Глава 26
^{(Вместо эпилога)}

О том, что свадьба – дело непростое, я знала. О том, что это непростое дело может приобрести эпические масштабы, догадывалась. О том, что эпические масштабы присущи еще и катастрофам, смутно подозревала – мне Рай перед переходом в Вайлес намекнул. Но… но я даже помыслить не могла, что все пережитые приключения покажутся сущим пустячком! В сравнении со свадьбой…

Все началось с платья. Ну, в смысле с его пошива.

Мама и госпожа Флер уже выбрали фасон, придумали особенный декор, заказали ткани и все остальное. Я, взглянув на эскиз будущего наряда, возмутилась и сказала «нет». А через минуту искренне пожалела, что вообще говорить умею… Пожалела и смирилась! Потом я смирилась с идеями оформления ратуши, где нашу свадьбу праздновать собирались, со списком гостей, с меню и размером свадебного торта. Нет, поспорить я не боялась, просто лекарь нервничать запретил… К тому же перед глазами был пример Райлена, который пожал плечами, лучезарно улыбнулся и сказал:

– Я полностью уверен в вашем вкусе… мама.

С мамулечкой после этих слов два счастливых обморока случилось. Был бы и третий, если бы отец не прицыкнул.

Все наладилось. Наступила тишь и благодать. И длилась она ровно до тех пор, пока из герцогства Даор не примчалась госпожа Зелкой – та самая тетка, которую Райлен мне в компаньонки прочил. Она была двоюродной, но невероятно настырной. Рядом с ней даже Рэйс смиренным бесхитростным монахом выглядел. После нескольких скандалов и одного разбитого сервиза (нашего, между прочим) в фасон платья, меню, декор ратуши и прочие элементы будущего торжества были внесены изменения… И опять наступила тишь. И все вздохнули с облегчением.

А потом в городе объявился Эросит…

Я искренне полагала, что госпожа Флер обрадуется, ведь Эросит не просто портной, а самый что ни на есть мастер! Когда еще представится возможность поработать в тандеме с такой знаменитостью? К тому же он привез полезнейшую вещь – пластичный манекен. Эту прелесть создали на основе моих мерок, она полностью повторяла не только фигуру, но и основные движения, то есть избавляла от необходимости наведываться в мастерскую.

Увы, ожидания не оправдались. Главная портниха Вайлеса не только не обрадовалась, она в драку полезла. Ну то есть в прямом смысле. Вцепилась в малиновую шевелюру столичного творца и давай таскать. А он… он без предрассудков оказался – тоже в прическу вцепился, тоже завизжал. И это на глазах у всего города, прямо на главной площади, возле лавки…

Вслед за Эроситом к нам прибыл Викс Сиятельный. Вот именно после его приезда событие таки обрело эпические масштабы, а я пришла к выводу, что ближайшую пару лет ни одной газеты в руки не возьму. Только романы! Да, все те же, сентиментальные.

В правильности своего решения убедилась… его нарушив. Ну не могла я не посмотреть статью, которую тот, второй газетчик, написал. Задание редакции он выполнял под чутким руководством тетушки Тьяны и Руперта. Тьяна рассказывала истории из моего детства, Руперт выступал в роли цензора и надсмотрщика, газетчик записывал. Прочитав сие творение, я с удивлением узнала, что не просто благовоспитанная, а самое что ни на есть золото. Причем бриллиантами усыпанное…

Дальше еще хуже стало – в город начала съезжаться даорийская аристократия, столичные гуляки и просто любопытствующие. Последние гордо называли себя туристами, а наши недоуменно таращили глаза – кого-кого, а туристов в Вайлесе отродясь не бывало. Единственная в нашем захолустье гостиница трещала по швам, гостиницы соседних городков – тоже. Большинству горожан пришлось потесниться и взять приезжих на постой. Не задаром и не по доброй воле – мэр распорядился.

Ну а когда в Вайлес прибыли их светлость герцог Даорийский в компании Центруса и Милана… В общем, мне дико захотелось выйти на главную площадь и заявить, что все отменяется, потому что мы с Райленом уже женаты. И почти беременны!

Сам Райлен в отличие от Рэйса и Центруса, которые в нашем поместье разместились, жил в гостинице. Ему переехать под крышу рода Астиров приличия не позволяли. А навещать меня чаще двух раз в день не позволяли обязанности штатного мага, которые он, по настоянию главы Ордена, продолжал выполнять. Как честный человек, мотался по лесам и полям, выискивая и добивая нежить, которая после магической грозы проснулась. Благо хоть в Хордконе зачистку от умертвий без него сделали.

Брук и Вукс, которые за эти недели буквально срослись с нашим городком, Райлена в охоте не поддерживали – их мамулечка с госпожой Зелкой в оборот взяли, цветочки и свадебные салфетки зачаровывать заставили. Первые, чтоб не вяли, вторые, чтоб не пачкались. Вукс проявлял особое усердие – очень не хотел с моей мамулечкой ссориться. Ему же предстояло новым штатным магом Вайлеса стать. Он вступал в должность сразу после нашей свадьбы.

Единственное, что спасало от сумасшествия, – сны. Те самые, которые благодаря ритуалу в седьмом мире появились. Правда, снились они нечасто, лишь тогда, когда Райлену удавалось бросить все, вскочить на Танара и улететь в соседний Дазерс.

Да-да! Чешуйчатый ловелас вернулся. Объявился примерно через неделю после нашего возвращения в Вайлес. Весь помятый, уставший, но довольный до неприличия. Рай, увидев бронзового предателя, сказал, что алименты, в случае чего, платить не будет. Кому принадлежала та четырехкрылая, мы так и не выяснили, правда, не очень и старались.

В том, что касается самих снов… я осмелела. Ну то есть совсем, до наглости. Дошло до ужасного – Рай начал мне сорочку ночную задирать, а я… я и слова против не сказала. И даже не покраснела!

Вот тогда даориец шумно выдохнул, вернул подол на место и сказал:

– Все. Хватит. Только после свадьбы.

Я, как это ни ужасно, возмутилась. Впилась в его губы самым бессовестным образом. Потом шею поцелуями покрыла, потом грудь… но меня уверенно отодвинули и хрипло заверили:

– Только после свадьбы!

Впрочем… в тот миг показалось, что это он не меня, а себя убеждает.

Расстроиться и испереживаться по поводу ночного инцидента я не успела – утром пришло другое, не менее печальное известие. Лекарь, на чьих плечах лежала забота о Линаре, отписал, что на свадьбу брата не отпустит. Зато заверил, что через месяц Линар как новенький будет и даже тяги к «Слезам Богини» больше не испытает. Еще писал, что психическое и эмоциональное состояние пациента в высшей степени отличное. Линар в многочисленных письмах сообщал о том же.

Все-таки это страшно, когда душу ранят. Мне вот тело поранили, так лечение всего несколько часов заняло и даже шрама от стрелы не осталось. Впрочем, мной же особый троллий лекарь занимался и еще целители высшей категории, из Ордена.

Кстати, о том, как оборотням и магам удалось нас найти, мне так и не сказали. Даже Райлен не раскололся. Может, после свадьбы все-таки удастся выведать?

Ну а когда настал день свадьбы… когда настал день свадьбы, я поняла, что катастрофа – это очень мягкое, совершенно не соответствующее истине определение. Главный ужас сего дня заключался вовсе не в истериках Эросита, который вдруг решил, что платье не удалось, не в подколках Рэйса, не в паникерских настроениях отца и Милана, а в появлении оборотней.

Когда Ревуш и Осток, облаченные в классические черные камзолы, переступили порог нашего дома, я со всей ясностью поняла – зря! Зря мы с Райленом никого не предупредили, что пригласили блохастых! Но главная ошибка в том, что я запретила Тьяне провести воспитательную беседу с Милой и Линой, решила – в ночь перед свадьбой девочкам лучше отдохнуть, нежели об этикетах слушать. Ну и… не сказала девочкам, каковы оборотни на самом деле.

– Ты уверяла, что они маленькие, скрюченные и уродливые, – выдохнула Лина, когда к ней дар речи вернулся.

Мы как раз в холле стояли. Все, за исключением Райлена. Мне ужасно жал корсет, туфли тоже удовольствия не доставляли, а накрахмаленная нижняя юбка колола ту часть тела, на которую вместо панталон было надето неприличное кружевное белье… В общем, и так жутко неудобно, а тут еще девчонки.

– Эти исключение, – не моргнув соврала я. – Они элитные.

– Как Тайфун? – нахмурилась Мила.

Милан подавился воздухом, Рэйс кашлянул в кулак, отец прикусил губу, а Осток изогнул бровь и спросил:

– Кто такой Тайфун?

– Жеребец-производитель, – отмахнулась Мила и опять уставилась на меня. Сестричка требовала ответа, причем немедленно.

– Ну… они лучше Тайфуна, – нащупав в себе жилку дипломата, пробормотала я. – Но смысл ты уловила верно.

– Че за смысл? – вопросил Стремительный. Он ворвался в холл ураганом, не спросив дозволения и не поздоровавшись, поцеловал в щеку и вручил здоровенный букет белых роз. А потом поправил воротник камзола и прошептал так, чтобы только я услышала: – Как ваши мужчины эту гадость носят? Она же чешется ужасно.

А вот Жнец в отличие от брата поздороваться не забыл:

– Доброе утро! – От его рычащего баса не только стены, даже репа в подвале задрожала.

Отцу заметно поплохело. Хорошо к нему Рэйс подошел, даже объяснять что-то начал. А вот близняшки…

– Эти тоже особенные? – процедила Лина.

– Тоже элитные? – поддержала Мила.

– Эти самые элитные, – призналась я. – Видишь, у них глаза красные.

А вот Быстрый и Белый камзолы надеть не потрудились… Впрочем, это понятно, они же старшие Вожаки, то бишь короли! Им, как мне потом объяснили, метки закрывать вообще нельзя. Наверное, именно их нагота стала последней каплей.

– Соули! – дружно выпалили близняшки и столь же дружно надулись.

И все бы ничего, но Стремительный то ли по простодушию, то ли по дурости подмигнул нашим пигалицам и сказал:

– А вы знаете, что, когда вот так дуетесь, очень на бурундуков похожи. Или на бурундучек? Как правильно? – Последний вопрос на полном серьезе задавался.

– Ах так! – выдохнула Лина.

– Вот значит как?! – подхватила Мила.

– Ладно-ладно! – опять Лина.

– Ну знаете! – снова Мила.

Я закусила губу и сделала вид, что меня тут нет. О Богиня! Когда же кончится этот сумасшедший день?!

Сама церемония проходила в высшей степени нервно.

Во-первых, очень много фотографических вспышек, которыми «радовали» не только двое газетчиков, но и «туристы». Во-вторых, бешеное количество магических вспышек и всяких светлячков, которыми осыпали маги – эти, как и оборотни, в день церемонии прибыли, не стесняясь, разбили палаточный лагерь на одном из наших (!!!) пастбищ и дружно притопали к ратуше. В-третьих… в-третьих, церемония сопровождалась бледными лицами девиц, которые столько парней в жизни не видели. В-четвертых, ахи и вздохи женской части города едва не заглушали игру музыкантов. В-пятых… впрочем, не важно. Перечислить все, увы, невозможно. И вообще, ужаснее моего выхода ничего не было…

Я шла к алтарю Богини в сопровождении отца и Милана. Подол несли разобиженные в пух и прах близняшки. А за нами, чинно и важно, вышагивали Быстрый, Стремительный и Жнец. О том, что эта троица нам не чужая, знали только родители, Милан, двое даорийцев и Центрус. Для остальных, в том числе газетчиков, это был очередной скандал.

Слова клятвы я повторяла бездумно… Просто от Райлена такой шквал эмоций шел – не то что думать, на ногах стоять сложно. Наверное, я не сильно даорийцу в эмоциях уступала, потому что он тоже слегка пошатывался.

На танце молодых мы… снова опозорились. Причем неоригинально – совсем как на балу в честь праздника Первого дня лета. Музыка опять кончилась, а мы… впрочем, кому она, ну то есть музыка, нужна?

Потом было игристое, поздравления и подарки. Еда, танцы, свадебный торт, опять игристое и кое-что покрепче. Наставления родителей, наставления замужних дам и женатых мужчин, подколки оборотней и хохот магов. Снова игристое и опять танцы. И крики с улицы – отец все вино у господина Данреда скупил и бочки на главной площади поставил… Фейерверки. Затем опять танцы, но уже не в ратуше, а под звездным небом вместе с горожанами… Стремительный едва не оттоптал мне подол, а Рай едва не поколотил Жнеца – за что, не знаю, не признался.

А апофеозом празднества стало явление Ташшра. Вот только успела вспомнить об отправленном в пятый мир приглашении и порадоваться, что тролли не явились, и на тебе. Испугались не все. Некоторые, из числа особо захмелевших, решили, что семерка в набедренных повязках им мерещится. Остальных пришлось ловить и успокаивать. А так как занимались этим преимущественно маги – ну как самые осведомленные в плане междумирной политики… в общем, культурный шок у горожан и гостей Вайлеса усилился.

Тролли поздравляли долго и витиевато. Подарили какую-то огромную штуковину из чистого золота и сверток. Причем сверток был вручен со словами:

– Хашшр сказал, вам это надо!

Внутри новый, невероятно красивый полог для кровати оказался. Рай порычал, а я порадовалась. Нет, ну ведь правда красота!

Но самым приятным в явлении троллей было то, что после него нам с черноглазым позволили торжество покинуть. Причем уходили мы не абы как, а порталом… Уж не знаю, сколько сил маги в это перемещение вбухали, но доставили нас прямо к дверям герцогского замка. Еще и Искру с собой прихватить разрешили!

Моя дарайхарка сразу зафырчала, едва не покусала подскочившего к нам слугу. Потом все-таки исхитрилась наступить тому на ногу, и мы с Райленом услышали… В общем слугу, как и нашего конюха, Михой звали.

Я уже обрадовалась тому, что вот-вот сниму орудие пыток, по ошибке названное туфлями, когда к крыльцу подкатила подсвеченная магическими огоньками карета.

– Нам сюда, – хитро сообщил черноглазый.

И прежде чем успела высказать свое веское «у-у-у!», подхватил на руки и понес.

Выскочивший невесть откуда лакей проворно распахнул дверцу. Я оказалась на мягком диванчике, Райлен рядом. Уже потянулась к мужу, обвила шею руками, но…

– Еще чуть-чуть, – выдохнул он. – Совсем чуть-чуть…

Обидеться на него, что ли?

Мы проехали арку ворот с решеткой, широкий каменный мост, переброшенный через ров, пересекли расположенную перед замком площадь. Потом в окошке появились дома – добротные, каменные, огоньками уличных фонарей подсвеченные.

– Мы покидаем город? – тихо удивилась я. Как этот самый город называется, я не знала. Вообще, к своему стыду, за все это время даже не поинтересовалась географией будущих владений.

– Да, – лучисто улыбнулся Рай. Поймал руку, коснулся губами пальчиков.

Я тут же насторожилась:

– Зачем?

– Потерпи, – шепнул маг. И заговорил о другом: – Ты знаешь, что Милан намерен подать рапорт об увольнении?

Я чуть с диванчика не упала.

– Милан? Уходит из отдела? Как?!

– Значит, не знаешь, – протянул брюнет. – Ну да, тебе утром не до новостей было.

– Рай, что случилось? У него проблемы?

– Да не нервничай! – расхохотался даориец. Шепнул: – Не у него.

– А у кого? – совсем распереживалась я.

Брюнет откинулся на спинку диванчика, но руки моей не отпустил.

– Понимаешь… Милан таки вытряс из Центруса подробный отчет об операции с Линаром.

К переживаниям добавилась дурнота, даже голова закружилась. Маги обещали, что никто ничего не узнает, даже люди из королевской канцелярии. И легенду, чтобы этот скандал замять, такую выдумали… в общем, в нее даже я поверила. Ну, почти поверила.

– Сперва ругался, – продолжал черноглазый. – Вернее, очень ругался. А потом пришел к выводу, что служба – это хорошо, но семья важнее. Он вернется в Вайлес. По большей части для того, чтобы с сестричками твоими ничего похожего не случилось.

Брюнет не выдержал, расхохотался. Я тоже хихикнула – да, девочки, как выражаются маги, попали. Мало того, что им гувернантку из самого строго пансиона выписали. Мало, что тетушка Тьяна и Руперт решили погостить в мире живых и прочитать близняшкам полный курс правил этикета. Так теперь еще и Милан!

– Зато теперь они точно никуда не вляпаются, – заключила я.

Рай был менее оптимистичен.

– Будем надеяться, – выдохнул он и опять к моим пальчикам припал.

А мне вдруг подумалось: может, зря мы девчонкам про договоренность с оборотнями не сказали? Ну, о том, что годика через два-три близняшек в седьмом мире ждут? Пока только на экскурсию, но кто знает…

В карете вдруг совсем темно стало, а звон копыт обратился глухим стуком – булыжник сменился грунтовкой. Глянув в окошко, недоуменно нахмурилась.

– Лес? Рай, мы куда едем?

Эмоции, которые в этот миг испытал брюнет, были яркими, но плохо различимыми. Я точно опознала радость, а вот остальное…

– Рай! – требовательно позвала я.

– Потерпи… – И снова такое чувство, что к самому себе обращается.

Как должна реагировать молодая жена, которую новоявленный муж не в постель, а в лес тащит? Да еще ночью? Да еще без свидетелей? Ну практически без свидетелей – кучер не в счет.

– Рай…

Маг тихо рассмеялся, притянул ближе и поцеловал в висок.

– Девочка моя… ну чего ты перепугалась? Неужели думаешь, что я столько за тобой гонялся, чтобы придушить или прибить?

Глупость, наверное, но мне еще страшней стало.

– А может, ты… может, в тебя тоже какой-нибудь дух вселился, – пробормотала я.

– Ага, два, – шепнул черноглазый и принялся тереться носом о мою щеку.

Карета остановилась прежде, чем я успела успокоиться.

– Теперь пешком, – сказал… все-таки муж.

Я не сдержалась.

– Издеваешься?

Страх-то ладно, а вот туфли! Я же не дойду!

Брюнет словно мысли подглядел, сказал с улыбкой:

– Понесу.

И ведь действительно понес… В лес. Вернее – черный, жуткий ночной лес! По узенькой такой, едва различимой тропинке. И ему в отличие от меня все смешнее становилось.

– Рай!

– Еще шагов пять, – отозвался даориец.

Я же прищурилась и с удивлением обнаружила впереди низкую калитку. Калитка в лесу? Да еще сама по себе, без забора? У меня видения, да?

– Люблю тебя, – шепнул Райлен, поддевая створку ногой – руки-то заняты. Та открылась с сильнейшим скрипом.

Шаг, и мир изменился.

Никакой черноты, никакой узкой тропинки, никаких елей. Лужайка! Причем освещенная не только звездами, но и россыпью магических огней. А еще аккуратная дорожка, мощенная мозаичной плиткой, и разукрашенный все теми же огоньками дом.

– Рай?

Не ответил. Понес дальше.

Когда приблизились к дому, на крыльцо выпрыгнула дородная женщина в форменном платье и белоснежном переднике. За ней чинно вышел сухощавый мужчина, тоже слуга, если по одежде судить.

– Доброй ночи, – с поклоном сказала женщина. – Наши поздравления.

– Это Брита и Даж, – представил Райлен.

– Доброй ночи, – пробормотала я.

На этом общение закончилось. Слуги поклонились. Даж придержал, а потом закрыл за нами дверь.

– Они в отдельном доме живут, – пояснил брюнет, направляясь к лестнице.

Я закусила губу. Вопросов накопилось море, но я решила попридержать собственное любопытство и узнать – оправдаются мои подозрения или как.

Оправдались.

Несколько шагов по коридору, и мы в огромной, заставленной букетами белых роз спальне. В царящем полумраке кровать кажется не просто большой – огромной. Откупоренная бутылка игристого и два бокала придают интерьеру особенно интимный оттенок.

– А вот теперь все, – выдохнул даориец.

Меня поставили на ноги, но лишь для того, чтобы тут же притянуть к себе и впиться в губы. Таких поцелуев между нами еще не было.

Губы Райлена то нежные, то невероятно страстные, то попросту бесстыдные. И они, кажется, везде. Рот, щеки, шея, ключицы, декольте… А вот руки чуть-чуть скромней – одна на попе, вторая на спине. И та, что на спине, кажется, пуговички платья расстегивает.

Мои губы тоже стыд потеряли – отвечают на поцелуи Рая с такой горячностью, какая благовоспитанной девушке и не снилась. Собственные пальчики тоже к пуговицам потянулись, потом и вовсе под рубашку забрались.

– Девочка моя, – выдохнул муж хрипло.

Стремительно опустился вниз, задрал подол и принялся осыпать поцелуями уже колени. Выдержать такое? Нет, невозможно. Я застонала, а он… он совсем с ума сошел. Руки даорийца скользнули вверх, сжали то, что согласно правилам должно быть прикрыто панталонами…

– Рай! – взмолилась я.

Он поднял голову и посмотрел так, что совсем захмелела. Но все-таки нашла в себе силы простонать:

– Рай, ты карету не отпустил…

Будущему герцогу на забытого на ночной дороге подданного было плевать. Он снова коленками моими занялся, потом выше забрался. После вообще отстранился, прохрипел что-то, подхватил на руки и понес к кровати.

И уже там, очерчивая контур моих губ пальцами, сказал:

– Конечно, не отпустил. Мы же на живой земле.

Я к тому моменту не только про карету… я свое имя почти забыла!

– Что?

– Помнишь святилище в пятом мире? – Я невольно вздрогнула, а маг продолжал: – Тут такая же аномалия. Место подчиняется только мне, но не это главное…

Рай уткнулся носом в шею, его рука скользнула вниз в явном намерении опять до коленок добраться.

– А что главное? – Нет, говорить уже не могла, только стонать.

– Здесь измененный временной поток, – прошептал брюнет. – Знаешь, что это означает?

– Что?

Муж оставил в покое и юбки, и шею. Отстранился, заглянул в глаза. И столько веселья в его взгляде было…

– Здесь время течет иначе. Тут пройдет месяц, а там всего минута. Догадываешься, чем тебе это грозит?

– Чем? – вконец растерялась я.

– Мы будем одни, – прошептал любимый. – Только ты и я… Так долго, как сама захочешь.

О Богиня! Он шутит? Или… или… я ведь и мечтать о таком не могла!

– И даже мой досточтимый родитель до нас не доберется, – добавил Рай, а я…

– Как же я тебя люблю…

Маг ответил легкой улыбкой, а потом положил руку на живот, спросил хитро:

– Сколько у нас сейчас должно быть? Недель десять?

Ну вот, опять краснею…

– Одиннадцать.

Чуть прищурился, глаза совсем черными стали.

– Знаете, госпожа Соули, я ведь на универсальной магии специализируюсь…

Я недоуменно изогнула бровь. Да, знаю. И что?

– И у меня та-ак плохо с иллюзиями… особенно теми, которые на ауру наводятся.

Пришлось закусить губу, чтобы не рассмеяться.

– Совсем плохо? – переспросила я.

– Ужасно, – доверительно прошептал он. – Но я знаю, как решить вашу проблему. Видите ли, есть один способ…

О Богиня! Он неисправим!