Часть пятая
Глава 31
Феоктиста Мельник
Я медленно выплывала из сна от того, что на меня кто-то смотрел. И, открыв глаза, увидела рядом с собой деда.
– Привет, ты что делаешь на даче?
– У меня внучка в увольнительную приехала, я ее четыре года не видел. Представляешь?
– Да, теперь многое становится понятным.
Сев на постели, я посмотрела на дедушку. Он не сильно изменился за последнее время, разве что морщинок стало побольше.
– Гениальный врач будет завтракать? – спросила я, вставая с постели и направляясь в ванную комнату.
– Ну, если внучка накормит старика, то тот, конечно, не откажется.
Я хмыкнула.
– Старик, ну-ну…
Вслед мне полетел смех.
Когда я привела себя в порядок, оделась и спустилась, дед уже сидел на кухне за столом.
– Я никому не помешаю? А то Маира говорила, что до этого ты приезжала с друзьями.
– Нет, в этот раз они решили отправиться по домам, – сказала я и улыбнулась. Это решение обоим далось нелегко, и они не ждали от поездки ничего хорошего, но попробовать стоило.
– Что это ты так коварно улыбаешься?
– Это не мои секреты, деда.
– Хранишь чужие секреты? Совсем уже взрослой стала.
– Прекрати надо мной подтрунивать, а то завтрак не дам.
– Дашь, ты добрая.
– А мне друзья говорят, что я изменилась.
– Да? Расскажи мне про этих своих друзей.
– Ну, кто они, бабушка тебе уже доложила.
– Естественно.
– И про их характеры рассказала.
– Угу.
– Так что, кроме того, что они замечательные люди, мне и рассказать нечего. Ну, кроме того, что Джим встречается с Женей. Ты ведь не подумал, что мы с ним можем нравиться друг другу?
– Нет, конечно.
Я удивилась такой категоричности.
– И почему, позволь узнать?
– Во-первых, он мужчина твоей побратимы, а ракши, заведя официальные отношения, на сторону не ходят, да и не смогут. Физиология не позволит. А во-вторых, ты тоже по натуре очень верная и к изменам не склонна.
Поставив две тарелки на стол, я спросила:
– А кому мне изменять?
– Ремарку.
Услышав это, я подавилась и долго кашляла, а потом сиплым голосом спросила:
– Что? С какой стати?
– Ну, два года назад ходили сплетни о тебе и о нем.
– И что?
– Ну, я подумал, что ваши отношения потихоньку развиваются.
Прищурившись, я посмотрела на деда, который невозмутимо ел. Да он проверяет меня, правда это или нет! Ах, лис… Но ничего, в эту игру могут играть двое.
– Развиваются.
Теперь мой родственник замер с недонесенной вилкой до рта.
– Но только в деловом направлении.
– А ты действительно изменилась. Все такая же тихоня, но теперь временами властная и жесткая.
– С моими одногруппниками еще и не такой станешь. Кстати, ты не спросишь, правда ли то, что я сказала?
– Нет. Если все так и есть, разговаривать не о чем, а если нет, то и тогда все прекрасно.
Тут я снова подавилась. Похлопав меня по спине, дед продолжил:
– Я не против иметь среди внуков одного из глав сектора.
– Ты так уверен в его порядочности?
– Дело не в уверенности. Адмирал умный мужик и не станет заводить шашни со старшей своей группы – только серьезные отношения. А это я могу лишь поприветствовать.
После такого я только покачала головой.
– И тебя не смущает, что он намного меня старше?
– Намного?
– Ну… да. Пусть и не в отцы годится, но и не мужчина моей возрастной категории.
– Не страшно. В нашей семье с рождения все женщины сразу старухи. Я вот тоже прилично старше Маиры, и ничего. Все просто прекрасно.
– У тебя прекрасно, а она на тебя жаловалась.
На мое ехидное замечание дед широко и тепло улыбнулся.
– Она всегда на меня жалуется. За столько лет все никак не смирится с моей профессией.
– Я бы не смогла своего мужа столько ждать.
– Глупости. Пришлось бы, смогла. Но в одном ты права: в личных отношениях – каждому свое. Ты максималистка во всем и того же будешь ждать от своего мужа.
Обдумав сказанное, я взяла со стола тарелки, загрузила их в машину и сказала:
– Ты прав.
– Я всегда прав, и именно поэтому такой хороший медик и ученый. А в этом ты вся в меня.
– А как же прививка? Тебя не смущает, что я буду так зависеть от одного мужчины?
– Это плохо?
– А если мой муж, например, погибнет. Что тогда?
Дед посмотрел на меня и покачал головой.
– Вот все вы женщины такие. Вам нужно все и сразу. Да чтоб еще и без ложки дегтя. Ракши, если привязываются и женятся, – идеальные мужья. Любят, ревнуют, защищают, на руках носят. Я ничего не забыл?
– Заботятся.
– Ага. Заботятся. Так вот, и за все это вы хотите, чтобы не было никакого риска, никаких неудобств?
– Никаких неудобств? – воскликнула я, не веря своим ушам. – Конечно, существуют вакцина, которая возвращает биологические параметры в норму, и психологические методики для реабилитации. Но по статистике это помогает лишь в пятидесяти процентах случаев, а на деле и того меньше!
– А ты подумай, каково настоящим ракшам? У них шанс найти свое счастье и вовсе маленький. Примерно десять из ста. Кстати, почему ты не пошла на гражданское отделение?
– Я хотела, но мне не позволила Резак.
– Эта… мм… удивительная женщина?
– Знаешь ее? – удивилась я.
– Конечно. Все медики высоких рангов знают друг друга. Правда, теперь она не относится к нам, да и вообще к медикам.
– Ее лишили лицензии? За что?
– Да, на неопределенный срок за взятки. И раз уж она притесняла мою внучку, я позабочусь, чтобы, и не практикуя в нашей области, она работать не смогла.
– Ты у меня, оказывается, большая шишка!
– Не то чтобы большая… Но все практические направления и образования напрямую или косвенно связаны с военной отраслью. Медицина тем более. А у медиков-исследователей возможностей больше.
– По сравнению с кем? – лукаво спросила я.
– Ну, конечно, не с вами, военными костоправами, – рассмеялся дед.
– Интересно, почему такое преимущество? Я как-то никогда над этим не задумывалась.
– Из-за ведомства, к которому вы относитесь. Как только люди вышли в космос, военные приобрели большую власть, чем гражданские. Почему, сама понимаешь.
– Да ладно? – удивилась я.
– Конечно. Семьдесят процентов вопросов курирует Звездный флот. Но на самих планетах гражданские тоже неплохо устроились. Не знаю почему, но обычные пациенты вас боятся. Да и подготовка на военном отделении трудная. В связи с этим военных врачей мало. А как все редкое…
– Ладно, ладно, я поняла. Но почему мы с тобой об этом раньше не говорили? Все гонял меня на операции и ничего не объяснял, – нахмурилась я.
– Я тебя не гонял, – ответил дед, хитро улыбаясь.
После этого я вспыхнула, как свечка.
– Ты не гонял?! Да я еще с начальных классов по твоей милости знала больше, чем многие пятикурсники в медицинском колледже! Да я со старших классов школы уже тебе ассистировала! А в колледже после занятий кто шел работать в больницу? Кто оперировал допоздна? Ты тогда все устроил! Да я где только не практиковала и чем только не занималась, и все из-за тебя!
Все еще широко улыбаясь, дедушка налил себе чаю и, повернувшись ко мне, сказал:
– Феоктиста, ты моя внучка, и я хорошо тебя знаю. Если тебе что-то не по нраву, никто не заставит тебя это делать. Решения ты всегда принимаешь сама. Смирись, медицина – это твоя страсть.
Я после этих слов насупилась, а главный медик нашей семьи, похлопав меня по плечу, продолжил:
– Ладно, теперь о главном. Сегодня вечером ты можешь пойти на семейный обед или со мной на футбол.
– А на семейном обеде папа… – начала я, вопросительно приподняв брови.
– Нет. Он в космосе, на исследованиях.
– Футбол – это прекрасно!
– Так и думал, что ты так скажешь. А как тебе предложение устроить в этом месяце совместный отдых?
– И ты не занят?
– У меня трехмесячный отпуск. И первый месяц я хочу провести с внучкой. Так сказать, погулять с ней по разным мероприятиям.
– А что, предложение хорошее. Только бабушка не будет против?
– Ах, ты же еще не знаешь. После экспедиции я перевелся в исследовательский институт на Ракше, и через полгода мы переезжаем. У Маиры тоже перевод.
– Почему Ракш?
– Там прекрасный центр, ориентированный на мою специализацию, да и конкуренция за место не такая сильная, как на Земле.
– Тогда тем более. Весь этот месяц мое время полностью твое.
– Смотри, не я это сказал, – сказал дед, коварно улыбаясь.
Со следующего дня я стала ходить с дедушкой по различным мероприятиям. Как он сказал, за четыре года в моем культурном образовании появились пробелы, которые нужно заполнять. Поэтому сначала мы отправились в медицинский центр, где проводилась выставка медицинского оборудования. Новейшие разработки также были представлены именно здесь.
– Дед, а это действительно последние изобретения нашей науки?
– Про последние изобретения – это ты загнула, здесь только обнародованные открытия.
– Вот бы поработать на таком оборудовании! – мечтательно протянула я.
– Поработаешь, куда денешься. Эти достижения после выставки будут распределены не только по крупнейшим медицинским центрам и клиникам мегаполиса, но и в Звездные Академии нашего космоса.
После таких слов я аж зажмурила глаза от предвкушения. Неожиданно за спиной раздался голос:
– Кого я вижу! Александр Милавзоров!
Думая, что ослышалась, я медленно развернулась.
– Здравствуйте, сэр! – поприветствовала я старшего по званию.
Кивнув мне, Козеро повернулся к дедушке.
– Поздравляю, Саша, твоя внучка прекрасный, многообещающий врач. Не в пример тебе, кстати сказать.
Мой дед, пожав протянутую руку, ответил:
– Ну, если уж я не сравнюсь с ней, то ты и подавно.
А я переводила взгляд с одного на другого.
– Ну что, старый костоправ, составите мне компанию? – поинтересовался Козеро.
– А что это ты здесь делаешь? Расширяешь свое образование?
Куратор моей специализации наигранно-удивленно приподнял брови.
– Нет, деда, повышаю здесь образование я. Ты что, забыл?
– Он повышает ваше образование? – спросил шаутбенахт и, уже обращаясь к моему родственнику, сказал: – Не берись за то, в чем ничего не понимаешь. И вообще, она моя студентка. Так что этим займусь я.
– Смотри не лопухнись.
И, встав по бокам от меня, два светила медицины направились заниматься моим просвещением, а я в это время задумалась над вопросом: «Почему Козеро никогда не упоминал при мне, что знаком с моим дедом?»
Следующая по плану выставка была посвящена биофлоре и являлась закрытой. Приближался вечер, все здания города засветились огнями. Когда на улице темнело, начиналось мое любимое время суток.
– Как тебе вообще удалось достать туда приглашения?
– Феоктиста, когда ты перестанешь удивляться моим связям? Там сейчас выставлены очень редкие растения, и я подумал, что тебе было бы интересно взглянуть на них.
Я подозрительно посмотрела на дедушку.
– Надеюсь, не на те, которые бегают и кусаются?
– Вроде нет. А что ты имеешь против кусачих?
– Мне в Академии их хватило, и не только их! Покоя хочется!
Мой родственник ничего мне не ответил и был слегка шокирован. Так мы и вошли в этот зеленый храм.
И как только оказались внутри, я сразу стала рассматривать представленное там великолепие. Выставка проходила в высотном здании, и все здесь, вплоть до стен, было увешено и облеплено растениями. А здание разделялось на сектора по тематике.
И вот, переходя из сектора в сектор, в этот раз уже я расширяла образование деда. Многие из этих редких растений я видела в Академии в первый год. И единственное помещение, которое меня действительно заинтересовало, оказалось с деревом, которое цвело и плодоносило одновременно. Его только что привезли с недавно открытой планеты.
– Пойдем вот в тот сектор, там, кажется, есть что-то новое.
– Для меня здесь все новое. Так что ты иди туда, а я одного знакомого увидел, и мне с ним надо словом перекинуться, – сказал дед, глядя в сторону каких-то кустов. – Я тебя чуть позже найду.
Чуть позже, так чуть позже.
Пройдя из общего зала в нужный мне отсек, я посмотрела на дерево и замерла. Несмотря на то что я совершенно не интересовалась растениями, это зрелище даже меня не оставило равнодушным.
И только я приблизилась к нему, как в голову мне пришла мысль о том, что такой красоты просто не может быть. Похоже на пальму с плодами и цветами. Но вдруг цветы прямо на моих глазах свернулись и исчезли.
У меня вырвался потрясенный вздох.
– Захватывает дух, правда?
Услышав этот голос практически рядом, я подскочила и врезалась в Ремарка – он стоял прямо за мной.
– Мельник, вы после практики стали чересчур нервной.
Я стояла между перилами и адмиралом, касаясь плечом его груди, и чувствовала себя очень неудобно. Но, несмотря на это, поприветствовала старшего по званию и, подняв глаза, ответила:
– Никак нет, сэр. А растение действительно очень необычное.
Не меняя своего положения, куратор посмотрел на диво биофлоры, и мне ничего не оставалось делать, как последовать его примеру. Он в отличие от меня, судя по всему, чувствовал себя прекрасно.
– Не замечал за вами любви к растениям. Так что вы тут делаете?
– Я пришла со своим дедушкой. У него были пригласительные.
Ремарк покосился на меня краем глаза.
– Интересные у вас родственники, если могут получить право на вход сюда.
– Что вы, сэр, ничего особенного.
– Сомневаюсь. Ну что ж, Мельник, я вас покину, а вы продолжайте получать эстетическое удовольствие.
Продолжишь тут после такого разговора… И стоило Ремарку отойти, не прошло и минуты, как подошел дед. Не было сомнения, что он был свидетелем нашего разговора, пусть и не слышал его.
– Ничего не говори, – попросила я, испытывая еще большую неловкость.
– И не собираюсь, – ответил мой родственник. – Этот вопрос мы уже обсудили.
Прикрыв глаза, я понадеялась, что хотя бы вечер будет спокойным. Так и получилось. Я читала интересную книжку практически до утра.
Пип-пип-пип-пип-пип-пип-пип-пип…
Сев на постели, я пригладила дыбом стоящие волосы и приняла звонок с коммуникатора.
– Фиса, что у тебя происходит? – раздался встревоженный голос друга.
Сфокусировав взгляд на изображении, я увидела Джима и позади него Женьку.
– А что у меня происходит? – не поняла я вопроса.
Видимо, они заметили мое состояние, и следующий вопрос стал для меня более понятным.
– Ты газеты смотрела? – спросила подруга.
– Когда же я могла их увидеть? Я же только встала! – Когда меня вот так будили, я всегда была не в духе. – И чего вам не спится в рань глухую!
– Фиса, сейчас три часа дня! – ехидно сообщил мне друг.
Как только до меня дошла эта информация, я подскочила на постели и начала метаться по комнате.
– Как три? Как три? Я же с дедом в четыре в большом парке встречаюсь!
– Фиса! – вскричала Женя, привлекая мое внимание. – Посмотри газеты!
Внимательно взглянув на побратиму, я поняла, что та чем-то взволнована.
– Хорошо. Позвоню вечером.
– Подо… – но я уже отключилась.
Натягивая на ходу одежду, я понеслась вниз. Кажется, с утра что-то должны были принести. У бабушки на даче была услуга «Все включено», и, раз я здесь живу уже больше трех дней, значит, корреспонденция должна приходить.
И точно – в почтовом ящике лежал пластиковый лист, на котором сменялась информация. Схватив его, я, одновременно читая и надевая обувь, начала листать написанное. И когда дошла до третьего листа и второго ботинка, замерла, ибо смотрела на статью, заголовок которой гласил: «Адмирал Ремарк наконец определился!»
А ниже располагалась фотография – я и он на выставке. Я стою, прижавшись к нему плечом и подняв глаза. Фотография так и обнажала интимность отношений, которых на самом деле не было!
Вот!..
Но, вспомнив, что время поджимает, я бегом отправилась на встречу с дедом.
В который раз увидевшись с ним, я поняла, что он у меня удивительный, так как ничего не спросил, несмотря на напечатанное. Весь оставшийся день до самого позднего вечера мы гуляли, отдыхали, поели в зеркальном павильоне, и именно тогда я начала замечать, что на меня косятся некоторые прохожие. А это еще мама с бабушкой не звонили…
Допивая чай, я посмотрела на дедушку и предложила:
– А давай с тобой махнем на море?
Дед приподнял бровь и спросил:
– Сбегаешь или соскучилась по солнцу и воде?
Вспомнив свою практику и сколько там было воды и солнца, я содрогнулась.
– Соскучилась!
– Тогда поехали на Гавайи. Час полета, и мы там.
– А давай!
– Феоктиста, мы уже четыре дня на Гавайях. Ты посмотрела всевозможные достопримечательности, обошла, наверное, все, что можно, но ни разу не искупалась и не полежала на пляже. Может, сходим все-таки?
Перед моими глазами опять предстал тот песчаный пляж и три месяца на нем.
– Знаешь, а тут недавно открылась глубоководная выставка с редкими рыбками. Давай посмотрим?
– Фиса, ты что, разучилась плавать? – приподняв бровь, с подозрением спросил дед.
Тут перед моим мысленным взором предстал бассейн, в котором я плавала со связанными руками и ногами.
– О, нет! Плавать я уже не разучусь, – ответила я, криво улыбаясь.
– Внучка, ты ничего не хочешь мне рассказать?
– Прости, деда, тебе не положено знать данную информацию.
– А если я получу ее по своим источникам? – прищурившись, посмотрел на меня родственник.
– Ну, попробуй, – усмехнулась я в ответ.
Еще некоторое время посверлив меня взглядом, дед поднялся.
– Хорошо, рыбки так рыбки.
Выставка проводилась в стеклянном павильоне, который практически весь находился в воде. Прибыв туда на водном транспорте, мы с дедушкой пообедали и только после этого пошли рассматривать рыбок. Несмотря на то что решение пойти сюда было спонтанным, выставка оказалась интересной. Некоторые рыбы были с виду самые обычные, но, как было сказано в брошюрке, обладали совсем необычными свойствами. Некоторые были мало похожи на рыб и еще менее странные, а некоторые и вообще не поддавались описанию. Одна, как следовало из названия, подводная рептилия напоминала мою мочалку в ванной.
Потом мы перешли в зал с хищными рыбками, и, пока стояли перед стеклом, я рассматривала это безобразие.
– Фиса, тебя это не напрягает?
Я повернулась к деду, который стоял в какой-то застывшей позе и смотрел на проплывающего мимо зубастого представителя подводного мира.
– Нет. Разве это хищники?
Вот на практике мимо меня проплывали хищники! Эти даже рядом не охотились!
Дед покосился.
– М-да. Может, и мне в свое время надо было идти в Звездную Академию.
– Не-не… Поверь, ты сейчас на своем месте!
Мысль о том, что дедушка мог бы у меня преподавать, пугала. Мне хватило и двенадцати лет практики под его руководством!
– Наверное, ты права. Я выбрал дело себе по вкусу.
– Вот-вот! Пойдем отсюда. Кто-то обещал мне еще ужин в ресторане.
Если светило медицины давал слово, то он его держал. И, уже ужиная в ресторане, я услышала вопрос:
– Послушай, у тебя до окончания увольнительной осталось две недели, не хочешь прокатиться по городам и странам?
– Каким?
– Ну, Нью-Йорк, Африка, Франция, Лондон, Лас-Вегас…
– Ого! И зачем нам туда?
Дед замялся.
– Ну… У меня там есть пара дел…
– И если ты их не сделаешь сейчас, то бабушка тебя потом съест?
– В общем, суть ты ухватила верно.
Я улыбнулась, наблюдая за философским настроением деда. Вот что значит восемьдесят пять лет в браке!
– А почему бы и нет?
– Так и думал, что ты меня поймешь! – улыбнулся мне родственник.
А утром мы покинули Гавайи.
