Глава 5
Опасное наследие
Спорить с Элией Силам показалось опаснее, чем отправляться в пасть к спящему дракону, каковым им представлялся Лейм. Дракон-то может и дальше дремать, а разгневанная принцесса вот она, и страшен ее гнев не тем, конечно, чего опасались принцы, а острыми, язвительными выпадами, больно ранящими нежные чувства Сил. Словом, Источник испустил легкий вздох: «М-мне очень не хочется идти, но ради тебя, богиня, я на все готов!» – и перенес свое «тело» в комнату к богу романтики, понуро сидящему на тахте. Тактично откашлявшись, хоть от роду не имел ни горла, ни легких, «засланец» позвал:
– Принц Лейм!
– А, Источник! – почти обрадовался компании изолированный принц. – Элия сказала, ты должен меня осмотреть.
– Ага, – облегчение Сил от того, что не придется подбираться к сути вопроса окольными путями, преодолевая сопротивление бога, было не только физически ощутимо, но и визуально заметно – яркие искорки зеленого цвета заплясали по небольшому желтому шару. Он даже несколько увеличился в размерах. – Я быстро, будет ничуточки не больно!
– Давай, – коротко попросил принц, подтягивая ноги к груди и обхватывая их руками, словно ожидающий важных вестей ребенок. – Только если у меня какие-то отклонения обнаружишь, сразу скажи, пожалуйста!
– Хорошо, – с немногословной торжественностью пообещал Источник и приступил к операции, выбросив из своего шарообразного тела протуберанцы по направлению к богу. Они заколыхались в нескольких десятках сантиметрах над Леймом и вокруг него, началось детальное считывание информации с тонких структур.
Боги и сами были способны к подобным ментальным трюкам, но широкого применения нигде, кроме целительства, эти таланты не находили. В повседневной жизни «читать» низшие создания не возникало никакой нужды, одного взгляда бога оказывалось достаточно, чтобы составить емкое представление о человеке, а изучать его более подробно не было никакого интереса. Раз-другой полюбуешься, а потом надоест. Не станет же, скажем, человек пристально рассматривать каждого воробья на большом кусте? Что в них такого, в этих воробьях? Птица – она и есть птица.
Равные по силе боги ограничивались беглым восприятием, дававшим весьма целостное понятие о сути другого. А мелочные детали… К чему? Так ли уж важно знать цвет подштанников собеседника, если можешь спокойно изучить фасон его верхней одежды? И стоит ли, любуясь цветущим лугом, тщиться разглядеть на нем каждую травинку?
Словом, низших боги почти игнорировали, равных осматривали поверхностно, бегло, а высшие существа вроде Сил или иных созданий Творца были недоступны для божественных способностей к сканированию.
Поэтому, не зная наверняка, что творится с Леймом, богиня и попросила о проверке Источник, способный не только осмотреть принца, но и заметить мельчайшие отклонения в его тонких структурах. Регулярно обновляемая память об их прежней конфигурации всегда была к услугам Сил не только благодаря постоянному контакту с богом, но и благодаря возможности заглянуть в ИК (Информационный Код), ибо доступ к собранию оных для Сил был куда шире, чем для богов.
– Спасибо, Лейм, – по завершении короткой процедуры поблагодарил Источник весьма доброжелательным, хотя и малость озадаченным тоном, втягивая протуберанцы назад, в сияющий переливчатым светом шарик скромного формата.
– Что ты нашел? – с мазохистским стремлением узнать все самое худшее как можно скорее жадно спросил бог.
– Э-х-м, – замялись Силы. Шарик малость потускнел и пошел задумчивыми серо-синими тонкими полосками.
– Все настолько безнадежно? Я сумасшедший с распадающейся структурой души? – выдвинул принц наихудшее из всех пришедших ему в подчас чрезмерно умную голову предположений, сжав одеяло так, словно выдавливал из него несуществующий сок. Терзал он бедную ткань с такой силой, что будь она способна выделять жидкость, непременно это сделала бы. Гордое отчаяние молодого бога было подобно состоянию воина, плененного жестокими варварами и ожидающего неизбежных пыток.
– Нет! – испугался таких предположений Источник Лоуленда. – Ничего подобного! Никаких заклятий душевных недугов или иных злобных чар на тебе нет! Я только сам пока не очень понимаю, что именно заметил, на первый-то взгляд все, как обычно…
– А на второй? – поторопил Лимбер растекшиеся мыслью по древу Силы, стукнув кулаком по стене.
– Мне кажется, видимых изменений в плетении тонких структур нет, но сам узор приобрел другие, порой едва уловимые, а порой и довольно заметные акценты, – дернувшись, как если бы кулак пришелся по его энергетическому телу, попробовал объяснить Источник. – Словно что-то раньше было в тени, а теперь проявилось неожиданно ярко, как монета, повернувшаяся обратной стороной… Нет, я не могу истолковать произошедшее.
– Странно, – задумался Лейм, его колоссально работоспособный мозг получил плодородную почву для размышлений на любимейшую из тем: «Что со мной не так?»
Пользуясь воцарившейся тишиной, Источник пробормотал: «Ну я пойду, до свидания!» – и проявился прежним золотистым шариком в комнате, ставшей залом совещаний для королевской семьи. Правда, от перемещения энергетического тела новых идей ни у Сил, ни тем более у принцев не возникло. Зато в помещении возник совершенно целый Нрэн, уже без повязок на лице и руке.
– Смотри-ка, Лейм очнулся, и тебе полегчало? – подскочив на подоконнике, обрадовался Рик, углядевший кузена на долю секунды раньше остальных.
– Нет, меня вылечила Бэль, – честно признался воитель. Пусть на лице его лежал отпечаток недоверчивого удивления, но педантичный, принципиальный и справедливый бог привык доверять фактам, поэтому на удивленные возгласы родичей соблаговолил ответить почти подробно: – Она применила чары общего исцеления и метод наложения рук. Сестра трижды повторяла заклятие, пока оно не обрело полную силу и окончательно не излечило все травмы от синяков до переломов.
– О Творец, Нрэн, девчушка-то хоть жива после такого напряга? – мигом встревожился заботливый Кэлер, соображая, стоит ли кидаться к сестренке прямо сейчас, чтобы откачать перетрудившуюся маленькую колдунью. – Расход энергии неимоверный, а она даже из Источника по-хорошему пока зачерпнуть не может, ты же ее к инициации пока не сподобился допустить!
– Потому что рано. С Бэль все хорошо, сейчас она спит, – отчитался бог войны. – Магия ей далась тяжело, но я следил, чтобы девочка не надорвалась.
– Не послать ли к ней и Лиенского? – «благородно» предложил Энтиор с наилюбезнейшей из улыбок и глумливой насмешкой в чудных бирюзовых очах.
– Спасибо, обойдусь! – категорически отказался герцог, не поворачивая в сторону подначивающего его вампира головы.
– Надеешься избавиться от двух проблем разом? – ухмыльнулся во весь подоконник догадливый Джей. – Либо крошка вусмерть залечит Элегора, от усталости перепутав чары, и сама надорвется до полусмерти, либо еще какой счастливый шанс выпадет?
Энтиор улыбнулся еще раз, ответив брату многозначительным молчанием, длинные ресницы темным пологом опустились на глаза, словно принц уже видел перед собой это чудесное зрелище.
– Целительная сила малышки победила в серьезном поединке. Если учитывать законы магии и могущество Лейма, то она могла это сделать только при одном условии, – игнорируя обычную перебранку родичей, задумчиво констатировала Элия и осмотрела воина пристальным, почти хозяйским взглядом, от которого на его щеках появилась призрачная тень румянца, а в желтых глазах загорелся огонь, не имеющий ничего общего с интересом к интеллектуальной беседе.
– Да здоров он, сразу видно, – не утерпев, ехидно хмыкнул Рик. – А вот как мы ему сейчас расскажем о чулках и туфельках на шпильках, которыми ты лечила Лейма, еще больше взбодрится.
– Каких чулках? – разом напрягся Нрэн, а свет в глазах разгорелся до такой степени, что с лихвой перекрыл бы мощностью фары внедорожника.
– Аж-журных-х, – с мечтательным придыханием протянул Кэлберт, – и че-ерном пеньюаре…
– Спасибо, дорогие, за заботу, – ласково поблагодарила Элия языкастых родственников, на секунду положив ладонь на бедро стоявшего рядом Нрэна, – но и без ваших стараний темперамент этого мужчины меня более чем устраивает, не следует более распалять его воображение, оставьте что-нибудь и на мою долю.
Теперь, раздраженные очевидным намеком на привилегии Нрэна, нахмурились братья, походя сообразив, что работали сейчас исключительно к выгоде богини, хотя подразнить корчившего из себя недотрогу-стоика бога войны было весьма приятно.
А пока мужчины издевались над Нрэном, Силы успели получить дополнительную информацию.
– Принцесса Мирабэль – богиня исцеления! – ликующе (а как не радоваться, когда богиня впервые по-настоящему проявляет себя!) провозгласил Источник, рассыпавшись пестрым потоком искр и запрыгав по комнате разноцветными и разнофигурными зайчиками чистой энергии, устроив своего рода бездымный и бесшумный фейерверк в отдельно взятой комнате. – Я свидетельствую! Ее дар проявился в достаточной мере, чтобы стать сутью!
– Интересно, девочке будет присущ только этот божественный талант? – задался вполне уместным вопросом Эйран, бог магии и управления, зная, что его уникальные родственники тоже имеют по несколько талантов божественного уровня, а появление первого дара иногда сопровождается побочным излучением, по которому можно предсказать потенциально имеющиеся таланты.
Источник как-то резко свернул мельтешение, сияние и отключил звуковое сопровождение, состоящее из триумфальных подвизгиваний. Вел он себя так, будто его поймали на горячем.
– Говори уж, – обреченно дозволил Лимбер.
– Есть еще один нераскрытый потенциал, близкий к проявленному и… но, возможно, я почувствовал неверно… – издалека и с хорошего начал Источник, но ему не дали ходить кругами, настойчивое ожидание богов стало настолько физически ощутимым, что Силы раскололись практически сразу: – Э-эм… богиня мятежа.
– Этого следовало ожидать, – раздувая ноздри, процедил Энтиор с пренебрежительным фырканьем, за которым скрывалось откровенное возмущение воспоминаниями о проказах Бэль: как она выпускала из клеток пойманных им зверей, освобождала и прятала мальчиков-рабов, ломала и крала рабочие инструменты вроде дорогих луков, арбалетов, ножей, даже кое-что из пыточного арсенала.
Нрэн ничего не сказал, только кивнул с хмурой обреченностью. Очень не хотелось верить в правоту Сил, однако мрачные предчувствия бога говорили о том, что поверить все-таки придется. Ничем иным он не мог объяснить столь вопиющее непослушание, склонность поступать прямо противоположным рекомендациям старших образом и противоречивость характера сестры. Однако всех остальных родственников, не столь зацикленных на воспитании Мирабэль, сообщение Источника весьма позабавило. Они порадовались ее дару целительства и ничуть не огорчились прогнозу бурного грядущего.
– Пускай, веселее будет, – беспечно заявили Джей и Рик, озвучивая общее мнение, с которым после некоторых колебаний согласился даже король Лимбер, решив несколько позже (лет через двадцать-тридцать) строго поговорить с племянницей и довести до ее сведения запрет на организацию восстаний-революций-забастовок и прочих развлекательных мероприятий в Лоуленде и его окрестностях.
– Интересно, а наша юная врачевательница мозги Лейму вправить не сможет? – в шутку задумался Клайд, массируя лоб. Уж очень не хотелось ему сторожить буйного брата сутки напролет в пересменку с Эйраном. – Вот и решились бы наши проблемы.
– Источник, скажи, по-твоему, Лейм болен? – неожиданно задала богиня вопрос в лоб. – Можно ли считать изменение акцентуации его структуры болезнью?
– Нет, – так же прямо ответили Силы. – Но что-то ведь с ним происходит. Может быть, мне не хватает могущества понять – что?
– Не исключено, – согласилась принцесса и замолчала.
– Детка, ты ничего не забыла? – осведомился король, подходя к дочери и опуская ей на плечо тяжелую ладонь.
– Что именно? – вынырнула из задумчивости богиня.
– Рассказать нам о своих догадках, ты собиралась сделать это после того, как Лейма обследует Источник, – мрачно напомнил Лимбер, не опуская руки.
– Ой, мамочки! Вот и еще одна пациентка для Бэль, – хватаясь за тяжелые занавеси, чтобы не упасть, запричитал Джей, ерзая на подоконнике. – Страдающая склерозом богиня любви. Или… нет, никаких врачей и целителей, пускай страдает, – сообразив, каким образом это можно обернуть к своей выгоде, тут же быстро поправился принц. – Мы ей всё сами напоминать будем.
– Всё-всё! – встопорщив усы и забив хвостом, с энтузиазмом подхватил Рик с соседнего окна, мигом уловив, куда клонит хитрюга-брат. – Всё, что было…
– А уж тем более чего не было, – хохотнул Клайд, хлопнув ладонями по коленям.
Лимбер нахмурился и пронзил остряков мрачным взглядом. Пригнувшись под его тяжестью, боги поспешно заткнулись. Джей подхалимски изобразил пантомиму закрывания рта на множество запоров, все услышали даже характерные щелчки, а Рик – звуки зашивания губ иголкой размером с палец, разумеется, шелест протягиваемой сквозь живую плоть нитки тоже был вполне реалистичен.
– Что ты хочешь, отец, даже за секунду до смерти всего сущего они найдут повод для веселья, – снисходительно вступилась за братьев принцесса. – И, наверное, лучше уж пусть сыплют шутками, чем подходят со всей серьезностью к каждой мелочи, утомляя нас вопиющим педантизмом. Так жить куда приятнее.
– Точно-точно, – вновь с готовностью затрещал белобрысый вор. – Мы такие уникальные и замечательные, что без нас ваше существование было бы беспросветной серостью и скукой!
– А вот теперь действительно замолчи, – попросила богиня, и принц с готовностью умолк.
В комнате воцарилась тишина, такая, что с трудом верилось в способность мужчин ее соблюсти. Посвящение в тайну было одним из немногих условий, способных побудить принцев Лоуленда внимать молча.
– Не так давно Кэлер и Элегор вместе побывали в Бартиндаре, – издалека начала богиня. – Поместье в Вальморе, унаследованном герцогом от некоего дальнего родственника. Брат думал приобрести у Лиенского это живописное местечко с чудесным, пусть и слегка запущенным яблоневым садом.
– Уже не запущенным, – довольно прогудел принц, однако в зеленых спокойных глазах бога появилась тень настороженности.
– Герцог устроил Кэлеру экскурсию по дому, и вот в одной из комнат они случайно, хоть я и не верю в случайности подобного рода, раздавили подарок русалок, врученный им впечатленными романтическими песнями («Только песнями?» – ухитрился шепотом удивиться Джей) хвостатыми дамами, – магическую жемчужину. Ее порошок вызвал к жизни странное видение – воспоминание о событиях, запечатленных в памяти поместья. Они увидели дружескую беседу между покойным хозяином поместья и… Жнецом.
Лимбер, в отличие от своих детей еще не слыхавший сего занимательного рассказа, нахмурился, пытаясь переварить информацию. Нигде и никогда король Лоуленда не сталкивался с упоминанием о возможности дружеских отношений Жнеца с кем бы то ни было, да и сами упоминания об этих страшных Слугах Творца встречались не часто. Впрочем, мужчина не стал перебивать дочь и продолжил внимательно слушать ее.
– Исходя из «подслушанного» разговора, мы поняли, что Жнец, очень дороживший дружбой с владельцем Бартиндара, ранее имел семью, детей, но, будучи призван высшим долгом, окончательно оставил их. Поэтому одинокому служителю Творца так дорого было понимание, тепло друга, и так гневался он на свои участь и долг, повелевавшие ему оборвать жизнь единственного близкого человека. Но не подчиниться Воле Творца не мог. Хозяин Бартиндара умер от его руки.
– Грустная история, – резюмировал Лимбер. – Однако я так и не уяснил ее связи с недугом Лейма, не хочешь же ты сказать, будто на парня навел порчу Жнец?
– Не хочу, – смиренно согласилась принцесса. – Я лишь хочу сказать, что Кэлер узнал Жнеца. Пусть его лицо было закрыто капюшоном, но брат – музыкант, его слух уникален так же, как уникальны манера речи, тембр голоса, акцент каждого живого создания.
– И? – поторопил дочь сильно заинтригованный король.
Элия кивнула Кэлеру, тот откашлялся и внезапно охрипшим голосом прояснил мысль сестры:
– Это был Моувэлль, отец.
– Что-о-о? – вздрогнул Лимбер.
– Это был Моувэлль, папа, – повторил принц, вскинув голову. – Элия права, каждый голос уникален, одинаковых не существует, если только по какой-то прихоти Творца Жнец не принял обличье нашего дяди, я слышал и видел именно его.
– Выходит, вы не сиротки, – хмыкнул Клайд, обведя взглядом кузенов, почему-то не пустившихся от радости в пляс.
– Допустим, ты права, – медленно кивнул король, потирая подбородок. – Допустим. Я даже поверю в то, что мой пок… брат на самом деле всю свою жизнь делал из меня и Источника пару идиотов. («Клянусь, я ничего об этом не знаю, Лимбер!» – поспешно залопотали вусмерть перепуганные откровениями принцессы Силы.) Хорошо, он Жнец, – продолжил король. – Но к чему ты завела разговор про Моувэлля? Как все это связано с Леймом?
– Я ничего не могу утверждать наверняка и все-таки не могу не сказать: боюсь, перепады настроения кузена, его новая жесткая беспощадность вызваны просыпающимся наследием, тем, что в его венах течет кровь Жнеца. За последнее время я просмотрела множество всевозможных книг, от откровенно врущих до научных, все, где есть хоть какие-то упоминания о Жнецах. Некоторые авторы смеют утверждать, что Жнецом становятся не только по Зову Творца, вошедшему в душу, но и по Зову Крови. Одно налагается на другое, и рождается Слуга Высших Сил, обреченный на одиночество, призванный убивать и разрушать по Его Воле, – объяснила богиня, печально глядя на сидящего на тахте Лейма.
– То есть это не болезнь, а проявление сути, – благоговейным полушепотом промолвил Эйран, массируя виски.
– Если ты права, что нас ждет? Мы теперь один за другим будем превращаться в Жнецов? – тихо спросил Тэодер, нарушая собственный обет молчания. Миф, шагнувший в реальность, был достойным поводом для игнорирования правил поведения.
– Зова Крови недостаточно, – покачала головой богиня. – Не каждый носитель крови Жнеца обречен принять свое страшное наследие. Метка Жнеца может дремать всю жизнь, а может проснуться в один момент.
– И что делать? – попытавшись было пройти по комнате, но осознав тщетность попытки протолкнуться среди принцев, не обладая хрупким телосложением Бэль, и потому оставшись на месте, почти беспомощно спросил совета у дочери Лимбер. Могущественный монарх не представлял, как можно совладать с обретающим силу Жнецом скромными силами бога, пусть даже Хранителя Мира Узла.
– Я не знаю, права ли и могу ли настаивать с абсолютной уверенностью на версии, гласящей, что Лейму суждена участь Жнеца, – вздохнула принцесса. – Но вероятность того, что его мучения вызваны запевшей кровью, – велика, так подсказывает мне дар богини логики и имеющиеся крохи информации. Пока я вижу только один выход. Справиться со Жнецом может только Жнец, значит, надо отыскать Моувэлля и пригласить его осмотреть Лейма. Даже если дядюшкино наследство ни при чем, он все равно должен помочь, ведь беда приключилась с его сыном!
– Отыскать Жнеца и привести сюда… и каким, интересно, образом это можно проделать? – задумался Клайд. Принц машинально принялся крутить многочисленные перстни, унизывающие пальцы даже не по одному, а по два-три. – Или будешь Дракона Бездны просить, как тогда с нами… – бог имел в виду свое собственное появление на свет, ставшее возможным благодаря разделению некогда переплетенных между собой душ при помощи демона из Межуровнья и созданию второго божественного тела Силами Двадцати и Одной.
– С Леймом-то точно ничего такого твориться не может? – уточнил Лимбер, уже начавший за последние годы привыкать к изобильному урожаю детей, обрушившихся на его голову из совершенно невозможных источников.
– Нет, – сказали Силы, не возражавшие против такого исхода дела, теперь уже казавшегося простым, а совсем недавно вгонявшего в продолжительную истерику. – Душа принца по-прежнему цельная, никаких признаков распада я не заметил. Впрочем, структура тонких оболочек Жнецов «читке» не поддается. Смотри сколько угодно, а увидишь лишь то, что тебе хотят показать, такой у них дар Творца. Вот я всегда и считал Моувэлля обычным богом, даже слишком обычным для такой семьи, как ваша, – Источник исторг вздох, будто о чем-то жалел, не то об упущенном из вида Жнеце, не то о собственной непрозорливости. – Только теперь и понял, почему он был таким. Увы, у меня нет власти над Жнецами. Запрос, конечно, выше по иерархии отправить нужно, но будет ли какой толк, не знаю. Могут и сразу отказать в доступе к информации, я ведь не какой-нибудь Высочайший Абсолют, а скромная рабочая Сила – Источник Мира Узла.
– А нам одним охота за Жнецом, свободно гуляющим по Уровням, не по зубам, – резюмировал Клайд, машинально дергая волоски рыжей бороды, как какой-то волшебник, пользующийся древней и глупой традицией плетения заклятий на частицах собственной плоти. – Да и заклятий поиска такого рода что-то не припомню.
Эйран, соглашаясь с братом, кивнул. Мэсслендская и Лоулендская школы высокого искусства чар признали свою несостоятельность перед громадьем вставшей проблемы.
– А просто позвать его не получится? – предложил Кэлер, заранее разводя руки в беспомощном и казавшемся весьма комичным при его габаритах жесте «не ругайтесь, если глупость сказал».
– Жнецы никогда не приходят на зов, они следуют лишь велению пути, вложенному в них Творцом, – искренне пожалела принцесса. – Это только Связиста можно из миров матерными воплями и приглашением на бутылку заманить.
– Э нет, одной бутылкой тут точно не обойдешься, – от уха до уха заухмылялся Элтон. – Ему как минимум ящик подавай и девочек посочнее в придачу.
– Что ты хотела делать, Элия? – снова спросил Тэодер, теряясь где-то в тенях совсем неплохо освещенной комнаты.
– Использовать дарованную Силами Двадцати и Одной привилегию призыва, – ответила Элия, наконец-то дождавшись правильного вопроса. – Я воззову к ним и попрошу разговора с Жнецом Моувэллем. Запрета на контакт с родственниками я не нашла ни в одной книге о Слугах Творца. Есть лишь общее понятие свободы от нитей привязанности, плотной сетью связующих богов с миром.
– Насколько я помню, Жнецы находятся под патронажем Сил Равновесия, а не Двадцати и Одной, – осторожно заметил Эйран, блеснув сокровенным знанием.
– Я знаю, – серьезно подтвердила богиня, также знакомая с иерархией и профилями созданий чистой энергии, которые позаимствовали у живых немалую дозу вредных привычек, в том числе и склонность к бюрократическим процедурам. Может быть, они всерьез считали, что живым будет легче общаться с ними в рамках жестко оформленных отношений? – Но прямой аудиенции у Сил Равновесия обычному богу без проволочек не добиться, даже если он несет весть о грядущем крахе Вселенной. Попробую обходной путь, надеюсь на то, что он окажется короче прямого.
– А если не поможет? – полюбопытствовал Элегор, некоторое время не донимавший принцессу вопросами и очередными попытками прорваться к Лейму.
– Тогда будем действовать жестко, – пообещала Элия с очень нехорошей улыбкой, предрекающей вздумавшим отказать богине в помощи много проблем.
– Вызовешь тяжелую кавалерию – лорда Злата и его демонов? – ухмыльнулся Клайд, в богатом воображении рисуя сказочный переполох в верхах, вздумай богиня устроить такое масштабное шоу.
– Поглядим, – расплывчато отозвалась Элия, которая уже довольно давно интуитивно чувствовала на себе внимательный взгляд Повелителя Межуровнья и не желала давать ему лишний повод для раздражения. В конце концов, в обязанности лорда Злата никогда не входил присмотр за Миром Узла и его обитателями. И бесить Владыку Бездны, напоминая в очередной раз о долге Ферзя перед Колодой, богине совершенно не хотелось.
– Кто пойдет с тобой, девочка? – спросил Лимбер.
– Я хотела отправиться одна, папа, дар призыва дарован лишь мне, и присутствие посторонних Силы Двадцати и Одной могут счесть оскорблением, – ответила богиня.
– Может, Связиста кликнуть? – предложил Кэлер, как и многие братья, крепко сдружившийся с Силой-Посланником.
– А вот этого ни в коем случае делать нельзя, по крайней мере, до моих переговоров с Силами Равновесия или до окончательного отказа в аудиенции. В среде Сил Связиста считают смутьяном, распутником, весьма подозрительной личностью, которой доверяют лишь тогда, когда довериться больше вообще некому. Его заступничество в таком щекотливом деле, где не нужна широкая огласка, может пойти нам только во вред. А вот если в помощи будет отказано официально, тогда все средства хороши, призовем и его, и всех, кто пожелает помочь, – промолвила богиня и попрощалась с родичами: – Я отправлюсь прямо сейчас, не откладывая, а вы пока берегите Лейма.
– Глаз с него не спустим, – торжественно пообещал Кэлер, прикладывая ладонь к широкой груди. – Ступай и, главное, поскорей возвращайся!
– Если что, девочка, зови, все явимся, – велел король, как всегда с неохотой отпускавший дочь на заведомо опасное предприятие. Да только пытаться остановить решительную женщину, уже давно переставшую быть беспечным ребенком, было делом безнадежным, вот Лимбер и не пытался, понимая: богиня должна сама выбирать свой путь, и отцу остается только надеяться на ум и осмотрительность дочери.
– Непременно, – зная о тревогах родителя, Элия ласково чмокнула его в щеку, подмигнула Элегору и, подарив воздушный поцелуй братьям, исчезла.
– Кто первый дежурить будет? – привычно заглушая тревогу суровыми мыслями об иных делах, вопросил Лимбер. Брови короля сошлись на переносице: он оглядывал принцев. – Магу в одиночку оставаться нельзя, случись что, даже тревогу поднять не успеет, выбирайте второго добровольца, пусть на всякий случай сидит. – Король покосился на экран.
Пока Лейм вел себя смирно. Накинув на плечи одеяло, молодой бог уже битый час сидел совершенно неподвижно, на осунувшемся лице жили только отчаянные зеленые глаза, в которых плескались тревога и такой страх перед бездной безумия, что монарх очень засомневался в способности парня разглядеть сейчас хорошую сторону жизни.
– Можно я останусь? – попросил, даже весьма вежливо, без обычной задиристости, Элегор, неловко поднимаясь с ковра и оправляя расстегнутый камзол, чтобы поменьше бросалась в глаза плотная повязка поперек груди.
Король снисходительно фыркнул и вяло махнул рукой:
– Да сиди, кто ж тебя гонит. Не до детских игрушек сейчас.
– Правильно, правильно, герцог, оставайся, есть надежда, что до утра тебе еще чего-нибудь, кроме ребер, сломают, – поддакнул Джей, стараясь немного приободрить компанию озабоченных и малость оскорбленных (опять за главное дело взялась сестра!) братьев.
