Глава 2
Лиля снова опаздывала, на этот раз из-за бабушки. Полина Ивановна позвонила, когда внучка подходила к остановке. Девушка решила пока не упоминать о новом месте работы, поэтому объяснить, что торопится, и прервать разговор не смогла. Став под дерево, Лиля с сожалением наблюдала за проезжающим мимо транспортом.
Бабушка подробно расспрашивала внучку о настроении, самочувствии и о том, приходили ли ночью клиенты. Когда Лиля сообщила о продаже дорогих амулетов неопознанному полуночнику (девушка, поразмышляв, решила, что смуглый кареглазый брюнет не может быть вампиром, да и на демона совсем не похож), скорее всего вервольфу, Полина Ивановна забеспокоилась.
— Детка, будь осторожна с оборотнями, они плохие товарищи для ведьмы, пускай и бывшей, — предостерегла она. — Особенно когда на них ведется охота.
— Охота? — насторожилась Лиля. — Что ты подразумеваешь? Опять объявился какой-то мститель, жаждущий поквитаться за украденную невесту?
Та страшная история произошла несколько лет назад: молодой оборотень заразил понравившуюся ведьму вирусом Rugaru и сделал своей женой. У новообращенной волчицы остался жених-маг, который воспринял новость как смертельное оскорбление. Не имея возможности добраться до изменщицы и совратившего ее мужчины, маг начал отстрел оборотней. Пока Совет магов сумел это пресечь, было убито немало невинных представителей Полуночи.
— Нет, дело не в мести, — возразила старая ведьма, — по-моему, это провокация. В городе пропадают недавно обращенные оборотни, а через несколько дней их истерзанные трупы находят в укромных местечках. Я думаю, вампиры таким образом пытаются столкнуть лбами Совет магов и Круг оборотней.
— Почему ты так думаешь? — полюбопытствовала Лиля. — Разве не может быть наоборот? Маги пытаются стравить оборотней с вампирами?
— Нет, детка, у мертвых волков вырезаны сердца, что предполагает ритуал, при этом следов магии нет. Значит, перед нами плохая имитация, призванная кинуть тень на колдунов…
— Ба, а откуда ты знаешь подробности?
— Мирослав продолжает со мной консультироваться, мальчик доверяет мне больше, чем советникам, — с некоторой гордостью призналась Полина Ивановна. — Мы ведь дружили с его дедом, Егором.
Действительно, глава Совета магов, очень талантливый и сильный колдун, еще до конца не утвердился в занимаемой должности и доверял не всем своим приближенным.
— Понятно. Бабуль, а когда тебя ждать домой? — Лиля затаила дыхание и даже зажмурила глаза. Конечно, она любила Полину Ивановну, но порой авторитарность той вгоняла девушку в депрессию. Несколько дней свободы без постоянных напоминаний о высоком предназначении (то есть выйти замуж за достойного кандидата и родить бабуле продолжательницу династии) и бурчаний о несоблюдаемых правилах безопасности лишними не будут.
— Прости, детка, мне придется задержаться. — В голосе бабушки зазвучала тревога. — Ты же справишься, милая? Кстати, из магазина тебе звонят? Или все решают сами?
— Нет, у девочек все нормально, не переживай, ба. Можешь спокойно заниматься своими делами, у меня тоже все хорошо.
— Спасибо, детка, приятно, что есть на кого положиться. Пожалуй, я задержусь еще на неделю.
Лиля едва не запищала от радости. Еще неделя! Целых семь дней свободы! Но бабуля, словно догадавшись про ее восторг, тут же его обломала:
— Лиля, а почему ты не пошла на встречу с Богданом?
Видимо, отвергнутый колдун нажаловался.
— Ба, может, хватит заниматься сводничеством?! — Лиля почувствовала себя закипающим чайником. — Я хочу сама строить свою судьбу! Хочу сама выбрать суженого — я имею на это право!
Полина Ивановна выслушала взрывной монолог внучки и спокойно заметила:
— Конечно, имеешь, но обязанностей у тебя больше. И они перевешивают все твои права. Ты, детка, не сумеешь сделать правильный выбор, а я могу помочь.
— Почему это не сумею? Я неплохо разбираюсь в людях и уж точно найду своего человека.
Секундное молчание, а потом старая ведьма печально вздохнула:
— Лиля, мы обе прекрасно знаем: ты очень плохо разбираешься в людях. И несколько лет назад это уже довело до беды. Я не хочу, чтобы с тобой опять что-то произошло. Ты — моя единственная внучка, и я люблю тебя, но не всегда могу быть рядом.
Девушка закусила губу, чтобы не разрыдаться, хоть сейчас на остановке она и стояла одна, портить макияж глупо.
— Хорошо, если твой Богдан мне опять позвонит, я встречусь с ним и буду милой. — Давая слово бабушке, Лиля скрестила пальцы за спиной.
Полина Ивановна, довольная вырванным обещанием, попрощалась — и внучка стремглав бросилась к подъехавшей маршрутке, попутно внося в салон полноватого, неповоротливого дядьку. Мужчина, решив «отблагодарить» нахалку парочкой ласковых эпитетов, развернулся и… резко передумал. Толкнувшая его девушка была чудо как хороша — стройная, длинноногая, сероглазая, с русой косой до пояса. Прямо идеал советской женщины, пропагандируемый во времена его молодости. Спортсменка, комсомолка и просто красавица. А когда она вежливо извинилась, захлопав длинными ресницами, то он и вовсе забыл, что на нее рассердился.
Подходя к офису медиахолдинга, Лиля подумала о предстоящем свидании вслепую (кстати, четвертом и явно не последнем!) и настроилась на работу. Хорошо, этот Богдан сам напросился. Будет ему невеста — запомнит ее надолго!
Девушка пришла за пятнадцать минут до начала рабочего дня. Расписываясь в журнале регистрации прихода и ухода, она увидела, что почти все коллеги уже на месте. Взгляд скользнул по клетчатому полю в сторону — она не сразу поняла, что привлекло внимание. Присмотрелась — колонка ежемесячника «Хронограф» (самый крутой глянец медиахолдинга) еще пуста. Девушка в приступе любопытства взглянула на предыдущий день: сотрудники элитного журнала и накануне пришли поздновато: кто в пять, а кто и в восемь вечера.
— Простите, можно спросить? — обратилась она к вахтерше.
Женщина в темно-синей форме устало кивнула.
— А журналисты «Хронографа» всегда приходят так поздно?
— Ну они ж типа того… арыстократы, — добродушно усмехнулась дежурная, — им можно и не являться, главное, чтобы материал прислали. Вообще, по понятным причинам, они уходят далеко за полночь.
— И что это за причины? — Лиля понимала, что ее могут щелкнуть по носу за любопытство, ведь работает она лишь второй день: как бы не подумали, что собирает сплетни.
Но женщина была настроена благожелательно и объяснила:
— Они пишут в основном про ночные клубы, рестораны, презентации, вечеринки… Ой, да что я тебе рассказываю? Возьми журнал у библиотекаря, посмотришь сама.
Поблагодарив словоохотливую вахтершу за информацию, Лиля поспешила на рабочее место.
Редакторская представляла собой юдоль печали: Яна рыдала, не стесняясь окруживших ее коллег. Лиля нахмурила брови, бросила сумку на свой стол и влилась в ряды утешителей.
— Что случилось? — шепотом спросила у Альбины. — Почему она так убивается?
Блондинка пожала плечами:
— Да я сама не понимаю. Жених ее бросил. Радоваться надо, а она, дурашка, рыдает.
Лиля, шокированная циничностью «модели», округлила глаза. Жених бросил? И Яна должна этому радоваться? Странные представления у Альбины о счастье.
— Придурок ее жених, — тихонько объясняла блондинка, — эгоист и самодур ревнивый — такие сцены закатывает по телефону, если Янчик задержится допоздна. Думает, она тут пашет не на ниве журналистики, а участвует в оргиях. А у нас в коллективе один мужик. Да и того не заставишь заниматься развратом — уж больно верен своей девушке.
— Яна, давай я приготовлю тебе кофе? — предложила Маша.
— Может, лучше мятный чай? — произнесла с надеждой Лиля. Она не переносила, когда рядом кто-то страдал, и всегда старалась любыми способами облегчить чужую боль. — Там и ромашка есть, успокаивает при истерике.
Маша кивнула, и девушки пошли на кухню. Через пять минут Яна сжимала в ладошках горячую кружку и, вытирая редкие слезы, рассказывала о своей беде новой утешительнице.
— Как всегда, Саша подвозил меня на работу. На полпути остановился, вышел купить сигарет, а я полезла в бардачок за салфетками и увидела там бархатную коробочку. Открываю — кольцо! Думаю, все, созрел, голубчик, будет сегодня серьезный разговор по поводу свадьбы, мы ведь жених и невеста так, на словах, заявление еще не подавали. Я на радостях начинаю мерить колечко… а оно не подходит! Понимаешь, Лиль, слишком большое, у меня пальцы тонкие, и он это прекрасно знает! Не помню, как дотерпела, пока он меня вез… Только здесь меня и развезло, не могла больше сдержать слез…
И Яна снова зарыдала.
Альбина положила ей руку на плечо и легонько встряхнула:
— Так, хватит ныть! Повторяю, ты радоваться должна, что разорвете отношения сейчас, а не когда поженитесь и появятся дети. Пошли этого козла — и наслаждайся свободой! Ты чудесная, красивая девушка и достойна лучшего. Да такую жену, как ты, хотел бы любой мужчина! Правда, Антошка?
И Альбина грозно глянула на бильда. Парень, сидевший на краешке стола, чуточку в стороне от сочувствующих девушек, но и не отдельно, едва не упал и поспешно закивал:
— Конечно! Если б я не был уже влюблен, то сам бы приударил за тобой!
— Ты не обманываешь? — Яна подняла зареванное лицо.
— Что ты, Рыжик! Как я могу! — В голосе парня прозвучало столько искренности, что девушка слабо заулыбалась.
Лиля дождалась паузы и задала мучающий ее вопрос:
— Ян, а почему ты решила, что он тебя собирается кинуть? Разве ваши отношения охладели?
— Нет, ничто не предвещало нашего расставания, но ведь кольцо мне велико!
— А вдруг он ошибся с размером? Или это фамильное кольцо, которое он вез ювелиру на подгонку?
Все редакторы уставились на Лилю.
— А что, вполне реальная ситуация, — нарушила тишину Лариса. — Может, ты себя просто накрутила?
Яна растерянно моргала.
За нее ответила Альбина:
— Девочки, вы как маленькие, честное слово! Оптимистки и еще верите в людей! А я вот считаю, что Сашка решил соскочить с крючка. Прости, Яночка, но я лучше, чем ты, разбираюсь в людях…
Лиля вздрогнула: на миг ей показалось, что она слышит зудящий голос Полины Ивановны. Та тоже считает себя умнее, мудрее и прозорливее.
Потихоньку истерика Яны сошла на нет, и сотрудники принялись за работу. Лиля по графику должна была написать статью для полосы «Красота», но так как она сдала ее накануне, то могла позволить себе бить баклуши. Однако замглавреда предложила поработать над сверстанной статьей номера, который они сдали за пару дней до того, как Лилю приняли на должность редактора. Написанный еще Яной материал нуждался в небольшом сокращении.
Лиля открыла программу и «зависла» — в голову полезли воспоминания, которые она гнала прочь вот уже сколько лет. Бабуля неосторожно напомнила о том, что девушка пыталась забыть.
«Ты очень плохо разбираешься в людях…» А разве можно догадаться, как поступит тот или иной человек через много лет? Где прочесть те знаки, которые указывают, что этому довериться можно, а от этого лучше бежать со всех ног? Кто поручится, что поддержавший тебя сегодня друг не окажется предателем завтра?
…Она надела белый сарафан, который привезла бабушка Поля, и вышла после дождя на улицу. Пахло озоном, справа на полнеба раскинулся широкий мост радуги. Соседские девчонки весело скакали по лужам и долго не обращали на нее внимания.
— Смотри-ка, какая пава вылезла из своей норы! — вдруг воскликнула смуглая девочка со смоляными хвостиками. Несмотря на длинные волосы и на уже начавшую формироваться фигурку, она выглядела пацаном-хулиганом. Скорее всего, в этом были виноваты порванные шорты, переделанные из старых джинсов, и растянутая футболка.
Другие дети молчали, в предвкушении поблескивая озорными глазенками. Что-то будет… И это «что-то» никто пропустить не хотел. Девочку, приехавшую в их село полгода назад, никто не любил. Городская она, заносчивая, странная, к тому же внучка ведьмы. Кто с ней дружить-то будет? А она, гордячка, еще и сторонится, не ищет их расположения.
— Павлины — птицы, они не живут в норах, — возразила городская и подтолкнула белоснежной туфелькой камень в воду.
Девочки невольно взглянули на свои заляпанные грязью ноги. По сравнению с приезжей они выглядели поросятами. Хоть многим уже исполнилось по одиннадцать лет, они не хотели расставаться с детскими играми и забавами.
— Ага, точно. Что же это я забыла, что ты курица, а не змея, как твоя бабка? — зло усмехнулась чернявая.
— Моя бабушка не змея!
— Змея-змея! Гадюка подколодная, кобра очкастая, — сыпала оскорблениями девочка, — она не захотела помочь моей сестре, и та едва не умерла!
Городская вздернула упрямый подбородок:
— Моя бабушка не занимается абортами и не советовала твоей сестре идти на таком сроке к врачу…
— Ах ты ж паскуда! Врешь! Не делала она аборт! — заверещала покрасневшая собеседница и с силой топнула по луже — брызги полетели на белое платье.
Лиля и кто-то из девочек ойкнули. А смуглянка хищно оскалилась и обратилась к подружкам:
— Ну что, проучим городскую за брехню?
Резко наклонилась и, зачерпнув ладонью грязь, швырнула в Лилю.
Девочка не ожидала такой подлости и задохнулась от неожиданности. Брызги попали на лицо, в рот. Вкус грязи был мерзостный… Лиля отступила на несколько шагов от бессердечной стайки. Она не верила, что девочки смогут обидеть ее. Да, были у них перепалки, но чтобы такое…
— Заряжай оружие! — командовала черноволосая. — Пли!
Грязь полетела в белоснежную цель из шести безжалостных рук.
Девочка бросилась домой, к заветной калитке, не разбирая дороги, прямиком через лужи, скользя по слякоти. Маленькие бандитки, улюлюкая и свистя, гнались за ней. Время от времени кто-нибудь наклонялся, зачерпывал грязь и швырял по бегущей мишени. Если попадал, все счастливо пищали.
Как назло, улица была безлюдна. Середина лета — вечером в селе найдется работа, рассиживаться некогда.
Лиля бежала, не видя от злых слез пути. За что они так с ней? Она им ничего не сделала! И бабушка Поля, как и бабушка Таня, тоже. Она знала, что бабушку не любят и боятся, но все равно идут за помощью, когда она приезжает в село. Как так можно? За глаза называть проклятой ведьмой, а при встрече лебезить и просить то травок целебных, то сглаз со скотины снять. Как так можно?!
Девочка поскользнулась и шлепнулась в лужу, сильно, до темноты в глазах, ударившись локтем. Оглушительный хохот. Преследовательницы догнали ее, стали вокруг. Лиля зарыдала: слезы злости превратились в слезы отчаяния. Никто не собирался помочь ей подняться, а ведь у нее, похоже, сломана правая рука.
— Вы что оборзели, малявки бесноватые? — прозвучал совсем рядом звонкий юношеский голос.
Худой, высокий парень растолкал обидчиц и протянул Лиле руку. Ухватившись за нее, девочка попыталась встать и неосторожно шевельнула поврежденной рукой. Острая боль затопила сознание — пришлось закусить губу, чтобы не застонать.
— Это ты, Костик, оборзел, — насмешливо ухмыльнулась заводила. — Давно тебя били? Хочешь освежить в памяти? Так я попрошу брата, он напомнит. Не вмешивайся и топай отсюда!
— Сама вали, Олька! — Парень прижал к своей груди грязнулю, не побоявшись вымазать светлую майку. — Вы ей платье испортили. Как думаешь, твоя мать обрадуется, если придется за него платить?
Лица у девочек вытянулись. Никто не подумал, что за свои действия придется отвечать.
— Она ничего не расскажет, да, городская? — Оля с угрозой прищурила глаза. — Ты ведь не хочешь огрести потом еще больше?
— Хватит! Вы оставите ее в покое, — рассердился Костик. Еще нескладный и долговязый, он в этот момент казался невероятно милым — сверкающие синие глаза, одухотворенное праведным гневом лицо. — И если девочка ничего не расскажет своим родителям, это сделаю я.
Обняв Лилю за талию, он развернулся к девчонкам спиной. Они не прошли и двух метров, как вслед ему полетел ком грязи. Парень остановился и потребовал прекратить безобразие.
— Ты-то жаловаться не будешь, — захохотала заводила. — Нет у тебя никого, кто побежит разбираться с моей мамой!
Костя побелел от гнева.
— Может, и нет людей, которые за меня заступятся, но у меня есть Хват. Взять ее, мальчик!
Откуда-то, не иначе из тени заборов, выскочил здоровенный ротвейлер. Лиля ахнула. Девочки запищали и обратились в бегство.
— Ты пожалеешь, Леший! — крикнула Оля и бросилась вслед за подружками.
Пес погнался за визжащими детьми. Лиля за них испугалась, но потом заметила, что собака не кусает беглянок, хотя с легкостью могла бы это сделать. Просто гнала их прочь.
— Спасибо, — поблагодарила своего спасителя Лиля и застонала: в руке пульсировала острая боль.
Парень заметил ее жест, защищающий травмированную руку, и мягко попросил разрешения посмотреть. Осторожно прощупывая кость, он хмурился.
— Перелом, — огорчился он.
— Может, вывих? — понадеялась на чудо Лиля.
— Нет. — Костик отрицательно покачал головой и объяснил: — Я хоть и не врач, но разбираюсь в таких травмах хорошо, так как учусь на лесника и часто лечу животных, угодивших в капкан.
— А-а-а, так вот почему тебя прозвали Лешим! — догадалась девочка и покраснела. — Прости, пожалуйста.
— Ничего, — усмехнулся Костя, — я не обижаюсь на правду. Живу с теткой в лесу, мой дедушка был лесником, и я пошел по его стопам.
Когда вернулся ротвейлер, юноша отвел Лилю домой и рассказал ее бабушкам, что произошло.
Девочка не хотела, чтобы они узнали, но Костя настаивал и объяснил свою позицию так:
— Понимаешь, Цветочек, — это прозвище он придумал сразу, как узнал ее имя, — ты не роза с шипами, привитая к морозостойкому кусту шиповника. Ты — нежная беззащитная лилия, которую нужно оберегать и лелеять. Одна ты не выстоишь на ветру людской жестокости и холодности, нужен тот, кто будет тебя защищать, закрывая от невзгод.
— Какие красивые слова, — восхитилась Лиля, став красной как помидор. — Стихи не сочиняешь?
Костя стихов не писал, но играл на гитаре. Еще ломающийся голос юноши был приятен, и Лиля не раз слушала его пение. Время от времени он устраивал ей экскурсии по своим лесным владениям. Неудивительно, что дети дразнили их то «жених и невеста — тили-тили тесто», то Леший и Ведьма. Они не обращали на подколки внимания: общение доставляло им радость, поэтому и мелочи не огорчали.
Лиля в силу обстоятельств повзрослела рано, и парень, старше на несколько лет, казался ей интересным собеседником. Она также чувствовала, что и Костя от нее в восторге. Они гуляли вместе почти каждый день. А потом наступила осень. И Костя уехал на учебу в районный город. Однако каждые выходные приезжал домой и проводил их с ней. Ради субботы и воскресенья Лиля держалась целых пять дней, не переживая из-за малоприятных школьных будней.
«Ты очень плохо разбираешься в людях…» Тогда она считала, что встретила друга на всю жизнь. Разве можно было предположить, что через несколько лет она взглянет на него по-другому? Может, судьба и подавала ей знаки не впускать Костю в свое сердце, не раскрывать свою душу. Да только не умела она их читать. Как же так вышло, что поддержавший в трудную минуту незнакомец, с легкостью ставший другом, превратился в того, кто похитил ее сердце?
Лиля выплыла из воспоминаний, когда перед глазами замигало асечное сообщение.
Рыжик (12:06:54 25/08/20**)
Эй! Подруга, ты там не уснула? А то сидишь, как мумия, неподвижно:) И кстати, спасибо тебе за поддержку: — *
Lilo (12:08:02 25/08/20**)
Не за что. Я верю, что твой жених не собирается тебя бросать. Не думай о плохом!
Рыжик (12:09:01 25/08/20**)
Ок, постараюсь. Пойдешь на обед? Умираю с голода. Все эти страдания нагоняют дикий жор;)
Lilo (12:10:11 25/08/20**)
:) Пойду. Через пятнадцать мин. Ок?
Рыжик (12:11:01 25/08/20**)
Через пять. Ок? Так голодна, что готова кого-то съесть;)
Lilo (12:12:49 25/08/20**)
Через десять, и ни секундой раньше! Мне осталось добить две строки. (((Ты же потерпишь? Главное, не накинься на Антона;)
Рыжик (12:14:01 25/08/20**)
Ням-ням Антошеньку)) Он у нас аппетитный;) Согласна?
Lilo (12:15:48 25/08/20**)
А то)) Так и хочется откусить кусочек. Да страшно при мысли, что у него девушка есть — как бы без зубов не остаться.
Рыжик (12:16:41 25/08/20**)
:=) А ты прикольная, Лиль. Я рада, что ты у нас работаешь.
Lilo (12:17:07 25/08/20**)
Ты тоже прикольная, Ян. И я рада работать с вами. Дружные вы очень, что большая редкость.
В компании Маши, Яны и Альбины Лиля отправилась в столовую. Противная мелодия, которую она выставляла на всех кандидатов в женихи, рекомендованных бабулей, вынудила закатить глаза. Конечно же звонил Богдан. Видать, спешит по горячим следам, боится, что передумает она к вечеру и наплюет на обещание.
— Да, слушаю вас.
— Здравствуйте, Лиля. Если я не вовремя, прошу меня простить. — Звучащий в телефонной трубке вежливый голос вызывал оскомину.
Два дня назад он тоже извинялся, хотя это она ему нагрубила, категорически отказавшись встретиться. Право слово, мямля какой-то!
— Вовремя или не вовремя, неважно. Я слушаю вас, Богдан.
— Когда вы сможете уделить мне час вашего драгоценного времени?
Лиля сдержала смех. Столько пафоса! Он что, издевается над ней?!
— Э-э-э… дайте подумать. Сегодня я точно не смогу, завтра и послезавтра тоже. В пятницу я прочно занята — просто завал, так много дел! Даже и не знаю, когда вас осчастливить, уделив часок моего драгоценного времени.
— Полина Ивановна сказала, что вы и не учитесь, и не работаете. Откуда завал? — удивился собеседник.
Лиля едва не ляпнула, что бабулина информация устарела, но вовремя прикусила язык.
— Хорошо, Богдан, давайте встретимся завтра. Время и место обговорим вечером. Мне сейчас, признаюсь честно, неудобно беседовать с вами. — И Лиля, не прощаясь, отключилась.
— Тут ты не соврала, — хихикнула Яна, — аромат жареных котлет вызывает обильное слюноотделение, что конечно же мешает нормальному разговору.
Они действительно подошли к столовой.
— Гордячка ты, Лило! — Альбина покачала головой. — Нехорошо себя так вести с потенциальными кандидатами в мужья. Мужик — зверь пугливый, с ним надо ласково, нежно и много сюсюкать.
— У меня этих кандидатов как собак нерезаных, Богдан уже четвертый за полгода, — сообщила Лиля. — И поверь, таких тяжело испугать.
— Да ну?! Откуда такое изобилие?
Лиля развела руками:
— Дело в том, Маш, что моя бабушка жаждет выдать меня замуж. Вот и знакомит со всякими неадекватами.
— Так уж и неадекватами? — усомнилась Альбина. — Не верю, что бабушка подогнала тебе плохих женихов.
— Твоя бабушка — хозяйка брачного агентства? — заинтересовалась Яна.
— Да нет, но талант к сводничеству у нее есть.
Через пару минут, заняв столик у окна и заставив его тарелками, девушки продолжили тему женихов. Яна налегала на сладкое, пытаясь заесть тоску, и казалась вполне спокойной.
— Слушай, ты тут говорила, что женишки у тебя приставучие. А с чего это вдруг? — полюбопытствовала Альбина и сделала глоток компота. — Ты что, богатая наследница?
Лиля состроила гримасу:
— В некотором роде да, наследница. Моя бабушка владелица магазина «Таро».
— Ой, а я там книги по фэн-шуй покупала! — обрадовалась Маша. — Мне еще консультант на картах погадала, сказала, что вскоре стану мамой здоровенькой девочки. Только посоветовала специальный травяной чай попить. Я купила его, и буквально через месяц тест показал, что я наконец-то забеременела. Правда, родился мальчик. — И Мария рассмеялась.
Лиля вежливо улыбнулась. В их магазине работала настоящая гадалка, конечно, не такая сильная ясновидящая, как прорицательница вампиров Кассандра, но способная увидеть бесплодие и посоветовать клиентке наговоренный чай.
— Надо наведаться в ваш магазинчик, а то у меня с парнями не ладится, — задумчиво произнесла Альбина. — Может, и мне какой-нибудь чаек посоветуют.
Внучка ведьмы недоверчиво покосилась на «модель». С такой ослепительной внешностью — и одна? Впрочем, и не такое бывает. Если бы Лиля вместе со своей Силой не лишилась внутреннего зрения, то смогла бы посмотреть ауру блондинки и определить причину ее постоянного одиночества. Возможно, к ней пристало проклятие или просто недоброе пожелание от несдержанного человека. Даже тот, в ком нет ни капли Силы, порой может серьезно навредить ближнему своему, сказав парочку скверных слов в дурной час.
— Тебя это удивляет? Что такую девушку, как я, никто не любит? — поинтересовалась Альбина, правильно расшифровав жалостливый взгляд Лили. — А кому понравится постоянно слушать правду, пускай и от любимого человека? Ты знаешь, что в среднем человек врет до двухсот раз в день? А я никогда не лгу, если мне задать прямой вопрос. Я даже к психологу ходила, но и он не сумел излечить от этой дурацкой честности.
Лиля улыбнулась, думая, что Альбина ее разыгрывает. Но серьезные лица собеседниц переубедили ее.
— Ой, Альбинка, это ж с тобой в разведку идти нельзя! — ужаснулась Яна. — Если нас поймают, ты и без пыток расскажешь врагам всю правду!
— Еще чего! — притворно возмутилась блондинка и вскинула подбородок. — Да лучше умереть, чем выдать секреты родины!
— Девчата, вы опять собрались шпионить за «хрониками»? — хихикнула Маша. — Не советую, вчера видела, как Нелли снова поцапалась с их главредом.
Заметив круглые глаза новенькой, Альбина объяснила, что «хроники» — журналисты «Хронографа», за которыми они время от времени ведут шуточную слежку в пределах здания холдинга.
— Какие там мальчики! — Яна закатила глаза от восторга. — Спортивные, обаятельные, красавчики и, главное, холостые! Один фотограф Кирилл чего стоит. Настоящий мачо! Ты вскоре с ним познакомишься — он делает фотки и для нашего журнала, так что пересечетесь не раз.
— А почему Нелли Аркадьевна ссорится с главным редактором «Хронографа»? Какие-то профессиональные разногласия?
— Можно сказать и так, — фыркнула Альбина. — Мата Хари претендовала на его место, но ее поставили главной над нами, вот и бесится.
— Особенно когда Тадеуш ее начинает задирать, — добавила Маша.
— Главред «Хронографа» — поляк?
— Не знаю, возможно. По-русски он говорит хорошо. Импозантный мужик.
— Ага, и пару месяцев назад подкатывал к Альбинке, предлагал место в журнале, — сдала коллегу Яна. — Но наша любительница правды-матки сказала, что предпочитает быть под руководством Нелли, а не озабоченного шовиниста.
Блондинка мило покраснела. Похоже, ей нравилась позиция бескомпромиссного человека. Лиля вспомнила свою подругу: Ирина тоже говорила в глаза правду, какой бы малоприятной та ни была. Но бестактное поведение догвокера объяснялось тем, что ей от рождения не была присуща деликатность — сказывались гены прародительницы.
Когда насытившиеся журналистки засобирались на рабочие места, Лиля немного отстала и позвонила Ире. Девушка решила проверить внезапно озарившую ее догадку и предложила подруге вместе пойти на то место, где потерялся Рудик. Естественно, Ира должна была захватить очередного своего подопечного. Полурусалка нехотя согласилась на такой план и пообещала зайти вечером.
Конец рабочего дня подкрался незаметно: вот что значит, закончив все дела, с чистой совестью зависать в социальной сети. Время просто тает. Лиля с Альбиной направились к лифту, когда им навстречу из кабины вышла миловидная брюнетка. Девушка кивнула «модели» и скользнула внимательным взглядом по новенькой. Темная бровь недоуменно поднялась вверх и тут же опустилась. Заинтригованная, Лиля мгновение смотрела ей вслед. Хотя она и лишилась возможности видеть ауру, от незнакомки явно несло Силой. Это или очень харизматичный человек, или представитель Полуночи. Скорее всего, ведьма или магичка.
— Кто это? — поинтересовалась она у коллеги.
— Корректор «хроников», — бросила через плечо Альбина, нажимая кнопку первого этажа.
Почему-то Лиля считала, что в сфере журналистики представителей Полуночи немного. Вампиры, например, предпочитают работать в барах, клубах, ресторанах — везде, где возможен контакт с людьми в ночное время. А если подумать, то почему бы обворожительным ведьмам или чарующим вампирессам не стать актрисами, моделями, корреспондентами, певицами? Единственная проблема для молодых вампирш — трудно объяснить, почему ты предпочитаешь работать по ночам, а не как все нормальные люди — днем. Оборотней много в сельском хозяйстве, спорте, туризме, армии или внутренних органах (да-да, когда говорят «оборотень в погонах», нередко попадают в яблочко!).
Подходя к своему подъезду, Лиля ощутила покалывание в области лопаток, словно тяжелый взгляд впился в спину. Стадо холодных мурашек страха затанцевало по коже канкан. Нервно оглянувшись, девушка поспешила набрать код и с облегчением захлопнула дверь.
Как всегда, первым делом Лиля проверила охранки и сдерживающие заклинания на порогах, дверях и окнах. Защита не повреждена, можно спать спокойно. Войдя в спальню, девушка обреченно застонала — по ее постели будто ураган пронесся. Подушки валялись на полу, одеяло выдернуто из пододеяльника, уголки простыни завязаны морскими узлами. Пижама украшала люстру, а любимый плюшевый мишка, без которого она не могла уснуть, сидел на кактусе. Ясное дело, Митрофаныч постарался. Креативненько поиздевался над ней. Хорошо, что не оставила ему варенье, а то бы оказалось оно у нее на матрасе, как в прошлый раз. Встрепанный домовой проявился на книжной полке и сердито замахал кулаком. Да что же он так взъелся?! Достал!
Лиля, вздохнув, сняла мишку с кактуса и пошла ужинать.
Не успела она проглотить первую ложку гречки, как зазвонил телефон. Богдан… опять мешает приему пищи. Как и дэву из мультика про Мюнхаузена, ей захотелось сказать: «Какой такой павлин-мавлин? Не видишь, мы кушаем…» Только в ее случае речь шла о свидании вслепую.
— Хорошо, Богдан, встречаемся завтра в семь у моего дома. — Лиля нажала «отбой» и снова принялась за кашу и яичницу.
Звонок в дверь прервал праздник живота. Желудок обиженно заурчал. Наступив на горло собственной песне, Лиля поплелась в коридор. Заглянула в дверной глазок и тут же отшатнулась, схватившись за сердце. Блин, так и до инфаркта недолго! В глазке «красовалась» здоровенная морда с раскрытой пастью, полной белых клыков.
— Лилька! Это мы, открывай! — пропищал тонкий голосок.
Девушка, недобро хмурясь, открыла замки, сняла цепочку и распахнула дверь. Первым в квартиру горделиво вплыл белый в черное пятнышко громадный пес, за ним семенила хрупкая девушка лет семнадцати на вид. Короткие волосы золотистого цвета вихрастыми прядками обрамляли симпатичное личико сердечком. Лиля не раз видела, как волосы полурусалки отливали зеленым, будто она сделала неудачное обесцвечивание. На самом деле Ира — натуральная блондинка, просто на растущую луну таким образом проявлялась ее сущность.
— Знаю, что до встречи еще целый час, но мы приперлись раньше, — улыбнулась Ира. — Прости, но Дон Цицерон охренел окончательно и требовал прогулку.
Лиля поморщилась: подруга, обожая крепкое словцо, много раз давала обещание не материться, но держала его недолго. Хорошо хоть, они договорились о нейтральных словах-заменителях особо «чернушных» ругательств.
— Цицероном зовут этого далматинца?
— Какой же это далматин? — обиделась догвокер. — Это немецкий дог мраморного окраса, его еще называют «арлекин».
Лиля кивнула, хотя название ничего ей не говорило. Но лучше сделать вид, что все понятно, ведь Ира любила приседать на уши, рассказывая о достоинствах и недостатках той или иной породы.
Полурусалка разулась и пошла на кухню.
— Ой, а что это ты такое вкусное ешь? Можно и мне ложечку? Я такая голодная!
Лиля тоже была не особо сыта, но только рот раскрыла, наблюдая, как гостья уже подчищает тарелку.
— Цицерон, хочешь кусочек? — Собачница подцепила вилкой яичницу и протянула псу.
Мраморный дог деликатно снял подачку с зубьев и облизнулся. Ира похвалила питомца и вдруг заметила недовольство хозяйки.
— Лильчик, что-то случилось, да? Что ты такая хмурая? Влюбилась, да? — Маленькая блондинка сочувствующе обняла Лилю за талию (она доставала ей как раз макушкой до плеча). — Ты же знаешь, что можешь рассчитывать на меня. Ну поплачь, моя хорошая, легче станет, поверь.
И Лиля правда едва не расплакалась. Не потому, что якобы влюбилась, а потому что Ира, опять не разобравшись, принялась утешать. Порой она убивала своей добротой. Ну как на такую сердиться?!
— Нет, солнце, просто устала — на работе тяжелый день был.
— А, ладно, тогда пойдем свежим воздухом дышать. — Ира отлипла от подруги и пошла обуваться.
Пес пару мгновений оставался в кухне. И девушке показалось, что в его глазах проскользнуло сочувствие.
— И как ты живешь с ней? — прошептала Лиля и погладила собаку по загривку.
Она боялась собак, особенно ротвейлеров. Одно время все у нее внутри скручивалось в тугой узел, стоило встретить на улице пса этой породы.
— Вы идете? — донеслось из коридора.
На зов первым отреагировал Цицерон: шумно вздохнув, он зацокал когтями по паркету.
Уже спускаясь по лестнице, Лиля едва отговорила полурусалку от нехороших розыгрышей. Ира хотела пошутить над кем-то из соседей: позвонить в квартиру и скомандовать Цицерону стать на задние лапы.
— Ты что, не понимаешь, что можешь так довести до инфаркта? — горячилась Лиля. — Меня саму чуть кондратий не хватил, когда увидела в глазок страшную морду.
— И ничего она не страшная! Цицерон красивый, соотношение длины корпуса и высоты в холке у него идеальное!
— Красивый он, спорить не буду. Но пойми, Ира, так нельзя. И вообще, где его намордник?
Ира вздохнула и полезла в сумку за нелюбимым собачьим аксессуаром. В силу своей нечеловеческой природы она не боялась, что ее подопечный кого-то покусает. Собаки, даже плохо выдрессированные, всегда беспрекословно слушались ее приказов. Почти все и почти всегда.
У подъезда на ступеньках отдыхали две старушки. Пожилые женщины синхронно поджали губы, как только увидели девушек и собаку.
— Здравствуйте! — скорчив улыбку, поприветствовала пенсионерок Лиля.
Этих бабуль она побаивалась: главные сплетницы их многоэтажки не раз вызывали милицию, видя, как в квартиру Макаровых по ночам звонят подозрительные личности. Хорошо, что Полина Ивановна имела связи в органах, иначе проблем было бы не избежать.
Соседки что-то пробурчали, и явно это были не слова вежливости.
— Ира! Ты, когда ко мне поднималась, с ними разговаривала? — догадалась внучка ведьмы.
— Ну разговаривала, а что тут такого? — Полурусалка невинно захлопала ресницами.
— О чем? — Лиля затаила дыхание, молясь, чтобы подружка окончательно не испортила их с бабушкой отношения с соседями.
— Та бабулька, что в цветастом платке, спросила: «Девочка, что за безответственные родители позволили тебе гулять с этой жуткой собачарой?» А я и призналась, что давно совершеннолетняя. Тогда вторая старушенция заявила, что я вру и мне больше шестнадцати не дашь. Я объяснила, что маленькая сучка всегда щенок. И вообще это не их собачье дело, даже если я поведу на поводке собаку Баскервилей.
Лиля закатила глаза, но что-либо сказать не успела: в кармане завибрировал мобильный телефон.
— О, Валик, привет! Где пропадал?
Любопытная полурусалка навострила ушки — должна же она знать, что происходит в личной жизни единственной подруги.
— Привет, Лиль, да так, Феликс завалил работой: делал апгрейд сети компьютеров. А тебе не надо? Ты ведь собиралась добавить оперативной памяти и поменять видеокарту?
— Да, я уже все купила. Когда сможешь прийти?
— А когда тебе удобно?
— В любой вечер до полуночи. Буду рада тебя видеть, Валик.
— Хорошо, приду. И да… я же не просто так звоню: на твой имейл отправил карту опасных мест и зон патрулирования.
Лиля округлила глаза. Полурусалка, слышавшая все от первого до последнего слова, тоже.
— Что за карта, Валик?
— Карта города с отмеченными местами, где находили изуродованные трупы оборотней. Со вчерашней ночи введено чрезвычайное положение: оборотни, вампиры, колдуны станут патрулировать зоны риска. И еще, Лиль, будь осторожна — в городе появились вампиры-чужаки. Лучше надень символ триединой защиты, который дала тебе Полина Ивановна.
— Да я его никогда и не снимаю. — Девушка сжала сквозь кофточку амулет, подтверждающий, что она находится под защитой Совета магов, Круга оборотней и Ложи вампиров.
— Молодец. Тогда пока, вскоре встретимся!
— Ага, до встречи, Валик, — улыбнулась в трубку девушка, прекрасно зная, что собеседник эту улыбку почувствует по интонации.
Ира тоном бывалого дознавателя поинтересовалась:
— Новый жених?
— Нет, с чего ты взяла?
— Точно, ты была расслаблена во время разговора, а когда беседуешь с претендентом в мужья, обычно зажимаешься вся. Так кто он? И почему упоминал Феликса? Успокой меня, скажи, что это другой Феликс, а не Стальной, Мастер вампиров?
И присматриваться не надо было: Ира явно переживала за нее, опасаясь, что подруга попала в скверную ситуацию.
— Да, Валик — вампир, но не причинит мне боли, — решительно заявила Лиля. — Нас познакомила бабушка, и она не против нашей дружбы. Он даже вхож в наш дом.
— Да ну? — округлила глаза полурусалка. — И он клялся не вредить никому под вашим кровом?
Лиля кивнула.
— Хочешь, познакомлю вас?
— Зачем? Я не собираюсь общаться с клыкастыми, я девушка разборчивая, не то что некоторые.
— Как хочешь, — улыбнулась внучка ведьмы. Она совсем не обиделась на некрасивую подколку Иры, чего-то подобного от той стоило ждать в любую минуту.
Девушки завернули за угол дома. На первом этаже, с парадной его стороны, размещался мясной магазин. Когда открывались двери, ароматы копченостей проникали на улицу. Поэтому здесь крутилось немало голодных бездомных собак. Поздно вечером проходить мимо было страшновато, особенно когда бродяжки устраивали собачьи свадьбы.
Маленькая лишайная псина песочного цвета, поскуливая, прыгала на трех лапах у ступенек магазина. Четвертую, вернее, ее огрызок она поджимала под себя.
— Бедненькая! — воскликнула Ира и подманила собаку.
Естественно, та подчинилась русалочьему призыву и приблизилась, с надеждой глядя на протянутую руку. Лиля с интересом перевела взгляд на дога. Дон Цицерон ничем не выражал недовольства и даже не собирался скалиться на уличного собрата. Полурусалка огляделась по сторонам — прохожих нет, магазин уже закрыт. У дороги одиноко стоял серый «Lanos» с тонированными стеклами и мигающим огоньком сигнализации. Это авто Лиля видела не раз в последнее время — скорее всего, какой-то жилец их дома приобрел стального коня. Убедившись, что за ней никто не наблюдает, Ира щедро насыпала на асфальт собачьего корма (он, и не только он, всегда был в ее рюкзаке) и, когда собака начала торопливо есть, протянула над ее головой руку. Русалки, как и все существа, тесно связанные со стихийной магией, умеют исцелять. Ира тоже могла, вот только ее сил хватало на один сеанс полноценной помощи в сутки. Девушка несказанно сокрушалась этим фактом. И все же понимала, что такие возможности гораздо лучше, чем вообще ничего. Вырастить собаке новую ногу Ира не могла, но облегчить страдания животного было в ее силах. И через минуту, казалось, даже шерсть на животном заблестела и пропал лишай. Собака явно понимала, кого благодарить за кормежку и притупление боли. Розовый язык признательно лизнул благодетельницу в нежную ладонь.
— Пойдем, больше ничем ей помочь нельзя, — огорченно произнесла Ира. — Я ничего не могу сделать, чтобы навсегда избавить ее от страданий.
Девушки и пес неторопливо пересекли дорогу и вошли во двор детского сада. И лишь тогда передняя дверца «Lanosa» открылась. Тихий свист — и подлеченная собака, прижав уши, попрыгала на зов. Пес радостно вылизывал лакированные туфли. Мужчина, не выходя из машины, потянулся к собаке. Изувеченная, покрытая шрамами рука со звериными когтями почесала дворнягу за ушами.
— А я могу навсегда избавить ее от страданий, — тихо произнес неизвестный и свернул псу шею.
До акациевой посадки, где местные собачники выгуливали четвероногих друзей, чуть больше пятнадцати минут. Лиля проходила мимо, когда порой шла пешком от станции метро.
Разрешив догу вести их, куда ему вздумается, девушки продолжили волнующий разговор о собаках. Волнующий, естественно, в большей мере Иру. Журналистка предпочитала этот разговор допросу о своей личной жизни.
— Подержи минутку, я вытрушу камень. — Полурусалка передала Лиле поводок, а сама запрыгала на левой ноге, снимая с правой кроссовку.
Цицерон проявил признаки беспокойства. Нюхая землю и оглядываясь на своего догвокера, он бодро затрусил по полянке. Лиля накрутила поводок вокруг запястья и также энергично последовала за доверенным ей псом.
— Так вот, о чем я говорила? — Ира бросила завязывать шнурок и проникновенно посмотрела на Лилю. — Цицерон уникален. Он — сторож-антинасильник и не даст постороннему мужику прикоснуться к своей хозяйке даже пальцем. А если ее кто-то попытается обнять — тому полный пи…
— Ира!
— Да не собиралась я материться. Пипец тому, поняла? Цицеронова хозяйка — платиновая блонди. Видела бы ты ее сис… пышный четвертый и тонкую талию при роскошной за… попочке без апельсиновой корки, — рассмеялась Ира. Ей ужасно нравилось вгонять Лилю в краску. — Понятно, почему муж подарил ей такую натасканную псину? Не удивлюсь, если у нее там… хм… еще и сигнализация стоит.
Полюбоваться на возмущенное лицо подруги ей не довелось. Цицерон зарычал и рванул в глубь посадки. Лиля, привязанная к нему поводком, с криком понеслась следом.
— Опять! — испугалась полурусалка. — Пипец! Какой пипец! Лилька, держись!
И она помчалась за ними, наступая на шнурок.
Лиля не бегала так быстро ни разу в жизни. Дыхание сбилось, легкие палило от недостатка кислорода. Кололо в боку. Но она не могла на бегу отвязать поводок, врезавшийся в запястье. Перед глазами мелькали серые стволы акаций и кленов. Пес лавировал между ними, увлекая ее все дальше, в гущу посадки. Дон Цицерон перескочил через поваленный ствол — Лиля перепрыгнула по его примеру. Куст бузины. Они обогнули его. Пенечки. Перепрыгнули-обежали. Дальше. Заросли лопухов с колючками, которые украсили ее волосы и одежду. Дог продолжал нестись вперед, не слушая ее команд. Кусты. Лопухи. Кусты. Лопухи. Снова кусты… А-а-а! Шиповник!!! Лиля увернулась от колючих веток, под которые несся пес, и влетела головой в дерево.
Ослепляющая вспышка. Исчезновение звуков. Темнота… Очнулась она от чего-то влажного, назойливо гладящего ее лицо, под причитания и подвывания.
— Дура, ой дура я… Зачем я дала ей поводок? Лиля, Лилечка! Ой дура я, дура…
Девушке надоело слушать самобичевания подружки, да и от тряпочки, вытирающей ее лицо, сильно несло собачьим кормом. Лиля открыла один глаз. Виноватая морда дога, лижущего ей щеки, закрывала обзор.
— Убери от меня Цицерона, — простонала она.
— Очнулась! — возликовала Ира. — А ну покажи глаза. Фу-ух, пипец, я боялась, что у тебя сотрясение мозга.
— Какого мозга? Он у меня есть, если согласилась снова тебе помочь?
— Есть, просто ты добрая и справедливая, поэтому не могла оставить меня в беде, — польстила Лиле полурусалка, помогая ей подняться.
Сильный ветер качал деревья. Или это качало ее? Точно. Голова кружилась, и немного тошнило. Поддерживаемая подружкой, Лиля осмотрелась. Кажется, песик еще несколько метров тащил ее бесчувственное тело по земле. Вон даже широкая полоса помятой травы осталась.
Наверное, Ира все-таки попыталась унять своей магией ее боль. И ей это на время удалось. Потому что через несколько минут Лиля ощутила нестерпимое жжение сразу в нескольких местах. Вся правая сторона ноги горела огнем. Девушка опустила глаза — джинсы порваны, из-под них проглядывают островки содранной кожи. Правая рука, та, вокруг которой был намотан поводок, тоже ободрана и пульсирует от боли. Особенно сильно гудело плечо. Нет, не так сильно, как висок и щека… Щека?!
— Дай мне зеркало, — попросила Лиля, обмирая в душе от плохих предчувствий.
Заплаканная Ирина полезла в сумку. Она надеялась, что, пока они не дойдут до дома, Лиля не заметит всех увечий. Зеркало беспристрастно и равнодушно показало наливающийся темным синяк во всю скулу, кровоподтеки и мелкие царапины, продолжающие сочиться сукровицей. Красавица! А завтра ведь на работу и на встречу с Богданом. С такой внешностью только на свидание идти. А ведь точно! Пусть мальчик полюбуется. А если еще сказать, что это она подралась с кем-то, то он сбежит через пять минут. Лиля немного повеселела и отдала зеркало обалдевшей подруге.
— Лиль, ты в порядке? — опасливо поинтересовалась блондинка.
— Если не считать, что у меня все болит, да, — улыбнулась Лиля и, уже не опираясь на руку полурусалки, поковыляла быстрее.
И хотя подпорченная внешность на данный момент Лилю устраивала, дома они все-таки промыли царапины перекисью водорода. Джинсы и кофточку пришлось выбросить — их они срезали ножницами, чтобы не бередить раны. Вечер ушел на удаление заноз и грязи, поэтому решили, что Ира останется ночевать.
Ближе к полуночи, когда Ира на кухне готовила целебный чай, а Лиля, обложенная пакетиками со льдом, читала журнал, в квартиру позвонили. Никого не ожидавшая, девушка на цыпочках подошла к двери и с опаской заглянула в глазок. За мгновение до этого браслет на левой руке потеплел — значит, звонят не соседи, а представители мира Полуночи. И действительно, на площадке стоял, улыбаясь, давешний незнакомец. Тот, кто первым приобрел у нее в отсутствие бабушки амулеты. Тот, кого она определила как оборотня.
Лиля не думала увидеть его так скоро и почувствовала, как забилось сердце. Девушка взглянула на себя в зеркало, испытывая при этом противоречивые желания. В свободной черной футболке и коротких джинсовых шортах у нее такой простой и домашний вид. С одной стороны, ей, как и любой нормальной девушке, хотелось нравиться противоположному полу. С другой — приглянуться кому-то из полуночников значит навлечь на свою голову беды. У нее больше нет Силы ведьмы, чтобы с ней считались как с равной. Она всего лишь удобный генетический материал: укушенная оборотнем или вампиром, она без проблем уподобится тому, кто ее обратит. Став женой колдуна, она гарантированно родит ему одаренных детей. Всем нужны ее гены, а не она сама. Порой ей казалось, что и бабушка любит ее не как внучку, а как возможность продлить себя в ее детях. Вот почему она противилась идее с замужеством. Для представителей Полуночи она — никто. И если бы не амулет триединой защиты, которая полагалась всем родственникам Полины Ивановны, ей пришлось бы гораздо сложнее.
Лиля по привычке прикоснулась к амулету и задохнулась от испуга. Его не было! Амулета, как и цепочки, на которой он висел, на шее больше не было. Она не заметила пропажу раньше, так как носила еще и большой серебряный крест с иконкой из того же металла. Вот блин, похоже, цепочка порвалась, когда Цицерон тащил ее через кусты или волочил по земле.
В квартиру позвонили снова. Какой же нетерпеливый!
Лиля, расстроившись, быстро открыла замки и распахнула дверь.
— Ого! — вырвалось у мужчины. — Кто это тебя так?
На мгновение девушке показалось, что глаза у брюнета поменяли цвет, став желтыми, как у волка.
— Цицерон, — испуганно пискнула Лиля и тут же поняла, что сморозила глупость.
— Так вроде он умер давно? — У него чуть приподнялись уголки губ. — Или тебя посетил его призрак? Если что, я знаю одного охотника за привидениями.
— Нет, не античный философ… у дога кличка такая. — Лиля слегка покраснела.
— Твоя бабушка завела собаку?
— Нет, я выгуливала пса подруги.
— Ясно. — Мужчина кивнул и окинул ее оценивающим взглядом. — А знаешь, даже в таком потрепанном состоянии ты выгодней смотришься, чем во время нашей первой встречи. Выброси те очки и халат, без них ты настоящая красавица.
Вот теперь Лиля покраснела полностью. Боже, он делает ей комплименты, а она не знает, как и что говорить в ответ!
— Нехорошо такой милой девушке ходить с синяками и царапинами. Это только мужчину украшают шрамы. Ты разрешишь немного себя подлечить?
Вслушиваясь в его низкий, слегка хрипловатый голос, Лиля таяла, как мороженое под лучами полуденного солнца. Завороженно глядя в его карие с золотистой крапинкой глаза, она бездумно кивнула. Он медленно, точно боясь напугать, взял ее руку и поднес к своему лицу. Слегка подул на сбитые костяшки, затем прикоснулся к ним теплыми губами. Приятное покалывание объяло ее кожу, прогоняя боль. От удовольствия девушка закрыла глаза. Горячий язык осторожно коснулся глубокой ранки — Лиля дернулась, пытаясь вырвать руку.
— Не бойся, до полнолуния еще пять дней, — мягко произнес он.
Девушка сразу не поняла, зачем он это сказал. А потом до нее дошло, что он говорит о вирусе Rugaru, заразиться которым от оборотня через слюну можно лишь в определенные дни лунного цикла. Одурманенная его прикосновениями, она о подобном и не беспокоилась. И совсем не думала, что такое «лечение» слишком интимно для людей, знакомых пару минут. Хотя разве они знакомы? Она даже не знает его имени.
Он стал медленно покрывать ее руку короткими поцелуями. Волна исцеляющего покалывания поднималась все выше. Красная как помидор, она видела, как на глазах исчезают ее «боевые» раны, словно стираются невидимым ластиком. Широкие ладони бережно обхватывали ее лицо. Мужские губы нежно притрагивались к пульсирующему кровоподтеку, большой палец мягко скользил по линии скулы. Его прикосновения и успокаивали, и волновали одновременно. Она слышала, что способности оборотней имеют в большинстве случаев сексуальную природу, но и представить не могла, что исцеление будет таким приятным. Губы брюнета нежно следовали вдоль багровой царапины, стирая ее жаркими прикосновениями. Когда они коснулись уголка ее рта, девушка застонала. И тут же услышала рык. И рычал отнюдь не оборотень.
Испуганно распахнув глаза, Лиля в ужасе уставилась на оскалившегося дога, который замер в начале коридора.
— На место, Цицерон! — приказала она.
Пес проигнорировал команду и прыгнул на заключившего ее в объятия мужчину. Девушка, обмерев, попыталась оттолкнуть брюнета, но тот стоял как скала, продолжая обнимать ее. Дог не вцепился в человека, которого своим собачьим умишком принял за насильника, а заискивающе заскулил и упал перед ним на брюхо. Оборотень покровительственно усмехнулся и почесал собаку, давая понять, что признает подчинение.
— Офигеть, — прошептала Лиля.
Последние сомнения, что незнакомец — вервольф, исчезли. Теперь-то ясно, что бабушка точно не разрешит с ним общаться.
— Иди на место, дружище, — глядя псу в глаза, произнес мужчина, — и больше не шали с этой красоткой. Иначе будешь отвечать передо мной.
Цицерон виновато заскулил, уткнулся мордой в пол и прикрылся лапой. Лиля готова была поклясться, что дог действительно понял, что ему говорят, и испытывает стыд. Пес послушно поплелся в комнату Лили, поджав хвост.
— Продолжим? — предложил брюнет, игриво приподняв темную бровь.
Не дожидаясь ответа, он опустился на колени и дотронулся до распухшей щиколотки.
— Нет, не надо, — решительно воспротивилась девушка.
Он собирается целовать ее ногу?! Нет, нет и еще раз нет! Тем более что пара царапин украшала внутреннюю сторону бедра. На миг представив, как он скользит там своим обжигающим языком, Лиля вся запылала от стыда.
— Спасибо, там не видно.
— Стесняешься? — Он смотрел на нее снизу вверх, и в глазах танцевали уже знакомые дьяволята-беспредельщики. — Я могу полечить одними руками.
И он принялся аккуратными круговыми движениями оглаживать пострадавшие места. Вот скотина! Значит, мог исцелить и так, без участия губ и языка? А она думала, что дело в заживляющей слюне оборотней. Пальцы мужчины нежно исследовали исцарапанную икру. Переместились выше по голени и добрались до колена. Лиля держалась на ногах благодаря стене, к которой прислонилась, и последним усилиям воли. Снова уплывая в сладкий дурман, вызванный его прикосновениями, она невольно выгнулась, когда он перешел к бедру. Наконец целитель поцеловал колено и поднялся.
— Что-нибудь еще болит?
Девушка отрицательно покачала головой.
— Тогда прощай, сладкая, — ухмыльнулся оборотень и сам открыл дверь. — Приятных снов.
Лиля, скинув оцепенение, бросилась за ним.
— Постой! Как тебя зовут? — В этот момент ее волновал только этот вопрос.
Мужчина обернулся и плутовато блеснул глазами:
— Близкие друзья называют меня Киром, как персидского царя.
— Спасибо, Кир, боли больше нет…
Закрыв за оборотнем дверь, Лиля спрятала лицо в ладонях. Боже, что она натворила! Как она себя вела?! Что он о ней подумает? Ей реально снесло крышу, раз она вела себя как… как… В общем, нехорошо она вела себя.
— Лилька, кто приходил? — долетело беспечное с кухни.
Полурусалка, вытирая руки полотенцем, выплыла в коридор и с интересом уставилась на взволнованную подругу.
— Это к твоей бабуле приходили, да?
Внучка ведьмы хотела кивнуть и замерла. А ведь правда, зачем он приходил?! Он и словом не обмолвился о причине визита.
