Рычание стало громче и агрессивней, я инстинктивно сжалась, забившись под ближайший куст. Тонкая ветка больно хлестнула по расцарапанной спине, прошлась шипами по ноющим ранам и напоследок нежно погладила кожу прохладной листвой. Заботливая, ага… Как плетка после порки. Но меня сейчас меньше всего волновали причины такого странного отношения растительности к моему телу, гораздо важнее было то, что к глухому рычанию огненного монстра добавились другие звуки. Дружелюбными интонациями голос вновь прибывшего не отличался. Если я не стала жертвой слуховых галлюцинаций, то в нескольких метрах от моего местоположения назревала драка.

Замечательно! Может, и сбежать под шумок удастся?

Вдохновленная этой идеей, я принялась тереть лицо руками, убирая со щек мокрые следы, после чего осторожно открыла промытые слезами глаза и… громко сглотнула. Непрошеным гостем в душу закралось сожаление о том, что морда, нависшая надо мной, принадлежит не красноглазому. К нему я как-то уже попривыкла, несмотря на его хамское поведение и собственнические замашки. Даже подсознательно смирилась с тем фактом, что он решил достать меня и тут, в храмовом саду. Особенно когда забрезжил лучик надежды на возможное спасение. Однако очередные голодные глазищи, на этот раз голубые с золотыми солнцами вокруг зрачков, эту самую надежду похоронили заживо одним фактом своего существования. Помня об опасности попасть под гипнотическое воздействие, я перевела взгляд на тонкогубый рот, растянувшийся в предвкушающей ухмылке, и опять сглотнула, ощутив неприятную сухость в горле. Поддавшись общему настроению организма, сердце в моей груди временно перестало биться, видимо, в расчете на то, что неизвестная особь цвета индиго сочтет мою персону чем-то вроде новой статуи среди светящихся кустов.

Не сочла. Повела острым носом, плотоядно облизнулась раздвоенным языком насыщенно-вишневого цвета и, довольно зашипев, потянула ко мне свои длинные пальцы (каждый сантиметров по двадцать, если не больше). Гибкие, тонкие, с аккуратными бледно-голубыми коготками, будто покрытыми лаком. От близости такого «маникюра» меня передернуло. По его рукам, как и по всему телу, тонкими серебряными нитями змеился какой-то смутно знакомый рисунок. Я попыталась отстраниться, стараясь переместиться назад, чтобы увеличить расстояние между нами. Куст сопротивлялся, выставив вперед все имеющиеся с моей стороны ветки. А гладкий и неестественно пластичный гибрид человека со змеей продолжал приближаться. Взгляд мой заметался по сторонам в поисках рыжего.

Ну где его нечистая носит, когда ко мне тут всякие непонятные субъекты скользкой наружности тянут свои лапы? А?.. О!

На какой-то миг я даже забыла про синего «аспида», с открытым ртом и округлившимися глазами уставившись на картину, развернувшуюся на соседней поляне. Черное как ночь чудище, окутанное такой же серебристой сетью, что и мой сосед, мягко ступало по мерцающему ковру травы, обходя пламенного монстра. А тот, застыв в готовой к прыжку позе, внимательно следил за передвижениями своего противника. Очень необычного противника: крупного, мускулистого, с огромными лапами и шикарным хвостом (такой бы на воротник, цены бы ему не было!). Тело его сплошь покрывали острые шипы, а за спиной, словно крылья, клубился черный туман. Я поймала его взгляд лишь на мгновение, но мне и этого хватило, чтобы осознать весь ужас своего положения. В черных провалах непропорционально огромных очей горели голодные золотые солнца, точно такие же, как у синего и мохнатого. И не надо было иметь гениальный ум, чтобы понять, кем именно эти ребята намерены закусить. Пусть не в прямом смысле слова (надеюсь!), но все же.

От воспоминаний о зрительной связи с огненным чудовищем мне поплохело, от мысли, что число желающих полакомиться моими эмоциями растет с каждой минутой, стало совсем нехорошо, а от холодного прикосновения чужих пальцев к щеке я хрипло вскрикнула и сжалась в комок, в очередной раз попытавшись отвоевать часть территории у строптивого куста. Спину больно царапнуло, и я невольно скривилась, издав жалобный стон.

Рыжий, расценив его как сигнал, угрожающе зарычал и, плюнув на черноглазого, метнулся ко мне. Змееподобное человекообразное, схлопотав тяжелой лапой по наглой морде, отлетело в сторону, шлепнулось на землю и, выгнувшись, как и положено змею, поползло обратно.

Настойчивый гад попался. Вот ведь невезуха.

Не зря говорят, что беда не приходит одна. В моем случае она заявилась в составе целой компании. Шумной такой… разношерстной. Рычаще-шипящей и изредка урчащей. Зоопарк на выезде, то есть на выгуле, а еще точнее, на прогулке в местном «заповеднике» под названием храм Эры, куда меня, к несчастью, занес блуждающий портал. А я-то думала, что мне повезло встретить его в коридоре. Надеялась избавиться от пламенного преследователя. Голосу Эссы обрадовалась… Наивная! Кстати, о птичках, то есть об одной развеселой пташке, которая как-то странно притихла, так и не дойдя до меня. Что она вообще делает в этом дивном обществе? Или для жен Хранителей, в отличие от их невест, посиделки в каэрах «за семью печатями» уже необязательны?

– Девуш-ш-ш-ш-ш-ш-ш-шка… – раздалось совсем близко и потонуло в предупредительном рычании полыхнувшего огнем монстра. Хорошо все-таки, что он не опасен, а то горело бы синим… то есть рыжим пламенем здесь все, включая меня.

Огромная волосатая фигура, встав в полный рост, перекрыла вид на светящихся тварей. Человек… пардон, существо-гора, не иначе! Пламя вокруг него рвано дергалось, вспыхивая и искря. У меня аж в глазах зарябило от такой свистопляски. Злится? Нервничает? Сложно было определить по мохнатой спине, среди длинных прядей которой мелькал серебряный узор. Такой же, как у тех двоих. Из-за повышенной лохматости я его не разглядела при нашем первом знакомстве, да и не до того мне как-то тогда было, зато сейчас изучила во всех подробностях. И (черт бы побрал меня, нарушившую запрет Арацельса!) я, кажется, вспомнила, где ранее видела нечто подобное.

Идиотка! Следовало догадаться по глазам, они же почти не изменились по форме, разве что выражение другое и это проклятое желтое зарево с тонкими щупальцами вокруг зрачка… У-у-у-у… лучше бы он меня сцапал раньше, чем подвернулся пресловутый портал. Теперь сиди тут и трясись от мысли, что эти чудики могут и на троих сообразить, если договорятся. Я бросила косой взгляд за спину, прикидывая пути к отступлению, то есть к отползанию. Такая необычная компания, конечно, хороша, но больно уж хотелось свалить подальше. Мэл что-то говорила про дежурного Хранителя? Так до него не очень и далеко! Угу… всего-то парочка аллей, находящихся под бдительным наблюдением изголодавшейся звероподобной троицы. А-а-а-а, как же выпутываться-то?

– Кр-р-расавица, – донеслось со стороны и вырвало меня из глубины размышлений. Я ощутила ласковое, словно дуновение ветра, прикосновение черного тумана к своему лицу и отшатнулась, как от пощечины.

– Мое! – заявил красноглазый, разорвав сгусток темноты когтями, как простую тряпку.

Твое, твое, немногословный ты мой. Тебя одного я, может, еще переживу как-нибудь, а троих вряд ли. Кто ж вас таким ночным имиджем наградил-то? Уж не Эра ли тут выступала в роли мстительной ведьмы? А эти двое, значит, другие Хранители? Вот и познакомились. Милашки, нечего сказать. Об остальных даже думать страшно, н-да.

Сильно желая кого-то придушить, я пошарила рукой в траве, но Ринго как ветром сдуло. Видать, решил не светиться мелкий пакостник, пока большие и страшные «звери» делят «ужин» по имени «Катерина». Нет, мне, конечно, не жалко эмоций, если их не высасывают без всякой меры и при этом не раздирают на моем теле одежду с очень сомнительными намерениями.

Поерзав на месте и повторно оглядев возможные пути бегства, я все же сделала выбор в пользу красноглазого. Пусть и сорвало у него крышу по полной программе, но доверия к нему оставалось больше, чем к остальным. Во-первых, он уже немного насытился, а значит, имелся шанс, что очередной сеанс эмоционального вампиризма не превратит меня в высохшую куклу. Во-вторых, этот тип вознамерился охранять меня от остальных, и пусть им руководили отнюдь не благородные порывы, мне сейчас такое положение дел было на руку. Ну а в-третьих, если и покалечит он меня, то ему же потом маяться с женой-инвалидом. Ибо с дефектами я отсюда никуда не поеду. Кому в нашем мире такая обуза нужна? Сейчас-то зарплата оставляет желать лучшего, а при подобном раскладе и вообще с работы уволят. Что мне тогда делать? Родителям на шею садиться, что ли? Так им и внуков, висящих на этой части тела, хватает. А у меня теперь жених есть… метра два с полтиной ввысь, один – вширь, и почти весь покрыт красно-рыжими волосами. Круто! Если доживу до утра, убью на фиг.

– Наш-ш-ш-ш-ш-ш-ша-а-а-а, – зашипел вновь активировавшийся «аспид» и, метнувшись в сторону, резко кинулся на моего защитника.

Огненный клубок прокатился по траве, сминая невероятно гибкое существо в бесформенный ком, из которого то и дело извивающимися кольцами вылезали конечности. Жуткое зрелище. Ко мне в окружении клубящегося мрака двинулся черноглазый (неужели Кама?), но был сметен оранжевым вихрем, пролетевшим в обратную сторону и прихватившим его с собой. От неожиданности он даже не успел среагировать. Я же, пока вся эта «дружная» компания с рыками и шипением каталась по траве, выясняя, у кого на меня больше прав, начала медленно продвигаться в сторону ближайшей тропинки.

Жених – это хорошо, большой и сильный жених – это очень хорошо… иногда. В некоторых случаях можно и звериную внешность спустить. Но вот жених, у которого проблески разума бывают столь редкими, что их крайне трудно заметить в данном облике, это уже совсем-совсем нехорошо, а посему надо делать ноги, пока «изысканное» общество оголодавших чудищ не просекло мой маневр.

До каменных плит, лежавших среди светящегося покрывала травы, я добралась без приключений. Они, приключения эти, поджидали меня за ближайшей группой кустов, явив себя в образе обнаженной девушки, выезжающей на странном пантерообразном существе с человеческими глазами такого же цвета, как кружево первого блуждающего портала, входившего в программу моих сегодняшних посещений. Кислотно-зеленые фосфоресцирующие очи с уже знакомыми золотистыми огоньками по центру обратились ко мне, и на кошачьей (ну, почти кошачьей) морде появилось заинтересованное выражение.

– Ты здесь! – завопила Эсса, спрыгивая со «зверя».

Она налетела на меня с не меньшим энтузиазмом, чем мохнатый на синекожего. Повалив в траву мое потерявшее равновесие тело, девушка наконец отстранилась и с деловым видом уселась рядом. Тряхнув растрепанными волосами, из которых почему-то торчали сиреневые перья, она с блаженной улыбкой сообщила:

– Я так рада, что ты пришла. Они все просто замечательные! Тебе понравятся.

Тонкая девичья рука, покрытая свежими царапинами, потянулась к четвероногому созданию, которое при ближайшем рассмотрении стало гораздо меньше походить на большую кошку и оттого начало казаться мне еще более уродливым. Эсса же, по всей видимости, была от существа в восторге. Она едва ли не целовала свою покрытую серебряной паутиной зверюгу, а та блаженно щурилась, лениво поглядывая на меня.

Ну, вот и Четвертый Хранитель обозначился – знакомства продолжаются. Правда, этот, похоже, сытый и довольный. Этакий «ручной котик» в объятиях седовласой Арэ. Уж не Алекс ли передо мной стоит и косит зеленым оком? Хотя, если память мне не изменяла, у Хранителя с Земли глаза были другого цвета: необычные такие… светло-лиловые. Впрочем, далеко не факт, что цвет при изменении внешности сохраняется.

– Ты только не сопротивляйся, – небрежным жестом размазав по плечу кровь от неглубоких, но живописных ран, продолжила говорить Эсса. Да уж, местному зверинцу давно пора когти стричь, вон до чего человека довели. По бледной коже, как по холсту, стекали тонкие алые ручейки, делая красивый девичий силуэт похожим на жертву катастрофы. Пусть царапины и неглубокие, вид от этого не менее жуткий. – Тебе точно понравится! Они такие замечательные. – Ну вот, запас слов закончился, или ее, как Каму, заклинило на одной фразе? – Ты не бойся их. И получишь ни с чем не сравнимое удовольствие. Ведь они такие… – Эсса мечтательно закатила глаза, подбирая подходящее слово. Секунд десять подбирала. И еще бы думала, но мои нервы не выдержали.

– Замечательные, – подсказала я, настороженно оглядываясь. Тишина в том месте, откуда до этого слышалась грызня, беспокоила.

– Ага! – радостно воскликнула собеседница и прильнула щекой к зеленоглазому монстру, продолжавшему с интересом рассматривать меня.

– Эс-с-с-с-са-а-а… – донеслось из-за проклятых кустов, и на арену вылетел очередной шедевр чьей-то извращенной фантазии.

Удавила бы того генетика (ну или мага), который создал для Хранителей подобные «сценические образы». Фиолетовое существо с сиреневыми разводами напоминало перьевой шар с лиловыми глазищами. С голодными лилово-желтыми глазищами.

Ой, мама… Здесь, несомненно, хорошо, но не пора ли мне и честь знать?

Я непроизвольно попятилась, ощутив на себе взгляд чудовища. Пожалуй, рядом с Рыжиком в этом саду самое безопасное место. Я ему даже дорвать свою блузку разрешу, лишь бы свалить подальше от монстров разных расцветок и мастей. Подальше и побыстрей!

– А ты куда это собралась, новенькая? – прищурившись, спросила седая и, перестав чесать за ухом мурлычащее чудище, поползла ко мне.

Черт! Не девушка, а еще один монстр с садомазо замашками. Ну ладно бы для себя сомнительных удовольствий искала, так она же твердо вознамерилась меня ими «осчастливить». А мне как-то совсем-совсем не хотелось шастать в чем мама родила по сияющему саду и обниматься (а то и похуже чего!) с персонажами из фильмов ужасов. Что же нам теперь делать с таким конфликтом интересов?

Что-что… бежать!

Я и побежала, вскочив на ноги так резко, что Эсса едва успела отпрянуть от мелькнувшего перед ее носом каблука.

– М-м-мо-я-а-а! – победно провозгласило пернатое создание и, расправив крылья (мать-перемать, оно еще и летает!), понеслось вслед за мной.

– Наш-ш-ша-а-а… – шелестела трава голосом синего змея.

– Хрен вам! – заорала я, схватив по пути за хвост офигевшего от такой наглости Ринго, который до этого неплохо маскировался в зелени пушистого куста. Разве что про свое полосатое достояние забыл, его-то я и подцепила, пробегая мимо.

Живой точно не дамся. Особенно этой птичке с мордой Алекса, которую долго мучили в фотошопе на предмет искажений. Ну на кой ляд он меня преследует, когда его собственная жена милуется с чернохвостой киской? А-а-а-а… извращенцы! Черт, насколько же далеко еще до рабочей зоны Хранителя. Но как приятно видеть под прозрачным куполом силуэт Смерти, а не очередного звероподобного уродца.

Вот только… успеть бы.

Я люблю темноту…

Люблю ночь, полную далеких звезд, люблю тени, в которых так легко прятаться от нежелательных взоров, люблю лежать в тишине, не зажигая лампу, и мечтать. Да, я люблю темноту, но не когда она возникает черным пятном на залитом светом пространстве, налетая мрачной тучей откуда-то сверху. Один плюс: пернатый монстр, получивший неожиданное ускорение от соприкосновения с нею, резко сменил траекторию полета и со свистом покатился в противоположную от меня сторону. Жаль, полюбоваться на его неуклюжие попытки восстановить равновесие мне толком не удалось, ибо та самая темнота, расправив туманные крылья, зацапала мою талию в стальные объятия покрытых шипами лап.

Опрометчиво. Выше надо было брать, выше!

Первый порыв – дать по роже наглецу, поймавшему меня посреди вымощенной плитами аллеи, по которой я какие-то секунды назад неслась на всех парах, петляя и пригибая голову от хищных когтей «фиолетового шара», – стал решающим. Осознание того, что в пальцах моих был зажат хвост Ринго, пришло лишь после оглушительного «приземления» зверька на продолговатый череп с огромными глазами, в черной бездне которых истерично полыхнули два золотых солнца.

Острые уши чудовища дернулись и как-то странно завернулись. Умей мои органы слуха проделывать подобные фокусы, они непременно последовали бы данному примеру, но, увы, строение человеческого организма таких метаморфоз не предусматривало. А потому я была вынуждена наслаждаться богатыми переливами истошного визга, который, несмотря на прижатые к голове ладони, очень быстро привел мой «котелок» во взрывоопасное состояние. Где-то на задворках сознания мелькнула мысль: «Особо опасное звуковое оружие «Ринго» в действии. Тушите свет, сушите весла и айда в аптеку за слуховыми аппаратами!»

Черноокий затряс головой, словно эпилептик, густой туман задергался, отбрасывая в стороны рваные хлопья, но тело не сдвинулось с места. Ринго продолжал завывать, сидя верхом на чужой башке, сплошь покрытой короткими шипами. Ушастик чуть покачивался и вдохновенно голосил, напоминая мартовского кота, песню которого пропустили через разные фильтры и десятикратно (а может, и двадцатикратно) увеличили ее громкость. Прикрыв глаза и зажав уши, я инстинктивно пыталась пригнуться, будто хотела спрятаться от сильного ветра. Ну а подвергшийся звуковой атаке Кама (если это был он) все так же стоял с отвисшей челюстью и свернутыми в трубочку ушами, выслушивая громогласные оры оседлавшего его зверька.

Н-да-а-а, это точно Кама. Так тормозить может только наш печальный брюнет.

Ну почему? Почему бы ему не снять верещащий ком с макушки и не выкинуть его куда подальше? Всех бы осчастливил таким простым поступком. Так нет же! Стоит истуканом, вцепившись в мою бедную талию, и трясет черной мордой с перекошенным ртом с таким усердием, что язык того и гляди вывалится. А я беспомощно перебираю ногами по воздуху, упорно попадая носками сапог по его коленям. Мне уже больно, а ему хоть бы хны!

Когда пришлось смириться с тем, что сегодня все-таки суждено стать контуженной на оба уха, окружающая тьма наполнилась алыми искрами, и мы всей дружной компанией полетели на многоуровневую композицию из цветущего кустарника, «приветливо» ощерившуюся своими колючками. Ринго заткнулся, вспорхнув длиннохвостой «птахой» с облюбованного места, а я, напротив, заорала. Не держи меня чернокожий монстр на уровне своей шеи, я бы распласталась где-нибудь в районе его живота, а так угодила носом в ямочку между ключицами. Вместо того чтобы припечатать меня сверху всем своим весом, Рыжик умудрился извернуться в полете и, с мрачным рыком рванув на себя мое обмякшее тело, рухнул рядом. Оказавшись между тварями, я поняла, что ошиблась: нет, они меня не раздавят и в кустах не изваляют, зачем? Они меня попросту разорвут, как мягкую игрушку, пытаясь поделить!

Идиоты тугодумные! Звери, сцепившиеся из-за добычи. Не хочу быть ею… не хочу!

Я начала отчаянно вырываться, стараясь отбиться от обоих. На крики сил не было, зато дергалась и извивалась я не хуже синего чудика, который, судя по приближающемуся шипению, тоже полз сюда.

Резкий взмах руки, неожиданно скользкое препятствие и… обиженный вопль в награду (а нечего было на меня свои огромные глазищи выпучивать. Я же не вижу в таком состоянии, куда бью)! Очередное неосторожное движение – и мои ногти пропахали вытянутую морду рыжего, заставив его не менее обиженно зарычать (мало вам, голубчики, ох мало!). Снова принялась выкручиваться из объятий чудовищ, активно работая всеми конечностями, за которые монстры почему-то не стали хватать, вместо этого они дружно вцепились в мою талию. Пополам разодрать решили, верная догадка. А меня спрашивать кто будет? Я, между прочим, на такой радикальный раздел себя любимой согласия не давала! Нет, ну ладно черноглазый дурью мается, но мохнатый-то о чем думает?! Хотя… да… думать ему в этой ипостаси несвойственно. А жаль.

То ли болевые ощущения ослабили хватку «красавчиков», то ли налетевший коршуном пернатый монстр был слишком проворен, но в следующий миг я уже болталась в лапах фиолетовой «птички» с мордой Алекса, а в когтях валяющейся в кустах парочки скупыми трофеями остались: кусок моего ремня и рукав от многострадальной блузки.

Оригинальный способ раздевания! Стриптиз отдыхает.

Откуда-то снизу донесся веселый хохот Эссы. Ну надо же! Кто-то счастлив наблюдать наше маленькое представление под названием «переходящий приз». Меня тут тискает, разрывает и ворует друг у друга шайка крупногабаритных уродов, а голая нимфоманка верхом на человеке-пантере радостно хлопает в ладоши, крича снизу, чтобы я перестала дергаться и получила наконец ни с чем не сравнимое удовольствие.

Получу, непременно получу. Если выживу, то найду ее утром и с ни с чем не сравнимым удовольствием повыдираю ей все космы к чертовой матери!

Длинный язык прочертил влажную дорожку от моего плеча до уха, мазнул по мочке и смачно шлепнул по щеке. Я сжалась, ощутив чужое прикосновение к своей коже. До чего же противно!

– С-с-св-ффф-вежая, – выдохнул мне в лицо крылатый похититель, заставив испуганное сердце пропустить удар. А-а-а… караул! Этот не только эмоции выпьет, этот меня в прямом смысле слова сожрет, вон уже на вкус пробует. Да уж-ж-ж, «ни с чем не сравнимое удовольствие»! Ну почему? Почему я не осталась в той милой и, главное, пустой комнате с большими шкафами? Лучше бы терпела треп Лили. Я даже на ночь скрипичной музыки согласна, пусть и с фальшивой игрой, лишь бы не в жарких объятиях покрытой перьями образины расставаться со своей молодой жизнью. – Моя дев-ф-ф-ф-вушка, – со свистом провозгласил крылатый похититель, пролетев мимо разочарованно шипящей темно-синей физиономии, высунувшейся из травы.

Змееподобное существо заскользило следом и, странно изогнувшись, прыгнуло. Высоко так прыгнуло. Я едва инфаркт не заработала, когда передо мной как черт из табакерки появился извивающийся силуэт с дьявольской улыбкой тонких губ на заостренном лице цвета индиго. Кому-то явно следовало либо летать выше, либо трепаться меньше. А так нас опять стало трое. Не суть, что комбинация другая, я-то все равно очутилась в центре клубка. И клубок этот, вопреки частым взмахам сиреневых крыльев, неумолимо приближался к земле.

Вот теперь… точно раздавят! У-у-у-у, уроды!

Мне, как ни странно, снова повезло. Просто потому, что в самый последний момент перед тем, как стать прослойкой для «монстровидного бутерброда», меня «огненным потоком» снесло в сторону. Оставшиеся обниматься чудики что-то недовольно кряхтели нам вслед, невольно (а может, и сознательно) наминая друг другу бока и считая ребра. А у меня в ушах свистел ветер, лицо ласкало пламя, а над ухом раздавалось тяжелое дыхание. Н-да, намаялся, видать, красноглазый носиться по саду да ввязываться в драки. И все из-за непутевой невесты. Я уже собралась было мысленно покаяться, но пламя вокруг вдруг наполнилось рваными кусками черного тумана, и в голове моей вместо извинений зажглось одно-единственное словосочетание: «Замкнутый круг».

Они снова сцепились. Яростно и с удовольствием, будто разодрать друг друга было главной целью их жизни. Звери! Однозначно звери. Человеческого в этих существах ощущалось слишком мало, чтобы оно было значимым, и достаточно много, чтобы пугать невольных зрителей типа меня. Это жутко, когда в знакомых глазах нет ни единого проблеска разума. Только охотничий азарт и животный голод. Они дрались, словно псы за кость. Но на этот раз бедной «косточке» в моем изрядно изодранном обличье удалось выскользнуть из их лап без посторонней помощи и, не помня себя от радости, броситься к дежурному Хранителю. А тот, судя по его застывшей позе, в изумлении наблюдал за творящимися в саду безобразиями. Наблюдал, но не спешил вмешиваться. Вот сволочь! Убеждение в том, что Лили не зря на него катила бочку, росло и крепло с каждой секундой его бездействия. Меня тут разорвать на кусочки пытаются, а он даже спуститься с каменной плиты не соизволил. Гад красномордый!

И тем не менее я бежала к нему. Бежала, слыша за спиной грызню и рыки. Бежала, боясь обернуться, замешкаться, потерять из виду крылатую фигуру четэри, которая была сейчас единственным ориентиром для моего спасения из ада, в который я сдуру угодила. Ноги затекли, я их практически не ощущала, а в голове испуганной птицей билась одинокая мысль: «Успеть! Только бы успеть!» Казалось, что шею щекочет чье-то горячее дыхание, я отчетливо слышала тяжелые шаги и скрежет острых когтей, которые сливались в мрачную музыку, сопровождавшую цокот моих металлических набоек по каменным плитам аллеи. Мне бы и в голову никогда не пришло, что я умею с такой скоростью бегать. Тем более на каблуках.

– Ну же! – Голос Смерти резанул по ушам, отсекая все посторонние звуки, как реальные, так и надуманные. – Быстр-р-рее, малышка! – рявкнул рогатый Хранитель и призывно протянул ко мне руки.

Они пересекли границу мерцающего купола и вдруг прямо на моих глазах начали меняться: красная кожа пошла пузырями, постепенно становясь болотно-зеленой. Вздутые бугры начали лопаться, разбрызгивая во все стороны отвратительные струйки какой-то вязкой жижи. А и без того острые когти увеличившихся в размерах лап почернели и некрасиво загнулись.

Я замерла, не добежав пары десятков метров до рабочей зоны, и с ужасом уставилась на уродливые конечности существа, к которому так стремилась. Мужчина, поняв свою ошибку, резко отдернул назад руки, и они тут же приняли прежний вид. Но мне хватило и малой демонстрации, чтобы понять, насколько симпатичен оставшийся на поляне «зверинец» по сравнению со второй ипостасью мужа Лилигрим. Я вспомнила его призрачную Арэ, и где-то в глубине души с новой силой всколыхнулось сочувствие к ней. Глубоко… очень глубоко. Потому что шок от увиденного повлек за собой не только оцепенение тела, но и заторможенность мыслительных процессов.

– Ко мне, идиотка! – Приказ Смерти подействовал как затрещина. Щеку и правда обожгло. Я даже головой тряхнула, избавляясь от этого неприятного ощущения. – Бегом!!! – скомандовал четэри, и мои ноги сорвались с места, независимо от желаний разума.

Мимо смазанной стрелой пролетела молния, вырвавшаяся из ладони Хранителя. Не прошло и секунды, как сзади послышался крик боли, переходящий в рык разъяренного зверя. Значит, почти нагнали. А я и не заметила. Еще одна вспышка, и светящаяся лента ударила по очередному соискателю моей бедной шкурки.

«Он мне помогает, – легла бальзамом на растревоженную душу мысль, – все-таки помогает».

Отвращение сменилось благодарностью с горчинкой стыда за собственную трусость, и я, собрав остатки сил, ускорила движение.

Не хватило всего нескольких шагов, чтобы добежать до каменных ступеней и влететь в раскрытые объятия Четвертого Хранителя. Аллея под моими ногами вдруг качнулась и вздыбилась, словно спина гигантского ящера, она подкинула меня в воздух, как бадминтонная ракетка – волан, затем легко подтолкнула зависшее в нелепой позе тело, но не вперед, где ждал меня Смерть, а вправо. Пролетев кубарем над зеркальной поверхностью одного из семи колодцев, я с высоты метров трех-четырех рухнула в другой. И, стремительно погружаясь в прозрачную с виду воду, с ужасом осознала, что непонятная среда, в которую пришлось нырнуть, не имеет ничего общего ни с водой, ни с какой-либо другой жидкостью, зато напрямую связана с теми невидимыми нитями, которые прошили мое тело в зале Перехода.

Вокруг плыли какие-то незнакомые образы. Невнятные, пугающие. Меня словно разрывало изнутри, выкручивая суставы и кромсая плоть. Я кричала, но голоса не было. Я захлебывалась слезами, но не чувствовала на своих щеках воды. Я, словно сломанная кукла, извивалась в пространстве, неестественно выгибая руки и запрокидывая назад сведенное спазмом лицо. Мое левое запястье горело адским пламенем, будто кто-то изнутри выжигал на его поверхности символ Карнаэла. Жуткая боль медленно утопала в заботливых объятиях бессознательного, в которое я так жаждала погрузиться, но что-то мешало. Это что-то электрическими разрядами било в районе лопаток, взрывало кожу и ломало кости. Сквозь хаос эмоций, сквозь шок и ужас я вдруг поняла, что у меня растут крылья. Поняла и канула с головой в спасительный мрак.

Измученная, напуганная… бескрылая. Неужели почудилось?