Глава 17
Укрощение строптивых — 2
Когда Вальдорн наконец осознал, что снова может двигаться, первым делом он наградил несчастного лекаря весомой оплеухой, от которой Демис отлетел к самым дверям зала. Затем наместник встал на подрагивающие конечности и попытался привести в норму частично занемевшее тело. Похоже, у него напрочь отшибло память о координации движений и прямохождении на двух конечностях.
— В-ва-ша светлость… — прозаикался кое-как поднявшийся с пола Демис, потирая ушибы и печально оглядывая порванный камзол, за который только десять дней назад выложил целых два золотых полуальша. Вдобавок на ткани проступало пятно от расколовшейся нюхательной склянки.
— Я не убил тебя только потому, что ты хорошо «лечишь» мою жену, — процедил наместник и добавил про себя: «Пока». — Теперь пшел вон, идиот! Все убирайтесь! Вон!
Никто не заставил Вальдорна повторять сию «тактичную просьбу» дважды. Зал опустел в считаные мгновения как по волшебству, небольшая пробка образовалась лишь в широких дверях помещения, куда кинулись все слуги разом, стремясь скрыться с глаз гневливого господина.
«Ведьма! Проклятая сука! Берегись! Теперь все будет по-моему!» — взбешенно решил наместник и, позвонив в колокольчик, рявкнул:
— Вильна ко мне!
Шпион не заставил себя долго ждать. Маленький, неприметный Вильн всегда был под рукой в случае нужды, и наместник сам не заметил, как тот стал незаменимым.
— Где девчонка-сказительница? — нетерпеливо бросил мужчина.
— В одной из маленьких свободных комнат в левом крыле, недалеко от библиотеки. Их с братом разместили там, — дал развернутую справку Вильн.
— Показывай! — процедил Вальдорн.
— Конечно, ваша светлость! — покорно кивнул шпион, не заостряя внимания наместника на том, что это работа лакеев, и шустро засеменил по коридору.
Наместник направился следом за ним ускоряющимся шагом настигающего добычу охотника.
— Вот комната девушки! — Шпион указал на дверь. — А сказителю отвели соседнюю.
— Понятно. Иди, — уже почти спокойно, с наигранным безразличием бросил Вальдорн и направился дальше один.
Как только Вильн исчез за поворотом в противоположном направлении, наместник быстро вернулся к двери и дернул за ручку. Оказалось заперто. Тогда Вальдорн с силой ударил ногой в дверь. Хрупкая задвижка не выдержала, и мужчина ворвался внутрь, ожидая увидеть дрожащую от страха перед возмездием девчонку, сообразившую таки, что именно натворила, и перепуганную настолько, что даже не успела или не смогла сбежать из дворца.
Вместо этого на широкой кровати в углу лорд Жером доводил начатое в зале «прослушивание» сказительницы до логической кульминации. Он был так увлечен этим процессом и вдохновлен сверх меры, что даже не обратил на хозяина ни малейшего внимания. Вальдорн побелел, сжал кулаки и, резко развернувшись, вышел, с такой силой шарахнув дверью о косяк, что бедняжка едва не слетела с петель. При всей необузданности нрава наместник действительно не был лишен эстетического вкуса, и начинать искусную месть со стаскивания своего господина искусств с дерзкой девчонки показалось ему донельзя вульгарным.
Вслед мужчине вперемежку со страстными стонами Жерома полетел язвительный вопрос Элии:
— Куда же вы, Вальдорн?! Присоединяйтесь!
Мужчина до хруста сжал челюсти, борясь с всепоглощающей яростью и желанием, сжигавшим его, мощным настолько, что на пару секунд идея вернуться и присоединиться показалась наместнику почти стоящей.
«Эта наглая девчонка, эта стерва в очередной раз унизила меня! Сделала из меня идиота! Да я ее в порошок сотру! Но сначала возьму ее! А впрочем… — Наместнику вспомнились сладострастные крики Жерома, прекрасное тело сказительницы, извивающееся в наслаждении, и его посетила совершенно сумасбродная, глупая, сумасшедшая идея, чье появление точно рассчитала богиня, превосходно знающая мужчин, свою власть над ними и изучившая не только нрав Вальдорна, но и его тайные страсти. — Что, если попробовать по-другому? Ей не по вкусу грубость? Дерзкой девочке нравятся обходительные мужчины? Значит, сыграем в игру. Наденем маску и побудем немного гостеприимным хозяином. Милым, добрым, щедрым. — Он саркастически усмехнулся. Сама идея о том, что расположения ехидной красотки-сказительницы можно добиться без применения насилия, привлекла наместника своей свежестью и своеобразием. То-то девица изумится! Вальдорну неудержимо захотелось, чтобы Элия сама, именно сама упала к его ногам, сраженная элегантностью, красотой, мужественностью и прочими несравненными достоинствами наместника. — Посмотрим, как она ответит на это. Я все равно получу то, что хочу! Тем более никогда не поздно вернуться к первому варианту! И рано или поздно я к нему вернусь и отомщу сучке за все! Но пока не будем спешить. Позабавимся».
Приняв это решение, мужчина, мурлыча под нос романтическую балладу, исполненную давеча Эвереттом, отправился на третий этаж к жене, чтобы сорвать остатки злобы и стыд за унижение на глупой покорной клуше.
Часа через два лорд Жером нашел в себе силы оторваться от прелестей сказительницы. Вернувшись в реальный мир, он сел на кровати и, меланхолично застегивая поднятую с пола рубашку, задумчиво уставился на дверь.
Что-то в ней явно было не так. Через несколько секунд до господина искусств дошло, что именно: собственноручно закрытая им не так давно задвижка висела на одном гвозде. На месте прежнего ее пребывания красовалась свежая выщербина.
— Кажется, я что-то пропустил, — настороженно заметил мужчина, нахмурив брови.
— А, ничего особенного, — беспечно откликнулась принцесса, сладко потягиваясь всем телом. — Заходил его светлость, но как я ни приглашала его остаться, не захотел.
Лорд Жером оторопело уставился на девушку, а потом безудержно, до слез расхохотался. Отсмеявшись, господин искусств попытался прикинуть, насколько большие неприятности грозят ему и девушке. Судя по тому, что отряд стражников еще не тащил их в темницу на свидание с палачом, вселенской катастрофы не произошло. Но почему ее не произошло, пока оставалось для господина искусств неразрешимой загадкой.
— Может быть, вам с братом лучше скрыться из города? — заботливо поинтересовался мужчина, зная бешеный нрав скорого на расправу хозяина.
— Нет, не думаю. Не стоит волноваться. Я смогу о себе позаботиться, — невозмутимо возразила богиня.
— Да уж, — хмыкнул лорд Жером, вспоминая о том, как умело сказительница обездвижила наместника. — Но все-таки будь поосторожнее. И если что, обращайся, я помогу вам быстро исчезнуть с глаз его светлости. Не найдешь меня, спроси Вильна. Он передаст. Конечно, у наместника есть стража, маги и шпионы, но и у меня имеются кое-какие связи.
— Договорились, — кивнула принцесса, понимая, что не стоит сразу отказываться от предложенной помощи. Вдруг игра с наместником окажется опаснее предполагаемой? Богиня намеревалась использовать господина искусств, но отдавала себя отчет, что в иной ситуации этот обаятельный и тонкий мужчина легко мог бы стать ее настоящим другом.
Собираясь в случае необходимости помочь прелестной девушке, лорд Жером не слишком волновался на свой счет. Характер наместника был ужасен, но лучшего кандидата, чем тот, что сейчас занимал должность господина искусств, обеспечивающий досуг его светлости, подыскать было почти невозможно. Ни один придворный хлыщ не смог бы заменить Жерома, и Вальдорн это прекрасно понимал. При всей его вспыльчивости и жестокости расчета и осмотрительности наместнику было не занимать.
— У тебя восхитительные ноги, — отметил мужчина, мечтательно глядя, как Элия натягивает чулки на стройные икры.
— О, я и целиком недурна, — небрежно тряхнула головой принцесса.
— Ты бесподобна! — рассмеялся господин искусств, потянувшись к сказительнице и вновь нежно целуя ее шейку.
— Да, именно так, — в свою очередь, пройдясь рукой по длинным седым волосам кавалера, констатировала Элия, повернувшись к нему спиной, чтобы он застегнул платье.
Но тут приятная болтовня любовников была прервана.
— Ага, не заперто! Зайдем? — донесся из-за двери голос Джея, и они с Эвереттом нарисовались на пороге.
Провожавший их слуга поспешно ретировался. Уставившись на измятую постель и парочку, сидящую на ней, менестрель, старательно отводя глаза, почему-то никак не желавшие изучать вместо дивных изгибов спины сказительницы невинный узор ковра и пейзаж за окном, сконфуженно пробормотал:
— Ой, извините!
Джей позеленел и сжал ремешки сумки Элии так, что у него побелели костяшки пальцев. Как бы хотелось богу сжать сейчас этими пальцами кинжал и погрузить его в сердце самодовольного мужчины, воспользовавшегося благосклонностью богини!
— Нагулялись, мальчики? — весело и ничуть не смущенно спросила девушка, встряхивая растрепавшимися волосами и подбирая с маленького столика поодаль шпильки.
— Мы-то нагулялись. Надеюсь, ты тоже уже «наговорилась», — мрачно заметил принц, прикрывая многострадальную дверь и в сердцах швыряя сумку сестры в кресло.
— Ну о таком важном деле, как разговор об иллюзиях, никогда нельзя сказать наверняка, — задумчиво протянула девушка, окидывая ласковым взглядом господина искусств, и промурлыкала: — Возможно, нам захочется побеседовать еще…
— О, я обожаю разговоры об иллюзиях, — охотно подтвердил лорд Жером и откровенно улыбнулся, поднимаясь с измятой кровати.
— Милый друг, в сумке лежит расческа. Подай мне ее, пожалуйста, — обратилась принцесса к Эверетту. — Джей так грубо бросается моими вещами, что я не могу доверить ему столь ответственное поручение!
Менестрель закивал и охотно кинулся выполнять просьбу девушки, чтобы хоть чем-то занять руки и скрыть отчаянно алеющее лицо. Принц отреагировал на вотум недоверия презрительным фырканьем и демонстративным скрещиванием рук на груди.
— Благодарю вас за интереснейшую беседу, дорогая, — между тем проникновенно сказал господин искусств, поцеловав ручку Элии. — Мне, к сожалению, пора возвращаться к своим обязанностям. После всего, что произошло, — мужчина пожал плечами, не зная, что ему делать: то ли смеяться, то ли переживать, — я понятия не имею, когда его светлость захочет выслушать ваше выступление и захочет ли вообще. Но советую вам не отлучаться из дворца надолго, даже для прогулки в парке, чтобы мы могли своевременно отреагировать на желания наместника и принять меры. А сейчас время-то обеденное. Эверетт, мальчик мой, проводи своих друзей на кухню. Я пришлю кого-нибудь починить дверь.
Лорд Жером поцеловал принцессу в губы и вышел, демонстративно не замечая разъяренных «опекунских» взглядов Джея.
— Что значит «после всего, что произошло»? Что ты успела натворить в мое отсутствие? — многозначительным взглядом указывая на едва держащуюся на петлях дверь и сломанную щеколду, настороженно спросил принц, когда господин искусств покинул их общество.
Тщательно уложив длинные волосы, принцесса кинула расческу обратно в сумку и беспечно отмахнулась:
— Неважно, а вот перекусить я бы не отказалась. Но на кухне сейчас, должно быть, не продохнешь от жары. Лучше сходите, мальчики, принесите что-нибудь в комнату. Надеюсь, здесь могут предложить еду на вынос?
— Ах, ваша светлость приказали?! Ваш покорный слуга уже бежит! — Злобно фиглярствуя, Джей сдернул с головы воображаемую шляпу и изобразил глубокий поклон.
— Нет, я передумала. Моей светлости не угодно, чтобы ты, сердитый брат, доставил мне пищу, — тут же решила Элия, взмахнув рукой. — Еще плюнешь туда по дороге и отравишь!
— Я охотно сбегаю на кухню и попрошу Рину собрать нам чего-нибудь поесть, — вежливо вставил Эверетт, радуясь уже тому, что хоть как-то может услужить любимой, и, получив благодарный согласный кивок, исчез за дверью.
— Ах, ваша светлость мне не доверяет! Я этого не вынесу! — Принц картинно вскинул руки, закрывая лицо. Однако сквозь растопыренные пальцы проглянули хитрые голубые глаза, внимательно изучающие реакцию сестры. — Пойду топиться! — заключил Джей и побежал догонять Эверетта, вновь от души хлопнув многострадальной дверью.
В ожидании брата и юного менестреля Элия совершила ряд перестановок: пододвинула стол к диванчику у стены и перенесла поближе единственное имеющееся в комнате кресло. Выдержав небольшой поединок с задвижками, куда более добротными, чем на изувеченной наместником двери, распахнула окно, чтобы хоть немного проветрить комнату. Солнце в нее еще не пришло, но все равно было душновато, особенно после постельных забав. Воздух из парка, хоть и отдающий приторно-пряными ароматами садовых цветов, так не похожих на естественные ароматы Лоулендских Садов Всех Миров, все равно освежал, принося облегчение. Будь сейчас богиня дома, она непременно вызвала бы легкий ветерок, переоделась в короткий домашний халатик и полакомилась охлажденным соком и фруктами.
Меньше чем через четверть часа Джей и Эверетт вернулись, так нагруженные подносами с едой, что в голову принцессы закрались подозрения относительно умения некой Рины считать до трех и соответственно определять объем требуемой пищи. Но идти на кухню и устраивать поварихе экзамен богиня вовсе не собиралась, того, что принесли мужчины, было бы многовато для трех людей, но для одного человека и двух богов оказалось в самый раз.
— Ты передумал или не нашел в саду у его светлости подходящего водоема? — колко поинтересовалась принцесса, принимая у брата один из подносов, где высились горшочки с какими-то тушеными овощами, внушительными кусками мяса в густом желе, паштетом и супом.
В свою очередь, Эверетт выставлял на стол кувшины с соком, свежий хлеб в форме витушек и даже три весомые вазочки с фруктами в какой-то белой массе вроде взбитых сливок или сметаны.
— А, по пути попалась кухня, так что решил сначала перекусить. Не топиться же на голодный желудок. Я ведь такой худой и легкий, точно утонуть не смогу! Кстати, вся кухня гудит, обсуждая сногсшибательную новость: говорят, наместника разбил временный паралич, — с ловкостью профессионального официанта или жонглера расставляя на почти заполненном столе миски с салатами, сыром, бокалы и столовые приборы, усмехнулся принц. — С чего бы это? — Прищурившись, он в упор посмотрел на сестру.
— Горе-то какое, леди Элис, наверное, места себе от скорби не находит, — покачивая головой, заметила принцесса, пододвинула себе кресло и, первым делом ухватив с тарелки кусочек острого сыра, впилась в него зубками.
— Может быть, ваша светлость все-таки изволит поведать мне, недостойному, что стряслось с наместником и почему он валялся бездыханным, пока лекарь Демис не привел господина в себя нюхательными настойками, за что и получил благодарственую оплеуху? — посерьезнев, прямо спросил мужчина, крутя в руке двузубую вилку.
— Он слишком распустил руки, пришлось преподать его светлости зачатки правил хорошего тона, — пожала плечами Элия и положила к себе в тарелку каких-то фиолетовых и красных овощей, нарезанных кружочками, и чего-то зеленого, наструганного соломкой.
— Почему-то мне совсем его не жалко! — резко повеселев, улыбнулся бог и мысленно добавил: «Ты палку не перегнула, сестренка? А то, может, нам нынче же обшарить библиотеку наместника, прихватить что приглянется и смотаться побыстрее, пока он тебя на второй урок этикета не пригласил?»
«Не учи меня укрощать мужчин, милый, и не волнуйся. В случае чего лорд Жером обещал нам помочь незаметно исчезнуть».
«Ты себе уже и тыл обеспечила, — хмыкнул Джей, признавая очевидную выгоду от общения сестры с господином искусств. — Предусмотрительно».
— Элия, так вы знаете, что произошло? — запоздало осенило менестреля, и он замер с ломтиком хлеба в руках статуей «наивное вопрошание».
Джей невольно поперхнулся полуразжеванным куском мяса, который употреблял одновременно с содержимым двух соусников и креманки с фруктами.
— Простите, я что-то не то сказал? — смешался юноша.
— Все в порядке, — с набитым ртом пробормотал принц и потянулся к стакану со слабым вином, чтобы запить мясо, удивляясь тому, как долго до мальчика доходят очевидные факты.
— Наместник слишком рассчитывал на физическую силу и власть, пытаясь… поухаживать за мной, — сжалившись над любопытствующей невинностью, пояснила девушка.
— А вы? — еще шире распахнул свои зеленые глаза менестрель.
— А я, мой милый, оказалась не так сговорчива, как он ожидал. Вот и пришлось его светлости полежать полчасика, подумать о том, каково это — быть беспомощным.
Эверетт восторженно уставился на принцессу. Значит, прав был Джей, когда говорил, будто Элия способна постоять за себя. Это же надо: врезать самому наместнику! Вперемешку с ужасом юного менестреля переполнял восторг. Но потом, спохватившись, влюбленный решил, что неотрывно глазеть на предмет своего чувства невежливо, и снова принялся за еду.
Мясо, тушеные овощи, сладкие булочки, салаты, паштет, вино, сок, десерт быстро исчезали со стола. Закончив трапезу, Джей откинулся на спинку дивана, сложил руки на том месте, где должен был находиться живот, а у него, несмотря на объемы проглоченной пищи, оставалась лишь совершенно ровная поверхность пресса. С усмешкой глядя на сестру, бог снисходительно заявил:
— Мы дозволяем вам, наша дражайшая сестра, отнести пустую посуду на кухню.
— О, спасибо, наш дражайший брат! — казалось, искренне обрадовалась принцесса и, вскочив с кресла, присела в глубоком реверансе. — Ваш приказ отзывается радостью в сердце моем. Только, пока я буду искать кухню, не вздумайте пойти топиться, я желаю быть свидетельницей сего уникального события! Кстати, надеюсь, по пути на кухню мне встретится наместник Вальдорн. Я уже успела по нему соскучиться!
— Значит, и он по тебе тоже, — резко помрачнев, ответил принц, мигом сообразив, куда клонит сестра. — Ладно уж, схожу сам. Не вздумай пока менестрелей соблазнять.
Шустро собрав подносы в стопу, Джей погрузил сверху груду посуды и, балансируя каким-то чудом тут же не рухнувшим сооружением, вылетел из комнаты. Жалобно всхлипнула несчастная дверь.
Смутившись от шутки принца, Эверетт покраснел до корней волос, потупил глаза и принялся сосредоточенно изучать причудливый цветочный узор синего напольного коврика. Ветерок из окна нежно теребил светлые мягкие волосы паренька.
Чувствуя неловкость менестреля, Элия доброжелательно обратилась к нему:
— Эверетт, милый, пока есть время, не сыграешь ли ты для нас? Я хотела бы послушать что-нибудь из твоих собственных сочинений. Несправедливо получается: наши истории ты уже слышал, а мы твоих песен — нет.
— Если вы хотите… Я, конечно, играю не очень… Но я постараюсь. Только сбегаю за лютней. — Юноша тут же вскочил и выбежал в коридор, спеша удовлетворить просьбу.
Оставшись одна, принцесса ощутила какое-то смутное беспокойство. Не тревогу, а скорее ощущение чьих-то глаз, чужого присутствия. Решив развлечься и выяснить, в чем дело, богиня сплела простенькое заклинание поиска, доступное даже ее заблокированным способностям, и обшарила комнату. Чары кое-что зацепили. Элия обратила свой взор на несколько линялый, но все еще симпатичный гобелен с пастушками, закрывающий одну из стен, и, усмехнувшись, сказала:
— Выходите, господин шпион, чего уж там. А то, право, как-то неловко. Я тут сижу, а вы, бедный, томитесь там за стенкой, переминаетесь с ноги на ногу. Небось устали уже шпионить без перерыва на обед.
Никто не откликнулся, но по едва улавливаемому излучению чужой силы Элия теперь точно знала, что человек еще там. Учитывая стойкую привязанность знати всех Уровней к помещениям со множеством потайных переходов и комнат, принцесса подозревала, что дворец наместника не был исключением. Догадываясь, кто за ней наблюдает, принцесса позвала вторично, уже более требовательно:
— Как вас там, Вильн, кажется. Выходите же, не стесняйтесь, ей-ей, я не кусаюсь!
Гобелен поперхнулся.
— Ну что же вы? Нехорошо заставлять девушку ждать, — укоризненно сказала Элия, нетерпеливо покачивая ножкой.
Что-то зашуршало, стена с частью гобелена немного отъехала в сторону, и появился невзрачный человечек.
— Э-э-э… здравствуйте! — протянул он.
— Здравствуйте, господин, присаживайтесь, — поприветствовала его Элия и кивнула на диванчик. — Шпионите по поручению наместника или для души?
— Для души, — буркнул Вильн, продолжая стоять и сам не понимая, что его дернуло продолжать слежку.
Начал-то он ее из опасения за благополучие друга, лорда Жерома, наместник ведь искал комнату сказителей не в лучшем расположении духа. А вот почему он остался наблюдать за сказителями, Вильн, хоть убей, не мог себе объяснить. Может быть, слишком загадочными для простых бродяг показались ему эти мужчина и женщина, было в них что-то, щекочущее чутье шпиона. Дергающее за усы его неистощимое любопытство. Эти двое — Джей и Элия — вовсе не выглядели бродягами-сказителями с большой дороги, перебивающимися с хлеба на воду. Слишком уж самоуверенные, слишком гордо держащие голову и безоглядно острые на язык. Вильн гадал, уж не обедневшие ли дворяне пустились в путь, или и вовсе богатая парочка — лорд да леди — отправилась странствовать, ища острых развлечений, новых забав в прискучившей пресноте жизни.
— Ну и как, понравилось? — насмешливо спросила Элия, давая возможность Вильну самому предположить, что именно ему должно было прийтись по сердцу.
Шпион хмуро безмолвствовал, так и не присев.
— Молчите? Я вас чем-то обидела? — снова вежливо поинтересовалась девушка.
— Что вы от меня хотите? — угрюмо спросил Вильн, не зная, куда деться от смущения.
Его еще никто не ловил за работой. И шпион никак не мог предположить, что когда-нибудь это произойдет именно так: его застукали, но не начали оскорблять или бить. Так, может, ловкая девица собралась его каким-то образом шантажировать?
— Ничего, господин, ровным счетом ничего. И по логике событий, согласитесь, можно предположить обратное: не я шпионила за вами, а вы следили за мной.
— Значит, я могу быть свободен? — не пожелал вступать в пикировку человечек.
— Можете, господин, можете, — холодно улыбнулась принцесса. — Только учтите: я всегда чувствую, когда за мной следят. В следующий раз могу и не разобрать: по злому умыслу или от души. Испугаюсь. А перепуганная женщина чего только не натворит. Понимаете? Лорд Жером сказал, что вы его друг. Мне не хотелось бы, чтобы между нами возникли какие-нибудь недоразумения.
— Такие же, как с наместником? — не выдержав, поинтересовался любопытный Вильн. Шпиону весьма грел душу тот факт, что нашелся хоть кто-то, навешавший его вздорной светлости горячих.
— О, недоразумения могут быть разными. Зачем же повторяться?.. — мечтательно протянула принцесса.
— Я понял, сударыня, — коротко кивнул мужчина и решил, что, несмотря ни на что, ему очень нравится эта загадочная девушка. И, если будет нужно, он поможет ей, не дожидаясь просьбы Жерома.
— Вот и хорошо. Я была уверена, что мы найдем общий язык, — кивнула богиня.
Вильн коротко поклонился и направился к выходу.
«Если она — простая сказительница, то я — ночной горшок! — раздраженно, но с сильной примесью восхищения подумал шпион. — А вот наместнику это знать вовсе не обязательно. Тем более господам из Альвиона. Потрясающая женщина!»
— Ну вот, стоило тебя на секунду оставить одну, как ты уже успела подцепить мужчину, — загородив собой дверь, заявил Джей, придирчиво оглядывая Вильна. — И что ты в нем нашла? Никого посимпатичнее в округе не было, что ли?
— Внутренние достоинства могут быть скрыты за самой неприметной оболочкой, — поучительно сообщила принцесса, подошла к шпиону, приподняла пальцем его подбородок, поцеловала в губы и нежно спросила: — Правда, дорогой?
Вильн закашлялся. В это время на пороге появился запыхавшийся Эверетт с лютней наперевес.
— А вот и я! — радостно сообщил он.
Воспользовавшись тем, что внимание принца на секунду рассеялось, шпион с вытаращенными глазами поспешно выскользнул за дверь. Его никогда еще не целовали такие красивые девушки! Пусть даже в шутку!
— Раз уж нам запретили покидать резиденцию наместника, я попросила Эверетта исполнить нам что-нибудь из своих сочинений, — пояснила Элия.
— Здорово! Отличная идея! — одобрительно воскликнул Джей и плюхнулся на диванчик.
Элия присела рядом с братом, ободряюще улыбнулась менестрелю и попросила его начинать.
Эверетт опустился на краешек кресла, провел тонкими пальцами по струнам лютни, подкрутил колки, взял несколько аккордов, удовлетворенно кивнул, задумчиво поискал что-то (наверное, вдохновение) на потолке, и зазвучала волшебная мелодия, с которой гармонично слился нежный юношеский тенор, плетущий узор песни любви и дороги…
Когда последние дивные звуки растаяли в тишине, Элия благоговейно прошептала:
— Это восхитительно, Эверетт. Вы по-настоящему талантливы, друг мой. Пожалуйста, сыграйте еще.
Юноша смущенно улыбнулся, однако было видно, что похвала сказительницы ему очень приятна, и запел снова.
«А мальчик-то — гений. Он поистине великий менестрель. Как жаль, что такой талант ублажает одного-единственного самодура. Его место на Дороге Миров», — мысленно обратилась принцесса к брату.
«На все воля Творца, — задумчиво отозвался принц. — Возможно, юноша еще выйдет на нее»…
И прибавил уже для себя: «Если не сгинет по нашей милости до срока…»
