ГЛАВА 14
Завтрак съешь сам, обедом поделись с другом, ужин отдай врагу… Пусть подавится!
Димитра совершила практически невозможное и привела мою внешность в сносный вид. В смысле с ног и голову сносит намертво.
Я орала:
— Только не начёс! — и порывалась удрать.
Мужик Пухопопло… или что там с ухом и попой… короче, он придавил меня к стулу перед зеркалом своим авторитетом и руками.
Мама Никоса быстро-быстро натянула мне на голову узкую кожаную ленту. Спереди ленты были нашиты украшения из страз и камешков серо-голубых оттенков, которые издали создавали впечатление аккуратной диадемки.
Путем несложных телодвижений будущая свекровь завернула внизу волосы с двух сторон, сделав нечто вроде модной псевдогреческой прически. Кончики волос вместо булавок были закручены за нижнюю часть ленты, которая теперь пряталась под волосами.
Но грива была густая и длинная, поэтому все пряди до конца за ленту не наматывались. В противном случае мне грозило то самое воронье гнездо. Да-да, по-гречески!
Но госпожа Димитра и тут нашла выход — выпустила локоны на затылке, которые слегка прикрывали шею и мягкими волнами спускались ниже пояса. Красиво, элегантно, свежо — и полный эксклюзив.
С платьем поступили и того проще. Мне было найдено легкое шелковое платьице на бретелях наподобие греческой туники, нежного серо-голубого цвета.
Когда попыталась взбрыкнуть — пригрозились облачить в комбинезон из облегающей лайковой кожи! И сделать на ходу биохимию!
Для ношения кожи в условиях греческого пекла надо быть или мазохисткой, или адским жителем. Про химию я вообще молчу. Кошмар!
Я пришла от подобной идеи в ужас и с платьем неохотно смирилась. А потом и охотно! Скромное платье длиной в пол на вешалке немного напоминало ночнушку.
Сдвоенные тоненькие лямочки, клиновидный вырез спереди и сзади, силуэт мягко присборен где-то в районе талии. Просто как апельсин.
Но меня делало чуть ли не греческой богиней, настолько хорошо на мне выглядело. Я так и не поняла, за счет чего достигнут эффект — то ли за счет изумительной ткани, которая замечательно драпируется, то ли талантливого кроя опытного мастера-кутюрье… то ли благодаря крупному ожерелью из сапфиров и бирюзы с инкрустацией, которое мне навесили на шею (спасибо, что не якорь! Госпожа Димитра боялась меня до трясущихся поджилок, а чего со страху не сделаешь?!).
Когда меня облачили во всю эту сбрую, я чуть не заржала «И-го-го!», как та лошадь. А мои мучители в один голос воскликнули:
— Какая красавица! Вылитая Тамта!
Я заинтриговалась и захотела подробностей.
Мне показали. Я впечатлилась… Если я в их глазах похожа на эту крашеную Скарлетт, заморенную диетами до состояния сушеной воблы, то… Короче, мне и моему статусу нанесли оскорбление. Смертельное. Которое смывается кровью!
По некотором размышлении я все же согласилась на замену в виде морепродуктов и жареного мяса. А прекрасный голос Тамты и вовсе примирил меня со сравнением. С чем мы и отбыли на званый ужин…
Свекровь слиняла гораздо раньше, еще в процессе прослушивания песен, решив не дожидаться моего вердикта. Вдруг мне не понравится, и я еще чего-нить отчебучу или покажу.
Наивная! Все нужно выдавать дозированно!
Люди такие хрупкие… Чуть перегнешь — и пожалуйста: сразу надцатое пришествие мессии и конец света после. Угу, видимо, заложено в их психике — если кто-то пришел, то после него — хоть потоп! Ужас!
— Какая ты красивая! — восхитился Никос, когда я скатилась кубарем с лестницы, с трудом устояв на каблуках. Ну не умею я их носить! Там, откуда я родом, такую обувь только особо провинившимся прописывали.
— Серьезно? — Я одной рукой придерживала подол, второй подтягивала декольте и ногами пыталась отбиться от шаловливых ручек жениха. Получался какой-то странный невестопаук.
Спайдермену оставалось только удавиться от зависти! У него был специальный костюм, а у меня только платье и босоножки. Результат тот же.
— Николакис, представь меня своей даме! — Рядом возникло еще одно мачистое существо и попыталось «переманить» моего жениха.
Кареглазый шатенистый джентльмен походил на моего жениха во всем: и чертами лица, и поставом, и нахрапистостью. В общем, на него словно ярлык приклеили: «Найди одиннадцать отличий и получи приз!» Лично я с ходу нашла только одно — он не Никос! Все остальное без мелкоскопа не различить.
И этот пылкий грек вздумал составить Нику по матримониальным планам самую что ни на есть активную конкуренцию!
Мы такое позволить не могли: он — в силу ревности, я — из принципа! И вообще, чем меньше мачо рядом со мной, тем больше их в природе! На худой случай у меня есть Йоргос!
— Когда ты успел вызвать сюда заместителя? — возмутилась я, прекращая сопротивление и консолидируясь с Ником в едином порыве перед лицом моральной опасности.
— Дорогие наши гости! — Димитра полезла на броневик… извините, на лестницу, чтобы толкнуть поздравительный спич или диатрибу (это смотря по обстоятельствам) и спасти хоть что-то от загубленного вечера. — Мы сегодня собрались по очень знаменательному для нашей семьи поводу — мой сын нашел себе невесту, и вскоре эта прекрасная девушка, Джул Смит…
Гости дружно посмотрели в мою сторону.
Тут маман скрутило в бублик от того, что она сказала, но, как истинная эллинка, Димитра переборола себя и продолжила:
— …Войдет в нашу семью…
Я переступила с ноги на ногу. С ноги Никоса на ногу его троюродного брата. Два «ойка» и новый виток — кто у нас мачистее… Лучше бы выяснили, кто здоровее!
— …На правах жены!
Можно мне права закрепить конституционно? Как Декларацию независимости?
— Давайте же поздравим жениха и невесту!
Я оглянуться не успела, как мы с Никосом обзавелись серебряными обручальными кольцами на левую руку, и Димитра дала команду разносить шампанское.
Точно, такое можно только залить!
— Чего никто не соболезнует? — Мне пришлось начать вести себя прилично и спиртное сразу двумя руками не хватать. И не потому, что я не хотела. Просто они (руки) у меня были заняты двумя вцепившимися в них мужиками.
— Никак не могут осознать масштаб катастрофы, — пояснил мне брат Ника Костандинос, подмигивая серым глазом. Явно лишним, по выражению лица Никоса.
— Откуда они меня знают? — удивилась я. И тут же открестилась: — Все слухи! Меня там не было!
— Это он обо мне, — вмешался Никос, когда проверил — все ли зубы на месте после мужественного напрягания челюсти. — Слишком долго меня пытаются женить.
— Да? — лицемерно удивилась я. — Они просто не знали, что нужно спереть у тебя трусы и поносить их!
— О! Джул! — сказочно обрадовался Костас. Со слов окружающих — он же Коцакис, он же Коцос, он же Костис, он же Костакис, он же Динос. (Вот что люди с именами делают! Жуть! Я бы так жестоко поизмываться над мужиком и захотела б — не смогла!) — Может, и мои подойдут? Для такой очаровательной девушки…
Я смерила его взглядом, подпрыгнула на его же лакированном ботинке и заорала:
— Йоргос! Не смей пить! Я еще не рядом!
Начальник охраны побледнел, потом покраснел, потом прикинулся вешалкой в гардеробе. Я честно хотела до него дойти и на коленках объяснить: дескать, пользоваться оружием, не вытаскивая его из кобуры, — все равно что дать понюхать духи по Скайпу!
Но тут стали подходить люди и знакомиться с новым членом семьи, и я поняла: Никос мне отомстил! Он это сделал количеством родственников!
Дяди, тети, кузины, кузены (в стиле «я — сын троюродной сестры вашей пятиюродной тети») просто и откровенно довели меня до точки кипения. Но в этот момент их всех скопом спас Пухохопло, пригласив нас к столу.
Я решила, что продамся дорого — только за целую курицу! Продешевила.
Поскольку Костандинос тоже приходился Никосу родственником, то по этому праву оставался пока целым, но, так как упорно пытался зрительный образ совместить с тактильным, — целым ненадолго! До первого удобного случая.
Нас с Никосом посадили во главе стола как виновников события. С сыном уселась Димитра, со мной — Костас. Казидис разволновался и попытался провести рокировку, но мама пообещала оставить его сиротой, однако до того применить физические наказания той веревочкой, которой пеленали Георгиоса, а если не поможет — то той палочкой, из-под которой вытащили Аристарха.
Сын заткнулся и выразил надежду, что я соскучилась по Георгиосу. Я с радостью согласилась и выразила пожелание увидеть драгоценного Йоргоса рядом с собой. Начальник охраны, сидящий мест за десять от нас, вырвал прядь волос, типа седых, и громко попросил справку о недееспособности у Аристарха. Ари соглашался дать, но только из психушки. Георгиос брал и просил одну про запас, если первую я сжую, потому что, цитирую: «Этот ангелоподобный ядовитый крокодил жрет все!»
В общем, Никосу не повезло и Костас остался сидеть рядом со мной. Впрочем, последнему не повезло тоже, но он об этом еще не знал!
Для разогрева аппетита нам подали закуски и супчик с красноречивым названием «траханас», и я поняла, что Никос в детстве, видимо, ел его регулярно. Дама, сидящая напротив, с фигурой и лицом носорога-лилипута, открыла рот:
— Как вам нравится Греция, милая?
Я дохлебала до дна и переспросила:
— Милая Греция или я? Страна очень даже, но мы с ней немного несовместимы…
— Ты преуменьшаешь! — влез Йоргос.
Говорила, надо сесть поближе! — теперь орет как резаный. Старичок, который сидел рядом, суп вместо рта за шиворот залил. Аристарху за шиворот.
Никосу обо мне:
— Вы с ней совсем несовместимы! — Не поняла — имеется в виду Никос или все-таки Греция?! Тыкая в мою сторону пальцем: — Тебя нужно выслать из страны и внести в черный список!
— Нервничает, — пояснила я «носорогу». — Как будто сам женится! Так переживает, боюсь, как бы чего не случилось…
— Не дождешься! — отреагировал начальник охраны. — Я к тебе теперь близко не подойду!
— Это что? — наклонился ко мне Костас.
— Это аллергическая реакция на меня — «анафилактический шок» называется, — призналась я. — В больших дозах может снести крышу…
— Вилла еще цела! — Это уже неутомимый Йоргос.
— Гося, успокойся! — Маман попыталась призвать племянника к порядку.
Угу, заткнуть Госю могла только я!
— Никос, — расцвела я улыбкой, потому что после супа принесли хумус, рыбные блюда, сувлаки, долму, запеченную баранью ногу, и все оказалось вкусным и питательным. — Давай возьмем с собой Йоргоса в медовый месяц. Ему нужно срочно подлечить нервы!
Георгиос даже протестовать не смог. Только стал отчетливого свекольного оттенка и, бедняжка, язык слегка прикусил.
В это время официант как раз взламывал рыбу «в соляном одеяле» и с перепугу решил, что Йоргос подавился. В результате кинулся хлопать его по спине и чуть не запорол процесс раздачи рыбы. Но в итоге все справились.
— Все что захочешь, мой ангел. — Ник явно старался взять приз самого терпеливого жениха в мире. Несомненно, готовит что-то после свадьбы, нюхом чую!
— Хочу добавки второго и десерт! — призналась я.
И мне все принесли! Да, и Аристарх с Йоргосом отдали свои порции курицы, запеченной в йогурте, а еще охрана передала привет из кухни и поделилась тиропитакией и мусакой. Отдельно мне отвалили красиво сервированное целое ведерко мороженого с фруктами. Все сегодня были такими милыми!
— Мне кажется, молоденькой девушке не пристало так много есть! — заметил сидящий рядом с «носорогом» «макак» с проплешиной и двумя круглыми гляделками, косящими мне в декольте.
— Вы, типа, из собственного опыта так говорите? — округлила я глаза и прижалась бедром к Нику.
Жених недоуменно моргнул длинными ресницами и поплыл. В нирвану. Как мало кому-то надо! Хотя мне, например, надо еще меньше — только плотно покушать!
— Хамка! — почему-то отреагировала «носорог». — Никос, ты не можешь на ней жениться! Тебе лучше подойдет Ифиджения! Моя дочь умеет себя вести в обществе! — И ткнула пальцем в девицу рядом с Костасом.
Как вы думаете, что могли породить носорог с макаком? Макарога! И этот гибрид сейчас настойчиво обхаживал и Костаса, и соседа справа! Диноса она пыталась погладить по… барометру, а на соседа уже просто наложила руку.
— Тетя Теодора! — Никос нахмурился, когда я поддержала миф о своей невоспитанности и подняла скатерть. — По-моему, вам нужно лучше следить за своей хорошо воспитанной девочкой и наконец объяснить ей разницу между ручкой скоростей и мужскими гениталиями!
«Носорога» хватил удар, но дама пришла в себя и, схватившись за брошь (думаю, она специально ее носила, чтобы не путаться — это уже грудь или еще подбородок?), заорала:
— Ноги моей в этом доме больше не будет! Пошли, Бакчос!
— Теодора это проделывает триста восемьдесят дней в году, — наклонился ко мне Костас.
Подсчеты как-то не сходились, но тут меня осенило:
— А-а-а! Так иногда и по два раза в день? Как бы вернулась, чтобы удостовериться, что поняли глубину угрозы? Круто!
— Шлюха! — завизжала Теодора.
— Заткнись! — потемнел лицом Никос и вскочил. — Вон из моего дома!
— Щенок! — вскочил «макак», дозапихав в себя десерт, а в карман столовое серебро. — Ты пожалеешь об этом!
— Да-да! — снова нагнулся ко мне Костас. — Теперь на столе будет что-то оставаться!
— Нет, — помрачнела я. — Не будет.
Но тетя Теодора не могла уйти, не поставив последнюю точку! Ее она решила поставить серебряным бокалом и метнула оный в нашу сторону. Костас принял удар на себя и украсился красивыми кругами под глазами.
— Джеймс Бонд, — констатировала я, пока ему прикладывали лед. — От Теодоры — с любовью!
— Оу-у-у! — простонал несчастный, но больше для проформы и для молоденьких девушек, вившихся вокруг стайками.
— Я же сказала — дам в глаз! Просто меня опередили, — сказала я и пошла искать Никоса.
Мне предстоял еще один раунд убеждения его, как он не прав и как на мне не надо жениться!
Всеми доступными и недоступными способами пыталась я избежать нашего бракосочетания, потому что в моей семье с таким не шутят, а мы ну никак не сочетались! Абсолютно! Даже браком!
Мной было испробовано следующее…
Стриптиз на столе в ресторане — сняли со стола и одели.
Алкогольное опьянение — поставили под холодный душ и раздели.
Приставание к другим мужчинам с сексуальными целями — дали мужчинам по мордасам, а мне вынесли последнее греческое предупреждение.
Грубое обращение с родственниками — родственники сделали вид, что не понимают по-английски, и так же по-английски ушли.
Приготовление завтрака… Кухню успели вовремя спасти, а меня эвакуировать на третий этаж.
Больше я ничего не успела, завтра была свадьба…
