Глава 2
Свадьба

Я смотрела на два свадебных платья, лежавшие на моей кровати, и сосредоточенно соображала, которое лучше надеть, так, чтобы не прогадать, никого не оскорбить, и, главное, не потерять себя. Первое было сшито из золотисто-кремовой тафты, украшено изящной вышивкой и драгоценными камнями, оснащено кучей нижних юбок из тонкой ткани и оторочено кружевом. Корсет к нему не прилагался, сам же лиф зашнуровывался на спине золотым кантом с цитринами на концах. Его мы с Ярой извлекли из большой подарочной коробки, привезенной из снежного крыла. Второй наряд принесла моя без пяти минут свекровь, навестив мою комнату ранним утром. Сказала, что не обидится, если я облачусь в привычную для меня праздничную одежду, но если вдруг мне придется по вкусу ее подарок, будет счастлива.

И хоть второе платье выглядело на порядок проще первого, оно нравилось мне больше. Белое, воздушное, с едва уловимым рисунком, похожим на морозный узор, с V-образным вырезом и расклешенной от бедра юбкой. А еще к нему прилагалось белье гораздо более откровенное, нежели то, что я привыкла носить, потому что любое другое некрасиво бы выделялось под тонкой тканью, ибо подъюбники женщины Рассветного не носили. Странно, что моя родня в стремлении угодить крылу света заказала для меня наряд в золотистых тонах, сверкающий, словно Алин. А Ванда, пообщавшись со мной всего вечер, умудрилась подобрать платье, которое отражало и мою снежность, и их моду. Единственное, что останавливало от выбора-это внезапно накатившие сомнения. Вдруг свекровь лишь пытается казаться дружелюбной, а на самом деле заодно с рыжими «змеями» плетет против меня интриги и, надев, предложенный ею наряд, я, не зная местных правил, выставлю себя на посмешище?

Да, доверия людям после ночных приключений у меня заметно поубавилось. Особенно, если эти люди маги света. И хотя крушить все, включая голову жениха с его гладкими висками, я больше не планировала (по крайней мере, не сейчас), осадок все равно остался. Может, Варг и знаком со мной всего ничего, и я ему наверняка даже не нравлюсь как женщина, но (!) ублажать любовниц в нашем доме он больше не будет. Потому что я мало того, что выскажу ему это условие, но, как только выйду замуж, еще и навещу каждую с разъяснительной беседой.

— Что тебя смущает? — спросила Клотильда, наблюдавшая за мной. — Бери к которому душа лежит, и давай уже наряжаться.

— Опасаюсь подставы, — честно призналась я, едва заметно поморщившись.

— Думаешь, мать настолько ненавидит своего сына, чтобы опозорить его перед кучей высокопоставленных гостей, которые съезжаются в крыло света со вчерашнего дня? — насмешливо поинтересовалась компаньонка, и опять в словах ее было много логики, а в моих метаниях-одни эмоции и глупые страхи.

— Тоже верно, — кивнула я, тряхнув влажными после купания волосами, но на всякий случай уточнила у находящейся в комнате девушки-гомункула, все ли хорошо с этим свадебным платьем. Воплощенные духи-существа любознательные, умные, хитрые и хорошо информированные. Так что, даже если Яра обрела образ лысой служанки за день до того, как поступила ко мне в распоряжение, это вовсе не означало, что она не в курсе местных обычаев.

«Все замечательно, леди, — ментально ответила желтоглазая. — Правда, маги света предпочитают свадебные костюмы в желто-красных тонах, но вы же из Ледяного города: светлокожая, черноволосая… вам как раз подойдет белый. Платье регулируется по фигуре тонкой шнуровкой с боков. Если все правильно затянуть, сядет идеально, и не будет стеснять движений».

«Спасибо», — также мысленно поблагодарила я духа.

— Персик, а ты что скажешь? — спросила я своего любимца, старательно делающего вид, что он спит в кресле.

«Белое! — „буркнул“ лис и ехидно добавил-Под цвет моей шубки. Будем хорошо смотреться вместе».

«Прохвост», — улыбнулась ему.

«Твой любимый прохвост!» - поправил меня он, и я согласно кивнула.

— Тиль, давай разбираться, как оно одевается, и думать, что к нему обувать, а еще надо решить, какую прическу лучше сделать.

«Я могу уложить вам волосы, леди Дигрэ», — предложила Яра.

«Умеешь?» - прищурилась я, обернувшись к гомункулу.

«Обижаете, леди», — «хмыкнула» та.

«Зови мне Снежаной и на ты», — попросила я служанку, а вслух сказала:

— Тиль, если хочешь, можешь заняться пока своим туалетом, а мне Яра поможет собраться. Потом все проконтролируешь и переделаешь, если что-то не понравится.

— Она справится? — скептически посмотрев на лысую служанку, спросила блондинка.

— Она ко мне для этого приставлена, — заверила подругу я, умолчав, что Яра еще и телохранитель по совместительству. Довод подействовал и, оставив нас с гомункулом одеваться, леди Андервуд вернулась в свою комнату.

Яра управилась за час, разряженная по последней моде снежных земель Клотильда явилась через полтора. А до свадьбы оставалось еще столько же.

Гомункул предложила нам отдохнуть и позавтракать, но у меня кусок в горло не лез. Единственное, что смогла осилить, это разбавленный водой цитрусовый сок. Еще хотела съесть сладкий фрукт, так приглянувшийся мне вчера, но побоялась капнуть нектаром на белое платье. Одним словом, оставшееся время предстояло провести в бездействии, ожидая назначенного часа. И от нечего делать я принялась разглядывать себя в зеркало.

Ну что сказать, стараниями Ванды и Яры я стала походить на снежинку: изящную, хрупкую, воздушную и очень красивую. Гомункул собрала мои волосы наверх и посыпала серебристой пыльцой, фиксирующей прическу и добавляющей ей загадочный блеск, после чего украсила композицию ароматными эландриями в тон наряду. Серебристо-белые пряди, являвшиеся отличительной чертой всех снежных магов, златокожая служанка оставила свободно спускаться вдоль открытой шеи, на которую Клотильда предлагала надеть какое-нибудь ожерелье, но я отказалась, боясь испортить громоздким украшением получившийся образ.

Мне очень нравилось мое отражение: вроде бы и снежная девочка получилась, но почему-то совсем не холодная. И фигурка стала смотреться по-женски соблазнительной, фасон выгодно подчеркивал тонкую талию и небольшую, но высокую грудь, привлекая к ним внимание. Я чувствовала себя принцессой на грядущем празднике… ею я и была. И думать о том, что превращало мечту в фарс, совершенно не хотелось. Подумаешь, у «принца» полно любовниц… это же обычное дело… так у всех бывает… А-а-а-штарэт вездесущий! У меня так не будет! Или будет, но тогда я буду жить в другом доме и крутить романы с другими мужиками. Так вот, эр-р-рисар.

Улыбнувшись собственным мыслям, я подмигнула зеркалу, в котором, глядя на меня блестящими черными глазами, весело гримасничала молоденькая невеста с озорными ямочками на щеках. Белокожая, черноволосая, с сочным цветом довольно пухлых губ… а ведь и правда Белоснежка. Яблочка ядовитого не хватает для полноты картины, ну а на роль злой «родственницы» вполне сойдет Амелия. Или Уна, впрочем, в моей сказке, наверное, будет злобный дуэт. Или даже квартет, если вспомнить близняшек. А может, и вовсе толпа, кто этого кобеля знает?

Нафантазировать Варгу тысячу и одну любовницу я не успела, так как в комнату, коротко постучав, вошла женщина с такими же светлыми глазами, как и у эррисара. Высокая, темноволосая, эффектная и стремительная, словно ураган. Она ворвалась в наше «болото» ожидания, насторожив и меня, и Тиль, лишь Яра осталась по-прежнему бесстрастной, что немного успокаивало, потому что, будь визитерша опасна, гомункул среагировала бы иначе.

— Чудесненько! — окинув меня быстрым взглядом, заявила гостья. На ней было красное платье с глубоким декольте и полупрозрачными шифоновыми рукавами. На шее красовалось рубиновое колье, в ушах-серьги из комплекта, на руке пара браслетов подобных тому, что дала мне Яра для ментального общения.

— А… — подала голос Клотильда, но женщина ее перебила:

— Разрешите представиться, леди, я Эннарин Брок, заместитель эррисара света по связям с общественностью, — по логике тут следовало и нам назвать свои имена, но новая знакомая не дала вставить ни слова. — Можете звать меня просто Эн, — разрешила она, потирая руки в драгоценных перстнях. — Так как Варг, сменив меня на посту, сегодня с утра встречает высокопоставленных особ, прибывающих на свадьбу, вас буду инструктировать я. Считайте меня своим ангелом-хранителем на сегодняшний день, леди, — это, судя по взгляду, относилось конкретно ко мне. — Любые вопросы, конфликты… хотя их лучше не допускать. Короче, если возникнет малейшее беспокойство или недопонимание, — обращайтесь сразу ко мне.

«Яра, ей можно верить?» - спросила я служанку мысленно.

«Она верна Варгу, и доверять ей можно так же, как и ему», — ответила желтоглазая, это значило, что окажись я в конфронтации с женихом, эта леди раздавит меня и не заметит.

Эннарин же, похоже, что-то прочла по моему лицу, потому что сказала:

— Леди Дигрэ…

— Просто Снежана, Эн, — поправила я, ответив ей той же монетой.

— Снежана, — чуть улыбнулась гостья, — я вам не враг, не сомневайтесь. И не стану врагом, если вы не будете отравлять жизнь Варгу.

— Смотря что вы имеете в виду под отравлением.

— Вы меня поняли, — она снова слегка растянула губы, но в улыбке ее мне почудилось предупреждение. — Сейчас же, леди, нам пора выдвигаться. По правилам крыла, жених не может видеть невесту до самой церемонии, так что в храм доставлю вас я. По пути заберем вашего брата, который поведет вас к алтарю, и девочку, приехавшую с ним.

— Только девочка? — спросила Клотильда, сообразившая, что Кайл взял на свадьбу ее младшую сестренку Хельгу. А взрослой девушки с ними нет? — уточнила она, надеясь, что он захватил и старшую.

— Не уверена. Они недавно прибыли. Идемте, леди, — приглашающе махнула рукой Эн и вышла из комнаты. Мы с компаньонкой, переглянувшись, двинулись следом, а за нами бесшумной тенью выскользнула Яра.

В храме…

Невеста опаздывала…

И с каждой минутой это все больше нервировало жениха, стоящего на каменном возвышении рядом с готовым к обряду жрецом Сияющего и Ингольвом, которому, как и леди Андервуд, предстояло держать световые венцы над головами брачующихся во время совершения таинства. Собравшиеся на торжество гости расположились полукругом, ожидая начала церемонии, но… НЕВЕСТА ОПАЗДЫВАЛА!

А ведь Варг чувствовал, что снежную занозу оставлять одну нельзя, потому что в покорность судьбе, которую девушка демонстрировала в последние дни, он не верил. Снежана затаилась, выждала и… как пить дать, попыталась улизнуть от охраны, наплевав на все договоренности! Нельзя было выпускать безответственную малолетку из-под личного контроля, следовало вопреки традициям самому притащить капризную девицу в храм, желательно приковав к себе цепью, чтобы даже думать забыла о побеге. А он, идиот, доверился родителям и леди Брок, заверившей, что невеста прибудет на венчание вовремя. В верности Эннарин мужчина не сомневался, как и в ее словах, но и от безбашенной Белоснежки с шилом в одном месте и с летающей доской в сумке можно было ожидать чего угодно.

А впрочем, нет, конечно же нет. Разве справится одна снежная пигалица с профессиональным телохранителем и стражницей, уложившей ни одного монстра в радужной пещере? Маловероятно. Гомункул с Эн не допустят позора, коим станет сорванная свадьба, и доставят сюда невесту, даже если придется нести ее связанную и с кляпом во рту. Да и компаньонка у леди Дигрэ-девушка разумная, наверняка, вправила мозги своей ветреной подружке. И… чер-р-рт! Если все так, то где эту черноглазую бестию до сих пор носит? А вместе с ней Эннарин, Клотильду и снежного эррисара вместе взятых?!

Держать лицо, изображая непробиваемое спокойствие, становилось все сложнее, улыбаться в ответ на шуточки друга и вовсе невозможно. И когда наконец заиграла музыка, традиционная для выхода невесты, эррисар света был готов придушить избранницу вместе с ее свитой, в которую идеально вписались леди Брок и Яра. У них у всех были такие довольные лица, что Варга едва не перекосило. Он тут места себе не находит, ждет… как и принц, явившийся на свадьбу, и эррисар тьмы с женой и младшим сыном, и множество других важных персон, принявших приглашения, а они мало того, что опоздали на двадцать минут, так еще и довольные все, словно клад нашли.

Злость, охватившая мужчину, мешала пробиться облегчению, вызванному тем, что невесту в храм все-таки доставили. А на следующем аккорде свита плавно расступилась, присоединяясь к рядам гостей, и на выложенной светящимся орнаментом дорожке оказались двое: брат и сестра, лорд и леди Дигрэ. Мужчина, наверняка, выглядел очень эффектно в своих серебристых одеждах, но для Варга он был лишь переливающимся пятном, маячившим рядом с очаровательным созданием, которое, казалось, еще немного и взлетит, подобно вольной птице, кружащей в ворохе белых лепестков.

Хрупкая, нежная, юная девочка. Он в чем только ее не подозревал за последние полчаса, а она не просто шла к алтарю сама… она еще и улыбалась! И от этого на ее бледных щечках появлялись соблазнительные ямочки, которые, чего уж скрывать, безумно нравились Варгу. Снежана и сама ему нравилась, хоть он и понимал, что проблем с этой своенравной особой будет много. Но то, что именно она оказалась сестрой нового эррисара снежного крыла, новоявленного жениха порадовало. А вот ее отношение к нему-нет.

И теперь это чудо, одетое в традиционный свадебный наряд Рассветного, выполненный в неожиданно-снежных тонах, гордо вышагивало по каменным плитам, вспыхивающим под ногами. Реагируя на приветствия и подбадривания толпы, девушка раздаривала всем такие искренние и светлые улыбки, что Варг, вопреки логике, ощутил приступ ничем не подкрепленной ревности. Особенно когда заметил, как сжались губы суженой, и помрачнел ее взгляд, едва брюнетка обратила внимание на жениха.

Старый, страшный… таким она его видит?

— Доверяешь ли ты, Кайлин Дигрэ, эррисар снежного крыла, — заголосил приступивший к обязанностям жрец, как только затихла музыка, — свою сестру, Снежану Дигрэ, эррисару света-Варгу Лиаму?

— Доверяю! — громко ответил родственник, обязанный по традиции прилюдно передать невесту под опеку будущего мужа, и, взяв под бурное одобрение приглашенных Снежану за руку, Кайл подвел ее к избраннику.

Девушка молча вложила узкую кисть а раскрытую ладонь мага, и он тут же крепко сжал ее дрогнувшие в последний момент пальцы. Попалась, птичка, теперь не улетишь! Длинные ресницы вспорхнули, черные глаза настороженно взглянули в почти белые, и… тихо запела флейта, в звуки которой вплетались шелест волн и крики чаек, а вместе с этим снова заговорил жрец, приглашая брачующихся подойти к алтарю, на котором лежала инкрустированная драгоценными камнями книга, стояли две чаши и блюдо с испеченной для брачного обряда лепешкой.

Там же пять минут спустя…

У меня дрожали колени. Позорно дрожали, и я очень боялась, что это заметно под тонкой тканью подола. Все же не пристало гордой снежной леди трястись, как заяц, стоя перед алтарем. Жрец говорил обычные для всех свадебных обрядов слова, не забывая возносить хвалу Сиющему божеству и взывать к его благосклонности, но я слушала вполуха, думая о коленках. Все-таки хорошо, что жених так крепко держал меня за руку, от этого становилось спокойней, и уверенность в том, что все делаю правильно, сохранялась. Хотя ощущение, что попала в ловушку обстоятельств и… Варга, увы, не покидало. Однако с этим я планировала разбираться потом. Сейчас же надо было достойно выстоять получасовой обряд и не менее достойно отработать прием, где мне предстояло общение с королевскими особами светлых земель, эррисарами трех крыльев Триалина и множеством незнакомого, но значимого народа.

— Согласен ли ты, Варг Эйнар Лиам, любить и уважать жену свою в горе и радости, в болезни и здравии, в мире и войне? — торжественно спросил служитель храма у жениха и тот не задумываясь ответил:

— Да, мерсир!

— Согласна ли ты, Снежана Алиора Дигрэ, любить и уважать мужа своего в горе и радости, в болезни и здравии, в мире и войне? — обратился ко мне наряженный в золотые одежды старец. И в тот же миг пальцы эррисара крепче стиснули мою ладонь, будто мужчина боялся, что я скажу «нет». Странный человек… я, конечно, не в восторге от нашего союза, но речь ведь о мире в Алин-тирао!

— Да, мерсир, — произнесла я, радуясь тому, что голос не дрогнул. — Я согласна.

— Принося брачные клятвы друг другу под недремлющим оком Сияющего, вы совершаете важнейший выбор! — произнес жрец заученную фразу, которая была недалека от истины. Ведь мы с Варгом действительно сделали свой выбор. Только выбирать пришлось не возлюбленного, а долг. — Если кто-то сомневается, лучше отказаться прежде, чем настанет время испить из чаши горя и чаши радости да отведать хлеб, символизирующий, что отныне вы будете делить все, как эту лепешку. Итак… — светлоглазый старик выдержал паузу. — Кто-нибудь желает отказаться? — и снова мои пальцы стиснули, предупреждая. — Милорд?

— Нет.

— Леди?

— Ну что вы, мерсир, — отозвалась я, пряча за вежливой улыбкой обреченность.

— Господа присутствующие? — обратился к толпе служитель храма. — Если кто-то владеет информацией, из-за которой этот брак невозможен, озвучьте ее сейчас или молчите всю оставшуюся жизнь! — ответом ему была тишина. — Прекрасно! — усмехнулся в седую бороду старец и снова посмотрел на нас: — Итак, дети мои, настал черед чаш, — и он, подняв с алтаря первую, протянул ее жениху. — Напиток горя горек, как и беда, способная просочиться в вашу жизнь, — комментировал жрец пока Варг пил налитую в сосуд гадость, ее остатки по традиции он подал мне, причем было там на самом дне, за что я мысленно поблагодарила мужчину. И, несмотря на вкус, стойко сделала глоток. — Напиток радости сладок! — продолжал вещать храмовник, угощая нас из второй чаши. — Ее содержимого мне, наоборот, досталась большая часть, что вызвало улыбку. Ведь получалось, что эррисар готов разделить горе и радость вовсе не пополам, как предписывают законы брака. Но, к счастью, в чаши никто не заглядывал и не вымерял количество, а мне пить апельсиновый сок нравилось гораздо больше, чем отвар из какого-то горького растения. — Разломите лепешку, — приказал он. И, одновременно взявшись за мягкий хлеб, мы сделали, что требовалось. — А теперь накормите друг друга!

Хм, к этому я была не готова, у нас на свадьбы пекли кекс, который молодые делили и ели сами, а тут вот как, значит. Есть с чужих рук было очень непривычно, но, как ни странно, отвращения сей процесс у меня не вызвал. Когда же будущий муж осторожно убрал с уголка моих губ прилипшую крошку, я смутилась. И, желая скрыть это, принялась кормить его, внимательно наблюдая за тем, как мужчина пережевывает пищу, как движутся его плотно сжатые губы, как ходит кадык на могучей шее. И было во всем происходящем что-то особенно интимное, что ощущение неловкости лишь усилилось. Когда мы наконец разделались с лепешкой, я выдохнула с облегчением.

— Прекрасно, дети мои, просто прекрас-с-сно! — прошептал довольный старец и, вновь став торжественно-серьезным, громко проговорил: — Да пребудет с вами свет и небесная благодать Сияющего! — и он раскрыл книгу, из которой полился вышеупомянутый свет, окутывая золотистым сиянием алтарь и всех, кто рядом с ним находился.

Сотканные из мерцающего тумана венцы, которые придерживали за призрачные нити свидетели, стоящие позади нас, полыхнули ярче, и мне показалось, что от «корон» струится мягкое тепло, которое впитывается в волосы, кожу… проникает до самого сердца, бережно согревая его. А потом пришла боль: короткая, как вспышка, но весьма ощутимая. Не вскрикнула я только чудом. Удивленно посмотрела на Варга, изучавшего книгу, потом на жреца, и тот снизошел до тихого пояснения:

— Кириты, леди. Это брачный рисунок, проступивший на ваших запястьях благодаря испитым зельям и магии света.

Вот тебе и разница в традициях! У нас в чашах подавали просто соки, а на пальцы надевали обручальные кольца. Тут же все было иначе, хотя у Уны я, помнится, видела перстень, значит, одно другому не мешало. Мельком взглянув на наши с женихом руки, я отметила замысловатый золотистый узор, появившийся на коже, но внимательней рассматривать не стала, решив, что изучу его позже. Ощущение, что это не последний сюрприз местной вариации венчания, нарастало, и для смелости я уже сама сжала ладонь эррисара.

— Распишитесь в книге таинств, — сказал храмовник, протягивая нам перо.

Сияние, наградившее нас «татуировками» стремительно таяло, и мы прекрасно видели желтоватые листы, разлинованные под даты со стоящими напротив именами. Когда были сделаны требуемые росчерки, ведущий обряда захлопнул книгу и во всеуслышание объявил нас мужем и женой, не забыв сообщить при этом, что отныне я буду носить фамилию Лиам. А потом он разрешил жениху поцеловать невесту.

Я замерла, не в силах побороть накативший страх с примесью предвкушения. Ведь опыт мой оставлял желать лучшего, а тут взрослый мужчина, который не один год тренировался, ублажая своих любовниц. Мысль об этих леди вызвала чувство брезгливости, и когда Варг, приподняв мой подбородок, наклонился, я скривилась. Серебристые глаза полыхнули белым светом так ярко, что я невольно зажмурилась. И в этот момент мужчина коснулся моих губ. Сердце пропустило удар, колени дрогнули, а муж… отстранился.

— Идем к гостям, драгоценная моя супруга? — не без иронии спросил он, когда я отважилась на него посмотреть.

— Конечно, драгоценный мой супруг, — ответила тем же тоном и даже улыбнулась, искренне надеясь, что вышло не очень натянуто.

Ухватившись за любезно предоставленный локоть эррисара, я спустилась вместе с Лиамом с каменного возвышения, на котором остался стоять жрец, и, натянув на лицо ослепительную улыбку, принялась кивать присутствующим, которые выкрикивали поздравления и кидали нам под ноги цветы. Люди радовались за нас… ну, или за мир в Алин-тирао, залогом которого должен был стать наш брак. И я, подавив легкое разочарование от слишком уж целомудренного поцелуя, тоже начала заражаться атмосферой всеобщего праздника. Приклеенная улыбка превратилась в искреннюю, а напряжение, гостившее в теле, отпустило.

— Постойте! А как же танец? — громкий голос Уны, умудрившейся всех перекричать, заставил гостей притихнуть.

Варг остановился, и я снова насторожилась. Что еще за танцы в храме? Очередная отличительная черта местного обряда? Но я ведь не разучивала па, уместные для этого случая!

— Да-да, должен быть традиционный свадебный танец, — поддержала племянницу стоящая рядом с ней тетка, которая сегодня выглядела ненормально бледной и не выспавшейся, что вызвало во мне волну раздражения. Другие женщины загалдели, требуя соблюдения правил, они напоминали мне стаю ворон, собравшихся поживиться на чужом пиру.

Подняв голову, я неуверенно посмотрела на эррисара, отметила, что на лице его играют желваки, умилилась тому, как единодушно мы реагируем на толпу и, сама не зная почему, предложила:

— Станцуем?

— Ты не знаешь этот танец, — полностью уверенный в своей правоте, проговорил муж.

— Значит, станцуем другой, — сказала с вызовом. — Я чужачка. Мне можно, — и, отступив от него на шаг, шепотом попросила: — только ноги не отдави… медведь.

— Хм, — Варг чуть склонил к плечу голову, разглядывая меня, и краешек его губ дрогнул в полуулыбке. — Медведь, значит? — вызов он, судя по всему, принял.

Снова заиграла невидимая флейта, притихшая после завершения обряда, и мужчина медленно подал мне руку, предлагая вложить в нее кисть, как это было перед алтарем. Я посмотрела на гостей, замерших в ожидании обещанного зрелища, на рыжий «серпентарий» с предвкушающими лицами, на улыбающегося брата, стоящего рядом с хмурящейся Эннарин, и на малышку Хельгу, предсказавшую мне перед свадьбой, что я стану одной из самых красивых невест за всю историю Рассветного.

Подчиняясь плавным переливам чарующей мелодии, коснулась пальцами раскрытой ладони мужа, чуть погладив при этом грубоватую кожу. На сей раз он не сжал мою руку, а, перехватив эстафету, тоже ответил лаской, послужившей началом танцу. Он был принят на балах во всех трех крыльях Триалина, а значит, основные движения и правила знали мы оба. Хотя правил этих, по сути, было немного: слушать музыку и двигаться в такт, наслаждаться всем вышеперечисленным.

Я и наслаждалась, напрочь забыв о зрителях и сосредоточившись лишь на партнере, чьи глаза снова светились, а губы провокационно улыбались. Шаг… и я оказалась прижатой к его твердому телу, которое могла прочувствовать сквозь тонкую ткань свадебного костюма. В кои-то веки эррисар сменил кожаную безрукавку на расшитую золотом рубашку. Ее шелк приятно холодил кожу моей руки, скользнувшей на плечо мужа, его же ладонь по-хозяйски легла мне на талию, вынуждая чуть прогнуться назад. Мы задержались в этой позе всего на несколько секунд, вслушиваясь в голос флейты, заглушившей перешептывания толпы и чей-то недовольный возглас:

— Это неправильный танец!

А потом Варг закружил меня по ограниченному статуями залу, демонстрируя прекрасные хореографические навыки и великолепную для его габаритов пластику. Но все это казалось слишком правильным и скучным. А хотелось чего-то яркого, необычного, взрывного даже… Это ведь моя свадьба, МОЯ! Другой у меня не будет, если не овдовею, а смерти эррисару я не желала. Значит, все должно было быть незабываемо не просто красиво, но еще и незабываемо! И, подарив мужчине хитрый взгляд из-под ресниц, я обратилась к снежной магии.

Взмах… и с кончиков пальцев полетели серебристые снежинки, а по коже заструился морозный узор, делавший меня похожей на Снегурочку. Варг прищурился, хмыкнул и… ответил золотистыми искрами, которые начали переплетаться со снежным крошевом, образуя за нами серебристо-золотой шлейф. Магические потоки зажили своей жизнью, рисуя в воздухе удивительные узоры, которые стремительно разрастались, будто желая превзойти друг друга. Наша магия соперничала на радость зрителям, а мы продолжали танцевать в окружении созданного нами волшебства. И я все чаще не касалась ногами пола, взлетая вверх благодаря сильным рукам партнера, а его улыбка становилась шире и заразительней с каждым па. Варгу нравилась наша импровизация, мне-тоже. Ну а недовольные молчали в тряпочку, не смея больше встревать.

Мужчина то отпускал меня от себя, не размыкая рук и позволяя покружиться в хороводе двух стихий, то притягивал к себе снова, и каждый раз объятия после недолгого расставания становились все крепче, а ладонь, поддерживающая мою спину-смелее. И мне бы возмутиться, но… было так приятно танцевать под восхищенными взглядами гостей и знать, как рыжий «серпентарий» сейчас давится собственным ядом, что я не желала ничего менять. В конце концов, он МОЙ муж, а я ЕГО жена. Имеем, черт возьми, право!

На последних аккордах эррисар подхватил меня на руки и покружил по залу, разгоняя льнущую к нам магию, которая окутала наши фигуры искрящейся дымкой, сокрыв от посторонних глаз. Лица оказались на одном уровне и я, все еще пребывая в эйфории от чудесного танца, коснулась бритого виска Варга, его острой скулы и, проведя невесомую дорожку подушечками пальцев вниз по коже, дотронулась до дрогнувшего уголка губ. Мужчина как-то странно выдохнул и притянул меня ближе с явным намерением повторить поцелуй, а я затаила дыхание, ожидая чего-то большего, нежели в первый раз, но громкий голос Амелии, с фальшивым восторгом воскликнувшей: «Ах, какой восхитительный танец!», разрушил момент.

Я моргнула, прищурилась и уперлась ладонями в мужские плечи, вспомнив, как этот тип накануне ночью обжимался в коридоре с рыжей. Лиам нахмурился, тоже прищурился и… опустил меня на пол, вновь предложив свой локоть. Магические же потоки, развлекавшие народ, начали стремительно таять, подчиняясь приказу создателей, то есть нас.

— Теперь точно идем к гостям, — сказал Варг, на что я лишь плечами пожала.

Почему бы и нет?

Некоторое время спустя…

Принц был великолепен! Мне всегда казалось, что королевские особы-высокомерные и заносчивые баловни, которые купаются в роскоши и ничего не делают, пожиная плоды работы своей свиты. Но сын короля светлых земель оказался умным и симпатичным молодым человеком с отменным чувством юмора, великолепным вкусом и прекрасными манерами. А как он ухаживал, какие изумительные комплименты слагал, облекая их в стихотворную форму… м-м-м, мечта! Была б моя воля, я бы весь вечер провела в обществе Янара, любезно позволившего называть себя по имени, а не «Ваше Высочество».

Но супруг, выходивший на время из ресторана, где проходил прием, для разговора с эррисарами других крыльев, вернулся в зал и первое, что сделал, это разыскал нас и, поблагодарив принца за то, что тот развлекал его молодую жену в отсутствие мужа, сообщил, что похищает меня. И ладно бы просто пошутил, так нет же! Реально похитил, утянув за руку в расположенный на крыше сад, где было несколько беседок, заросших диким виноградом так, что сложно было увидеть происходящее внутри.

— Да что это за варварство?! — возмутилась я на лестнице, окончательно уверившись, что меня внаглую уводят с приема, где осталось много приятных людей. Таких как Янар и Хель, например. Они ведь все скоро разъедутся по домам, а этот амбал с деспотичными замашками даже не спросил, хочу ли я уходить.

— О чем ты, драгоценная супруга? — в его словах мне послышалась издевка, и я снова попыталась вырвать руку. Без толку.

Что ж, попробуем иначе.

— Куда мы идем… драгоценный супруг? — съязвила я, одарив благоверного хмурым взглядом.

— Воздухом подышать, — ответил он, вновь потянув меня за собой, но я уперлась. — Ладно, — просто сказал мужчина и, подхватив меня за бедра, закинул к себе на плечо так быстро, что я не успела опомниться, как оказалась висящей вниз головой.

— Спятил? Отпусти меня немедленно! — я уперлась руками в его широкую спину, стараясь принять более достойное положение. — Да что ты себе позволяешь, мужлан!

— Успокойся, Белоснежка, — с легкой ленцой в голосе отозвался эррисар. — Я просто хочу поговорить.

— А попросить об этом по-человечески-не судьба? Надо все как у первобытных людей: камнем по голове, чтоб жертва не дергалась, на плечо и в пещеру?

— Хм… заманчиво.

— Что именно?

— Смирная жертва, — усмехнулся муж, продолжая подниматься наверх. — Если б она еще и не пыхтела возмущенно, — протянул он мечтательно, а я поняла-издевается.

— Да какого демона, Варг?! Что случилось? Зачем ты меня схватил и…

— Не пристало моей жене миловаться на глазах у всех гостей с первым ловеласом светлых земель, — совершенно серьезно проговорил супруг.

— Что? — от такого заявления я даже брыкаться перестала. — Это я миловалась?! Да мы же просто общались!

— А люди говорят другое, — проворчал мужчина.

— Это которые? Рыжие такие, со змеиной натурой и длинным языком? Ты скажи, скажи, мир должен знать своих героев, — сказала со злой насмешкой я. — Да и мне нужно убедиться, что я именно тем говорунам языки укорачивать пойду.

— Быстра же ты на расправу, Белоснежка, — хмыкнул Варг.

— А ты слишком доверчив для эррисара, — парировала я и, треснув его кулаком по спине, потребовала. — Отпусти, мы уже почти на крыше. Вдруг там кто-то прогуливается, увидят еще.

— И что? — не понял муж.

— Как что? Неприлично!

— Неприлично, едва выйдя замуж, смотреть влюбленными глазами на всяких левых принцев, позволяя им поглаживать тебя по украшенному моими киритами запястью… драгоценная, — вернулся к прежней теме он, все-таки опустив меня на верхнюю площадку широкой лестницы.

— Тебе-то какое дело? — проворчала сердито. — Или предлагаешь мне по твоему примеру любовников к себе домой водить под покровом ночи?

— Что? — на этот раз пришла очередь Варга недоумевать.

— Ничего, — растянув губы в фальшивой улыбке, ответила ему. — Все по-честному… драгоценный. Ты спишь с любовницей, когда в доме невеста. Я милуюсь с принцем, когда муж занят делами… идиллия! — смешок, сорвавшийся с губ, получился нервным.

— Ах, вот оно что, — покачал головой эррисар, разглядывая меня так внимательно, что стало не по себе. — Так значит, это ты была на лестнице, когда Амели приходила. А я, признаться, подумал, что опять гомункулы подслушивают. Любопытные они, жуть просто. Не были бы еще и исполнительные, выгнал бы к Аштарэту в услужение всех духов.

— Своих выгоняй, моих трогать не смей, — на всякий случай предупредила я. — Так мы, как понимаю, выяснили вопрос, ради которого ты меня утащил из обеденного зала? Я, ты, принц, любовницы… все просто и ясно, как и у всех в договорных браках.

— Не просто и не ясно, — «обрадовал» муж и, развернувшись, снова потянул за собой. На этот раз к одной из беседок.

— Ва-а-арг, ну прекрати уже обращаться со мной, как с нашкодившим ребенком, которого жаждешь поставить в угол.

— Хм… интересная мысль.

— Варг!

— Прости, — он остановился, обернулся и… улыбнулся. Широко так, по-мальчишески весело.

Хм, не поняла.

— А чего это ты такой довольный? — уточнила настороженно.

— Приятно, когда жена ревнует, — все так же скалясь, сообщил мне муж.

— Я ревную? Я?!

— А кто-то, помнится, не хотел привлекать внимание к первому семейному скандалу, — невинно так напомнил мне «шкаф»… с «антресолями», полными бредовых идей.

— Дейс-с-ствительно, — прошипела я, сверля взглядом нахала, который умудрился так вывернуть ситуацию, что неловко стало мне, хотя рыльце в пушку у него. — Идем в беседку! — и, видя, как охотно кивнул супруг, уточнила: — Беседовать!

Едва поднявшись по широким ступеням, поняла, — не для разговоров эти сооружения тут строили. Две скамьи полукругом огибали небольшой каменный столик, на котором стояла корзина с фруктами, приготовленная для гостей, вокруг витал приятный цветочный аромат, а сквозь зелень винограда пробивались лучи Алина, наполняя пространство подвижными световыми бликами. Красиво, романтично… здесь бы с любимым обниматься, а не отношения выяснять. Но второго мне хотелось значительно больше, чем первого. Следовало прояснить наши отношения с мужем раз и навсегда, и если он сам не дотерпел до дома, где планировала это сделать я, что ж… побеседуем.

— Итак? — сев, я скрестила на груди руки и уставилась на эррисара, который помедлил, словно решая, занять место рядом со мной или напротив, но под моим мрачным взглядом все же выбрал соседнюю скамью.

— Что «итак»? — вскинул бровь он, продолжая нагло улыбаться, что меня бесило все больше.

— Твои любовницы… — подсказала я.

— Ах, да-а-а, — улыбка этого гада стала шире. — Юная снежная девочка ревнует старый страшный «шкаф», ну надо же! Приятно удивлен, — ехидно отметил он, а я таки рыкнула в раздражении. На что Варг примирительно поднял руки и более серьезно сказал: — Успокойся, Снежана. Все связи я заморозил еще до отлета в ваше крыло. Ну а то, что я встречался с женщинами до нашей весьма неожиданной свадьбы, надеюсь, мне в укор не ставится? Хуже б обстояли дела, если бы этого не было. Зачем тебе недееспособный муж? — снова поддел меня эррисар, но я на провокацию не повелась, а язвительно поинтересовалась:

— Амелия за столом «замороженной» мне не показалась. А в коридоре она и вовсе живчиком была! — нарочито весело воскликнула я. — Так тебя обнимала, а как целовала-а-а… что? Что ты опять ржешь?! — взвилась я, реагируя на его смех. — И хватит уже жрать эти фрукты! — схватив корзину, из которой муж щипал виноград и по одной ягодке закидывал в рот, потешаясь надо мной, я поставила ее на свою скамью. Мы тут разговоры разговаривать, а не есть пришли, вот!

— А я говорил, что подслушивание до добра не доводит, — с тоской проводив взглядом корзину, вздохнул Варг. — Причем никого, — я дернула плечом, выражая то ли согласие, то ли его полную противоположность-сама не разобралась, а мужчина продолжил: — Амелия явилась в мой дом вместе с Уной, я ее не приглашал. Но и выставить без причины из-за стола женщину, с которой у нас были довольно… — он замолчал, подбирая правильное слово, — приятные и взаимовыгодные отношения больше пяти лет, извини, я не мог.

Я поджала губы, но смолчала. Тоже не смогла бы, наверное, выгнать близкого человека в такой ситуации. Тем более тетя в отличие от племянницы за языком старалась следить и за ужином больше напоминала несчастную женщину, чем закоренелую стерву. Но как он мог спать с ней, когда этажом ниже находится невеста?! Вот это действительно было обидно. Супруг тем временем продолжил объяснения:

— Ночью же Амелия пробралась в дом через крышу, куда прилетела на своей виверне. У нас не принято запирать двери и окна магическими щитами без особой причины, этим она и воспользовалась. И кстати, — он хитро улыбнулся, — мы бы все выяснили еще в коридоре, если б не ты. Я просто не хотел, чтобы нас подслушивали, поэтому и пустил ее в комнату. Если тебе от этого станет легче, ревнивая моя Белоснежка, у нас ничего с ней не было, кроме серьезного и не очень приятного разговора, после которого я проводил ее наверх и отправил восвояси, — я хотела возмутиться, гордо заявив, что мне все равно, но он жестом остановил: — Да и раньше я не пускал любовниц в свою постель, предпочитая визиты на их территорию. Это правило.

— И меня не пустишь? — вырвалось прежде, чем я успела сообразить, что несу.

— Ты-жена, — в упор глядя на меня, веско произнес он, потом медленно поднялся, подошел, не разрывая зрительного контакта, наклонился и… умыкнул из корзины гроздь винограда, после чего плюхнулся обратно на свою скамью и будничным тоном сказал: — Хоть и по договору. Кстати, о нем. Я тоже отщипнула крупную виноградину и надкусила, дабы заесть нарастающую нервозность. Потому что, если сейчас эррисар заявит, как мой брат, что он мужчина, а все мужчины полигамны в отличие от моногамных женщин, я эту самую корзину ему на голову надену со всем содержимым. И это только начало.

— Ты ведь знаешь, как обычно живут люди, заключившие вынужденные браки, верно? — спросил Варг, и я медленно кивнула, потянувшись ко второй ягоде. — Есть муж, жена… они ходят на официальные встречи, ведут какие-то совместные дела, но каждый живет своей жизнью.

— Вот именно, что каждый! — не выдержала я. — Так почему тебе можно заводить любовниц, а мне любовников-нет? — сказала с вызовом, на что муж поморщился.

— Дослушай меня, Белоснежка, а? — попросил, справившись с эмоцией.

— Слушаю, — сложив на груди руки, ответила ему.

— Во-первых, я никого не заводил. А наоборот приостановил отношения.

— Угу, на время отъезда, — смешок получился нервным.

— Снежа-а-ана.

— Молчу-молчу, вот, видишь, — я показала ему очередную виноградину, — рот занят, так что высказывайся, — и поднесла к губам зеленую ягоду, да так и не съела, ибо взгляд, которым провожал ее супруг, меня слегка озадачил. Голодный такой, будто он за столом не ел. Хм… — Хочешь? — спросила прежде, чем сообразила, что у него в руках целая горсть.

— Хочу, — он все так же смотрел на мой виноград. Или на губы? Да ну его, пусть свой ест!

— Ну так ешь, — озвучила я решение, — свой.

— Твой аппетитней выглядит, — хитро прищурился мужчина, а я сказала:

— Отдам весь, если мне понравится то, что ты скажешь, — про себя же добавила «если не понравится, тоже отдам, но, как и планировалось, на голову». И улыбнулась собственным мыслям.

— Ладно, давай по делу, — вздохнул Варг. — Я, вообще-то, жениться не планировал. То есть совсем. Хотел со временем завести детей от одной из любовниц, признать их и взять на воспитание в свой дом, когда немного подрастут, чтобы начать обучение. Но обстоятельства сложились иначе, и вот… мы женаты, — я внимательно слушала, не перебивая, и мужчина продолжал: — То, как сложатся отношения с девушкой, с которой даже не был раньше знаком, угадать я не мог. Согласна? — и дождавшись моего кивка, сказал: — Но мне повезло: ты симпатичная, общительная и временами вменяемая снежная леди…

— Временами?! — возмущенно зашипела я, чуть не подавившись виноградом.

— А временами взрывная и неуправляемая, — ничуть не смутившись, добавил Варг. — Темпераментная девочка, — это прозвучало как похвала, но я все равно насупилась. — Мне нравишься. Поэтому у нас с тобой два варианта: либо строим нормальную семью, либо договариваемся о правилах, которые будем соблюдать, и живем каждый своей жизнью.

— А ты какой вариант хочешь? — прищурилась я, отчего-то снова раздражаясь. А ведь предложение было хорошим, мне бы радоваться, а не злиться. Тогда откуда вдруг подобная реакция?

— А ты? — вопросом на вопрос ответил он и снова улыбнулся… провокационно.

То есть если сейчас отвечу, что хочу семью, получится, что я прямым текстом признаюсь в неравнодушии к этому наглому типу, в то время как ему вроде как все равно, по какому сценарию жить. А значит, симпатия его и выеденного яйца не стоит, если он так спокойно готов вернуться к своему «серпентарию», сделав наш брак фикцией.

— А мне без разницы! — гордо вскинув голову, заявила я. — Лишь бы твоих пассий в нашем доме не было. Бесит, знаешь ли.

— Хм, — белесые глаза его сузились, улыбка стала хищной. — То есть я могу сказать своим женщинам, что супруга дала добро, и…

— Нет! — воскликнула возмущенно. — Мы же только что поженились. Не выставляй меня перед людьми полной дурой. Выжди хотя бы пару месяцев. А если зудит и невмоготу-обратись к лекарю, — съязвила я.

— Так, значит? — покачал головой эррисар.

— Ага, — с вызовом улыбнулась ему.

— Извини, милая, но не получится.

— В смысле?

— В прямом. Либо у нас все, как у людей, либо… как у других людей, — он криво усмехнулся. — Два варианта, Белоснежка: первый-ты моя жена, делишь со мной кров, еду и все то, за что мы пили во время обряда, не забывая при этом исполнять свой супружеский долг, чтобы у меня, старого и страшного ничего нигде не зудело. Второй сценарий-мы продолжаем жить, как чужие люди, за той лишь разницей, что станем периодически встречаться за ужином и обсуждать некоторые общие дела. Выбирай, драгоценная! — предложение прозвучало, как приказ. — А пока думаешь, я схожу за вином. Отметим принятое решение, — и, поднявшись, вышел из беседки.

А я осталась… выбирать, сидя в обнимку с полной фруктов корзиной. С одной стороны предложение было честным: не хочу, чтобы муж шлялся по бабам, сама должна стать его единственной. С другой-а хочу ли я ею вообще быть? Хочу ли делить с ним все то, что он перечислил? Именно с ним! Ведь он мне даже не нравится… ну или нравится, но только чуть-чуть. И версия номер два, где мы останемся свободными людьми, соблюдающими неписанные правила договорного брака, весьма неплоха. Может, даже подружимся со временем… Или нет.

Прикрыв глаза, я тяжело вздохнула. Чувствовать себя загнанной в угол мне жутко не нравилось, а сейчас именно так и было. Зачем Варг вообще дал этот выбор? Чтобы переложить ответственность за судьбу нашего брака на меня? Или чтобы получить подтверждение, что и я буду вносить свой вклад в строительство наших отношений. А ушел почему? Действительно за вином или просто хотел дать мне побыть одной и разобраться в собственных чувствах и желаниях. Чего я на самом деле хочу от своего мужа, кроме того, чтобы он перестал путаться с Амелией? А от себя? Пф-ф-ф…

В голове царил сплошной сумбур, мысли противоречили друг другу, и я, как тогда в карете, вновь ощутила себя собакой на сене. Тихие шаги услышала сразу и даже немного удивилась, что эррисар не подкрадывается, как обычно, а идет, заранее предупреждая о своем появлении. Но быстро сообразила, что шажки слишком легкие, торопливые, скорей всего, женские. И, встав со скамьи, приготовилась встречать гостью. Думала, в арочном проходе увидеть Амелию или Уну, но вместо рыжих «змей» по лесенке легко взлетела малышка Хель с белым котенком на руках и, тряхнув карамельного цвета локонами, радостно мне улыбнулась.

— Привет, милая, — расслабившись, я вернулась на место и, протянув корзину, предложила: — Угощайся.

Девочка отрицательно качнула головой, отчего ее чудесные волосы снова пришли в движение. Маленькая прорицательница напоминала ангелочка. Таких рисуют в храмах, когда изображают свиту Сияющего. Личико сердечком, большие голубые глаза, аккуратный носик и самая светлая в мире улыбка. Глядя на нее, невозможно было не ответить тем же.

— Ты что-то хотела, Хельга? — спросила я, заподозрив, что это ясновидящее создание не просто так поднялось на крышу именно в тот момент, когда эррисар меня покинул.

Младшая леди Андервуд хоть и была глухой, умела читать по губам и разговаривать, чуть растягивая некоторые слова. Да и воплощенный дух в образе кота, которого ей подарил мой брат, переводил девушке то, что говорят другие. Поэтому она прекрасно понимала чужую речь и без труда общалась с людьми. На мой вопрос малышка ответила почти сразу:

— Для тебя-а-а сообщение.

— От кого? — в первый момент подумалось, что ее прислал Кайлин, чтобы позвать меня к гостям, но я тут же осознала свою ошибку, видя, как укоризненно покачала головой гостья. — У тебя было видение, да? Про меня? — спросила, чувствуя, как замирает сердце.

В гостевом доме, где остановились приехавшие на свадьбу лорды снежного крыла, включая брата и Хельгу, мы задержались дольше положенного, так как на юную прорицательницу снизошло вдохновение, и она каждому из присутствующих показала какой-то эпизод из будущего. Кайлу-поездку в крыло тьмы в сопровождении подросшей Хельги, Эннарин-рождение сына, о котором она уже и не мечтала, так как долгое время не могла забеременеть, Клотильде-огромный замок и служанку, называвшую ее хозяйкой, ну а мне-катание на скайтовире по перекатывающимся сине-зеленым волнам, и это было ничуть не хуже, чем спуск с горы или полет по воздуху. Предсказания Хель стали лучшими подарками, какие только можно представить. И ради них не жаль было задержаться, как сказала Эн, когда мы, опаздывая, в спешке садились в карету, призванную отвезти нас в храм.

И вот голубоглазая ясновидящая снова пришла ко мне с подарком. Но каким он будет? Ведь предпоследнее видение с семью силуэтами и мной до сих пор тревожило душу. А что девочка покажет сейчас? Может…

Детские пальчики сжали мое запястье, и поток бестолковых сомнений оборвался, ибо я, как наяву, увидела себя, лежащую на золотистых простынях. С разметавшимися по подушке волосами, затуманенным взглядом и чуть приоткрытыми губами, с которых срывался протяжный стон. А потом узрела и силуэт нависшего надо мной мужчины, чья спина была расчерчена уродливым шрамом, рисунок которого угадывался в полумраке комнаты. Любовник ласкал мое тело, проводя пальцами от живота к обнаженной груди, а я извивалась и таяла, шепча бесстыдное «еще»…

— Хельга! — шарахнувшись от девочки, я свернула многострадальную корзину, и из нее на каменный пол посыпались фрукты. — Прекрати сейчас же! Ты… ты… тебе рано такое видеть! И знать такое… тоже рано, — бормотала я, заливаясь краской по самые уши, которые горели столь сильно, что хотелось срочно забраться под прохладный душ.

— Я не выбираю видения, — пожала плечами восьмилетка. Она в отличие от меня совершенно не выглядела смущенной. — Они приходят сами, и-и-иногда я могу их вызвать, если долго думаю о ком-то, — поглаживая хитро щурящегося котенка, спокойно пояснила малышка. — ЭТО видение искало тебя, Снежа.

«И нашло», — мысленно подтвердила я, по-новому взглянув на сестренку Клотильды.

Похоже, ее дар станет для девочки проклятием. Вернее, уже стал, ведь глухота-это побочный эффект ясновиденья. А теперь сея уникальная способность еще и детства ребенка лишит. Ведь она будет знать куда больше своих сверстников, а видеть порой придется совсем не то, на что дозволено смотреть детям. И повзрослеет маленькая леди Андервуд гораздо раньше, чем рассчитывает мой братец, прикрывающийся ею, как щитом, от потенциальных невест. С огнем играет снежный эррисар! Но… может и хорошо, если хоть кто-то щелкнет этого бабника по носу. Особенно если это будет та, в ком Кайл души не чает, видя в ней ребенка, а не маленькую женщину.

Впрочем, не о том думаю. Куда важнее понять, чьей руке я позволяла подобные вольности, потому что самого мужчину разглядеть не удалось из-за полумрака, царившего в видении и… из-за того, что мне было стыдно просматривать столь непристойную сцену вместе с Хель. Но ведь она уже и так все видела!

— Кто это был? — спросила я, собирая разбросанные фрукты, чтобы хоть чем-то себя занять. — Ты знаешь? Это мой муж? — пытаясь вспомнить, были у любовника кириты или нет, я снова потерпела неудачу. Темнота скрывала его, будто специально, а свет ночника падал лишь на полуголую меня. О Сияющий! Неужто это произойдет? А… скоро?

Девочка пожала плечиками и как-то очень уж понимающе улыбнулась. А я в очередной раз подумала, что она станет взрослой гораздо раньше, чем ее тело. Жаль. Но… ничего не поделаешь. С даром Хельга расставаться не захотела, приняв все его недостатки и достоинства.

— Ты решила? — Варг, как всегда, явился, когда его не ждали.

Вскинув голову, растерянно посмотрела на застывшего в проеме эррисара, а он с удивлением-на девочку и меня, сидящую на корточках в окружении разбросанных плодов.

— Да, — сказала я, — вернее, нет. Мне надо подумать.

— До вечера, — произнес мужчина, опуская на каменный столик бокалы, но не открытую бутылку вина, которую сжимал в руке.

— Хорошо, — не стала препираться я в присутствии Хельги, но в попытке выиграть время добавила: — Или до завтра.

Спорить при посторонних муж тоже не решился. Хотя, судя по поджатым губам, отсрочка его не вдохновила.

— Выпьем? — спросил он, кивнув на пустые бокалы.

— Не за что пока, — криво улыбнулась я и, скидав в корзину последние фрукты, поднялась на ноги, поставила на скамью свой «улов», после чего проговорила: — Отведу малышку к брату, а то еще заблудится тут.

Варг не возражал, и мы с Хель, взявшись за руки, отправились к лестнице, ведущей в расположенный этажом ниже обеденный зал. Но прежде чем начать спускаться, я обернулась, чтобы увидеть эррисара, который потягивал вино прямо с горла и пристально смотрел нам вслед.

Поздним вечером…

Праздник еще не закончился, и гости продолжали отмечать праздник, а молодых по традиции отправили в украшенной лентами карете домой. Кроме Варга меня сопровождала только Яра, так как Клотильда осталась на обряд гадания на венках, проводимый в Рассветном в полночь после чужой свадьбы. Муж проводил меня до комнаты и, сказав, что скоро вернется за ответом, поднялся к себе. Гомункул тоже вышла по делам. А я осталась одна в просторной спальне с настежь раскрытыми окнами, за которыми шумело море.

Вокруг горели золотистые светильники, добавляя интерьеру желтых красок, а в большом настенном зеркале отражалась бледная невеста в белоснежном платье, которое, в магическом свете тоже приобрело теплый оттенок, внешне превратив меня из снежной леди в леди света. Дверь за спиной открылась бесшумно, но я все равно услышала, так как с замиранием сердца ждала визита мужа. Он вошел без стука и без предупреждения. Переступил порог, сделал несколько шагов по комнате и, остановившись позади меня, тоже посмотрел в зеркало.

На фоне этого мужчины я казалась невысокой и хрупкой, несмотря на свой рост. Вызванная нервным перенапряжением бледность придавала моему облику болезненный вид, как, в общем-то, и желтоватые блики от расставленных повсюду ночников. Какое-то время мы молчали, глядя на наши отражения. После чего Варг спросил:

— Позвать Яру, чтобы помогла тебе раздеться? Или позволишь мне?

— Нет, с-спасибо, — резче, чем хотелось бы, ответила я, стараясь не показать супругу свое состояние. — Сама справлюсь.

Темно-русая бровь милорда едва заметно выгнулась, а уголок губ приподнялся, от чего его лицо в причудливой игре теней выглядело жутковато. Да и сам эррисар напоминал огромную темную гору, которая давила на меня своей массой, даже не прикасаясь. А что варвар с такой комплекцией может сделать в постели с неопытной женой? Мне же рассказывали, что первый раз-это очень больно! А первый раз с НИМ… Ой, мамочки, как же быть-то?

— Твое решение… драгоценная супруга? — все так же кривя губы в полуулыбке и пристально наблюдая за мной в зеркальном отражении, спросил Варг.

— А у тебя есть шрамы? — отвечая ему не менее пристальным, но более настороженным взглядом, поинтересовалась я.

— Идем в мою спальню. Проверишь. И даже пощупаешь… надеюсь, — усмехнулся он, а я смутилась. Потому что перед глазами всплыло показанное Хельгой видение, и, от того что дорисовала моя фантазия, превратившая таинственного любовника в Лиама, по позвоночнику побежала странная дрожь, а в коленях поселилась непрошенная слабость.

— Нет, так не пойдет! — воскликнула я то ли мужу, то ли реакциям собственного тела.

— А как надо, Снежа? — мягко, словно общаясь с ребенком, уточнил эррисар. — К чему тебе мои шрамы? Хочешь доказать самой себе, какой я страшный, или та маленькая прорицательница опять что-то тебе наболтала?

— Почему опять? — передернув плечами, возмутилась я и, отойдя от зеркала, села на кровать. А то еще ноги подведут, не приведи Сияющий, или не ноги.

— Значит, она, — по-своему понял мой ответ Варг. — И что же? Возлюбленного со шрамом? Или наоборот врага?

— Не важно, — краснея еще сильнее, хотя, казалось бы, куда уж, пробормотала я. — Просто ответь на вопрос: есть, нет?

Мужчина какое-то время молчал, изучая меня, потом медленно подошел и, остановившись в шаге, протянул раскрытую ладонь со словами:

— Оставлю эту тайну до спальни, Белоснежка.

Я чуть заметно скривилась от нелюбимого прозвища, эррисар же, похоже, принял мою реакцию на счет своего предложения и, убрав за спину руку, сухо проговорил:

— Ну что ж, леди Лиам. Когда решишь, что готова к первой брачной ночи, тогда и приходи. Моя спальня наверху, дорогу туда ты прекрасно знаешь, — произнес мужчина с какими-то непонятными интонациями. Не насмешка, не издевка, не раздражение… что тогда? Разгадать я не успела, потому что он снова заговорил: — Насильно тащить тебя в постель не собираюсь. Отдыхай, и я, пожалуй, пойду. День был тяжелым.

Я приоткрыла рот, дабы ответить, но так и не нашлась-что. С одной стороны, этот проклятый великан только что дал понять, что ни так уж и хочет меня. С другой-я избавилась от выбора, к которому не была готова. И как реагировать? Обидеться или сказать спасибо?

— И да, — на выходе из комнаты, муж обернулся, положив свою большую ладонь на дверной косяк, — когда созреешь, Белоснежка, не забудь предупредить заранее… чтобы я отменил свидания с любовницами.

— Что?! — на этот раз сомнений с реакцией не возникло-я взбесилась. А эта ледяная глыба, по ошибке родившаяся в крыле света, лишь равнодушно пожала плечами и, не сказав более ни слова, вышла за дверь. — Вот так вот, значит? — крикнула не надеясь на ответ. — Ну и черт с тобой! — и, вскочив с кровати, принялась торопливо переодеваться.

Нет, сбегать я не собиралась, а вот прогуляться-да. Просто очень захотелось оказаться как можно дальше от дома, ставшего моим, от мужа, который, зная, как меня раздражают его пассии, продолжал давить на «больную мозоль», явно издеваясь. Пусть отдыхает, пусть! Я тоже отдохну, но… по-своему.

Яра вошла в комнату, когда я застегивала крепления скайтовира и, моментально оценив ситуацию, отрицательно мотнула головой.

«Нет, леди, вам нельзя покидать дом!» - ментально сказала она, на что я раздраженно спросила:

— Меня тут в плену держат, что ли? Я хозяйка?

«Да».

— Значит, имею полное право делать, что захочу.

«Но Его Светлость запретил…» - попыталась возразить гомункул, чем разозлила меня еще больше.

— Ах, Его Светлос-с-сть! — зашипела я, понимая, что вовсе не мой она воплощенный дух, его. А тех, кто в этой игре был на моей стороне, в доме не наблюдалось. Тиль вместе с Персиком веселились сейчас, празднуя мою свадьбу. А я… а-а-а, к демонам страдания! И Яру с ее НАСТОЯЩИМ хозяином-туда же.

Мне и в голову не пришло, что златокожая телохранительница против. Бросив в сторону поднос с соком, она отвлекла мое внимание, а сама, стремительно сократив дистанцию, схватила меня сзади и выбила из-под ног Виру, обижено нахмурившую свои круглые глаза. Доска хоть и не чувствовала боли, но подобное отношение к себе не любила. Я-тоже.

— Да как ты смееш-ш-шь? — пытаясь вывернуться из профессионального захвата, возмущалась я.

«Его Светлость велел следить», — словно заученную фразу, «произнесла» гомункул.

«Хана Его Светлости!» - мысленно взвыла я прежде, чем вспомнила, что браслет, позволяющий служанке меня слышать, по-прежнему надет на руку.

Ожидала, что желтоглазая кинется читать мне мораль, защищая своего обожаемого господина, но вместо этого услышала ментальный смешок. Такой снисходительно-обидный, что злость начала стремительно перерастать в неконтролируемое бешенство и, со всей дури наступив гомункулу на ногу, я саданула ее подошвой второго ботинка по колену. Короткого послабления мне хватило, чтобы вырваться, отскочить и, не раздумывая ни секунды, обрушить на приспешницу Лиама заклинание «морозного стазиса».

Вообще-то магам-архитекторам, коим я планировала стать, такое знать не положено, но… меня воспитывал будущий эррисар, командир группы стражей и просто отличный боевой маг, считавший, что его сестра должна уметь за себя постоять. Так что умела я не только танцевать и виртуозно управляться с ненужным количеством столовых приборов за праздничным столом. Одна беда-чары, которые на время превращали живых существ в покрытые инеем статуи, отнимали слишком много сил. Но… оно того стоило.

Избавившись от телохранительницы, которая оказалась шпионкой Варга, я снова встала на доску и вылетела на террасу, намереваясь отправиться к морю, но… ударилась о невидимый щит, при столкновении полыхнувший золотистым светом. Проклятый эррисар! Он все учел, и мою реакцию на его обидные слова в том числе. Ну ничего, ничего… моя магия тоже многого стоит. Решив, во что бы то ни стало, покинуть дом, в котором оказалась пленницей, я заморозила и часть защитного купола. Она покрылась ледяной коркой, похожей на причудливый узор на стекле, который я разбила в дребезги, используя… обычный стул. А вылетая в образовавшееся «окно», услышала разъяренный рык муженька, раздавшийся сверху:

— А ну стой, дур-р-рочка малолетняя!

— Сам дурак! — крикнула, не обернувшись. — Великовозрастный! — и прибавила скорости.

Чуть позже…

На горизонте таяла тонкая полоска рыжего заката, а на светлое небо с почти круглой Лулой наползали черные силуэты облаков. Море волновалось, перекатывалось, шумело. Оно вскидывало белые гребни и плевалось пушистой пеной. И все это совсем не походило на показанное Хельгой видение. Там был ясный день и сине-зеленые волны, по которым моя копия из будущего скользила на доске, сейчас же темная вода казалась настолько опасной и непредсказуемой, что я боялась к ней спускаться, поэтому летела на достаточной высоте от беспокойной стихии. Было ветрено, и это мешало. А еще я замерзла, но упрямо двигалась к намеченной цели, не желая разворачиваться.

Верный скайтовир, в котором был заключен снежный дух со способностью к левитации, ловил потоки воздуха и легко двигался вперед, реагируя на мои ментальные команды. Мы с Вирой, как я называла доску, так давно были вместе, что понимали друг друга с полуслова. Ну, или с полумысли, учитывая стандартную связь для хозяина и воплощенного духа. Поэтому за свою устойчивость я, с детства привычная кататься на доске, не боялась. А вот портящаяся погода напрягала, особенно в свете того, что обсуждали за семейным ужином родители Варга, поминая грядущий шторм.

Может, все-таки зря я решила полететь на один из нежилых островов, силуэты которых виднелись вдали? С другой стороны, столкнуться с кем-то из гостей и выставить на всеобщее обозрение наш с мужем разлад было еще страшнее. Давать лишние поводы для сплетен желания не возникало, а вот проветрить голову, насладившись бешеным полетом-да. А еще мне очень хотелось, чтобы муж бросился вдогонку и… извинился за свои слова. Но он, сколько не оборачивалась, так и не появился за спиной. И от этого, наверное, упрямое стремление продолжить полет лишь укреплялось, вопреки доводам разума, непрозрачно намекавшим, что пора бы и баиньки, пока ничего не случилось.

Голову надо было «включать», а не идти на поводу у эмоций. В этом я убедилась, как только увидела поднимающиеся из воды кольца. Много колец! Гладкие, блестящие, серо-сине-зеленые в цвет бушующего моря, а еще невероятно большие и пугающе-гибкие. Они вырастали на моем пути, закручиваясь спиралью, перетекая из одного положения в другое, и приходилось маневрировать с особой точностью, чтобы не врезаться в неподдающуюся просчету преграду. Поначалу я решила, что у меня на нервной почве начались галлюцинации, но едва увидела украшенную плавниками голову, вынырнувшую из белой пены, поняла, что столкнулась с легендарными левиафанами. И их, к моему несчастью, было много.

Гигантские змеи появлялись один за другим, и вскоре вокруг меня образовался лес из невероятно пластичных тел, пробиваться сквозь который становилось все труднее. Одно неосторожное движение-и столкновения не избежать. А я вряд ли его выдержу, ибо мало того, что порядком устала, так еще и габаритами не вышла. На фоне обитателей морских глубин я ощущала себя мухой, которую внимательно изучали три (или уже четыре? Пять?) огромные головы с белесыми, как у милордов света глазами. Из-за невольной ассоциации закралось подозрение: а не вторая ли это ипостась местных магов? Ведь всех лордов Триалина, сражавшихся с чудовищами с изнанки, в свое время Сияющий одарил способностью менять облик на боевую форму, внешне похожую на образ волшебного духа, но осязаемую. Вдруг левиафаны вовсе не животные, а… нет! Глупости! И думать о них, летая зигзагами мимо подвижных препятствий, так и норовивших меня столкнуть в воду, было некогда.

Вообще не до размышлений было, если честно! Требовались действия. И, «отключив» голову, я полностью сосредоточилась на инстинктах, которые вели меня к выходу из неожиданной ловушки. Левиафаны не охотились, они наблюдали, играя со мной, как с жертвой, чья судьба уже предрешена, сколько не дергайся. Но сдаваться я не собиралась. Резкий рывок, плавный проход с пригибанием, чтобы не задеть головой скользкую плоть очередного кольца… Новое препятствие, замах гибкого хвоста и… удар!

Ускользнуть от змеиного выпада удалось лишь чудом. Но удача оказалась на редкость быстротечной, и когда из воды прямо передо мной выскользнула седьмая голова величиной с мою комнату, я на нее все-таки налетела. Издав обиженное «Ур-р-р», сопровождавшееся свистящим выдохом, левиафан качнул плавниками, за которыми прятались жабры, а я, травмированная ударом и подхваченная воздушной волной, кувырком полетела в море вместе с ошалевшим скайтовиром.

К счастью, усовершенствованные крепления прочно держали ноги, и я не выпала из них, как частенько бывало при спуске с горы. Сейчас же, мысленно уговаривая то ли себя, то ли Виру не паниковать, сгруппировалась, подтянулась и, схватившись за выгнутый край доски, на котором вращались два выпученных глаза, потребовала скайтовир сделать кувырок, чтобы снова оказаться на доске, а не под ней. Все это происходило очень быстро, но мне казалось, что время растягивается, а раздвоенный язык, выпавший из змеиной пасти, приближается с неимоверной скоростью в попытке поймать неугомонную «муху».

А в следующий миг я услышала протяжный свист, похожий на плач флейты, и… меня действительно поймали, но не блаженно прищурившийся левиафан, а магическая сеть, наброшенная откуда-то сверху. В отличие от той, которую использовали снежные стражи, эта оказалась золотистой и очень яркой. Или мне просто так показалось на фоне мрачного антуража? Очутившись в полупрозрачном коконе, где можно было парить, не касаясь искрящихся «стен», я замерла, прекрасно зная, что лучше не мешать лишними телодвижениями тому, кто пытается меня вытащить из передряги.

А спустя несколько секунд, которые понадобились спасителю для поднятия наверх своего «улова», задергалась, пытаясь вырваться из плена чужих чар, потому что сидящий на виверне монстр выглядел страшнее довольно урчащих змей. Большой, светящийся, с черными впадинами глаз, смотревшимися жутко на светлом пятне «лица». А музыка все звучала, становясь громче, ярче, сильнее… мелодия сливалась с шумом волн, наполнялась свистом ветра и дополнялась слаженным урчанием странно покачивающихся левиафанов. Меня же, вздернув с помощью сети, поймала за шкирку, как нашкодившего котенка, когтистая рука чудовища, постепенно обретающего человеческий вид. И был этот жест таким до обидного знакомым, что я, не сдержавшись, воскликнула:

— Ты же обещал!

И это стало ошибкой. Потому что злой, как черт, Варг, застряв в пограничной форме, разжал пальцы, но не успела я шлепнуться в седло, отбив себе копчик, как он сжал мои плечи и, довольно ощутимо тряхнув, рявкнул:

— Дур-р-ра безголовая! — и снова тряхнул, глядя полыхающими белым заревом глазами, на перепуганную меня. В гневе эррисара света я еще не видела и… лучше б так оно и оставалось. Потому что стало страшно, действительно страшно, от страха я, видать, и сморозила:

— Сам виноват, кобель проклятый! — и, закусив губу, втянула голову в плечи, ожидая расправы. Слезы навернулись на глаза, как ни старалась пресечь это унизительное проявление слабости. А руки, напротив, сжались в кулаки от раздражения на саму себя.

Маг удивленно моргнул, на мгновение прикрыв веками ненормальное сияние своих белесых глаз, потом усадил-таки меня боком на довольно вместительно седло, стер большим пальцем с щеки сорвавшуюся с моих ресниц каплю, и, буркнув «Прости, переборщил», хлопнул виверну по чешуйчатому боку, направляя прочь из окружения раскачивающихся в такт музыке левиафанов, которые не обращали на нас никакого внимания, зачарованные таинственной флейтой.

А я в нестерпимом желании быть ближе к теплому и сильному мужскому телу плюнула на гордыню и прижалась теснее к мужу, обвив руками его талию и покрепче вцепившись пальцами в ремень кожаных штанов, чтобы не дай бог не свалиться случайно в море. И ногами бы обхватила для пущей надежности, если б они не были пристегнуты к скайтовиру. Меня знобило, ломало и просто трясло, причем не столько от холода, сколько от пережитого ужаса. А те, кто этот ужас вызвал, спрятав кольца под водой, вытянули вверх длинные шеи, которые покачивались из стороны в сторону, как деревья на ветру.

— Шторм будет, — устало проговорил эррисар, обняв меня за спину. Это означало, как я надеялась, что он принял мою молчаливую попытку примирения. — Левиафаны-вестники непогоды.

— А что за музыка? — я потерлась щекой о мужскую грудь, на которую помимо свадебной сорочки была накинула кожаная безрукавка.

— Артефакт в сумке. Позже отключу, — довольно сухо ответил муж. Значит, все еще злится. Ну… есть за что. Впрочем, и у меня поводов хоть отбавляй, но я же уже не злюсь.

— Варг, я… — подняв голову, попыталась заглянуть супругу в лицо, но тот упорно смотрел вперед, а на скулах его играли желваки. И все же я продолжила: — сглупила, что полетела на остров, признаю. Но не демонстрировать же всем, что мы разлаялись в первую брачную ночь, выставляя нас обоих идиотами?! — на этот раз он удостоил меня задумчивого взгляда все еще мерцающих, но уже не вспыхивающих, словно молния, глаз.

— Продолжай, — милостиво разрешил мужчина.

— Что?

— Извиняться.

— Что?! — вспылила я, выпустив из захвата ремень, чтобы треснуть нахала по спине. — Ты… ты невыносим, знаешь об этом?! — уголки его рта дернулись, рисую намек на улыбку, но отвечать супруг не стал. — Самоуверенный, самовлюбленный, надменный, жуткий тип! — выпалила я. — Еще и бабник к тому же! — добавила с чувством, будто это была самая отрицательная его черта из всех перечисленных. — Ты… ты…

— Твой муж, — подсказал эррисар.

— Да! То есть, нет, — я запуталась.

— Да, да… — покачал головой он, насмешливо прищурившись. — Нас сегодня обвенчали в Рассветном храме. Освежи память, Белоснежка.

— Я не…

— Белоснежка! — оборвал он готовые сорваться с губ возражения. — Моя непутевая, непоседливая, неугомонная принцесса с белой, как снег, кожей и черными, как ночь, волосами, — у меня аж дар речи пропал от такой характеристики, Варг же, пользуясь этим, перевел тему с лирики на дела насущные: — Рад, что ты не стала выносить сор из избы. Мне бы пересудов и косых взглядов тоже не хотелось. Поэтому сейчас возвращаемся домой, собираем твои вещи и переносим в мои покои…

— Эй?! А как же выбор? — резко вспомнив, что умею говорить, воскликнула я.

— Какой выбор? — делано удивился муж.

— Ну тот… про вариации на тему брака, — нахмурилась я, нутром чуя, что вляпалась. И… нутро не подвело.

— Выбор, драгоценная моя супруга, тебе был предоставлен днем. Время упущено, теперь выбираю я, — ласково так проговорил Варг, который уже полностью восстановил свою человеческую форму.

— И ты решил… — я сглотнула, ибо в горле внезапно пересохло, а еще поежилась, ощутив новую волну озноба.

— …что у нас будет крепкая здоровая семья, — продолжил за меня эррисар.

— Но мы же не знаем друг друга! Совсем, — все так же обнимая его, вздохнула я.

— А жизнь на что? — усмехнулся муж и уверенно заявил: — Познакомимся в процессе.

Какое-то время летели молча, причем в сторону того темного острова, на котором я собиралась «зализывать раны». И, несмотря на дух противоречия, требующий оспорить решение мужчины, я испытала странное облегчение с примесью страха перед неизвестностью. Как мы эту «крепкую и здоровую семью» строить-то будем? И с чего начнем? С постели? Страш-ш-шно… хоть и любопытно.

— А как же твои любовницы? — спросила после затянувшейся паузы.

— А что любовницы? — отстранив меня от себя, чтобы снять жилет, не понял Варг. — У них своя жизнь, у нас своя. Материально я их давно обеспечил, так что могут жить теперь в свое удовольствие, спать с кем захочется. Думаю, они только рады будут, что мои визиты прекратятся.

— Ни черта ты не понимаешь в женщинах, милорд, — насмешливо фыркнула я, позволяя ему закутать меня в свою одежду, которая грела гораздо хуже, чем объятия мужа, поэтому, едва он закончил, я снова прижалась к нему.

— Ты будто понимаешь, — иронично протянул он.

— Почему нет? Я же женщина, — сказала гордо.

— Ты-то? Не-е-е, ты чертенок в юбке… кхм… в штанах, — исправился Варг.

— Не нравлюсь? — глядя на расшитый ворот мужской рубахи, спросила тихо.

— Я этого не говорил, — уклончиво ответил он. — Это ты у нас на нелестные характеристики мастер, хоть блокнот заводи и записывай… какой я ужасный человек.

— Не надо передергивать, — проворчала, согреваясь в его руках. — Нормальный ты… но все равно несносный, — и сладко зевнула, прикрыв ладошкой рот.

— Угу, еще старый, страшный… — напомнил эррисар, а я, возмущенно засопев, буркнула:

— В зеркало себя видел? Огромный медведь с жуткими глазами и каменной физиономией. Еще и виски бритые, одежда странная… чего ты от меня ждал? С непривычки немудрено испугаться.

— Привыкла?

— В процессе.

— И как теперь? Все еще не нравлюсь? — спросил Варг вроде бы равнодушно, но я почувствовала, как напряглось его тело.

— Нравишься, — призналась со вздохом. — Но иногда так бесишь, что убить готова!

Муж рассмеялся, как мне показалось, с облегчением. И я тоже улыбнулась, прикрыв отяжелевшие веки. Хотела узнать, куда летим, и попросить его устроить экскурсию по ночному городу, раз все равно гуляем, но было так лень, что я ничего не сказала, только подумала. С этими мыслями и провалилась в сон, ощутив перед тем, как уплыть в страну грез легкий поцелуй на своем виске. Или мне просто хотелось, чтобы он был, оттого и приснилось?

Той же ночью…

Обогнув по кругу левиафанов, Варг опустил руку в привязанную к седлу сумку и закрыл миниатюрную шкатулку, из которой лились усиленные магией звуки, умиротворяюще действующие на морских змей, после чего направил виверну к дому. Пригревшаяся в объятиях мужа супруга спала и, судя по легкой улыбке, витавшей на ее губах, видела сладкие сны. Немного подумав, эррисар добавил к естественной усталости, сморившей девушку, немного сонных чар, чтобы она ненароком не очнулась и не вляпалась куда-нибудь еще. Пусть отдыхает. День был тяжелый, ночь… кхм, незабываемая.

Последняя мысль вызвала у мужчины рваный смешок. Будет, что детям потом рассказывать: как папа сбежавшую маму после свадьбы ловил. А Снежка продолжала тихо посапывать, доверчиво прильнув к мужской груди, и Варг, сам того не замечая, поглаживал ее по волосам, плечам, спине, прижимая все сильнее. Хрупкая, легкая, наивная девочка с непокорным характером. А ведь она его удивила сегодня. Не тем, что пробила магическую защиту, которую он, предчувствуя гнев жены, активировал, покинув ее спальню (хотя этим тоже). А тем, что не отправилась к гостям демонстрировать семейные проблемы. Обиженный ребенок, коим она казалась порой, именно так бы и поступил, пойдя на поводу у собственного эгоизма. А его девочка улетела подальше от жилых островов и охочих до сплетен людей, не понимая, что море может быть очень опасно.

Все же стоило ей рассказать о местной жизни больше. Но в предсвадебной суете как-то не нашлось времени, чтобы объяснить невесте, почему нельзя носиться сломя голову на летающей доске по окрестностям. Эррисар, привычный к реалиям Рассветного края, просто упустил этот момент, посчитав, что его запрета на полеты без создания подходящей площадки будет достаточно, чтобы девушка отказалась от необдуманных поступков. Любой маг света так бы и поступил, да и большинство снежных-тоже. Но леди Дигрэ… хотя теперь уже леди Лиам с головой дружила не всегда. А он, дурак, еще и масла в огонь подлил, разозлив супругу перед уходом. Права она-сам во всем виноват. Не следовало давить, требуя немедленных решений. И уж тем паче не стоило поминать любовниц, которые для маленькой собственницы были все равно, что красная тряпка для быка.

Мысль о том, что молодая жена его ревнует, вызвала улыбку. Наверняка идиотскую и совсем не подходящую эррисару, но… в сумерках ведь никто не видит. В отличие от Снежаны Варг насчет своих бывших пассий был совершенно спокоен. После первой любви, оставившей рваную рану в душе мужчины, он зарекся подпускать женщин слишком близко, разве что эта женщина-друг, как Эннарин, которой Лиам доверял почти как Ингольву и отцу. С любовницами же отношения у мужчины были совсем иными. Он навещал их несколько вечеров в неделю, дарил подарки, приятно проводил время, справлялся, не надо ли чем помочь, и уходил в свою «берлогу», где кроме него проживали лишь две служанки-гомункулы, да куда периодически захаживали мама с Уной, вызвавшейся вести хозяйство в доме деверя.

Близняшек, которых эррисар перекупил у бродячего цирка, где две невероятно пластичные сестренки выполняли акробатические номера на радость публике, все устраивало. Варг обеспечил их собственным домом и долей на жемчужных плантациях, взамен же ожидал верности, ибо делить свое с кем-то не любил так же, как и Снежка. Девочки не подвели, и часы, которые они проводили втроем, были весьма насыщенными и, безусловно, полезными для здоровья. Но, как верно прозвала циркачек Амелия, сестры, пусть это и грубо звучит, являлись для любовника «постельными куклами», с которыми было приятно иногда заниматься сексом… и только. Впрочем, девушек это ничуть не смущало. В чем они не раз уверяли своего покровителя.

С теткой Уны ситуация сложилась другая. Рано овдовевшая молодая женщина была достаточно обеспечена финансово, поэтому покровительство ей не требовалось, а связь с сильным мужчиной, имеющим власть, — да, чтобы была достойная защита от претендентов на руку, сердце и имущество богатой вдовы. На этом они с Варгом и сошлись. По крайней мере, он так считал. С Амелией мужчина тоже был предельно честен с самого начала, но она, судя по высказанному вчера, рассчитывала на большее. Вернее, не так. Амелия не хотела перемен, которые пришли вместе с вынужденной женитьбой удобного во всех смыслах любовника. И в стремлении удержать былые позиции начала нести всякий бред про любовь, доверие и прочие вещи, забыв о том, что эррисар сознательно не допускал их в отношениях с женщинами, с которыми спал. Он для того трех любовниц и завел, чтобы ни одна не возомнила себя единственной. Все, что требовалось от них мужчине, — это хороший секс. В жизнь же свою, как и в дом, он старался никого не пускать.

Хотя Амелия, пользуясь родственными связями, в последнее время приходила в компании Уны, а иногда и на семейных ужинах присутствовала, где пыталась покорить придирчивую Ванду и очаровать всех остальных. Ей уже исполнилось тридцать, и она подумывала о ребенке, это в принципе устраивало и Варга, считавшего, что если заводить наследника, то лучше от леди света, чем от сумасбродных акробаток, поэтому он и позволял любовнице ее редкие визиты на свою территорию, но только в качестве гостьи.

Амелия ему нравилась своей рассудительностью и спокойствием, отсутствием ревности и ненавязчивостью. Хорошая женщина… была. То ли племянница, чей стервозный характер знал весь Рассветный, так на родственницу повлияла, то ли ей просто не хотелось лишаться привычного уклада, как знать. Но ночной разговор, во время которого Варг четко объяснил любовнице, что их постельные отношения закончены, получился весьма неприятным. Рыжеволосая леди пыталась донести до эррисара, что только с ней он будет счастлив, а не с малолеткой из чужого крыла, и все это слишком уж напоминало истерику, пробуждавшую в мужчине глухое раздражение.

Понимал ли он ее? Сочувствовал ли? Возможно. Но жалость-не та эмоция, из-за которой можно было бы дать слабину, поддавшись на отчаянную попытку Амелии соблазнить бывшего любовника. Наверное, она и правда слишком привязалась к нему за эти пять лет, несмотря на то, что навещал он ее не чаще раза в неделю, а то и реже. А может, просто нафантазировала лишнего с подачи ушлой племянницы, решившей, что она имеет право лезть в жизнь деверя. Так или иначе, но отношения с несостоявшейся матерью гипотетического наследника эррисар разорвал раз и навсегда, даже не зная, сложится ли у него жизнь с женой. Потому что Амелия нарушила правила и вышла за границы их договора, а это было недопустимо.

К счастью, вопрос общих детей они не успели обсудить до того, как Варгу пришлось согласиться на политический брак. Ну а теперь и обсуждать было нечего. У него есть законная жена, которая ему нравится, хоть и выводит порой из себя. И рожать маленьких Лиамов будет именно она… когда дорастет, конечно, до роли матери. Пока же Снежка сама еще была ребенком, и обременять ее сходу всеми «прелестями» беременности муж не собирался. Разве что сама захочет.

На крыше наряду с зоной отдыха была специальная площадка для посадки виверн, где без труда уместились бы три воплощенных духа, туда-то крылатая рептилия и опустилась, царапнув когтями пол. К хозяину тут же подошли две лысые служанки: Яра и Мира, с которыми у эррисара была такая же временная связь, как и у Белоснежки с гомункулом. Ставить на тело устойчивые магические печати, полностью открывающие мысли для духа, маги света не любили, в отличие от снежных собратьев. Потусторонние сущности, рожденные радужной пещерой, для обитателей города на островах были скорее слугами, нежели друзьями. Им даже жалование выплачивали в виде заряженных магической энергией кристаллов, которые требовались этим существам для поддержания материальной оболочки в хорошей форме.

Варг спешился, не выпуская из рук свою спящую ношу, а молчаливые служанки начали распрягать виверну, чтобы дать ей возможность отправиться на отдых в загон для ездовых духов. Именно из-за того, что крылатой ящерицы не оказалось под рукой, мужчина задержался и не поймал сбежавшую жену сразу. Пока вызвал виверну, пока надевал на нее седло, до этого еще пару артефактов в сумку собрал на случай, если непутевую женушку потянет в море, ну и опоздал, естественно. Что едва не стало для девочки фатальным.

От мысли, что мог потерять ее, попавшую в поле зрения разыгравшихся левиафанов, мужчина помрачнел. Он чуть не поседел, увидев, как хрупкая фигурка на летающей доске ныряет из одного гигантского кольца в другое, пытаясь выбраться из змеиной ловушки. Именно тогда Варг окончательно осознал, что строптивая малолетка ему вовсе не безразлична. И дело не только в том, что он ее хочет. Совсем не в этом. Малознакомая девочка, как оказалось, засела в душу эррисара куда сильнее, чем он предполагал. И обезопасить ее от всевозможных проблем мужчина хотел не из-за отношений с соседним крылом, а потому что боялся за эту сумасбродную леди, слишком темпераментную для снежной.

Его леди!

Жена по договору, будущая подруга… или, может, возлюбленная? Рано еще судить. Снежана ему просто нравилась, и он предвкушал их совместную жизнь, полную искр от бурных скандалов и… от не менее бурных примирений. С этой девочкой Варг и сам ощущал себя молодым парнем. Она внесла в его размеренный уклад сумбур, но и вдохнула весну, развеяв зимнюю спячку очерствевшей души. Раньше были три незыблемых «кита»: работа, крыло, семья… потом шло все остальное. Теперь в первые пункты врезался четвертый: «жена», и, несмотря на короткое знакомство с вышеназванной особой, ее значимость стремительно набирала позиции.

Раздумывая, как лучше разбудить Снежану, муж отнес ее в свои покои, уложил на постель, стянув с девичьих плеч свой жилет, и, сев рядом, принялся рассматривать ту, кого ему подарила судьба. Подарила… а еще вчера он был уверен, что навязала, и вот, пожалуйста-все как-то незаметно изменилось. Проблемная девочка, казавшаяся обузой, стала дорога. Но, не окажись она на волоске от глупой гибели, он бы это так и не понял.

Юная совсем, восемнадцати еще нет… Исполнится, причем скоро, и надо бы позаботиться о незабываемом празднике для нее, пригласив гостей из снежного, особенно ту девушку, что была повелителем времени на недавних испытаниях стражей, и по каким-то причинам не смогла приехать на свадьбу. Эн сказала, что Снежку отсутствие третьей из сестер Андервуд сильно огорчило. Но все это потом: завтра, послезавтра… до дня рождения супруги еще как минимум неделя. Сейчас же надо думать о другом. Например, как раздеть и искупать ее в горячей воде с травами, чтобы не заболела после недавних передряг. Но сделать это без согласия чересчур самостоятельной женушки Варг не решался. Не простит ведь, чудовище малолетнее. А будить спящую красавицу, так сладко посапывающую на его огромной постели, было отчего-то жаль.

Дилемму решили Ингольф с Дьяром, явившиеся в дом предводителя с неприятной вестью, и, покидая молодую жену, Варг отправил к ней Яру, приказав позаботиться.

Назад: Глава 1 Свадьба

Дальше: Глава 3 Нескучная жизнь

Глава 2 Свадьба

Глава 2
Свадьба