ЭПИЛОГ
Наверное, все это показалось кому-нибудь очень странным, но после того как всех нас осмотрели целители, полицейские перерыли все в офисе и забрали тело Ричарда Дэниэлса, заодно убедившись, что от человека в нем нет ничего, начался очередной рабочий день. Для всех. О’Нил и Саммерс укатили в свой участок, причем физиономии у них были невероятно кислые. Артур Дэниэлс собирался как можно быстрей навести порядок в совете директоров, лишившемся своего председателя. Впрочем, что-то подсказывало мне, что Арчи не станет долго держаться за статус уважаемого бизнесмена. Кровь фейри ведь с безуминкой, верно?
А мы с Лиллен и миз Коллинз остались тут же, на безнадежно разгромленном рабочем месте. Переоделись, умылись, захлебнулись кофе и слаженно принялись изображать полнейшее, поистине глянцевое благополучие. Вполне достоверно. Вот только когда я глядела в зеркало на свое отражение, видела волчью тоску в собственных глазах. Такео уезжает. Навсегда. Но ведь это не важно? Я же все равно буду жить дальше. Работать. Улыбаться. Люди не умирают без любви. Люди умирают без кислорода. Поэтому в то утро я была немного сонной, но такой же счастливой и жизнерадостной, как и всегда. Разве что Адамс временами ободряюще похлопывала меня по плечу. За это хотелось ее убить.
В полдень, когда мое бедное сердце ныло так, что казалось, я вот-вот потеряю сознание, начальница нанесла мне последний удар. Удар милосердия. Будто недостаточно я перенесла за эту ночь. Будто мне все еще не хватает боли. Дженнет неожиданно заявила, что я должна буду присутствовать на пресс-конференции In the Dark, потому как больше некому. Мол, все репортеры журнала заняты окончательно и бесповоротно, а послать нужно хоть кого-то.
Можно подумать, будто In the Dark — это самая актуальная тема мира моды.
— Но, Дженнет, я же не журналист! — справедливо возмутилась я, вообще не понимая, к чему весь этот фарс.
— А как же твой магистерский диплом? — саркастично поинтересовалась главный редактор, которой сочувствие было совершенно чуждо. — Ради тебя я позволила разнести половину офиса, так что будь добра, отрабатывай, Джулия.
Крыть было нечем. Но в тот момент я едва удержалась от того, чтобы нахамить всевластной миз Дженнет Коллинз. Почему бы просто не оставить меня в покое? Зачем нужно еще больше мучить? Если уж и должна я отрабатывать долг перед журналом, то, ради милости Господней, почему именно так и именно сейчас?!
Однако босс оставалась непреклонна, как инквизитор на допросе еретика. И стояла на своем.
Пришлось смириться. Когда Дженнет на чем-то настаивала, оставалось только смириться и сделать, как она хочет. Иначе будет куда хуже.
Начальница и Адамс неодобрительно осмотрели меня и заявили, что в таком виде я позориться не буду уж точно, потому как я — лицо «Фейри стайл».
— Да хоть задница! — убито выпалила я, тут же осознав, что первый раз за много лет употребила бранное слово. Тем более на работе. Волшебная пыльца окончательно осыпалась с крылышек феи Джули, и оказалось, что они серые и непривлекательные.
Лиллен довольно хохотнула и пошла в нашу служебную гардеробную за чем-то, что могла бы одобрить главный редактор. В итоге меня упаковали в пышное платье молочного цвета с невообразимым количеством подъюбников, что-то в стиле шестидесятых. Оно мне показалось слишком уж похожим на подвенечное, и я окончательно расклеилась, хотя думала, что хуже уже не будет. Вот и еще один урок жизни: как бы отвратительно ни сложилась ситуация, всегда может быть еще отвратительней.
Мне поручили взять у участников группы интервью, но я собиралась отсидеться в последнем ряду, просто записывая то, что будут спрашивать другие. Список обычных вопросов, которые задавали знаменитостям, был заучен наизусть, все, что нужно, я услышу и так. Вот и хорошо. Вот и славно… Он даже не поймет, что я там. Не увидит.
А миз Коллинз улыбалась так, будто знала все тайны мира. И еще чуть-чуть. Вот уж точно, ведьма.
Первый раз за много лет мне было дико неудобно идти на каблуках. И платье казалось невозможно нелепым. Это кружево, эта пышная юбка… Зачем?! Хотя наверняка выглядел наряд прекрасно, я видела это в глазах встретившихся мне мужчин и женщин. Первые облизывали взглядом, вторые испытывали всю гамму чувств, от любопытства до изумления. Раньше это неплохо потешило бы мое самолюбие, теперь же мне было безразлично. Только бы меня не увидел никто из ребят или Айко… Хотя… некоторые охранники тоже меня в лицо знают. Отвратительная ситуация.
В зале, где должна была пройти пресс-конференция, я выбрала, как и хотела, место в последнем рядом у прохода, чтобы при необходимости ускользнуть без единой задержки. Никогда до этого мне не приходилось сбегать, поджав хвост. Все бывает в первый раз…
Участники группы вошли в зал ровно в назначенное время. Жители Ямато вообще удивительно пунктуальны… И все шестеро музыкантов выглядели так, будто готовились появиться в романтическом девичьем сне. Сияющие, улыбающиеся, молодые и красивые, причем привлекательность их казалась не «глянцевой», а такой близкой и настоящей, что дух захватывало. И Такео, разумеется, был лучше всех.
Страдания в его глазах я не заметила, и это почему-то безумно обижало. Я задыхалась от боли, а он казался таким ненормально счастливым… Хотелось подскочить с места и высказать все, что о нем думаю. Но нельзя было. Я не имела права ничего делать, оставалось только сидеть и смотреть на него. И понимать, что теперь потеряла свое самое нужное несчастье навсегда. И пусть я сама так решила, все равно хотелось плакать.
Но тогда макияж потек бы… Нет ничего более ужасного, чем изуродованное потеками лицо. И даже то, что Такео теперь для меня потерян, не так страшно. Это не так страшно…
Среди журналистов в основном были уже привычные моему взгляду хорошенькие барышни, глядевшие на молодых артистов из-за моря, как оголодавшие вампиры на девицу шестнадцати лет, имевшую несчастье порезать при них руку. Они наперебой задавали свои предсказуемые вопросы, их голоски слегка дрожали, когда они обращались к музыкантам, и в них звучало неподдельное слепое обожание. Парни же хранили поистине королевскую невозмутимость и отвечали на вопросы действительно профессионально. Ни одного лишнего слова, только четкий ответ на поставленный вопрос. Никакой двусмысленности.
Айдзава стояла поодаль, сложив тонкие руки на груди, невероятно красивая в своем кремовом брючном костюме, и держала в руках букет чайных роз, который удивительно гармонировал с ее нарядом, придавая еще больше нежности облику. Не только я одна сегодня напоминала невесту.
— Мистер Ватанабэ, я задаю этот вопрос от имени миллионов девушек по всему миру. Ваше сердце свободно? — поднялась с места репортер из глянца средней руки, сидящая в первом ряду. Я знала и журнал, и девицу, ни первый, ни вторая интереса не представляли.
Журналисты на мгновение смолкли, не ожидая, что музыкант ответит хоть что-то конкретное.
Улыбка Ватанабэ стала чуть мягче и приобрела оттенок легкой грусти.
— Мое сердце уже очень давно несвободно.
Хотелось заткнуть уши, только бы не слышать этого мягкого голоса и этих слов.
Зал оживленно загудел в ожидании сенсации. Я вжалась в спинку стула в ожидании катастрофы. Прежде на этот вопрос Ватанабэ отвечал только: «Без комментариев».
— Это значит, что, возможно, скоро ваши фанатки потеряют всякую надежду на взаимность с вашей стороны? — предсказуемо попыталась развить успех репортер, в голосе которой звучал охотничий азарт.
— Да, я собираюсь сделать ей предложение руки и сердца. В тринадцатый раз, — невозмутимо произнес Такео, и у меня по спине мурашки побежали.
Нет. Только не это. Только не так, не здесь и не сейчас. Он не имеет права так поступать со мной! Так нечестно!
— То есть… вам двенадцать раз отказывали? — не поверила своим ушам репортер.
Я бы на ее месте тоже не поверила.
— Да, — торжественно кивнул Ватанабэ. Улыбка стала еще шире.
— И даже несмотря на это, вы хотите сделать ей предложение снова?
— Да, потому что это лучшая девушка на земле, и я не представляю себя с другой, — просто и буднично ответил он. Кажется, именно эта будничность и вызвала в зале дружный восторженно-пораженный вздох.
— Она из Айнвара?
— Да, — спокойно подтвердил музыкант.
Сегодня звезда Ямато проявлял прежде никогда не свойственные ему чудеса откровенности. И журналистская свора не собиралась упускать такой шанс найти бомбу.
— И когда вы будете знать об ответе?
Выражение лица Такео в тот момент меня просто до колик пугало. Он задумал что-то. И оказалась я в этом зале неспроста. Он о чем-то договорился с миз Коллинз, поэтому начальница меня сюда и направила практически силой. Дженнет просто продала меня за что-то… Надо было срочно давать деру.
— Сейчас, — ответил Ватанабэ и встал на ноги.
Я поняла, что сбегать уже поздно. Он меня совершенно точно заметит в проходе. И не даст уйти. Он не просто так затеял всю эту авантюру, он все продумал, и мне наверняка не улизнуть. Только гонок в прямом эфире от потенциального жениха мне не хватало, тогда уже я точно не оберусь позора.
— Джулия Беннет, я знаю, что ты тут! — окликнул меня он, и я медленно начала сползать вниз, совершенно безосновательно надеясь, что он меня не заметит.
— Джули, если ты надеешься, что я не стану тебя искать по всему залу, то ты ошибаешься. Стану. Сам.
Вот как раз в последнее я верила. Он упрямый до ужаса. Другое дело, Такео мог бы и не знать, что я в зале, если бы не вступил в сговор с миз Коллинз. Предположение, что начальница продала меня иностранному захватчику, стало уверенностью.
Я тяжело вздохнула и поднялась на ноги. Уж лучше сама покажусь… Колени дрожали, и, кажется, даже больше, чем когда меня пытались убить. Посмотреть в глаза Такео в тот момент было действительно страшно. И совестно. А еще жутко оказалось чувствовать, что на меня теперь смотрит весь зал. И безостановочно щелкали фотоаппараты. Мое несчастье выбрало самый убийственный способ ведения войны против меня. Хотела скрытности — так пусть о нашем романе весь мир узнает. Что бы я здесь и сейчас ему ни ответила, это не избавит меня от проклятой известности, которой я так сильно боялась. Теперь от меня не отстанут, как бы я ни поступила. Потому что для всех я останусь девушкой, которой Ватанабэ Такео делал тринадцать предложений руки и сердца. От такого клейма избавляться придется лет десять, а то и больше.
— Джулия Кэтрин Беннет, я прошу тебя: выходи за меня замуж, — мягко сказал он. В этот момент в зале установилась поистине мертва тишина. Казалось, что никто из десятков людей не дышал. Да что там, даже ни один затвор фотоаппарата не щелкнул. Я тяжело оперлась о спинку впереди стоящего стула, боясь, что колени могут подломиться.
Это точно конец. Я уже не смогу отказать и надеяться на продолжение нашего тайного романа.
— Выйти за тебя замуж? — даже с каким-то отчаянным сарказмом переспросила его я. Ладони были влажными и холодными. — За неуклюжего неудачливого мальчишку?
Микрофона у меня не было, но, кажется, все равно мои слова услышали все. Такео чуть заметно покраснел. Его друзья тихо смеялись и заговорщицки перешептывались. Улыбка Айко выглядела загадочной и умиротворенной, будто и не превращалось сейчас на ее глазах официальное тщательно спланированное мероприятие в дикий нелепый фарс.
Девушка, сидевшая рядом со мной, тихонько прыснула в кулак.
— Да, — торжественно кивнул он. — Именно за неуклюжего неудачливого мальчишку.
Во взгляде его я видела такие чувства, что хотелось согласиться совершенно на все без раздумий. Да и выбора мне не оставили… Даже если откажусь, проблемы уже созданы и никуда от них теперь не деться. О да, Ватанабэ успел слишком хорошо меня изучить.
Он шел ко мне по проходу, весь с белом, и казался настоящим принцем. Хотелось даже, чтобы он сейчас свалился и снизил градус пафоса. Но нет, как назло, сейчас его движения были плавными и удивительно соразмерными.
Когда Такео подошел ко мне вплотную, я могла только стоять и зачарованно смотреть в его глаза, будто в мире больше ничего не существовало. Только рядом с этим мужчиной я чувствовала себя влюбленной дурой. Неприятное ощущение… или приятное? Я уже не понимала.
— Выходи за меня замуж, Джули, — тихо и твердо повторил он, взяв меня за руку. — И на свете не будет никого счастливей меня. И я сделаю все для твоего счастья.
Сердце отчаянно затрепыхалось перепуганной птахой в груди и почему-то ощущалось где-то в районе горла.
— А твоя карьера? Твоя группа? — почти беззвучно спросила я, пытаясь вырвать руку. Не удалось. Он уже не собирался больше меня отпускать.
— Ребята, Джули спрашивает ваше мнение по поводу нашей свадьбы, что скажете? — обернувшись к друзьям с лисьим выражением на плоской физиономии, поинтересовался Такео. Те как-то очень уж подозрительно переглянулись и гуськом пошли к нам.
Видимо, решив добить меня окончательно, они построились в линейку по росту и синхронно поклонились, выдав хором:
— Позаботьтесь о нас, Джулия-нэ-сан!
Если бы Ватанабэ меня не держал мертвой хваткой, точно бы после такого опрометью вылетела из зала, наплевав на все.
Я нашла глазами Айко, надеясь, что хоть она меня поддержит. Она же менеджер, должна заботиться о благополучии своих подопечных. И быть против этой изначально идиотской затеи… Ведь должна же?
Айдзава с видом безмятежным и спокойным подошла вплотную и всучила мне тот самый букет из чайных роз, который придавал ей сходство с невестой.
Мать моя женщина…
Мое молочное платье.
Букет.
Если до этого у меня еще и могли быть сомнения по поводу того, что я стала жертвой грандиозного заговора, то теперь они пропали. Они все просто обвели меня вокруг пальца, создали ситуацию, в которой я уже не смогу отвертеться от этого чертова тринадцатого предложения руки и сердца в исполнении Ватанабэ Такео… Чтоб ему пусто было, этому новоявленному интригану.
— Все спланировали? — еле слышно прошипела я Такео, чувствуя скорее беспомощное веселье, чем злость. Обхитрил. Сумел найти мое больное место и сыграть на этой слабости.
— Да, — даже и не подумал отпираться он, пожав плечами.
— И миз Коллинз подключил?
— Именно. И даже отрепетировали, — не стал утаивать все коварство своего замысла от меня бессовестный интриган из Ямато.
Этот хитрый беспринципный тип выглядел исключительно довольным собой, осознав, что его авантюра все-таки удалась. Наконец-таки он загнал меня в нужный угол, выхода из которого без потерь для меня уже не существует.
— Кольцо хоть с собой? — обреченно поинтересовалась я, пытаясь найти лазейку для побега.
— Всегда, — просиял он и вытащил из-за пазухи уже немного потрепанный бархатный футляр, в котором, как я знала, лежало самое прекрасное кольцо в мире. Мое кольцо.
Сбежать уже не получится. Никогда. Ватанабэ Такео знал, чего хотел, и упорно добивался своей цели.
Добился.
Лицо у меня было наверняка кислым. Но в глубине души разливалось такое уютное тепло, которое бывает, когда заходишь домой после зимнего мороза. Мой самый лучший мужчина, единственный на земле…
— Так ты выйдешь за меня, замуж Джулия Беннет? — уже в микрофон спросил он, чтобы точно услышали все.
— Да, — тихо выдохнула я, смущенно опуская глаза. Ответ он скорее прочел по губам.
У моего лица оказался тот же микрофон.
— А теперь тоже самое и погромче. Хочу, чтобы все знали! — не скрывая ликования в голосе сказал Ватанабэ.
М-да. После такого точно не удастся отвертеться от свадьбы, даже если я этого очень сильно захочу.
— Да! Я выйду за тебя, невозможный ты человек! — чересчур уж эмоционально для себя воскликнула я и поняла, что вот теперь это уже точно конец. Обратного пути для меня больше не существует. Свое слово я держала всегда, чего бы мне это ни стоило. Слово, данное Такео, я буду держать особенно старательно.
И он надел мне на безымянный палец левой руки обручальное кольцо. То самое, которое я считала куда более красивым, чем подаренное Лиллен. Крохотный золотой цветок гибискуса, на чьих лепестках сияла в лучах солнца бриллиантовая роса. Я смотрела на кольцо и, думаю, выглядела в тот момент глупо.
Дальше был сплошной ор. Пять половозрелых особей мужского пола, оказывается, могут вызвать примерно столько же шума, сколько стая диких обезьян. Ребята обнимали нас, поздравляли, мне даже перепала пара поцелуев в щеку, пока теперь уже жених не пресек все это безобразие. «Букет невесты» уцелел вопреки здравому смыслу. Но забирать его назад Айко отказывалась наотрез, говоря, что нам еще фотографироваться, а цветы удачно завершают мой образ.
Образ, созданный моей начальницей, и правда на диво соответствовал событию, миз Коллинз не зря считалась первым айнварским экспертом в мире моды. Я была, без сомнений, самой стильной невестой Айнвара. И все-таки, что же такое наобещал ей за меня Такео? Надеюсь, она не продешевила, отдавая в мужские руки и чужую страну свою самую незаменимую ассистентку.
Репортеры снимали и безостановочно пытались задавать свои несомненно важные вопросы, но разве нам было до всего этого хоть какое-то дело? Оставалось только надеяться, что на снимках, которые появятся завтра, а то уже и сегодня вечером на первых страницах всех газет, мы выйдем удачно.
Какой фотографии точно не будет? Той, где Ватанабэ меня целует. Мы оба не желали демонстрировать на публике свои чувства, да и незачем. Мы отражались друг в друге, как в зеркале, и так было понятно, насколько нелепо, смешно и безумно мы с ним влюблены друг в друга. И даже не получалось злиться на него за такую интригу. Хотя и надо было, наверное, слишком уж нахально он решил все за меня. В конечном итоге, мое замечательное несчастье умудрилось настоять на своем. А чем это все закончится… Может, и правда, стоит иногда рискнуть всем в надежде получить что-то куда большее и важное, чем вся предыдущая жизнь?
Лиллен Адамс искоса по давней привычке посматривала на невозмутимую и совершенно довольную начальницу, но в основном все ее внимание доставалось теперь официальной парочке. Кто бы мог подумать, что в итоге тихоня Беннет отхватит себе в мужья звезду и окажется на страницах мировых таблоидов? Впрочем… Да, пожалуй, вместе они неплохо смотрелись. Молодые, красивые и безнадежно влюбленные. Сказка о фее Джули удалась на славу, пусть и была немного жутковатой.
— Миз Коллинз, а что вы получили у Ватанабэ за появление Беннет на пресс-конференции?
В том, что сделка оказалась выгодной для «Фейри стайл», Лил не сомневалась ни мгновения, просто так иностранцу Титановая Джен свою любимицу не отдала бы, пусть он ее хоть трижды любит больше жизни.
Главный редактор молчала пару минут, не сводя взгляда с сияющей солнечным счастьем старшей ассистентки, которую вполне целомудренно приобнимал за талию довольный до невозможности Ватанабэ Такео. Джули еле заметно краснела и совсем по-девчоночьи опускала взгляд. Жених и невеста одинаково ясно улыбались в камеры, и на тонком пальце девушки поблескивало кольцо в виде цветка. Может быть, оно и не было настолько дорогим, как то, что надел на руку Адамс ее состоятельный и уважаемый жених, но подходило Беннет идеально, будто для нее создавалось.
«А может, ну его, это состоятельного и уважаемого? — неожиданно для себя подумала Лил, закусив изнутри щеку. Мысль эта была для нее практически революционной. Никогда подобного рода идеи не приходили в светлую голову Лиллен Адамс. — Вон у Беннет настоящая великая любовь, а я чем хуже нее? Может, я тоже хочу, чтобы на меня смотрели так, словно я только что с неба сошла, словно я самый драгоценный подарок, какой только возможен. Звезд, конечно, на всех не хватит… ну да черт с ними. Пусть будет и дизайнер какой. Или даже клерк обыкновенный… Вон, Дэниэлс сообщение сегодня прислал, хочет кофе напоить в счет того, что вылакал столько нашего ликера ночью. И плевать, что ликер-то был миз Коллинз. Мужика надо брать, пока тепленький! Тем более сам напрашивается!»
— Организация свадьбы, эксклюзивные интервью и репортажи, исключительное право съемки на торжестве, — наконец с видом полководца, выигравшего великую битву, поведала своему секретарю миз Дженнет Коллинз.
Младший ассистент быстро прикинула масштаб полученной за продажу Беннет выгоды, нервно сглотнула… и поняла, что расходы из-за незаконченного фольклорного проекта журнала будут компенсированы в два, а то и все три раза. Реклама… Фоторепортажи… Работа с поставщиками… Заграничная знаменитость скорее уж переплатила за свою ненаглядную, отдав все это на откуп начальнице своей невесты…
— Уже завтра Джулия станет не просто одной из тысяч девушек, она станет брендом, — удовлетворенно продолжила миз Коллинз, поправляя золотую брошь на вороте черной шелковой блузы. — Истории золушек всегда пользуются огромным спросом. И я буду не я, если не станет известно, что невеста Такео Ватанабэ — девушка из «Фейри стайл».
Дженнет бросила последний, какой-то по-матерински ласковый взгляд на своего пока еще старшего ассистента и с привычной требовательностью скомандовала Адамс:
— Идемте, Лиллен. Джулия пусть наслаждается своим счастьем, а нас с вами ждут великие дела! В первую очередь нужно выбрать подходящего дизайнера для свадебного платья.
— Кажется, Ягучи Макото, с которой встречается один из участников In the Dark, как раз специализируется на свадебной теме, — тут же отрапортовала блондинка, вытаскивая из клатча привычный блокнот и ручку. — Она молода, но уже с именем, и с ней можно договориться по более удобным для нас срокам, а заодно оговорить детали.
— Может быть, потеря Джули не станет невосполнимой, — заметила главный редактор. — Свяжись.
Лиллен торжествующе ухмыльнулась и поставила галочку рядом с именем дизайнера из Ямато.
notes
