ГЛАВА 6
Так постепенно я привыкла ко всем этим светским раутам и даже стала чувствовать себя там как рыба в воде, но все равно выделялась: то ли тем, что меня считали женщиной самого эксцентричного и очень богатого мужчины, то ли загадкой, про которую говорил Лагфорт, то ли своими нарядами.
В отношении последних в свете даже сложилась легенда. Якобы чем темнее оттенок моего платья, тем хуже было расположение моего мужчины к хозяину дома. Уж не знаю, откуда высший свет взял эту сумасшедшую идею, но мой шеф, узнав о ней, стал использовать ее на благо себе, когда это ему было нужно. Так же как и сплетни, которые с моей помощью он начал получать. Я вообще заметила, что все, что касалось его жизни, он обращал в выгоду для себя.
Но я сопровождала Лагфорта не только на чинные великосветские приемы, но и на различные мероприятия, которые мужчины его круга посещают, чтобы развлечься. А некоторые приходили со своими любовницами.
В первый вечер, когда я собиралась на подобное мероприятие, не представляла, как мне на нем себя вести и как все на подобных приват-раутах происходит.
Только я решила для себя, что в очередной раз придется прислушиваться к интуиции и импровизировать, а с проблемами разбираться по мере их появления, как открылась дверь и в комнату вошел Макс. Он был в трусах, рубашке и галстуке. Хорошо, что хоть я успела одеться.
Взглянув на него исподлобья, спросила:
— Ты мог бы стучаться перед тем, как заходишь?
На это Макс лишь опять отмахнулся:
— Мне нужно, чтобы ты сказала, в каком костюме мне идти? Я не могу разобраться с этими цветами.
— Как же ты раньше одевался?
Шеф лишь пожал плечами.
Ну, конечно, вот что значит высказать пару раз свое мнение — сразу садятся на шею!
Зайдя в его комнату, я начала рыться в шкафу. Но ничего стоящего найти не смогла. Все уже надевалось не раз, а некоторые вещи вышли из моды.
— У тебя практически нечего выбрать. Я давно тебе говорила, что нужно сходить к портному. Но ты же меня не слушал, — ворчала я, пытаясь сотворить чудо с одеждой.
— Вот и займись этим.
После такого я возмущенно повернулась в сторону Лагфорта.
— В моем контракте подобное не предусмотрено!
— Я прибавлю зарплату, — пожал он плечами.
Немного подумав, я решила согласиться. Все равно этот барыга найдет способ повесить на меня еще и эту обязанность, а так хоть какая-то выгода. И я назвала сумму.
— Это что, твоя новая зарплата?! — опешил Макс.
— Нет, это прибавка, — очень натурально изумилась я его непониманию.
— Ты меня разорить хочешь?
— Да тебя целая армия помощников не разорит!
Через несколько минут, когда я выбрала ему одежду на выход, он назвал половину этой суммы.
— И это мое последнее слово!
Я же пошла дальше наводить марафет, стараясь скрыть улыбку.
Конечно, не мне торговаться с таким человеком, как Макс, но я знала одну его особенность. Несмотря на то что шеф в отношении посторонних, особенно в делах, был абсолютным скрягой, на домашних он не экономил. И прекрасно знал, что заплатил мне больше, чем нужно.
На приватный светский вечер мы пришли позже всех. Нас довольно тепло поприветствовала одна из любовниц промышленника, устроившего данное мероприятие, с любопытством на меня посмотрев.
Я же, все так же затянутая в шикарное платье траурных тонов, совершенно спокойно встретила ее взгляд.
Этот раут отличался от общепринятых в светском обществе. Мне кажется, здесь было больше свободы. Но вот что точно всем добавляло проблем, так это мое присутствие.
В первый момент, когда мы вошли в зал, мужчины, состоявшие в браке, впали в шок, а вот холостые — веселились, наблюдая ситуацию. Как Лагфорт мог привести любовницу сначала на официальные рауты, а потом на ночные? И я та, кто общается, если мое поведение с дамами высшего общества можно так назвать, с их женами, а теперь видит тех же мужчин с любовницами. Да еще и с ними будет общаться.
Неслыханно!
Но в этот раз отдуваться придется Максу, и, мне кажется, даже его экстравагантность ему не поможет. Мне вряд ли кто-то рискнет предъявлять претензии.
В этот вечер я разговаривала больше, чем обычно, но все равно не отходила от Лагфорта. Тот чуть ли ни за руку все время держал меня при себе. Впрочем, для меня это было даже лучше, чем ходить среди любовниц. Зато теперь я точно знала, кто верен своим женам, а кто нет, и предвкушала, как буду на следующем мероприятии заново присматриваться к парам. Мое настроение резко поднялось. Хотя его немного подпортило воспоминание о картине, которая предстала моим глазам, когда я спускалась с лестницы, полностью собравшись к приватному приему.
В большом просторном холле стоял Макс в вечернем костюме, и рядом с ним — его пассия.
«Эта что-то задержалась», — про себя отметила я, а в это время внизу разразилось целое сражение.
— То есть ты хочешь мне сказать, что я с тобой не пойду, а сопровождать тебя будет твоя ужасная помощница?!
— Да, и я только что прямым текстом сказал тебе это.
В последнее время я начала развлекаться за счет любовниц шефа, запугивая их. Они совершенно серьезно верили, что я могу попытаться их убить или изуродовать, абсолютно уверовав в мою ненависть к ним.
Не далее как вчера я рассматривала эту дурочку за обедом и кромсала мясо на тарелке. Было у меня плохое настроение. А эта вообразила себе невесть что и решила, что я хочу изуродовать ее. Уж не знаю, что ее привело к этой мысли. Возможно, здесь сыграла роль моя загадочная репутация, которая сложилась в свете, или то, что я пообещала выколоть ей глаза, когда она смахнула все бумаги со стола Макса. Я их полтора часа разбирала и сортировала. А она хотела, видите ли, устроить ему романтик.
И все равно это не причина относиться ко мне с предубеждением, ибо когда вернулся Макс и увидел погром в своих делах, да еще перед важной встречей, я думала, он совершит убийство. Но даже после этого любовница не побоялась заявиться сегодня, чтобы сопровождать шефа на «вечеринку».
— А-а-а-а-а-а-а-а… Ты же мне клялся, что у тебя с ней ничего нет!
— Я тебе вообще ни в чем не клялся! И скорее всего, нам лучше разорвать отношения, — холодно отрезал мой шеф.
Слезы полились уже рекой, и я решила подняться в комнату. Несмотря на то что эти дамы знали, на что шли, и их никто не обманывал, все равно он был очень жесток с ними, и это было неправильно. Я не любила присутствовать при таких сценах: мне было жаль любовниц Лагфорта.
— Таисия, — остановил меня окрик. — Нам пора.
Поморщившись, я вновь стала спускаться вниз.
— Вот! Ты даже с ней так обращаешься, совершенно бессердечный! И как она тебя терпит?! — снова завопила любовница.
И не говори, милая, ты права как никогда.
— Типинк, проводи даму из дома, когда она успокоится. И с сегодняшнего дня меня для нее нет.
Слуга поклонился.
Уж не знаю, как наш дворецкий запоминает всех пассий Лагфорта, для которых его нет. У него, наверное, уже приличный талмуд со списками имен.
Тем временем мы вышли на улицу и направились к карете. И только я открыла рот, как Макс поднял руку и произнес:
— Только без нотаций, пожалуйста. Я и так знаю, что ты меня не одобряешь.
Поджав губы, я оперлась на руку Лагфорта и залезла в карету, и между нами повисло неодобрительное молчание.
Через пару минут шеф не выдержал:
— Знаешь, вот не пойму я тебя. Мои любовницы все как одна терпеть тебя не могут, потом боятся, презирают, и некоторые, я бы сказал, даже ненавидят. Сколько разных гадостей ты от них наслушалась и каких только выходок и выпадов не видела! И все равно продолжаешь читать мне морали, когда я их бросаю.
— Макс, есть очень некрасивые поступки. Несмотря на то что твой выбор никогда не приводит меня в восторг, я не могу не признать, что ты поступаешь с ними жестоко. Очень! Неужели нельзя это делать помягче?
— Помягче — это рубить хвост собаки из жалости по частям и без обезболивающего? А так они сразу понимают мое решение, и оно не оставляет в них надежды, которая будет их мучить. Они испытывают после этого ко мне сильную неприязнь, и она помогает им справиться.
Некоторое время я молчала, раздумывая над его словами, и потом сказала:
— Знаешь, Макс, ты прекрасный промышленник и бизнесмен, но в психологии, кроме того, что относится к бизнесу, ты не разбираешься вообще. Это лекарство не для всех панацея, и для кого-то оно может стать ядом. Смотри, твои действия еще могут тебе аукнуться.
Как в воду глядела.
В начале моей работы по контракту я еще довольно часто умудрялась встречаться с Лоренцо, когда Лагфорт уходил на закрытые совещания в финансовое сердце города. Друг явно был увлечен кем-то, хоть и не признавался. Но я пока не переживала, что ему разобьют сердце, раз он, как и всегда, просил познакомить его с моим шефом.
— Лоренцо, отстань!
— Но Тася, тебе что, сложно?!
— У Макса совершенно нормальная ориентация, — в который раз сообщила я.
Друг застыл.
— Что-то случилось? — встревожилась я.
— Нет, — встряхнулся Лоренцо. — Просто никак не могу привыкнуть к тому, как легко ты называешь Лагфорта по имени.
Я на эти слова закатила глаза, хотя и сама в последнее время заметила изменения, которые произошли во мне. Я по-другому стала воспринимать жизнь и начала относиться ко всему иначе, не так, как раньше. Все-таки, несмотря на все мои установки себе не поддаваться изменениям, это не я меняла высшее общество — это общество меняло меня. Моя новая комфортная ниша неизбежно накладывала отпечаток на девушку-провинциалку.
— Так вернемся к нашим баранам, — вырвал меня из задумчивости голос друга. — Почему ты отказываешься нас познакомить? Я покажу ему новые горизонты личных отношений, — мечтательно протянул мой приятель.
— Лоренцо, Макс владеет одним из самых опасных единоборств в мире. Прекрасно владеет. Если ты попытаешься к нему приставать, то, боюсь, это он откроет для тебя новые горизонты, и совершенно уверена, что они тебе не понравятся!
— Ты просто ревнуешь, — буркнул друг. — Сама хочешь стать его любовницей, вот и не даешь нам встретиться.
Я уставилась на него круглыми глазами и замахала руками:
— Ты с ума сошел? Вот уж точно, кем-кем, а его любовницей я быть не хочу. Кошмар какой!
Увидев на моем лице гримасу, Лоренцо возобновил попытки выведать хоть что-нибудь о Максе.
В такие моменты я делала ход конем и начинала его расспрашивать о его любви, которой у него якобы нет. И мы менялись местами — друг уходил в оборону.
Однажды я решила воспользоваться услугами Лоренцо в плане наказания для Макса, потому что, когда вопрос с гардеробом шефа встал ребром, мы с Лагфортом опять сцепились на эту тему.
— Ты обещала, что займешься этим сама. Я прибавил тебе зарплату! — отрезал шеф.
— Я и займусь, но если с меня снимут мерку, вряд ли вещи тебе подойдут!
— У мадам Лопар остались мои старые размеры, или пусть пришлет кого-нибудь на дом.
— То есть я должна ехать одна и выбирать одежду, полагаясь только на свой вкус? — мрачно поинтересовалась я.
— Да у тебя прекрасно все получится, а если будет скучно или понадобится совет, то возьми с собой кого-нибудь.
Посверлив еще шефа глазами, я удалилась и отправилась за Лоренцо. Макс хочет новый гардероб — он его получит! Мой друг как никто другой разбирался в моде и мечтал побывать у мадам Лопар. Вот эту встречу я им и организую.
Зашли мы в бутик ближе к вечеру, и его хозяйка уже ждала нас. Лоренцо поначалу шел следом за мной, и, обернувшись, я заметила, что он не вписывается в шикарную обстановку, выделяется на ее фоне. Интересно, я раньше тоже так смотрелась со стороны?
Теперь же я рыбкой проскользнула в уже знакомый зал и, усадив рядом друга, начала выбирать вещи шефу.
Подошли мы к делу очень ответственно и освободились только часа через три. Но теперь я с гордостью могу сказать, что мой шеф будет носить самые модные вещи. А Лоренцо мадам Лопар предложила работу.
Друг счастлив, я довольна, осталось только порадовать Макса.
И вот настал мой звездный час.
— Это что такое?! — раздался грозный голос на весь дом.
Прибежав на этот выкрик, я увидела Макса, державшего в руках малиновые лосины — это была та малая часть, что мы смогли сегодня забрать.
— Брюки лермон, — невозмутимо отметила я, тщательно пряча злорадство.
— Это брюки?! Ты на кого их покупала?! Да я подростком был толще!
«Наверное, со временем на деликатесах отощал», — подумала я, критическим взглядом осматривая его фигуру.
Макс, заметив мой взгляд, тоже на себя посмотрел.
— Что? — сбился он с темы. — Ты же советовала похудеть.
— Да, ты немного сбросил вес. Диета? — полюбопытствовала я, думая о том, что можно приобщиться.
— Жизнь с тобой. — И опять вернулся к наболевшему вопросу, потрясая штанами и указывая на них пальцем: — Это что такое, я тебя еще раз спрашиваю?!
— Штаны, — угрюмо ответила я.
— А почему они розовые?!
— Малиновые.
— Что?
— Я говорю, что они не розовые, а малиновые.
— Как ты могла такое купить?!
— Это самый модный цвет и фасон этого сезона.
Подойдя ко мне вплотную, Лагфорт пробормотал:
— Никогда не поверю, что ты с твоим вкусом выбрала бы для меня эти тряпки.
Я, глядя в сторону, ответила:
— Мне казалось, что чем современнее, тем лучше.
Макс, взяв меня за подбородок, повернул лицом к себе:
— Если бы не то, что я к тебе уже сильно привык, и не то, что ты мне приятна, уволил бы к черту!
А я, посмотрев прямо ему в глаза, ответила:
— Без твоих мерок можно было купить только эти вещи. Остальное приблизительно подгонят и привезут через неделю.
На лице Лагфорта отразился ужас, и он быстро приказал:
— Сегодня же отмени заказ, и завтра я выкрою время, чтобы с тобой заехать в салон. А сейчас работать.
Посмотрев на часы, я увидела, что уже поздно.
— Ничего, — заметив мой взгляд, сказал промышленник. — Это тебе в наказание.
Наутро, после того как я с трудом встала, мы действительно заехали к мадам Лопар и сделали новый заказ. С Макса сняли мерки, и я быстро подобрала ему вещи по своему вкусу. Уже расплачиваясь, Лагфорт прокомментировал:
— Поганка!
После чего направился на выход. Я же, улыбнувшись, молча порадовалась, что Лоренцо сегодня в салоне нет — не самый удачный момент ему знакомиться с Максом.
Но главный ужас начался примерно через год моей работы на Лагфорта.
У Макса пошли какие-то преобразования пекарен, и мало того что теперь мы каждое утро пробовали экспериментальные образцы ассортимента, так еще до Лагфорта было сложно достучаться. Он был сильно погружен в себя. Обо всем приходилось напоминать по несколько раз в день, а иногда и контролировать.
Но, пребывая в этом своем задумчивом состоянии, однажды он совсем обнаглел.
Я принимала ванну и, погрузившись в воду, полностью расслабилась и закрыла глаза. Но только немного задремала, как в комнату ворвался мой шеф, рассказывая какую-то ерунду. Послушав его несколько секунд, я не выдержала и рявкнула:
— Макс! Понимаю, что интимные моменты в отношении меня тебя мало волнуют, но мыться я буду одна, иначе разорву контракт и ты мне еще неустойку выплатишь!
Лагфорт, резко придя в себя от моего рыка и осознав смысл сказанного, как бы заново посмотрел на ситуацию. Он окинул меня заинтересованным взглядом, на некоторое время задержав его на воде. Но я сидела по уши в пене и была спокойна как маргульский червь, что не помешало мне потянуться за мочалкой.
— Хорошо, я понял, — словно защищаясь, приподнял руки Макс. — Но помимо дел я зашел к тебе еще для того, чтобы предупредить, что завтра у нас сеанс колинара.
Я застонала и ушла с головой под воду. Вот зачем он сказал это сейчас? Теперь весь день буду об этом думать и не смогу сосредоточиться на работе. Но только я попыталась более-менее отринуть мысли о процедуре омолаживания, как за дверью раздался голос шефа:
— А что все-таки ты думаешь по поводу корицы в булочках?
— Макс, устрой поварам конкурс на тему «Самый вкусный ассортимент булочек» и выбери лучший!
Некоторое время за дверью стояла тишина, а потом опять раздался голос:
— Ага, мысль недурна…
А я снова ушла под воду. Может, хоть так он от меня отстанет?
Колинар проводили в одном из самых высоких зданий нашего города. Мы с Максом зашли в это величественное строение и сразу оказались среди белого мрамора. Несмотря на то что сегодня мой шеф проходил процедуру вместе со мной, для него это уже не в первый раз.
Сначала я в фойе в удобном кресле пила ароматный кофе и ждала, когда Лагфорт уладит все формальности, связанные с процедурой, и оплатит услугу. Не прошло и двадцати минут, как за мной пришла женщина и пригласила следовать за ней. Пройдя по мраморным коридорам мимо вереницы одинаковых комнат, я оказалась в одной из них, с той же отделкой и с саркофагом в центре помещения.
— Прошу вас, полностью раздевайтесь и ложитесь. Сейчас я введу вам препарат, который погрузит вас в сон, но перед этим я внедрю колини.
— Больно будет? — спросила я, пытаясь устроиться в саркофаге.
— Нет, процедура полностью безболезненная.
После этих слов я наконец угнездилась и постаралась расслабиться. Но только я замерла, как на руках, ногах и голове защелкнулись металлические браслеты. Стало страшно.
В этот момент ко мне подошла девушка и следом за собой подвезла столик с чашей. Открыв ее, она достала первого колини, который был небольшим тощим червячком, и положила мне на глаз. Беспозвоночное тут же ожило и начало заползать через глазницу внутрь меня.
Только путы, удерживающие мои руки, не позволили мне схватиться за лицо и препятствовать дальнейшей процедуре. Ужас сковал мой разум, но сделать я ничего не смогла. А девушка продолжила раскладывать по моему телу червяков, которые, проникая в организм, уже начали омолаживание.
Постепенно на меня нашла дремота, и я провалилась в сон.
В себя я пришла, когда уже вечерело, а рядом со мной, в большой чаше, лежала целая куча толстых червей. Даже не хочу знать, как их из меня доставали.
Ко мне подошла девушка.
— С пробуждением. Рада сообщить вам, что процедура закончена и вы можете идти.
Почувствовав, что меня уже ничего не держит, я поднялась и, одевшись, последовала за девушкой в небольшую комнату отдыха. И параллельно пытала ее о результатах процедуры.
— Вы уверены, что все хорошо?
— Конечно. Первая процедура для колини всегда очень тяжелая. Омолаживая наш организм, они съедает всю отрицательную биоэнергетику, тем самым восстанавливая клетки. В вашем случае они сегодня даже переели.
Несколько мгновений я переваривала информацию. А потом задала наиболее волнующий меня вопрос:
— А вы уверенны, что их всех достали из меня?
— Конечно, — улыбнулась моя сопровождающая.
Чувствую, я не первая такая умная, кто с подобными глупостями пристает.
— А почему вы так в этом уверены?
— Потому что я точно знаю, какое количество червей внедряла в вас. Не переживайте. У нас все колини наперечет и очень ценны, как вы сами понимаете. Так что мы строго следим за извлечением. Ведь колини, пробыв больше суток в организме человека, погибает, — совершенно спокойно сказала она и добавила: — Господин Лагфорт закончил процедуру раньше вас и заказал дополнительные спа-услуги, поэтому вам придется немного подождать, он скоро придет.
Я, расположившись в удобном кресле, опять пила кофе, но не столько ожидала Макса, сколько пыталась убедить себя, нервно постукивая ногой по полу, что через сутки во мне никто не умрет.
Шеф, увидев меня во взвинченном состоянии, подбодрил:
— Не переживай! Я первый раз тоже нервничал, даже два дня работать не мог. А после третьего раза стал относиться к этому намного спокойнее.
Два дня не работал — это да, для Макса просто подвиг! Но боюсь, мне такой роскоши никто не предоставит.
К сожалению, за всем этим я не заметила главного, а именно как изменилась после процедуры. Только придя наконец домой и посмотрев на себя в зеркало, я пришла к определенному выводу. Если стареешь целый год, то это практически незаметно, а когда помолодел за несколько часов, понимаешь, что год — это тот срок, за который многое меняется.
После беспардонного проникновения в мою ванную Макс никаких выводов не сделал и буквально через два дня зашел ко мне в комнату, прямо когда я переодевалась.
— Макс! Ты опять? Мой рабочий день даже не начался!
— Скажу тебе больше: он еще и не заканчивался. Но не об этом речь. У меня проблема. На фабриках сейчас работает довольно приличное количество женщин, и большинство из них часто опаздывает на работу. Я уже что только не пробовал для решения проблемы, но все не подходит. Вот ты, как женщина, скажи, как мне с этим бороться?
Стоя в полузастегнутом платье, я возмущенно смотрела на Макса. Но толку мои пылкие взгляды не принесли никакого, и я, задумавшись над проблемой, повернулась спиной к шефу.
— Застегни.
Лагфорт хмыкнул, но принялся застегивать пуговицы на платье.
— Ты хочешь меня соблазнить? — вкрадчиво спросил шеф.
— Чтобы расторгнуть контракт? Идея неплоха…
Приблизившись ко мне вплотную, он, застегивая самую верхнюю пуговицу, проговорил вполголоса:
— Я не принуждаю женщин спать со мной, и уж если случится, что мы окажемся в одной постели, то я точно буду знать, что это по обоюдному желанию.
— Ужас какой! — передернула я плечами и отошла от Макса.
Тот оскорбленно на меня посмотрел.
— Я, знаешь ли, совсем неплох в интимном плане!
— Поверю тебе на слово, потому что слишком много я перевидала твоих любовниц, чтобы пополнить их ряды.
— Ты делаешь из меня какого-то монстра, — возмутился Макс.
— В личном плане ты такой и есть!
— Ты так и не ответила мне на вопрос, — прокричал мне вслед шеф, когда я пошла в туалет.
И это было только начало. Макс мог зайти ко мне рано утром, когда даже птицы еще не проснулись, или, в особо срочных случаях, вытащить прямо со свидания.
В связи с тем что все мои попытки достучаться до него разбивались в пух и прах, я со временем привыкла, хоть и предпринимала оградительные меры.
А дни продолжали бежать.
