Единственный магический огонек парил в туманном сумраке. Его яркий желтоватый свет выхватывал из темноты только небольшой кусочек пространства. Под головой мужчины, развалившегося на волшебном драконе-облаке, лежала свернутая валиком шуба. Сам же он служил подушкой для мирно спящей изобретательницы. Ашель удобно устроилась на его груди, уткнувшись носом в распахнутый ворот рубашки. Длинные мужские пальцы, поблескивая золотистыми искорками чар, медленно перебирали пряди девичьих волос, осторожно подпитывая их хозяйку живительной энергией. Именно благодаря ей малышка продержалась так долго, не чувствуя жажды, голода и прочих человеческих потребностей. Даже вполне обоснованная усталость после стрессов минувшего дня отступала под действием драконьей магии. Вот только у самого дракона тоже были нервы и чувства, которые давали сбой при виде бодрой изобретательницы, готовой с энтузиазмом исследовать каждый клочок однообразного пространства, вместо того чтобы интересоваться собственным соседом. Когда Ашка, вдоволь налетавшись на спине ящера, поймала случайно проплывающее мимо облачко и поняла, что из него, как из снега, можно лепить разные формы даже без участия магии, Арэт только вздохнул. Сменил облик, прилег рядом с девушкой, а через некоторое время решительно наслал на нее легкие сонные чары и, уложив головой себе на грудь, искренне пожалел о том, что этот серо-сизый зоопарк, созданный руками изобретательницы, не обладает функцией обычных туч – освежиться сейчас блондин не отказался бы. И дело было вовсе не в потрепанной рубашке, прошедшей крещение разгромом в его логове. Просто наблюдать за Ашель оказалось довольно сложно. Сначала это было приятно и забавно, потом мучительно сладко, и в конце – абсолютно невыносимо! А она, увлеченная, своим занятием, даже не понимала, что с ним творилось. Зачем-то нацепив на нос любимые лиловые очки и стянув с плеч пятнистую шубку, девушка воодушевленно мяла податливый туман, на ощупь больше похожий на влажную вату, и лепила из него причудливых животных. Словно ребенок на зимней прогулке! Вот только совсем не детскими были ее плавные движения, грациозный поворот головы и взгляд… фанатично-счастливый, будто эти дурацкие облака являлись пределом ее мечтаний. А он смотрел и думал, что тоже нашел свой предел мечтаний и… этот деятельный «предел» совсем не хотел уделять ему должного внимания.

Изобретательница, творческая личность, чудо желтоглазое… Как же он хотел схватить девушку в охапку, завалить на спину призрачного дракона и целовать до тех пор, пока она напрочь не забудет про нехватку каких-то там приборов, блокнотов и прочих подручных средств для ведения записей по новым формам жизни, неизвестным в их мире. И зачем Арэт только ляпнул ей, что облака живые? Молчал бы в тряпочку, глядишь, Ашка поигралась бы с ними и бросила. А так – пожинал плоды собственной болтливости. А еще плоды неудовлетворенности и уколы уязвленного самолюбия. Он ее по ручке погладит – она шипит: не мешай, мол, видишь, я занята. Он ей на ушко комплимент – она ему несильный тычок в бок и скептическое «ну-ну». На объятия – ворчливое: «Подожди, мешаешь», на щекотливые вопросы – уход от темы, на поцелуй… ну вот после поцелуя, собственно, Арэт и усыпил изобретательницу. Просто потому, что она неожиданно ответила, и он понял, что так просто уже не остановится, а под пристальным наблюдением всего этого «зверинца», слепленного Ашкой, предаваться любовным играм оказалось неловко даже древнему ящеру, который раньше считал, что смущение – уж точно не его черта.

Но когда эти туманные сущности ТАК смотрят, что даже при отсутствии у них привычных органов зрения взгляд ощущается буквально кожей… Заинтересованный взгляд, изучающий… Совсем такой же, каким Ашель какую-нибудь букашку через лупу разглядывает. Еще бы местное население с таким же энтузиазмом на контакт пошло и показало дорогу из ловушки! Но обитатели этого места, видимо, придерживались иного мнения. Наблюдать и не вмешиваться для них оказалось явно предпочтительней, чем проявлять участие и оказывать помощь гостям.

Арэт в очередной раз провел рукой по распущенным волосам своей девочки. Длинные, чуть волнистые… мужчина поймал себя на мысли, что готов перебирать их вечно, и с грустной улыбкой понял, что это его желание вполне может осуществиться. Ашка зашевелилась, что-то пробормотала во сне. Он тяжело вздохнул и покрепче обнял спящую девушку второй рукой. Торопиться-то некуда. Совсем! В отличие от промозглой сырости Искрящегося, тут было безветренно и довольно тепло. Для полного счастья не хватало только выхода из призрачной темницы. Все возможности, даже самые невероятные, пленники этой эфемерной ловушки уже перепробовали. Скрижаль не действовала. Наколдованная Аром дверь никуда не вела, невзирая на ключ-кольцо со знаком Тритэры, так и оставшееся на пальце Ашки после ее ночной вылазки. И попытки найти что-то, кроме тумана, также не увенчались успехом. Здесь не было ничего другого: лишь воздух и обрывки летающей «ваты»! Сперва казалось, что внизу, куда дракон с изобретательницей так стремительно падали вначале, должна быть земля, вода… хоть что-то. Но на самом деле там не оказалось даже низа как такового. В этом странном мире можно было передвигаться в любом направлении. И скорость «падения» обуславливалась не притяжением земли, а всего лишь толчком, задающим вектор. Стоило сделать движение, и точно так же можно было лететь вверх, вправо, влево – куда угодно. Но при этом тела отчего-то не испытывали неудобств, будто находились не в инородной для них среде, а в привычной. И что это: магия или какие-то неизвестные законы природы, действующие в здешних условиях, – Арэт не знал. Он никогда не слышал о такой ловушке раньше, хотя кое-какие смутные подозрения все же теснились в его беловолосой голове. И то верно, лучше уж подозрения, нежели мысли о девичьих прелестях, полускрытых золотистой тканью подаренного им платья, о ее припухших губах, которые она чуть покусывала от усердия, создавая очередного чудика, о маленьких пальчиках с коротко подстриженными ноготками вытянутой формы, о чуть суховатой коже на ее теплых ладонях, чудесным образом не загрубевших от мозолей, что при Ашкиной профессии не редкость… и о расплавленном золоте самых красивых на свете глаз.

Арэт шумно выдохнул, усилием воли приструнив разыгравшуюся фантазию, и не без помощи все той же воли вернул руку с открытого участка девичьей груди обратно на голову изобретательницы. Ашка что-то мурлыкнула, не просыпаясь, и как котенок потерлась щекой о его ключицу. Очередной тяжелый вздох мужчины сопровождался золотистыми искрами неконтролируемой магии. Вокруг на мгновение стало светлее, но вскоре все вернулось на круги своя.

«Эх», – с тоской вздохнул дракон, мечтая в этот момент не о неопознанных уголках вселенной, а о шелковых простынях на своей большой кровати. И чтобы на них непременно лежала она – его желтоглазое сокровище. Сильнее прижав к себе изобретательницу, будто боялся, что она исчезнет, мужчина прикрыл глаза. Драконье чутье молчало, не ощущая угрозы, а потому Арэт вполне мог позволить себе немного расслабиться. Помечтать, подумать, вспомнить…

Без подоспевшего в последний момент дракона это хрупкое чудо, тихо посапывающее в его объятиях, уже погибло бы тут в одиночестве. Чем бы ни являлась сумрачная западня, она была идеальна. Темница из абсолютной свободы: ни стражи, ни замков, ни окон, ни дверей, ни стен, ни пола, ни потолка, ни еды, ни воды – ничего! Хорошо хоть воздуха хватало. Самому ящеру, вопреки его язвительному заявлению, брошенному девушке, здесь ничто не угрожало. Права была госпожа Эльт-Карти, считая, что драконы – существа от рождения волшебные. Какое-то время Арэт и в человеческом облике мог подпитывать себя магией, черпая ее из родной стихии, а потом перекинуться в ящера и, погрузив себя в продолжительный драконий сон, дрыхнуть тут хоть вечность, время от времени просыпаясь и сходя с ума от скуки и одиночества. Потому что погрузить в глубокий сон человеческую девочку, не обласканную вниманием Эраша, он тоже мог, а вот выводить ее из этого состояния каждый раз, когда захочется с ней пообщаться – было чревато для хрупкого организма малышки. Поэтому ящер медлил, обходясь пока слабыми заклинаниями. Он все еще надеялся что-нибудь придумать и найти-таки выход из плена. Слишком долго Арэт искал свою избранницу, слишком поздно осознал, что наконец нашел, и слишком сильно желал наслаждаться находкой, а не смотреть, как она спит и видит навеянные им сны.

Некоторое время спустя

– А потрогать можно? – спрятав в кулачок зевок, спросила Ашка и выразительно посмотрела на «живые» татуировки, бегающие друг за дружкой вокруг пуговицы на рубашке блондина.

Он разбудил ее поцелуем – легким, нежным, как касание летнего ветра. И это было самое сладкое пробуждение в ее жизни, несмотря на изрядно поднадоевший пейзаж призрачной западни. Горло, как ни странно, во время сна не пересохло, да и пить совсем не хотелось. Вообще мало чего хотелось, кроме как лениво потянуться, нежась в объятиях такого родного мужчины. Дракона! Сказал бы ей кто об этом раньше – не поверила бы. А сейчас все было так естественно, что даже перспектива умереть в компании конкретно этого ящера казалась девушке не такой уж и плохой. А, учитывая короткий век большинства изобретателей, особенно изобретателей из семьи Карти, на которую объявила охоту психованная эмпира, – даже хорошей!

– Попробуй! – ухмыльнулся дракон, не без удовольствия глядя, как разгорается исследовательский азарт в глазах его изобретательницы при виде плясок, устроенных ящерками.

Получив разрешение, Ашка осторожно, кончиком указательного пальца погладила чешуйчатую макушку крохотной саламандры. Та блаженно прищурила глазки и… отлетела в сторону. Оттолкнув подружку, вторая ящерка обхватила передними лапками палец девушки. Миниатюрные коготочки приятно пощекотали кожу. Первая возмущенно зашипела и, пару раз воинственно подпрыгнув на месте, набросилась на соперницу. Два гибких тельца покатились по груди хозяина, в стороны полетели золотистые чешуйки, похожие на крохотные искорки.

Ашель перепуганно следила за этим поединком, а дракон за ней. И в синих глазах его, полуприкрытых белыми ресницами, таилось искреннее умиление. Все-таки ребенок. Умный, талантливый, но порой наивный ребенок с телом созревшей для мужских ласк женщины.

– Ар, они же….

– Ничего им не сделается! – усмехнулся блондин.

Одна из ящериц вдруг отскочила в сторону и, перевернувшись в воздухе, упала на бок, неловко дернула лапкой, а затем затихла. Победительница задрала голову и важно направилась… вероятно, пинать побежденную.

– Ой! – воскликнула девушка и поспешно схватила поверженную. Та тут же ожила, показала возмущенно зашипевшей товарке язык и шустро юркнула в рукав Ашкиного платья.

– А-а-а! – завопила изобретательница. – Щекотно! Ар, сними ее с меня!

Мужчина, с трудом сдерживая смех, ловко опрокинул девушку на спину. Сдвинув золотистую ткань в сторону, погладил пальцами ключицу Ашель и прошептал в мгновенно вспыхнувшее ушко:

– А что мне за это будет?

– Все что угодно, только утихоми-и-и-ирь ее, – простонала девушка, извиваясь, словно уж на сковородке, под тяжелым мужским телом, навалившимся сверху.

– Вс-с-се? – вкрадчиво переспросил блондин и выдохнул в девичьи губы: – Ты сама это сказала.

В тот же момент проворная саламандра прекратила свои поползновения, замерев где-то под грудью Ашель.

Тени за пределами слабоосвещенного островка заметно оживились и принялись медленно сползаться ближе. Чуть слышно шурша, словно перешептываясь, сгустки тумана уплотнялись, сливались воедино, приобретая все более материальный вид. Ашкин зверинец тоже зашевелился и оттого стал напоминать по-настоящему живых существ. Вот только Арэту в данный момент было не до наблюдений за окружающим. О чем можно беспокоиться, когда шею обвивают руки любимой? Когда ее губы шепчут его имя между поцелуями. Когда она так близко, что кажется, будто сердце у вас общее и дыхание одно на двоих. Светлячок, паривший над головой мужчины, мигнул, окутанный подкравшимся клочком темно-серой массы. Ашель на миг приоткрыла глаза, с трудом сфокусировала взгляд и, испуганно замычав, принялась колотить Арэта кулачком по плечу.

– Что такое? – хрипло спросил он ударе эдак на десятом.

– Т-там… – Оценив испуг в ее расширенных зрачках, мужчина резко повернулся. Как раз вовремя, чтобы активировать щит и запустить первым попавшимся боевым заклинанием в распахнувшуюся прямо над ним пасть.

Зря потратил магию, ибо она, беспрепятственно пролетев сквозь гостя (или хозяина?), огненным шаром устремилась прочь. А пасть, игнорируя светящуюся сферу защитного контура, медленно перетекла в такую же огромную лапу и погрозила призрачным когтем.

«Я смотрю, тут домой никто не торопится, – Арэт и Ашка поймали одну и ту же мысль, причем чужую. Они быстро переглянулись и прислушались, если к постороннему ворчанию в собственных головах можно именно прислушаться: – Полумрак, кроватка… Музычки не хватает! Может, вам для фона помурлыкать?» – предложил бесплотный голос, по-прежнему не желая звучать вслух.

– Лола? – неверяще прошептал Арэт.

Лапа разлетелась на пять частей, каждая из которых превратилась в активно кивающий кошачий силуэт.

– Йошкин ко-о-от! – выглянув из-за спины дракона, протянула Ашель.

«Вот стоило тебя на месяцок с этим старым греховодником оставить, и уже совсем мозги потеряла, малявка, – возмутилась Илоланта. – Кошка я! Кошка… была», – как-то грустно закончила она.

– Была, – эхом повторила изобретательница, глядя на пять миниатюрных копий прежней зор-зары, которые забавно покачивали головами. Тоже, видать, из местных облаков слеплены, только из более темных и плотных.

– Как ты тут оказалась? – задал вопрос дракон. То, что они имели дело не с неизвестным монстром, а с вполне известным, если не сказать – с любимым и единственным, успокаивало и вселяло надежду на возможное спасение. Неспроста же зор-зара явилась сюда через… сколько она сказала? Месяц? Месяц?! Так где ж они застряли-то? Неужто очередной параллельный мир с ожившими иллюзиями? Но… чей?

Разгадка не заставила себя долго ждать.

«Как-как! – отозвалась новоявленная зор-зара. – Мое кольцо-привязку к миру живых Эмо раздолбал с помощью Кориана, вот я тут и оказалась!»

– Так это все-таки… – начал Арэт, воскресив в памяти свою смутную догадку.

«Ну да, да… – перебила Лола, кивнув всеми пятью мордочками. – Дом, милый дом! Чтоб тебе свернуться в одну точку и взорваться».

– Мир духов! – восторженно выдохнула Ашка, внимательно слушавшая их. – Как же интерес-с-сно-то, – прошептала она, новым взглядом окидывая свой туманный зверинец. – Так это все… будущие зор-зары?

«Типа того, – мрачно отозвалась Лола в мыслях обоих собеседников. – Унылое и до жути нудное туманное болото со своими обитателями! Которые, кстати, под стать окружению… А вы думали, почему мы всяким идиотам с амулетами-привязками подчиняться готовы? Да за то, чтоб в вашем мире жить, можно и на задних лапках ходить, и тапочки в зубах таскать! Фу… Я уже и забыть успела, до чего тут серо… – Кошки синхронно поморщились и брезгливо махнули хвостами. – В общем, рассиживаться некогда! – подвела итог своих рассуждений Илоланта. – Я и так убила кучу времени на ваши поиски. Ар, ты, надеюсь, не угробил весь магический резерв на развлекательные фокусы для малявки? – В словах прозвучала обычная для зор-зары ирония, разве что нотки горечи в ней появились, хотя их вполне можно было списать на откровенную нелюбовь духа к родине. – Через несколько минут… по местному времени… ворота откроют! У привратников привязка на меня. Но чтобы расширить щель перехода, в которую вы сможете протиснуться, тебе, Ар, придется с этой стороны помогать».

– А… – начала было изобретательница, но Лола перебила:

«Потом, малявка! Все потом! Тут сейчас такое начнется…»

И, словно подтверждая слова духа, чуть в стороне загорелся яркий огонек.

«Начинается! – сообщила Илоланта. Пять сотканных из тумана кошек бросились к Ашель, в прыжке сливаясь в одну, и невесомыми, но объемными лапами толкнули ее в направлении вспышки. Девушка шарахнулась больше от испуга, чем из-за ощутимого толчка. Но зор-зара осталась довольна и этим. – Вперед! И быстро! – скомандовала она. – Ар, попробуй с помощью чар расширить портал!»

Ярко-желтый огонек растянулся в узкую щель, пару раз дрогнул и распахнулся, словно огромный огненный глаз с темным провалом зрачка. И из него как из рога изобилия хлынул яркий свет, озаривший ринувшиеся в переход обрывки тумана.

«Надеюсь, ты оценишь это… дракон!» – вспыхнуло только в голове ящера, нырнувшего за Ашкой в провал перехода, заметно увеличенного его магией.

– Что? – растерянно обернулся он, но мир живых, словно признав свое дитя, стремительно потянул блондина в яркий световой поток. Его, Ашель и… штук пять или шесть увеличившихся в размере духов, среди которых не было ни одного, похожего на кошку.

На Острове привратников

Она узнала его сразу: восьмиугольной формы двор с круглым бассейном посередине, арочные галереи в три яруса, отполированный до блеска каменный пол… На него-то они с Арэтом и рухнули, вылетев из портала. Изловчившись, блондин умудрился перевернуться в воздухе и смягчить ее падение собственным телом. Где-то секунду они оба лежали, не двигаясь, и переводили дух. Потом девушка подняла голову от мужской груди и… тишина, господствовавшая до этого момента, взорвалась звуками. Маги в темно-фиолетовых балахонах с золотой отделкой принялись тянуть за полупрозрачные нити сизые сгустки тумана, яростно мечущиеся над прибывшей парочкой. И лишь когда все шесть темных сущностей были помещены в клетки с готовыми для них телами, один из привратников подошел к дракону и изобретательнице, стремительным движением руки перерезал их магические нити и с усталой улыбкой спросил:

– Как путешествие, золотце? – Маг скинул капюшон, обнажив светловолосую голову с острыми эльфийскими ушами. – Леди? – Он протянул руку девушке, та, поймав одобрительный взгляд Арэта, приняла ее и поднялась.

– Хм… Весьма познавательно, Кориан, – хмыкнул ящер, вставая следом за ней и рефлекторно потирая ушибленную спину. – Вот, значит, как вы сюда духов затягиваете.

– Примерно так, да… только сил и времени на открытие перехода привратники затрачивают не так много, да и привратников для этого требуется меньше, и вообще… – он замолчал.

– Что вообще? – поинтересовался Арэт, прижимая к себе Ашель.

– Вообще, это был первый раз, когда на одной площадке работали сразу несколько смен магов темной воды.

– И как процесс? – в свою очередь полюбопытствовал дракон.

– Изнурительно, – ответил эльф, хитро сверкнув ярко-голубыми глазами. – Но весьма познавательно, – добавил он и усмехнулся. – В мире духов из живых до вас никто не бывал. Так что с тебя подробный отчет…

– Ой, а можно будет еще раз повторить, только с приборами и блокнотом для записей? – влезла в разговор загоревшаяся идеей Ашка.

– Ох, нет, госпожа Эльт-Карти, – рассмеялся Кориан. – Боюсь, в ближайшие несколько лет мы на повтор такой авантюры точно не отважимся. Силы, средства, разрешения… вы не представляете, чего стоило все это получить! Хотя узнать, кто и как шастает по вверенной нам территории, просто необходимо. Но, полагаю, мы это выясним с вашей помощью и… без риска для ваших же жизней. – Он перевел взгляд с вполне живой и здоровой девушки на слегка потрепанного, но тоже целого дракона и, вздохнув, сказал: – Рад, что вы в порядке, Ар. И что у нас сейчас все получилось, – наплевав на сдержанные манеры, характерные для его расы, маг сделал шаг вперед и решительно обнял друга, ну и прижавшуюся к нему изобретательницу заодно. – Признаться, я сомневался в успехе этой сумасшедшей затеи, – пробормотал он, отстраняясь.

– Кстати, чья идея-то? – спросил Арэт.

– Моя, – донеслось из арки. – Моя и Илоланты, – уточнил одетый в темно-зеленый костюм дракон, на бледном лице которого лежал отпечаток такой сильной усталости, что его соплеменник понял: Кимир Эль-Ма-Гатто на вызволение их из мира духов отдал если не все свои силы, то большую часть точно. – Это она узнала место, куда вас затянуло. А еще она знала, как оттуда можно вырваться. Правда, стоило сотрудничество этой наглой зор-зары мне… – Тонкие губы болотного ящера скривились в некоем подобии улыбки. – Много стоило, – решил не вдаваться в подробности он. – И не только мне.

– На мне тоже теперь долг из бесчисленного количества зора висит? – злиться на эту «бледную тень» за его прошлые действия у Арэта желания не было.

– Не на тебе. – Закончившие с привязкой духов привратники наконец пропустили дракона в рабочую зону, и, медленно отлепившись от стены, он направился к стоящей у бассейна троице. – На всех остальных. Когда она все-таки вернется в наш мир, мы все будем ей должны… м-да.

– Ло-о-ола, – с искренним восхищением протянул блондин.

– Вымогательница кош-ш-шкообразная, – прошипел в ответ брюнет, но без злости или раздражения. Голос его, как и внешний облик, буквально вопили о жуткой усталости. – Рад, что вы целы, – совершенно серьезно проговорил он. – Аша? – и, взяв руку девушки, наклонился для поцелуя, однако так и не коснулся губами ее пальцев.

Ашель толком не поняла, что именно произошло, но в мгновение ока на лице брюнета сменилась такая гамма чувств, что она едва успевала их определять. От безграничного удивления до мрачного понимания, а потом он отпустил ладонь девушки, отступил на шаг, поклонился ей, высказал пару вежливых приветствий, перевел взгляд на Арэта и… предложил обоим отправляться в «Белую сову», где их ждут друзья, праздничный ужин, а также много любопытных новостей. Ведь в мире живых, в отличие от мира духов, прошел почти месяц. Кориана, к слову, он тоже официально пригласил, и, судя по обмену взглядами, эти двое за время подготовки спасательной операции нашли общий язык.

Поздним вечером в Лорли-Терри

В хозяйской спальне дома было темно и холодно, но эмпиру отчего-то влекло именно сюда. После очередной проверки особняка Стефана Карти стражи порядка выставили возле ворот патруль и оснастили опустевшее без хозяев здание парой сигнальных заклинаний на случай возвращения хоть кого-то из семьи. Однако Ирридию магия не засекала. Постоянно взаимодействуя с тенями, девушка и сама обрела их свойства. Чары, даже самые сильные, проходили сквозь ее фигуру, будто она пустое место. Еще один плюс в длинном перечне хороших качеств Тенелиса. Ради таких уникальных возможностей не грех было потерпеть приступы окаменения, которые, кстати, накатывали все реже. Чем меньше потомков Артуа оставалось в мире, тем заметней становилось выздоровление эмпиры.

Бесшумно пройдя по комнате, белокожая брюнетка скинула на кровать сумку с новыми частями дневника изобретателя, которые украла в музее, и, подойдя к стене с генеалогическим древом Карти, задумалась. В освещении Ирридия не нуждалась, а с недавних пор и температура перестала иметь для нее значение. Тоже плюс от взаимодействия с артефактом. Отливающие красным глаза медленно скользили по перечню имен на стене. Незачеркнутыми оставались лишь несколько строк. Но главное – имя Ашель Эльт-Карти было старательно обведено траурной рамочкой из нарисованных углем крестиков.

Эмпиру до сих пор передергивало от воспоминаний о встречах с этой девчонкой. Первый раз Ашка подошла к ней достаточно близко в ресторане «Лиловый фонарь», чем убила все удовольствие от потасовки с глупой эльфийкой, а заодно и разрушила планы на ночные развлечения в постели с драконом. Тварь желтоглазая! В ее присутствии у Ирридии сковало руку и по коже расползлось мерзкое ощущение, предшествующее появлению мраморной корки. Стараясь ничем себя не выдать, девушка, незаметно потирая ладонь, быстро свернула и свидание, и поединок, и общение с желтоглазой выскочкой, которую, не будь вокруг столько народу, придушила бы на месте. Но это во всех смыслах приятное и полезное дело пришлось временно отложить. Эх, знала бы тогда эмпира, что приступы с каждым днем будут прогрессировать (особенно возле Ашель), – плюнула б и на свидетелей, и на Арэта с его ухаживаниями.

В доме некроманта она впервые осознала свою ошибку. Рядом с Ашкой куда-то девались ловкость и скорость, присущие северной расе, движения становились медленными, почти как у простого человека, а каменеющие пальцы отказывались слушаться. Накинуть веревку на спящую жертву, резко затянуть, сломав тонкую шею, и вернуться под бок к спящему ящеру (уж Ирридия-то позаботилась, чтобы Арэт пусть ненадолго, но отключился, попробовав сладкий вкус ее особенной помады) – казалось бы, что проще? Но… тело взбунтовалось, стоило лишь приблизиться к этой желтоглазой Карти. А потом еще девчонка проснулась, болотный дракон вломился… Хорошо хоть в полумраке спальни хватало теней, готовых принять хозяйку. После неудачного покушения эмпире пришлось еще долго сидеть в ванной, восстанавливаясь с помощью крови из прихваченной с собой бутылки. Просто чтобы иметь возможность выйти и разыграть из себя невинную жертву обстоятельств, которую чуть не застукали в постели господина Эльт-Ма-Ри. Он ей нравился… Нравился достаточно, чтобы мнение этого мужчины имело значение для беспринципной воровки. А вот наличие проклятой изобретательницы рядом с ним – откровенно бесило.

Но, даже нахлебавшись под завязку крови Стефана, эмпире не удалось придушить девчонку. Зато получилось убрать ее с дороги, утащив за собой в царство теней. Правда, и красавчик-дракон, так не вовремя появившийся в переулке, отправился во мрак вместе с Ашкой. Впрочем, это был его просчет. Следовало выбирать правильную женщину, глядишь, пил бы сейчас вино вместе с ней, Ирридией, а не подыхал непонятно где в компании скучной человечки. Не ожидала расчетливая северянка от представителя драконьей расы такого глупого… благородства. Хотя кто знает, что за цели преследовал Арэт, кидаясь спасать Ашель. Понадеялся, что ему это удастся? Наивный! В тот кишащий сизым туманом сумрак даже сама эмпира не рисковала соваться. Она всегда скользила по его границе, в том месте, где тени были темными и привычно-воздушными, а не похожими на густой кисель. Эти перемещения больше напоминали кратковременный полет со скорым выходом в желанном месте. А на бездну, что всегда дышала ей в спину, владелица Тенелиса боялась даже оглядываться. Зато проклятая Карти и сильно сглупивший ящер наверняка вдоволь налюбовались на этот унылый пейзаж. Туда им и дорога!

Ирридия клыкасто усмехнулась и, отсалютовав списку на стене полным бокалом, пригубила разбавленную вином кровь.

– Мм, эльфийская! – протянула она. – Ближайшую неделю можно будет выращиванием цветочков заниматься. А потом неплохо бы некроманта попробовать… Не жизнь, а сказка! Когда всякие потомки Арти не путаются под ногами, активируя обещанные прадедом неприятности.

Продолжительный стазис, «аллергия» на наследников – это вполне можно было стерпеть, зная, за что страдаешь. С артефактом, каким-то чудом перешедшим в тело эмпиры, стало возможно все. Хочешь королевскую сокровищницу вынести – пожалуйста! Хочешь крови магистра хлебнуть – легче легкого! Дневники из музея украсть? Тоже без проблем. И пока охрана галереи стоит на ушах, вызывая на помощь идиотов в серых костюмах, виртуозная воровка, потягивая любимый напиток, будет почитывать добытое и искать среди кучи бытовой ерунды, о которой писал автор, что-нибудь полезное. Только прежде чем использовать, она непременно выяснит, нет ли подвоха? А то еще одно «проклятие» хитроумного изобретателя может не разрешиться так просто, как это.

Ирридия вздохнула, воскресив в памяти последние слова Артуа, которые услышала перед окаменением. «Дура, пока жива моя кровь, Тенелис будет служить только хозя…» – с самодовольной усмешкой говорил тогда он. А она и правда дура, раз решила, что под оборванным «хозя…» имелась в виду «хозяйка». После уничтожения всех женщин этой не очень-то дружной семейки (а заодно и тех особ, что не вовремя попались под руку, типа бедняжки Пэм, зарезанной в собственной гостиной) приступы «каменной болезни», конечно, ослабли, но не прекратились. Так что в последний месяц пришлось и мужчинами заняться. Еще на пятой жертве эмпира заметила, что чем ближе степень родства к Артуа, тем сильнее проявляется «проклятие». Но только рядом с Ашель ей становилось совсем плохо – угораздило же родителей девчонки в родственный брак вступить! А, может, добавка крови Мариэн сказывалась – все-таки «желтый глаз тьмы» оттого и желтый, что под цвет очей любимой женщины был сделан. Так или иначе, но именно Ашка представляла главную угрозу для воровки, ставшей артефактом. Остальные – просто причиняли неудобства. Но и их терпеть эмпира, привыкшая получать от жизни все, что хочет, была не намерена. Уничтожить какой-то неугодный ей род? Подумаешь, проблема! Не ее вина, что их родственник слишком уж своеобразную защиту на свое творение поставил. Вот за его поступок потомки и расплачиваются. В смысле, почти расплатились… да.

Ирридия одним глотком осушила бокал, поставила его на стол и подошла к стене. Незачеркнутые строки оставались лишь в самом низу. Рядом с детьми окаменение никак не проявлялось. То ли до совершеннолетия артефакт не признавал в них хозяев, то ли кровь Карти была слишком разбавлена.

«Пусть живут пока, – решила брюнетка. – Вдруг тоже изобретут что-нибудь ценное? – Эмпира ухмыльнулась и процарапала острым ногтем сердечко вокруг имени Стефана. – Пора отыскать и тебя – последний оставшийся в живых наследничек…»

Внезапно по ногам и рукам девушки прокатился до боли знакомый озноб, за которым последовало онемение ладоней и ступней, а потом нахлынуло и это мерзкое ощущение, будто кожа стягивается и черствеет. С ужасом глядя на покрывающиеся мрамором пальцы, Ирридия рухнула на колени и взвыла от скрутившего тело холода.

– Неужели опять? Но… кто?!

Ночью в логове дракона

Помещение было просторным и светлым. Мозаичный пол мерцал витиеватым узором из золотых плит. По песочного цвета стенам также змеилась позолота. Под черным потолком, состоявшим из нескольких высоких сводов, причудливо пересекающихся между собой, парили, копируя созвездия, крохотные светящиеся огоньки. В нишах между резными колоннами красовались кованые подставки со странными предметами непонятного назначения. У небольшого бассейна, где тихо журчал изящный фонтан, на низком стеклянном столике стояли позабытые бокалы, полупустая бутылка вина и сок. Остатки ужина давно убрала молчаливая прислуга. Со спинки одного из кресел небрежно свисала тонкая шаль, а на подлокотнике мирно покоилось золотистое платье. В странном рассеянном свете, который пусть не устранял тени, но делал их мягкими и полупрозрачными, комната казалась огромной мерцающей шкатулкой со скрытыми в ней драгоценностями. Впрочем, так оно и было. Каждая ниша хранила по одному сокровищу: артефакты, произведения искусства, просто очень ценные и древние вещи – все, чем мог похвастаться главный зал драконьего логова. Несколько постаментов пустовало, ожидая запланированного хозяином пополнения коллекции. На одном из них временно гостил перстень-ключ от Тритэры, который, как обмолвился Арэт за минувшим застольем, он когда-нибудь надеялся поместить на постоянное место жительства. Но до сих пор Лола упорно отказывалась ему его продавать. Еще в мире духов волшебное кольцо перекочевало от изобретательницы к ящеру, но… лишь до возвращения хвостатой хозяйки. С этой своего рода экскурсии и началась ночь в логове господина Эльт-Ма-Ри.

А до нее были день и вечер, проведенные в рассказах о мире духов, защита подступов к которому сильно интересовала привратника Кориана, в обсуждениях с верными друзьями возможных ловушек для эмпиры и в повторном изучении всех имеющихся материалов о свойствах Тенелиса. Этим больше занималась Ашель, но и остальные проявляли активное участие, стараясь на основе данной информации найти уязвимые места красноглазой хищницы. Кстати, о глазах… Раса северян не обладала особыми магическими талантами – так… колдовали по чуть-чуть да шаманили с вызовом духов в основном. Поэтому подобный цвет радужек брюнетки вряд ли говорил о ее даре. Зато он непрозрачно намекал на то, что тело девушки, постоянно контактирующее с миром духов, переняло каким-то образом свойства зор-заров. Алые радужки, невосприимчивость к магии – все это лишь подтверждало теорию. Да и кровь, как давно уже намекали алхимики, чем-то напоминала по составу зор. Ее-то эмпира и пила литрами, не забывая при этом много и сытно есть. Сильная, хитрая, неуловимая… Она просто обязана была проколоться, понадеявшись на свою неуязвимость. И тогда бы ей пришлось понести наказание за убитых членов семьи Карти, за отнятую жизнь Пэм…

Гостиную в доме Ирвина, используемую для экстренного собрания, усталые и задумчивые гости покинули только поздно ночью. Большинство разбрелись по комнатам «Белой совы», и только Арэт, прихватив с собой изобретательницу, активировал скрижаль и отправился в родное логово – место, где ему было легче обеспечить безопасность Ашель.

Тишину комнаты нарушал лишь чуть слышный шорох простыней. Ашка тяжело вздохнула и перевернулась на спину. Ей не спалось. Во-первых, в мире духов она благодаря магии Арэта отоспалась впрок, а во-вторых, спать в настоящей драконьей сокровищнице, да еще и неподалеку от хозяина всего этого великолепия девушка просто не могла, чего нельзя было сказать о драконе. В очередной раз Ашель безуспешно попыталась устроиться поудобнее, затем села, сдула с глаз длинную челку и, помянув Эрашеву бабушку, раздраженно стукнула кулачком по одеялу. Ну что это такое? Разве можно уснуть здесь – на широком квадратном ложе, среди груды одеял и украшенных вышивкой подушечек? На этом демоновом постаменте, расположенном в самом центре комнаты! Как можно спать, ощущая себя экспонатом? Девушка оттянула пальцами кружевную бретельку золотистой ночнушки, до тошноты идеально сочетавшейся с обстановкой, и скривилась. Только таблички на шее не хватает с надписью «Сокровище коллекции № 1». А этот мерзкий, коварный, чешуйчатый ящер нагло дрыхнет как ни в чем не бывало! Ашель перевела взгляд на мужчину, развалившегося в кресле всего в паре шагов от кровати, и, взяв в руки подушку из тех, что пожестче, прицелилась в коллекционера. Потом, отметив темные тени под его глазами и морщинки возле губ, которых раньше практически не было видно, задумалась. Стоит ли будить чел… дракона? Пусть поспит, отдохнет, у него завтра тяжелый день. А она вполне может пойти и тихонько поковырять что-нибудь из его коллекции. Например, ту шкатулку с движущимися фигурками-шахматами. Очень любопытная вещица. И ведь именно после восторженных возгласов над этим чудо-ящичком и высказанного пожелания непременно познакомиться с автором сего творения Арэт и отправил изобретательницу спать. Как маленького ребенка прям! Даже обидно. Это же что-то значит, наверное? Какой-то страшный драконий секрет. А вдруг ее завтра убьют, и она так ничего не узнает?

Девушка осторожно сползла с кровати и сделала пару шагов в сторону ниши с интересующим ее предметом. Скользнула взглядом по комнате, замерла и, решительно развернувшись, направилась к спящему блондину. К демонам все! Артефактов и сокровищ много, а любимый мужчина всего один! Вот только что-то он совсем не спешит проявлять инициативу… Усталость усталостью, но… дракон он или кто? А вдруг действительно завтра убьют?

Однако до Арэта Ашка не дошла. Остановилась возле столика и, плеснув в бокал немного вина, залпом выпила его… для храбрости. Хорошо было поддерживать игру, когда начинал ее он. Как тогда в его спальне. Или, наоборот, пытаться пресечь поползновения мужчины, которому явно нечем было заняться в сумрачной ловушке. А о том, что ей хоть и приятно, но при этом страшно и неловко, он ведь даже не думал тогда. Она же боялась – и чокнутой убийцы, прячущейся в тенях, и собственной неопытности, способной разочаровать взрослого мужчину, а еще смущалась присутствия этих туманных сущностей, из которых лепила забавные фигурки просто для того, чтобы чем-то себя занять. Чем-то достаточно интересным и познавательным, иначе грош цена была б ее напускной неприступности. Хотя… она такой и была, раз после первого же поцелуя Ашель растаяла… и отключилась, провалившись в навеянный сон. Интересно почему? Арэт наконец начал разделять ее опасения или просто достиг желанного результата, получив отклик на свои действия, и потерял к девушке интерес?

Размышляя о причинах его поведения, изобретательница выпила еще вина. И еще… Помялась немного на месте, одергивая тонкую сорочку, идеально облегающую точеную фигурку, затем откинула за спину длинные волосы и стремительно преодолела последний шаг, отделявший ее от кресла мужчины. Как он вообще может спать, когда у нее от кучи вопросов голова идет кругом?! Или это от вина? Хм…

– Аша, что ты делаешь? – тихо поинтересовался блондин, не открывая глаз, когда девушка, которую он взялся охранять лично, медленно обошла его кресло, переместив руку со спинки на плечо мужчины.

Легкие, словно крылья бабочек, прикосновения ее маленьких пальчиков он явственно ощущал даже сквозь ткань белоснежной рубашки. Приятное тепло растекалось по телу, прогоняя остатки дремы. А когда Ашель, сев на широкий подлокотник, чуть прогнулась назад и, развернувшись вполоборота к мужчине, принялась нежными движениями убирать с его лица выбившиеся из косы пряди, сон отшибло окончательно.

– Ш-ш-што ты делаешь? – прошипел дракон, уставившись на изобретательницу. Мысль держаться на расстоянии до поимки эмпиры, чтобы быть в любой момент готовым к нападению, уже не казалась ему такой правильной, как накануне вечером. Собранность собранностью, а когда это чудо, не удосужившееся даже шаль поверх шелковой сорочки накинуть, сидит рядом и так на него смотрит… какой нормальный мужчина подобную провокацию выдержит?! Впрочем, он же дракон, а значит, и выдержка должна быть др-р-раконья!

– Я должна объяснить? – улыбнувшись шальной улыбкой, промурлыкала девушка и, оставив в покое волосы собеседника, провела кончиком пальца по его щеке, гладко выбритому подбородку… губам. Чуть надавила, словно проверяя на ощупь их упругость, затем поймала странный взгляд ящера и резко отдернула руку.

– Уснуть не могу! – пробормотала, насупившись, и скромно опустила глаза. Ну прям сама невинность… угу. Опять к любимой роли вернуться решила, хитрюга? Или нет?

– Постель неудобная? – продолжая всматриваться в лицо изобретательницы, чтобы понять, какую игру она затеяла, спросил Арэт. И заодно вцепился пальцами в мягкую обивку кресла. Просто для того, чтобы не вцепиться во что-то другое, вернее, в кого-то. А этот «кто-то», плавно поведя плечиками, словно не лабораторная заучка, а опытная искусительница, с чувством вздохнул:

– Не могу я спать в сокровищнице! Извини.

– Это самое защищенное место в моем доме! Что тебе не нравится? – более резко, чем хотелось бы, проговорил дракон, неотрывно следя за тем, как, облизнув губы, Ашка чуть закусила нижнюю и искоса посмотрела на него, будто хотела сказать что-то важное… или сделать?

– Соблазняют… – наконец, произнесла она, и поспешно добавила: – экспонаты.

Ящер на мгновение зажмурился, борясь с соблазном схватить девушку в охапку и собственноручно отнести на постель, а потом сделать так, чтобы она надолго потеряла интерес ко всему, кроме него. Представив, как именно он будет этого добиваться, Арэт сглотнул, затем решительно открыл глаза и, не глядя на Ашель, принялся набрасывать сеть легкого маскирующего заклинания на свои сокровища. Ниши медленно заволокло золотистой вуалью, скрыв от постороннего взора их содержимое.

– Еще что-нибудь соблазняет? – спросил мужчина.

– Да, – смело кивнула собеседница.

– И что же?

– Ты.

– Мне тоже накинуть на себя чехол из тумана? – Его левая бровь выразительно изогнулась, а уголки губ чуть приподнялись. Такой разговор нравился дракону куда больше.

– Боюсь, тебя это уже не спасет, – хищно улыбнулась эта мелкая шельма и, обняв его за плечи, поцеловала. Не очень-то умело, но при этом так искренне и страстно, что Арэт на какое-то время забыл дышать. А когда очнулся, малышка, разочарованная отсутствием ответной реакции, уже начала отстраняться.

– С-с-стоять, – зашипел дракон, перетаскивая изобретательницу с подлокотника на свои колени. Строить из себя рыцаря расхотелось окончательно. – То есть сидеть, чудовище!

– Я тебе не… – начала возмущаться Ашка, но слова застряли где-то в горле, когда мужчина накрыл ее рот своим.

У нее вмиг перехватило дыхание, голова закружилась, ресницы, дрогнув, опустились, по коже прокатилась шальная волна томительно-сладкой дрожи, а вполне удобная сорочка отчего-то стала тесной. Треск тонкой ткани, тихий полустон-полурык мужчины и… Ашель испытала чувство желанного освобождения, ровно до тех пор, пока ладони блондина не начали свое путешествие по обнаженной спине затаившей дыхание девушки. От хрупких плеч вниз… вдоль позвоночника до самой поясницы. Руки его скользили нежно, но настойчиво, а еще безумно приятно. Пальцы поглаживали кожу, сминая обрывки золотистого шелка. А Ашка тонула в водовороте ни с чем не сравнимого удовольствия, стараясь утопить в нем и жалобные возгласы смущения.

– Умм, – простонала изобретательница, когда мужчина прервал затянувшийся поцелуй, давая ей вздохнуть.

– Чудовище, Аша, от слова чудо, – шепнул он ей в губы. Она распахнула чуть затуманенные глаза и попыталась сфокусировать на нем взгляд. – Мое чудо. Только мое, – добавил блондин, выделив интонацией последнее слово, затем быстро чмокнул ее в кончик носа и, не давая опомниться, понес свое самое ценное сокровище на его законное место.

– Твое, – согласно отозвалось «чудо», обвив руками шею дракона. «А ты… мой», – добавила мысленно девушка и покорно откинула назад голову, подставляя шею для поцелуев.

Как же давно она этого хотела. И как давно этого хотел он!

Подушки с одеялами этой ночью больше не беспокоили изобретательницу. Они мирно покоились на мозаичном полу в компании небрежно разбросанной мужской одежды и разорванной на части золотистой сорочки. Ашель и ее дракону сегодня было жарко, и причина этого жара крылась отнюдь не в температурном режиме комнаты…

На следующий день в «Белой сове»

В комнате господствовал уже ставший привычным творческий кавардак. Разве что ковер, проеденный химикатами до дыр, исчез. Ашель сидела за столом среди разноцветных пузырьков и приборов да с задумчивым видом изучала свое отражение в небольшом зеркале. Этот изящный атрибут девичьего обихода в окружении прочего смотрелся странновато. Не менее странно выглядела и сама изобретательница. Волосы были уложены в высокую, открывающую шею прическу, вместо рабочего костюма с глухой горловиной ее фигуру обтягивало сильно декольтированное платье без рукавов. В довершение всего девушка, практически уткнувшись носом в зеркальную поверхность, производила загадочные манипуляции с собственным лицом. То веко оттянет, то нижнюю губу пощупает, то челюстью подвигает.

– Что ты делаешь? – сквозь зубы процедил сидящий на диване Эмо.

– Экспериментирую! – каким-то ломким, срывающимся на высокие ноты голосом ответила собеседница, старательно нанося ядовито-розовую помаду на приоткрытый рот. – Дурацкий оттенок! – капризно надувшись, возмутилась она. – Я хочу красную! Всегда мечтал…ла увидеть это личико с соблазнительно-алыми губками. – Девушка, некрасиво задрав подбородок, почесала шею. – Сгоняй в магазин, а, эльфик?

– Вот самм…ма завтра и сгоняеш-ш-шь! – отшвырнув в сторону газету, которую пытался читать последние полчаса, зашипел остроухий. – А пока обойдешься тем, что Корделия выделила. И, Эраш тебя побери, заканчивай уже чесаться, как небритый мужик!

– Почему это небритый? – Девичьи брови съехались на переносице.

– Потому! – Эмо умудрился прорычать слово, в котором не было ни одной «р». – Хран-сферами займись… нет! – воскликнул он, когда из схваченного и порядком взболтанного девушкой шарика пошел синий пар. – Лучше поизучай что-нибудь через лупу. Да не свои ногти, а что-нибудь более важное!

– Что может быть важнее маникюра? – На ее лице отразилось искреннее недоумение. – Ну-у-у? – протянула она, глядя, как пошло пятнами лицо эльфа. – Мое поведение совершенно естественно для молодой и красивой особы! – недовольно дернув плечом, заявила девушка. Она поднялась и, активно виляя бедрами, направилась к шкафу. Остановилась перед открытой дверцей и, глядя в зеркало, начала принимать кокетливые позы, пока не остановилась на одной из них. Положив руку на бедро и прогнувшись в талии, девушка окинула свое отражение одобрительным взглядом, распрямила спину, поправила прическу и, подумав немного, потянула платье вниз, увеличивая и без того глубокий вырез. – Вот так-то лучше.

– А-а-а, Эраш! Ну за что?! – взвыл Эмилли-эль, вскакивая с дивана и вцепляясь пальцами в свою черно-розовую шевелюру. – Придушу гад…диину!

Комнату тут же залил струящийся изо всех углов неестественно яркий свет.

– Где? – заорал Арэт, вывалившийся из недр шкафа и чуть не прибивший при этом девушку второй дверцей.

– Что? – вторил ему вооруженный светящимися шарами Кимир, влетая через входную дверь под жалобное «ку-ку» механической птицы.

– Кто? – выглянув из-за плеча болотного дракона, дополнил перечень идиотских вопросов Ирвин.

– Оно! – невежливо ткнув пальцем в сторону Ашель, задумчиво потирающей ушибленный локоть, пожаловался Эмо.

Эльт-Ма-Гатто проехался откровенно оценивающим взглядом по физиономии девушки с размазанной, словно от поцелуя, помадой, по ее полуобнаженной груди и длинному платью, из-под которого торчали острые носы туфель. Лицо ящера приобрело странноватое выражение.

– Убью! – тихо, но очень убедительно процедил сквозь зубы Арэт.

– Меня? – пискнула Ашель, всплеснув руками, отчего грудь едва не выпрыгнула из лифа.

– И тебя тоже! – зловеще произнес песчаный дракон, отключая магический браслет на своем запястье.

Аналогичное украшение на руке девушки ответно сверкнуло белым, а затем потускнело. Эти два амулета по просьбе Арэта сделал очень сильный маг, настоящий мастер иллюзий, талантливый изобретатель и… по совместительству муж той самой феи Аделаиды, с семьей которой дружил Эльт-Ма-Ри. Сделал Нир их за ночь, естественно, не за бесплатно, но, как это всегда бывало, сделал безупречно. Браслеты, взаимодействовали между собой, заставляя одного человека выглядеть точной копией другого – того, чей облик считывался из памяти главного носителя. В данном случае – Арэта. Но когда блондин отключал свой амулет, иллюзия таяла, возвращая маскирующемуся существу прежний вид, размеры, формы… все!

Первым изменилось лицо изобретательницы – увеличилась и покрылась щетиной челюсть, затем расширились плечи, затрещала шнуровка корсета, волосы на глазах посветлели и укоротились. Минутой позже на месте хрупкой девушки стоял довольно высокий мужчина, которому, судя по кислой мине на физиономии и частому притоптыванию, явно жали женские туфли. Скинув это орудие пыток с ног, блондин смерил взглядом свое отражение: ядовито-розовые тонкие губы, почти по пояс оголенный торс в разъехавшемся по швам наряде…

– А что?! Пикантно! – ничуть не смущаясь, хмыкнул Стефан Карти.

– Пятое платье испоганили! Так и разориться недолго, – философски заметил свесившийся с люстры Каар. – На это недоразумение ваша «акула» вряд ли клюнет. Может, в простыню замотаем наживку?

– В саван! – согласно кивнул Арэт. – Ты, – он вперил злой взгляд в Стефа, – когда я активирую личину, оденешься в одно из рабочих платьев Ашки, а не в тряпки той смазливой дамочки, которая к тебе наведывалась утром. Если жить не надоело, прекращай валять дурака! Понял?

– А в чем я его валяю-то?! – возмутился Ашкин дядя, гордо подтянув сползающий наряд. – Пытаюсь вести себя как обычная женщи…

– Аша – не обычная женщ-щ-щина! – зашипел белокосый ящер. – Она особенная, понял, кретин? Никакого подпиливания ногтей, никакой вульгарной косметики, никаких кривляний и, что самое важное, никакого ощупывания подправленного иллюзией тела, пока я не сорвался и не отправил тебя кормить червей на ближайшее кладбище. А лучше на стол к моему знакомому некроманту. Зомби под личиной моей девушки будет вести себя куда покладистей, чем ты – ее единственный родственничек! – продолжал разъяряться дракон. – Так что в твоих же интер-р-ресах тихо сидеть за столом и делать вид, что работаешь! Усвоил?!

– Да я-то усвоил, – тяжело вздохнул Стефан, моментально став серьезным. – Вот только ничего у вас не выйдет. Ирридия не такая дура, чтобы угодить в столь примитивную ловушку. Она нужную кровь и из соседнего дома почует! Да что там – с соседней улицы!

– Именно поэтому роль приманки досталась тебе, господин Карти. Родная кровь как-никак. И потом… ты же сам просил о защите от эмпиры, сам рвался помогать в ее поиске и поимке… вот и помогай! Рано или поздно она попробует достать Ашель. И эта мастерская – самое естественное место для пребывания изобретательницы. Работай давай… как было запланировано по сценарию, – отрезал Арэт и скомандовал остальным: – По местам.

Пять минут спустя все в комнате вернулось на круги своя: Каар мирно дремал на большой люстре, Эмо изучал надоевшую газету, а «Ашель Эльт-Карти» в новом платье и с очень умным видом колотила молотком, загоняя в столешницу гвозди.

«Как же хорошо, что моей желтоглазой змейки здесь нет, – думал Арэт, сидя в шкафу. – Она бы убила своего двойника за стол и то, что на нем стоит, не дожидаясь, когда это попробует сделать Ирридия».

В одной из соседних комнат

Тихонько скрипнув, приоткрылась дверца шкафа. Через небольшую щель в комнату дракона скользнул клочок зеленого тумана и осел на ковер лужицей слизи, которая тут же преобразовалась в мохнатую гусеницу, шустро устремившуюся обратно.

– Ищи! – прошипел кто-то в недрах высокого шифоньера. Из-за дверцы сначала показалась рука, выпустившая извивающуюся гусеницу, а затем и обутая в остроносую красную туфлю нога, которая пинком отправила насекомое в путь. Оно на лету отрастило стрекозиные крылышки и рвануло обратно. – Сам, все сам! – раздалось из шкафа недовольное стариковское брюзжание. Дверца распахнулась пошире, и из проема вынырнула длинная сребристая удочка. – Одни дармоеды кругом! Всех развею! – продолжал бурчать дух Тритэры, закидывая снасть. Блесна в виде блестящего паучка попала на ковер, подпрыгнула и шустро побежала к стене. – Ну хоть что-то в этом мире работает, – вздохнул рыбак. – Где этот твой чемодан, Ашка, говоришь?

– Да не достанешь ты его удочкой, – досадливо простонал девичий голос из темноты гардероба, временно служившего проходом в Тритэру. Именно в этот иллюзорный мир Арэт отправил свою девушку, чтобы не подвергать ее опасности. Ну и… познакомил наконец изобретательницу с зубастым кроликом/зеленой обезьяной/двуглавой ящерицей и просто жутко странным и не менее жутко обаятельным шутом по имени Твегги в одном лице. Именно он являлся единственным и неповторимым хозяином мира иллюзий. – Погоди! Я сейчас, – распахнув дверцу настежь, Ашка выпрыгнула на ковер.

– Куда-а-а? – взвыл шут. – Меня за это самого развеют!

– Секундочку! – отмахнулась девушка, пересекая комнату и вытаскивая из тайника за картиной свой саквояж. – Вот и все! – разворачиваясь, чтобы идти обратно, произнесла она.

– И правда, все! – счастливо ухмыльнулась шагнувшая из тени Ирридия. А в следующую секунду в ничем не защищенное горло Ашель полетел брошенный умелой рукой кинжал.

В тот же миг в соседней комнате бледный как смерть Арэт, схватившись за шею, нащупал дрожащими пальцами свободной руки скрижаль.

Некоторое время спустя дракон очутился в собственной ванной комнате, рядом с купальней, привычно полной воды, но лишь мельком удивился такому месту прибытия. Рывком распахнув дверь, ведущую в спальню, он застыл на пороге. Помещение было не узнать. Ковер грудой обгорелых обрывков валялся на покрытом сажей полу. Сорванный карниз, как копье, торчал из стены. Сквозь разбитое окно врывался холодный воздух. Одно из кресел полыхало в камине, другое с трудом угадывалось в валяющихся повсюду щепках. Даже массивная кровать была перевернута. Посреди комнаты над раздавленным саквояжем возвышалась мраморная статуя. Голова ее напоминала одуванчик, так как окаменевшие волосы стояли дыбом. На каменной скуле виднелась припухлость, а раскрытый в злобной гримасе рот демонстрировал сколотый клык. В руке эмпира… ну если это всклокоченное существо из мрамора, отдаленно напоминающее Ирридию, было именно ею… сжимала открытые золотые часы на длинной цепочке, которая свободно свисала вниз. И, в отличие от девушки, часы не были каменными. По лицу и шее свежей скульптуры змеилась ярко-желтая сеть причудливого узора, напоминавшая по цвету и структуре Тенелис.

– Что это? – прошептал Арэт, делая шаг в комнату.

– Ты мне лучш-ш-ше скажи, что ЭТО? – повернувшись спиной к чудом уцелевшему зеркалу, мрачно прошипела Ашель.

Ее шею украшала мелкая, но отчетливо видимая золотистая чешуя, а на пальцах красовались заметно удлинившиеся ногти. Тоже золотистые, но, не в пример одноименному металлу, крепкие и твердые.

Дракон ответить не успел, ибо в следующую секунду с грохотом слетела с петель тяжелая дверь и, рухнув на и без того захламленный пол, проехалась пару метров, собирая мусорный улов.

– Так что это, Ар? – более спокойно переспросила изобретательница, наблюдая, как в комнату один за другим вваливаются вооруженные до зубов друзья. – Какие-то защитные чары? Почему ты не сказал мне, что наложил их?

– О-о-о, – насмешливо протянул Кимир, быстро оценивший обстановку на предмет ее относительной безопасности. – Так ты ей не сообщил, песчаный? Ну ты даешь! Кажется, тебя ждут в ближайшем будущем большие неприятности! – откровенно издеваясь, добавил он.

– Я ш-ш-ше говорил, ш-ш-што она не знает, – довольно прошипел Каар, обползая окаменевшую Ирридию по кругу.

Эльт-Ма-Гатто, рассеяв огненные шары на ладонях, тоже подошел к статуе.

– Чего не знаю? – насторожилась Ашка, переводя взгляд с одного дракона на другого.

– Что здесь произошло? – Ирвин с вытянувшимся от удивления лицом стоял на пороге и рассматривал останки части своего, между прочим, здания.

– Меня больше волнует – с кем! И почему вообще что-то произошло, в то время как этот кто-то должен был тихо сидеть в безопасном месте! – начал раздражаться Арэт.

– Опять все самое интересное без меня? – огорчился Эмо, проходя мимо остолбеневшего мага в комнату. – Так, – он повертел головой, изучая погром, – чудесно! Похоже, тут и без нас справились. Как я понимаю, тот придурок с молотком больше нам не нужен? – Эльф демонстративно размял пальцы. – В целом виде, – добавил он, кровожадно улыбаясь. – Пойду, проведу воспитательную работу, что ли… пока вы тут между собой разбираетесь. О, привет Твегги! – кивнув шуту, картинно застывшему в раме распахнутого настежь шкафа, Эмилли-эль вышел.

– Ты! – зловеще начал Арэт, тоже переключившись на хозяина Тритэры. – Тебе что было поручено?

– А что я? – надулся Твегги и уселся, подтянув ноги к подбородку. – Я ничего, так… мимо проходил… в смысле, тихо в сторонке сидел. Сам знаешь, мне без особого приглашения путь на территорию этого мира заказан. – Он притворно вздохнул и продолжил отчитываться: – В бою, который привел к порче твоего имущества, не участвовал, честно-честно! И вообще, был категорически против! Правда, Ашенька?

– Правда, – согласно кивнула девушка и, подойдя вплотную к беловолосому дракону, помахала перед его лицом когтистой кистью. – Ты мне так и не ответил, что это такое? И почему эмпира, которая на голову меня выше и раза в полтора тяжелее, летала по комнате как картонная кукла?

– И как летала! – поддержал разговор шут. – Загляденье просто! Сперва, правда, издалека то ножами, то мебелью кидалась. Зато когда Ашенька в нее расческу швырнула, стало повеселее. А уж как наша девочка ей с разворота саквояжем по физиономии заехала – это ж вообще красота! А потом…

– А потом, – перебила его вдохновенную речь девушка, – твоя зубастая подружка… бывш-ш-ая… чуть не наступила на мои часы, и когда я попыталась их подобрать, схватила их первая…

– Чтобы полностью окаменеть, – снова перенял эстафету рассказа Твегги. – Ее и так плющило во время драки: то корка черная руку скует, то на лице мраморная скорлупа проявится. А после активации Ашкиных часов эта фурия как стояла с развевающимися от потока магии воздуха волосами, так и застыла. Ты знаешь, Ар, девочка твоя создала артефакт, погружающий живое существо в стазис, – с гордостью добавил он, будто не Ашель, а сам являлся автором данного изобретения.

– Милая вещица, – хмыкнул Кимир. – А по теням она ходить не позволяет? А то по побочным эффектам на Тенелис похожа.

– Не позволяет, – вздохнула госпожа Эльт-Карти. – К сожалению, у часов была другая функция. Но по структуре своей они сходны с «желтым глазом тьмы», оттого, знать, и сработала их магия на эмпирее.

– И какая же у них функция тогда? – заинтересовался болотный ящер.

Ответить изобретательница не успела. Да и не особо хотела она отвечать, если честно. Сквозь лишенный двери проем в комнату влетело странное существо непонятного пола. В драном платье, кое-как держащемся на мощном торсе, туфлях на каблуках и с основательно подбитым глазом.

– Помогите! Насилуют! – фальцетом проорало это нечто, обегая вокруг статуи. – То есть бьют!

– С-Стефан? – с запинкой произнесла Ашель.

– О, Ашенька! – заметив племянницу, возопил пострадавший и ринулся к ней. – Спаси единственного родственника! – простонал он, картинно падая на колени с явным намерением уцепиться за ногу племянницы. Вокруг девушки вдруг вспыхнул полупрозрачный купол. Стефана отбросило в сторону. Пролетев полкомнаты, он шмякнулся о стену и без чувств сполз на пол.

– Я последний раз спрашиваю: ЧТО ЭТО ТАКОЕ?! – обернувшись к беловолосому оборотню, воскликнула изобретательница.

– А это, моя милая госпожа Эльт-Ри, следствие неосвоенной драконьей магии и силы, – ухмыльнулся Кимир, устраиваясь на краю возвращенной в нормальное положение кровати.

– Чего? – опешила Ашка.

Арэт прижал ее к себе обеими руками и мрачно процедил:

– Не лезь не в свое дело, болотный!

– Ну должен же хоть кто-то просветить девушку насчет изменения ее семейного положения и расовой принадлежности, – глумливо усмехаясь, продолжал гнуть свою линию брюнет. – Аш, ты метку в виде ящерки на своем теле не находила? Поищи на досуге, она должна быть.

– Что?!

– Солныш… – начал было Арэт, но Ким его перебил:

– Дело в том, Аша, что у драконов не играют свадьбы и не носят потом брачные браслеты, кольца, прочую ерунду… При заключении брака у нас принято обмениваться магией, а в случае, когда пара выбирается не из соплеменников (что скорее норма, нежели исключение), дракон просто делится своей силой, позволяя одной из «живых» татуировок перебраться к любимой. Ну или к любимому. Именно поэтому пара у нас бывает только одна. Так что, отдав тебе половину своей магии, наш общий знакомый сделал тебя своей избранницей или, переводя это на человеческий язык, женой.

– Какой магии? – пропустив мимо ушей информацию о неожиданной женитьбе, спросила изобретательница.

– А вот той, что с любопытством выглядывает из-за ворота твоего платья, – сказал Кимир. – Ты не чувствуешь ее передвижений, так как она часть тебя теперь. Потом, когда освоишься и потренируешься, будешь точно знать, где находится метка, а заодно и контролировать ее оживания и перемещения.

– Погоди, Ар. – Ашка решительно освободилась от рук дракона и направилась к зеркалу. Оттянула в сторону горловину и с интересом, постепенно переходящим в откровенный восторг, уставилась на хитрую мордочку золотистой саламандры. – Я что теперь… тоже дракон? – Когда она обернулась к блондину, глаза ее сияли, словно согретое солнечным светом золото.

– Ну-у-у, – протянул тот, сглотнув, – почти.

– Не дракон? – Девушка явно расстроилась, уголки губ опустились, блеск в глазах погас.

– Второй ипостаси у избранниц нет. Вернее есть, но это не звериный облик, а как у тебя сейчас: чешуйки на коже, когти и более плотная структура волос. Ну а магический потенциал и срок жизни становятся драконьи.

– Дракон… я дракон… а-а-а-а! Где мои приборы? Реактивы? Анализ крови?! – Схватившись за голову, Ашель рванула к выходу. Уже ступив на порог, с которого предусмотрительно шарахнулся Ирвин, развернулась и метнулась обратно. Повисла на шее Арэта, чмокнула его в подбородок и, шепнув: – Я тебя тоже люблю! – сунула ему в руку серебристую бабочку, после чего побежала в свою мастерскую.

Эльт-Ма-Ри поднес к лицу подарок и растерянно пробормотал:

– Это что сейчас было?

– Любовь… что ж еще, – с видом знатока дел сердечных ответил Твегги. – А это у тебя в руках, мой чешуйчатый друг, доказательство ее любви, – состроив умильную физиономию, проговорил этот интриган. – Подарочек тебе малышка на свой артефакт выменяла. За ним и выскочила, кстати. Чтоб сделку закончить. Так что заходи теперь в гости в любой момент! Бабочка – тот же ключ от Тритэры, только не дающий хозяйских прав, но ты же знаешь, я всегда рад гостям, – подмигнул шут, поправляя сине-красный колпак. – А это, – он закинул удочку, на которой образовалась петля, на шею статуе и потащил ее в шкаф, – теперь мое! Натуральный обмен, угу. Твоя девочка обещала мне часики за ключик от моего мира? Обещала! А раз часики теперь в руках этой каменной красотки застряли, то, значит, все теперь мое! И я даже знаю, кому позволю эту прелесть выиграть в новом сезоне.

– Погоди-ка, – остановил его Арэт. – Тенелис по договору принадлежит Кимиру.

– И? – насмешливо заломил бровь шут, украдкой показывая фигу болотному ящеру.

– А вообще знаете что? – сложив на груди руки, проговорил блондин. – Делите-ка вы статую сами. А я, пожалуй, пойду свою девочку проведаю… вдруг ей помощь какая нужна или еще что… Кровь драконья для сравнения, к примеру, – хитро улыбнулся он и, прихватив с собой по-прежнему молчаливого Ирвина, свалил из комнаты.

– Мое! – сказал дух Тритэры и снова принялся тащить каменную Ирридию в шкаф.

– Наш-ш-ше! – возмущенно зашипел Каар, обвиваясь кольцами вокруг законной добычи.

– Дурдом, – констатировал Кимир, вставая с кровати, – но мне отчего-то тут нравится, – широко улыбнулся он.