Глава 16
«Гады, – думала я, сидя в тесной, душной железной кабинке. Сиденье было неудобное, а колени сильно зажимали уши, так как мне пришлось обхватить их руками, чтобы дотянутся до кнопок управления. Да и моему лицу, зажатому между ног, было не слишком удобно. – Гады!»
Но, несмотря на свое положение, я выполнила задание довольно хорошо… хоть и не с первого раза.
Когда группа вынула меня – в несколько рук – из этого железного карцера, прошло около двух часов. Все мое тело свело от долгого нахождения в одной позе и болело.
При выполнении остальных задач я заняла позицию молчаливого нейтралитета и выполняла все задания отдельно от подгруппы. Они косились на мою обиженную физиономию, но раскаяния не проявляли. Разве только Кира и Джим – они только теперь поняли, как им отольется их невмешательство, которое они продемонстрировали, когда меня запихивали в этого железного монстра.
В конце практики, когда мы все закончили, появился Гер. Отчитав остальные подгруппы, не справившиеся с первым заданием, на котором такие предприимчивые одногруппники привлекли меня к посиделкам в кабине, он подошел к нам.
Осмотрел всех одиннадцать студентов и сказал:
– Мельник сдала, у остальных пересдача.
Группа едва не взвыла! Но это была армия, и здесь ценилась сдержанность, поэтому Джим поднял руку и после кивка адмирала спросил:
– Простите, сэр, но почему у нас пересдача? Мы же выполнили все задания.
– Потому что, Крофт, у команды не коллективный разум. Каждый из вас должен был выполнить КАЖДОЕ задание. А что в итоге? Кто-то выполнил все, кроме первого, кто-то вообще половину, спрятавшись за результатами одногруппников. Я что, работаю в школе и не в курсе этого? Хотя нет. Наверное, это вы учитесь в Звездной Академии, которая готовит УНИВЕРСАЛЬНЫХ специалистов, а не халявщиков. Нужны еще пояснения, почему вы будете пересдавать работу или и так все понятно?
Вопросов больше не было.
А я, посмотрев на ребят со злорадным удовлетворением, отправилась домой. Есть все-таки в жизни справедливость!
Стоит отметить еще один предмет, который всех нас приятно удивил. Вел его Питер Саймак. В отличие от изнуряющей физической подготовки тактика мне нравилась. Одни потрясающие, интересные лекции чего стоили! И так казалось не только мне – вся группа просто балдела на этой дисциплине. Вот что значит уметь излагать материал. Даже самую нудную тему этот талант превращает в увлекательное и захватывающее повествование. Но командор был не так прост, и примерно через пару недель после первого урока, когда мы изучили все тактические приемы Древнего Рима, он привел нас в огромный зал, напоминавший металлическую коробку. Что-то набрав на терминале и включив, видимо, голографическую иллюзию, он превратил помещение в отрезок местности, который существовал множество тысячелетий назад. Это было поле битвы двух армий.
Рассадив нас на некотором возвышении на специальных балконах, он спросил:
– Ну? Кто со мной сразится?
Мы переглянулись.
– Что теряетесь? Вы изучили все тактики того времени, мы обсудили мельчайшие детали. Теперь нужно применить ваши знания на практике. Что, никто не хочет? Тогда я выберу сам!
И пробежавшись глазами по нашей группе, задержал свой взгляд на мне. Так я и думала.
– Мельник, идите-ка сюда.
Вся группа проводила меня улыбками. Они уже поняли, что я что-то вроде подопытного кролика для всех преподавателей, кроме, пожалуй, Рико. Та искренне мне сочувствовала.
– Поднимайтесь на противоположный от моего балкон и надевайте металлический обруч. Да, вот так. Теперь подключайтесь к системе и… можете начинать наше сражение.
– Уступаю честь начать первым вам, сэр.
– Да? Ну что ж, если уступаете… Запомните, студенты: нет противника коварнее женщины! – сказал он и нанес первый удар по моим легионам.
Это занятие оказалось очень увлекательным и азартным. Те же шахматы, только намного круче. Затягивала битва неимоверно, а ведь расслабляться было нельзя. Но не успела я опомниться, как лекция закончилась, а война была мною проиграна.
– Не расстраивайтесь, Мельник. Ваша первая военная кампания оказалась очень достойной, и вы приятно меня удивили. Не ожидал такого от костоправа.
Моя первая военная кампания?
Но командор сказал так не зря. На следующих практических занятиях он разбил нас по парам и заставил сражаться между собой. И так как в нашей группе был пятьдесят один человек, то один из нас периодически попадал в пару с ним. Не стоит труда угадать, кому эта честь выпадала чаще.
Каждую тему этого предмета мы закрепляли на боевом поле. Были ли они про космос или про баталии далекого прошлого, не важно. Главное, это было просто здорово!
Но самыми веселыми дисциплинами были те, которые у нас вел Ремарк.
Не то чтобы я по ним не успевала, или они мне не нравились, но сам преподаватель…
То, как адмирал проводил уроки, было незабываемо. Он нормально относился к вопросам, но не терпел возражений. А еще считал, что мы все можем и все знаем. Поэтому учить приходилось порядочно, а потом применять знания, собирая и разбирая механизмы. И через какое-то время запах топлива и синтетической смазки стал для меня привычным. Как и то, что теперь я возвращалась домой вся перемазанная разной химической дрянью и с набитыми об железки шишками да синяками. Или то, что я теперь научилась мыться в душе между парами, одновременно с этим жуя пирожок или что-нибудь еще.
Естественно, что меня постоянно одергивали или иронизировали по поводу ошибок.
Вот вчера мы ремонтировали робокар, и мне пришлось залезть внутрь мотора больше допустимого. Ну ладно, намного больше допустимого. И когда я практически закончила ремонт, к моим ногам прилетела подсечка, а шлепнувшись, я услышала, как над головой раздался голос:
– Мельник, вы что, не слушали, что я вам говорил? Вы для чего в полтела залезли в машину? Для того, чтобы разобранная конструкция сложилась и погребла вас под собой? Прогресс шагнул далеко, но ученые еще не научились воскрешать мертвых. Вы, как врач, должны знать об этом!
Вот в такие моменты меня просто тошнило от своего куратора.
Химия была не легче. Как сказал наш неподражаемый преподаватель, первый год у нас будет посвящен простейшим ядам. Поэтому практически каждое занятие нас травили, что обеспечивало мне обширную практику по специальности. Я же в связи со своей профессией изучала многие яды, но тем не менее это было для меня дикостью. Даже несмотря на то что современная медицина устраняла весь вред, наносимый организму.
Досталось несколько раз и мне. Один из таких случаев произошел на лекции, когда нами изучались химические вещества, способные на некоторое время вывести человека из строя.
Мы зашли в аудиторию и разместились в ожидании куратора, как дверь и окна закрылись, а помещение начало заполняться газом. Мое сознание заполнила паника, и я начала метаться. В этот же момент ко мне подлетел Джим и зажал мой нос и рот рукой. Приток воздуха в легкие резко прекратился. Задыхаясь, я боролась с другом, но, находясь в заранее невыгодном положении и без кислорода, ничего сделать не могла. Сознание мое уже начало меркнуть, и тут меня выпустили из боевого захвата, после чего я стала хватать ртом воздух.
Внезапно меня дернули вверх, и Джим прошипел:
– Вставай, быстро!
Поднявшись на с перепугу подгибающиеся ноги, я увидела Ремарка, который обходил помещение, отмечая тех, кто стоял на своих двоих. Остановившись напротив меня, он приподнял бровь – было видно, что командир несколько удивлен. Но, так ничего и не сказав, прошел мимо.
Повернувшись к Джиму, я произнесла:
– Спасибо!
– А извинения за нанесенный ущерб? У меня на теле живого места не осталось. Ты просто дикая кошка! К тому же тренировки с Саймаком явно не прошли для тебя даром!
– Я все залечу!
– Лучше защити меня.
– От кого?
– От Громовой. Всех военных обучали методике, которая позволяла надолго задержать дыхание. С вами двумя я бы не справился, поэтому пришлось выбирать, кого спасать – тебя или ее. Несмотря на то что успехи ее в карате невелики, убить меня она все равно попытается.
Сообщив мне это, он показал на распростертое на полу тело Киры.
Но самым веселым из всех оказался предмет «Биофлора», ВЕСЬ состоящий из практики.
Уже через месяц я пришла к выводу, что ненавижу растения!!! А особенно те, что находились в первой теплице, хотя остальные я еще не видела. Но эти… Я и не знала раньше, что эта зелень так больно кусается, лягается, пинается и так много гадит. Теперь я научилась пересаживать саженцы, рассаду при том, что они норовили каждый раз меня придушить, укусить, отравить или сделать какую-нибудь другую гадость.
Вся группа научилась подкармливать, полоть, рыхлить, а некоторым растениям мы помогали делиться и размножаться. Кошмар! Если на такое напороться где-нибудь на малообитаемой планете, то тебе настанет каюк, и это бесспорно.
Но вот, например, из-за реналитуса флоритуса я настрадалась и на Земле. В тот день у нас последней парой стояла биофлора, и мы перешли в новый сектор теплицы для освоения.
– Добрый вечер, – поприветствовал нас руководитель.
И, распределив нас по рабочим местам, продолжил:
– Я давал вам для самостоятельного изучения информацию по новому виду растений, и сегодня мы будем применять ее на практике. Реналитус флоритус очень опасен. Нанесенные им раны долго не заживают и, если не оказать надлежащую быструю помощь, могут привести к смерти. На своей планете он прекрасно выживает, но климат Земли сильно отличается. Поэтому у нас в теплице мы создали комфортные условия для его выживания, но, к сожалению, для размножения ему потребуется помощь, которую вы и окажете.
После этих слов вся группа напряглась и попятилась назад. Пристально к нам приглядевшись, адмирал покачал головой, спросив:
– И о чем это вы подумали? Какой кошмар – с кем приходиться работать! Климат, созданный в секторе с растениями, непригоден для нормального функционирования гуманоида, поэтому вы облачитесь в специальные защитные костюмы, которые помогут вам длительное время пребывать в непривычных условиях. После чего, взяв инструкцию, поможете отделению саженца и поместите его в кислотную среду. Специальные прозрачные контейнеры с раствором также найдете на месте. И не забудьте про технику безопасности!
Получив столь оптимистичное напутствие, мы приступили к работе.
Сначала все шло хорошо, и отделение саженцев проходило нормально. Задание мною было практически завершено, когда произошло непредвиденное. Немного отвлекшись от своего занятия на шутки Джима и Гриши, я пропустила момент, когда взрослая особь реналитуса флоритуса подалась вперед и цапнула меня за руку. В то же мгновение я почувствовала головокружение, услышала крики ребят и провалилась в темноту.
Очнулась я опять в медицинском боксе, где Козеро поздравил меня со вторым почином и рассказал, что было после того, как сознание покинуло мое бренное тело. В общем, практически сразу, дабы не тратить время, меня принес сюда Ремарк на руках. Яд к тому времени уже прилично распространился, и вывести его сразу не имелось никакой возможности. Поэтому выходить он будет целые сутки, и далее мне предстоит лечение стационарным прибором. И после этой «прекрасной» информации добавил, что меня в своем боксе ждет куратор и что он, мягко говоря, в дурном расположении духа.
Пытаясь решить, какая новость хуже, я отправилась к адмиралу.
Дверь мне открыли практически сразу, и моему взору предстал полураздетый командир.
Нет, я, конечно, видела ребят своей группы полураздетыми, а некоторых вообще в трусах, но такого сильного впечатления они на меня не производили. Может, харизма сказывается и аура властности, но он просто офигеть не встать!
– Мельник!
Переведя взгляд с голого торса адмирала на его лицо, я наконец вытерла капающую слюну и попыталась сфокусировать взгляд на мужчине из научной фантастики.
– Вы что, больны? Может, вам нужно в лазарет? – спросил командир недовольным голосом.
Из-за чего все очарование разбилось и осыпалось. Язва!
– Нет, сэр, я в порядке.
– Тогда проходите, – сказал он и отошел в сторону.
А заметив, что я мешкаю, закатил глаза и сказал:
– Не беспокойтесь, на вашу честь я покушаться не собираюсь, можете быть спокойны, но читать мораль с открытой дверью не собираюсь. Зрителей многовато.
Посмотрев в конец коридора, я насчитала десяток девушек, сбившихся в стайку и неотрывно взирающих на нас, после чего, вздохнув, зашла внутрь и проследовала за хозяином в гостиную. Бокс, в котором я сейчас находилась, мало чем отличался от того, где жила я. Только личных вещей было больше, да и соседа у адмирала, думаю, не имелось.
Стараясь не показать своего интереса и того, что глазею по сторонам, я бегло осмотрела все, что только попалось на глаза. И пришла к выводу, что это не его дом, а скорее место временного обитания.
Скосив взгляд на адмирала, я сразу поняла, что тому по барабану, смотрю я по сторонам или нет.
Что-то завершив на терминале, он повернулся ко мне, и я подобралась в ожидании лекции, которая не замедлила последовать.
– Мельник, скажите, о чем вы думали? Вы же врач! И так подставиться. Между прочим, вы единственная, кто получил травму на этой практике. Что, недостаточно хорошо готовились?
Вот в таком ключе адмирал шипел и читал мораль примерно минут пятнадцать, после чего наконец завершил свое излияние словами:
– Два наряда в этот сектор и на это же задание, после того как Козеро даст вам разрешение по состоянию здоровья. Будете закреплять материал. Свободны!
Ужасный день! И он стал еще хуже, когда, выйдя, я увидела уже не десять девушек, а примерно тридцать. Судя по лихорадочному блеску их глаз, им нетерпелось узнать ответ на вопрос: «Что у нее с Ремарком?»
