Глава 6

Нам катастрофически не хватало первой части энциклопедии. Вечные отсылки к другим статьям, которые были размещены в первом томе, просто бесили. «Портал — пентаграмма. См. Пентаграмма. Открытие природного портала. См. Ключ» — и так далее. За оставшийся вечер мы, как ни старались, больше ничего интересного не обнаружили. Для определения местонахождения порталов требовалась более точная карта, которой у нас не было. Но будь у нас такая, мы вряд ли бы достигли больших успехов. Проспорив до хрипоты, мы разбрелись спать, положившись на пословицу, что утро вечера мудренее.

Я проснулась на рассвете от холода. Одеяло сползло на пол, а живой обогреватель отсутствовал на своем законном месте. Подивившись столь раннему его пробуждению, укуталась в плед и потопала искать своего ненаглядного королька. Моя пропавшая собственность обнаружилась на пирсе за созерцанием предрассветного моря. Лица Вольфа я не видела, но по ссутуленной спине поняла, что он чем-то очень сильно озабочен и даже расстроен. Подошла тихо, обняла его, поделилась пледом.

— Ты хоть немного спал?

— Угу…

— Врешь ведь. Что тебя мучает?

— Петь, давай я потом тебе расскажу? Это только предположение… зыбкое. — Он обнял меня и прижался губами к моему виску.

Ох, господин профессор, знаю я этот ваш успокаивающий поцелуй! «Все хорошо, милая, все хорошо. Только вот с одной проблемкой разберусь смертельно опасной, и точно все будет хорошо!»

— Давай считать, что «потом» уже наступило. — Я не хотела, чтобы он увильнул от ответа, стянула концы пледа и требовательно посмотрела ему в глаза.

Вольф грустно улыбнулся, прижат меня к себе и нехотя проговорил:

— Тебе будет приятно услышать историю о моей… первой любви?

— А я — вторая? — Отчего-то неприятно заскребло по сердцу.

Хлор! Ревновать к давно погибшей женщине?! Я что, так в себе не уверена?

— Вторая… — вздохнул муж.

— Повезло мне… — хмыкнула, пытаясь справиться со своей неизвестно откуда взявшейся неуверенностью. Если считать мои детские любови, то Вольф у меня седьмой или даже восьмой. А если принимать во внимание настоящее сильное чувство, то — первый, как ни крути, хотя целовалась я до него… Да, чего уже сейчас вспоминать! Любопытно мне, видите ли, было. — Рассказывай, переживу как-нибудь. Тем более, ты мне давно обещал о ней рассказать.

— Даже не знаю, с чего начать… — Вольф задумался, словно погружался в свои воспоминания, как в ледяную воду, — медленно, осторожно. — Понимаешь, они были все старше меня и не посчитали нужным взять в свою группу. Возможно, ты помнишь громкую историю о пятерых молодых исследователях пространственных переходов, погибших при своем первом эксперименте?

— Помню! — тут же откликнулась я. Мне тогда всего лет десять было, но я уже увлеклась науками, да и сила моя проявляться стала, так что пришлось посещать специальные занятия, предназначенные для таких, как я, неугомонных детишек. — Мы на факультативе тогда очень много спорили… пытались определить их ошибки. Нам, малолеткам, тогда казалось, что уж мы-то…

— Они тоже думали, что все просчитали и успех у них в кармане… Пятеро молодых, амбициозных, только что закончивших Ельльский университет техномагов. Они называли себя Пентагерон, четверо парней и девушка… Вилда…

Вундеркинд Вольфганг Сарториус был принят в Ёльльский университет на физико-технический факультет в неполные четырнадцать лет. Сокурсники относились к нему со своеобразным ехидным уважением. В уме ему никто не отказывал, а вот желторотостью подначивали при каждом удобном случае. На первом курсе целеустремленный Вольф не обращал на это никакого внимания, пропуская мимо ушей обидные шутки. Но ближе к пятнадцати годам у него проснулось некое мужское чувство, когда на оскорбление надо непременно ответить, желательно еще более обидным оскорблением. Получалось, правда, не очень, но у него неожиданно появились приятели, которые его поддерживали. С одним Вольф даже умудрился сдружиться. Парня звали Хеймо. Он беззастенчиво пользовался помощью Сарториуса в учебе, но сам опекал мальчишку в житейских вопросах. Даже умудрился уговорить коменданта общежития поселить их вместе. Насмешники перестали задевать Сарториуса после того, как самым язвительным из них довелось отведать зуботычин от Хеймо.

Юный студент Сарториус был гордостью университета. Научные работы молодого человека поражали своей глубиной и основательностью, решения же различных вопросов отличались простотой и изяществом. Но то, что так радовало преподавателей, раздражало некоторых амбициозных студентов, грезивших о научной карьере, а им все время приходилось соперничать с прыщавым юнцом. Успехи Вольфа не давали спокойно спать его сокурснику по имени Керт. Он, будучи из профессорской семьи, всегда очень болезненно переживал победы мальчишки. Когда Сарториус победил на важной физической олимпиаде, Керт, занявший второе место, не стал сдерживать свой язык и во всеуслышание заявил:

— Конечно, нашему МАЛЫШУ ведь больше заняться нечем! Он все ночи напролет корпит над учебниками, в то время как остальные взрослые парни предаются более увлекательным занятиям.

Его недвусмысленные покачивания бедрами вызвали дружный смех сокурсников. Даже девушки стали смотреть на Вольфа снисходительно, поглаживая его по голове, словно младенца. Сарториус вспыхнул, не зная, как ответить на этот злобный выпад. Ведь сказана была сущая правда, и возразить ему было нечего.

— Мне плевать, чем ты занимаешься по ночам, Керт, — яростно выпалил Вольф, краснея от одной мысли о том, в чем упражняется по ночам его соперник, — но ума тебе это точно не добавляет! А твои гнусные намеки на мой возраст говорят о твоей слабости! Все эти увлекательные занятия, — он повторил движения Керта, — у меня впереди и никуда от меня не денутся! И вообще, у меня будет самая умная, самая красивая девушка университета! Вот!

— Я готова стать твоей подружкой, — тут же подскочила к нему одна из девиц, вечно крутящихся в компании Керта. Она обняла парня за талию и попыталась погладить его по голове, но Вольф отшатнулся от нее, как от прокаженной. — Куда же ты, малыш? — ехидно прокомментировала она его действия и обольстительно, как ей самой казалось, улыбнулась.

— Я сказал, самая умная! — еще больше окрысился Сарториус. — К тебе это не относится!

— Нахал! — завопила обиженная красавица. — Сосунок! Прыщ ходячий! — Теперь она попыталась его пнуть.

— Что, собственно, и требовалось доказать, — хмуро ответил ей Вольф и покинул место словесной баталии.

Хеймо догнал его по пути в общежитие, хлопнул по плечу и без обиняков спросил:

— Ну и кто она?

— Понятия не имею, — буркнул Вольф, — ляпнул первое, что в голову пришло…

— За свои слова надо отвечать, приятель!

— Знаю. Придумаю что-нибудь.

Легко разбрасываться обещаниями, а вот выполнять их, когда тебе всего пятнадцать лет, а вокруг полно взрослых парней, повидавших жизнь, которые смеются тебе в лицо и демонстрируют свою кобелиную сущность, ох как непросто. Конечно, многие из них по интеллекту тебе и в подметки не годятся, но зато и не выглядят как тощий шланг с большой умной головой. Благо хоть ростом природа не обидела и метр восемьдесят в пятнадцать лет — явно неокончательный показатель.

Несколько дней Вольф тщательно перебирал кандидаток на место своей подружки. Оказалось, что он очень придирчивый. Причем придирчивый не к внешнему виду девушек, ведь красота — понятие относительное, а к их уму. Хорошо учиться — еще не значит быть умной. Так что отметки в зачетных ведомостях ему ни о чем не говорили. Многих на экзаменах выручала память, а то и откровенная зубрежка. Чего уж говорить о мастерицах использования шпаргалок.

Замучив себя нелегким выбором, парень решил посоветоваться с Хеймо.

— Ну ты полный чудик, Вольф, — развеселился друг, — как можно выбирать подружку, препарируя ее умственные способности?! Сердцем надо выбирать, сердцем!

— Но я же сказал…

— Знаешь, что я тебе скажу: дурочек у нас в университете и так нет, по конкурсу не прошли! Так что любая, которую ты себе выберешь, уже обладает интеллектом! Вот кто тебе нравится? Только отвечай не думая!

— Вилда, — выпалил Вольф и смутился. Эта девушка подходила по всем параметрам, но к ней он бы не решился подойти с таким предложением ни за что. Тем более что училась она на курс старше. А уж разница в возрасте у них была не меньше четырех лет. По идее выбирать надо было из первокурсниц. Но что сказано, то сказано.

— Да, приятель, у тебя губа не дура! — усмехнулся Хеймо, чем еще больше смутил парня. — Если тебе удастся заполучить Вилду, никто не посмеет возразить! Когда ты ей сделаешь предложение?

— Никогда, — надулся Вольф, — я не смогу.

— Трусишь? Ты трусишь! Ты хорохорился, обещал, а сейчас малодушничаешь?! Иди к ней!

— Она мне откажет! — горестно вскричал юный кавалер. Сказал, а самому вдруг нестерпимо захотелось увидеть девушку.

Видимо, это отразилось на его лице, и Хеймо расхохотался:

— О, да ты влюблен! Тогда чего думаешь? Иди!

— Боюсь! — признался Вольф.

— Выпей для храбрости, — посоветовал старший друг, — и вперед!

Пьяной походкой, но не от выпитого бокала вина, а от предстоящего разговора Вольфганг Сарториус плелся на женскую половину общежития, как заведенный повторяя про себя фразу:

— Вилда, предлагаю тебе свою дружбу и помощь… Фу, какую помощь? Вилда, предлагаю тебе свою дружбу и защиту! Защиту от чего? Опять не то. Дружбу и сердце! Красиво… и банально.

Он остановился перед заветной дверью, вздохнул глубоко и решительно постучал.

— Открыто! — донесся из-за двери девичий голос.

Вольф испугался: а вдруг она там не одна или ее вообще нет в комнате, а ответила ему соседка. Он был готов позорно убежать, но дверь распахнулась, явив перед ним предмет обожания в полной красе. Высокая, стройная русоволосая девушка в спортивном обтягивающем костюме с интересом разглядывала посетителя.

— Вольфганг, если не ошибаюсь? — подняла она правую бровь. — Ты ко мне? — Парень кивнул и затравленно оглянулся. — Проходи, — пригласила она его в комнату, отрезая пути к отступлению. — И что у тебя задело ко мне?

По ее лукавому взгляду Вольф догадался, что она в курсе его необдуманного обещания, данного Керту и его компании. Чувствовал он себя в данный момент преотвратно, но останавливаться на полпути было уже поздно.

— Вилда, я совершил глупость, — честно признался он девушке. Если уж и выглядеть не в лучшем свете, то по крайней мере не врать. Так он решил для себя.

— Глупость, что пришел ко мне? — насмешливо спросила потенциальная подружка.

— Глупость, что повелся на их оскорбления. Извини… Я пойду?

— Иди… Только… — Вилда закусила нижнюю губу и смерила его фигуру оценивающим взглядом.

— Что? — с надеждой посмотрел на нее Вольф.

— Ты пришел просить, чтобы я стала твоей подругой? — Он судорожно сглотнул и кивнул утвердительно. — Тебе сейчас сколько лет? — задала она ненавистный вопрос.

— Пятнадцать, — пробубнил Вольф, опуская голову.

— Давай дождемся твоего совершеннолетия, — ткнула девушка в него указательным пальчиком, — ну чтобы меня не обвинили в совращении малолетних. Ты ведь точную дату не называл тем охламонам, когда должен представить свою избранницу? Нет? А когда тебе исполнится шестнадцать, я стану твоей подругой. Если, конечно, ты не передумаешь.

— Вилда… — Вольф от переполнившего его счастья чуть не бухнулся ей в ноги.

— Ты хороший парень… честный, — совершенно серьезно произнесла девушка, глядя ему в глаза. — В тебе огромный потенциал, не растрачивай его на пустяки. Хорошо?

— Угу, — только и смог выдавить из себя восторженный Сарториус. Его не отвергли! Напротив, ему дали шанс! Пусть пока надо подождать несколько месяцев, а потом…

— Иди, — улыбнулась Вилда. — Только в следующий раз приходи трезвый! А напиваться мы с тобой будем вместе.

Вольф вернулся к себе окрыленным. Он принялся кружиться по комнате и даже что-то напевать себе под нос.

— Она согласилась? — не поверил своим глазам Хеймо.

— Почти… — пропел Сарториус.

— Как это?

— Она просила дождаться моего совершеннолетия, и тогда… Хеймо, надо подождать всего восемь месяцев!

— О! — многозначительно покачал тот головой. — А ты не считаешь, что это был вежливый отказ твоим домогательствам?

— Нет! Она не обманывала меня! — влюбленно проговорил Вольф.

— Тогда я дам тебе один совет, — сощурил хитрые глаза приятель. — Подкачайся!

— Чего? — не понял Вольф и даже перестал кружиться.

— Чего, чего, — проворчал Хеймо недовольно. — Рост у тебя хороший, лицо умное…

— Спасибо.

— Пожалуйста! А тело как у доходяги! Запишись в спортивную секцию, накачай мышцы! Ты же слабак! Руки тонкие, как у девчонки, сутулишься вечно!

— Что, правда? — Вольф с удивлением изучил свои руки, потом ноги. — Дьявол! А что, это для женщин важно? — сделал он попытку избежать физических нагрузок. Дела со спортом у него как-то не ладились, и перспектива ходить в качалку его не прельщала.

— Женщины — существа загадочные, — со знанием дела стал распинаться Хеймо, — что их может заинтересовать в мужчине, одним богам известно! Но хорошая физическая форма всегда будет добавлять тебе привлекательности! Я давно собирался тебе об этом сказать. Ну чтобы ты телом своим занялся, да все как-то к слову не приходилось. А теперь сами боги велели просветить тебя в этом вопросе.

— Эх, ладно, будь по-твоему! Вот родители-то обрадуются…

— Чему?

— Что я спортом займусь. Они всегда переживали из-за моего однобокого развития.

— Вот видишь, одним выстрелом двух зайцев.

В день своего шестнадцатилетия Вольф чувствовал себя на вершине счастья. Его радужного настроения не могли испортить даже Керт с компанией. Соперник неоднократно напоминал парню о том, что сегодня тот должен познакомить всех со своей подружкой. Сарториус как-то ему неосмотрительно проговорился, что долгожданное событие произойдет в день его совершеннолетия, но личности девушки не раскрыл. Студенты даже стали делать ставки на ту, которая в конце концов осчастливит своим вниманием гордого мальчишку. Самые ушлые пытались выведать имя у Вольфа, даже выигрышем обещали поделиться. Но парень молчал, как покойник. Такую же осаду выдерживал и Хеймо, но выдавать друга не собирался и сам ставок не делал, хотя организаторы тотализатора обещали сохранить все в тайне. Предмет споров тоже никак не проявлял себя. Девушки по своим каналам пытались выведать вожделенную информацию, но натыкались лишь на известные всем сплетни и нереальные предположения.

К концу дня насмешки сокурсников достигли апогея.

— Малыш, что-то твоя подружка не спешит осчастливить тебя своим присутствием, — начал задирать Вольфа Керт, когда тот спускался по ступеням университетского парадного входа.

Студенты словно того и ждали. Все взоры обратились на юношу, который истуканом замер на лестнице, не зная, что возразить насмешнику. Вилду сегодня он не видел и даже не знал, находится ли она в университете. Кроме того, девушка могла не знать, что именно сегодня у Вольфа день рождения.

— Вольф, — крикнула одна из девиц из окружения Керта, — я могу стать твоей подружкой!

На нее тут же зашипела та, что в прошлый раз задирала юношу.

— А почему это ты? — тут же отозвалась другая девушка. — Такого парня любая не прочь заиметь! Умный, красивый, а теперь еще и сложен как бог! Вольфганг, не томи, открой тайну своего сердца!

— Вот еще, — буркнул Вольф и, потупившись, стал спускаться дальше.

— Да он нам все наврал! — с издевкой крикнул Керт. — Нет у него никого!

— И не будет! — в тон ему добавила оскорбленная подружка.

Раздался дружный хохот молодых жизнерадостных глоток, за которым никто, кроме Вольфа, не услышал мягкого женского голоса.

— С днем рождения, Вольф. — На плечо парня легла тонкая девичья рука. Парень вздрогнул и ошарашенно уставился на улыбающуюся Вилду. — Ты стал выглядеть просто потрясающе. — Она нежно коснулась его щеки.

От неожиданной ласки парень покраснел.

— Вилда, — прошептал он смущенно, — я не надеялся…

— Я разве похожа на обманщицу? — усмехнулась она и притянула к себе его голову.

Первый в его жизни поцелуй в губы перевернул мир Вольфа. Он судорожно сгреб девушку в объятия, не обращая внимания на то, что смех студентов перешел в улюлюканье. Со всех сторон раздавались подбадривающие реплики, и даже аплодисменты.

— Вилда, я… — Он не знал, как выразить свою благодарность за ее поступок. Не каждая девушка решилась бы прилюдно целовать мальчишку на четыре года младше себя.

— Молчи, — прижала она пальцы к его губам, — пусть тебе всего лишь шестнадцать, но ты надежнее многих парней, которые насмехаются сейчас над тобой. Пойдем, у меня есть для тебя подарок.

Она взяла его за руку и потянула за собой. Студенты их провожали с разными чувствами. Многие радовались такой удивительной развязке. Но были и те, которых эта ситуация раздражала.

— Тоже мне красавица! — недовольно фыркнула подружка Керта.

— Не знаю, как он с ней договорился, — злобно сплюнул Керт, — но я не верю, что это будет иметь продолжение. Заплатил небось ей, чтобы не позориться!

Керт ошибся, как ошиблись в тот момент многие. Вилда не просто подружилась с Вольфом. Они и в самом деле испытывали друг к другу нежные чувства. Мужчина, который стал проявляться в Вольфе, заставлял не только биться сильнее ее сердце. Парень не бросил занятия спортом, и его физическая привлекательность теперь не уступала интеллектуальной. Да и выглядеть он стал гораздо старше своих лет. Многие старшекурсницы кусали губы с досады, что не разглядели его в свое время. Чего уж говорить о студентках первых курсов, для которых он был почти ровесником, но уже таким недосягаемым.

В какой-то момент их трепетная дружба переросла в любовь, и уже никто не сомневался, что эта парочка поженится после окончания университета. Вольф даже с родителями познакомил свою избранницу. Его маму, правда, немного смущала их разница в возрасте, но Вилда развеяла все сомнения, очаровав их с отцом своей преданностью их сыну и науке. В доме Сарториусов состоялась помолвка и была назначена дата свадьбы.

После обручения молодые люди стали жить вместе. Вольф все это время находился на седьмом небе от счастья. Быть рядом с любимой женщиной, заниматься любимым делом… Как ни странно, но это совершенно не отразилось на его, и не только его научной работе. Вилда с успехом защитила диплом, осталась работать в университете и готовилась поступать в аспирантуру. Вольфу предстоял последний курс обучения, а потом все та же аспирантура. Их жизнь была расписана на годы вперед, но боги часто рушат планы людей, иногда до основания.

Работая в университете, Вилда познакомилась с группой молодых людей, которые трудились над перспективной темой стационарных пространственных переходов. Тогда никто не мог подумать, что их интересуют не только стационарные порталы, но и одноразовые мобильные, в простонародье именуемые пентаграммами. Хотя догадаться могли многие. Недаром они называли себя Пентагероном. Четверо парней и девушка. Их первое и единственное испытание пространственного перехода через пентаграмму закончилось трагедией. На полигоне произошел мощный выброс энергии, который уничтожил всех пятерых смельчаков. Останки тел были разбросаны по всей площадке. Но, как потом оказалось, все они принадлежали одному человеку. А что стало с остальными четырьмя испытателями, так и не удалось выяснить. Поначалу их пытались разыскивать во всех странах мира, но подобного выплеска или поглощения энергии в это время нигде зафиксировано не было. И розыски переместились в научные лаборатории. Теперь их месторасположение определить можно было только теоретически.

Вольф тоже кинулся проводить расчеты, чтобы вернуть любимую или хотя бы самому переместиться к ней. Выяснилось, что никто понятия не имеет, каким именно способом собирались перемещаться испытатели, какой вид пентаграммы использовали. Но по-любому выходило, что без пятого человека вернуться они не смогут. А ведь было неизвестно, сколько еще человек выжило, и выжило ли вообще. Занимаясь этими расчетами, Сарториус, сам того не желая, опроверг закон Лапикуса-Стронца, чем сразу заслужил научную признательность и профессорское звание. Но это его не обрадовало, так как ни на шаг не приблизило к решению важной для него задачи.

Когда он понял, что любимую не вернуть, на него обрушилось другое горе. От сердечного приступа умерла его мать. Почерневший от горя, он приехал домой, где успел принять последний вздох отца, не сумевшего пережить потерю жены. Тройная утрата практически сломила Вольфа. Он не пожелал возвращаться в родной университет и уехал преподавать в Киливию, пытаясь загрузить себя работой и не думать о разрушенных надеждах и несбывшихся мечтах. Только через много лет вернулся заслуженный профессор в стены альма-матер, но долго оставаться там все равно не мог. Вот и колесил по странам и университетам, неся свои знания студентам.

— Мне очень жаль, Вольф, — пробормотала я смущенно.

— Десять лет прошло, — обнял он меня еще крепче, — раны зарубцевались. Теперь у меня есть ты. И если с тобой что-нибудь случится, боюсь, мое сердце уже не выдержит.

— Да что со мной может случиться? — нарочито весело возразила я, хотя прекрасно понимала, что самой себе врать не стоит, ибо приключения на свое мягкое место нахожу с поразительной результативностью. Я их обнаруживаю даже там, где другим людям абсолютно ничто не угрожает.

— Да что угодно! — возразил муж, вторя моим мыслям. — Ты даже на крышу умудряешься попасть при телепортации, хотя по всем законам должна перемещаться горизонтально… насколько это возможно.

— Не я одна! — припомнила я аналогичные успехи Алекса.

— Думаю, это он специально сделал, когда я про твой горький опыт рассказал. Вверх перемещаться гораздо труднее.

— Да?! — обрадовалась я. — Я считала это ошибкой, а тут, оказывается, есть чем гордиться!

— Гордись, — покладисто согласился муж, но как-то печально. Мне даже показалось, что он тоже пытался повторить мой опыт, но у него не получилось. — Только не совершай необдуманных поступков, ладно?

— Конечно! — согласилась я с энтузиазмом. — Вольф, ты же мне не все рассказал… про свою догадку…

— Ты понимаешь, — посмотрел он пристально мне в глаза, — Вилда подробно мне не говорила про их опыты, но по некоторым фразам можно предположить, что у лидера их группы, кажется, его звали Дедрик, была какая-то старинная книга, по которой они и собирались ставить свой эксперимент. Именно наличие этой книги давало им уверенность в благоприятном исходе опытов. Вот я и подумал: а не первый ли том энциклопедии был тогда в руках этого самого Дедрика? Ситуация уж очень схожа с нашей, не находишь?

— Хлор! Вольф, а ведь ты прав! И перемещение с помощью пентаграмм описано в первом томе!

— Вот то-то и оно… — вздохнул Вольф. — Как бы и нам не наступить на те же грабли.

— Что?

— Ничего, любимая, ничего.