ГЛАВА 17
На что похоже путешествие через пространственный тоннель? Сложно сказать… Прыжок в море с отвесной скалы? Быстрая езда на автомобиле с открытым верхом? Мне почему-то представляется, что я бегу по длинному коридору с множеством дверей. Двери открываются, хлопают, кто-то входит и выходит, создавая едва заметные сквознячки. Но наша цель — в самом конце, еще несколько шагов, и пространство распахнется, будто прозрачные автоматические двери в иномирским супермаркете, открывая привычную обстановку родной усадьбы. Вот оно! Материя поддается, размягчаясь… Бамс! Ой! Да что же это! Будто с разбега налетели на огромный резиновый мяч. Или батут? И упругая субстанция, спружинив, отбрасывает, вышвыривает из портала. Плюх! У-у-у! Да больно же!
Изумленно осматриваюсь. Вот это да! Вокруг нас сочный, впрочем, уже начавший увядать луг. И будь милый менее занудным… Да, с удовольствием погуляла бы тут. Идиллическая картинка: густая трава, поздние осенние цветы. Фу! Поморщившись, закрываю нос. И свежие коровьи лепешки! Это мы, можно сказать, удачно приземлились! А если бы на полметра левее…
Перевожу взгляд на драгоценного. Ах, подумаешь, гордый какой! Сидит, уставившись куда-то, даже на меня и не смотрит! Надулся из-за крысенка, ясен тролль!
— Адриан, ты почему молчишь?
— Думаю, — коротко отвечает драгоценный. — Что должно было произойти, чтобы нас выкинуло из портала. Целенаправленное магическое воздействие? Но при чем тогда коровье пастбище?
Упс… Отведя взгляд, сосредоточенно поджимаю губы. Честно говоря, была уверена, что это я со злости координаты перепутала. Лишь подумаю о проклятой эльфийке, у меня мозги напрочь отключаются! Но… Ойкнув и потерев ушибленную ногу, осторожно поднимаюсь. И впрямь! Сюда я попасть ну никак не собиралась. Более того, я даже не знаю, где мы!
— До крепости отсюда пара верст, — словно в ответ на мой вопрос, говорит Адриан. — То есть мы почти добрались. Но почему…
Делаю несколько шагов вперед… Ай! Вздрагиваю, натолкнувшись на невидимую упругую стену. Конечно, пешком идти — не сквозь портал мчаться, сила удара намного меньше, но все равно неприятно. Гоблинский компот! Что за безобразие! Раскинув руки в стороны, осторожно двигаюсь, пытаясь охватить, измерить, оценить прозрачную преграду, но она, похоже, бесконечна.
Стоп! Потерев лоб, саркастически усмехаюсь. А магия на что? Тролль подери эту Лорэль, хоть бы они уже с Адрианом выяснили отношения! Да, я и сама этого хочу! Честно! Потому что так жить просто невозможно! Закрыв глаза, осторожно активирую магическое зрение.
— Адриан, — испуганно шепчу милому, пораженная открывшейся картиной, — это купол! Плотный магический колпак, накрывающий наш город целиком.
— Понятно. — Милый отводит глаза. — Вот и все… Как ни крутись, а от судьбы не уйдешь. Пророчество будет исполнено.
— Какой еще судьбы! — топнув ногой, искренне возмущаюсь я. — Да этот блохоносец шелудивый совсем охамел! Подумаешь… — награждаю Адриана презрительным взглядом. — Подумаешь, заручился поддержкой серых эльфов, так думает теперь, что ему все можно, да? А я домой попасть не могу? Да я сейчас в совет магов пожалуюсь! Самому Владыке! Тоже мне — король леса! Пара боевых магов — от него и кляксы не останется! Это в человеческие дела совет особо не вмешивается, но уж за меня-то!
Морщу лоб, старательно вызывая в памяти образ любимой наставницы. Ну ответь же! Пожалуйста! Да что такое… Наконец с третьей или даже четвертой попытки передо мной возникает фантом Гретты. Хм, какой-то у нее слишком уж измученный вид.
— Гретта! — начинаю я взволнованно. — У нас тут творятся непонятные вещи! Город окружен невидимой стеной, пространственные тоннели не работают! Нужно срочно доложить Владыке!
— Лика, — усталым голосом отвечает наставница, — Владыка очень болен. Я делаю все возможное, но он уже вторые сутки без сознания.
Тяжело вздохнув, перевариваю печальное известие. Хоть маги и живут намного дольше людей, но мы тоже смертны. А Владыке уже хорошо за тысячу лет.
— А кто его заменяет? — все же не сдаюсь я. — Мне очень жаль, что все так, но срочно нужен сильный боевой маг! — И, расправив плечи, добавляю твердо: — Кажется, кто-то серьезно решил исполнить пророчество!
— Боюсь, я тебе ничем не помогу, — опустив голову, отвечает Гретта. — В совете раскол — почти половина магов поддерживает идею об отмене запрета на магию Смерти. Якобы хотят вернуть былое величие нашей расы. Помнишь преподавателя по боевой магии? Похоже, он хочет стать новым Владыкой. В общем… — Наставница печально вздыхает: — Лика, мой совет, не суйся туда. Магов Жизни всего четверо. Мы ничего не сможем сделать.
Отключив магическую связь, без сил плюхаюсь на траву рядом с милым. А вот это даже не дрындец, это… Память услужливо подсовывает прегрязное гоблинское ругательство, услышанное мною на практике в военном госпитале. У-у-у! Терпеть не могу площадную брань, но тут по-другому просто не скажешь.
— Я подозревал нечто подобное, — обняв меня за плечи, шепчет милый.
— Ты… про магов… откуда? Да это для меня как гром среди ясного неба!
— «Зов тринадцати» помнишь? Исполняющий пророчество далеко зашел в поклонении Смерти, но все же он не маг, и заклинание сплести ему не под силу. Особенно такое мощное.
— Ты прав. Или маги, или эльфы… Но эльфы не используют наши руны, у них свои чары.
— Кстати, — Адриан заглядывает мне в глаза, — только подумал… Если нынешний Владыка… В общем, если с ним что-то случится, кто по праву должен занять его место?
— Трудно сказать. Никогда на эту тему… даже предположений… Стой! — резко вскочив на ноги, тру виски ладонями. — У Владыки двое сыновей, но несовершеннолетних, он поздно женился. Наш род второй по знатности, поэтому… — Послав милому испуганный взгляд, все же произношу вслух: — Получается, что мой папа.
— Вот-вот. — Милый спокойно поднимается вслед за мной. — Я и не мог понять, почему Мэт все время в карты проигрывает. Причем партнер у него один — любимый ученик этого вашего препода по боевке.
— Адриан! — безвольно опустив руки, шепчу непослушными губами. — И что… что нам теперь делать?
— Думаю. — Милый, подойдя к невидимой стене, осторожно проводит по ней ладонью. — Лучше, если каждый будет делать то, что должен. Ты отправишься за отцом, а я… — Адриан оборачивается ко мне. — Объясни, что собой представляет эта преграда?
Еще раз внимательно оглядываю магический купол. Как описать незрячему разноцветье мира? Передать глухому нежность соловьиных трелей? Как донести лишенному обоняния тончайшие нотки цветочного аромата?
— Нити силы различной толщины. — Старательно перевожу видимое на человеческий язык. — Сплетенные в многослойную упругую сеть.
Сосредоточенно облизав губы, мысленно приближаю рисунок, стараясь прочесть формулу заклинания.
— Прочно сделано, — вынужденно признаюсь после тщательного изучения. — И наши руны, и эльфийские знаки, и еще какие-то красноватые узелки, мне их даже читать страшно. Очень напоминает ритуальное шаманство. — Удрученно вздохнув, опускаю голову. — Я одна не справлюсь. И знаешь… Стены покрыты крошечными отростками, похожими на щупальца, впрочем, не совсем. Скорее, это маленькие язычки.
— Понятно. Мне Мэт рассказывал про иномирские сенсоры. Сейчас проверим, насколько я угадал.
Адриан быстрым движением достает из-за пояса мой серебряный ножик и, сделав легкий разрез на ладони, направляется к преграде. Рука касается магической стены, и яркие капельки медленно катятся вниз, будто дождинки по отмытому до полной прозрачности оконному стеклу. В воздухе остаются длинные обжигающе-алые полосы.
Хлюп! Маленькие язычки наперегонки устремляются к добыче, впитывая, слизывая, поглощая живую человеческую субстанцию. Да, по крови можно многое узнать о владельце — в этом единодушны и маги, и колдуны, и даже иномирские врачи, первым делом выдающие пациенту направление на анализ крови.
Ш-ш-ш! Часть невидимой преграды перед нами густеет, темнеет, превращается в некое подобие экрана.
— Вот и правильно, что пришел, — довольно усмехается с экрана ночной гость. — Я был уверен, что никуда ты не денешься.
Гадкий волколак делает взмах рукой, и картинка плывет, увеличиваясь в размерах. Я вижу преподавателя боевой магии, что-то увлеченно вещающего с трибуны.
— На моей стороне семнадцать магов совета, — гордо заявляет исполняющий пророчество. — Сейчас они готовят к коронации нового Владыку. Завтра, в крайнем случае послезавтра, ключи от сокровищницы самых мощных артефактов будут в моих руках.
Экран на миг гаснет и, вспыхнув вновь, показывает королевский дворец серых эльфов. Главный ушастик с церемониальным поклоном вручает ночному гостю целый ворох старинных свитков.
— Я пообещал серым восточные провинции королевства, — нахально ухмыляется оборотень. — Вы ведь уже столкнулись с эльфийскими чарами? Это лишь начало — я полностью изменю сознание людей на этой территории. Моей территории!
Брезгливо поморщившись, копаюсь в памяти. Что-то мне это напоминает… Точно! Кадры из старого иномирского фильма про войну.
— И наконец! — Исполняющий пророчество с загадочным видом поворачивает голову. Изображение следует за ним, открывая панораму крепости Адриана, у стен которой…
Мамочки! Там лагерем расположилось многочисленное, прекрасно вооруженное войско. Даже осадные машины есть.
— Северяне, — со вздохом констатирует милый. — Все-таки дядька прохлопал внутреннюю политику.
— Вот видишь, — покровительственно улыбается ночной гость, — королевство практически в моих руках, но… — Вождь волколаков печально смотрит вдаль. — Но что стоит могущество, если человеческая жизнь так коротка? Нет, я хочу получить все и сразу, поэтому…
Эх… Удрученно качаю головой. Опять бессмертие и мировое господство. У всех злых гениев во все времена одни и те же цели. Да хоть бы что-то новенькое придумали! Чисто для оригинальности! Нет, история не просто повторяется! Такое ощущение, что она вообще стоит на месте, а новые и новые поколения каждый раз смотрят одну и ту же старую затертую киноленту.
— Хорошо, — коротко бросает Адриан, глядя в глаза фантому. — Завтра в девять утра, если тебя устроит. Рисуй пентаграммы. — И, словно прочитав мои мысли, усмехается: — На том свете таких, кто много хотел, хватает. Тебе будет нескучно.
— Устроит, — надменно отвечает оборотень, пропустив вторую часть обращенной к нему реплики. — Преграда тебя пропустит.
Изображение тускнеет, распадается на отдельные фрагменты и, мелькнув вереницей светящихся точек, исчезает.
— Сколько занимает переход в тот мир, где находятся твои родители? — повернувшись ко мне, уточняет милый.
— Туда и обратно — тридцать два часа. Адриан, я…
— Ты сейчас отправишься к отцу, — жестко заявляет милый, прищурив глаза. — Если кто и способен изменить положение в вашем совете, то это он.
— Я отправлю Мэта, — так же твердо отвечаю я, выдержав взгляд. — Во-первых, пока не натворил чего, а во-вторых… Я помню, что сказал ночной гость. Я такая же, как ты. Значит, тоже могу…
— Ox, — тяжело вздыхает Адриан. — И почему ты помнишь только то, что не нужно? Даже волколачьи чары не помогают? А как что-то хорошее… Ладно, и впрямь лучше, если ты будешь под присмотром. Открой мне портал в крепость и жди в усадьбе. Через пару часов приду — поговорим.
— Адриан! — Испуганно хватаю милого за рукав. — Может, я тоже в крепость? Там же армия… возле города…
— Армия будет ждать результата ритуального поединка. — Адриан ласково заправляет мои выбившиеся локоны. — Это древний священный закон, он нерушим. Так что вернусь к ужину.
Активировав телепорт для милого, посылаю брату необходимые инструкции и краткое описание ситуации. Что мне нравится в этом малолетнем оболтусе — в сложной ситуации на него действительно можно положиться. А Адриан… Печально улыбаюсь. К ужину, значит, к ужину — я не подведу.
Что нужно для того, чтобы приготовить вкусное блюдо? Оказывается — продукты и желание. Даже без особых поварских талантов вполне можно обойтись. И без слуг! Впрочем, насчет последних я уже и не помню толком, как они выглядят.
Правда, три раза пришлось отправить в ведро подгоревшее жаркое, причем в одну из попыток оно оказалось еще и сырым. Да-да, я не вру! Совершенно необъяснимый наукой парадокс! Зато на четвертый раз… Довольно облизываюсь. Мм! А еще пирог мясной… Ну лень мне пирожки лепить, да и разве пирожком наешься?
Благоговейно оглядываю получившееся кулинарное великолепие. Впечатляет! Так, теперь осталась пара мелочей: три заклинания от ожогов, два от порезов, да лицо от сажи отмыть, а то буду как Золушка из сказки. Смущенно улыбаюсь. А вообще на Золушках принцы женятся! Хотя в другой сказке они себе принцессу на горошине выбирают… Возмущенно качаю головой. Вот и пойми этих принцев!
Еще раз скольжу заботливым взглядом по накрытому столу. Что ж, можно с полным правом гордиться собой! Теперь зажечь камин, принести из кладовой витые праздничные свечи, переодеться в милый домашний наряд, и главное… Да! Главное, принять веселый беззаботный вид! Вот прямо сейчас к зеркалу подойти и проверить — чтобы ни капли тоски в глазах, ни одной скорбной морщинки на лбу! Только легкость и игривость!
Да понимаю я, что завтра предстоит любимому… Очень хорошо понимаю! И именно поэтому не имею никакого права ныть, жаловаться на судьбу и тем самым портить милому настроение. Нет, пусть сегодняшний вечер останется в памяти теплым и радостным, а завтра… А завтра все будет хорошо! Я верю в это искренне и безоговорочно! И если в сердце закрадется хоть крупинка сомнения… Вырву с мясом и вышвырну на помойку! Да, и только так!
Перехватив победоносный взгляд собственного отражения, не удержавшись, прыскаю в кулачок. Ешкин тролль — великая завоевательница! А вообще… Я буду рядом с Адрианом и, если что… Да я сама этой волколачьей кобелине горло перегрызу! Ну и пусть без магической печати останусь!
Адриан… Встретив милого с веселой беспечностью, ловлю восхищение в синих глазах. Кажется, ему нравятся мои правила игры.
Треск полешек в камине, таинственные отблески свечей на хрустальных бокалах. Как много радости и очарования в самых простых вещах. И почему мы это ценим и замечаем лишь тогда, когда можем потерять безвозвратно? Не знаю… Утешает лишь, что многие великие умы искали ответ на этот вопрос, да так и не нашли.
Пригубив янтарное вино, делюсь с милым забавными историями из студенческой жизни, не забывая подкладывать ему самые лакомые кусочки. Надо же, и как я раньше не знала! Еда, приготовленная своими руками, — это нечто особенное! Нет, не бутерброды… Мясо с овощами, которое жарилось, томилось на огне, тесто для пирога, что дышало, подходило, румянилось в печи. Есть во всем этом великая сила, древняя могучая магия, действующая без рун и заклинаний. Но это тоже магия Жизни.
Мечтательно смотрю на огонь. У нас в семье, конечно, будет прислуга, но раз в неделю я обещаю готовить сама. Это станет нашей традицией, ритуалом, это… Да все еще будет!
— Сегодня такой замечательный вечер, — говорит милый, — что совершенно не верится ни в пророчество, ни в войну и даже завтрашний поединок кажется дурацкой шуткой.
— Адриан! — с надеждой заглядываю в любимые глаза. — А может, его и не будет? Поединок — третье условие пророчества. Но ведь мы спасли волчат? Значит, пока еще и второе не исполнено.
Внутренне отругав себя за разговор на запрещенные темы, делаю глубокий вдох. Не я его начала, а раз так…
— И до сих пор никак не пойму, какое отношение имеют щенки оборотней к пророчеству? При чем здесь прошлое и будущее?
— Так это же просто, — грустно улыбается милый. — Исполняющий принес в жертву прошлое, свою человеческую жизнь. Ведь он не был рожден волколаком, он стал им намеренно. Даже надгробие со своим именем воздвиг, подтверждая жертву. А волчата… Слышала поговорку: «Дети — наше будущее»? Ведь он их отец.
Дзынь… Вилка, выпав из моих рук, падает на тарелку. Точно! Истина лежит на поверхности, и как я раньше не связала все в одно! Но…
— Адриан, — шепчу дрожащим голосом, чувствуя, как по щеке медленно сползает горячая соленая капля, — так это он специально… своих детей… чтобы убить… Да как земля таких носит!
— Завтра одного из нас она носить перестанет. — Милый встает из-за стола. — Враг хитер и коварен, я уверен, он нашел способ исполнить второй пункт. Тем более условия пророчества так размыты. — Адриан возвращает на стол белоснежную салфетку. — Спасибо за чудесный ужин. Ты не будешь против, если я по привычке переночую в библиотеке? Может, полистаю что-нибудь легкое на ночь.
— Подожди! — Густо покраснев, срываюсь с места и, подбежав к шкафу, снимаю с полки заранее подготовленный поднос с широким серебряным кубком. Вытащив из бара высокую темно-зеленую бутылку, наливаю в старинную посуду немного рубиновой жидкости. — Я знаю, что ты не любишь вино, — смущенно бормочу я, протягивая кубок милому. — Но ты должен это выпить! Этот напиток настоян на редких травах, они придадут тебе бодрость и силу. Пожалуйста, ради меня! Мне так будет спокойнее.
— Конечно, — соглашается Адриан, поднося кубок к губам. — Если ты хочешь.
Прижавшись к милому, прячу лицо у него на плече. Осторожно восстанавливаю дыхание. Да, я хочу! Я решила, что эту ночь мы проведем вместе. Но не так, как вчера, а… Еще сильнее зарываюсь в любимое плечо. Да, по-настоящему!
Я не желаю, чтобы любимый человек думал сегодня о ком-то еще, кроме меня. Нет! Никаких призраков и воспоминаний! Лорэль мне в спальне не нужна, поэтому… Сдерживаю горький вздох. Не зря я заставила Адриана выпить именно вино. Да, в нем действительно целебные травы, но… Дело в том, что коньяк — напиток слишком крепкий, а заклинание приворота — живой организм. Да, я хочу, чтобы милый сегодня любил меня и только меня! Услышав звон пустого кубка, возращенного на поднос, беззвучно шепчу, словно страшную клятву: «Я дам тебе противоядие, дам. Сразу после боя, если… — Резко одергиваю себя: — Не если, а обязательно. Сразу после боя. Ну, или вечером. Но в тот же день. Обещаю».
Адриан, нежно коснувшись губами завитушки над моим ухом, спокойным шагом направляется в библиотеку.
Ну да, точно! Изабель говорила, что должно пройти десять минут. С пылающими щеками мчусь в спальню и, лихорадочно стянув верхнее платье, застенчиво ныряю под одеяло. На мне сейчас одна коротенькая шелковая рубашечка на тоненьких бретельках. Взволнованно облизываю губы — перед зеркалом полчаса крутилась, вроде бы мне идет, хотя… Напряженно слежу за старинными ходиками, отсчитывающими секунды. Да ведь уже пора!
Разочарованно вздыхаю. Неужели не придет?
Шк-к-р-р! Тихонечко открывается дверь.
— Лика, я… — смущенно бормочет милый, топчась на пороге.
И вдруг, в несколько прыжков преодолев расстояние между нами, подхватывает меня, прижимает к себе. Какое у него частое дыхание! Словно изо всех сил бежит в гору по узкой петляющей тропинке. Жадные губы покрывают горячими поцелуями мои руки, плечи, шею, а от ладоней исходит такой жар, что я… Печально вздыхаю. Что ж, Изабель не обманула — приворот подействовал — таким Адриана я никогда не видела. Тоненькие бретельки медленно скользят вниз. Но ведь я этого хотела! Или нет?
— Адриан, я хочу, чтобы ты признался мне в любви!
— Опять? — с трудом оторвавшись от меня, переспрашивает милый. — Хорошо — люблю.
— Нет, не так! Так, как пишут в романах! — Возведя глаза к потолку, старательно цитирую по памяти: — «Твой образ в моей душе как трепетные лепестки цветущей вишни, окрашенные золотом рассвета, мое сердце…»
— Ты хочешь сказать, что так признаются в любви? — ухмыляется Адриан. — Что за бред!
— А как? — заглядываю в любимые глаза.
— Вот так. — Адриан осторожно возвращает бретельки на место. — Любовь — это в первую очередь ответственность. А все остальное — пустые слова, красивые или не очень, это уж кто как умеет. — Милый осторожно отодвигается от меня. — Красивая вещичка, и тебе к лицу, но ты переоцениваешь мою выдержку. Я ведь живой человек все-таки.
— Так не надо никакой выдержки… ничего не надо… я хочу, чтобы ты был со мной…
— Да? — Адриан серьезно смотрит прямо в глаза. — И, нежно притянув к себе, мягко зарывается в мои волосы. — Знала бы ты, как приятно это слышать.
Несколько долгих тугих секунд абсолютного безмолвия. И вдруг, легонько отстранившись, милый лукаво улыбается:
— Но что-то мне подсказывает, что не пройдет и пяти минут, как я поверю и расслаблюсь… Я вижу, как эти прекрасные глаза наполняются праведным гневом. И под боевой клич: «Адрианчик, ты что, опупел!» — хрупкая ручка уверенно тянется за канделябром.
Не обращая внимания на мой обалдевший вид, милый аккуратно устраивается рядом на постели.
— И вообще, ты же целитель, должна понимать — мужчине перед серьезным боем нежелательны… э-э-э… подобные развлечения. Вот завтра я, может, и соглашусь.
С размаху прижавшись к спинке кровати, лихорадочно ловлю ртом воздух. Конечно, я слышала о подобном. В уставе некоторых рыцарских орденов — прямой запрет. Да и в иномирской литературе что-то такое встречалось. Но насколько верно сие утверждение — не могу сказать, вот если бы опытным путем… Стоп! Фокусирую взгляд на драгоценном. Какие к троллям опыты! Ведь это он мне… только что… И после того, как я сама предложила!
— Адриан! — Чувствую, как волна злости заливает меня с головы до ног. — Да ты окончательно сбрендил! Да я тебя…
Рука машинально шарит по туалетному столику и, ухватив первый попавшийся предмет… «Фэнтези! — непроизвольно отмечает разгоряченный мозг. — Иномирское издание, твердый переплет».
Хрясь! Книжка в яркой глянцевой обложке точным движением хлопает по лбу наглеца. Мстительно улыбаюсь. А чтоб знал! Новый замах… Хлоп!!
— Хватит! — восклицает милый, перехватив книгу в полете. — Прибьешь еще! А я был прав — и пяти минут не прошло. — Сладко потянувшись на кровати, Адриан потирает ушибленное место. — Ух, хорошо как! Раз ты меня бьешь, значит, мир стоит на месте и жизнь продолжается. А то не по себе как-то: кормят, не дерзят и вообще… — Милый ласково притягивает меня к себе. — Чувствуешь себя жертвенным животным, которому все можно только потому, что завтра зарежут. Зато теперь — порядок, можно спать спокойно. Вот скажи — где в этом троллевом мире справедливость? Пристаешь к девушке — бьют, не пристаешь — опять бьют! Но раз тут меня бьют в любом случае… В общем, мне терять нечего! Ох, чудо магическое, я до тебя доберусь! Завтра вечером! Если для меня тот вечер наступит.
— А зачем ты тогда сюда пришел, — ворчу я, устраиваясь на родном плече, — если не собирался?..
— В библиотеке холодно, — признается Адриан. — К тому же я с детства боюсь темноты.
Эх… Тяжело вздыхаю. Все-таки он неисправим! Поступает так, как считает нужным, и ничем этого красавца не проймешь. Ехидно улыбаюсь. А Изабель-то… хи-хи! Великая приворотчица! Ну и где обещанная безумная страсть? Перевожу взгляд на развалившегося рядом драгоценного — иномирский детсад какой-то!
— Адриан! — решительно тормошу уже начинающего засыпать милого. — Я что, тебе совсем не нравлюсь… ну, в этом смысле… ты такой безразличный…
— Тьфу ты! — Адриан садится на постели. — Лика, пусть пройдет завтрашнее утро, ладно? А потом я должен тебе кое о чем рассказать. И ты уже сама будешь решать, как тебе поступить — так или иначе.
Ну вот… обиженно надуваю губки. Да знаю, что он расскажет — что любит Лорэль, а я — это так. Гневно морщу лоб — ну и дрянь эта эльфийка! Даже приворотом от нее не избавиться! Или… Внутри холодеет от внезапной догадки. Или Лорэль Адриана тоже приворожила? Тогда понятно — повторный приворот не действует!
— Ты хочешь знать — насколько? — по-своему истолковав выражение моего лица, говорит милый. — Хорошо…
Адриан касается моих губ. Какой требовательный поцелуй! Жаркий, пьянящий, настойчивый! Пространство скручивается тугой спиралью, меняя привычные свойства, с каждой секундой, с каждым витком становясь все изомернее. Это совершенно другой мир — новый и неизученный, но такой притягательный. Сладкая истома волна за волной накатывает, заливает, смывая последние остатки сомнений. Или разума? Где-то внутри меня зарождается вулкан, стремительный горный поток, бушующий водопад эмоций. Прижимаясь к милому, с удивлением осознаю, что я не чувствую нашей одежды и даже кожи не ощущаю. Мы летим навстречу друг другу, сливаясь, сплавляясь, превращаясь в единое целое. И это уже ничем не остановишь…
— Убедилась? — прерывисто шепчет Адриан, заглядывая в глаза. — Доказательств достаточно?
— Да… я… где… — бессмысленно бормочу, не желая возвращаться в реальность. — Адриан, это что-то необъяснимое, невозможное, немыслимое… это…
— Но не только это, — загадочно улыбается милый, вновь потянувшись к губам. — Еще и другое…
Его прикосновение легкое-легкое, словно крылышки сказочной бабочки. Удивленно оглядываюсь вокруг. Куда же я попала?
Утро… Теплое, летнее, свежее. Я стою на опушке леса, передо мной небольшая, ничем не примечательная деревушка. Ой, не это главное! С радостью вижу на самом краю поселения высокий деревянный сруб. Колодец! Только сейчас понимаю, что уже много дней брожу по мертвым болотистым топям и все, чем довелось утолять жажду, — грязь и гниль. А здесь… С наслаждением зачерпываю полное ведерко чистейшей колодезной воды. Каждая капелька, каждый глоток — лекарство, исцеление, жизнь.
Легкий ветерок доносит пряный, многовкусовой аромат свежескошенной травы. Да, в деревнях принято вставать засветло, тем более летом, когда самая страда. Сенокос.
Замечаю под деревом аккуратный узелок. Понимающе улыбаюсь — заботливая хозяйка принесла завтрак для мужа и сыновей. Ржаной хлеб, недавно вынутый из печи, завернутый в домотканое полотно с вышитыми узорами… Обалдеть! Да ведь это руны Жизни! Оглядываюсь вокруг. И все это — лес, поле, луга, деревенька… Все настолько родное, дорогое, важное, что стоит того… того… «Чтобы за это умереть», — всплывает в голове ответ. Стоп! Лихорадочно собираю увиденное в единый ряд символов: вода для умирающего от жажды, хлеб для того, кто вырастил его своими руками, родная земля для призванного ее защищать, и сама жизнь… Мамочки! Всем телом прижимаюсь к милому. Он что, меня действительно любит?! На самом деле?! Аж вот так?! А как же Лорэль? Ешкин тролль, и что мне со всем этим теперь делать?!
Я, та, что из видения, бегу босиком по нескошенной траве, по прохладной утренней росе, беззаботно смеюсь, отбрасывая лезущие в глаза перепутанные кудряшки. Прыгаю по кочкам, подхватывая улетающий подол, сверкаю голыми коленками. И через несколько шагов замираю как вкопанная. Прямо передо мной — чистейшее родниковое озерцо, легкая рябь бежит по воде, постепенно успокаиваясь. Мое отражение в воде колышется, принимает причудливые формы, словно в иномирской галерее кривых зеркал, и наконец, устоявшись…
Затаив дыхание, разглядываю себя-отражение. Да, я предполагала все что угодно, но чтобы такое…
С зеркальной глади воды лукаво улыбается и показывает язык… девчонка! Эдакая озорница лет шести-семи в коротком розовом платьице.
— Адриан! — на миг вынырнув из видения, изумленно смотрю на милого. — Девочка? Ты что, видишь во мне ребенка?!
— А ты и есть ребенок. Капризный, но добрый, умный, но наивный и рассеянный до безумия, слегка избалованный, как и положено любимым детям. Кстати… — Адриан смущенно улыбается. — Должен признаться в одном не очень красивом поступке: когда я был в твоей комнате, там, в родительской усадьбе, я со стола миниатюрку утащил. На ней ты маленькая.
Точно! Сосредоточенно вспоминаю. Мне этот портрет никогда не нравился: слишком я кукольная получилась — и лицо, и платье, сама на себя не похожа. Зато…
Закрыв глаза, вновь ныряю в картинку-видение. Зато девочка очень напоминает ту, которую я видела в подслушанных мыслях Адриана про украденный амулет и семейную тайну. И впрямь! Убедившись, качаю головой. Эта кривляющаяся шалунья именно та, что… Но тогда я ничего не понимаю!
— Погоди! — окончательно вернувшись из видения, требовательно заглядываю в глаза милому. — А как же изумрудный браслет? Кому ты его отдал?
— Какой еще браслет? — удивляется Адриан. — Не было у меня браслета, только кольцо.
— Гретта говорила, что было два амулета! — От волнения сжав кулачки, с нетерпением жду ответа. — Где второй?
— Да, — с трудом вспоминает милый, — еще был серебряный медальончик с исцеляющим заклинанием, так я его товарищу отдал, еще в первый год службы, кажется.
Обхватив голову руками, утыкаюсь бессмысленным взглядом в стену. Да как же… Да что же… Ну ничего не пойму!
— Лика, — мягко произносит милый, вновь устраиваясь на кровати, — мне нужно настроиться на бой. Это очень эффективная техника, но сложная, требует несколько часов полной тишины. Давай завтра обо всем поговорим, ладно?
Кивнув, осторожно укладываюсь рядом. Ну, тролль подери, и дела! Но Адриан прав — все это подождет до завтра.
Какой яркий сон! Солнечный свет золотыми струями льется с небес, заливая, заполняя собой весь мир.
Ой! Резко открыв глаза, вскакиваю. Это что, уже совсем светло? Мамочки! А сколько… Взгляд упирается в часовой циферблат. Елкин дрын! Почти восемь! От злости на себя с размаху бью кулачком по туалетному столику. Проспала! А еще собиралась встать на рассвете, милому завтрак приготовить. Удрученно вздыхаю. Ладно, самовоспитанием займусь позже. Хорошо, хоть поединок не продрыхла. Хотя…
Сладко потягиваюсь. Адриан — умничка, профессионал, герой Северной войны. И чтобы с каким-то волчарой не справился? Пусть даже и с оборотнем? Смешно! Этот исполняющий пророчество определенно из ума выжил!
Мечтательно улыбаюсь. Сейчас надену красивое платье и отправлюсь смотреть восхитительное зрелище. Ах, до чего приятно поздравить любимого с победой! Конечно, я в ней не сомневаюсь! Да и вообще — мое тело сейчас излучает спокойствие и незыблемую уверенность. Хм… Задумчиво облизываю губы. А может, это психологическая техника Адриана действует? Он же говорил — будет настраиваться на бой, а мы с ним так близки.
Беспечно машу рукой. Тем более! С такими знаниями милый от этой псины шелудивой и мокрого пятна не оставит. Осталось решить, какой наряд лучше подойдет к подобному случаю. Розовый? Нежно-голубой?
Сосредоточенно наморщив лоб, беру со столика яркую иномирскую книжку. Дурацкая привычка вертеть что-то в руках, когда думаешь. Правда, читала где-то, что не так оно и глупо, потому что…
Пальцы небрежно перелистывают страницы. А вот и иллюстрации. Конечно, я давно вышла из возраста, когда смотрят картинки, но… Адриан говорил, что тут есть портрет ночного гостя. Презрительно улыбаюсь, найдя нужную страницу. Ой, было бы кого бояться — старикашка облезлый! Глаза непроизвольно натыкаются на подпись под рисунком, читаю… Что!!! Вздрогнув, отвожу взгляд. Не может быть! Усилием воли заставляю себя прочитать еще раз. Нет, все верно.
Без сил прислонившись к спинке кровати, слышу громкий, зловещий, заполняющий всю комнату стук собственного сердца. Да, я знаю имя, написанное под портретом мерзкого волколака. Я встречала его в энциклопедии по человеческим королевским династиям, когда пыталась больше узнать про милого. Да и Гретта говорила. Снова перевожу взгляд на дрожащую, расплывающуюся строчку: «Принц Альфред из Северных земель». Мамочки, это же отец Адриана!
Быстро натянув первое попавшееся платье, прыгаю-падаю в открытый портал.
— Адриан, почему ты меня не разбудил? — обиженно смотрю на милого, появившись в его кабинете. — Я чуть не опоздала!
— Ты так сладко спала, — смущается Адриан, — что я просто не смог. Мне нравится по утрам смотреть, как ты спишь. Нежная, умиротворяющая картинка. Если помнишь, я даже как-то попытался выразить ее в стихах.
Точно! Было! Чувствую в груди сладостный трепет. Ах, вот что означает то таинственное послание!
— Так ты что, действительно ночевал у меня все это время? — подхожу к Адриану.
— Да. — Он усаживает меня на колени. — Я знал, что исполняющий придет к тебе, но не знал, зачем и когда именно. Но по вороху желтой листвы догадался, что осенью. Хотел посидеть один перед боем, но побыть с тобой — это еще лучше.
— Адриан, я все знаю, — решительно шепчу, обнимая милого за шею. — И кто такой принц Альфред, и кем он тебе приходится. Я утром случайно увидела картинку.
— Понятно, — горько усмехается Адриан, поставив меня на пол. — Я честно давно собирался тебе сказать, но так и не нашел подходящего момента. Или просто не хватило мужества? Что ж, если ты теперь захочешь забыть все, что было между нами, я пойму. Да, действительно пойму и отнесусь к этому спокойно.
— А почему… — взволнованно начинаю я.
— Потому, что я знаю, что такое ощущать себя связанным с подобным чудовищем, — резко прерывает милый. — Это боль, ненависть, презрение и постоянное ожидание, что кто-нибудь догадается.
— Но ты же ни в чем не виноват! Каждый отвечает только за себя!
— Я тоже так думаю, — грустно улыбается милый. — Но это теория. А в жизни… Вот ты бы вышла замуж за человека, отец которого — грязный оборотень, людоед и поклонник Смерти? — И, уловив что-то в моих глазах, нежно привлекает меня к себе. — Нашел у кого спросить! У ребенка! Думаю, твои родители рассудят по-другому. Так же, как это понимаю я. К тому же читал в твоей медицинской энциклопедии про генетику. Вдруг частичка зла есть и во мне? Дремлет, спрятавшись глубоко в душе, ожидая назначенного часа?
— Адриан! — Вновь устроившись на коленях милого, делаю глубокий вдох. Да, тяжело говорить о таком, но откровенность за откровенность. — Среди моих предков много достойных. Но не все… — Отведя глаза, запинаюсь, но все же произношу: — Мой прапрадед был вором и наемным убийцей. По заказу темных эльфов он уничтожил целый магический род, включая детей и стариков. Его имя проклято в Храмах семи магических покровителей. А ты говоришь — оборотень! Подумаешь, ерунда какая. — И, прижавшись к милому, выдаю совершенно бестактно: — Кстати, Гретта сказала, что ты незаконнорожденный! И этого твоего отца вообще никто в глаза не видел!
— Слышал такую версию, — добродушно усмехается Адриан. — Но она не соответствует действительности. Между моими родителями был официально проведен обряд бракосочетания, запись об этом есть в летописи Храма. — Адриан прижимается губами к моей ладошке. — Имя отца на северном наречии звучит иначе, Альфред — перевод на наш язык, причем довольно вольный. Естественно, под этим именем он никому не знаком. Даже в вашей дотошной магической энциклопедии он упоминается только как мой родитель.
— Вот как… — тяну я, опуская голову на плечо милому. — Путаница получилась.
— В дворцовых делах это обычное явление. Тайны, сплетни, интриги. Как я был счастлив, когда оттуда вырвался! Дед, видать, быстро сообразил, что из себя представляет зять, а может, политическая ситуация изменилась. В общем, они договорились. В летописи появилась запись, что принц Альфред умер через несколько месяцев после моего рождения, оставив матери два ветхих замка в восточных провинциях. А на самом деле этот человек продолжал спокойно жить на севере под настоящим именем.
— И давно ты узнал, что он жив?
— Давно, — опустив голову, признается Адриан. — Мне лет двенадцать было. Конечно, все было покрыто плотной завесой тайны, но я же способный… Вот и связал воедино мамины дневники, письма деда, королевскую летопись и даже бабушкины оговорки. А потом случайно услышал рассказ фрейлины-северянки про кровавого монстра-людоеда.
Сочувственно прижимаюсь губами к щеке милого. Да уж, нелегко с таким знанием жить — не позавидуешь.
— Стой! — вздрагиваю от пришедшей на ум догадки. — Тебе нельзя участвовать в этом поединке! Ни в коем случае!
— Я знаю. По закону Древних поднять руку на своего отца — величайшее зло. Я избранный пророчеством, но силы Жизни будут против меня. Что ж, от судьбы не убежишь.
— Какой еще судьбы! — возмущаюсь я. — С чего ты решил, будто…
— У меня насчет этого боя плохое предсказание, — перебивает меня милый, зарываясь в мои волосы. — А ладно, забудь. Я люблю тебя…
— Адриан! — испуганно тормошу милого, с трудом сдерживая слезы. — Что значит — плохое? Ты… тебя…
— Предсказание гласит, что после боя не останется никого из нашего рода, — неохотно признается Адриан. — Так что, надеюсь, не только меня.
Резко вскочив, гневным движением отбрасываю назад кудри.
— Адриан! Я тебя люблю и хочу, чтоб ты мне предложение сделал! А ты вместо этого тролль знает чем занимаешься! Я хочу свадьбу! И платье! И торт! И вообще… — Схватив с диванчика круглую подушечку, со злостью швыряю в милого. — Я тебе покажу — ритуальный поединок! Попробуй только не победить — да я такое устрою! Да я тебя… — И, всхлипнув, добавляю тихо: — Я не смогу без тебя.
— Вот это темперамент! — ласково улыбается милый, убирая подушку на место. — Чувствую, меня ждет много приятных открытий. Слушай, Лика, вот объясни, почему ты на меня так действуешь? Сразу полнейшая уверенность, что все будет хорошо, и плевать на предсказания! Умом понимаю — что глупо, но все равно верю. Ни одна психологическая техника такого эффекта не дает. И, кстати… Что за кольцо у тебя на пальце?
— Так это же… — бормочу, разглядывая свою руку. — Я слышала, ты сказал, что это, чтобы меня от пророчества защитить.
— Для защиты, — многозначительно заявляет милый, — я мог бы тебе его вместе с цепочкой на шею надеть. Ну или на указательный палец, например. Лучше скажи-ка, почему кольцо на безымянном пальце?
— Помолвка?!
Мысли в голове мгновенно закипают, как варево в чугунном котле. Это что, мы уже два дня как помолвлены? Вот почему Мэт так на нас смотрел! Ой, родители узнают… А Лорэль? Что, Адриан ее не любит? Мамочки! Хватаюсь за голову. И на кой тролль я ему приворот вчера сделала? И… Перевожу взгляд на часы — без пятнадцати девять. Еще волчара этот — как он не вовремя!
— Адриан! Но почему ты ничего не сказал?
— Потому, что, пока я не разберусь со всем этим, — серьезно отвечает милый, — я не могу тебе ничего обещать. Но от маленького «хулиганства» не удержался. Так приятно почувствовать тебя своей.
Уф… Тяжело вздыхаю. Да уж, натворила я дел… Ладно, об этом позже. Решительно подойдя к милому, обнимаю его.
— Ты не прав, что все силы жизни будут против тебя, — уверенно произношу я, прижимаясь щекой к его щеке. — Я тоже сила жизни, и я буду с тобой.
На миг закрываю глаза. Мы с Адрианом стоим у подножия знаменитых Северных гор. Я — из видения — осторожно беру милого за руку, моя ладошка нагревается, еще сильнее, я чувствую легкое покалывание в кончиках пальцев.
— Что это? — спрашивает милый, разглядывая свою руку. — Такое приятное тепло.
— Жизненная сила, — отвечаю я. — У людей — горный поток, а у магов — чистая энергия. Я поставила тебя на прямую подпитку, так что ты сегодня тоже немного маг Жизни. — И, заглянув в синие глаза, добавляю твердо: — Мы будем вместе, что бы ни случилось. Мы теперь всегда будем вместе, никуда ты от меня не денешься.
