Глава 12

Макс только слегка прищурился, в глубине взгляда мелькнуло недовольство.

— И куда вы с ним поедете? — небрежно поинтересовался он, придвинувшись ближе.

Я напряглась, за шиворот как кусочек льда засунули, а в животе, наоборот, жарко стало.

— Не знаю еще. — Как голос не дрогнул, понятия не имею, близость Казанцева и тонкий вкус шоколадного напитка волновали чем дальше, тем сильнее. — Он не сказал.

— Мм, тогда, может, на озеро съездим между твоими экзаменами? Пока погода хорошая? — Его ладонь спустилась на плечо, провела по руке, оставляя за собой шлейф мурашек. — Как ты на это смотришь, Танюш?

От ласковых ноток внутри все сладко обмерло, порыв отодвинуться завял на корню, а тело охватила слабость. Надо бы возразить, надо, но не могу!.. Глаза завораживали, романтическая обстановка… расслабляла, лишала сил к сопротивлению.

— Можно я подумаю? — пробормотала, не возразив, когда рука Казанцева скользнула на талию, обняла, привлекла к демону. Мои ладони тут же уперлись ему в грудь, правда, он даже внимания не обратил на мою слабую попытку избежать неизбежного. — Макс… — вырвалось у меня как-то ну очень жалобно.

— Думай, — милостиво разрешил он. — Когда у тебя следующий экзамен?

Соображала минуты две, что он спросил и что ответить, от переживаний расписание сессии вылетело из головы.

— В пон-недельник, — запнувшись, ответила, а Макс тем временем развернул меня и…

Я оказалась практически лежащей на его груди, он откинулся в угол дивана. Горло перехватило, я почувствовала неуверенность и беспокойство, потому что поза была, мягко говоря, волнующей. Спиной я ощущала быстрый стук сердца Казанцева, висок грело его дыхание, руки… обнимали так, что широкие ладони лежали на моем животе. А на мне блузка, тонкая, шелковая. И через нее очень хорошо чувствуется тепло этих ладоней…

— Давай во вторник поедем, мм? Хочешь, лекции возьми, повторишь. — Голос Макса стал глубоким, низким, завораживающим. — Погоду обещают хорошую, будний день, народу вряд ли много будет…

А пальцы между тем начали тихонько поглаживать живот, отчего внутри все поджималось, мысли путались, и волнение возросло. Я облизала пересохшие губы, боясь пошевелиться, от сладкого предвкушения кровь быстрее побежала по венам, и ее температура медленно, но верно повышалась. Губы Макса нежно прикоснулись к виску, скользнули по скуле, вызвав новую вспышку эмоций. Я вздрогнула и вцепилась в его руки, тело напряглось, страх мешался с совсем другими желаниями, которые выходили на первый план. Хотелось повернуть голову, поймать губы Макса своими, узнать, каковы его поцелуи на вкус и будет ли это похоже на то, как целовал меня Димка… Я задохнулась от могучего приступа смущения от таких откровенных мыслей.

— Ммакс… — почти шепотом выдохнула я, сходя с ума от этой мягкой нежности, от своих проснувшихся эмоций, и с отчаянием понимая, что не хочу сопротивляться.

— Ш-ш-ш-ш, Танюша, — прервал он, и его ладони тихонько двинулись вверх, а мои пальцы бессильно скользнули по предплечьям Макса, оставив попытки препятствовать действиям демона. — Подумай пока про озеро, не тороплю. Но надеюсь на твой положительный ответ. — В его голосе появились особые хрипловатые нотки, от которых в груди образовалась гулкая пустота, губы Казанцева приласкали край уха, вызвав вдоль позвоночника россыпь горячих мурашек. — А сейчас просто лежи… Я ничего плохого не сделаю… Наоборот, только приятное…

Этого я и боялась. И сильнее всего хотела. Глаза сами закрылись, я чуть выгнулась навстречу рукам Макса — а они уже добрались до груди и обхватили, нежно сжали. У меня вырвался прерывистый вздох, в лицо плеснула краска от таких откровенных прикосновений, смущение переплелось с удовольствием, и страх потонул в этом головокружительном коктейле опасных для меня чувств. Макс продолжал покрывать легкими поцелуями шею, и я откинула голову ему на плечо, не в силах сопротивляться могучей волне ощущений, открывая моему соблазнителю простор для действий. Его пальцы между тем нащупали уже сжавшиеся в горошины соски и начали осторожно поглаживать, и даже два слоя ткани не помешали в полной мере почувствовать наслаждение. О-о-о-о-х-х… Макс, Макс, что же ты делаешь!.. Мне бы оттолкнуть тебя, возмутиться нахальством, но как же сладко замирает все внутри от твоих смелых прикосновений, как от них жарко!.. Кружево белья стало раздражать ставшую слишком чувствительной кожу, мелькнуло шальное желание снять, избавиться от лишней вещи. Краем сознания поймала эту мысль за хвост, ужаснулась, но… Макс убрал одну руку с груди и его пальцы медленно расстегнули пуговичку на блузке. Я дернулась, глаза широко распахнулись, и мой взгляд встретился с практически черными глазами Казанцева. Все-таки перехватила его запястье, сердце заколотилось в горле от подскочившего волнения и совсем немножко — смущения. Страх затаился в самом дальнем углу.

— Ма-а-а-акс… — Шепот вышел тихий и томный, и я совсем смешалась и замолчала.

— Танюша… — Демон наклонился низко-низко. — Танечка, феечка моя нежная…

Все возражения и протесты замерли на губах, пальцы на запястье Макса ослабли, а, когда он мягко прижался к моему рту, тело моментально накрыла волна слабости, и я уже ни о чем не думала. Ни о том, что пуговички медленно, но неумолимо расстегиваются, и вот уже горячие подушечки гладят кожу совсем рядом с кружевным краем бюстика, рассыпая по ней обжигающие искры. Ни о том, что нельзя поддаваться на эти безумно приятные, настойчивые провокации. А потом меня с головой захлестнула бесконечная нежность поцелуя, Макс совсем не торопился превращать его в страстный и глубокий. Его язык ласково щекотал мои губы, пока их не начало покалывать, и я сама подалась навстречу, обхватив Макса за шею и притянув к себе. Инстинкты окончательно взяли верх над здравым смыслом, меня поглотила могучая волна наслаждения происходящим, восхитительными ощущениями, которые дарили губы Макса, его пальцы, уже уверенно проникшие под кружево белья. Тело само тянулось навстречу за новой порцией ласки, без всякого стыда и смущения. А поцелуй все длился, став глубже, чувственней, и тело плавилось в жаркой истоме, лишавшей даже тени мысли о сопротивлении.

Макс наконец оторвался от моих губ, но… я не попыталась встать. Я практически лежала на его руке совершенно без сил, а Казанцев склонился надо мной, проложил дорожку из едва ощутимых, как прикосновение пушинки, поцелуев до самого кружевного края. Когда горячие губы сомкнулись поверх белья на болезненно нывшей от недавних ласк вершинке, и Макс очень осторожно сжал ее зубами, меня как молния пронзила. Я всхлипнула, выгнувшись, перед глазами засверкали звезды, а руки сжались в кулаки от острого приступа наслаждения, смывшего последние остатки страха и здравого смысла. Казанцев разгладил влажную ткань, чуть отстранился и легонько подул — и снова волна удовольствия, мягче, чем предыдущая, но такая же сладкая. Я уже не соображала, что делаю, мои пальцы зарылись в волосы Макса, перебирая пряди, сердце металось в грудной клетке, мешая дышать, ну а мыслей давно никаких не осталось. А потом он аккуратно отодвинул ткань, и его язык лизнул напряженный шарик — я громко охнула, не сдержавшись, и пальцы сжали темные, мягкие пряди, притягивая голову Макса ближе. Бож-же, как же хорошо!..

Мне казалось, я плыву, тела совсем не чувствовала, только эмоции и ощущения, которые сосредоточились в двух местах: горевшей от смелых ласк груди и внизу живота, где знакомо, немного болезненно потягивало. И уже не казалось, будто Макс делает что-то запретное, страшное или недопустимое, все мое существо тянулось к нему, к этим восхитительным ощущениям. Казанцев слегка втянул твердую горошинку, ладонью нежно сжав вторую грудь, и я не сдержала короткого стона, захлебнувшись в медовой волне удовольствия. Где-то на самом краю сознания мелькнула шальная мысль, а так ли будет с Димкой, если он осмелеет настолько же, и одновременно пришло осознание, что ладонь Макса спустилась ниже, пальцы демона самым наглым образом уже проникли под пояс джинсов. Это отрезвило почище холодного душа, потому что одно дело — ласки выше талии, пусть не совсем приличные, но… допустимые, а другое дело — то, на что явно нацелился Макс. Нет! Наваждение схлынуло, и охватило оцепенение, едва до затуманенного сознания в полной мере дошло, что именно происходит.

Вот тут мои пальцы вцепились в запястья Казанцева с риском оставить синяки, я вдохнула, а выдохнуть не смогла — накрыл страх, да такой сильный, что горло свело и все поплыло перед глазами. Я же… Господи, что я только что чуть не наделала?! И что я позволяла Максу?! Ладно бы просто целовались, как с Димкой, но… А-а-а-а-а-а!! От воспоминания, как млела и таяла под губами и руками Казанцева, лицо облил такой жаркий и густой румянец, что показалось, кожа сейчас сгорит, обнажив мышцы и кости. Макс почувствовал, как я напряглась, и выпрямился, посмотрев мне в глаза. Руку с живота не убрал.

— Тань… — глубоким, чувственным голосом произнес он с нотками легкого недоумения.

Этот голос отозвался дрожью на натянутых до предела нервах, и вдруг стало ужасно стыдно, что я лежу в распахнутой блузе в не очень пристойном виде, одна грудь обнажена и сосок вызывающе торчит… О-о-о-о-о-о-о. Да-а-а-а, Танька, и где твоя хваленая сила воли и здравый смысл?! И не надо оправдываться, что Макс спец по соблазнению — на тебя его штучки не должны по определению действовать! А ты тут… растеклась сиропной лужицей, как бы пошло ни звучало, и забыла совершенно, какая участь тебя ждет после всего одной жаркой ночки с Максом!

— Н-не надо, — выдавила я, заикаясь, не в силах отвести взгляд от манящей глубины глаз цвета жареного кофе.

— Тань, все хорошо, — Казанцев попытался мягко высвободиться из моих пальцев, чтобы продолжить опасные игры на грани, но я только крепче сжала его руки.

— Нет! — нервно повторила, повысив голос. — Макс, пожалуйста!..

В темном взгляде мелькнул багровый огонек, на мгновение показалось, черты лица Казанцева слегка поплыли, и мне стало еще страшнее — а ну как совсем с катушек слетел?! И… и чихал он на мои желания, точнее на нежелание! Сейчас я действительно хотела, чтобы он как можно быстрее убрал руки и отпустил. Я отвернулась, зажмурилась и сильно прикусила губу, глаза нещадно защипало, а в горле встал ком. Вот и сходила на свидание, Танечка, ага, поверила в то, что демоны могут быть нормальными. Как же.

— Танюш…

— Да пусти же! — Я дернулась, одновременно попытавшись оттолкнуть конечности Казанцева.

Срочно хотелось в ванную, пережить приступ слез и привести себя в порядок. Макс не отпустил. Вместо этого сердито фыркнул, перехватил мои запястья, и в следующий момент я оказалась в крепких объятиях, прижата к нему без возможности пошевелиться.

— Не пущу, — проворчал он. — Чтобы ты себе фигни всякой надумала? Вот уж нет.

— Фигня?! — тут же взвилась я, внутри как пружина распрямилась. Накопленное напряжение требовало выхода, пусть даже в банальной истерике. — Фигня, да?! То, что позволила нагло себя облапать, фигня?! — Я почти кричала, упорно пытаясь выбраться из рук Макса, но, к сожалению, безрезультатно.

А перед глазами уже все поплыло, позорная влага стекла по щекам двумя дорожками, отчего стало еще более неловко и стыдно за свое поведение.

— Танька, глупая, ну почему ты так это воспринимаешь? — В голосе Макса слышалась досада. — Тебе же понравилось, я видел и чувствовал. Зачем так грубо? Я не лапал тебя, я прикасался, целовал, ласкал…

Последние его слова послужили последней каплей. Ласкал он! А кто просил?! Воспользовался моей неопытностью и застал врасплох! У-у-у-у, демон! В крови еще бродили отголоски недавних эмоций и сладких переживаний, но здравый смысл ко мне уже вернулся. С новой силой накрыл стыд, и я сжалась в комочек, тихо всхлипывая и остро жалея, что не умею телепортироваться. Оказаться бы сейчас в своей комнате, подальше от всяких соблазнителей, как было бы чудесно! Макс молча гладил по голове, не разжимая рук и не выпуская, а я тихо плакала, орошая слезами его футболку — кажется, она уже промокла, и сильно.

— Танюш, ну прости, если напугал, — раздался его негромкий голос, и мне даже показалось — в нем звучат нотки раскаяния. — Я не думал, что ты так… резко отреагируешь. — Он запнулся и, расслышав искреннее недоумение, я чуть истерично не рассмеялась.

Это еще не резко, Макс, и, черт возьми, не будь я тем, кем являюсь, возможно, тебе бы и обломилось сладенькое сегодня. От этого стало еще хуже, и накатила новая волна отчаяния. Наверное, поэтому я не остановилась вовремя, и с губ сорвалось:

— Я не трусиха, я не могу-у-у! Мне нельзя!.. — сказала и испуганно затихла, желание реветь разом прошло.

Язык мой враг мой. Макс теперь точно как клещ вцепится, с безнадежностью поняла я. Конечно, тут же последовал закономерный вопрос:

— Почему нельзя? — удивленно так.

Конечно, я же фея. А феям все можно, и даже нужно в некоторой степени. Я пошевелилась, пряча взгляд, и тихо попросила:

— Можно мне в ванную? Я… умыться хочу.

И блузку застегнуть, в конце концов. Ну и мысли уложить, конечно. По-хорошему домой бы надо, но отпустит ли Макс?.. Сейчас руки разжал, дал подняться с его колен, но взгляд такой внимательный-внимательный. Пристальный. Ждущий. Да, вопроса не забудет, и у меня всего несколько минут, чтобы придумать на него ответ.

— Как к кухне идти, дверь увидишь, — пояснил он.

Я кивнула и поспешно вышла с веранды, почти бегом спустившись с лестницы. Попала ты, Танюха, между молотом и наковальней. И что теперь делать? На ходу застегиваясь, направилась к кухне, то и дело краснея от воспоминаний. Пальцы Макса, нежные и ласковые, его губы, горячие, настойчивые… Ай! Не думаю, не думаю об этом! И домой сама доберусь, без провожаний! Наверняка ведь будет настаивать. Надо сообразить, что Максу ответить, почему мне нельзя, а не смущенно улыбаться от картинок в голове. Я нашла ванную, плеснула прохладной водой в разгоряченное лицо, смывая следы слез и потихоньку успокаиваясь. Нет, хватит. Отстать от меня не отстанут, это точно, но позволять что-то больше поцелуев не собираюсь! Все, точка, и пусть думают, что хотят! Я вытерлась, глянула на себя в зеркало. Угу, глаза красные, губы слегка дрожат, на щеках румянец. Красотка просто. Поправила блузку, пригладила волосы и вышла.

Пока возвращалась на веранду, уже практически пришла в себя, дыхание успокоилось, и сердце билось всего лишь чуть быстрее обычного. Переступив порог, не дала Максу ничего сказать, храбро встретила его взгляд и произнесла как можно тверже:

— Мне домой пора. Спасибо за ужин, все было вкусно.

— Почему тебе нельзя, Таня? — спокойно повторил свой вопрос Макс и насмешливо добавил, подняв бровь: — Родители запрещают?

— Нет, — поджала губы, нахмурившись. — Какая разница? Я уже сказала, я не хочу торопиться. Ты готов ждать, пока я не соглашусь? — в лоб спросила, устав от недомолвок и оговорок. — Сколько бы это ни заняло времени?

Помнится, Димка обещал… Правда, предупредил, что всеми силами будет склонять к тому, чтобы я согласилась как можно быстрее, но это уже мелочи жизни. Макс развалился на диване, положив руки на спинку, на его губах появилась довольная улыбка.

— Ждать могу, но, как понимаешь, активно. — Он выразительно глянул на меня, в темных глазах засветился огонек предвкушения. — Мне понравилось, как ты отзывалась сегодня, Танюша. — Голос Казанцева приобрел бархатистые интонации, от которых я невольно вздрогнула.

От греха подальше отвернулась, остановившись у панорамного окна. Все то же самое, что с Димкой, мелькнула тоскливая мысль.

— Я домой пойду, — тихо повторила, не видя смысла уговаривать Макса.

Одолело почти нестерпимое желание выложить ему все, как есть про мою сущность, и посмотреть, как отреагирует. Согласится ли ждать два года или перспектива приобрести послушную игрушку перевесит? Демон он и есть демон. Сдержалась в последний момент, когда слова уже готовы были сорваться с моих губ. Нет уж. Я обещала папе молчать, да и не хочу его расстраивать.

— Я провожу, — последовал невозмутимый ответ Макса.

Кто бы сомневался.

— Спасибо, не надо, тут близко, пешком прогуляюсь, — сказала, с кривой улыбкой посмотрев на него через плечо.

— Тогда тем более провожу. — Казанцев встал и добавил прежде, чем успела возразить. — Таня, уже сумерки, время десятый час, никуда я тебя одну не отпущу.

И категорично так, будто мой папочка или брат! Наверняка еще и с поцелуями пристанет у общаги! Ну и что, что мне понравилось, не хватало при всех целоваться с Казанцевым… Поджала губы, раздраженно хмыкнула и сухо бросила:

— Хорошо.

После чего развернулась и поспешила к лестнице. Связно мыслить не получалось, в голове плавали обрывки воспоминаний и ощущений, и по телу то и дело пробегали волны дрожи, то горячей, то прохладной. Растерянность, страх, волнение и непонятная радость переплелись в тугой комок, ворочавшийся в животе неуютным посторонним предметом, и очень хотелось разобраться, что же все-таки происходит между нами троими. И как предотвратить неизбежное… Я прошла столовую, вышла в коридор, погруженная в невеселые мысли, и тут меня догнал Макс.

— Тань, — позвал он, ухватив за плечо, и мягко, но настойчиво развернул к себе, — подожди.

Я дернулась, чтобы высвободиться, сердце подскочило к горлу, однако Казанцев не дал мне ускользнуть. Миг — и моя спина прижата к стенке, пальцы демона держат запястья, аккуратно, но крепко. Я только и успела вздохнуть и отвернуться, не желая снова целоваться с Максом. Слишком… сладко и желанно, черт возьми!

— Танюш, я скучать буду, — выдохнул он на ухо, щекоча горячим дыханием шею. — Ты точно на все выходные с Жарковым?..

Да откуда я знаю! Я занервничала еще больше, губы демона словно невзначай скользнули чуть ниже уха, заставив тихо охнуть.

— Макс… — вышло хрипло, ну и фиг с ним. — Пожалуйста… оставь меня в покое хотя бы до следующей недели, а? У меня сессия, и… и твоего приятеля за глаза и за уши хватит!.. — Жалобно получилось, но я уже с трудом могла держать себя в руках, аромат какао и корицы снова щекотал ноздри, волнуя и сбивая с толку.

— А Димка тебе нравится? — тут же спросил Макс с таким живым интересом, что я чуть не захихикала.

— Ревнуешь? — выпалила я, с неудовольствием отметив, что дыхание начало сбиваться.

— Мм… немножко, — признался Макс, а я чуть не отвалила челюсть, если честно, не ожидая такого ответа.

Ведь если есть ревность, то… то тут что-то серьезнее мимолетного интереса. А такого просто не может быть у Макса!!

— Так что, Димон тебе нравится, Тань? — повторил он вопрос.

— Н-не знаю, — запнувшись, ответила и осторожно пошевелилась, упорно не поворачивая головы. — Макс… пойдем, а?

Еще одно касание шеи, и Казанцев наконец отпустил меня.

— Пойдем, — легко согласился он, я заметила довольную улыбку на его лице.

Чему радуется, спрашивается?! Или думает, я вот прямо сейчас выложу, что… меня тянет к ним обоим, причем с одинаковой силой? Я похожа на дуру? Мне бы самой обдумать все на трезвую голову, разложить по полочкам и понять, почему это произошло? Мелькнула нездоровая мысль провести эксперимент с тем же Пашкой, проверить, а как на меня его поцелуи подействуют? Ну а что, надо же разобраться! Я молча надела босоножки, стараясь не смотреть на Макса, он открыл мне дверь, и мы вышли. Казанцев тут же сграбастал мою ладонь, осторожно сжав в своей, и я подавила вздох: бесполезно пытаться высвободиться. Ладно. Пусть лучше так, чем обнимает.

— Ты вроде говорил, живешь на Миллионной? — Я решила завести разговор на нейтральную тему, тишина немного напрягала — в голову начинали лезть картинки случившегося на веранде.

— Да, там моя основная квартира, сюда сбегаю, когда отдохнуть хочу от всех, — ответил Макс. — Ту купил, потому что к работе ближе, а эта от бабушки досталась, она сама уехала во Францию, давно, а квартиру мне оставила. Иногда с Димоном тут зависаем, любуемся закатом, пьем вкусное вино и за жизнь говорим. — Он усмехнулся, покосившись на меня.

Страшно захотелось спросить, а водит ли он сюда своих подружек, но сдержалась. Мне это неинтересно, ни капельки!

— Понятно, — нейтрально отозвалась, выходя вслед за ним на улицу, окутанную мягкими сиреневыми сумерками. — Давно на байке катаешься?

Интересно все-таки, не слишком вязался образ лощеного Макса и отвязного байкера.

— Вообще, со школы еще, папин приятель, оборотень, прокатил разок, и все, я заболел. Ухитрялся совмещать учебу, работу в своей фирме, а по ночам гонял по улицам и за городом. В выходные, конечно, с палаткой старался удрать в лес, — разоткровенничался Макс, пока мы неторопливо шли по улицам Петроградки. — Предпочитаю активную жизнь, не люблю на месте сидеть.

Ну не удивлена в общем-то. Интересно, а Димка тоже с ним в походы ходил?

— А с Жарковым вы как познакомились? — спросила, не успев остановиться.

— В универе уже, когда учиться вместе начали. Оказалось, наши отцы немного знакомы, по бизнесу пересекались. С тех пор и дружим.

— И ни разу не ссорились? — недоверчиво переспросила я.

— Нет. — Он усмехнулся и бросил на меня веселый взгляд. — И, надеюсь, не поссоримся.

В воздухе повисло недоговоренное «даже из-за тебя», и я растерялась: ну вот… вот как они делить-то меня будут? Встречаться по расписанию? А… а если я все-таки кого-то одного выберу, что, другой послушно отойдет в сторонку?! Ну а если никого все-таки? Если решу с тем же Пашкой встречаться, потому что он точно не полезет ко мне под юбку против моего желания? Ох, вопросы, вопросы, и нет ответов.

— Ты на все лето уезжаешь? — спросил теперь Макс.

— Да, — кратко ответила, погруженная в свои мысли.

— С родителями? — зачем-то уточнил Казанцев, и я с легким недоумением посмотрела на него.

— А есть варианты? — насмешливо произнесла, поймав его внимательный взгляд.

Макс пару секунд молчал, и мне сделалось не по себе — эм, что за мысли у него в голове?!

— Нет, конечно, прости, — примирительно улыбнулся он. — Все время забываю, что тебе восемнадцать. А когда день рождения?

— Не скажу, — мстительно ответила я.

Пусть он и ранней осенью, праздновать я буду с папой! Ну, может, потом отдельно с девчонками посидим где-нибудь, или вообще к Варьке на дачу завалимся. Демонов точно приглашать не буду, ни одного, ни второго!

— Та-а-а-ань, — позвал Макс мягко, и я с опаской покосилась на него. — Танюш, я же узнаю.

— Тогда зачем спрашиваешь, — буркнула недовольно.

— Не хочу тебя обманывать, — спокойно признался Казанцев. — Но поскольку ты не ответила, считаю, теперь могу с чистой совестью узнать по своим каналам.

Тьфу, честный какой! Я молча поджала губы, глядя прямо перед собой, и даже чудный летний вечер не радовал. Не очень приятно чувствовать себя загоняемым зверем, а именно так и было. Неожиданно Макс тихонько погладил мою ладонь, зажатую в его пальцах, а потом выпустил, огляделся с ну очень хитрым видом и плавно повел рукой. При этом в темных глазах мелькнул красноватый отблеск, и я почувствовала легкое колебание воздуха, как будто ветерок подул. Дальше… Макс быстрым шагом подошел к роскошному кусту сирени и отломил пышную кисть густого фиолетового цвета. Ой, это мне, что ли? Чуть не улыбнулась от неожиданности — днем полевые цветочки, сейчас сирень. В Максе заговорил романтик? А то раньше розы да розы. Казанцев подошел, я уже приготовилась протянуть руку за веткой, но этот… хулиган вдруг с широкой ухмылкой пощекотал ароматной кистью мое лицо и тут же отдернул, когда я попыталась схватить!

— Танечка, улыбнись, — попросил Макс, и я от этой просьбы растеряла все недовольство. — Ты замечательно улыбаешься, пожалуйста.

И так посмотрел… Завораживающе. В темной глубине плавали золотистые звездочки, на которые я и загляделась, позабыв, что вроде как сержусь на демона, и улыбка сама появилась на лице. Макс же схватил меня, испуганно пискнувшую, в охапку и закружил по улице, аж сердце в пятки ускакало. Чего это он?! Удивительно, кстати, но прохожие не обратили никакого внимания ни на вопиющее обдирание куста — обычно ругаются, и сильно, — ни на выходку со мной. Я вцепилась в его плечи, хотя и знала, что не уронит, и просипела:

— Ма-а-акс! Пусти, сумасшедший!..

Он же тихо, довольно рассмеялся и поставил на ноги, однако не торопился отпускать. Меня окутал сладкий запах какао, пряностей и сирени, который сплелся в головокружительный коктейль, и я замерла в руках Макса, глядя на него и не в силах пошевелиться. Затопило странное, теплое чувство, подозрительно похожее на нежность, от волнения дыхание участилось, и в голову закрались странные мысли… Охватили странные, такие притягательные желания — медленно скользнуть ладонями по плечам, приподняться, потянуться к губам Макса… Захотелось снова почувствовать вкус его поцелуя, задохнуться от восторга, утонуть в восхитительной неге таких сладких ощущений…

— Таня… — выдохнул Казанцев, притянув меня ближе, в его взгляде мелькнуло странное выражение, но задуматься я не успела.

Рот Макса накрыл мой, мягко, нежно, настойчиво. Язык скользнул по губам, и они послушно приоткрылись. Не было такого напора, как там, на веранде, как с Димкой в первый раз. Глупый вопрос, кто же целуется лучше, в моей голове не задержался, хотя и мелькнул, но сравнивать, думать, анализировать буду дома. Когда приду в себя после этого удивительного и полного сюрпризов дня и вечера. Отстраненно отметила, что пальцы Макса зарылись в пряди на затылке и нежно поглаживают, мы стоим посреди улицы, но прохожие, которые могут нас видеть, не смутили ни разу. Меня захватили другие чувства, и я ими наслаждалась вовсю. Время остановилось…

Макс отстранился первым. Пока я пыталась отдышаться и собрать мысли в кучу, отпустил, вручил кисть сирени, и взял за руку. Мы пошли дальше и некоторое время молчали. Я потихоньку приходила в себя, пытаясь понять собственный порыв. Сердце еще билось быстрее обычного, на Казанцева избегала смотреть, и вместо страха меня охватили растерянность и задумчивость. Что происходит?

— А почему нас никто не замечал? — вырвался вопрос совсем не о том, о чем я думала.

— Потому что я сделал так, что нас никто не видел, — невозмутимо пояснил Макс. — Зачем нам свидетели? — усмехнулся он и совершенно хулигански подмигнул.

Щеки слегка потеплели от его замечания, но прежнее мрачное настроение растворилось, незаметно исчезло. Меня наполнила странная мечтательность. Не хотелось выискивать подвох, вспоминать, что на самом деле Максу нужно, насколько серьезны его намерения. Здравый смысл устал, уполз в дальний угол и затаился там, а мне… мне было просто хорошо. Идти вот так, держась за руку, время от времени вдыхая сладко-свежий аромат пушистой сирени, и улыбаться. Мы пошли вдоль набережной, до моста. Макс начал вспоминать забавные случаи из своего студенчества, как сбегал с друзьями-байкерами из города, порой на несколько дней, а отец его искал. Расписывал походы с палатками так вкусно, что немедленно захотелось тоже в лес, на природу, в тишину. Когда мы подошли к моему общежитию, произошедшее на веранде в квартире Макса, уже не казалось катастрофой. Воспоминания вызывали лишь смущение от собственной несдержанности. Возможно, потом осознание накатит с новой силой, но пока я об этом не думала. Стояла рядом с Казанцевым и с волнением ждала, что же он будет делать. Народу у крыльца почти не было, только двое старшекурсников что-то негромко обсуждали, не глядя в нашу сторону.

— Тань, — позвал демон, и я, поколебавшись, повернулась. Его ладонь коснулась моей щеки, провела, и захотелось прижаться, потянуться за новой порцией ласки. Сдержалась в последний момент, только сердце застучало сильнее, да дыхание сбилось, выдав мои чувства. — До понедельника?

— Н-наверное, — пробормотала я, смешавшись, и опустила взгляд.

Как так получилось, что я уже согласна на отношения, несмотря на опасность сближения с демоном?! И… и с его другом тоже все стремительно катится к тому же? Та-а-а-а-ань, где твоя голова? Наверное, там же, где здравый смысл, ехидно подсказал внутренний голос. Макс приподнял мою голову за подбородок, нежно коснулся губ легким поцелуем и отступил.

— Сладких снов, моя феечка, — вполголоса пожелал он и улыбнулся.

В груди все замерло от этой улыбки и негромкого, бархатного голоса, и я поспешно отвернулась, чтобы не наделать глупостей. И так уже достаточно на сегодня, свидание закончилось, наступают суровые будни сессии, Танюха. Тебе еще предстоят выходные с Жарковым, и очень хочется надеяться, что все-таки это будет один день! Я юркнула в дверь и поднялась к себе, находясь в рассеянно-растерянном состоянии. Эйфория схлынула, как и ожидалось, и навалилось осознание всего случившегося за этот длинный вечер. Ну и воспоминания о понедельничном свидании с Димкой, конечно. Как же не сравнить, черт возьми, когда за тобой ухлестывают два таких откровенно притягательных молодых человека, к которым тянет с одинаковой силой?! Я прерывисто вздохнула, скинула босоножки и прошла в комнату, плюхнувшись на кровать. Катька встретила любопытным взглядом и поднятыми бровями.

— И как оно? — задала соседка животрепещущий вопрос.

Что ответить? Что встречаюсь сразу с двумя? Что не знаю, что делать? Не понимаю, что со мной происходит?..

— Проблема выбора, кто круче целуется? — непринужденно спросила Катька, попав не в бровь, а в глаз.

Я легла на спину, молча кивнув и заложив руки за голову.

— Кинь монетку, если так не можешь определиться, кого выбрать. — Потрясающий совет, да. — И если мужики решили благородно свалить нелегкое бремя на твои хрупкие плечи.

Я криво улыбнулась. Умыли руки, да? А вот интересно, если я Димке в красках расскажу про свидание с Максом, они пойдут бить морду другу? У меня складывалось впечатление, что для них происходящее — игра. Ни один, ни второй всерьез не рассматривали вариант нормальных отношений. Ну правильно, а чего рассматривать, если все закончится постелью и парой-тройкой проведенных вместе ночей. А потом демоны найдут новую жертву и забудут о фее-студентке. Тихо застонав, перевернулась и уткнулась лицом в подушку.

— Та-а-а-а-ань, ну ты чего? — тут же всполошилась Катька. — Втюрилась, что ли, на полном серьезе? В двоих сразу?

— Кать! — Я подняла голову и посмотрела на соседку. — Не хочу я ничего ни с кем из них. Втюрилась, не втюрилась, дело десятое. Они просто переспать со мной хотят, из спортивного интереса. И играют в «кто быстрее уложит Таню в постель». Вот и все, — тихо, ровно ответила я. — Отсюда и красивые свидания, и цветы, и слова, тоже красивые. — Сейчас, когда рядом ни одного из искусителей не было, мозг работал хорошо, и лишние эмоции не мешали видеть ситуацию как она есть. — Они взрослые, опытные, — я снова скривила губы в невеселой улыбке, — и упрямые, к отказам не привыкли, судя по всему.

— Ох, Танька! — Соседка вздохнула и села на пол, положив руки на кровать и с сочувствием глядя на меня. — Как-то грустно все по твоим словам выходит. Нравится, не нравится, все равно будет по-нашему, — изрекла она. — Так, что ли?

— Именно. — Я легла на бок, обняв подушку. — А самое ужасное, что мне приятно и целоваться, и когда прикасаются. — Я снова тоскливо вздохнула. — Но не хочу быть еще одной соблазненной, черт возьми! Еще одной галочкой! — вырвалось у меня с обидой.

Ведь и правда, если отбросить запрет, и последствия первого секса до совершеннолетия, мне, как девушке, неприятно осознавать, что я привлекаю, только как сексуальный объект. Не верю всем этим красивым рассуждениям, не верю! Что, мол, тянет ко мне, что хочется быть рядом и даже типа готовы ждать. Ну-ну. Только на их условиях ждать-то, как предельно ясно выразились и один, и второй.

— Танюха, — прищурилась Катька, — а ты проверь их. Если твои ухажеры такие резвые и уверенные в себе, пусть придержат гормоны и ждут, пока ты сама не созреешь! При этом ничего, кроме поцелуев, — хитро она улыбнулась. — Рук не распускать. Кто первый позволит себе облапать тебя за задницу или грудь, штраф — сколько-то дней игнора. Как тебе вариант?

Я уставилась на Катьку с восторгом, идея показалась просто отличной! А ведь и правда, если утверждают, что готовы уважать мои желания, пусть докажут!

— А-а-а-а-а-а, Ка-а-а-ать! Ты прелесть! — Я попыталась обнять соседку вместе с подушкой.

Катька захихикала и отодвинулась.

— Ну вот видишь, не так все плохо! — Она поднялась. — Озвучь свои условия и посмотри, как отреагируют. А еще закинь удочку, что будут делать, если выберешь кого-то одного. — Она скользнула по мне взглядом. — Тоже показатель. Если что-то серьезное, взбесятся и удвоят усилия, чтобы быть хорошими и не обидеть тебя. Если нет… — Катька пожала плечами. — Ну в общем, сама увидишь.

Засыпала я умиротворенная. Даже две эсэмэски на ночь, от Димки и Макса, не испортили настроение. Жарков хотел провести со мной выходные? Пожалуйста, но теперь условия буду выставлять я!

Димка был доволен: удалось договориться с Игнатом, чтобы тот изучил предложение и на благотворительном вечере дал окончательный ответ. Да, выяснилось, что в пятницу он приглашен. Отец, конечно, остался доволен тоже, и в связи со сдвинувшимися с мертвой точки переговорами работы навалилось много. Лариса присмирела, и Дима надеялся — больше дамочка не принесет неприятностей. Хотя стиль одежды не изменила, по-прежнему волнуя сотрудников фирмы полупрозрачными блузками и короткими юбками. Суккуба, что с нее взять. Они смирными становятся, только если свою истинную найдут. Тогда вся чувственность и страсть достаются единственному мужчине. Димка бы посмотрел, встреть Лариса свою пару, какой станет шелковой папина протеже, и как же хорошо, что его сия участь миновала! Хотя, может, для кого-то Лара и станет самой лучшей, самой желанной женщиной. Он-то видит только одну сторону ее натуры, которую суккуба активно демонстрирует. Отец тоже не давил на то, чтобы Димка встречался с Ларисой, — видимо, убедился: дела идут в нужную ему сторону и без этого.

Среда и четверг проскочили незаметно и быстро, в делах, в подготовке к госам и диплому, но о фее Жарков не забывал: время от времени отправлял сообщения, и Таня даже отвечала. Односложно, правда, явно не горя желанием переписываться, но Димка все равно улыбался: уже не игнорировала. К вечеру четверга он понял, что соскучился, что хочет увидеть, очень. От Макса тоже никаких вестей, и звонить ему Димка не собирался — ведь завтра встретятся, а до тех пор нездоровое желание выспросить, как прошло свидание с Таней, поутихнет. Как, как, наверняка весело, и наверняка Казанцев свое от феи урвал. Фея… да не фея. Ни разу. Димка отвлекся от компьютера, откинувшись на спинку кресла — рабочий день потихоньку катился к завершению, он сидел один в своем кабинете. Отец ушел раньше, на очередную деловую встречу. Лариса тоже ушла, предупредив, что завтра ее не будет, и Дмитрий догадывался, почему — посвятит день подготовке к вечеру. Салон красоты, парикмахерская, шмотки, что там еще нужно таким девушкам, как Лариса, чтобы выглядеть на все двести. А ему и проще — спокойнее работаться будет.

Да, Танюша. Сева уже должен что-нибудь интересное накопать. Димка достал мобильник и набрал номер.

— Алло? Приветик, — поздоровался он. — Что по моей просьбе, есть что-нибудь?

— Еще как, вот только собрался звонить, — ответили с той стороны. — Теренскими кто-то просто прикрылся, у них есть дочь, да, и тоже Таня, но она давно не студентка, хотя и фея, и живет в Англии уже года три.

Димка подобрался, золотистые глаза сузились, и на губах появилась хищная усмешка.

— Во-о-от как? — протянул он. — И кто же прикрылся Теренскими и зачем?

— Дим, меня вежливо попросили не лезть, — признался собеседник. — Там большие деньги замешаны, у кого-то крыша выше моей. Я не знаю, какая настоящая фамилия у твоей Тани, кто это для нее сделал и зачем.

Жарков помолчал, потом кивнул, хотя Сева его не видел.

— Ладно, старик, все равно спасибо. С меня причитается, — ответил он.

— Договорились. Удачи.

Закончив разговор, Димка некоторое время сидел, уставившись в одну точку и похлопывая пальцами по губам, прокручивая информацию. Показалось, он уже в одном шаге от догадки, от понимания всей интересной ситуации с Таней, но тут зазвонил телефон, сбивший с мысли. Жарков поджал губы, раздраженный помехой, глянул на номер, и его недовольство усилилось. Звонил Казанцев. Уж не похвастаться ли?..

— Да! — не слишком любезно ответил он. — Привет, Макс, чего хотел?

Раздался смешок.

— Ревнуешь, что ли, чего рычишь? Скажи мне, ты знаешь такого, Игната Астарского?

Димка недоверчиво покачал головой. Не бывает таких совпадений!

— Вообще, это директор банка, с которым мы переговоры сейчас ведем, а что? — осторожно ответил он.

— Ты в курсе: твой отец нанял следить за ним фирму, которую мы подрядили? — выдал приятель.

— Допустим, не удивлен. — Димка выпрямился. — Что-то еще?

— Он с Таней встречался, причем под иллюзией, — продолжил Макс. — А еще у него дочь есть. То, что мужик инкуб, думаю, для тебя уже не секрет.

Жарков помолчал несколько минут, потом медленно улыбнулся.

— Макс, ты же будешь завтра на вечере, да? — уточнил он.

— Буду, придется, — согласился Казанцев.

— Вот там и поговорим, есть о чем, — предложил Димка. — Я завтра до обеда в универе, потом в офис надо, сегодня вечером тоже не могу.

В трубке раздалось хмыканье.

— Тоже кусочки сложил, да? Ладно, давай завтра поговорим. И да, еще, в твоем окружении нет случайно бывших из суккуб? Я с ними не связывался потому что.

— Это ты о чем? — сразу насторожился Дмитрий. — При чем здесь суккубы?

— Одна из них с Таней встречалась на днях, уж не знаю, о чем они говорили, — просветил Макс. — Вот и думаю, ты всех своих предупредил?

— Я не предупреждаю, я заканчиваю отношения без возможности вернуться к ним, — поправил Димка, в прищуренных глазах мелькнул красноватый отблеск. — Я понял, хорошо, спасибо. Завтра обсудим все, Макс, пока.

Закончив разговор, Жарков потянулся, широко ухмыльнулся и с довольным видом посмотрел за окно. А ларчик-то просто открывался. Значит, вот какой секрет так тщательно бережет Танюша. Конечно, все это может быть обычным совпадением, и Игнат встречался с девушкой вовсе по другому поводу, а не потому, что он предположительно ее отец. Надо бы понять, какая именно защита на ауре Тани, на чем держится, и попробовать ее аккуратно снять так, чтобы девочка ничего не заподозрила. И проверить, кто же она на самом деле. Если действительно фея, только слишком умненькая, это одно. Если же нет… Димка перестал улыбаться и серьезно задумался. Минутная эйфория от разгадки Таниной тайны схлынула, и на первый план выступили совсем другие мысли. Таня — определенно девственница, в этом Жарков железно уверен, и влечение к ней тому прямое подтверждение. А вот то, что, кроме неправильной феечки, больше ни о ком не думается, наводило на… интересные выводы. В свете предполагаемого родства Тани с Игнатом все вставало на свои места. Димка прикрыл глаза, сердце пропустило удар, и в груди кольнуло от немного пугающей догадки.

Молодой демон не выдержал, вскочил с кресла и прошелся по кабинету, засунув руки в карманы. Что сказать, поворот, конечно, неожиданный. Диме казалось, в ближайшее время ему точно не грозит встреча со своей парой. Точнее, он особо не задумывался о такой возможности, да и не стремился к долгим и стабильным отношениям в общем-то. Хватало постоянных любовниц или случайных женщин. Заводить семью не тянуло. Таня… Мимолетная встреча на улице привела к непредсказуемым последствиям. Неужели она на самом деле его истинная? А как же тогда Макс? Жарков нахмурился, остановившись посреди кабинета и покачавшись с носка на пятку. Демоны всегда были собственниками в том, что касается женщин, это всем известно, но существовал единственный вид, исключение из правил, с которым возможны другие, не совсем стандартные отношения. И судя по тому, что интерес Макса к Тане не злил, не выводил из себя настолько, что хотелось спрятать ее ото всех, и от друга в том числе, а только раздражал немного, предположение о родстве Тани и Игната близко к правде.

Жарков тихо рассмеялся и взъерошил волосы, покачав головой. Вот уж шутка судьбы. Поистине он всю взрослую жизнь избегал суккуб именно из-за их непостоянства и слишком расширенных интересов к мужчинам. Не задумывался всерьез, что его пара может оказаться из них, ведь отец свою нашел среди демонов. И видя, как он нежно относится к маме, хотя по характеру жесткий и властный, Димка недоумевал: неужели встреча с истинной половинкой настолько меняет? Выходит, что да, и выходит, что… Таня, Танюша, несовершеннолетняя суккуба, да еще и дочь делового — Дмитрий надеялся, что так будет, — партнера, его пара? И… Макса тоже?

Хозяин кабинета шумно выдохнул, подошел к окну. Что ж. Казанцев имеет право знать, все-таки это он выяснил о встрече Тани и Игната, да и многолетнюю дружбу тоже не стоит сбрасывать со счетов. Зато теперь понятен Танин страх перед близкими отношениями, она же неинициированная. И, похоже, еще не понимает, что с ней происходит, почему ее так тянет к двум демонам, но боится уступить и стать игрушкой на всю жизнь. Димка знал одну такую, как раз дочь демона и суккубы, девушка поддалась соблазну всего за полгода до инициации, приняв проснувшуюся чувственность за влечение к истинной паре. А демон… Демону просто хотелось девственницу. Он ее получил. Теперь, уже встретив свою половинку, тот демон женился, и вроде даже ребенок у них есть, но суккуба у него вроде домашней зверушки. Он таскает ее на все общественные мероприятия, а жену прячет, как большинство демонов, ради развлечения играет на эту девушку в карты с друзьями и много чего еще делает, что Димка не одобрял. Но его чужая жизнь не касалась. А страх Тани теперь понятен, но… что она будет делать, когда поймет правду? Или ей рассказать?

— Не-э-э-эт, — негромко протянул Димка вслух в ответ на собственные мысли. — Не буду, пожалуй.

Если Таня станет встречаться с ним только из-за осознания истинной причины своих чувств, это будет слишком легко. А вот убедить милую упрямицу в своих серьезных намерениях, даже учитывая не слишком удачное начало знакомства, — задача поинтереснее. Что ему не просто ее девственность нужна, а она сама, целиком, со всеми мыслями и желаниями. И уж тем более Таня ни в коем случае не должна узнать про дела Жаркова с ее отцом. Тогда точно подумает, будто он из корыстного интереса действует. Кроме того, если так занимательно сложились обстоятельства, что им с Максом придется делить одну девушку на двоих… Причем не ради развлечения, а всю жизнь… Возникал главный вопрос: кто, черт возьми, все же будет первым?!

Посмеиваясь, Димка вышел из офиса. Как-нибудь решат вопрос, главное сейчас преодолеть страх Тани и доказать, что у демонов есть другая сторона, не только та, которую видят окружающие. И еще, у него будут целые выходные в обществе маленькой неправильной феи. Следовало подготовиться к ним, что и собирался сделать Жарков. Отправиться на дачу и проверить дом к приезду гостей. И отца еще уведомить, чтобы не планировал туда нагрянуть. Кстати, тоже важный момент: узнать, какого черта он следил за домом Игната, и настоятельно попросить больше этого не делать. Димка добьется заключения договора с его банком без крайних мер, на которые, похоже, был готов отец.

Ларисе он решил пока не говорить про Таню — еще не хватало, чтобы ушлая суккуба прознала про его серьезный интерес. Мало ли, что ей в голову взбредет. Хорошо, Макс присматривает за Таней и не позволит Ларисе напакостить.