В ноябре 1930 года газета «Известия» опубликовала обвинительное заключение по делу «Промпартии». Обществу сообщалось, что за истекшие два года усилиями ОГПУ раскрыт целый ряд вредительских организаций, действовавших под руководством единого руководящего центра.

Написано хлестко: «материалы по делу раскрытой, наконец, ОГПУ к./р. организации, называвшей себя «Промышленной Партией» или «Советом Союза инженерных организаций», объединившей в единую организацию все отдельные вредительские организации по различным отраслям промышленности и действовавшей не только по указаниям международных организаций бывших русских и иностранных капиталистов, но и в связи и по прямым указаниям правящих сфер и генерального штаба Франции по подготовке вооруженного вмешательства и вооруженного свержения Советской власти — подтвердили целиком эти выводы».

Какой-то кошмар: внутренние и внешние враги объединяются. И вообще не сегодня-завтра Франция нападет на СССР.

Главой «Промпартии» был объявлен профессор Л.К. Рамзин — директор Теплотехнического института, член Госплана и ВСНХ. На основании его показаний строились основные пункты обвинения во время следствия и суда. На этих же основаниях арестовали больше 200 «вредителей».

Процесс по делу «Контрреволюционной организации Союза инженерных организаций (Промышленная партия)» состоялся 25 ноября — 7 декабря 1930 года. Шуму было много. Л.К. Рамзин и остальные четверо подсудимых были приговорены к расстрелу, замененному по решению ВЦИК десятью годами тюремного заключения. Судя по всему, власти отлично понимали, что он ни в чем не виновен: а в 1936 году Л.К. Рамзина освободили по амнистии. В 1943 году ему была присуждена Сталинская премия «за выдающиеся научные изобретения». В этом же году основал кафедру котлостроения в Московском энергетическом институте, которую и возглавлял до своей смерти в 1948 г.

Большинство осужденных по делу «Промпартии» также вскоре были амнистированы.

Параллельно с основным делом были сфабрикованы так называемые отраслевые дела «Промпартии»: «вредительстве» в угольной промышленности, в нефтяной промышленности, в металлопромышленности, в текстильной промышленности, в химической секции Госплана, в лесной промышленности, в цементной промышленности, в электротехнической промышленности, в области топливо-снабжения, в энергетической промышленности, в энергетической военной промышленности, в энергетике транспорта, в Наркомате путей сообщения. Особо выделены были дела «ленинградской группы», «профсоюза инженерно-технических работников», «экономической группы в ВСНХ», «отраслевой контрреволюционной организации «Промпартии» в Госплане» и другие. Общее число расстрелянных и посаженных перевалило за тысячу.

На процессе «Промпартии» прозвучали обвинения в адрес арестованных по делу «Трудовой крестьянской партии», среди которых наиболее известные ученые: Н.Д. Кондратьев и А.В. Чаянов. Первоначально это было «дело контрреволюционной эсеро-кулацкой организации Кондратьева-Чаянова». Вскоре было изобретено новое название: «Трудовая крестьянская партия», чтобы связать обвиняемых с организацией «Трудовая крестьянская партия», созданной в 20-х годах в Праге эсером С.С. Масловым. С С.С. Масловым Н.Д. Кондратьев был довольно близко знаком, это облегчило дело.

Согласно обвинительному заключению, фигуранты были признаны виновными в том, что — входили в состав нелегальной «Трудовой крестьянской партии»;

— ставили своей целью свержение Советской власти и создание буржуазно-демократической республики.

— «проводили вредительство» в различных отраслях сельского хозяйства;

— состояли в связи с руководителями контрреволюционных организаций;

— вербовали в контрреволюционную организацию специалистов сельского хозяйства;

— были преступно связаны с иностранными гражданами.

Готовился новый открытый политический процесс, и Сталин писал Молотову в начале сентября 1930 года: «Разъяснение в печати «дела» Кондратьева целесообразно лишь в том случае, если мы намерены передать это «дело» в суд. Готовы ли мы к этому? Считаем ли нужным передать «дело» в суд? Пожалуй, трудно обойтись без суда. Между прочим: не думают ли гг. обвиняемые признать свои ошибки и порядочно оплевать себя политически, признав одновременно прочность соввласти и правильность метода коллективизации? Было бы недурно».

Однако Н.Д. Кондратьев хотя и признал «прочность соввласти» и «правильность метода коллективизации», но отрицал обвинения в подготовке интервенции. Выставить его на публичный процесс было сложновато. К тому же по всему миру поднялась волна протестов видных деятелей науки, литературы и искусства. А.Эйнштейн, М. Планк, Г. Манн и многие другие протестовали против гонений на ученых.

Поэтому вскоре И.В. Сталин дал новую директиву: «Подождите с делом передачи в суд кондратьевского «дела». Это не совсем безопасно. В половине октября решим этот вопрос совместно. У меня есть некоторые соображения против».

Отметим, что слово «дело» вождь всех народов взял в кавычки.

Обвиняемые по «делу ТКП» никогда не были выведены на открытый процесс. 21 сентября 1931 года В.Р. Менжинский утвердил обвинительное заключение по делу «Центрального Комитета контрреволюционной вредительской организации «Трудовая крестьянская партия». К моменту составления обвинительного заключения Коллегией ОГПУ уже были осуждены: по делу Московской областной организации ТКП — 68 человек; по делу Ленинградской областной организации — 106; по делу Северо-Кавказской организации — 120; по делу Нижегородской Краевой организации — 24; по делу Областной организации в Центрально-Черноземной области — 132; по делу Западной областной организации — 174; по делу Средне-Волжской организации — 107; по делу Западно-Сибирской организации — 35; по делу Крымской организации — 26; по делу Украинской организации — 143; по делу Уральской областной организации — 26; по делу Ивановской областной организации — 96; по делу Нижне-Волжской организации — 56. Всего известно про арест 1296 человек в связи с делом ТКП, но данные явно не полны.

В 1937–1938 гг. многие из осужденных по делу ТКП были вновь арестованы и приговорены к расстрелу (А.В. Чаянов — в 1937-м; Н.Д. Кондратьев — в 1938 г.).

В 1941 году одним из обвинений Н.И Вавилова стало то, что он «является одним из руководителей антисоветской организации, именовавшейся «Трудовая крестьянская партия». В свое время Вавилов ходатайствовал за арестованных по делу ТКП. Теперь припомнили.

Дело «Трудовой крестьянской партии» пересмотрено в 1987 г., проходящие по нему лица реабилитированы за отсутсвием состава преступления.

Третье дело в ряду этих тесно связанных процессов — дело «Союзного бюро ЦК РСДРП(м)». То есть дело экономистов и плановиков, бывших членов партии меньшевиков, работавших в Госплане, ЦСУ и других хозяйственных и научных учреждениях.

Открытый процесс над бывшими меньшевиками состоялся в марте 1931 г. Обвиняемым вменялся саботаж в области планирования хозяйственной деятельности, связ£ с иностранными разведками.

Как свидетельствуют опубликованные в 1990 году в журнале «Коммунист»' (№ 11) письма И.В. Сталина, он не только внимательно следил за ходом следствия, но и указывал В.Р. Менжинскому, какие показания требуются от арестованных. Он писал, в частности: «…сделать одним из самых важных узловых пунктов новых (будущих) показаний верхушки ТКП, «Промпартии» и особенно Рамзина вопрос об интервенции и сроке интервенции… Если показания Рамзина получат подтверждение и конкретизацию в показаниях других обвиняемых (Громан, Ларичев, Кондратьев и K°), то это будет серьезным успехом ОГПУ».

Процессы «Промпартии» и «Крестьянской партии» — не последние политические процессы, на которых главными обвиняемыми были «затаившиеся классовые враги». В 1936–1937 годах было сфабриковано так называемое Пулковское дело. По существу, с Пулковской обсерватории все только началось…

С 1934 года вся мировая астрономическая наука готовилась изучать солнечное затмение 19 июня 1936 года. Наблюдать его должны были в основном с территории СССР. Расширившаяся переписка с зарубежными коллегами и послужила первым поводом. Ученых обвинили в «участии в фашистской троцкистско-зиновьевской террористической организации, возникшей в 1932 году по инициативе германских разведывательных органов и ставившей своей целью свержение Советской власти и установление на территории СССР фашистской диктатуры». Члены «контрреволюционной» группы якобы в 1936 году задумали убить Сталина, а до этого, с 1929, скрывали найденные месторождения и саботировали наблюдения затмений.

Само название Пулковское дело возникло позже и в материалах дел не употреблялось. Арестованы были сотрудники многих научных организаций — астрономы, геологи, геофизики, геодезисты, математики ряда научных и учебных заведений в разных городах. Арестованные под пытками оговаривали себя и коллег, число арестованных множилось и достигло более чем 100. В том числе около 30 астрономов, что составляло примерно 10–20 процентов общего числа активно работающих в то время в СССР астрономов.

«Сотрудники НКВД широко использовали такие компрометирующие, по их разумению, особенности представителей ученого сословия, как «сомнительное» происхождение (из дворянских или буржуазных семей) и нерусские фамилии, владение языками и обучение и (или) работа за границей (обычно в Германии), одновременная работа в трех и более учреждениях, личное знакомство и участие в совместных работах, зарубежные контакты, беспартийность».

По крайней мере 8 человек были приговорены к смерти, остальные приговорены к 10 и 5 годам заключения. Жены и дети ссылались и сажались как «члены семей изменников Родины», родственники ссылались из столиц.

Почти все осужденные были реабилитированы в конце 1950-х годов за отсутствием состава преступления.

Что характерно — не 1930 и не 1932 годы сделались мрачным символом «сталинщины». И даже не Пулковское дело 1937 — символ «сталинских репрессий». Этим символом стали исключительно процессы над коммунистами.

Волна судебных расправ над членами ВКП(б) поднялась с 1934 года, и связано это с убийством СМ. Кирова 1 декабря 1934 г. Сколько ни орали борцы за демократию», что «Сталин Кирова убил», а до сих пор темна вода во облацех. Существует даже мнение, что Киров как раз был самым преданным Сталину коммунистом, и его убийство ослабляло Иосифа Виссарионовича. В любом случае, с этого времени начинается серия процессов над самими коммунистами, в том числе высокопоставленными. Шли эти процессы в 1934–1938 годах, и по их-то поводу и возникло больше всего шума.

Уже в официальном сообщении об убийстве Кирова говорилось о необходимости «окончательного искоренения всех врагов рабочего класса». В тот же день И. Сталин собственноручно подготовил постановление ЦИК и СНК СССР «О внесении изменений в действующие уголовно-процессуальные кодексы союзных республик».

«Внести следующие изменения в действующие уголовно-процессуальные кодексы союзных республик по расследованию и рассмотрению дел о террористических организациях и террористических актах против работников советской власти:

Следствие по этим делам заканчивать в срок не более десяти дней.

Обвинительное заключение вручать обвиняемым за одни сутки до рассмотрения дела в суде.

Дела слушать без участия сторон.

Кассационного обжалования приговоров, как и подачи ходатайств о помиловании, не допускать.

Приговор к высшей мере наказания приводить в исполнение немедленно по вынесении приговора».

Сталин прямо велел разрабатывать «зиновьевский след», обвинив в убийстве Кирова Г.Е. Зиновьева, Л.Б. Каменева и их сторонников. Через несколько дней начались аресты бывших сторонников зиновьевской оппозиции, а 16 декабря были арестованы сами Каменев и Зиновьев. 28–29 декабря 14 человек, непосредственно обвиненных в организации убийства, были приговорены к расстрелу.

В приговоре утверждалось, что все они были «активными участниками зиновьевской антисоветской группы в Ленинграде», а впоследствии — «подпольной террористической контрреволюционной группы», которую возглавлял так называемый Ленинградский центр. 9 января 1935 г. в Особом совещании при НКВД СССР по уголовному делу «ленинградской контрреволюционной зиновьевской группы Сафарова, Залуцкого и других» были осуждены 77 человек. 16 января были осуждены 19 обвиняемых по делу так называемого Московского центра во главе с Зиновьевым и Каменевым. Все эти процессы были грубо сфабрикованы.

О.Г. Шатуновская в письме А.Н. Яковлеву утверждает, что в личном архире Сталина «был обнаружен собственноручно составленный список двух сфабрикованных им «троцкистско-зиновьевских террористических центров» — Ленинградского и Московского».

В течение нескольких последовавших лет Сталин использовал убийство Кирова как повод для окончательной расправы с бывшими политическими противниками, возглавлявшими различные оппозиционные течения в партии в 1920-е годы или принимавшими в них участие. Все они были уничтожены по обвинениям в террористической деятельности.

Намного больше людей пошло по этапу не после показательных процессов, а в эдаком судебно-адми-нистративном порядке.

В закрытом письме ЦК ВКП(б) «Уроки событий, связанных с злодейским убийством тов. Кирова», подготовленном и разосланном на места в январе 1935, помимо предъявления Каменеву и Зиновьеву повторных обвинений в руководстве «ленинградским» и «московским центрами», которые являлись «по сути дела замаскированной формой белогвардейской организации», Сталин напоминал и о иных «антипартийных группировках», существовавших в истории ВКП(б) — «троцкистах», «демократических централистах», «рабочей оппозиции», «правых уклонистах» и прочих. Команда понятная: «фас!»

17 января 1935 г. Политбюро ЦК КПУ поставило вопрос о переводе бывших активных троцкистов и зиновьевцев из крупных промышленных центров республики и о подготовке материалов на исключенных из партии, в том числе за принадлежность к «троцкистскому и троцкистско-зиновьевскому блоку».

26 января 1935 г. Сталин подписал постановление Политбюро о высылке из Ленинграда на север Сибири и в Якутию 663 бывших сторонников Зиновьева. Одновременно 325 бывших оппозиционеров были переведены из Ленинграда на партийную работу в другие районы.

В марте—апреле 1935 Особое совещание при НКВД СССР осудило ряд известных партийных деятелей (А.Г. Шляпников и др.), поддержавших в 1921 во время дискуссии по материалам X съезда партии платформу «рабочей оппозиции», по сфальсифицированному делу о создании «контрреволюционной организации — группы «рабочей оппозиции»».

В январе-апреле 1935 органы НКВД «раскрыли» так называемое «кремлевское дело», в рамках которого была арестована группа служащих правительственных учреждений в Кремле по обвинению в создании террористической группы, готовившей покушения на руководителей государства. В связи с этим делом 3 марта 1935 был снят с поста секретаря ЦИК СССР Авель Енукидзе. Его сменил бывший прокурор СССР А.И. Акулов, которого, в свою очередь, сменил первый заместитель А.Я. Вышинский.

27 мая 1935 г. приказом НКВД СССР в республиках, краях и областях были организованы «тройки» НКВД, в состав которых входили начальник Управления НКВД, начальник Управления милиции и областной прокурор. «Тройки» принимали решения о высылке, ссылке или заключении в лагерь сроком до 5 лет.

Логика политический борьбы? Несомненно. Сталин чистил днище корабля от любого сомнительного люда. Но очень четко видна еще одна логика: избавление от старых коммунистов. От «идейных борцов за что-то'там», от «сделавших революцию» и убежденных, что за это великое деяние мы все теперь перед ними вечно в долгу.

И еще одна логика… Как правило, «идейные» показали себя никуда не годными работниками. Шло избавление от дармоедов и бездельников.

С 1933 по 31 декабря 1934 проводилась первая «генеральная чистка» ВКП(б). Потом таких «чисток» было еще несколько. В ходе «чистки» из партии, насчитывавшей 1916,5 тыс. членов, было исключено 18,3 %. Закончилась «чистка», тут же началась «проверка партийных документов», продолжавшаяся по декабрь

1935 г. Еще 10–20 тысяч исключенных. А 14 января

1936 г. было объявлено о «замене партийных документов», что и было проделано к сентябрю 1936 г. с исключением 18 %. Исключенные члены партии попадали под репрессии в первую очередь. Около 700–800 тысяч человек «вычистили» как «классово чуждые элементы» и как «примазавшихся». Но тут еще логика вычищения опять же недостаточно активных, в том числе и на производстве. Хочешь быть в правящей партии? Вступай… Но тогда изволь быть передовиком и реально вести за собой массы, а не только орать на партсобраниях.

Основная масса большевиков, игравших ведущие роли в 1917 году или позже в Советском правительстве, были казнены. Единственным членом первоначального состава Политбюро 1917 года, уцелевшим после чистки, был сам Сталин. Из остальных пяти четверо были расстреляны, а пятый, Лев Троцкий, исключен из партии, изгнан из страны и убит в 1940 г.

Из семи членов Политбюро, избранных между революцией 1917 года и смертью Ленина, четверо были расстреляны, один, М. Томский, покончил жизнь самоубийством, и лишь двое, Молотов и Калинин, остались в живых и у власти.

Из 1966 делегатов XVII съезда ВКП(б) («Съезда победителей»), состоявшегося в начале 1934 г. (последний съезд перед чисткой), 1108 были арестованы, и большинство из них расстреляны.

Многие члены партии, занимавшие достаточно видное положение, были осуждены и приговорены к расстрелу или к крупным срокам Военной коллегией Верховного суда СССР, которая выносила приговоры после рассмотрения каждого дела в закрытом заседании в течение 10–20 минут без участия обвинения и защиты, на основании списков, утвержденных лично Сталиным и его ближайшими приближенными.

Первый раз дела рассматривались таким образом 4 октября 1936 года, когда Политбюро осудило и приговорило 585 человек по списку, поданному Ежовым и Вышинским.

Нарушение законности? Да. Но разве эти люди на законном основании убивали и пытали всю свою поганую жизнь?

В 1936–1938 гг. состоялись три больших открытых процесса над бывшими высшими деятелями ВКП(б), которые были в 1920-е годы связаны с троцкистской или правой оппозицией. За рубежом их назвали Московскими процессами.

Обвиняемым, которых судила Военная коллегия Верховного суда СССР, вменялось в вину сотрудничество с западными разведками с целью убийства Сталина и других советских лидеров, роспуска СССР и восстанрвления капитализма, а также организация вредительства в разных отраслях экономики с той же целью.

Первый Московский процесс над 16 членами так называемого Троцкистско-Зиновьевского террористического центра состоялся в августе 1936. Основными обвиняемыми были Зиновьев и Каменев. Помимо прочих обвинений им инкриминировались убийство Кирова и заговор с целью убийства Сталина.

Второй процесс (дело «Параллельного антисоветского троцкистского центра») в январе 1937 г. прошел над 17 менее крупными руководителями, такими, как Радек, Пятаков и Сокольников. 13 человек были расстреляны, остальные отправлены в лагеря, где вскоре умерли.

Третий процесс 2—13 марта 1938 г. состоялся над 21 членами так называемого Правотроцкистского блока.

Основными обвиняемыми были видные деятели партии, еще с конца 1920-х обвиненные в правом уклоне и составлявшие в разное время ту или иную оппозицию курсу Сталина: это А.И. Рыков, Н.И. Бухарин, бывшие троцкисты Н.Н. Крестинский, Х.Г. Раковский. Важнейшим обвиняемым был также бывший нарком внутренних дел Г.Г. Ягода.

Эти 21 человек обвинялись «в измене Родине, шпионаже, диверсии, терроре, вредительстве, подрыве военной мощи СССР, провокации военного нападения иностранных государств на СССР, то есть в преступлениях, предусмотренных ст. ст. 5812, 582, 587, 588, 589 и 5811 УК РСФСР». Обвинение включало в себя классические пункты:

— составление заговорщицкой группы под названием «правотроцкистский блок», поставившей себе названные цели, а также восстановление капитализма и отторжение от СССР союзных республик и Приморья;

— связь с иностранными разведками, в частности, с немецко-фашистской (непосредственно или через Л.Д. Троцкого), подготовка вооруженной агрессии против СССР, получение помощи от иностранных правительств и антисоветской и троцкистской эмиграции;

— целенаправленное вредительство на производстве и в сельском хозяйстве;

— организация кулацких восстаний в тылу Красной Армии в случае будущей войны;

— убийства деятелей советского государства: СМ. Кирова, В.Р. Менжинского, В.В. Куйбышева. — убийство Максима Горького и его сына М.А. Пешкова. — покушение на Ленина в 1918 году, подготовка покушений на Сталина и Н.И. Ежова.

Анекдотичность обвинений очевидна. Иногда кажется, что Сталин просто издевается над всеми, предлагая верить в Радека — убийцу Ленина.

Защитников имели только трое, остальные подсудимые при окончании предварительного следствия, а затем и на суде отказались от защитников, заявив, что защищаться будут сами.

На суде заслушивались показания свидетелей, рассказывавших о причастности Бухарина в 1918 году к группе «левых коммунистов», и показания экспертов: эти утверждали, что обвиняемые врачи действительно имели возможность ускорить смерть Менжинского (экспертиза опиралась при этом на слова тех же врачей).

Основную мадсу доказательств составили материалы предыдущих процессов и показания самих обвиняемых.

Все подсудимые признали свою вину, повторяли свои показания, добытые на предварительном следствии, каялись в преступлениях перед народом. До сих пор спорят, чем объясняется их поведение. Есть версия, что они были сломлены пытками, Есть — что их семьи стали заложниками. Есть, что коммунисты психологически не могли «идти против партии» и считали свою гибель «полезной для построения социализма». Скажу честно — у меня нет ни малейшего желания копаться в психологии этих монстров. Пусть занимается кто-то менее брезгливый.

13 марта 1938 года суд приговорил всех подсудимых, кроме троих, к расстрелу. Троих приговорили к 25, 20 и 15 годам заключения. Все эти трое, Плетнёв, Раковский и Бессонов были расстреляны 11 сентября 1941 года в Медведевском лесу под Орлом вместе с 154 другими политзаключенными при приближении гитлеровских войск.

По внутренним документам ВКВС Бухарин, Рыков и Крестинский были приговорены к расстрелу еще 2 марта, в день начала процесса. Возможно, это не ошибка, а отражение реального положения дел: сперва приговорили, потом огласили на суде.

Все осужденные, кроме Ягоды, были расстреляны и похоронены 15 марта на спецобъекте «Коммунарка» Московской области (ныне около МКАД). Дата и место расстрела и похорон Ягоды неизвестны. Естественно, есть версия «чудесного спасения» Ягоды. Есть и версия о том, что Ягода еще несколько месяцев был расстрельщиком во внутренней тюрьме НКВД.

Все осужденные на Третьем Московском процессе были реабилитированы в 1988 г. Кроме Ягоды.

Пропагандистская кампания.

Во время Московских процессов была развернута пропагандистская кампания в прессе. Многократно в ней печатались письма с осуждением обвиняемых, в том числе от лица видных советских ученых. Под некоторыми письмами с требованием «уничтожить предателей Родины!», «Раздавить ядовитых гадов!» стояли подписи академиков Комарова, Губкина, Терпигорева, Вавилова…

Политическая проституция? Явно не всегда. Мало кто любил и уважал «доблестную» «ленинскую гвардию».

Дело Тухачевского, официально: дело «антисоветской троцкистской военной организации» — дело по обвинению 9 крупных советских военачальников в организации военного заговора с целью захвата власти. Из них армейский комиссар 1-го ранга, начальник Политуправления РККА, первый зам. наркома обороны СССР, Я.Б. Гамарник застрелился накануне ареста. Остальных судили.

Эти 9 высших руководителей РККА обвинялись в — передаче в 1932–1935 годах представителям германского Генштаба секретных сведений военного характера;

— разработке в 1935 году подробного оперативного плана поражения Красной Армии на основных направлениях наступления германской и польской армий;

— подготовке террористических актов против членов Политбюро ЦК ВКП(б) и советского правительства;

— подготовке плана вооруженного «захвата Кремля» и ареста руководителей ЦК ВКП(б) и советского правительства, то есть подготовка военного переворота, назначенного на 15 мая 1937.

Целью организации был объявлен насильственный захват власти в СССР в обстановке военного поражения от Германии и Польши.

Следствие заняло меньше месяца, судебное заседание прошло через 2 дня после утверждения обвинительного заключения и заняло всего один день. При этом судебное заседание было закрытым, подсудимые лишены права на защиту и обжалование приговора. В материалах суда не приводятся какие-либо факты, подтверждающие предъявленные обвинения в шпионаже, заговоре и подготовке террористических актов. Приговор от 11 июня 1937 года целиком основан на признаниях (или «признаниях»?) подсудимых.

И июня 1937 г. Специальное судебное присутствие Верховного суда СССР приговорило к расстрелу с конфискацией имущества и лишением воинских званий: маршала СССР М.Н. Тухачевского, командарма 1-го ранга И.Э. Якира, командующего войсками Киевского ВО, командарма 1-го ранга И.П. Уборевич, командующего войсками Белорусского ВО; командарма 2-го ранга А.И. Корка, начальника Военной академии им. М. Фрунзе, ком-коров Р.П. Эйдельмана, В.К. Пугну, атташе при полпредстве СССР в Великобритании, Б.М. Фельдмана, начальника Управления по начальствующему составу РККА, и В.М.Примакова — заместителя командующего войсками Ленинградского ВО.

Приговор был приведен в исполнение через несколько часов по завершении суда в ночь на 12 июня 1937 г.

Типичный «сталинский» процесс, не утруждающий себя доказательствами. Не удивительно, что у многих современников и последующих исследователей возникали сомнения в обоснованности приговора и сильнейшие подозрения в незаконных методах получения показаний.

13 января 1957 года все 9 были реабилитированы за отсутствием состава преступления. По мнению Комиссии по реабилитации, признания подсудимых были получены с использованием пыток и избиений. А других доказательств, кроме самооговоров, попросту нет.

Сложность в том, что наличие в РКККА сильной оппозиции Сталину поступали много раз уже в 1929–1934 годах. Эта информация не вышла из недр спецслужб, но уж Сталину наверняка была известна. По мнению ряда исследователей, настоящей причиной процесса был заговор с целью захвата власти. Обвинения же в шпионаже было призвано сделать процесс более приемлемым для остальной военной верхушки. Аналогичное дело о заговоре в верхушке РККА разрабатывалось ОГПУ еще в 1930 г. Сталину представили материалы о том, что группа крупных военачальников во главе с Тухачевским готовит захват власти и убийство самого Сталина. Сведения основаны только на показаниях арестованных преподавателей Военной академии Какурина и Троицкого. Тухачевский на очной ставке все категорически отрицал и был признан невиновным.

Судя по тому, как вела себя Красная Армия в 1941 году, у Сталина были очень веские основания считать заговор высших военачальников реальностью.

Дело Тухачевского стало спусковым крючком для начала широкомасштабных репрессий в РККА. Из 8 членов «специального присутствия», выносившего приговор 11 июня 1937 года, расстреляны были 4. Маршал В.К. Блюхер, по одним данным, расстрелян, по другим — умер под пытками. Уцелели только

B.В. Ульрих, М.С. Буденный и Б.М. Шапошников.

В 1937—193S годах были расстреляны: из 5 маршалов— 3; из 5 командармов I ранга — 3; из 10 командармов II ранга — 10; из 57 комкоров — 50; из 186 комдивов — 154; из 16 армейских комиссаров I и II рангов — 16; из 26 корпусных комиссаров — 25; из 64 дивизионных комиссаров — 58; из 456 командиров полков — 401. Чудовищный масштаб «чистки», разумеется.

Но когда речь заходит о людях менее сановитых, масштаб полусудебных расправ, как всегда, делается менее ясным. Разные исследователи приводят очень разные данные о количестве репрессированных военных.

Как утверждает, например, публицист-сталинист И. Пыхалов, со ссылкой на архивные источники, в течение 1937–1938 гг. в армии, с учетом всех последующих пересмотров дел (изменений статей и восстановлений), было репрессировано 17 776 человек командного состава, из них 9701 было уволено и 8075 арестовано.

В.Г. Клевцов утверждает, что в 1937–1938 гг. было физически уничтожено 35,2 тыс. офицеров, Д.А. Волкогонов и Д.М. Проэктор пишут о 40 тыс. репрессированных. Н.Г. Павленко пишет: «…только в армии с мая 1937 года по сентябрь 1938 года был репрессирован 36 761 военачальник». А.М. Самсонов пишет о 43 тыс., Н.М. Раманичев — о 44 тыс., Ю.А. Горьков — о 48 773.

В публицистике называются цифры и покруче: 50 тыс. репрессированных, И даже: «Более 70 тысяч командиров Красной Армии были уничтожены Сталиным еще до войны».

В.Н. Рапопорт и Ю.А. Геллер пишут: «Поэтому мы вынуждены считать, что убыль кадрового состава за два года чистки составила приблизительно 100 тыс. человек». Л.А. Киршнер утверждает, что было репрессировано 50 % офицеров: «Считается, что в предвоенный период репрессировано 44 тыс. человек командного состава, свыше половины офицерского корпуса».

Цифры противоречат друг другу, и становится непонятно — а сколько вообще было людей в этом самом офицерском корпусе?

Естественно, возникал вопрос — зачем? Что тут — шизофрения Сталина? Борьба за власть? По поводу уже событий 11 июня 1937 немецкий журнал «Верфронт» в 1937 писал в статье «новое лицо Красной Армии»: «После суда Сталин распорядился расстрелять восемь лучших командиров [РККА]. Так закончился краткий период реорганизации командования Красной Армии… Военная квалификация была принесена в жертву политике и безопасности большевистской системы»

Выдвигалась версия, что репрессии против верхушки РККА вызваны красивой операцией германской разведки: стремясь 'ослабить Красную Армию перед войной, германская разведка «закинула» Сталину такую «дезу».

Со сталинской чисткой РККА многократно связывали поражение Красной Армии в 1941 году. На это толсто намекают и Жуков, и Рокоссовский, а современный публицист даже утверждает, что «без войны в застенках и лагерях НКВД погиб почти весь великолепный офицерский корпус — становой хребет Красной Армии».

Правда, Гитлер думал совершенно иначе: после заговора верхушки вермахта в июле 1944 он говорил: «Вермахт предал меня, я гибну от рук собственных генералов. Сталин совершил гениальный поступок, устроив чистку в Красной Армии и избавившись от прогнивших аристократов».

Большинство «прогрессивно мыслящих людей» полагали и тогда, полагают и сейчас, что «процессы изменников» и чистки 1935–1938 годов являются возмутительными примерами варварства, неблагодарности и проявлением дурных качеств самого Сталина, который завидовал гениальным полководцам вроде Якира и Тухачевского.

Сложность в том, чтобы найти подтверждение симптомов гениальности этих лиц. Якир славен в основном тем, что во время Гражданской войны держал при себе отряд из 500 китайских палачей. Тухачевский пытался писать теоретические труды… К счастью, их не раз издавали, можно почитать и убедиться: ничего в них нет, кроме идеологических заклинаний. Не случайно же В. Суворов посвятил «репрессиям в РККА» книгу с выразительным названием «Очищение». Суворов совершенно солидарен с Гитлером: «очищенная» от революционеров армия стала намного более боеспособной. Не будь «очищения», и победа во Второй мировой стала бы маловероятной.

Методы, конечно, чудовищные, но помимо жестокости Сталина стоит отметить и его просто неправдоподобную дальновидность и прозорливость.

Впрочем, он уже в 1906 году и во время жизни в Курейке наблюдал идейных революционеров вблизи. Судя по всему, ему хватило.

Чистки в органах ВЧК—ОГПУ—НКВД начались еще в начале 1920-х. Убирали людей с явной психиатрической клиникой, «излишне активных» деятелей красного террора, не способных к аналитической и розыскной работе.

Иные чекисты попали под раздачу, пытаясь участвовать в политической борьбе. Яков Блюмкин, один из самых ярких чекистов, был расстрелян за попытку передать Радеку письмо высланного из страны Троцкого. Крупную чистку провел в «своем» ведомстве Ягода.

В сентябре 1936 г. Ягода был перемещен на пост наркома связи, в 1937 г. арестован, и в феврале 1938 г. предстал на Третьем московском процессе, где был обвинен в сотрудничестве с иностранными разведками и убийстве Максима Горького. Уничтожение свидетеля, который «слишком много знал»? Наверное.

С 6 сентября 1936 г. наркомом внутренних дел вместо Ягоды стал Ежов. Под его чутким руководством проведены Второй и Третий Московские процессы и «Дело Тухачевского». Сама чистка 1937–1938 годов ассоциируется в первую очередь с именем Ежова — так называемая ежовщина. Обрушилась «ежовщина» и на само НКВД.

С 1 октября 1936 г. по 15 августа 1938 г. было арестовано 2273 сотрудников госбезопасности, из них за «контрреволюционные преступления» — 1862. После прихода Берии за 1939 год к ним прибавилось еще 937 человек. Часть из них была потом освобождена и восстановлена в органах, но вообще-то при численности НКВД до 800 тысяч человек — не очень много.

Всего было репрессировано около 20 тысяч сотрудников органов государственной безопасности, в числе которых почти все руководящие работники ВЧК времен Дзержинского: А.Х. Артузов, Г.И. Бокий, М.Я. Лацис, М.С. Кедров, В.Н. Манцев, Г.С. Мороз, И.П. Павлуновский, Я.Х. Петере, М.А. Трилиссер, И.С. Уншлихт, В.В. Фомин.

Трудно представить себе «коллекцию» более отвратительных, преступных и опасных типов.

Известна фраза Сталина: «Сын за отца не отвечает». Она была произнесена Сталиным в декабре 1935 г. На совещании в Москве передовых комбайнеров с партийным руководством один из них, башкирский колхозник Гильба, сказал: «Хотя я и сын кулака, но я буду честно бороться за дело рабочих и крестьян и за построение социализма». Вот тут-то Сталин и произнес: «Сын за отца не отвечает».

Звучит чудесно, да только как же быть с решением Политбюро ЦК ВКП(б) № П51/144 от 5 июля 1937? Решение это вот такое:

«1. Принять предложение Наркомвнудела о заключении в лагеря на 5–8 лет всех жен осужденных изменников Родины членов правотроцкистской шпионско-диверсионной организации, согласно представленному списку.

Предложить Наркомвнуделу организовать для этого специальные лагеря в Нарымском крае и Тур-гайском районе Казахстана.

Установить впредь порядок, по которому все жены изобличенных изменников Родины право-троцкистских шпионов подлежат заключению в лагеря не менее как на 5–8 лет. Всех оставшихся после осуждения детей-сирот до 15-летнего возраста взять на государственное обеспечение, что же касается детей старше 15-летнего возраста, о них решать вопрос индивидуально.

Предложить Наркомвнуделу разместить детей в существующей сети детских домов и закрытых интернатах наркомпросов республик.

Все дети подлежат размещению в городах вне Москвы, Ленинграда, Киева, Тифлиса, Минска, приморских городов, приграничных городов».

Во исполнение этого приказа 15 августа 1937 последовала соответствующая директива НКВД, уже содержащая ряд уточнений: регламентированы тотальные репрессии только против жен и детей, а не вообще любых членов семьи, как в приказе Политбюро; жен предписано арестовывать вместе с мужьями; бывших жен предписано арестовывать только случае, если они «участвовали в контрреволюционной деятельности»; детей старше 15 лет предписано арестовывать только в случае, если они будут признаны «социально-опасными»; арест беременных женщин, имеющих на руках грудных детей, тяжелобольных может быть временно отложен; дети, оставшиеся после ареста матери без присмотра, помещаются в детские дома, «если оставшихся сирот пожелают взять другие родственники (не репрессируемые) на свое полное иждивение — этому не препятствовать».

В дальнейшем практика репрессий против «членов семей изменников Родины» (ЧСИРов) несколько раз корректировалась.

В октябре 1937 г. директивой НКВД репрессии в отношении ЧСИР расширены с осужденных членов «правотроцкистского блока» также на ряд осужденных по части «национальных линий» («польская линия», «немецкая», «румынская», «харбинская»). Однако уже в ноябре такие аресты прекращены.

В октябре 1938 г. НКВД перешел к арестам не всех поголовно жен осужденных, а только тех, кто «содействовал контрреволюционной работе мужей», или в отношении которых «имеются данные об антисоветских настроениях».

27 августа 1938 г. выходит циркуляр НКВД, допускающий односторонний развод с осужденным/осужденной одного из супругов, оставшегося на воле.

Приказом НКВД 00486 1937 года на Административно-хозяйственное управление НКВД было возложено особое задание по изъятию детей врагов народа и определению этих детей в детские учреждения или передаче родственникам на опеку.

Согласно приказу НКВД № 00386 было арестовано 18 тыс. жен осужденных и изъято 25 тыс. детей.

В 1950-е годы после XX съезда КПСС основная масса ЧСИР реабилитированы.

Интересно, что члены семей «бывших людей» (бывших священников, белогвардейцев, царских чиновников, дворян) не заключались в лагеря. Они подвергались ряду других ограничений — ограничения при поступлении в вузы, при приеме на работу, при призыве в Красную Армию, часто ограничивались избирательные права («лишенцы»). Такая дискриминация прямо подталкивала многих людей скрывать элементы своей биографии и спровоцировала кампанию «Отрекаемся от своих отцов».

Но они не рассматривались как ЧСИР.

В ходе репрессий для выбивания признательных показаний в широких масштабах применялись пытки.

Во времена хрущевской «оттепели» советская прокуратура осуществила проверку ряда политических процессов и групповых судебных дел. Во всех случаях проверка вскрыла грубую фальсификацию, когда «признательные показания» были получены под пытками.

Во времена Хрущева специальная комиссия ЦК КПСС под руководством секретаря ЦК П.Н.Поспелова выявила «факты незаконных репрессий, фальсификации следственных дел, применения пыток и истязаний заключенных» [17]. В ходе допросов кандидата в члены Политбюро Р. Эйхе сломали позвоночник. Маршал В.Блюхер скончался в Лефортовской тюрьме от последствий побоев. В докладе комиссии Поспелова приведены документы, свидетельствующие о том, что применение пыток санкционировал лично Сталин.

Поданным комиссии Н.М. Шверника арестованные, которые старались доказать свою невиновность и не давали требуемых показаний подвергались пыткам и истязаниям. К ним применялись так называемые «стойки», «конвейерные допросы», заключение в карцер, содержание в специально оборудованных сырых, холодных или очень жарких помещениях, лишение сна, пищи, воды, избиения и различного рода пытки.

В записке приводится* выдержка из письма заместителя командующего Забайкальским военным округом комкора Лисовского: «…Били жестоко, со злобой. Десять суток не дали минуты сна, не прекращая истязаний. После этого послали в карцер… По 7–8 часов держали на коленях с поднятыми вверх руками или сгибали головой под стол и в таком положении я стоял также по 7–8 часов. Кожа на коленях вся слезла, и я стоял на живом мясе. Эти пытки сопровождались ударами по голове, спине» [19].

К. Рокоссовскому на следствии выбили 9 зубов, сломали 3 ребра, молотком отбили пальцы ног. Дважды его водили на расстрел, но стреляли не в него, а в других заключенных, стоявших рядом. Но нужных показаний арестованный Рокоссовский не подписал.

Генерал А.В. Горбатов (впоследствии Герой Советского Союза) вспоминал: «Допросов с пристрастием было пять с промежутком двое-трое суток; иногда я возвращался в камеру на носилках. Затем дней двадцать мне давали отдышаться… Выдержал я эту муку во втором круге допросов. Дней двадцать меня опять не вызывали. Я был доволен своим поведением. Но когда началась третья серия допросов, как хотелось мне поскорее умереть»!

СССР подавал пример другим «странам народной демократии». Как же строит социализм без пыток! В 1948–1952 годах в социалистических странах Восточной Европы прошло несколько волн чисток, сопровождавшихся открытыми политическими процессами над бывшими коммунистическими руководителями по образцу процессов 1930-х годов, признаниями обвиняемых, сделанными под пытками.

На московский процессах осуждено 16, 17 и 21 человек. По делу Тухачевского — 9. По «делам специалистов» 1930–1932 голов и по «Пулковскому делу» — около 500.

Если брать полусудебные репрессии против армии, то репрессировано максимально порядка 50 тысяч человек. В НКВД — от силы 20 тысяч. Закон о ЧСИРах обрек на ссылки, лишения и смерть порядка 43 тысяч человек.

Обычное соотношение жертв судебных и полусудебных расправ.

Ужасно — но где же миллионы репрессированных?

Миллионы появляются, когда мы рассматриваем не только репрессии в отношении военной и политической верхушки СССР, даже не только репрессии в отношении «буржуазных специалистов». И вообще не только судебные и полусудебные репрессии.

Другой вопрос, что «1937» — символ именно этих репрессий, касавшихся очень узкого круга людей, как правило, виновных в том, что они сами отправляли других на тот же конвейер смерти. Или сами организовывали этот конвейер.