ГЛАВА 36

Возле Свято-Николаевского кафедрального собора, главного православного храма Нью-Йорка, расположенного в Манхэттене на Пятнадцатой улице, было не протолкнуться.

Чтобы проводить в «последний путь» дорогого родственника и боевого товарища — причем в обоих случаях относительно и жениха и невесты это было отнюдь не преувеличением, — собрались американские и греческие друзья, родственники и сослуживцы. Оба лагеря недолго присматривались друг к другу и вскоре тесно между собой перемешались.

Настолько тесно, что иногда становилось непонятно — на каком языке происходило общение. Впрочем, мужчины нашли универсального переводчика — бутылку с помощниками-стаканами, а женщины разглядывали чужие туалеты и сплачивали ряды на ниве моды и стиля.

— И вот она… налей… буль-буль… вот с такими… подержи стакан — покажу… отдай обратно, я же сказал: подержи, а не пей!

— Нет, вы только посмотрите… какой ужас… Si, si… да нет! Декольте у нее нормальное, а вот подол… или это макси-пояс?

Несмотря на то что невеста, мисс Кристин Алишефф, проявила небывалую пунктуальность и приехала на белом Volvo вовремя, тютелька в тютельку, испсиховавшийся Йоргос уже полчаса рвался ее искать. И только усилиями его тетушек, а если точнее — благодаря телефонным звонкам со строгими указаниями посаженой матери, мадам Димитры, он еще на всех парах не рванул выручать суженую из лап городских пробок, жестоких преступников и непонятных монстров. Никакие убедительные доводы насчет того, что его невеста сама кого хочешь в бараний рог скрутит, повяжет и в тюрьму отправит, в расчет разумом жениха в данный момент не принимались.

— Если она сей секунд не появится! — бушевал синеглазик. — То я вызову сюда SWAT!

— Мы тут! — попытались ему тонко намекнуть сослуживцы.

— И что? — воззрился на них жених. — Вы тут, а SWAT — нет! Где Кристин?

— У нее отпуск, — вякнул кто-то из неженатых, а потому неуравновешенных. — Она бы все равно не приехала!

— Может, кто-то нальет? — поинтересовался Йоргос. — Если вы уж за своими уследить не можете!

Все близко знакомые с Рыжей вспомнили о ее крутом нраве и отказались, незнакомые — посмотрели на более умных и тоже не рискнули.

Вот что любовь с людьми делает! Невозмутимый «сейф» Георгиос, из которого сильные переживания пытками не вырвешь, стал человеком! Небывалое событие, достойное войти в исторические анналы.

На пути к скоропостижной… мой демон-сосед сказал — «кончине», но вообще-то речь шла о свадьбе… Так вот, на пути к благополучному почину… началу ускоренного воспроизводства семи детей неожиданно встала одна мощная преграда. Принадлежность к религиозной конфессии. И это совсем не то, что вы подумали! Самое забавное — оказалось, будущие новобрачные оба относили себя к прихожанам ортодоксальной церкви, как называют в Америке православие, потому что невеста оказалась эмигранткой с русскими корнями в третьем поколении.

Георгиос категорически заявил:

— Венчаемся в Греции! В храме Святого Николая!

— Венчаемся в России! В Москве! И только в главном православном храме! Я всю жизнь об этом мечтала!

Непримиримое противоречие.

Третейский судья Никос Казидис, к помощи которого пришлось в конце концов прибегнуть, еле-еле уговорил их сделать остановку где-то посередине. На том и сошлись.

Долго-долго сходились. Честное слово, я хоть немного развлеклась. Не только же нам с Аластором силами мериться. Тут как бы все ясно — Зобро и Дло, Нвет и Сочь, все упорядочено и соизмерено (в моем случае — перемешано!). А вот когда две разные весовые категории и каждый старается по детям не попасть, это да-а-а!

Мы с демоном ставки делали. Я — на перья, он на хвостовую кисточку и щелбаны по рогам. Наи-ивный. Я ж Йоргоса лучше знаю! Так что ходит теперь Аластор ощипанный и с гудящей башкой. Солдат безопасности сватовца никогда не обидит, особенно если этот самый сватовец по неразумию соглашается стать его женой и провести с ним годы заключения. Йоргос — не дурак! Только немного неуравновешенный.

Итак, у входа в церковь отнюдь не юный жених Георгиос Колеттис по греческому обычаю дождался возлюбленную, которую утром обряжал взвод американо-греческих теть, сестер и кузин, после чего с облегченным вздохом расслабился и доверил руку ненаглядной посаженому отцу, шефу ее полицейского подразделения, чтобы тот торжественно провел невесту в церковь. А сам первым пошел к месту перед алтарем.

В это время, сильно морщась от святого присутствия, перед церковью появились две невидимые остальным демоницы с кокетливо закрученными хвостиками.

Дамочки в облегающем кожаном прикиде и мини-юбках повели носами в мою сторону, еще больше скривились, будто унюхали что-то испорченное или протухшее, и нежно позвали:

— Аластор! Иди к нам! Ты обещал повеселиться!

— Вас только двое? — изобразил удивление искуситель. — А где Генриэтта, Вения и Милитис? Я по ним соскучился!

— Ф-фу, какой ненасытный, — погрозили пальчиками девочки при копытах. — Все давно собрались и тебя ждем! Вот нас послали тебя поторопить!

На этих словах с прощальным напутствием тоже повеселиться как следует мой до смерти надоевший сосед-искуситель, заранее пуская слюни и умильно помахивая хвостом, лихо испарился с места действия.

Неудивительно. Кто ж его в церковь-то пустит?

Нет, я по старой дружбе могу контрамарку достать… вместе с билетом на родину. Мне ж не жалко. Но если честно — очень свадьбу Йоргосу портить не хочется. Горящий демон, может быть, и необычное украшение для церкви, но уж очень экстравагантное. Тем более я собиралась урвать свой кусочек славы… а еще лучше — Никоса…

Начался обряд венчания. Никос Казидис против обыкновения очень слабо участвовал во всеобщей колготне и предсвадебном умопомешательстве. С грустной улыбкой стоял он за спиной своего друга и брата, глядя прямо перед собой невидящими глазами. Делал все, что положено в таких случаях, но при этом словно… словно спал. Как сомнамбула. Выключился.

Его состояние мне уже много месяцев сильно не нравилось, и я мужественно решилась исполнить, что задумано.

Я припомнила точно такой же день, только тогда перед алтарем стояли мы вдвоем. Легко вздохнула, мысленно одеваясь в тот самый свадебный наряд, и…

По храму пробежало легкое дуновение, прохладный ветерок. Я предстала в левом уголке храма в том самом памятном свадебном платье, но без фаты.

Объятый предчувствием Никос поднял взгляд и медленно повернулся, глядя в мою сторону… Толпились друзья и родственники, тонкие струйки ладана еще клубились в неподвижном воздухе, стреляли под стеклянными колпаками огненными искрами витые восковые свечи. Богатый иконостас дарил мягкие отблески и подавлял художественным величием…

Я заглянула в глубокие черные глаза любимого мужчины. Никос был настолько поражен, что даже если хотел бы — не смог бы ничего сказать. Только моргал неверяще и тряс головой.

Я затрепетала.

В это время священник, стоя у алтаря перед золотым иконостасом, объявил жениха и невесту мужем и женой, и все взорвалось поздравлениями, а мы стояли и целую вечность, застыв в ослепляющем безмолвии, долго-долго смотрели друг на друга.

Йоргос удивленно покосился на непонятное поведение своего шефа и главного свидетеля и обернулся в мою сторону. Тоже застыл. Гости, привлеченные необъяснимым направлением взглядов жениха и свидетеля, тоже повернулись и оцепенели.

— Ох!

— Ах!

— Не может быть!

Бум! — свалилась в обморок мадам Казидис. Ее успел подхватить посаженый отец невесты и теперь маялся, куда пристроить ценный груз.

— …!

— Это церковь!

— Ага! Спасибо! Но все равно …!

Кристин, теперь уже богоданная супруга Георгиоса Колеттиса и сама миссис Колеттис, заметила всеобщий столбняк и тоже растерялась, наблюдая, как мое тело, облаченное в нарядное свадебное платье, медленно-медленно тает на глазах у всего зала. Некоторые, в число которых попал мой муж, были удостоены чести лицезреть нечто большее — им были показаны золотистый нимб и белые крылья.

— ДЖУЛ! — Муж очнулся и рванул ко мне асфальтоукладчиком, раскидывая по дороге гостей направо и налево.

За ним ринулась взбодренная невеста, на ходу задирая подол платья, чтобы достать из пристегнутой к бедру кобуры пистолет. Новоиспеченный муж одернул подол жены одной рукой, а другой успешно вытянул оружие более крупного калибра из-под ремня штанов на спине.

Еще бы гранатомет кто-то из трусов вынул! Вот интересно, что они собрались с пистолетами в церкви делать? Вентиляцию устраивать?

— Остановитесь! — орал священник и вместе с причтом торопливо осенял меня крестным знамением. МЕНЯ!!! Ну-ну.

Мне это даже понравилось. Как будто дома побывала. И кстати, очень помогло продержаться чуть подольше, потому как я двинуться с места не могла и говорить — тоже. Зато могла красиво переливаться и светить во все стороны нимбом.

— ДЖУЛ, СТОЯТЬ!!! — бешено орал мой муж, почти подбегая по гостям (чуть не сказала — по костям) ко мне.

— Это галлюцинация! — вопил на подходе Георгиос, двигаясь в кильватере у шефа-ледокола и скользя по паркету с шашечками.

— Не утрируй! — не отставала Рыжая, оглядываясь по сторонам в поисках остальных террористов. Мало ли! Вдруг залегли?! — Это сверхъестественное! Надо изучить!

— ДЖУЛ! Джул!.. — наконец-то доскакал до меня Никос и протянул руки.

Я грустно улыбнулась, глядя с тоской, как тускнеет его сияющая радость. Мужские ладони прошли сквозь туманную дымку моего истончающегося тела и схлопнулись в пустоте.

— Почему? — только и мог спросить Ник, бессильно опустив руки и с упреком глядя на меня. — Где ты?

Я громадным усилием разжала челюсти и прошелестела:

— Найди знающего…

И батарейка закончилась! Алес! Меня бахнуло, шлепнуло пониже спины и выкинуло за спину Никосу.

Все остановились, потерли глаза, на всякий случай поковыряли паркет и стену, получили по рукам от диакона и священника и с нервным потрясением выпали наружу.

А я сидела и плакала. Только на этот раз мои слезы никому помочь не могли…

Жениха с невестой вынудили задержаться. После того как их остановили и деликатно напомнили: «Свидетельство брать будете или нам на память оставите?» — новобрачные решили — возьмут обязательно, если уж сюда за этим приходили.

Так вот, когда новоявленная семья появилась из храма, а новобрачную в гипюровом наряде слегка утеплили, замотав в белое манто, у Никоса наготове был только один вопрос:

— Когда мы идем к знающим? И кто это такие?

— Куда именно? — деловито поинтересовался Йоргос, пряча свидетельство о браке во внутренний карман смокинга.

— Ко всем! — уверенно заявил Никос, и я погладила его по голове.

— Их много! — предупредил кузен. Помялся и уточнил: — И они странные!

— А я нормальный? — уставился на него Казидис. — После всего?..

Колеттис пожал плечами, не в силах оспорить веское утверждение босса.

— Так! — влезла между ними новобрачная, на всякий случай расталкивая взъерошенных «петухов» и поправляя фату и белоснежное кружевное платье. — Ша! Я знаю куда идти. Но сначала вам нужно выпить… Потому что на трезвую голову туда идти нельзя!

И они веселой компанией пошли пить за удачу в одном деле и за успех другого. Причем тосты не смешивали!

— А теперь расскажите мне еще раз, что вам известно о родных Джул… Джулиэн Люда… — Глаза главного свидетеля опасно потемнели, и Кристин Колеттис тут же исправилась: — Миссис Казидис?

— Ни-че-го, — вздохнул Никос. — По моему указанию накануне первого… — Он смущенно потупился. — Похищения… нанятый мною детектив сделал фотографии ее матери Энджин Смит, узнал, где она живет, уточнил семейное положение и место работы.

— И что? — Все женщины любопытны от природы. Кристин изо всех была наименее любопытной. Кроме тех случаев, когда это касалось дела.

— Когда Джул исчезла, — начал рассказывать Ник, — то первым делом мы стали наводить справки по месту жительства матери Джул.

— Как интересно, — поддержала молодая жена собеседников. — И что из того вышло?

— Ничего, — вступил в разговор протрезвевший и очень серьезный Йоргос.

— Как это «ничего»? — изумилась Кристин. — Такого не бывает!

— Как видишь — бывает, — зло подтвердил Йоргос.

Никос рванул ворот рубашки, словно ему не хватало воздуха:

— Джул и Энджин Смит, которые жили по определенному адресу, имели номер страховки, пенсию, работу, образование и так далее… — Рявкнул: — Таких людей не существует в природе! Фикция! Миф! И никогда не существовало. — Гневно рассекая ребром ладони воздух: — Их нет ни в одной базе — ни фамилий, ни фотографий! Вместе или порознь. НЕТ!!!

— Вот это да! — восхитилась спецназовка. Она комфортно восседала на руках Йоргоса и лениво потягивала слабую «отвертку» на апельсиновом соке.

— Представь себе! — брызгал слюной Никос Казидис. — Начали мы искать того детектива… — Ударил с чувством о подлокотник кресла. — Детектива ТОЖЕ НЕТ!!! Сгинул, пропал, испарился!!! — Взревел: — И бюро такого тоже не было и нет! Фотографии — ЕСТЬ, а детектива… — Развел руками. — НЕТ!

— С ума сойти… Напрашивается шпионская версия, мафия или программа защиты свидетелей, — задумчиво уронила полицейская.

— Напрашивается… — понуро подтвердил Казидис, бессознательно теребя красивыми сильными пальцами ониксовую запонку на рукаве.

Йоргос яростно опроверг:

— Но ни одной спецслужбе мира не удалось бы настолько идеально подчистить следы! Это просто НЕВОЗМОЖНО! — Искренне возмущаясь: — То она есть, то ее нет! И все! Растворилась!!! Мама была — мамы нет. И не было! Опять — не жила в этом районе, не ходила в магазины, не говорила по телефону, не бывала в транспорте, кафе… Ее там никогда никто не видел!

Казидис кивками головы подтвердил сказанное. Упавшим голосом дополнил:

— Через год возникает, как чертик из табакерки, под именем Джул Людака, с другим цветом глаз и волос и пытается меня разорить. МЕНЯ РАЗОРИТЬ! И это ей почти удается. Рехнуться можно! — Простонал: — Оказывается, после побега из моего поместья, пока я от неизвестности сходил с ума, она все это время преспокойно жила в Нью-Йорке и готовила крах моей финансовой империи! Практически у нас под носом! И опять… Откуда взялась и куда пропала — ОДИН БОГ ЗНАЕТ!

— Да-а-а… теперь понимаю, что без бутыл… ой, без знающих тут точно не разобраться… — несколько растерянно согласилась миссис Колеттис. — Особенно после сегодняшнего триумфального появления призрачной Джул Казидис в церкви…

— Тебе уже хватит! — убежденно накрыл ладонью бокал Никоса новобрачный.

— Помуче? — поинтересовался Ник.

— Помуче ты пьян! — любезно объяснил кузен.

— Я тверз! — глядя честным пьяным взглядом, возразил Никос.

— Я вижу! — влезла Кристин. — Скажи — из-под-вы-под-верта!

— Изпод… на… и… в… и где Джул? — взвыл Казидис.

Я сидела в стороне и молча страдала в крылья.

— Да-а-а… Джул — это диагноз, — переглянулись молодожены. Тяжко вздохнули: — Но куда ж мы от тебя?.. Будем лечить.