Дзы-ы-ынь!!! Сонный мозг не успел еще проснуться, а рука на автомате принялась шарить вокруг в поисках маленькой кнопочки. Рядом что-то свистнуло, и на кровати произошло стремительное движение. Я подскочила, испуганно озираясь в темноте. Рядом громко выражался Дэн. Вспыхнуло пламя свечи, в свете которой я разглядела короля, сжимающего в руках меч. Направлен он, кстати, в мою сторону.

– Дэн, ты что?

– Что это за звук? – тяжело дыша и широко раскрыв глаза, спросил он. Вид встревоженный и испуганный.

– Будильник, сейчас выключу. – Я потянулась вниз с кровати, сжала в руке мой из дома привезенный будильник – старинный, советский, звенящий ого-го как. Не чета китайским пиликалкам. Продемонстрировала его ошарашенному парню, нажала на кнопку. Воцарилась тишина, в которой громко прозвучало ругательство. Смысл его был ясен без перевода, а уж в адресате сомневаться не приходилось.

– Ваши технические решения сведут с ума любого. – Дэн откинулся на подушку, шумно выдыхая и не выпуская меча из рук. – Мне приснилось, что трубит рог. Общая тревога. Вокруг паника, а из-за горизонта надвигаются полчища дроу.

– Извини, я привыкла к его звонку. Но предупреждала же еще вчера утром, что поставлю будильник, чтобы не проспать.

– Стоило продемонстрировать мне это чудовище в действии. После такой побудки точно не уснешь.

Я криво улыбнулась, сползла с постели и потащилась в ванную – умываться. Иначе глаза не продеру.

После душа Дэн заставил меня проглотить пару бутербродов с холодным говяжьим языком, хотя аппетит отсутствовал напрочь (какой, на фиг, аппетит в начале шестого, да еще в предвкушении праздника?), и настоял на вызове такси по причине раннего времени (транспорт выходил на маршруты не раньше шести). Краситься я не стала, все равно сейчас с девчонками будем собираться по полной программе, придется смывать. А общение в ненакрашенном виде с одним таксистом как-нибудь переживу.

– До встречи во Дворце бракосочетаний, – попрощался Дэн.

– До встречи. Цветы купишь, ага? Я весь день у невесты на виду, отлучаться некогда будет. А таскать их с самого утра – замерзнут.

– А как у вас вообще цветы зимой дарят? Думаешь, у невесты они не замерзнут?

– Ой, не знаю. Я… мне… как-то не доводилось.

– Тебе раньше не дарили цветов?

– Нет. – Мне отчего-то стало стыдно.

– А что ты вдруг засмущалась? – удивился он. – Стыдиться должны мужчины, которые были рядом с тобой эти годы. Не расстраивайся, я уверен, у тебя все впереди. – Дэн ободряюще улыбнулся. А потом добавил: – Знаешь, я буду рад сопровождать тебя на этот праздник.

Транспорта на дорогах почти не было, так что я на такси приехала даже раньше, чем рассчитывала. На мой звонок в дверь долго никто не открывал. «Это они еще дрыхнут?» – возмущенно подумала я. Наконец послышались шаги:

– Кто? – раздался сонный Ольгин голос.

– Олька, это я. Открывай. – Наконец меня впустили. – Ничего себе, вы спите?

– Я сплю, – ответила всклокоченная подруга. – Легла поздно. Мне же на выкуп не надо. Наташка в ванной полощется.

Я хотела спросить, нет ли здесь Мишки случайно, не хотелось бы сейчас с ним встретиться, но решила, что мой интерес может быть истолкован превратно.

– Ты пока располагайся, а я сейчас встану, минут через десять. – Ольга удалялась, сверкая голыми ногами. Надета на ней была футболка, едва прикрывающая зад. – Натаха, вылезай, Машка приехала, – стукнула она по пути в дверь ванной.

– Вот счастливая, – пробормотала я. – И никто ей морали не читает о неприличности подобного вида.

– Что ты говоришь? – обернулась она.

– Везет тебе, говорю, можешь ходить по дому в чем хочешь.

– А ты не можешь?

– Нет.

– Ничего себе. Твой, что ли, не разрешает? – позевывая, поинтересовалась подруга. Я чуть не ляпнула, что никакой он не мой, но вовремя опомнилась. Скажешь – опять возникнут подозрения насчет Мишки. Конфликтовать нам сейчас никак нельзя. Потому только буркнула нейтральное «угу». – Строгих правил, значит. Кто ж его такого воспитал?

– Мама с папой, – отозвалась я и продолжила про себя список: «А также мамки, няньки, гувернеры, воспитатели, наставники и кто там еще полагается принцу по статусу».

Через три часа Наташка удовлетворенно оглядывала меня с головы до ног. Я уже надела свое голубое платье с тонкими бретелями, перекрещенными на спине, белые замшевые туфли на высоких шпильках, серьги и колье на шею. Наташка, высунув кончик языка, долго наносила макияж, а потом тщательно завивала и укладывала мне волосы. Ей надо было в парикмахеры пойти, так здорово она обращается с волосами. Я ей только подкрутила волосы сзади, где у нее не доставали руки. А вот накрасила ее не хуже. В итоге обе мы остались довольны друг другом. Только на мои ногти она цокнула языком: мол, могла бы хоть к празднику отрастить. А я виновата, что не могу с длинными ходить? Они мне мешают. И так последнюю неделю не подстригала. Поэтому по совету подруги вместо лака только отполировала их слегка и нанесла прозрачный блеск.

– Ой, Машка, ну какая хорошенькая! Как фарфоровая куколка.

– Тоже мне комплимент. С куклой сравнила, – надула я губы с напускным недовольством. В кои-то веки сама себе в зеркале понравилась.

– Не кукла, а куколка. Чуешь разницу? Кукла – это нарочито искусственная. А куколка – аккуратная, нежная и хрупкая. Ну если Данил к твоим ногам не упадет, прямо и не знаю. У меня возникнут нехорошие подозрения о его сексуальной ориентации.

– Дурочка. Ты это ему не скажи. Я один раз ляпнула, чуть на месте не прибил.

– Так, пора сматываться, скоро Мишка придет, он обещал Ольге помочь утащить все необходимое и подарок наш. А встретишься сейчас с ним, станет таращиться как пить дать. Сама понимаешь, чем кончится.

Ольга еле встала час назад, сообщив нам, что это первый и последний раз, когда она взялась бесплатно проводить свадьбу. Когда мы уходили, подруга оценивающе оглядела нас, задержав взгляд на мне, и велела передать невесте, чтоб та не дрейфила и не вздумала разреветься в ЗАГСе. От такого пожелания я слегка опешила. Обычно невесте в день свадьбы желают чего? Счастья. Крепкой любви. Ну чтобы не волновалась. Но чтобы не ревела?! Что-то не припоминаю, чтобы наша Маринка страдала особой чувствительностью. Пожав плечами, мы вышли.

В квартире невесты происходило броуновское движение. Сама она закрылась в комнате с парикмахером, и туда пока никого не пускали. На выкуп подтянулись Маринкины одногруппницы и еще пара наших одноклассниц, которых я со школы не видела. Мы не особо раньше дружили, но сейчас школьные дела давно остались в прошлом, а потому все кинулись обниматься, рассматривать друг друга и расспрашивать о делах. На ехидный вопрос, шарахаюсь ли я, как прежде, от парней, Наташка громко фыркнула и сказала, что каждой бы такого парня, как у меня. Я пихнула ее в бок:

– Ори громче! Маринкина мать услышит, потом моей расскажет. – Родители невесты курсировали по квартире, суетясь и переругиваясь.

– Ну да, ну да. А ты его весь день будешь своей широкой спиной закрывать, чтобы никто не увидел, не дай бог?

Явление торжественно и как-то неестественно улыбающейся невесты вызвало бурную реакцию. Девчонки кинулись к ней с охами и ахами, так что даже рассмотреть толком не дали. А платье у нее и впрямь шикарное. Сразу видно, что не магазинское. Я махнула издалека и отошла к окну.

– Эй, а это не жених едет? – Во двор заруливала вереница украшенных машин. По комнате прокатился дружный вздох, и толпа кинулась сначала к окну: всем непременно нужно было самолично убедиться, что я не ошиблась, а потом одеваться, и на выход – держать оборону у подъезда. Как сказала свидетельница, этот жених может и без выкупа пройти – нахальства хватит. А ключики от подъезда у него есть.

Я вызвалась остаться посидеть с невестой. Ей, поди, скучно будет одной, да и у меня к ней дело. Другого случая поговорить не представится. Полюбовавшись сверху на выгружающегося жениха и сопровождающих его парней с какими-то предметами в руках (не иначе подъезд будут брать штурмом), слегка пожалела, что пропущу это незабываемое зрелище, но отмахнулась от таких крамольных мыслей. Выкуп потом и на видео можно будет посмотреть.

Невеста не выглядела счастливой. Вместо того чтобы нетерпеливо ожидать своего жениха, она безучастно сидела, даже не поинтересовавшись происходящими внизу событиями.

– Марин, ты чего загрустила? – присела я рядом. – Сейчас девчонки их с полчаса помурыжат, и придет твой Андрей.

– Машка, я не хочу замуж.

Вот тебе и здрасте. Кажется, сейчас заплачет.

– Э, э! Ты мне это брось! – строго поглядела я на нее. – Макияж весь потечет. Да что с тобой? Не, я понимаю, конечно, ты волнуешься и прочее… – Тоскливый взгляд подруги окончательно сбил меня с толку. – Нет, кажется, не понимаю. Ты же его любишь! – Я вспомнила, как Маринка со светящимися глазами рассказывала, какого парня встретила. Какой он классный, машина, квартира, как ухаживает за ней! Какая неземная у них любовь! Как бегала на свидания, все больше времени проводя с ним. Как окончательно перебралась к нему жить, и даже со стороны родителей возражений не последовало: кандидат в зятья показался им подходящим. И вот тебе на! Не хочу замуж.

– «Любишь». А если нет?

– Не поняла. Ты сомневаешься? Зачем же тогда соглашалась? Поздновато отказываться в день свадьбы.

– Машка, ты совсем слепая, что ли? Посмотри на меня внимательно.

– Посмотрела. И что? Прекрасна, как лепесток розы.

Подруга и правда выглядела шикарно. Красивая укладка, каждый локон на своем месте, фата спускается с темно-русых волос, оттеняя их своей белизной. Личико просто сияет чистотой и нежностью. Платье чуть лилового оттенка, явно ручной работы, расшитое невероятно красивым узором. Просто загляденье.

– Да ты не на лицо смотри. Ниже. – Я окинула подругу внимательным взглядом и замерла:

– Маринка. Так ты что?.. – У меня был шок. Не может быть!

– Вот именно – ты что. Залетела. А ты думала, на кой мы свадьбу посреди зимы играем? Летом хотели, после того как я колледж закончу.

Снизу донеслись крики.

– Марина, я тебя люблю! – кричал жених, потом скандировала толпа.

– Надо в окно выглянуть, по сценарию, – скривилась невеста, помахала ручкой и отвернулась. – Счастливые вы, девки, еще учиться и учиться, а я, как дура, дома с ребенком сидеть буду. Даже не знаю, успею ли выпускные экзамены сдать. Мать говорит, могу еще до лета родить. Ты прикинь, колледж, и все. Никакого высшего. А я на тот год хотела в универ поступать. И ходить сейчас на учебу с пузом.

– Маришка, ты будешь мамой, – прошептала я, смотря на подругу новыми глазами. Не могу представить ее беременную, а потом с ребенком. Наша Маринка станет мамой! – Это же, наверное, здорово.

– Здорово? Еще бы меня кто-нибудь спросил, хочу ли я. Носятся как с писаной торбой. Всей родней с обеих сторон. Я, дурочка, вначале к матери бросилась: мамочка, родненькая, спаси. А она меня отругала: мол, даже не думай об абортах, да еще сама же Андрею и рассказала. Такой жених! Серьезный, состоятельный, как за каменной стеной будешь.

– Но ведь ты же любила его!

– Любила. Только одно дело – по ночным клубам встречаться, а другое – с дитем нянчиться, когда все друзья-подружки – студенты. У них жизнь продолжается, а у меня кончилась.

– Маринка, что ты говоришь? Не конец, а начало новой жизни. Потом на заочном выучишься. Это у тебя нервное. Про беременных такое говорят, что перепады настроения бывают.

– Мне об этом уже все уши прожужжали: мол, не дури, девка. Сама своего счастья не понимаешь, потом оценишь. А я не хочу! Мне восемнадцать, я жить хочу. Вот сейчас все гулять будут по полной программе, а мне и выпить нельзя. Андрей сказал, даже шампанского не разрешит.

– Маришка, Мариночка, ну не плачь. Сейчас народ придет, а ты в слезах. – Я обняла подругу, соображая, как же ее успокоить. Ну разве можно выходить замуж с таким настроением? – Послушай-ка меня, возьми платочек, аккуратненько промокни глазки, а я тебе что-то скажу. – Я усадила ее и внимательно взглянула в глаза. – Вот ты подумай, неужели совсем его разлюбила? Так не бывает.

– Да как тебе сказать. У нас все хорошо было, пока я не залетела. А теперь вообще о нем думать не могу. Все мысли о моей несчастной судьбе.

– Вот и ладушки. Все же любишь. Просто не готова оказалась к такому повороту дел. Значит, все уладится. И я тебе в этом помогу. Вернее, не я, а друг мой. Он придет сегодня на свадьбу.

Подруга подняла на меня заинтересованный взгляд:

– Ольга делала какие-то туманные намеки, что кто-то у тебя появился. Так это правда? Когда ж ты успела? Вроде виделись недели три назад, ничего не говорила. А тут типа и живете уже вместе.

Я чертыхнулась про себя. Все же слухи расползаются с удивительной скоростью.

– Ну не одна же ты такая шустрая. Не совсем так, да это и неважно. Мы сейчас о тебе говорим. Вот послушай, только не смейся, это очень серьезно. Он иностранец и хотел бы вас по-своему поздравить. У них по традиции молодых благословить нужно, чтобы было в доме счастье. И он умеет это делать. Маришка, это точно твой случай. Тебе нужно вернуть твою любовь, и вы с Андреем будете замечательной парой.

– Благословить? Э-э, он священник, что ли? Старый?

– Ничего не старый, молодой он. Да сама увидишь, он в ЗАГС приедет, интересно ему на церемонию посмотреть. А насчет священника не совсем так, трудно тебе объяснить. Просто не отказывайся, ладно? Он при всех не хочет этого делать, понимает, что культура другая и людям непривычно. Но сказал, что это очень красиво и здорово. Ты, главное, Андрея в нужный момент убеди. Ты-то трезвая будешь, а он навеселе, еще заартачится.

– А что он делать будет?

– Не знаю, самой любопытно. Но думаю, ничего страшного и ужасного. Может, по какому амулетику подарит. Главное – верь, что все будет у вас хорошо. Сегодня твоя свадьба! Об этом же все девчонки мечтают! Улыбайся, и чтобы больше такого похоронного настроения не было. Вон уже жених под дверью. – Из подъезда действительно слышался шум, раскаты хохота и голоса. Что-то там взрывалось, кажется, лопались шарики, взвизгивали девчонки – в общем, веселье было в полном разгаре. – Ну веришь мне? Я тебя убедила? Хоть в такой день поверь в чудо, и оно обязательно случится. Данил, он знаешь какой молодец! Своих слов никогда-никогда на ветер не бросает. И раз сказал, что его благословение вам пойдет впрок, значит, так и будет.

Маринка наконец слабо улыбнулась:

– Ты уже заинтриговала меня. Что же там за Данил у тебя? Кстати, а почему Данил, раз иностранец?

– Да это я его имя адаптировала к русскому языку.

– Ой, а чего мы сидим? Мне же спрятаться надо! Сейчас Андрюха зайдет! – В комнату вихрем ворвалась свидетельница, шикнула на Маринку, чтобы та пряталась за штору, а меня посадила на стул перед этой самой шторой:

– Садись, сейчас мы тебя под невесту замаскируем.

– А? Как это?

Она уже вытащила из шкафа какой-то плотный тюль, накинула его на меня.

– Сиди тихо, молчи, а то по голосу сразу опознает, он должен сначала с тебя тюль снять, а потом уж невесту найти.

– Так платье же другое!

– А он знает, какое у нее платье? Кто ж ему показывал?

Комната внезапно наполнилась шумом голосов. Я чуть не задохнулась под этой тряпкой, пока над женихом все издевались. Наконец свидетельница прекратила его терзать, и Андрей отправился по мою душу. Со словами:

– Мариночка, я тебя люблю, – он откинул мне с лица тюль, при этом явно намереваясь поцеловать, недолго думая. Облом. Я полюбовалась на изумленно-растерянное лицо жениха, удостоившегося ехидного замечания свидетельницы:

– Ай-яй-яй! Какой скорый! Да с чужой девицей-красавицей! Невеста-то, поди, сбежала.

На жениха уже было жалко смотреть. Он со стоном закатил глаза, произнес себе под нос (но я-то услышала):

– Да когда же этот цирк кончится, – и затравленно огляделся в поисках невесты. Я скосила глаза: мол, там она, за мной. Благодарно улыбнувшись, Андрей подскочил к шторе и сгреб в охапку Маринку, которая стояла, зажимая себе рот руками, чтобы не засмеяться. Ну слава богу, улыбается.

На этом первая часть действа закончилась, открыли шампанское, а Маринке налили газировки. Все шумели, кто-то попытался вручить подарок, но был остановлен свидетельницей, которая сообщила, что все подарки только после ЗАГСа. Пора было выезжать, жених неожиданно всполошился, что забыл кольца, свидетель успокоил, что кольца у него, как договаривались. Наконец все собрались, невесту бережно упаковали и одели, вручили ей свадебный букетик, и процессия двинулась. Я еще успела подать Маринке знак: мол, держись, – все расселись по машинам и двинулись на регистрацию. Я сама волновалась: сейчас приедет Дэн, как-то он на меня посмотрит? Даже в зеркало заглянуть не успела.

– Наташка, у меня ничего нигде не размазалось?

– Машка, ты как невеста трясешься, – хихикнула она. – Будто едешь навстречу судьбе.

Я и впрямь себя чувствовала, как будто от предстоящей встречи зависит вся моя жизнь. Дрожали руки и коленки.

Во Дворце бракосочетаний невесту проводили в специальную комнатку, чтобы привести в порядок себя и свои мысли. До регистрации еще оставалось время. Я вместе с девчонками сходила разделась, внимательно оглядела себя в зеркало, поправила прическу. И опять меня взяли сомнения: не зря ли я надеюсь на сегодняшний день?

Мы прохаживались по холлу, гости прибывали, спрашивали, где наши молодые, мы отвечали, что настраиваются перед ответственным шагом. Мне перепало несколько комплиментов, в том числе и от старшего поколения, но я их, откровенно говоря, пропустила мимо ушей, лишь рассеянно поблагодарив. Вокруг перешучивались, а я нервничала все больше: ну почему Дэна еще нет? Он никогда не опаздывает. Тут кто-то из девчонок хихикнул:

– Смотрите, чей-то жених потерялся. Невесту найти не может.

Народ начал оглядываться, высматривая, куда показывает говорившая. Я тоже обернулась и застыла на месте. Мастерски лавируя и посматривая по сторонам, между людьми двигался мужчина в ослепительно-белом костюме с великолепным букетом в руках. Был он настолько элегантен и красив, что в первый момент я его просто не узнала. Вокруг раздался дружный вздох и восхищенные комментарии, общий смысл которых сводился к трем словам: «Девки, лови жениха!»

В следующий момент наши глаза встретились, он широко улыбнулся и направился в мою сторону. Сердце зачастило, и я поняла, что фраза «земля ушла из-под ног» имеет полное право на существование. Что говорили рядом, я уже не слышала. Кажется, все еще раз дружно выдохнули, когда Дэн подошел ко мне. Мы стояли друг против друга, и мира вокруг не существовало. Все застыло в этом ослепительном миге.

– Машка, закрой рот, – прошептала мне на ухо Наташка. Я подчинилась на автомате и почувствовала, что по лицу расползается ненормально счастливая улыбка. – И ты тоже, Данил, – продолжила подруга. Наваждение схлынуло, и я наконец смогла двигаться. Дэн легко тряхнул головой, окинул взглядом девчонок вокруг меня, изобразил любезную улыбку:

– День добрый, дамы. Вы просто великолепны. Наташа. – Фирменный поцелуй руки. – Машенька. – От прикосновения его губ вверх по руке прошла теплая волна. Лица присутствующих вытянулись в немом изумлении. Наташка смотрела на свою руку, будто на нее села экзотическая бабочка. Даанэль выпрямился и второй рукой сделал жест, вроде как протянуть цветы, но тут же опомнился: – Извини, это невесте. Но для тебя тоже кое-что есть. Девушки, разрешите украсть вашу подругу. Ненадолго.

Мы выбрались из толпы и примостились у окна. Дэн положил цветы на подоконник и взял меня за обе руки, рассматривая восторженными глазами:

– Должен сказать, ты превзошла все мои ожидания. Прелестна. Восхитительна! – Я смущенно потупилась. – А с таким румянцем еще краше.

– Дэн!

– Это чистая правда. Говорю от всей души.

– Ты тоже здорово выглядишь. Признаю, твой костюм стоит своих денег!

Сейчас, стоя в шаге от Дэна, я вспомнила его слова о том, что вещь, сшитая на заказ, совсем не то что купленная. Да-а! Абсолютно, полностью согласна! Костюм ладно и в меру облегал фигуру. Ничего нигде не торчало, спина и лацканы не оттопыривались, как это часто бывает с пиджаками. Белая, в тонкую полоску ткань переливалась при движении, рисунок жилета и галстука был другим, серо-стального цвета, но замечательно гармонировал с основным фоном. На манжетах рубашки, кажется, запонки. И даже туфли белые. Черные глаза и волосы на этом фоне особо выразительны. Все вместе нереально, потрясающе ему идет, создавая сказочно прекрасный образ.

– Тебе бы белого коня – и готов принц из сказки.

– Вот спасибо! Понизила меня в должности? – рассмеялся он.

– Ой, в самом деле, что это я? – невольно засмеялась я в ответ.

– Этот этап уже пройден. Каюсь, был у меня белый конь, давно. Теперь вороной, с серебряной гривой и хвостом. Королевской породы. Будем в Даан’Элии, покажу. А сейчас тебе маленькое утешение за прожитые без цветов годы. Большой букет мешался бы в руках, а этот в самый раз: – Жестом фокусника он достал из внутреннего кармана с правой стороны крохотный букетик – бутоньерку, вызвав у меня восхищенный вздох, еще раз окинул внимательным взглядом мою фигуру, будто примеряясь, куда лучше приладить украшение. – Вот сюда отлично подойдет. – Дэн ловко пришпилил цветы булавкой, блеснувшей жемчужной головкой, лишь легко коснувшись моей груди кончиками пальцев. Но и от этого касания во все стороны по коже побежали мурашки. Потом он уставился на мою шею, да так скептически, что я занервничала:

– Что не так?

– Послушай, – наклонился он ко мне, – ты не против, если я сменю тебе украшения? Магически. Просится что-то более благородное.

– Как? Прямо здесь? – тревожно оглянулась я. На нас смотрели.

– Я потихоньку, никто не заметит. – Дэн поставил меня так, чтобы с одной стороны была штора, а с другой встал сам, заслоняя от глаз людей, повел ладонью над моим колье, и вместо уже нагревшегося металла я почувствовала холодное прикосновение чего-то перекатывающегося.

– Это что?

– Жемчуг. Тебе в самый раз. Давай и серьги тоже, – легкое касание волос, мочки уха. – Вот теперь образ полный. Можно портрет писать. Первая весна. Улыбнись еще раз, – попросил он и улыбнулся сам: – Замечательно! Ты как будто даже подросла. Подожди. Да не как будто, а точно.

– Дэн, – засмеялась я и приподняла край подола, продемонстрировав каблуки.

– Ну и ну! Хотя… должен признать, с эстетической точки зрения очень красиво. А ноги не устанут? В твоем повседневном гардеробе нет таких каблуков.

– Придется терпеть. Мне с Мишкой выступать. Ты ж его видел! На две головы меня выше. Такая разница в росте выглядит смешно.

– Так это ради него?

Ответить, что это чтобы не позориться, я не успела.

– Ребятки, жаль вас прерывать, но пора идти, иначе пропустите то, ради чего сюда приехали, – подошла Наташка. Гости уже находились в зале регистрации, выстраиваясь по команде распорядительницы на две стороны – жениха и невесты. – А то, может, и вас зарегистрировать, не отходя от кассы? Я думаю, такую красивую пару возьмут без очереди. – Мы синхронно отвели взгляды. – М-да, – философски протянула подруга, поглядев на нас. – И куда весь энтузиазм девается, едва речь заходит о браке?

– Ваши слова, Наташа, бестактны и абсолютно неуместны. – Голос Дэна был спокоен, но лицо помертвело, и сразу стало ясно, что продолжать эту тему не стоит. Я кинула на Наташку убийственный взгляд: нашла о чем пошутить.

– Дэн, не сердись. Это у нас популярная шутка. И Наташа сейчас извинится.

– Не нужно извинений. Сказанная глупость не имеет ни малейшего значения для принятия решения о моем браке. Ты же это понимаешь? Идем, а то и в самом деле пропустим церемонию.

Дэн предложил мне руку, взглядом показав, чтобы я положила ладонь поверх его. Отрицательно качнув головой, я просто сжала его кисть, и мы вошли, держась за руки. Народ в зале дружно уставился в нашу сторону. Ой, сколько глаз! И половина из нашего города. Кажется, нас приняли за молодых, потому что сбоку подскочила какая-то тетка и прошептала, что еще рано, что идем мы неправильно – почему жених держит цветы и где свидетель? Сзади прыснула Наташка:

– А я вам говорила!

Разъяснив недоразумение, раздраженная тетка быстренько пристроила нас со стороны невесты, и через пару минут заиграл свадебный марш.

– У вас всегда такой бардак на свадьбах? – тихо поинтересовался Дэн.

– Не думаю. Просто ты перестарался с одеждой.

– Как это можно перестараться с одеждой?

– Вообще-то взгляды должен притягивать жених, а ты оглядись, все же на тебя пялятся. Я себя как на горячих углях чувствую. Куча знакомых.

– А ты внимания не обращай. Смотрят – и на здоровье.

– Тебе хорошо, ты привык быть в центре внимания, а меня это нервирует.

В зал вошли молодые, и взгляды от нашей пары наконец переместились, куда им положено – на жениха с невестой. Я вздохнула было с облегчением, но вспомнила о проблемах Маринки.

– Ой, Дэн, чуть не забыла, – быстро зашептала я, пока не затихли фанфары. – Я с невестой утром разговаривала. Предупредила ее по возможности, что ты их благословить хочешь. Желательно это сделать как можно быстрее. У нее настроение кошмарное, говорит: не хочу замуж.

– Да, по ней видно. А как же восхваленные тобой браки по любви? – приподняв брови, поинтересовался он.

– Дэн, у нее… это… проблема.

– Вижу я эту «проблему».

– Она тебя… не смущает?

– Ну если это даже тебя не смущает, чем я хуже? При ваших свободных нравах вполне закономерно. Ладно, понял, постараюсь выбрать момент.

К концу регистрации мать и бабушка невесты, да и жениха тоже, всхлипывали. Блин, придумали тоже, сейчас же Маринка сама не выдержит и разревется.

Когда мы подошли поздравить молодых, Дэн пожал руку жениху, вручил цветы невесте, а когда целовал ей руку, то подозрительно надолго задержал ее в своей ладони, пристально что-то рассматривая.

– Кхм! – одновременно кашлянули мы с женихом.

Дэн улыбнулся:

– Простите. Красивые у вас кольца. Тонкая работа. – Кольцо у Маринки было не обычное, гладкое, а из двух разных металлов и с какими-то камушками. Когда я обнимала невесту, она вцепилась в меня и горячо зашептала:

– Вот это да, Машка! Я в ауте! Где ж ты такого парня взяла? Махнем не глядя?

– Совсем сдурела?! Где взяла, там больше нет! Что за мысли? Ты невеста или кто? Быстро мужа под руку взяла и улыбнулась. И про то, что я утром говорила, не забудь. Он ждет, когда с вами поговорить можно будет.

– Да уж, теперь сама буду ждать. От такого не то что благословение, что хочешь примешь – хоть крещение, хоть шаманские пляски под тамтамы.

Тем временем у Дэна с женихом происходил свой разговор:

– У меня для вас есть подарок, по возможности я бы хотел вручить его как можно скорее.

– Подарок? – изумился Андрей. – Давайте позже, в ресторане – все будут дарить, и вы подарите.

– Лучше прямо сейчас. Маша рассказывала Марине, какого рода этот подарок. Нематериальный. Сейчас он необходим прежде всего вашей супруге. Единственное, нам нужно удалиться с чужих глаз. – Говоря, Дэн смотрел прямо в глаза жениха, и недоумение на лице того сменялось пониманием и легкой тревогой.

– Ну если это так важно, можно пойти в комнату жениха или невесты.

Мы не успели никуда пойти, потому что свидетели потащили молодых фотографироваться. На общую фотографию я затащила и Дэна, втайне надеясь потом раздобыть ее себе.

Когда все собирались, Наташка неожиданно спросила меня:

– Слушай-ка, а что это у тебя на шее?

Я схватилась за свое новое ожерелье. Совсем про него забыла.

– Дэн привез.

– Подарил? Это настоящий жемчуг?

– Не знаю. Вряд ли, – попыталась я отмазаться.

– Ей-богу, похож на настоящий, только… что ж тогда такое вот это? – ткнула она пальцем. Я опустила голову, пытаясь рассмотреть, на что она указывает. Мама дорогая! Ну Дэн, шутник! Внизу ожерелья была подвеска – крупный продолговатой формы прозрачный сверкающий камень в золотой оправе. – И на серьгах такие же.

– Да бижутерия, не видишь, что ли?

– Ну не знаю, не знаю. Чтобы стекло так блестело! Хоть с моими сравни. Разница очевидна. – Блин, выискалась внимательная на мою голову.

– Да говорю ж тебе, искусственное. Сама подумай, сколько бриллиант такого размера стоить будет?

– Да, эт точно! – согласилась она и вдруг невпопад сменила тему: – Какой же Данил у тебя все-таки! Краси-ивый! Дух захватывает. Будь начеку сегодня. Девки его так глазами и едят. Ох, Машка, не была б ты моя подруга, я бы и сама счастья попытала!

Я воззрилась на Наташку. Ни фига себе! От кого не ожидала, так это от нее.

– Да ладно, шутка. Прямо в лице изменилась. Можешь быть спокойна на мой счет. Я чужих парней не отбиваю. К тому же, сдается мне, он, кроме тебя, никого не видит вокруг. Все-таки не зря старались. – Подруга заговорщицки улыбнулась. – Ты бы видела девчонок, когда вы с ним отошли! Чуть от зависти не лопнули. Все сразу. Бах! – и нет у Маринки подружек. И надпись на братской могиле: «Пали жертвой обаяния Данила Иванова». – Мы дружно прыснули.

– Ой, не могу! Наташка, ты как чего-нибудь скажешь! – аккуратно стряхивая слезы, смеялась я.

– Как вы заразительно смеетесь. Над чем? – поинтересовался подошедший Дэн. Поверх костюма на нем было длинное черное пальто. Ох, красивый – не то слово! Мы переглянулись и захохотали еще громче. – Понятно. Девичьи секреты. Карета подана, милые дамы. Мы едем?

В машинах народу было набито битком, поэтому Наташку он пригласил ехать с нами в такси. Водитель показался мне смутно знакомым, но откуда, я так и не вспомнила. Оглядев нас, он шутливо попенял Дэну: мол, что ж ты с невестой из ЗАГСа – и без колец. Наташка честно пыталась удержать на лице серьезную мину. Король сжал зубы и уставился на мужика:

– Друг любезный, твоя работа какая? Баранку крутить! Еще одну реплику услышу – сменю машину. Усвоил?!

Водила смутился и потом всю дорогу молчал. Моя подруга при этой сцене сделала страшные глаза и одними губами прошептала «фигасе». На брошенный Дэном в мою сторону мрачный взгляд я только пожала плечами: кто из нас оделся как на свою свадьбу? Если бы он спросил моего мнения, когда заказывал костюм, я бы ему отсоветовала столь вызывающий наряд.

Свадебный кортеж двигался по согласованному маршруту, привлекая внимание прохожих громкими сигналами. Водители уступали дорогу, и приятно было чувствовать себя частью чего-то ярко-праздничного и значительного, противостоящего окружающим серым будням.

Наташка всю дорогу косилась на мои украшения, потом ее душа, видимо, не выдержала:

– Данил, мы тут с Машей поспорили. Вот это ожерелье настоящее или искусственное?

– Искусственное? – удивился Дэн. – Что вы? Разумеется, настоящее. Это легко проверить. – Мои сигналы он не заметил. Блин!

– Вот и я говорю. А Маша была уверена, что бижутерия. – Наташка выразительно глянула на меня. – А что за камень?

– Не узнаёте? Это бриллиант.

Мы с Наташкой дружно поперхнулись. Я от досады, она – от изумления. Ой, проколемся мы! Подружка моя совсем не дура.

– Дэн, ты пошутил, ага? – решила я вмешаться. – Какие бриллианты? Ты представляешь, сколько они стоят? – Только тут до меня дошло, что я на себе в данный момент таскаю целое состояние. Эта мысль меня почему-то совсем не вдохновила.

– Представляю, – вздохнул он. Ну понял наконец? Как теперь выкручиваться будем? – Вас интересует, где я его взял? Извини, Маша, я не уточнил. Это не подарок, к моему огромному сожалению. Это ожерелье и серьги из ломбарда. Их нужно будет вернуть.

– А в ломбарде можно что-то взять? – Глаза у Наташки были круглыми, но уже чуть поменьше, чем минуту назад.

– Можно, под залог и документы. И ежедневные проценты платить. Немалые. – Ну вот надо же так убедительно врать. Даже я почти поверила. После такого заявления Наташка крепко задумалась.

Мы побывали на Вечном огне, где король поинтересовался историей столь странного памятника. Когда я ему озвучила количество погибших на той войне, только с нашей стороны, он, по-моему, не поверил и совершенно обескураженно спросил: зачем молодоженам сюда приезжать?

– Дэн, даже для нашего мира та война была ужасна. Страх перед ней и благодарность солдатам, защитившим страну, живут в нас. Это в крови каждого. Мне порой кажется, что я на той войне погибла, и не раз. Может, это генетическая память или переселение душ, не знаю. Но без слез думать о ней не могу. Молодожены отдают дань погибшим, благодарят их за подвиг, благодаря которому мы сейчас живем. Посмотри, они кланяются. Много поклонов ты у нас наблюдал? – Моя речь получилась немножко напыщенной, но произвела на короля впечатление.

– Ваше общество открывается с совершенно неожиданной стороны.

После Вечного огня подруга, подмигнув мне и пожелав удачи, перебралась в машину, где ехали наши девчонки, а Дэн, испросив моего разрешения, сел вместе со мной на заднее сиденье. От его близости у меня сердцебиение открылось в каком-то совершенно новом месте. Мы ехали за город на культовое место всех молодоженов – Шаманскую гору, где надо было завязать веревочки на ветвях дерева – на счастье. Собственно, это был наиважнейший пункт маршрута для нас. Услышав о нем, Дэн решил перенести свое явление на свадьбу на более раннее время – в ЗАГС, а не в ресторан, как планировал изначально. По пути я рассказала ему подробности трагедии Маринки. Он задумался, а потом вкрадчиво поинтересовался, насколько я уверена, что ее ребенок от жениха?

– Как ты мог такое подумать?! Маринка неспособна на подобную подлость!

– Это первое, что приходит в голову. Иначе я решительно не понимаю, отчего она так несчастна. Не верится в столь сильное желание женщины учиться. Просто у тебя жизненного опыта мало, все люди кажутся добрыми и порядочными, а я мог бы рассказать и более некрасивые истории. Собственно, сейчас уже ничего не изменишь. Бракосочетание состоялось, как я понимаю. Но благословлять женщину, носящую чужого ребенка, я не стану! Это неэтично, да и счастья ей не прибавит.

– Это его ребенок!

– Очень на это надеюсь. В противном случае магическая Сила будет потрачена впустую.

– Дэн, ну ты же видишь, какие у нас женщины – свободолюбивые и стремятся к равенству с мужчинами во всем. Сейчас очень важно иметь высшее образование, иначе хорошую работу не найдешь. И потом, она жалеет об утраченной свободе, бесшабашной жизни, посиделках с пивом и дискотеках. Не готова она стать матерью. Морально.

– Да-а, беременная женщина, сожалеющая о посиделках с пивом, как-то сразу в голове не укладывается. Ваш мир круто меняет мое мировоззрение.

Наступило молчание. Дэн грустно чему-то улыбался, а я представила себе даму в кринолине и с бутылкой пива в руке, жеманно прикрывающуюся веером, – и впрямь дикое зрелище.

Мы свернули с основной трассы на проселочную дорогу, и водитель посоветовал покрепче держаться. Совет оказался нелишним. На первом же ухабе нас здорово тряхнуло, и я оказалась в объятиях Дэна.

– Я тебя придержу, от греха подальше.

Мой согласный кивок совпал с очередной кочкой, так что я сочла за благо лишних движений не делать, а тихо замереть, вдыхая его запах. Трясучий участок, впрочем, быстро кончился, но Дэн не спешил меня отпускать, и я совсем не возражала. Одна его рука лежала у меня за спиной, а второй он держал мою кисть, внимательно ее разглядывая. Долго смотрел на ладонь (интересно, что он там увидел?), потом повернул и большим пальцем начал проводить по моим ногтям, а у меня там полное отсутствие присутствия маникюра. Я аккуратно попыталась вытянуть свою руку. Даанэль замер:

– Тебе неприятно?

– Мне неловко. Я… с маникюром не дружу.

Дэн рассмеялся и вновь поймал мои пальцы:

– Замечательные ноготки. Очень аккуратные. По сравнению с некоторыми… жутких цветов! Женская рука – это шедевр природы. Каждая линия – идеал, каждый изгиб – совершенство. Именно поэтому мужчины целуют женщинам руки, каждый раз приобщаясь к великой тайне мира сего. – Он подтвердил действиями каждое свое слово, в конце надолго прильнув губами к моим пальцам и прикрыв глаза. – У тебя красивая аристократическая рука, узкая ладонь и тонкие пальцы. Изящное запястье. А ты утверждаешь, что среди твоих предков не было дворян. Одно из двух – или ты просто не знаешь свою родословную, или этот факт когда-то был намеренно скрыт.

– Ты это к чему?

– Так… размышления вслух. – Он снова повернул мою кисть ладонью к себе, провел по ней пальцем. – Вы отказались от аристократии как от класса, но, по сути, он никуда не делся. Всех ведь не перебили? Они живут в своих потомках, которые просто адаптировались к новой жизни.

– Кхм, – раздалось от водителя. – Приехали.

Оказалось, мы стоим среди большой поляны, обрамленной клонящимися к земле кустами и деревьями. Несчастные растения были густо увешаны тысячами разноцветных новых и вылинявших, старых ленточек. Народ уже повыскакивал из машин, спешно доставая водку, закуску и веревочки-ленточки. Дэн покосился на мои туфли, потом выглянул в приоткрытую дверь:

– Ты утонешь в снегу и замерзнешь за две минуты. Мороз никуда не делся. Уверена, что хочешь выйти?

– Я потихоньку, далеко не пойду. Что же, зря тащились в такую даль, надо хоть загадать желание.

Даанэль вышел из машины, протянул руку. Кажется, мне даже удалось выйти красиво. Навстречу уже спешила Наташка:

– Я тебе ленточку взяла. Пошли, пока не замерзли.

– Дэн, ты идешь?

– Вы привязывайте здесь, а я прогуляюсь вон туда, – махнул он рукой в дальний конец поляны, засыпанный практически нетронутым снегом. Желающих лазить по сугробам не было.

– Чего вы в машине сидели? – лукаво спросила Наташка, едва Дэн отошел. – Целовались?

– Нет, – мотнула я головой.

– Да ладно, колись. Я же видела – вместе сидели, в обнимку.

– Ну и что? Видишь, помада на месте, так что отстань.

– Тю, какие мы обидчивые. Два сапога пара. Про свадьбу им не скажи, про поцелуи – да вы что, мы о таком и не думали. Кого вы дурите-то? Сами себя, больше никого.

Идти по снегу было скользко. Нас сразу перехватили, заявив, что вначале полагается выпить водки, отлив на землю из стаканчика местному духу. Лишь после этого, так сказать, заручившись согласием высших сил, можно идти загадывать желание и привязывать ленточку. Я представила этого местного духа – да он давно тут спился, и ему дела нет до наших желаний.

Водку-то нам выдали, а вот до закуски мы так и не дотянулись. Оголодавший народ смел бутерброды моментально. С отвращением покосилась на стаканчик в руке. Больше половины налито. С такого количества, да на голодный желудок, да без закуски – я же окосею. Значит, будем поить духа. Щедро полила снег под ногами, стараясь не забрызгать платье. Зажмурилась, выпила залпом. Рот, горло и желудок обожгло практически одновременно. Брр! Ну и гадость! Аж передернуло всю. Наташка что-то сосредоточенно искала в кармане.

– О, нашла! – торжественно вытащила она «Чебурашку». – Напополам.

Мы зажевали конфетку, пытаясь перебить мерзкий привкус водки во рту. Желудок настойчиво напоминал, что последнее, что в него положили, были бутерброды полшестого утра. Пока мы доковыляли (другое слово тут трудно подобрать) по истоптанному месиву до ближайших веток, снега в туфли я, конечно, нагребла. С завистью покосилась на Маринку, которая с женихом на пару неподалеку привязывала свою ленточку. Ей для поездки предусмотрительно сменили обувь – белые остроносые сапожки ничуть не портили вид платья. Задувающий ветер сносил мой капюшон и норовил распахнуть полы шубы, выстужая и так невеликое тепло. Короче замерзла я, как собака. Надо скорее загадать желание и бежать в машину. Наташка уже унеслась, заявив, что еще минута – и она превратится в сосульку.

«Хочу, чтобы Дэн сказал, что любит меня». Окоченевшие пальцы не слушались, с трудом завязывая ленту. Сзади протянулись две руки в черных кожаных перчатках, помогая мне.

– Загадала желание? – На лице парня цвела искренняя улыбка. Я кивнула. – Какое?

– Не скажу, а то не сбудется.

– Твое сбудется обязательно!

– Откуда ты знаешь? – Ой, опять у меня подозрения, что он мои мысли читает. Дэн хитро прищурился, блестя на меня глазами:

– Знаю. Пошли в машину, что-то расскажу. – Глянув на мои ноги, качнул головой: – Давно не болела? – и подхватил меня на руки. Проходя мимо возвращающихся молодоженов, он кинул им:

– Надеюсь, у вас желание было одно на двоих? Бери пример, жених! – и прибавил шаг.

Задетый Андрей поднял жену и понесся вперед.

До машин мы добрались уже бегом. Устроили гонки по вертикали, блин. А если бы кто из них поскользнулся? Полетели бы мы с этой горы кувырком. Наши с Маринкой возмущенные вопли огласили окрестности дружным дуэтом. А эти двое удальцов стояли и ржали. Сила есть – ума не надо. Остальной народ уже уселся по машинам, веселясь над нами в тепле. Наконец Андрей не выдержал и, схватив Маринку в охапку, впился долгим поцелуем в ее губы.

– Горько! – раздался дружный рев из машин.

Я с завистью посмотрела на молодых. Дэн и не подумал последовать примеру жениха, только распахнул передо мной дверцу:

– Садись быстрее.

Вот так всегда. Раздразнит – и на попятную. Надувшись, я уселась в машину. Фиг с два когда исполнится мое желание. Дэн захлопнул за мной дверцу, обежал машину и уселся рядом:

– Маша! Они есть!

– Кто есть? – не врубилась я.

– Места Силы! Здесь было одно из них! Они есть, понимаешь ты?! – Он схватил меня за руки. – Да ты ледяная совсем. Включай отопление на полную! – скомандовал мимоходом водителю и, ругнувшись, махнул в его сторону рукой, возводя звуковую преграду. – Здесь все выбрано людьми, практически досуха, я собрал жалкие остатки. Но какое же счастье вновь почувствовать природную магию! Я уже забыл, какова она на вкус. Оказалось – пьянит! Снимай туфли, ноги все в снегу, мокрые и холодные.

До города мы ехали, укутанные по пояс пушистым меховым пледом. Дэн вытащил его буквально из воздуха, пояснив, что это всего лишь визуализация теплового заклинания, и на вид его можно сделать любым, а можно вообще оставить невидимым. Сам он тоже был весьма замерзший и в снегу, и мы резонно решили греться вместе. О, каким счастьем оказалось снять туфли, размять затекшие на непривычно высоких каблуках ноги и зарыться в пушистую шерстку одеяла. Наблюдая, как бережно Дэн укутывает мои ноги и сам устраивается рядом, вдруг вспомнила популярную в школе фразу, которую девчонки писали друг другу в анкетах: «Любовь – это четыре ноги под одеялом». Ну не дура, а? Оказавшись на критически близком расстоянии от меня, он вдруг повел носом:

– Ты пила водку?! – Выражение лица при этом у него стало как у моей мамы.

– А что было делать? Традиция, будь она неладна! Даже на закуску ничего не досталось. До сих пор в желудке жжет. Я и так больше половины этому духу вылила, – пожаловалась я.

– Какому духу? Что за бред?

– Местному. Который желания исполняет.

Дэн удивился, а потом рассмеялся:

– Вот он – народный фольклор. Ты что-нибудь ела сегодня?

– Только твои бутерброды, – смущенно отозвалась я. Желудок урчал, – видимо, водка на обед ему не понравилась. И в голове изрядно шумело.

– Почему-то так я и думал, – вздохнул он. – Вот, хоть немного утоли голод. – Дэн достал из кармана пальто так полюбившееся мне лакомство – орехи с сухофруктами в неизменно бумажном пакетике. – Ох, Маша, и когда ж ты повзрослеешь? Непременно надо было пить эту гадость?

– Так сказали же. Чтобы желание сбылось.

– А ты слушай больше. Что, и беременная невеста пила? Хотя… я уже ничему не удивлюсь. Нет там никакого духа. Возможно, когда-то давно достаточно сильный маг открыл этот источник Силы для людей. Так сказать, настроил его на использование теми, кто не владел магическим даром. С какой целью это было сделано – неясно. Но очень давно. С тех пор обычные люди получили доступ к чуду. А завязывание ленточки на ветви дерева – внешний ритуал. Вот только при чем тут водка – совершенно непонятно. Не знаю ни одного заклинания, где для активации потребовался бы алкоголь. Думаю, последние лет десять исполнение желаний здесь было крайне редким – магии почти не осталось. Но к твоей ленточке я привязал капельку Силы. Для активации этого достаточно, а будет мало, еще добавлю.

Про себя я подумала, что магии на мое желание совсем не нужно. Хотя… может, как раз наоборот, только она здесь и способна помочь.

– А как же остальные? И молодожены? Их желание не сбудется?

– Полагаешь, все искренне верили в исполнение своих желаний? Что-то я не заметил у вас большой веры в чудеса. А молодоженам я и так исполню их желание, персонально. Полученной Силы с избытком хватит на благословение и немало останется. – Серебристая звездочка в королевском перстне значительно подросла.

Дэн сокрушался, что не может прямо сейчас отправиться на прочесывание окрестностей. А когда он задал мне вопрос: «Ты понимаешь, что это для меня значит? Наконец надежда. Реальное доказательство, что я не зря ищу!» – меня как обожгло. Ведь могло статься, что Силы здесь еще много. И он бы сразу смог уйти! Не оглянувшись и не простившись. Неужели ушел бы? До самого ресторана я вздрагивала от этой мысли, не чуя ни рук, ни ног.

Когда мы подъехали, Дэн критически оглядел нашу мокрую обувь и недосохшие ноги и… быстренько высушил. Так-так, и зачем же мы тогда всю дорогу под этим пледом ехали?