Вукса, как и приближение самого Райлена, я не заметила. И вздрогнула от неожиданности. А после – уже от испуга, потому что за время общения, вернее наблюдения за этой парочкой, убедилась – они совершенно, абсолютно глупы. Нет, в том, что касается магии, все отлично, но в остальном…
– Девушки, добрый день. – Брук учтиво поклонился троице во главе с Вайей, показывая – они представлены. Но целовать руки не спешил, что лишний раз подтверждало мои выводы – в магии они разбираются, в остальном – едва ли.
Вукс тоже ограничился поклоном и бросил взгляд на меня. Вкупе с огненно-рыжей шевелюрой и частыми конопушками этот взгляд казался не просто хитрым – лисьим!
«Только не говори, что мы знакомы! – мысленно взмолилась я. – Только не выдай!»
– Вайлес удивляет все сильней, – вмешался Брук. – Райлен, ты представишь нас своим очаровательным собеседницам?
Я закусила губу, но улыбка все равно проступила. О Богиня! Интересно, все маги говорят двусмыслицами или только эти… трое. Он же практически назвал госпожу Вайю и ее спутниц дурнушками – ведь с ними знакомить не нужно, значит, эпитет «очаровательные» только нам с близняшками предназначен.
Улыбка стала шире, потому что вспомнилось, какую чушь нес Райлен в первый день знакомства. Тогда казалось – не нарочно, теперь не уверена.
Ответить Райлен не успел. Вукс – этот несносный рыжий маг все-таки встрял:
– Брук, а я, кажется, знаю…
– Вукс… – Угроза в голосе Райлена была слишком заметной. Слишком! Даже бесконечно далекие от понимания намеков близняшки вздрогнули.
Мэрская дочка насторожилась. Заи и Крицилла приосанились – точь-в-точь как госпожа Флер, учуявшая новую сплетню.
– Ой, да ладно тебе! – Рыжий махнул рукой. Улыбка стала запредельной. – Это же госпожа Соули, да? Ну скажи, она?
– Соули?! – воскликнул Брук изумленно. – Та самая?!
О Богиня!
Райлен посуровел, но глаза блестели до того хитро, что стало совершенно ясно – ребята по его просьбе действуют.
– Нет! Правда она? Та самая Соули?!
Если бы я не видела, как эти двое магичат, я бы голову на отсечение дала – они не магическую академию, а театральный факультет академии искусств закончили. Причем с отличием.
– Брук! Вукс!
Парни замолчали, но глядели при этом так выразительно… Главное – исключительно на меня.
– Что значит «та самая»? – не выдержала госпожа Крицилла.
– Как, вы разве не знаете?!
– Вукс! – гневно одернул Райлен. Но я видела – брюнет веселится.
– Ну откуда же им знать, – произнес шатен Брук. – Они же в академии не учились.
– А что в академии? – пискнула госпожа Заи.
Я бросила быстрый взгляд на сестер – как-никак любопытство их стихия. Желтоглазые бестии, к моему удивлению, выглядели хмурыми и задумчивыми. И, кажется, совершенно не слушали, о чем говорят вожделенные маги.
– О…
– Вукс! – опять попытался «образумить» Райлен.
Брюнета «проигнорировали».
– В академии о госпоже Соули знают все, даже чучела из зоологического музея. Райлен же все уши прожужжал. Госпожа Соули то, госпожа Соули се… и так два года! Каждый день! Каждый час! Каждую секунду!
В меня вперились три шокированных взгляда. Мэрскую дочку заметно передернуло.
– Да? – выдохнула госпожа Крицилла. – Так она… так они… они когда познакомились?
Брук расхохотался.
– Да в том-то и дело, что недавно. А те два года… ну он в ее портрет влюбился.
– Брук! – рыкнул черноглазый.
– Ой, да ладно тебе! – отозвался шатен весело. И совершенно неучтиво подмигнул. Не Райлену – мне.
– Так не бывает! – встряла Вайя. Мэрская дочка посуровела – даже щеки раскраснелись и кулачки досадливо сжались. – Невозможно влюбиться по портрету!
Брук с Вуксом переглянулись и дружно прыснули.
– Что я такого сказала? – возмутилась блондинка.
– Ничего, госпожа… э… простите, запамятовал…
– Вукс! – прикрикнул Райлен строго. Странно, но показалось, будто возмущался только тому, что рыжий его прием использовал. Эксклюзивный, так сказать.
Конопатый маг даже бровью не повел.
– Госпожа Вайя, – прошипела блондинка.
– А, ну да… – пробормотал Вукс, в точности копируя недавние интонации Райлена. Только он не вздохнул – поморщился. А продолжил уже весело: – Знаете, госпожа Вайя, мы ведь то же самое говорили. Ну, про любовь по портрету. Только Рай все равно свое гнул – мол, моя и только моя. Он же даже помолвку разорвал…
– Вукс! – А вот теперь брюнет действительно злился.
– Рай, ну ты чего? – расплылся Брук. – Госпожа Соули все равно бы узнала.
Я отвела взгляд. О Богиня! Это что же получается? Тогда, в спальне перед призраком тетушки Тьяны… наследник герцога Даорийского правду сказал?
– А еще грандиозный дебош в академии устроил, дабы попасть в списки штрафников и избежать назначения в королевскую канцелярию, – хохотнул шатен. – А уж как он назначения в эту дырень… э… просите, в ваш замечательный город, добивался! Представляете, взят…
– Брук, хватит!
Желваки, проступившие на щеках Райлена, красноречиво свидетельствовали – да, история про взятку в шестьсот тысяч золотых тоже не выдумка. О Богиня! Да мое приданое немногим больше!
– И ведь не зря так расстарался. Да, Рай?
Я похолодела. Что он несет?!
– Не зря, – кивнул Вукс, одарив меня ну просто запредельной улыбкой.
– Что вы имеете в виду? – оживилась Крицилла. А Вайя хищно сверкнула глазками.
– Лишь то, что госпожа Соули настоящая красавица, – протянул рыжий. – Теперь ясно, почему Райлен тот портрет как реликвию хранил. Никому свою загадочную даму не показывал.
Мэрская дочка фыркнула, Заи поморщила носик, а Крицилла… Крицилла одарила хитрым взглядом и сказала:
– О да! Госпожа Соули и впрямь хороша. Их светлость, герцог Даорийский, наверняка будут в восторге…
Слова лились медом, но это была пощечина. Звонкая, хлесткая. Я едва не вскрикнула – уж очень больно стало.
Райлен усмехнулся и демонстративно повернулся ко мне:
– Госпожа Соули, простите… Мои друзья бывают несдержанны, но…
Я отрицательно качнула головой – нет, не оправдывайся. Я понимаю, для чего вы разыграли этот спектакль, и не хуже вас знаю – оправдать «откровения» Вукса и Брука нечем. Пусть слывут болтунами, а вы, господин маг, дураком.
– Госпожа Соули, вы направляетесь в кондитерскую, не так ли?
Кивнула.
– Позволите составить вам компанию? – учтиво уточнил брюнет.
Снова кивнула, хотя прекрасно понимала, какие последствия повлечет этот шаг. В Вайлесе совместные посиделки в кондитерской или прогулки по городу считаются приличными лишь в тех случаях, когда молодые люди помолвлены.
– Всего доброго, девушки, – бросил Райлен, даже не взглянув на ядовитую троицу. Прежде чем успела возразить, подставил локоть.
О Богиня…
Близняшки отмерли лишь после того, как окликнула. С опаской глянули на «припорошенных» и, опустив глазки, поспешили за нами.

 

Сказать, что господин Хош удивился, – не сказать ничего. У хозяина кондитерской даже рот приоткрылся. Выскочившая из кухни Мисси прореагировала так же. Я ответила кивком – улыбки, как и в случае с конюхом, не получилось.
– Что случилось? – прошептал Райлен, усаживая за столик у окна.
– Нет, ничего.
– Лукавишь, – уличил брюнет.
Я пожала плечами, но раскрывать подробности не стала. Зачем? Он уже заступился за меня перед Вайей, а просить заступничества перед сестрами… нет, не хочу. Да и толку от его рассуждений? Герцог Даорийский никогда не позволит сыну жениться на простолюдинке, так что симпатии и притязания брюнета – лишний повод для смеха. Причем смеяться будут надо мной, потому что над людьми его ранга потешаться опасно.
Но и не это главное. Есть другая, куда более веская причина…
– Ладно. Разберемся. – В голосе Райлена прозвучали недовольные нотки. Он выпрямился и степенно направился к прилавку. – Добрый день, господин Хош!
Брук и Вукс последовали за другом.
К разговору с кондитером я не прислушивалась – внимательно изучала хмурые девчоночьи мордашки. Мила и Лина в свою очередь протирали глазами стол. Совсем тихие, невероятно молчаливые. Даже возвращение магов и появление госпожи Мисси с нагруженным подносом не вывело близняшек из ступора.
– Простите, я так и не представил вам своих друзей, – сказал Райлен, придвигая мне чашку с горячим шоколадом. – Господин Брук и господин Вукс. Выпускники аспирантуры магической академии.
– К вашим услугам, – слаженно кивнули маги.
Я тоже кивнула, указала на близняшек:
– Мила и Лина. Мои сестры.
Лишь теперь девочки подняли глазки и попытались улыбнуться. Глаза рыжего Вукса блеснули весельем, губы Брука растянулись в добродушно-снисходительной улыбке.
Едва помощница кондитера закончила выставлять на стол тарелки и отошла, рыжий наклонился к девчонкам, спросил громким шепотом:
– Вы те самые бурундуки?
– Наслышаны, – поддержал Брук весело.
Девочки вспыхнули как по щелчку пальцев. Не от смущения – от досады.
«Припорошенные» ответили лучезарными улыбками, а Райлен якобы закашлялся.
Я была уверена – еще мгновение и две «слишком воспитанные» девицы возмутятся вслух, но… вместо возмущений услышала грустное:
– Соули, мы дуры?
Вопрос задала Мила, но Лина глядела с таким же напряжением, а я просто не смогла солгать:
– Да.
Поджали губы и надулись, словно в самом деле на другой ответ рассчитывали. Я же не выдержала и добавила:
– Причем полные!
За столом воцарилась тишина. Брук и Вукс с интересом поглядывали то на девчонок, то на меня. Райлен хмурил брови, явно пытаясь разгадать, в чем дело.
– Они что, еще одно умертвие подняли? – наконец не выдержал черноглазый. И хотя говорил шепотом, я вздрогнула и нервно огляделась.
Господин Хош и Мисси стояли за прилавком и делали вид, будто обсуждают нечто важное, в действительности – таращились на нас. А так как, кроме них, в кондитерской никого не было, я смогла облегченно выдохнуть и ответить:
– Почти. Они упырицу разбудили.
Райлен, который сидел рядом, наклонился и шепнул:
– Соули, надеюсь, ты сейчас шутишь.
Закономерный вопрос, но мне было не до него. Обвинения госпожи Вайи и очередной виток сестринской глупости переломили прутик моего терпения. Боль отступила, потому что… стало совсем не важно, что будет дальше. В пропасть, так в пропасть!
– А вы думали, я прощу эту выходку? – процедила я. Смотрела исключительно на близняшек, но вздрогнули, кажется, все. – Думали, промолчу?!
– Но ты… – начала было Мила и запнулась.
Лина подхватила:
– Но ты же согласилась поехать в Вайлес.
– И что?
Младшенькая открыла рот, но тут же захлопнула.
– Но ведь тогда и тебе достанется, – пробормотала Мила.
– Достанется, – не стала спорить я. – И что?
– Что…
Старшенькая бросила молниеносный взгляд на Райлена и тут же потупилась, а я продолжала:
– Да, отец выпорет меня вожжами или еще хуже. Зато вы начнете получать ровно то воспитание, которого заслуживаете. И никаких поблажек! И никаких капризов! А кроме гувернантки… – я тоже бросила взгляд на Райлена, – кроме гувернантки к вам будет приставлена ваша любимая тетушка. Вы ведь сможете призвать Тьяну, господин маг?
Девчонки побледнели и отшатнулись, а брюнет спросил тихо:
– Соули, что произошло?
– Сможете? – упорствовала я. Хотя ответ, разумеется, знала.
– Конечно, госпожа Соули. Могу не только Тьяну. Могу всех ваших родственников… призвать.
«Это ты на заключенных в амулете призраков намекаешь?» – хотела спросить я, но вовремя опомнилась.
– Нет, не нужно. Госпожа Тьяна индивидуалистка. И в таких вещах, как нотации, конкурентов не терпит.
– Как скажешь, дорогая, – прошептал брюнет, а я с трудом поборола желание ткнуть его локтем. Нашел время!
– И еще… сможете запечатать лабораторию Линара?
Просто очень обидно будет, если близняшки найдут способ развеять или усмирить призрачную Тьяну. Ведь если в лаборатории есть зелья для укрощения восставших мертвецов, то и для обезвреживания призраков что-нибудь, скорее всего, найдется.
Близняшки совсем со скатертью слились, в желтых глазах вспыхнул неподдельный ужас. На Райлена взирали как на Всевышнего. Бог надежд не оправдал.
– С удовольствием, госпожа Соули, – разулыбался брюнет. А потом шепнул так, чтобы только я слышала: – Вообще-то я ее в тот же день запечатал, но рад, что ты вспомнила.
Теперь я не только вспомнила, но и вспыхнула. В тот же день? Так он пробрался в дом? Ну Райлен! Ну прохвост!
– И уже было три попытки взлома, – все тем же шепотом сообщил штатный маг города Вайлеса.
– Что?!
Сестры словно знали, о чем шепчемся. Потупились, скукожились, виновато поджали губы. Но меня не проняло.
Если минуту назад еще могла хоть чуточку понять и посочувствовать, то теперь и крупицы жалости не осталось. Если отец простит и снова спишет все на проклятую кровь оборотней – сама вожжами выпорю!
– Суровая она у тебя, – прокомментировал Брук.
– Не суровая, – встрял рыжий. – Горячая!
О Богиня! И эти туда же!
Я послала парочке разрушителей родового кладбища убийственный взгляд и вновь вернулась к близняшкам.
– Ешьте, – скомандовала я.
Девчонки нервно сглотнули, опасливо покосились на тарелки с излюбленными лакомствами. Эклеры с клубничной начинкой, крошечные медовые пирожные, фруктовые корзиночки, трюфели…
– Как-то… не хочется, – пробормотала Мила.
Младшенькая кивнула и выдала грустное:
– Ага.
– Ешьте! – Я уже не говорила, шипела. И, клянусь Богиней, едва сдерживала желание придушить обеих прямо здесь, на глазах у господина Хоша и Мисси. Маги в качестве свидетелей убийства меня не волновали – в сердце царила уверенность, что эти поймут.
– Ешьте, ешьте, – поддержал насмешливый Вукс.
Более сдержанный шатен тяжело вздохнул и добавил:
– Порадуйтесь… напоследок.
Девчонки жалобно переглянулись и потянулись к эклерам. Я взяла фруктовую тарталетку. Запах ванили и вишни щекотнул нос, но удовольствия от вкуса пирожного не испытала. Более того – чуть не подавилась, потому что Райлен вновь наклонился к моему ушку и заявил:
– Ты невероятно соблазнительна, когда злишься.
– Господин Райлен! – вслух возмутилась я.
А наглец черноглазый не унялся… Обвил рукой талию, бессовестно лишив даже малейшего шанса на побег, и продолжил:
– Там, в седьмом мире, я едва рассудка не лишился. Думал – все, еще слово, и быть тебе… женой во всех смыслах. А уж когда ты на поцелуй ответила…
– Господин Райлен! – тоже вслух, но гораздо тише. – Прекратите немедленно!
– Ну какой же я господин, – тяжело вздохнул брюнет. – Я ваш раб, госпожа Соули. Самый преданный и самый покорный…
Покорный? О Богиня! Да как у него совести хватает говорить подобное?!
– Господин маг, отпустите меня немедленно!
– Соули…
– Райлен!
– Соули…
Он был так близко и дышал так жарко, что голова закружилась. Реальность поплыла, затуманилась. В какой-то миг стало совсем не важно, что сидим не где-нибудь, а в кондитерской, у витринного окна, под прицелом пристальных взглядов. Что моя репутация обратилась кучкой пепла, а дома ждет порка или что похуже. Что герцог Даорийский никогда не одобрит выбор сына, и я… никогда не смогу назвать Райлена мужем. Разве что в мыслях…
– Соули…
– Райлен…
– Не, ну у вас совесть есть? – возмущенно прошептал кто-то. Кто – Вукс или Брук – не поняла.
Отпрянула от брюнета, словно от огня, и покраснела жутко. Райлен ответил тихим рыком, но тут же опомнился и затих.
Неловкую тишину развеял задумчивый голос Брука.
– Гроза надвигается, – сказал шатен.
Мы, словно по команде, уставились в окно. Действительно гроза. Небо еще чистое, пронзительно-синее, но на горизонте уже проступила черная полоса туч. Да и жара совсем невыносимой стала. Точно гроза будет.
– Не нравится мне это, – пробормотал рыжий. Выглядел при этом непривычно серьезно.
– Мне тоже, – бросил Райлен сухо. Поднялся.
Брук с Вуксом тоже подскочили, поспешно вылетели на улицу. Я почувствовала легкий холодок, но с места не сдвинулась.
– Госпожа Соули, что случилось? – обеспокоенно спросил господин Хош.
– Не знаю, – честно ответила я.
А в следующее мгновение услышала суровое:
– Соули, иди сюда. Быстро!
Назад: Глава 21
Дальше: Глава 23