ГЛАВА 15
Как я выяснил, попав в свои владения, портал маги поставили, немного не доезжая Зеленодола, соорудив для этого просторный загончик, и сегодня тут определенно было самое оживленное место в нашем крохотном городке.
Мужчины, женщины и подростки — все, кто смог покинуть дома, чем-то занимались с самыми сосредоточенными лицами. Разбирали и грузили на повозки и на шаргов мешки и корзины из сложенной за загородкой кучи, которая, судя по незнакомому цвету добротной упаковки, была обещанной правителем компенсацией за сгоревший багаж. Поили и кормили приведенных порталом шаргов, загнанных менталом не меньше, чем оборотни. И еще что-то делали, не забывая поглядывать в портальный загончик, это я сразу понял, едва оказавшись посреди пентаграммы.
Все дела мигом приостановились, все взгляды скрестились на мне. И я имел полное право похвалить себя за то, что предусмотрительно кастовал любимую невозмутимость. Иначе уже хихикал бы, глядя на изумленно округляющиеся глаза встревоженных сородичей.
— Вперед, Ворон, — произнес я нарочито слабым голосом, и мой личный транспорт бодро зашагал к выходу из загончика.
— Тебе не хочется приходить на плато хотя бы раз в пять дней, экспериментировать с новыми формами и смешанными заклинаниями созидания и перевоплощения? — странно задумчивым голосом спросил меня Лангорис там, на дороге, где маги Гуранда в это время старательно развеивали остатки сгоревшего добра. Учитель внимательно рассмотрел преобразованного мною шарга и как-то по-детски восторженно хихикнул. — Я даже не подозревал, что у тебя такое богатое воображение.
— Просто я стеснялся его проявлять, — подколол я магистра, — ты всегда казался мне слишком строгим и занятым, чтоб решиться отвлекать твое драгоценное внимание на подобные глупости.
Хотя на самом деле я не находил ничего особенного в получившемся у меня создании, внешне очень похожем на ворона, только высотой с небольшой стол. Хотя и значительно ниже обычного шарга. Я лишь сделал из его хвоста спинку для широкого кресла, в которое трансформировал хребет Ворона, да заменил перья мехом. Еще я убрал ему крылья и вырастил спереди похожие на хомячьи лапки, только размером с руку гнома. Зато голову и клюв я оставил такими, какие были даны от природы, вовремя сообразив, что жевать он не умеет.
И теперь ехал мимо зрителей на Вороне, удобно полулежа в мягком кресле, и посматривал на оборотней утомленным взглядом. Пусть видят, что я жив и здоров, только нуждаюсь в отдыхе и заботе.
— Ир! — вынырнул из толпы Таилос. — Как ты?
— Нормально, — слабым голосом сообщил я и изобразил бледную улыбку, — денек отлежусь, и будет совсем хорошо.
— Давай, я тебя понесу? — Он быстро потрогал мою руку, расстроенно вздохнул и пошел рядом с моим созданием.
— Не нужно. И не волнуйся ты так. — Меня уже начинала пилить проснувшаяся совесть, но я держался. — Все и правда неплохо. Там же были целители.
Но почему-то эти слова, вместо того чтоб успокоить медведя, еще сильнее его огорчили.
— Сейчас ляжешь в постель, и Орисья принесет тебе хорошее зелье, ты же знаешь, какие она снадобья делает. — Мысли медведя работали в правильном направлении, но нужна мне была вовсе не Орисья.
— Не хватало еще, чтоб женщина оставила ребенка и ухаживала за больными, — притворно возмутился я. — Ты снадобье принеси, а там я и сам как-нибудь обойдусь.
— Я могу посидеть с отцом, — мгновенно поняла намек одна из девиц, следовавших за важно выступавшим Вороном, и ее поддержал дружный хор девичьих голосов:
— И я.
— И я.
— И я…
Треснутая пентаграмма, охнул я про себя, вот на них-то мой план совсем не рассчитан. И как мне объяснять домочадцам свой каприз, если я заявлю, что желаю в сиделки не этих девушек, а вон ту, кудрявенькую, с корзинкой в руках, что упорно идет в сторонке?!
— Всех многовато, — категорично заявил Таилос, твердо вознамерившийся меня опекать, — хватит и троих. Ты, ты… и вот ты, идете с нами.
Я был бы ему неимоверно признателен за такое вмешательство, если бы моя ведьмочка попала в число избранниц, однако этого не случилось. Медведь выбрал самых крепких и уверенных девиц из окружающей меня толпы, и пришлось брать управление своей судьбой в собственные руки.
— Ты неправ, Таилос, — укоризненно прошептал я голосом умирающего, не сомневаясь, что услышат все, — нельзя так поступать с девушками. Они же могут обидеться… нужно выбрать сиделок по-другому.
Толпа оборотниц и дроу, разочарованно отступивших после распоряжения медведя, воспрянула духом и сомкнулась вокруг нас с Вороном еще теснее.
— Ну хорошо, выбери сам, — неохотно пошел он на уступки и скомандовал девушкам. — Встаньте вот здесь, чтоб маглор вас видел.
— Объяви, что могут присоединиться все девушки, кто умеет ухаживать за больными, — обнаружив, что ведьмочка и не подумала встать в строй, тем же слабым голосом попросил я медведя, мысленно обещая, что устрою ей разнос.
Определенно снова наслушалась домыслов или, чего доброго, помирилась с Мильдой, и та ей нашептала своих советов. А может, просто, по обыкновению, злится, что я не взял ее с собой? Да нет, не настолько она упряма и неразумна… и, значит, мне еще важнее заполучить ее в сиделки, чтобы поговорить и все выяснить. Ведь теперь отказаться от своего плана и просто объявить, что передумал, я уже не могу.
Вся орава моих домочадцев немедленно пришла в движение, и к стоящей передо мной кучке добавилось еще с десяток молодок. И на этот раз я вздохнул с облегчением. Анэри оставила наконец свою дурацкую корзину и решилась к ним присоединиться.
Нестройная шеренга кандидаток взирала на меня с ожиданием, и по их решительным взглядам было понятно, что большинство девиц готово бороться за место сиделки зубами, клыками и когтями.
Вот только у меня тоже были и клыки, и когти, и я тоже уже был готов бороться за то, что все сильнее воспринимал своим, запоздало понимая, что моя шкура раньше, чем я сам, приняла эту привязанность.
Много раньше… как я мог быть таким слепым, самому теперь очень хотелось бы понять. А сейчас моя задача — отсеять большинство девушек так, чтоб не обидеть ни их, ни их родителей, и я уже почти сообразил, как это сделать.
— Как вы все знаете, — виновато вздохнул я, почти нежно оглядывая отряд претенденток в сиделки и не только, — я маглор. И лечить меня, соответственно, нужно с применением магии. Поэтому тех, у кого нет способностей к целительству, могу обрадовать… сегодня вы можете спокойно отдыхать.
Несколько девушек недовольно нахмурились и отступили, хотя я и видел по аурам, что магия оборотней в них все же есть. Но значительно меньше, чем у остальных, и не имеющая дара исцеления, раз они сами это признали. Значит, полукровки, и мне нужно не забыть выяснить, как они ладят с чистокровными расами и нет ли у них каких-то трудностей. Но это потом, сейчас передо мной еще больше десятка девиц, и нужно уменьшить их число хотя бы до грех. А вот с последними двумя я расправлюсь позже… не так уж мало у меня магии.
Хотя… мелькнувшая у меня идея не могла не понравиться мне своей беспроигрышностью, и я сделал слабый жест рукой, останавливая шагнувших к толпе неудачниц.
— Подождите! Никуда не уходите, встаньте с другой стороны.
Теперь нахмурились девушки, победившие в первом туре, а глаза Анэри блеснули так знакомым ехидным блеском и спрятались под скромно опущенными длинными ресницами.
— Но сначала разберемся с вами, — с наигранным трудом повернулся я к первой группе, попутно заметив, что зрители незаметно окружили нас тесным кольцом и заинтересованно следят за каждым моим жестом, — я маглор, а маглоры хорошо разбираются в зельях. И потому пить отвар, в котором не хватает какой-то травы, никогда не буду. А сам сварить не могу.
— Я же сказал… — начал объяснять Таилос, но на него шикнули сразу со всех сторон, и медведь, нахмурившись, смолк.
— Так вот, — печально посмотрев на друга, тихо сообщил я, — кто быстрее всех ответит на пять вопросов, остается тут. Первый вопрос: что нужно добавить в липовый чай, чтоб человек почувствовал себя бодрее? Кто им подскажет, будет неделю в одиночку мыть мост после скота.
— Боярышник, — осмелилась одна из претенденток.
— Лимонник, — добавила вторая.
Тонкая, как стебелек травы, воздушная лиана пробралась между девушками к упорно молчавшей ведьмочке и, взобравшись по ее платью к шее, несильно дернула за ушко. Девчонка возмущенно оглянулась, никого позади себя не обнаружила и, прищурившись, быстро оглядела окружающих ее соперниц. Лиана дернула ее за ухо еще разок, и тогда ведьмочка, точно знавшая, что рядом никого нет, начала понимать, что происходит и кто подает ей знак.
Оскорбленно поджала губы и снова приняла самый независимый вид.
Вот треснутая пентаграмма, и как мне убедить Анэри назвать отлично известную ей траву, если она никак не хочет состязаться с сородичами? Ведь должна же понимать, что все это в шутку? И что пока у меня не будет хоть мало-мальски веского повода, мне невозможно проявить к ней какой-то интерес?
— Шиповник, — сообщила еще одна претендентка.
— Аир, — сказала следующая.
— Горечавка, — вспомнила еще одна, а воздушная лиана в этот момент нежно погладила ведьмочку по щеке, умоляя не сердиться.
— Красоднев, — хмуро буркнула моя радость, и многие женщины одобрительно заулыбались.
— На этом ответы заканчиваем. Кто из травниц скажет неправильный ответ?
— Я скажу, — выступила вперед немолодая оборотница, пришедшая со стаей Хорила, — боярышник неверно, не сочетается он с липой.
— Пятеро ответивших правильно остаются тут, остальные в ту сторону, — скомандовал я и словно в изнеможении откинул голову на спинку кресла, мне нужно было срочно изобрести еще задание, чтоб отсеять хотя бы двоих. — Как вы понимаете, — посидев с минуту с закрытыми глазами, объявил я, — пятеро сиделок для меня чересчур много, домик у меня маленький, а есть там нечего. Поэтому будет еще задание — назвать три вкусных блюда, которые можно быстро приготовить на ужин. И что нам для этого понадобится. А судить будет… Таилос. У всех по одной попытке.
Я не зря назначил медведя судьей, отлично помня его нетерпимость к любимой всеми оборотнями яичнице. Рядом с его мельницей весной по старой привычке гнездилось много уток, и в тот год он переел яиц после весенней голодухи. И к тому же я точно знал, что и ведьмочка никогда не забывает таких вещей.
— Омлет, запеканку с творогом и суп с молотым мясом, — быстро сказала первая и победно оглянулась на зрителей.
— Яичницу с печенью, сливочный суп с корнеплодами и котлетки, — хитро прищурилась вторая, и я начал беспокоиться: готовить девушки явно умели.
— Яичницу с молотым мясом, печень в сливочном соусе и творожок со сливками, — объявила третья, и я невольно облизнулся: моему восстанавливающемуся организму очень понравились эти названия.
— Суп с протертыми овощами и молотым мясом, котлетки в сливочном соусе и сырники со сметаной, — твердо сказала последняя и победно оглянулась на ведьмочку, тихо о чем-то переговаривавшуюся с парнишкой-оборотнем.
Анэри почувствовала на себе ожидающие взгляды окружающих, посмотрела вслед помчавшемуся в сторону моста подростку и скромно сообщила:
— Я послала Леса в харчевню, попросить, чтобы Тирох прислал отцу бульон, мясо и пирожки. В харчевне говорили, что у него нет очага.
Ну не зря же я верил в ее сообразительность!
— Ты получаешь первое место, — сообщил я важно, — за находчивость. Как тебя зовут?
Ну и что, что ее могли видеть в моем обществе, свидетелей, что мы знакомились, не существует.
— Анэри. — Ведьмочка с самым скромным видом теребила длинный вышитый фартук.
— Тогда второе место у котлеток в соусе, — объявил Таилос, хмуро поглядывая на падчерицу и явно не узнавая ее в недавно вступившей в стаю девчонке, — а третье… яичница с мясом.
— Я Терна, — гордо сообщила яичница, а ее подружка, мастерица котлеток, оказалась Силлой.
— Дайте им шаргов или повозку, — попросил я Таилоса и повернулся к не прошедшим отбор сиделкам, — а к вам у меня особое задание… можно сказать, личная просьба. Мой друг Март и двадцать ловких и смелых парней несколько дней вели к нам обоз с самым необходимым. Инструментами, продуктами, одеждой, детскими вещами. Возле самого последнего хуторка перед пустошью обоз попал в подлую засаду. Очень сильный и жестокий ментал, используя запрещенную магию, подчинил весь отряд, отобрал все амулеты и заставил парней уйти в коконы, чтоб истратить их магию и тем ослабить. Недалеко от Палеры их уже ждала засада и портал… не знаю, куда их собирались увести… это не важно. Когда мы встретили обоз, наши братья почти падали с шаргов, несколько часов в коконах на жаре, без воды и еды… вы все понимаете, что это такое. Маги правителя и дома Сартено помогли мне снять с оборотней заклятие, накормить их и подлечить. Но вот теперь, когда парни дома, заботливые и душевные сиделки нужны им ничуть не меньше, чем мне. И каждая девушка, которая возьмется за это доброе дело, получит в благодарность лично от меня ценный подарок.
Когда я договорил и снова откинулся на спинку, на глазах многих женщин поблескивали слезы, а девушки уже торопливо разворачивались в сторону деревни.
— Они лежат в гостинице, и там горничные и кухарки, — тихо сообщил мне медведь, явно чувствуя себя виноватым за то, что не предупредил вожака заранее.
— Ты не понимаешь, — мечтательно вздохнул я, краем глаза наблюдая, как моя личная команда сиделок загружается в повозку, — как целебно действует на пациентов девичья душевность. Пошел, Ворон!
— Ну где мне, — с ехидцей проворчал Таилос, упрямо шагая следом, — я же не пациент…
Как вскоре выяснилось, топал за мною он вовсе не один. Мне пришлось собрать все самообладание, чтоб удержать на лице несчастное выражение, когда, повернув Ворона с моста на дорогу к холму, я рассмотрел следующую за мной повозку и не отстающую от нее толпу оборотней.
Впрочем, очень скоро я сообразил, что будет очень некрасиво не пустить сородичей хотя бы во двор, и остановил свое создание.
— Таилос… — мне уже неимоверно опротивело говорить тоном тяжелобольного, но иначе его не проймешь, — объясни домочадцам, что обо мне теперь есть кому позаботиться, пусть идут отдыхать. Иначе я встану…
Договаривать не пришлось, медведь твердой рукой прижал меня к спинке кресла и направился к сородичам. Через несколько секунд все уныло повернули назад, и мне не нужно было убирать превратившуюся в щит шапочку, чтоб проверить их эмоции.
— Я пойду с вами, — объявил медведь безапелляционно, когда мы дошли до ворот и обнаружили возле них двоих оборотней с увесистыми корзинами. Определенно, Тирох решил, что меньше чем ведром бульона меня не поднять.
— Чтоб понести корзины? — коварно осведомился я, въезжая в калитку прямо на Вороне.
Оставлять его на попечение оборотней я не собирался, мальчишки за один день укатают создание или, еще хуже, перекормят. Пусть лучше бегает по холму. За эти дни посеянная мной ограда выросла уже в рост человека, и я мог не волноваться, что вокруг нее будут стоять любопытные.
— Ну да. — Медведь запоздало сообразил забрать у посыльных ношу. — Идите отдыхайте, я сам все сделаю.
Пропустив в калитку медведя и слезших с повозки девушек, я впереди всех поехал по тропке к домику и успел соскользнуть с Ворона раньше, чем мои домочадцы сообразили, что неплохо бы ввести несчастного отца под руки. И даже добраться до дивана сумел, когда меня настиг укоризненный голос Таилоса:
— Иридос!
— Ну я Иридос, а что ты так кричишь? Я же не инвалид, а просто переутомившийся маглор. Подставь лучше стол поближе, будем ужинать.
Девушки, рассматривавшие мой домик с живым интересом, при этих словах бросились накрывать на стол, и вскоре мы все вместе дружно поглощали извлеченные из корзины кушанья. И как мне ни стыдно признавать, но в моем усталом мозгу не было ни одной мысли о том, как отыскать и выловить проклятого самозванца. Я был уверен, что он сам подписал себе приговор, когда решился напасть на маглора. И теперь все магистры плато не успокоятся, пока не развеют его как результат самого неудачного эксперимента. Несомненно, это жестоко, и мага с любым другим даром мы попытались бы перевоспитать, сменить ему цели и идеи. Но только не ментала, на нас любое заклинание подчинения само исчезает через несколько часов или минут, в зависимости от уровня силы.
Поэтому я тайком посматривал на упорно молчавшую ведьмочку, скромно севшую дальше всех от меня, и строил планы, как быстрее выдворить Таилоса, отправить спать ее подружек и наконец заняться решением личных проблем.
Разумеется, это было очень нечестно и далеко не по-дружески, и моя совесть давно свербела как заноза, которую нельзя вытащить магией. Но у меня было несколько очень убедительных доводов в защиту такого намерения. Во-первых, пока не пойман неуловимый ментал, никто из дома — ни Таилос, ни даже Ренгиус — не защищен от нового нападения, и потому я пока просто не имею морального права открывать никакие тайны. Во-вторых, ни честь, ни гордость девушек не пострадают, они оборотни и воспитаны как оборотни. А о том, чтоб они не таили на меня обид, позаботятся украшения, которые каждая получит за помощь раненому вожаку. Ну и наконец, маглор тоже человек и кроме работы и борьбы с негодяями хочет немного тепла и нежности. Или не немного… но об этом пока рано мечтать.
А вот насчет самой последней части плана я пока не был уверен. Как разговаривать с Анэри, если она нашла веские поводы рассориться со мной всерьез?! Отругать или… Нет, ничего умного что-то в голову не приходит, и остается терпеливо ждать удобного момента и положиться на судьбу.
И она не подвела, не успели мы доесть жареного гуся, как сигналки зазвенели и сообщили мне, что у калитки стоит Орисья.
— Таилос, — мягко сообщил я, — там за тобой жена пришла.
— Это она тебе снадобье сварила, открой, — скомандовал он.
— Таилос, — еще душевнее сказал я, — забери, пожалуйста, у нее зелье и отдай… ну вот хоть Терне. Девушки меня напоят. А сам проводи жену домой и тоже отдыхай, ночь на дворе. Я сегодня больной маглор, и у меня просто нет сил… ни на что.
— Как хочешь, — помрачнел медведь, встал и направился к двери.
Понятливая Терна торопливо побежала за ним.
— А ты собери пока объедки и выстави миску моему Ворону, — скомандовал я второй оборотнице, даже не надеясь, что успею поговорить с ведьмочкой.
Всего лишь хотел как можно быстрее разделаться со всеми заботами. Однако Анэри считала иначе, едва за девушками закрылась дверь, сердито, но тихо фыркнула:
— А Лавена говорит, маглорам нельзя обманывать.
— А где ты видишь чистопородного маглора? — с преувеличенным вниманием огляделся я, и даже за диван заглянул, но ее это не рассмешило.
— Маглор Иридос, вот зелье. — Влетевшая Терна запыхалась так, словно за ней гнались.
— Умница, — ласково кивнул я и приказал: — Налей в кружку. Налила? А теперь выпей и скажи, какая трава там лишняя?
Нет, всерьез я не думал, что ведьма на самом деле добавила что-то ненужное, просто хотел чем-то занять сиделку, пока не вернется ее подружка. Магии у меня и в самом деле пока маловато, да и бросать заклинание сна сразу на двоих удобнее. Но она подошла к заданию очень серьезно, выпила маленький глоток, посмаковала, попробовала еще и вдруг начала краснеть.
— Н… не знаю.
— А ну-ка, дай я. — Ведьмочка что-то заподозрила, торопливо схватила кружку, отпила несколько капель зелья и скривилась, как от уксуса. — Она, наверное, ошиблась.
Сгребла со стола фляжку и кружку и ринулась к двери.
Ну неужели она могла подумать, что я буду покорно ждать, пока она выльет все на камни, и даже не отправлю поисковичка, чтоб принес несколько капель для проверки?!
Да если бы я так поступил, то стеснялся бы назвать себя маглором.
— Он все съел. — Лицо вернувшейся Силлы было странно задумчивым, но мне было сейчас не до нее.
Легонько дунув на палец, словно к нему пристала пушинка, я отправил на девушек легкое заклинание сонливости, предварительно смешав его с рассеянностью. Завтра утром они не должны помнить ничего из того, что сейчас произойдет.
— А теперь давайте бросим жребий, кому из вас дежурить сейчас, кому после полуночи, а кому под утро, — мягко объявил я и зажал в руке три свернутые бумажки, на которых написал по одному слову.
Первой бумажку выхватила ловкая Терна и победно улыбнулась, прочитав, что ей выпало дежурить ночью. Силла слегка расстроилась, получив от судьбы, немного подправленной маглором, утро, а Анэри хмуро взяла последнюю бумажку и даже не стала разворачивать.
— Тогда начинай убирать со стола, а потом сваришь мне еще зелье, — приказал я ей и объявил оборотницам, что на втором этаже есть две свободные комнаты и они могут немного поспать.
Девушки с видимой неохотой направились к лестнице, и я еще добавил им сонливости, а заодно запер дверь своей спальни. Не люблю, когда мое жилье изучают посторонние. А едва они добрели до кроватей и уснули, запер и эти спальни и кастовал заклинание чистоты и порядка.
Ведьмочка мрачно проводила взглядом слетевшуюся на полку идеально чистую посуду, уселась на стул и уставилась на скатерть.
— Что случилось? — сообразив, что бесполезно ждать от Анэри попытки начать разговор первой, поинтересовался я, подхватывая воздушной лианой ее стул и ставя перед собой.
— У тебя же магии нет, — обличающе выговорила она, но со стула не вскочила.
— Немного есть, — сообщил я, размышляя, как поступить.
Сидеть тут и дальше и понемногу копить резерв, изображая больного, или сбежать на плато и потом объяснять Ренгиусу и другим сообразительным сородичам, зачем я затевал весь этот спектакль с сиделками?
И как оставить без присмотра дом, если кому-то придет в голову, что он должен немедленно повидать вожака? Я перебирал в голове варианты, как поступил бы на плато, и истово жалел, что у меня мало магии, на плато мы часто создавали собственных двойников, если нужно было сделать не требующую рассуждений работу. Например, подержать подопытного монстра или мешать долго готовящееся зелье. Или отправить двойника вместо себя на какое-нибудь дружеское мероприятие, если на это время нашлось более интересное занятие. С ним можно было установить ментальную связь и в любой момент сказать что-то подходящее.
— Так я пойду варить зелье? — перебила мои мысли вопросом ведьмочка, не двигаясь с места.
— Спасибо, одна уже сварила, — отказался я, поисковичок не хуже меня самого разобрался в составе снадобья. — Сиди уже.
И тут мне в голову пришло простое решение, и я даже фыркнул с досады, видно, здорово я приложился головой, когда свалился с Ворона, раз так долго не могу сообразить простой вещи. Ведь у меня уже есть создание. И говорить или делать ему ничего не нужно, я просто привяжу его к себе, и пусть бегает по холму и дальше, а если сработают сигналки, то я услышу в любом месте.
Распахнув лианой дверь, я призвал к себе Ворона, и он прибежал так резво, словно находился где-то неподалеку. Бросить на его примитивный разум поводок было делом одной минуты, а затем я выставил создание за дверь и с чистой совестью шагнул к девушке.
— А вот теперь мы поговорим.