Мгновения шли, ничего не происходило. Я не решалась взглянуть на него. Время тянулось бесконечно, но вот щеки коснулось теплое дыхание.

– Зачем? – еле слышно прошептал он.

Я осторожно приоткрыла веки. Все еще было страшно – его ярость по отношению к клановцам я уже видела, только никогда не думала, как он поступит, вызови его злость я. В почерневших глазах светилась боль.

– Хотела понять, что она с тобой сотворила, – честно созналась я.

Губы коснулись моего уха.

– Больше так не делай.

Я кивнула. Голова работала на полную. И угораздило же меня из всех мужиков выбрать с самым неподъемным характером. Так и надорваться недолго. Мозг нашел только один выход – переключить.

– Выследил?

– Нет. Слишком далеко шел. Я не оставлю тебя так надолго одну.

Кивнула. Снова подняла взгляд. Он склонился, и я получила самый сладкий, тягучий, томительный поцелуй на свете. Коленки ослабли. Рик придержал меня за талию, оторвался и исчез на кухне. Я оперлась о стену головой, закрыла глаза, улыбнулась. Раздался писк потревоженного ноутбука.

Немного постояв и восстановив дыхание, я тихо разделась, взяла полотенце, скользнула в душ. Хотелось расслабиться, немного понежиться под горячими струями воды. Побыть одной и не думать ни о чем. Понежиться мне не дал телефон, противно зазвеневший из глубины квартиры. Попробовала проигнорировать, но некто назойливый не желал сдаваться без боя. Я прерывисто вздохнула, выключила воду, выпрыгнула из ванной, завернулась в полотенце и осторожно, крадучись, прошла мимо прикрытой кухонной двери. Схватила трубку. На экране светился Катеринкин номер. Стоило догадаться. Кто еще мог быть таким настойчивым (не считая Рика, конечно)? Я с каким-то остервенелым удовольствием нажала отбой. Обойдется сестренка! У меня нынче выходной после продолжительной нервотрепки.

Потянулась убрать телефон на место. На талию легли теплые руки. Бес притянул меня к себе, по-хозяйски дернул полотенце вниз. Ну, нет, милый, на этот раз без боя ты меня не получишь. Гормоны возмущенно зашипели на глупую хозяйку. Про себя грозно шикнула на них и, вцепившись в полотенце пальцами, выскользнула из восхитительных объятий. Рик, не ожидавший подвоха, не стал удерживать. Я развернулась к нему лицом и отступила в другой конец комнаты. В обожаемых глазах блеснуло удивление.

Не ожидал? Так-то!

Он начал медленно приближаться, практически перевоплотившись в хищника. Я тряхнула головой, сгоняя наваждение, вызванное совершенным по своей красоте зрелищем, и, бегом обогнув охотника, скрылась на кухне. Рик неслышно преследовал. На его тонких губах играла опасная улыбка. Теперь мы стояли друг против друга, нас разделял круглый обеденный стол. Бес, довольный новой игрой, приближался мучительно медленно, плавно, не сводя с меня глаз, ведя пальцами по полированной поверхности, наслаждаясь подаренным ему моментом. Я отступила к двери, стараясь сохранить препятствие меж двух тел. Один рывок – и исчезла в ванной, закрыв дверь на щеколду.

Вот о чем я думала? Явно не о несчастной щеколде, ибо она с треском вылетела наружу, а мой растравленный охотник готовился завершить игру. Я отступила к стене, пригнулась и проскочила под его рукой в комнату, где меня настигли, поймали за талию и прижали к себе сильнее, чем обычно. Полотенце полетело в сторону. Над ухом раздался рык. На краю сознания появилось предчувствие, что нежности не будет, не заслужила. От этого стало невыносимо жарко. Тело накрыла истома. На доли секунды мне подарили свободу и тут же отняли ее. Я догадалась: именно столько понадобилось Бесу, чтоб избавиться от одежды. Развернул к себе лицом, опрокинул на диван, завел руки над головой, удерживая их ладонью и не позволяя ими шевелить. Я завороженно смотрела в расширенные черные зрачки.

– Поймал, – прошептал он одно-единственное слово, я вскрикнула и выгнулась дугой, соглашаясь с его утверждением и одновременным, подтверждающим сей факт, действием. Ногами обвила его бедра, попыталась выдернуть плененные руки. Бесполезно. Только громче зарычал, не прекращая двигаться во мне. Я стонала и всхлипывала, отдаваясь во власть невероятных по силе эмоций.

На журнальном столике зажужжал мобильный. Я повернулась и уткнулась лбом в плечо Рика, обняв его талию. Общаться ни с кем не хотелось. Хотелось просто вот так лежать, и все. Он протянул руку и включил громкую связь.

– Ленуха! – очаровательно гавкнула сестренка на всю комнату. – Ты чего трубку не берешь? Вы чем там заняты? – Она понизила голос. – Тобой обедают, что ли?

– Нет, я пока сытый, – холодно отчеканил Рик.

– Да твою же!..

– Не поминай мать всуе, – вступилась я.

– Как скажешь. Короче, чего звоню-то! Я к тебе вечером заскочу.

– Зачем? – искренне удивилась я. Не то чтобы не была рада встрече, просто Катеринка предпочитала тусоваться со своей компанией, а не со старшей сестрой.

– Ничего себе заявочки! В гости. Расскажешь мне то, что не рассказала за столом. Я нутром чую, умолчала ты как минимум половину. Ну все! – Не дожидаясь согласия или возражений, она бросила трубку.

С тревогой взглянула на мужа, хм, пожалуй, мне нравится, как это звучит. Он улыбнулся в ответ, я расслабилась и снова уронила на него голову. Не знаю, сколько мы лежали вот так. Я наслаждалась каждым мгновением, проведенным в его объятиях, обводила указательным пальцем контуры рисунка на плече, чертила синие венки, подступающие близко к коже, осторожно гладила тонкие губы.

– У тебя борода начала расти, – флегматично изрекла я. Рик не ответил. – А в книжках написано…

– Забудь про книжки, ладно?

– Не вопрос. Уже забыла.

Я вернулась к изучению совершенного тела, Рик же – к своим мыслям. Хмурился. Я знала, о чем он думает. О том молодом хищнике, которого преследовал. Как бы мне хотелось помочь ему. Да только какой от меня толк? И не позволит.

– Рик, давай я посижу в квартире. Тем более Катеринка придет. Со мной все хорошо будет.

Он отрицательно покачал головой.

Ладно. Попытка – не пытка.

Я обратила свое внимание на сломанный нос, провела по нему, переключилась на брови, скулы. Сердце больно защемило от всепоглощающей нежности к этому мужчине. Я влюблялась, и не один раз. Знаю, каково это. Однако сейчас… сейчас было иначе. Глубже, больше. Сейчас слова «любовь» катастрофически не хватало. Оно просто не отражало то, что я чувствовала. Я потерялась в Рике, стала неотъемлемой частью, причем не самой большой. И, кажется, хуже уже быть не могло. Тем не менее с каждой минутой становилось. Словно кто-то свыше из странной прихоти наживую пришивал меня к нему, раз за разом безжалостно прокалывая тело насквозь иглой. Сильный, властный, надежный, умный, ранимый, он вытянул мою душу, а я, глупая, только за.

– О чем ты думаешь?

Вопрос Рика вернул на землю.

– О тебе, – искренне ответила я.

На мгновение повисла пауза.

– И?

– Что «и»? – среагировала я на плохо скрываемый интерес в его голосе.

– Хочу знать твои мысли.

Бесцеремонный, нахальный, а еще красивый и сексуальный…

– Не скажу.

Да и как такое скажешь?

Мгновение – и я прижата спиной к дивану. Серо-желтые глаза внимательно изучают меня.

– Говори.

Я на свой страх и риск отрицательно помотала головой. Рик зарычал.

– Почему?

– Это мои мысли.

Он бессильно оскалился, вскочил, оделся и принялся метаться по комнате. Я с тревогой наблюдала за ним. Села, подтянула на себя декоративное покрывало. На полу все еще валялась книга Пыжиковой. Рик поднял обложку и, открыв балконную дверь, вышвырнул с шестого этажа. Кажется, белый вихрь начинал плавно переходить в смерч, рискуя разрушить все вокруг. Я глубоко вздохнула и приняла плохое решение. Никогда первая не сознавалась ни в чем таком, но все же когда-то бывает впервые, правда?

– Я думаю, что ты самый умный, сильный, надежный, – он напряженно замер напротив, – властный, нахальный, эгоистичный, часто бесцеремонный, красивый, сексуальный, а еще нежный и ласковый. И я растворяюсь в тебе. Неужели не видно? Я не имею понятия, где кончаешься ты, а где начинаюсь я. И я не хотела говорить, потому что не знаю, что это. И боюсь. Со мной так впервые.

Последнюю фразу я уже сказала из-под покрывала, под которое залезла с головой, свернувшись калачиком. Он не подходил. Я не видела его, а услышать вряд ли бы смогла. Ну что за дура такая? Потянуло на признания!

Диван прогнулся под тяжестью его веса. Сердце подпрыгнуло и пустилось наутек.

– Я хочу, чтоб ты полностью растворилась во мне, – раздался тихий голос над самым ухом, – хочу обладать твоим телом и душой, всей, без остатка, всегда знать твои мысли и желания. И ты отдашь мне все, что я хочу, так или иначе.

Покрывало медленно стянули с моей головы, я утонула в нежном поцелуе и его ласковых серо-желтых глазах…

Катеринка пришла с коробкой пиццы на ужин и бутылкой рома.

– Ленуха! Твой любимый!

Рик нахмурился.

– Ром?

Сестра утвердительно кивнула головой.

– Еще как. Это в студенческие годы она «отверткой» заливалась. А теперь мадам предпочитает пиратский напиток.

– Не подхалимничай, – зашипела я.

– Да не вопрос! Короче, половина пиццы – мне, половина – тебе. На него, – Катя ткнула пальцем в Рика, – по понятным причинам я не рассчитывала. Пошли на кухню. Колись.

Гремя цепями, юное создание удалилось. Я взглянула на Беса. Он внимательно изучал меня.

– Ром, значит… Интересно.

Невинно хлопнула ресницами.

На кухне что-то хрустнуло, щелкнуло, раздался звон цепей, за ним глухой впечатляющий удар и, наконец, злое рычание. Рик исчез. Я побежала следом. Взору предстало чудное виденье. Окно открыто настежь, замок сломан. Ощерившаяся Катерина держит свой увесистый и весьма опасный, надо отметить, для здоровья окружающих рюкзак, как оружие. Напротив нее с оцарапанным, кровоточащим лицом дико рычит Гриша. Рик же держит его сзади за локти.

– Получил? Еще хочешь? Ну, давай, морда клыкастая! Попробуй! Убить не убью, но покалечу точно!

Все-таки некоторые фразы в нашей семье передаются по наследству, и конфликт поколений тому не помеха.

Катеринка эффектно тряхнула выставленным по полному параду ирокезом. Гриша снова зарычал. Мой злодей засмеялся искренне, от всей души. Я залюбовалась этой картиной, на секунду позабыв и о непонятном появлении мальчика-гота, и о плюющейся яростью Катюше. Из транса меня вывел уже твердый, холодный голос мужа:

– Георг, тронешь ее – убью. Ясно выражаюсь?

Гриша, кажется, опешил. По крайней мере, рычание прекратилось. Он вырвался из хватки брата и удивленно уставился на него.

– Эрик, ты мне серьезно угрожаешь?

Бес окинул Гришаню ледяным взглядом.

– Серьезно, – подтвердил свои же собственные слова мальчик-гот. – Первый раз за все время ты не отмахиваешься от меня, не навязываешь свои решения без спроса, ты просто в открытую угрожаешь…

Катя боком, придерживая рюкзак как щит, приблизилась ко мне.

– Это кто? – прошептала она.

– Брат Рика.

– Сопля какая-то. Младший небось, – скептически заключила она.

Я усмехнулась.

– Ты сама младшая.

– Я – исключение. Чего это с ним?

Пожала плечами вместо ответа.

Рик оскалился.

– Заткнись.

– Почему? Что в этих женщинах? – Гриша вдруг выпрямился и снова зарычал. – Каково это, Эрик? Теперь ты понял, каково это! Ты убивал их, одну за другой! Все эти годы!

– Он у тебя чего, не герой? – поразилась мне в ухо Катеринка.

– Для меня – герой, – шепнула я тихо.

– А по книжке?

Я поджала губы.

– Ого! Лен, уважаю.

Я пропустила тот момент, когда братья сцепились и вылетели в окно. Сестренка подпрыгнула и кинулась к подоконнику, я последовала за ней, но видеть драку нам было не суждено, как, собственно, и мне недавно в парке. Это в книжках все описывается замедленно, красиво и круто. А там внизу на счет раз сломалось дерево, на два смялись три машины, на три бой закончился… в помойке, точнее на теперь неравномерно утрамбованной крышке мусорного контейнера. Двое случайных прохожих замерли, пораженно глядя на избитых, окровавленных мужчин.

– Ри-ик! – испуганно взвизгнула я. – Лежи там, я бегу!

Он задрал голову, улыбнулся мне и отрицательно покачал головой.

– Отпадно! – проворковала Катеринка.

Мой панк спрыгнул с контейнера, подошел к мужчинам. Они выпрямились и как ни в чем не бывало удалились.

– Это что, типа гипноз?

Я кивнула.

– А с тобой он так же?

Теперь отрицательно покачала головой.

– Откуда ты знаешь? – ехидно поинтересовалась сестренка.

– Помолчи, – шикнула я, устав от многочисленных вопросов. – Рик Грише до этого поддавался. Могла бы и спасибо сказать.

– Фу, я и сама накостылять могу!

– Ты слабее.

– Зато злее!

– Да-а, – задумчиво протянула я, наблюдая за тем, как Бес сгреб в охапку брата и исчез в подъезде, – что есть, то есть.

Рванула открывать входную дверь. Муж зашел внутрь, кинул стонущего Гришу на пол и не останавливаясь отправился в душ. Я семенила следом.

– Эй! – возмутилась Катерина. – Вы куда? А что мне с этим хмырем делать? Пусть лежит или как?

Ответом ее не удостоили. Рик сорвал с себя клочки того, что когда-то было майкой, стянул джинсы, белье, прыгнул в ванну. Я оперлась щекой о холодную стену и с тревогой осматривала покалеченное тело. Кровь сочилась из многочисленных ран на груди, спине, шее, лице, руках. Бес смыл грязь, сел на край ванны и принялся зализывать один разрез за другим.

– Рик, а остальное? – прошептала я, когда поняла, что он собрался встать.

– Сами со временем затянутся, – отмахнулся он.

– Нет!

Подошла сзади, склонилась к уху.

– Лизни руку, пожалуйста.

Подумала, раз уж у кошек получается, так почему у меня не получится? Попробовать стоит точно, хуже не сделаю. Он взглянул на меня мягко, удивленно. Не отрывая глаз от моего лица, склонился к ладони и провел по ней языком от основания до подушечки среднего пальца. Я не мешкая осторожно погладила ею открытую рану. Порез тут же затянулся, пусть не так быстро, но все же. Просила раз за разом и раз за разом осторожно убирала со спины мужчины доказательства недавнего столкновения. Причем, насколько мне удалось понять, большую часть ран оставили Гришины клыки. Справившись со спиной, переключилась на его шею, ключицы и лицо. Для этого пришлось с ногами залезть в ванну и встать на колени.

Неугомонный мозг подсказывал следующую, вполне вероятную догадку.

– Рик, а тебе теперь не надо поесть? – мягко спросила я.

Он по-прежнему не отрывал от меня своих завораживающих глаз. Помолчал, потом кивнул. Я улыбнулась. Сняла водолазку. Он прерывисто выдохнул, подтянул меня к себе ближе, снова развернул спиной, позволив расслабиться и опереться на его плечо.

И снова я потеряла счет времени, погрузившись в странный транс в его объятиях.

– Рик, – прошептала я, когда он закончил.

– Что?

– А почему, когда ты кусаешь, кровь не останавливается?

– В клыках яд.

Я улыбнулась и мысленно поаплодировала даме с собачкой. Веселая женщина.