ГЛАВА 29
Отцвели уж давно хризантемы в глазах… Но мигрень все живет и гнездится в мозгах…
— Бу-бу-бу! — пыталась я сказать при пробуждении, что это не Рио-де-Жанейро, и потребовать обратно своих парных амурчиков. Но вместо мягкой кровати и расписного потолка подо мной оказался ледяной жесткий пол и эти глаза напротив, которые были совсем не против. Осталось выяснить — не против чего именно…
Мы с Никосом лежали рядком, туго спеленатые клейкой лентой, будто ценные бандероли, и глазели друг на друга. Просто ничего другого не оставалось. Залепленным ртом сказать что-то было трудно, но взглядами мы обменивались достаточно красноречивыми! Никос любезно подкатился поближе, дабы ничто из нашей беседы не пропало втуне.
Наш безмолвный диалог можно было перевести…
Я. Ну и как тебе ощущения?
Никос (дрожа от злости и бурлящего адреналина). Когда я отсюда выйду…
Я. Ну-ну. Нет, ты скажи, как тебе это нравится?!
Никос (дико вращая глазами, словно Капитан Фракасс из итальянской комедии дель артё). Когда я встану, и мы отсюда выйдем…
Я. Тебе что, трудно ответить?
Никос (играя желваками). Может, ты помолчишь? Когда…
Я. Не очень-то и хотелось!
Никос (мрачнея и начиная злиться по новой). Когда я встану…
Я. Ты сначала встань! Пока тут стоит только пыль!
Нас поместили в грязное помещение с ободранными стенами и серым потолком с серо-желтыми пятнами плесени. Сколько времени прошло после нашего похищения: час? Десять?
Под потолком одна тусклая лампочка. Терпко воняло кошачьей мочой и фекалиями. Окон не было. Вернее, может, и были — когда-то… сейчас оконные проемы заложены кирпичом. Только в самом верху оставили небольшую застекленную отдушину. Каменная клетка без вентиляции и отопления.
Холодно, грязно и мерзко.
И почему, спрашивается, всегда нужно следовать штампам? Нельзя, что ли, немного отойти от сценария и в виде исключения запихать похищенных в цветущий сад? Турецкую баню? Или хотя бы на яхту или в бар?! Это было бы в самом деле эксцентрично. А сейчас все слишком банально и предсказуемо. Скучно. Я так не играю!
Мы немного подергались. Никос — для попытки освобождения, я больше для сугреву. И снова замерли.
Я (красноречиво моргая и показывая глазами на клейкие путы). Что делать будем?
Никос (состроив бровями гримасу). Не знаю. Ждать!
Я (почти ухмыляясь). Чего ждать? Смерти?
Никос (фаталистически пожимая плечами). А что нам остается?
Я (бурно возмущаясь и мотая головой). Вот так, всегда все сама! Мужики, блин!
И начала нас спасать! Сперва, извернувшись всеми знакомыми вам буквами греческого алфавита, нащупала на джинсах металлические вставки на карманах. После первого посещения Греции и гостевания у Никоса из дома я без оружия не выхожу! Фобия у меня такая!
Вытащив одну из пластинок, заостренную снизу, перепилила клейкую ленту на руках под удивленным взглядом Ника. Выпростав руки, освободила рот, со стоном устраивая себе ненужную эпиляцию. Затем обеспечила нужную экзекуцию Никосу. Тот исполнился энтузиазма и всячески мне помогал, подкатываясь поудобней и выворачиваясь под нужным углом.
— Где ты это взяла? — заинтересованно спросил муж, пока я устраивала гонку разоружения — шустро пилила скотч на его запястьях и освобождала плечи.
— В кармане, — предельно честно ответила я.
— Откуда ЭТО взялось в твоем кармане? — И кто из нас двоих более любопытный? Явно не я! — Только не говори, что просто случайно завалялось!
— Я и не говорю! — заверила его я, деловито вытаскивая точно такую же вторую пластинку из другого кармана и вручая мужу. Нечего ему прохлаждаться, каждый сам кузнец своей свободы!
Потом выковыряла из передних карманов два складных стилета, замаскированных под кнопки и банковские карточки, из боковых швов — длинные заточенные спицы. Вместо ожерелья в этот раз у меня была свернутая несколько раз симпатичная гаррота, и… ну еще так, по мелочи.
— Зачем?.. — Никос сидел, растирая затекшие запястья, и большими глазами Серого Волка рассматривал растущую между нами на полу кучку оружия.
— Я — пацифистка!.. — гордо призналась я. Обхлопала себя тщательно, чтобы понять — ничего не забыла? — Для поддержания имиджа и убеждения несогласных иногда приходится идти на жертвы…
Ник обвел глазами мои «запасы миролюбия» и с заметным неверием скривился.
— Или делать жертвы… — все тем же бодрым тоном продолжила я.
— Оно и видно, — не стал спорить со мной Казидис.
Конечно. Это ж чревато! Может, у меня в лифчике граната… или две… точно, две!
Мы ободрали друг с друга остатки клейкой ленты, и Никос полез меня утешать. М-дя… Густые взлохмаченные волосы, пыльные и потные, блейзер и черные джинсы собрали всю местную и неместную грязюку, черный гольф смотрится не лучше. Интересно, я тоже так изгваздалась? Надеюсь, мой внешний вид со стороны выглядит хоть чуточку получше.
И все-таки я в этой жизни чего-то не понимаю! Мы в неопознанном жутком месте, где-то бродят неизвестные личности с неведомыми, но явно садистскими наклонностями. Один Бог знает, для чего мы им понадобились и что с нами дальше будет, а этот странный мужчина мацает меня за пятую точку и в других местах и, выискивая мифические ссадины и повреждения, непрерывно спрашивает: «Ты в порядке?»
Да я даже ответить не могла, потому что вклиниться в бесконечно повторяемый вопрос-монолог было ну просто никак!
Сильные бережные пальцы ощупали меня везде, начиная с головы. Да знаю я, знаю, что на всю голову стукнутая, раз связалась с Ником, но зачем же так демонстративно?
— ДА!!! — рявкнула я, когда мне надоело открывать и закрывать рот. И вообще, похитителям было абсолютно не нужно было нас склеивать, Никос прекрасно замещал все клейкие ленты мира! — Я в полном порядке!!! Но буду еще в более полном, когда узнаю, какого хрена мы тут делаем!
— Сидим, я думаю, — просветил меня муж, успокаиваясь.
Я умираю от этой мужской логики!
Рано! Успокоился в смысле.
Из воздуха возникла Вемуля в обличье пожилой женщины и радостно заорала:
— Вляпались, голубчики?!
— Ты ее видишь? — полуобморочным голосом спросил Ник, невежливо тыкая в своего ангела-хранителя пальцем. Впрочем, это уже вошло в привычку, и Вемуля на это особо не реагировала, просто почесывалась и лупила его по рукам.
— Нет! — категорически ответила я и обратилась к родственнице: — Что хорошего скажешь?
— А с кем ты тогда разговариваешь? — Ник переводил взгляд с невозмутимой жены на мечущуюся туда-сюда Вемулю в домашнем клетчатом платье и красном переднике.
— С совестью договариваюсь! — отмахнулась я.
— Так меня еще не называли! — оскалилась ангелесса. — Так вот! Там за дверью пять громил, не считая еще штук двадцати бугаев по всему зданию…
— Здравствуйте, мэм, — с некоторой долей вежливости перебил ее Никос. — Прекрасно выглядите!
— Стараюсь, — зарделась Вемуля. Тут же окрысилась: — В отличие от вас!
— Мы исправимся! — торжественно пообещал Казидис, по-бойскаутски бия себя в грудь. — Только никак не возьму в толк, почему вы здесь, — я же не пил!
— Это уже рефлекс! — обрадовала его ангел. — Пока я еще с вами работаю — придется терпеть.
— Да-а? — как-то вяло отреагировал Никос на подобное счастье. Видимо, оно его не особо вдохновило. Устроил допрос: — И как же долго вы планируете со мной работать?
— Пока эстафету не передам! — пообещала шатенка и ввергла Ника в глубокую задумчивость, а меня в уныние.
Лишней работы не хотелось, тем более — я сама прекрасно умела создавать определенные трудности, а потом с большим успехом их преодолевала. Иногда, правда, застревала где-то на полдороге, как вот, например, сейчас, но это уже мелочи! Вся наша жизнь состоит из мелочей!
— Не перебивай меня, подопытный! — Вемуля вспомнила о своем предназначении.
Я тихо подсказала:
— Вемуля, подопечный!
Хранительница меня злобно проигнорировала:
— Я пришла вас спасать, но тут столько народу, что мне их просто не изолировать от вас! Выносить всех подчистую мне тоже не с руки. Начальство комиссиями потом замучает, кучу отчетов придется кропать, писать замаешься.
— А можно просто сообщить Йоргосу, где мы находимся? — моментально выдвинул стоящую идею Ник.
— Можно, почему нет?! — с энтузиазмом кивнула аккуратно причесанной головой ангел. Указала на стенную перегородку. — Счас сгоняю в соседнее помещение — и скажу!
— О! — озадачился мой муж и стал придумывать новый грандиозный план.
Пока он стратегически выстраивал тактику, полировал ее силовой стратегией и добросовестно громоздил Пелион на Оссу, я по-простому, по-женски спросила Вемулечку:
— Может, спецназу о нас расскажешь?
— Думаешь, внушатся? У них же у начальства бошки чугунные, пока чего растолкуешь, сама мигрень заработаешь! — Вемуля почесала копчик. Громко пожаловалась: — Блин, после этих тыканий вечно зуд по всему телу! Небось на какую-то точку нажал, херопрактор!
Я опять не смолчала, уточняя:
— Хиропрактик!..
Вемуля в очередной раз пропустила замечание мимо ушей — слишком отвлеклась на чухательные физиопроцедуры.
— Я тебе потом на все остальные понажимаю! — от души пообещала ей я, скрежеща зубами. Потребовала нахально и настойчиво: — Раз такое дело, подключи Саша, в конце концов! Он межрегиональный координатор!
— Угу! — мотнула головой шатенка. Выразительно провела двумя перстами, средним и указательным, у шеи. — Он мне как раз этот самый конец и устроит! Мигом!
— Вы друг друга знаете?! — отвлекся от грандиозных планов захвата планеты Ник и уставился на наш дуэт.
— Нет! — дружно отреклись мы. Переглянувшись, скрестили пальцы за спиной. — Первый раз друг друга видим… сегодня.
— А-а-а, — понятливо кивнул Казидис, уже ничему не удивляясь. Бедолага! Тут до него дошло, как до удава, и он обрадованно выдал: — То есть я не сумасшедший?!
У меня перехватило дыхание.
— А что, очень хочется? — ехидно полюбопытствовала ангел, посмеиваясь. — Хотя… сразу хочу предупредить — у нас душевнобольным скидок не дают! Вот если бы ты стал блаженным или инвалидом эротического фронта…
Никоса та-а-ак передернуло!
— …то в последнем случае я могла бы договориться с амурами о стимуляции! Но это все!
— Договорись лучше с коммандос из SWAT! — рявкнула я. — По-хорошему. Безо всякой стимуляции! Ее я сама обеспечу!
— Мне? — расцвел муж.
— Тому, кто нас украл! — жестоко обломала его коварная жена. — И всеми подручными предметами! Причем сортировать буду по диаметру!
— Ладно, — вздохнула ангелесса, кокетливо поправляя прическу. Сладко потянулась. — Пойду найду кого повнушаемей, авось повезет. — Помахала нам на прощанье. — Крепитесь, дети мои!
— Что вы имеете в виду? — вкрадчиво поинтересовался Ник, косясь то на нее, то на меня.
— Крепите свои узы и дружбу между народами! — мигом поправилась ангел-хранитель и растаяла в воздухе. В момент исчезновения донеслось: — Кстати, это вас фуа-гра слямзил!
Ник постарался внешне оставаться бесстрастным, но меня обдало жаром его гнева и сильного ожесточения.
— Кто?! — вытаращила я глаза. Тяжелый сегодня день. Уже и до слуховых галлюцинаций дошло. — При чем здесь печень?
— При том, что я эту печенку кому-то отобью! — мрачно пообещал хмурый муж, подвигаясь и начиная наводить руками мосты, дабы укрепить узы, дружбу между народами и все прочее, до чего доведет его неуемная фантазия. Фантазия оказалась бурной и цвела махровым цветом.
Я где-то в глубине души — очень глубоко! — его действия полностью одобряла. Но насчет последнего высказывания так и не поняла.
— Гусиную? — воззрилась я в обалдении, еле сдерживаясь, чтобы не присвистнуть и не покрутить пальцем у виска. Меня на слове «фуа-гра» просто-напросто заклинило.
— Ла Фой! — зло пояснил Ник, притягивая меня к себе и согревая горячим телом. Прямо печка! Муж погладил меня вдоль позвоночника, повернул, укладывая к себе спиной, и шумно задышал в волосы. — Тебе нужно поспать, любимая, я покараулю.
— Давай лучше я покараулю, — предложила я свои услуги. — А то за три похищения уже выспалась еще на три похищения вперед!
Но угрелась в крепких объятиях и все-таки заснула…
