Книга: Уши не трогать!
Назад: Глава 17
Дальше: Глава 19

Глава 18

Эльфийка с каштановыми волосами глядела четко на нас, но… не видела.
– Ты не посмеешь! – прошипела графиня.
Среброволосый бог по-прежнему удерживал мое тельце, отпускать точно не собирался. Так что обзор был ограничен. Но я таки вывернулась, чтобы увидеть – за нами стоит Орис. Живой, здоровый и без кандалов.
– Оризинда, тебя это не касается.
Дама вмиг побелела. Кулаки сжались. Будь Орис рядом, непременно схлопотал бы. Причем не благородную пощечину, а банальный хук.
– Орис Фактимус! – обретя легкое подобие спокойствия, заявила эльфийка. – Ты не посмеешь! Это позор!
– Проклятый бог! Да пойми – никто не узнает! Я бы и тебе не сказал, если бы не это. – Перст черноглазого указал на зеркало. – Но портала больше нет, кто-то из сообщников Церанса выкрал зеркало из поместья. Значит, нам придется какое-то время жить здесь, в этом особняке. Рядом с тобой!
Графиня сорвалась на визг. Громкий, надрывный, бессмысленный.
А в следующую секунду Орис шагнул навстречу сестре и прошел сквозь нас. Ощущение было странным, непонятным и не слишком приятным. Кажется, я задрожала. По крайней мере, других объяснений тому, что объятия бога стали значительно крепче, не было.
– Из чего столько шума? – вкрадчиво спросил черноглазый, когда сестра прооралась. – Ладно бы я заявил, что собираюсь на ней жениться.
Недолгая пауза завершилась новым визгом:
– Орис, ты умом тронулся? Какая женитьба? Как тебе вообще в голову пришло?!
– Как… Вполне естественно думать о свадьбе с той, которую любишь.
Благородная эльфийка захлебнулась возмущением. Пару минут пародировала выброшенную на берег пиранью, после возопила:
– Она – самка человека!
– Да. Самка, – сдержанно отозвался граф. – Очень необычная. Впрочем, ты же ее видела.
В следующую секунду Орису пришлось-таки защищаться.
Оризинда набросилась дикой кошкой, но била по-женски – неумело и истерично. Зато очень упорно, хотя отлично понимала – удары не достигают цели, брат всякий раз блокирует либо просто ускользает. Угомонилась минут через десять, когда окончательно выбилась из сил.
Вмиг сгорбилась, задышала, как старуха после стометровки. Покачиваясь, едва перебирая ногами, добралась до дивана. Села.
– Орис, это несправедливо, – выдержав паузу, убито проговорила Оризинда. Ее глаза подозрительно заблестели, плечи вздрогнули. – Почему я должна отказаться от всего и выйти замуж за Гарганкора, которому еще пеленки меняют, а ты…
Она закрыла лицо руками, но все-таки не удержалась, заплакала. Граф стоял рядом и благоразумно молчал, следуя главному правилу общения с женщинами: дай женщине выговориться, и после этого, возможно, с ней удастся поговорить.
– Ты сам всегда говорил – интересы семьи превыше всего, – всхлипнула эльфийка. – И лучше меня знаешь, что правильный брак – лучший способ возвыситься, усилить положение в обществе. Но сам продолжаешь оставаться свободным! Почему ты можешь потакать своим чувствам, а я должна жить разумом?
– Оризинда…
В голосе черноглазого прозвучало сожаление, но сестра не дала договорить, перебила:
– Знаешь, когда ты впервые рассказал о призрачной леди, я была очарована. Ну конечно, маленькая глупая девчонка безоговорочно поверила старшему брату… Думала тогда – мол, вот она, истинная любовь. Когда ты заявил, что сделаешь все, чтобы встретить эту леди не во сне, а в жизни, что женишься только на ней… я тоже поверила. Когда добился от отца права жениться по собственному выбору – восхищалась.
Да, два тысячелетия ты лез из кожи, доказывая всем и вся, что ты – достойнейший из достойных. Добился того, что тебя боятся и уважают подчас больше, чем самого короля. Но Мироздание тебя не услышало, Орис! Твоя призрачная любовь так и осталась сном! И что же теперь? Ты не смог отказаться от мечты ради укрепления положения семьи, зато ради удовлетворения собственных прихотей…
– Лёля – не прихоть, – вздохнул граф.
– Значит, прихотью была та леди из снов, – взвизгнула графиня. В этот миг особенно напоминала обиженного, обманутого ребенка. – Или не прихотью, а хитроумной уловкой!
– Нет. Леди существует.
– И давно она тебе снилась в последний раз? – горько усмехнулась Оризинда.
– Полвека назад… но это неважно. Я по-прежнему люблю ее. И я не откажусь от мечты. Ни за что.
– Погоди, – встрепенулась длинноухая. – А как же эта самка? Ты же сказал…
– Тоже люблю. Но иначе.
Признание графа осушило слезы, губы Оризинды скривились, превратив лицо в отталкивающую гримасу.
– Значит, в тебе проснулся кобель, – заключила она. – Спустя два тысячелетия непогрешимый граф Фактимус решил… наверстать упущенное.
– Оризинда!
Возмущение черноглазого было искренним, но незлобным.
– Орис, а вдруг твоя призрачная леди наконец объявится? Вдруг ты отыщешь ту, которой клялся ждать и хранить верность? Как объяснишь измену?
– Связь с Лёлей – не измена.
– Это почему же?
Издевательский тон сестры заставил графа выпрямиться и задрать подбородок.
– Лёля – самка человека, а я эльф. Такую связь нельзя считать изменой!
– Ну да, ну да… А я бы на месте призрачной леди и не взглянула в сторону такого извращенца, как ты.
Лицо Ориса побагровело, ладони сжались в кулаки. Но это не злость, нет… Досада.
– Мы считали подобную связь извращением, потому что были уверены – у человека нет разума!
– Хм… а кто-то опроверг эту истину? Что-то не припомню…
– Думаю, со дня на день этот факт будет обнародован. Если нет – тебе невеста герцога Аргара расскажет. Ты ведь идешь на прием, верно? Вот там и спросишь…
Эльфийка наморщила лобик, спросила задумчиво:
– Невеста Вариэля Аргара? Я что-то слышала… Кажется, ее Ольгой зовут. Так? Но при чем тут люди? И твоя Лёля?
– При том! – рыкнул черноглазый ушастик.
Он уже собирался покинуть кабинет, когда Оризинда выдала:
– Знаешь, я, кажется, поняла. Ты просто увидел в Лёле те же черты, что в призрачной леди – она необычна, немыслима с точки зрения нормальности. И еще – философ, который сказал, что идеала не существует, был прав.
– При чем здесь философ? Какой, к проклятому богу, идеал?
Благородная эльфийка выдержала паузу и, только добившись от брата абсолютного внимания, пояснила:
– Вот ты, Орис, умница и красавец. Ты кажешься идеальным, но если присмотреться… В основе твоих достижений лежит ложная цель, болезнь. И ты надеешься, что Лёля утолит твою жажду, заменит леди из мечты. Хотя бы чуть-чуть. Хотя бы в постели.
Черноглазый замер на мгновение, потом поморщился и кивнул:
– Возможно.

 

Я стояла ни жива ни мертва и мысленно благодарила Арха за то, что по-прежнему держит, не позволяя упасть. И за познавательную экскурсию благодарила, хотя…
Черт, когда это кончится? Я хочу домой. В свой теплый мирок, где любую проблему можно уложить в формат часового ток-шоу. И благополучно забыть о ней, едва ведущий произнесет: «С вами был Андрей Малахов…»
Хочу туда, где можно забраться под одеяло с бутылкой «Бэйлиса» и спокойно порыдать. Размазать сопли по щекам и порыдать снова. А после написать на стене «ВКонтакте», что все мужики козлы, и с чувством выполненного долга считать «лайки».
– Прости, я не думал, что так расстроишься…
Я взглянула на Арха, а он начал подло расплываться.
– Не плачь, – шепнул среброволосый бог. – Ты должна была узнать.
И окружающий мир снова изменился. Сквозь пелену слез узнала кафе, то самое, в котором сидели после моей экспедиции в пещеру. Только теперь за витринными окнами ночь, раскрашенная тысячами огней. Большой город и не собирается засыпать. В кафе не очень шумно, половина столиков пуста. Под потолком густое марево табачного дыма. Из динамиков льется мягкая, но довольно ритмичная музыка. Черт, как непривычно…
– Махито? – спросил Арх осторожно.
Кивнула. Один из лучших напитков в такой ситуации, по крайней мере для меня.
Проклятый бог учтиво проводил к столику, отодвинул стул, позволяя вновь почувствовать себя леди. Сам отлучился на пару минут, а вернулся уже с коктейлями. Да, Машка тоже порой так поступает – заказывает у бармена, если лень ждать официанта. Срабатывает не всегда, но часто.
Он сел напротив и, едва я прикоснулась к стакану, предложил тост:
– За успех?
– За любовь…
Арх усмехнулся. Черт, какой же он красивый! И глаза… необыкновенные.
Мы все-таки чокнулись, правда, за что пьем, так и не поняла.
Обсуждать ситуацию не хотелось, но удержаться было невозможно.
– Почему Орис называет меня самкой? Он же почувствовал зов крови. Я знаю, я видела, как изменилось его лицо в тот момент.
– Он не поверил.
– Как это?
– А вот так… Вспомни свою первую встречу с эльфами. Ты сразу поверила, что они настоящие?
– Нет.
– Почему?
– Я была уверена – эльфов не существует.
– Вот и Орис уверен, что самка человека не может превратиться в эльфийку. По меркам нашего мира это невозможно.
Губы Арха вновь тронула улыбка. Только теперь я не таяла – слишком больно, слишком грустно. И даже скажи кто-нибудь, что все можно переиграть, что нет никакой Великой Любви графа Фактимуса, легче бы не стало.
– Но… за последнее время столько всего случилось, – вслух недоумевала я. – Невозможного. Немыслимого. После такого можно поверить во что угодно. Даже в инопланетян и хиллеров.
Проклятый бог выдержал паузу, а заговорил лишь после того, как увидел в моих глазах желание не только выслушать, но и услышать.
– Лёля, ему две с половиной тысячи лет. Сама подумай, может он измениться вот так, запросто? Сколько бы чудес ни случилось за последний месяц – стереотипы сильней. Понимаешь?
Да. Кажется, понимаю.
Орис – не просто консерватор. Он окаменелость. Сросся со своими взглядами настолько, что, даже вырвав их с мясом, успеха не добьешься.
– А его возлюбленная? Она существует? Или это игра воображения?
Среброволосый пожал плечами. Ну да, откуда ему знать…
Я украдкой огляделась. Только сейчас поняла, что чувствую себя очень скованно в этом немыслимом плаще и «пуантах». Да и спутник мой на современного парня совсем не похож, а уж его длиннющая коса – вообще за гранью разумного.
Но никто не пялился. Более того, посетители не обращали на парочку психов никакого внимания.
– Опять магия? Мы снова эфемерны и незаметны?
– Нет. Они видят то, что хотят увидеть. Обыкновенного парня и обыкновенную девушку.
– Почему?
– Это один из законов гостевого режима. Наши образы меняются сами. Увидеть истину могут только боги либо те, кто знаком с нами лично.
– То есть если сейчас сюда придет Машка…
Сердце вздрогнуло, гулко ударилось о ребра. В коленях появилась слабость, никак не связанная с коктейлем.
– Она не придет, – сказал Арх.
– А телефон? Я могу позвонить?
Проклятый бог отрицательно покачал головой, протянул руку. Я подчинилась, потянулась навстречу. Думала, сожмет, ну или поцелует – в его мире это принято. Но вместо этого бог стянул с пальца кольцо с гербом семейства Аргар, пояснил:
– После отдам. Надоело смотреть на иллюзию. Хочу видеть тебя настоящую.
И склонил голову набок, продолжая разглядывать столь пристально, будто пытался запомнить каждую черточку. А мне вдруг стало так тепло, так спокойно… Черт, да пропади оно все пропадом! Все эти канализации, презентации, Орисы…
– Завтра важный день. – Еще одна улыбка. Потрясающая. Волшебная. – Ты должна быть в форме.
Ну да. А для этого желательно выспаться, но я лучше сдохну на подиуме, чем уйду из этого кафе. И дело не в городе за окном и не в махито. Только вслух об этом говорить нельзя.
Сама не заметила, как ладонь вновь оказалась в капкане. Пристальный взгляд и легкий поцелуй.
Боже, что это? Черт! Какой двусмысленный вопрос!
– Ты позволишь маленький подарок? – прошептал Арх.
Все. Все позволю. Только не отнимай у меня это волшебное чувство покоя. Побудь рядом. Еще чуть-чуть.
А вслух сказала лаконичное:
– Конечно.
И мир снова изменился.
Вместо кафе другое, куда более знакомое место – любимый spa-салон. Вместо столика – стойка администратора и ошарашенное лицо Лерочки, милой девочки, которая делится с клиентами не только анекдотами, но и рецептами экзотических салатов. (Я однажды приготовила – редкостная мерзость получилась.)
– Лёля? Откуда? И… и что с волосами?! – воскликнула Лерочка. Потом скосила взгляд на Арха и тихонечко присвистнула.
– Да так, экспериментирую с образом.
Девушка подарила среброволосому богу очаровательную улыбку, нехотя вернулась ко мне.
– Ой! А ты же позавчера была…
В ответ пожала плечами. Заявление Лерочки почему-то не удивило.
На стойку легла карта «Visa-Gold». Арх указал на диванчик, расположенный у противоположной стены. Место для терпеливых парней, как называют его в народе.
– Я вон там подожду, – шепнул он. Поцеловал в висок и удалился.
– Вау… – прошептала Лерочка. Едва не прожгла в спине бога дыру, пока провожала взглядом.
– Ага, – бодренько отозвалась я. И грубо вернула Лерочку к реальности: – Мне полный набор. Сможешь?
– Знаешь, – встрепенулась администратор, – у нас сегодня что-то с чем-то! Прям эпидемия какая-то! Все поотменялись! Вообще все! Так что ты проходи…
…Я провела в салоне часа три и каждую секунду этого времени могла назвать лишь одним словом – кайф! Даже легкие подколки на тему цвета волос и отсутствия одежды, настроения не портили. Отшучивалась как могла.
Соблазн перекраситься в более приличный цвет – поборола. Страшно стало – вдруг краска не ляжет и что тогда? Да и костюмчик для завтрашней презентации уже не перешить. И вообще… лучшее – враг хорошего.
Насчет ушей тоже шутила, говорила – временные, но безумно дорогие накладки. Мол, друг – эксцентрик, помешанный на фильме «Властелин Колец». Народ верил – в салонах, где дерут такие деньги, верят во что угодно. Причем делают это с радостным лицом и абсолютно честными глазами.
К стойке администратора вернулась расслабленной и счастливой, как ребенок после кремлевской елки. Я не сомневалась, что Арх дождется.
Он действительно дождался.
Завидев меня, отложил журнал и встал.
Безумно захотелось обнять… И не потому, что он такой высокий, широкоплечий, мощный, с глазами цвета стали и волосами цвета не то платины, не то серебра. Божественные полномочия – тоже ни при чем. Все дело в утреннем кофе и недолгих, но бесценных прогулках в родной мир. Я ведь даже не просила, а он… взял и сделал.
– Я бы предложил кино и ужин, – сказал бог смерти, когда наши руки вновь соединились. – Но ты, кажется, начинаешь засыпать…
Да. Начинаю. Но это не повод отправиться в постель.
Арх рассудил иначе.

 

Я всегда считала себя обычной и, более того, нормальной девчонкой. И уровень глупостей, которые совершала, всегда соответствовал норме.
Напиться после сданного экзамена? Легко! После несданного, впрочем, тоже.
Заглянуть в ночной клуб с жуткой репутацией? Запросто! Но только в большой компании, предварительно убедившись, что Машка предупредила своего папу, куда мы намылились.
Стянуть из магазина кофточку? Ну… было один раз. Я вспотела от адреналина и едва не описалась со страха, но сделала. На спор. По пьяни, разумеется.
На этом фоне глупости, совершенные за последний месяц, – фееричны и грандиозны.
Я с самого начала понимала уровень абсурда своих идей и поступков, но гнала это осознание прочь, потому что альтернатив не было. Папочка за мной не явился, Шердом домой не отправил, вокруг расплодились враги и недоброжелатели, и вообще… когда сидишь сложа руки, есть все шансы свихнуться. Вот я и боролась за собственное психическое здоровье.
Боролась и думала, что хуже уже не будет. Что это – предел.
Черт! Да даже если отбросить все, что натворила в длинноухом мире, все равно в голове не укладывается. Как? Как я осмелилась на ТАКОЕ?!
…Реальность дрогнула четвертый раз за вечер.
Ресепшн исчез. Вместе с ним исчезла Лерочка, скользящая по Арху маслянистым взглядом, стены, покрытые структурной штукатуркой, гостевой диван и примыкающий к нему столик с россыпью глянцевых журналов.
Вместо яркого, но приятного электрического света – полумрак. Горят только два бра, расположенные в изголовье кровати. Аромат черных роз назойливо щекочет нос, и хотя знаю – цветы не виноваты, хочется вышвырнуть их к чертовой матери. А лучше – отхлестать шипастым букетом Ориса. По физиономии, конечно.
– Не пыхти, – весело шепнул среброволосый.
И прежде чем успела ответить, стянул с меня плащ. Тут же подхватил на руки и осторожно опустил на кровать. «Пуанты» исчезли по щелчку его пальцев, ступней коснулся легкий холодок. На мгновение подумалось – уж не обратилась ли моя обувка прахом? Все-таки он – бог смерти, а профессия часто накладывает отпечаток на личность.
В царящей тишине короткое «хи-хи» прозвучало громко и неуместно.
– Что? – с доброй улыбкой отозвался Арх.
Я не призналась.
После следующего щелчка я оказалась не на одеяле, а под одеялом. Эльфийский бог заботливо подоткнул краешек, еще раз улыбнулся… А после наклонился, поцеловал в висок. Поцелуй был легким, мимолетным, почти дружеским. И повода обвить божественную шею руками не было совершенно. Тем не менее…
Арх замер. Возможно, на его лице проступило удивление – я не видела, потому что целоваться с открытыми глазами не умею. Губы сами потянулись к его губам. Секунда замешательства… и проклятый бог ответил на поцелуй.
Сперва нежно и осторожно, будто сам не верил в то, что происходит. Но чем дальше, тем горячей и настойчивей становились его губы, тем меньше оставалось шансов у бедной девочки из двадцать первого века сохранить остатки разума.
Когда он отстранился, я невольно застонала и выгнулась навстречу. Почудилось вдруг – все, волшебство закончилось. И от этого осознания стало невыносимо больно. Но в следующую секунду одеяло отлетело в сторону, а Арх сел на край кровати, вновь наклонился ко мне. Его близость опьянила, и стало совершенно неясно, кто кого целует.
Я осознавала, что мои пальцы уже справились с застежкой его плаща, а теперь расстегивают камзол, но обуздать желание, вспомнить о приличиях не могла. Да и не хотела. Он не сопротивлялся, только приподнял меня, обжигая прикосновениями спину. Когда я запуталась в пуговицах – Арх попросту сорвал камзол. И рубаху сорвал. А я задрожала, потому что моя кровь превратилась в лаву.
Спустя пару минут молчаливой борьбы с сапогами, беспрестанно прерываемой поцелуями, среброволосый очутился на кровати. Я же осмелела настолько, что не дождалась новых объятий, произвела хитрый военный маневр, и бог оказался прижат к постели моим хрупким тельцем.
Едва ладошки коснулись обнаженного торса, Арх застонал. Застонал и отомстил – его руки были куда горячей и смелей. Сперва сжали ягодицы, после принялись торопливо развязывать ленточки-бретельки, не забывая при этом ласкать грудь. С шортиками бог не заморачивался, они исчезли по знакомому щелчку пальцев. Остатки его одежды – тоже.
Соревнование в хитрости тоже выиграл он: не успела сорвать с божественных губ еще один поцелуй, как оказалась распластана на простынях. Прижата горячим, как пекельный огонь, телом. Среброволосый бог навис скалой. Глаза потемнели, дыхание сбилось.
– Лёля, ты действительно этого хочешь?
Зачем? Зачем ты спрашиваешь? Разве не видишь – я умираю без твоих поцелуев!
– Лёля, это важно… Я не могу без твоего согласия…
Я нашла в себе силы произнести это «да», и все изменилось.
Арх снова стал очень-очень нежным. Каждое касание, каждое движение как глоток рая. Пальцы проклятого бога скользят по обнаженной коже, заставляя тело выгибаться навстречу. Губы обжигают, лишают чувства реальности. Его дыхание – мое дыхание, а остальное – неважно.
А потом не стало ни меня, ни Арха. Вместо девочки из циничного двадцать первого века и бога смерти появились мы. Одно целое. Абсолют.
Где-то на грани сознания мелькнул страх – вот сейчас, еще чуть-чуть… еще чуть-чуть, и будет очень больно. Я знаю, я слышала… Но боли не было. Вместо нее безумное, безудержное ощущение счастья. Я словно бриллиант, поймавший луч солнца, – радуга на каждой грани. Хочется замереть и раствориться в этом чувстве. Навсегда…
Я заснула в объятиях под мерный, уверенный стук его сердца. Счастливая, как никогда прежде.
Назад: Глава 17
Дальше: Глава 19