Глава 9
Отпустите меня в Гималаи, я и там все к чертям разломаю!
– Hombre! – приветствовал лощеный испанец приглашенного гостя.
– Вот то, что ты просил! – Сухопарый седой старик-индиец с уважительным поклоном протянул Рамону тоненькую папку. – Мой низший, бывший альпинист и довольно неплохой частный сыщик, по твоей просьбе наблюдал за ней все это время.
Тот открыл папку, быстро и внимательно перелистнул страницы. Закрыл ее и отодвинул.
– На словах есть что сказать? Может, наблюдателя что-то насторожило? Показалось необычным?..
Старик задумался, перебирая четки. Потом сделал несколько странных взмахов указательным пальцем, словно устраивая мини-смерч. Опять задумался. Встал. Бесцельно походил туда-сюда по комнате.
Следом вышел на лоджию и пару минут подставлял лицо свежему, непонятно откуда взявшемуся бризу, напевая какую-то мантру. Прищурился. Глянул в сторону нанимателя.
Тот провожал действия знакомого пристальным недоверчивым взглядом, не вмешиваясь в процесс.
В конце концов благообразный старец в кремовой курта-пажаме рассеянно почесал нос, ухмыльнулся и спокойно заявил:
– Ничего нового. Все как обычно.
Испанец недовольно скривился, нервно передергивая плечами.
А старик повернулся к Рамону и неожиданно прямо спросил:
– Рамон, она ведь твоя низшая, верно? Так за что ты хочешь убить ее?
Рамон покраснел и закашлялся. Одетый во все черное, он выглядел зловещим антиподом своего посетителя.
– Мы с тобой столько времени имели разные формы сотрудничества. Я стар и уже ничего из себя как сильный воздушник не представляю. Но меня гложет интерес. Не расскажешь? – располагающе обратился индиец.
– Мадхукар, – раздраженно отметил Рамон, – раньше ты не страдал болезненным любопытством. Это настораживает. Впрочем, я не боюсь тебя, поэтому расскажу…
Старик оперся руками на бортик лоджии, готовясь слушать.
– Видишь ли, она МОЯ низшая!
Старик улыбнулся уголками рта. Вкрадчиво спросил:
– И это повод ее убивать?
Насмешка вывела горячего испанца из себя:
– Coño! Ты что, дурак? Не понимаешь?! Я сделал ее, чтобы воспользоваться низшей, как обычно! Но в этот раз все пошло не так! Во-первых, вспомни сам, сколько низших может одновременно иметь огненный?
– Одного… – Похоже, до старика начало доходить.
– А эта сучка, эта мерзавка, эта guarro… Она мне отказала, представляешь?! МНЕ. ОТКАЗАЛА!
– В чем проблема? – удивился Мадхукар. – Ты же всегда решал такие осложнения очень легко. Убирал человека вовремя и по-тихому – и вся недолга!
– Я-то виноват… – зло процедил Рамон, мотая головой. – Только совсем не в том, в чем ты меня подозреваешь. Короче, наворотил из-за нее дел по самое не могу, теперь обратного хода нет. Допустил две ошибки.
– Ты?! Ошибки?!! – Старик весело рассмеялся. – Не верю! Ты не совершаешь ошибок, особенно из-за женщин! Тебе это просто не дано.
– Две ошибки, – пропустив насмешку мимо ушей, проскрежетал злющий Рамон. Налил в стакан виски и отпил половину. Поболтал кубики со льдом. Снова долил и выпил. Поднял на собеседника потемневшие глаза. – Я попросил Эйдена сразу после создания низшей представить ее Совету. И вторая ошибка… сорвался в одном деле. Крупно. Теперь, будучи ее создателем, устранить нашу просто Марию, как положено, в присутствии Совета, я не могу.
– Почему? – опять удивился индиец.
– Hostia! Потому что я должен представить убедительные доказательства ее невменяемости, а их нет!
– Сфабриковать не можешь? – издевательски хмыкнул старик. – Первый раз, что ли?..
Тот скривился, словно от зубной боли. Прошипел:
– Но не это главное. Если Совет ее начнет считывать на предмет подтверждения моего обращения, то… Словом, обязательно всплывет информация, которая меня неизбежно подставит под смертный приговор. Этого я допустить не могу.
– Хорошо. Она тебе не досталась. Игрушка попала к другому, это я понимаю… – лениво перечислил Мадхукар. – И все равно поясни – зачем тебе так остро необходимо ее убивать? Особенно если ее считывание так для тебя опасно. Ее же и посмертно считать легко смогут, разве не так? Те же воздушные… или, например, водные…
Рамон вздрогнул.
– Нет. Не понимаешь. – С каменным лицом он поболтал кубики льда в опустевшем стакане, со звоном и грохотом швыряя его на пол. – А вторая причина, почему мне до ужаса хочется ее прибить, заключается в том… – Рискуя порезаться, сын огня яростно пнул осколки. На кончиках пальцев зажглись синие огоньки, а глаза приняли алый цвет пламени.
– И в чем дело? Что с ней не так? – продолжал допытываться любознательный воздушный.
– Девочка слишком милосердна! – выпалил огненный элементаль, размахивая руками. – Она убивает слишком чисто. Слишком быстро! Я не получаю нужной подпитки. Злой огонь, пламя ненависти их душ, по пути рассеивается. – Рявкнул: – Эта тварь держит меня на голодном пайке!
– Ясно… – глубокомысленно проронил старик, резко поворачиваясь к солнцу. Заметил вполголоса: – Не дала тянуть энергию из себя и мешает присосаться к другим. – Громко и внятно: – Не ведал я, что ты подсел на эманации чужих душ. – Обернулся назад и вскинулся, пытливо уставившись в лицо Рамона: – Неужели ты сам не знаешь, насколько это опасно? Особенно для огненных? Это же похлеще любого наркотика!
– Не твое дело, старик, – надменно уронил разъяренный огненный. Показательно чиркнул по горлу. – Эта девка должна умереть, потому что я так хочу! И она умрет! А после я создам себе новую огненную…
На следующий день я послала к Вольдемару в офис корзину цветов, ручку «Паркер» и пространное письмо с извинениями и просьбой позвонить в любое время.
Любое время настало через пять минут после доставки.
Вольдемар мужественно стонал. Я искренне извинялась и заверяла его, что мой дом открыт для него всегда и я предупредила свою горничную. Теперь она будет сдувать с него пылинки…
Вольдемар чуть не умер… по телефону. Я извинилась и поправилась: мол, Натка будет с ним сама доброта и предупредительность. На том и расстались. Вольдемар пообещал зайти на днях. Когда сможет ходить прямо. И в свою очередь извинился, что в связи с травмой он, дескать, сейчас плохой собеседник.
Повесив трубку, я с недоумением посмотрела на тайно злорадствующего Диего:
– У меня провал в анатомии. Какая связь между языком и пахом?
– Оба члены, – равнодушно пожал плечами телохранитель, делая вид, что он читает что-то на планшете.
– Логично! – не могла не согласиться я.
На следующий день увезли на дрессировку Сапфиру и Марику. Девчонки были в восторге и обещали прислать подробный отчет.
Лёна сообщила, что пошло шебуршение по всем каналам и началась проверка девочек на предмет похищения и дальнейшей продажи. Работорговцев остро интересовал вопрос: будут ли их искать? Тщательно изучался круг друзей и знакомых. Отрабатывались возможные родственники.
– Представляешь, – хихикала по телефону Лёна, – они к их бабкам заявились!
– И что? – встревожилась я. – Какие-то проблемы?
– Да никаких! – задыхалась от смеха подруга. – Одна сообщила: «Шалавы, как есть шалавы! Кофу пьють, спину не гнуть, поклоны не бьють! Антихристки!» А второй божий одуванчик поморгала и поинтересовалась: «Это хто? А-а-а, жилички. Хорошие деточки. Кофу дають, спину не гнуть, поклоны не бьють!» У мужиков случилось короткое замыкание в мозгах.
– Соседей опрашивали? – перебила я ее.
– Конечно! – фыркнула Лёна. – Один из засланцев пытался выговорить: «Вы знаете Марику Корлеоновну Мюллер?» Как ты думаешь, что ему ответил юный вундеркинд?
– И что? – хохотнула я, примерно представляя себе эту картину.
– Подросток подергал себя за вихор и сказал: «Конечно! Она обычно в «Элефанте» тусуется с Айсманом и Хагеном».
– Какой умный мальчик! – тихо порадовалась я за нынешнее молодое поколение. – Начитанный.
– Угу, – фыркнула Лёна. – Пацанчик потом во дворе друзьям рассказывал: «Это какую же травку надо курить, чтобы на голубом глазу придумать отчество – Калмухамбетовна?»
Я не выдержала и громко расхохоталась. Мне вторила Лёна и весь офис.
Проверив обстановку, наши работорговцы-злоумышленники, на самом деле – будущие жертвы двух эфиристок (лично изобретенный термин Натки – эфирные аферистки!), пошли дальше по государственным учреждениям. Все пока проходило достаточно гладко.
Вскоре девочки прислали очередной диск. Я откровенно пожалела, что нельзя выложить на YouTube это видео. Смех бы выкосил полстраны.
Для начала всех будущих звезд и звездулек… борделей завели в подиумный зал. Сапфира и Марика мгновенно потерялись среди леса стройных ног голенастых высокорослых соперниц. Но их это мало впечатлило.
Когда одна девушка, сморщив носик, с тщательно отмеренной долей презрения спросила:
– И что же вы собираетесь рекламировать… с вашим-то росточком?
Марика, ничуть не смущаясь, бодро отрапортовала:
– Резинки больших размеров. На нашем фоне они будут выглядеть просто устрашающе!
Диего на просмотре этого кадра чуть не отломал ручки у кресла. К дальнейшему просмотру мы вернулись только минут через пять, когда он выдул пару литров воды и чуток отдышался.
На экране смазливый мальчик, хм… не той конфигурации, высоким голосом объяснял правила постановки ног и кокетливо покачивал тощими бедрышками… Пока к нему не подошла сзади Сапфира.
Девушка посмотрела на мельтешащую костлявую попку, повторила движения. Подумала, хлопнула преподавателя по плечу и спросила:
– Для того чтобы так вертеть тазом, шланги будут выдавать? А то у меня центр тяжести смещается.
«Мальчика» непонятной ориентации вывели под руки в полуобморочном состоянии…
В зал ворвался потный дядя и, минуя микрофон, громогласно объявил:
– Занятия пока окончены. Всем пройти на фотосессию!
Диего остановил видео, повернулся ко мне и спросил:
– Может, вообще ничего предпринимать не будем? Если эфиры там побудут неделю – бастион падет сам. Никто просто не выживет!
– Нельзя быть таким жестоким! – укорила его я, отбирая пульт управления.
Просмотр продолжился.
Двойник предыдущего преподавателя скакал вокруг Сапфиры в открытом купальнике и щелкам фотоаппаратом. Девушка сексуально выгибалась.
– Еще чуть-чуть назад, – попросил фотограф. – Еще… еще… еще…
– Слышь, ты, недо-Саудек! – рыкнула Сапфира, стоя на одной ноге почти на мостике. – Если ты меня еще больше согнешь – я тресну!
– Тело человека очень гибкое, – привычно возразил ей профессионал, увлеченно моргая темными округлыми зенками и непрерывно щелкая затвором. – Не треснешь!
– Ты не понял! – выпрямилась девушка с нехорошим блеском в глазах. – Я тебя тресну!
Фотограф немного побледнел и позвал следующую.
Я тихо жалела персонал под неумолчный ржач Диего.
– Очень жаль, что у вас маленькая грудь, – вздохнул фотограф, уже осматривая Марику.
– А так? – Девушка мгновенно увеличила себе бюст на два размера.
Фотограф перестал подавать признаки жизни.
– Первый был крепче! – обиженно надулась девушка-эфир и вызвала охрану, предварительно вернув себе прежние размеры.
В зал опять ворвался потный дядя и объявил:
– Фотосессия пока закончена! Всем на примерку!
На мою руку легла смуглая мужская рука и отобрала пульт.
– Мне нужно отдышаться, – заявил багровый Диего. – Я только зритель, но уже впечатлен.
– К вам тут гость! – заглянула в гостиную Натка. – По домофону звонил. Через полчаса будет.
– Почему через полчаса? – изумилась я. – Тут дороги на десять минут.
– Так пока доползет! – хмыкнула хранительница. – Чудом… – Намекнула: – За все цепляясь!..
Минут через двадцать раздался звонок, и нас посетил Вольдемар в темно-синем костюме в малозаметную издали мелкую светлую полоску. Кажется, такая расцветка называется не то «чикагский дождь», не то «огни Чикаго»? Забыла. Вроде бы костюмы в такую полоску на темном фоне носили в кровавые тридцатые бутлегеры. Да-а… показательно.
Я специально для Вольдемара приоделась в облегающее синее кружевное платье, спереди до колена, сзади – длинное. По каковому случаю огребла неодобрительный взгляд телохранителя. Он у меня ревнивее иного законного мужа. Не испанец, а ревность ходячая, даже смешно иногда становится!
При виде будущей и настоящей жертвы я весьма расчувствовалась. И впрямь трудно сдержать бурную радость при мысли, сколько еще получит эта сволочь!
– Вы беспримерно благородны! – восторгалась дама. – Как любезно с вашей стороны преодолеть все преграды и все же найти время для визита!
Мы зашли в гостиную. Вообще-то наша квартирка не так чтобы огромная. Для проживания бизнесвумен довольно скромная, для старой советской застройки – средних размеров. Семьдесят пять квадратных метров. Раньше такое считалось за роскошь, по нынешним временам для богатого человека – смех. Ну да я не гордая. Ночь-другую с Наткой и Диего перекантуюсь.
Я гостеприимно предложила Вольдемару присесть. Блондин опасливо покосился на диван и уселся в одно из кресел.
Мы еще немного друг другу поулыбались и обсудили погоду.
Натка вкатила сервировочный столик с закусками и напитками. Увидела Вольдемара и всплеснула руками.
– Что ж вы, барин, так неудобно сидите?
Хранительница резво подскочила к блондину и нажала на скрытый рычаг сбоку кресла, предназначенный для откидывания спинки и выдвижения панели для ног. Реклайнер резко дернулся и сработал катапультой.
Вольдемара перевернуло назад и придавило креслом. И тишина… Хотелось добавить: «И мертвые с косами стоять!..»
– Как ты думаешь, – повернулась я к довольной домохранительнице, – он жив?
– Такие не умирают, – решительно сложила на груди руки Натка. – Даже после ядерного взрыва на Земле останутся клопы, тараканы и Вольдемар!
– Диего! – громко позвала я телохранителя. – У нас тут проблемы!
Мужчина заглянул в комнату, весело хмыкнул и подчеркнуто доброжелательно предложил позвонить в «Скорую помощь». Нам предложил. Сослался на то, что он не может – его акцент дежурного оператора напугает. Хитренький!
Я тяжело вздохнула и набрала номер.
– Здравствуйте, не могли бы вы прислать машину «Скорой» по этому адресу… Что случилось? Мужчина под кресло попал. Нет. Не знаю. Лежит тихо. Нет, лица не вижу. Нет, я не могу описать его состояние и вид. Хотите, опишу кресло? Фирму, марку, год выпуска?.. Нет? Двинуть?! Зачем?!! Это такой метод приведения в сознание? А-а-а… сдвинуть кресло… – Я умоляюще посмотрела на Диего. – Они просят описать внешний вид пострадавшего.
– Скажи «раздавленный», – ласково посоветовал испанец, присаживаясь на корточки и заглядывая под мебель.
– Он – раздавленный, – послушно сказала я оператору. – Синий? Или красный? А какая разница? Если синий, ехать не надо? А красный?..
Диего сдвинул кресло и похлопал Вольдемара по щекам. Пострадавший вытянулся, застонал и задергался.
– Он дергается! – радостно сообщила я «Скорой». – Нет, пена изо рта не идет. Нет, головой не бьется. Нет, у него только ноги дергаются! Не по вашему профилю? А по какому?
Я растерянно посмотрела на Диего и Натку:
– Они сказали – нужно звонить в труповозку. Все симптомы подтверждают смерть. Посоветовали не дожидаться трупного окоченения…
Вольдемар застонал и сел, держась руками за голову.
– Не окоченел, – оскорбленно поджала губы Натка. Сплюнула: – Сплошное разочарование, а не мужик! Хоть бы раз выполнил то, на что заявку подавал! – И выплыла павой из комнаты.
– Вы как себя чувствуете? – присела я рядом с блондином сестрой милосердия. – Что-то болит?
– Где я? – открыл Вольдемар мутные очи. – Вы кто?
– Я – просто Мария, – нежно улыбнулась я. – Это Диего. А на кухне Натка скалку ищет…
– КТО-О-О?!! – подпрыгнул Вольдемар. – Ваш домашний киллер?!! – С криком: – Мне пора, я пошел! – он попытался встать на ноги.
Не удалось.
– Могу я попросить вызвать «Скорую»? – прошептал блондин, стараясь оторваться от моего ковра.
– К сожалению… – расстроилась я. – По этому адресу они могут прислать только труповозку.
– Мерси. – Вольдемар стал такой же синий, как преподаватель походки у эфиров. – Не надо. Я уползу. – И ведь пополз!
При этом способе передвижения оказалось, что с преподавателем у них есть еще что-то общее.
Я честно пыталась помочь. Даже порывалась подставить дружеское плечо. Но Вольдемар упорно полз на выход, не сбиваясь с курса.
– Вам ботинки почистить? – нарисовалась из кухни предельно доброжелательная Натка с кухонным тесаком. – Я мигом!
– Не надо, – на последнем издыхании прошептал Вольдемар и начал биться головой во входную дверь, прорываясь на выход.
– Она открывается в другую сторону, – любезно сказал Диего с искренним сочувствием на смуглом лице. И дернул дверь на себя. Вольдемара смело…
– Я в «Скорую» звонить больше не буду! – взорвалась я. – Сам звони!
– Давайте так закопаем? – скромно предложила Натка и просяще посмотрела в мою сторону. – У меня есть большие мешки белого цвета. Ему будет приятно!
– Да живой он, – заверил нас Диего, обращая внимание на ползущего к свободе Вольдемара. Стиснув зубы, из последних сил блондин преодолевал препятствия. Наконец он переполз долгожданный порог, радостно обняв руками коридорную плитку, выдохнул: «Свобода!» – и потерял сознание.
– Давайте занесем его обратно, – выдала я предложение. Эмоционально, с надрывом: – Нельзя же его так оставлять!
– Бедолага! – Диего глянул на меня с укоризной, грустно вздохнул и взял Вольдемара за ноги, намереваясь втянуть того обратно в помещение.
Блондин внезапно ожил, вырвался, вцепился в перила и каким-то чудом просунул голову между прутьями.
– Оставьте меня здесь! Я хочу умереть один!!!
– Не выкобенивайся! – грозно сказала Натка, подходя к мученику и закатывая рукава. – Сказали – обратно, радуйся, что позвали! – И дернула блондина за шею.
Вольдемар откинулся. Неужели помер? Все присутствующие склонили головы.
Тихий стон.
Я вздохнула, подошла к соседской двери и позвонила. На звонок вышел молодой мужчина в спортивном костюме и радостно улыбнулся, рассматривая хорошо знакомую соседку.
– Мария? Чем могу помочь?
Ну, теперь Вольдемар в надежных руках! Кавалерия прибыла!
– Вызовите, пожалуйста, ему «Скорую», – показала я пальчиком на Вольдемара.
Сосед Евгений окинул взглядом меня с головы до ног и молча удивился.
– А то парамедики не хотят ко мне ехать…
Евгений спал с лица, внезапно задумавшись – а почему не хотят? Но телефон все же вытащил и вызвал.
– Спасибо! – радостно прощебетала я. Утешила милосердного благодетеля: – Теперь его смерть будет на вашей совести! – И ушла домой, опасаясь добить Вольдемара сочувствием, если, не дай бог, останусь рядом.
– Видео будем смотреть позднее! – сообщил мне Диего, скрючившись от хохота и стремительно багровея. – Иначе мне тоже понадобится труповозка!
– Тебя им не отдам, самой нужен! – серьезно сказала я и пошла пить кофе.
