Эпилог
Второй Семейный Совет
Особняку принцессы Элии в столице развеселого Олонеза, скрытому за магической оградой, защищающей от досужих взоров, в очередной раз суждено было стать местом паломничества лоулендцев. Сильф Зиф, мажордом ее высочества, позаботившись о желаниях хозяйки, удалился, а более никого, не считая самой богини и одного гостя, в комнатах не было.
Ровно в назначенный час портал между мирами распахнулся, и из него на площадку перед зданием веселой шумной толпой вывалились принцы Лоуленда. Галдя, отпуская похабные шуточки, распевая хором неприличные песни, боги кое-как (не все твердо стояли на ногах) вписались в двустворчатые двери особняка, где их встречала богиня любви с игриво-гостеприимной улыбкой на устах. Черно-стальное шикарное платье не скрывало пленительных форм, волосы, сколотые драгоценной заколкой с россыпью бриллиантов, струились по плечам, притягивая взоры.
Двери захлопнулись, едва впустив гостей, и отрезали все привычные звуки. Если бы кто-то смог последовать за лоулендцами, его ждало бы сильнейшее потрясение. Едва двери закрылись, как шутки, смех, а заодно и игривые приветственные крики в адрес владелицы особняка смолкли словно по волшебству. С лица Элии исчез малейший намек на обещанное сладострастное развлечение. От пьяного веселья не осталось и следа, словно врата обладали протрезвляющим эффектом. Но куда вернее было иное: представление перед дверями было от начала до конца разыграно на публику.
Теперь любой наблюдатель смог бы с чистой совестью доложить, что лоулендцы прибыли к сестре продолжить праздник и лучше оставить гуляк в покое. Так, между прочим, поступил и Источник Лоуленда – ломиться сквозь защиту Силам и в голову не пришло.
Трезвые и сосредоточенные боги, не тратя более времени на этикет и расшаркивания, последовали за сестрой в зал-библиотеку. Элия не удержалась от шпильки в адрес Джея, помня его вопрос на прошлой встрече на Олонезе:
– Решила сделать тебе приятное, братец, можешь читать, не уходя с Совета.
– Спасибо, – лукаво улыбнулся принц, отвесив сестре глубокий поклон, и прошептал, интимно понизив голос: – Я всегда знал, что ты меня любишь!
– Скорей уж, я от тебя без ума, – отшутилась принцесса, имея в виду способность родича вывести из себя кого угодно.
Нрэн ревниво фыркнул, а Лейм лишь ухмыльнулся, оглядываясь. Взгляд молодого бога задержался в какой-то точке наверху. Овальное помещение со вздымающимися к самому потолку шкафами, битком забитыми книгами, и круговым балконом по периметру было по меркам практически любого из миров прекрасной библиотекой, хотя по сравнению с королевским собранием Лоуленда могло претендовать лишь на скромное звание провинциального читального зала.
Зато здесь было достаточно мягкой мебели, поставленной кругом, несколько столиков с традиционным олонезским вином и закусками для поддержания рабочей атмосферы.
Когда боги, приглашенный герцог (попробуй его не пригласи!) и Связист расселись, Клайд выпалил, взмахнув бутылкой:
– Ну же, Элия! Не тяни!
– У нас пополнение коллекции из Вирука, – уступая настойчивому нетерпению всех собравшихся, огласила причину сбора принцесса и перевела взгляд на добытчиков. – Расскажете?
Тэодер и Ноут синхронно качнули головами, отказываясь от высокой чести и лишнего внимания к своим незначительным персонам. А вот Кэлер, признавая, что самым ценным является свидетельство очевидца, охотно поведал:
– Братишки знакомого искусствоведа-барышника Филодо попросили помочь найти щит. Хороший человек попался, с чутьем на истину, какое не у каждого мага встретишь. Он нашел артефакт, перекупил, с нами связался. Меньше дня дожидались! А когда мы той же ночью за вещью нагрянули, тут уж я по ходу его коллекцию разглядел. Миниатюры мужик собирал, среди них наши находки и оказались.
– Я сейчас помру, и моя смерть будет на вашей совести, – обвиняюще взвыл любопытный Рик, ненавидящий долгие вступления, да и недолгие тоже. – Покажи находку, а уж потом разглагольствуй, сколько душе угодно!
– Помрешь – воскресим, – мрачно пообещал Нрэн, уронив руку на плечо вскочившего рыжика.
Тот снова упал в кресло как подкошенный и заткнулся. Потому как в случае с богом войны никогда нельзя было быть до конца уверенным, что он не выполнит каждый пункт своего обязательства с точностью до буквы, а то и перевыполнит, то есть сначала убьет, чтобы под ногами не мешался, а потом уже воскрешать станет.
Элия протянула руку к зеркалу в оправе из черненого золота, висящему в простенке между шкафами за ее креслом. Отражение библиотеки ничуть не изменилось, но из зазеркалья, как из-под воды, высунулась мужская рука и передала богине небольшую шкатулку. Этот маникюр и перстень с изумрудом Мелиор и Энтиор узнали бы из миллиона. А остальные просто заключили логически, исходя из метода передачи посылки, – лорд Злат, Повелитель Межуровнья, тоже следит за Советом Богов.
От нажатия на пружинный замочек щелкнула крышка. Принцесса достала две новые карты колоды Либастьяна и отдала первую из них Нрэну – как старшему из родственников и ближайшему из сидящих к ней справа. (Место слева, кстати, занял Лейм, отбив охоту у возможных конкурентов всего одним взглядом и любезной улыбкой.)
На назначение Ноута Всадником Тенью воитель отреагировал философски, дескать, неприметный брат хорошо соответствует заявленной должности, и передал карту Элии. Та развернула ее лицом к братьям, показывая разом всем, и послала дальше по кругу. В общем и целом особого удивления находка не вызвала, боги уже начали привыкать к изображениям родичей на картах из Пророчества о Джокерах. Одним больше, одним меньше – не суть важно. Нет, конечно, малость обидно, что Ноут в когорту избранных попал, а кое-кто другой нет, так ведь сколько этих карт еще не найдено, глядишь, и для других местечко отыщется.
– Ноут, поздравляю! Высокая честь! – озвучил общую мысль Мелиор.
Ноут в ответ скромно склонил голову. Совет пошел дальше.
А вот вторая карта вырвала у стоика Нрэна невольный возглас удивления:
– Отец?!
Пальцы вцепились в пластину с такой силой, что Элии даже пришлось несколько раз дернуть карту, чтобы бог вышел из ступора и перестал ее удерживать. Выцарапать из стальных тисков воителя то, что он отдавать не желал, было столь же реально, как вздохом потушить солнце.
Новую карту богиня продемонстрировала собранию. Эйран тонко улыбнулся, получив обоснованное научно-магическое подтверждение необъяснимому прежде факту: как сестра смогла найти и привести в Лоуленд Жнеца. Всадник Жнец не способен отказать в помощи Ферзю Координатору!
То, что их старший родственник страшный и ужасный Жнец, боги за несколько дней успели осознать и привыкнуть к этому, поэтому свеженькая весть о принадлежности Моувэлля к Колоде Джокеров легла на «старые дрожжи» закономерно и гармонично. Где одна небывальщина, там и другая, зачем психовать-то?
– Элия, один вопрос! – поднял палец неугомонный Рик, ерзая в кресле. Даже угрозы Нрэна не могли приструнить его надолго. – А чего дядю на собрание не позвали, коль он тоже причастен? Или Слугам Творца с нами, козявками, якшаться не с руки?
– Кто тебе сказал, что не позвали? – выгнула бровь принцесса, рыжий икнул и выпучил глаза.
– И чего? Он отказался? – брякнул Кэлберт, нахмурив соболиные брови.
– Я согласился, – донеслось сверху, и с балкона спустилась зловещая фигура, кутающаяся в черно-серый, словно живой, плащ.
Свободное кресло отыскалось удивительно быстро, а может, кто-то из младших родственников уступил Жнецу свое – не из великого уважения, больше от нетерпения и желания поскорей обсудить сногсшибательные новости.
– За это надо выпить! – объявил Клайд и со своей обычной бесцеремонностью всунул в руку Моувэлля бокал.
Жнец машинально принял и пригубил.
Он даже после приглашения племянницы и ее короткого рассказа о пророчествах жрицы, картах безумного рисовальщика Либастьяна и Колоде Джокеров не мог до конца поверить открывшимся перспективам. Нет, речь шла не о безумной гордости, дарованной предназначением, или о непосредственном участии в Высшем Промысле Творца. Этого добра Моувэлль успел нахлебаться по горло. Куда больше официально признанного мертвым принца волновало иное: возможность возвращения в семью, шанс снова обрести родных и общаться с ними, не опасаясь пробуждения смертоносных инстинктов Служителя Равновесия.
Кажется, его надежды начали сбываться. Удивительные родственники не проявляли и сотой доли инстинктивного страха или благоговения, положенного любому, чей путь пересекся со Жнецом. Он слышал, как они общаются друг с другом, и стиль этого общения ничуть не изменился, когда он присоединился к компании.
– Дядюшка, тут нам Элия говорила, что у тебя на почве любви к родичам может возникнуть бзик с переходом в детоубийство, – беспечно начал Рик. – Так теперь, когда ты по иному ведомству тоже проходишь, нам не надо трястись от страха?
– Вижу, как ты трясешься, – беззлобно хмыкнул Моувэлль.
– Так я ж не твой сынок, – резонно напомнил рыжий и широко ухмыльнулся, салютуя дяде бокалом. – При жизни ты ко мне ни обниматься, ни целоваться не лез, зато подзатыльники давал, бывало. Или, – Рик сделал вид, что встревожился, – их тоже можно трактовать как проявление крепкой родственной любви?
Братья расхохотались, улыбнулся и Жнец, отвечая:
– Воля Творца для меня, как Карты Колоды, сильнее любых инстинктов Служителя Равновесия. Я больше не чувствую запрета на общение с родственниками, конечно, это не значит, что вернусь в Лоуленд, но видеться с вами, знающими о Колоде, могу без опаски.
– Здорово! – выразил свое мнение Кэлер. Бесконечно любивший и уважавший Лимбера бог серьезно жалел кузенов, лишившихся поддержки отца.
– Родительским словом и Мечом Жнеца можно воспитать лучше, чем просто родительским словом, – мрачновато пошутил Моувэлль, почти провоцируя детей на приступ ужаса, но, к его удивлению, эти охламоны только расхохотались. Они не боялись, ничуть не боялись его! Невыразимое облегчение затопило душу отверженного принца, он глубоко вздохнул и протер глаза, делая вид, что вынимает соринки. Чего-то пыли в библиотеке у Элии многовато развелось.
– Значит, будем вместе искать карты, – довольно потер ладони Джей, жмурясь от открывающихся перспектив. Ведь настоящий Жнец может сунуться в такие места, куда иным богам путь заказан.
– Не утолите наш интерес, касающийся шкатулки из Бартиндара, дядюшка? – вежливо попросил Энтиор, напоминая о нерешенном вопросе.
– Я нашел ее в одном из забытых храмов на алтаре разрушающегося мира, где исполнял миссию Жнеца, – коротко ответил Моувэлль, взял паузу на размышления и все-таки добавил: – Я не открывал шкатулку, лишь понял, что должен с ней сделать, так как обычно чувствую Волю Творца. Я не свободен в своих делах и поступках, не знаю, будет ли от меня толк в поиске карт из Колоды безумца, но если случится встретить нечто подобное во время скитаний, передам карту вам. Так надлежит.
– Значит, аккуратно продолжаем поиски? – тихо уточнил Тэодер, желая проверить расстановку приоритетов, сделанную на прошлом Семейном Совете.
– Почему аккуратно? – громко возмутился Элегор, тише воды ниже травы просидевший все время повторного включения в семью Жнеца Моувэлля, ибо иногда инстинкты самосохранения срабатывали и у сумасшедшего Лиенского. Особенно если дело касалось возможности поучаствовать в авантюре, а не быть зверски выброшенным за борт самого интересного во Вселенной приключения. Теперь-то, когда на их стороне оказался Жнец, можно было шуровать по мирам и сильнее!
Все чокнутые принцы почему-то посмотрели на Элию, будто ждали ее решения. Герцог хотел было снова возмутиться, потом вспомнил о месте принцессы в Колоде, и понимание осенило его благим крылом. Боги инстинктивно чувствовали старшую из карт – Джокера – и признавали вескость суждений богини, признавали, даже если прикрывались оправданием: «Элия собирала Семейный Совет, и вообще, она богиня логики, поэтому есть резон послушать, что скажет, а потом уже дискутировать». В прошлый раз принцесса говорила об аккуратности, но возможно, теперь логика подскажет другой путь.
– Не знаю, – негромко ответила Элия, но каждый услышал слова. – Сейчас мне кажется, лавина уже спускается с гор, и подталкивать ее нет смысла. Или даже вредно.
– Ты о чем? – не врубился Элегор, запросто и безнаказанно перебивая подругу. А что заработал десяток убийственных взглядов – не в счет.
– Колода Джокеров собирается, Колесо Пророчества уже не остановить, взгляд на карты, свои и чужие, меняет наши души, и это притягивает новые карты в собираемую Колоду. Теперь ускорять процесс я не вижу смысла, и так едва успеваем расхлебывать последствия.
– Это какие? – нахмурился Кэлберт.
Вместо ответа принцесса ткнула обеими руками в Рика и Клайда, потом указала на Лейма и ехидно уточнила:
– Мало за неполный год?
– Достаточно, – согласились боги с тремя фактическими доводами почти дружным хором олухов, не приметивших дракона в спальне.
– Ты думаешь, все из-за карт? – осенило Клайда, и он тут же принялся лохматить свою медно-рыжую буйную гриву.
– Катализатор, – сказал за сестру Лейм. Эйран подтвердил кивком логичность выкладки кузена.
– И чтобы не рвануло, лучше не бухать в котел лишнюю дозу? – предположил Кэлер, продолжая пришедшуюся по сердцу аналогию с химической реакцией.
– Да, думаю, следующую карту нам подбросят в свой черед. В интересах Творца соблюсти баланс, в наших интересах поддержать правила его игры, поскольку они отвечают нашим целям.
– И какова цель, племянница?
– Явление Джокеров, дядюшка, – неожиданно озорная улыбка мелькнула на серьезном лице богини. – Участие в величайшей авантюре Вселенной на первых ролях! Уйти с пути лавины невозможно, остается лишь оседлать ее, чтобы не оказаться погребенными.
– За великую авантюру! – выдал тост Клайд, и его поддержали единогласно. Библиотека наполнилась звоном сдвигаемых бокалов с разноцветным вином.
