Глава 7. Бесплатное представление для важных гостей

Чем дальше мы уезжали от окраины, тем многолюднее и красочнее становилась прогуливающаяся по улицам публика. В этом городе не было привычных мне тротуаров, все ходили прямо по выложенным серым камнем мостовым, и, чтобы предупредить гуляющих о приближении, возчики дергали за специальные шнурки, протянутые к колокольчикам, висящим у шей лошадок. И этот перезвон становился с каждым перекрестком все насыщеннее, сливаясь с гулом голосов, выкриками торговцев и смехом женщин.

Я жадно вглядывалась в их лица, и в лица их спутников или спутниц, рассматривала и запоминала наряды и прически. И чем дальше мы ехали, тем больше убеждалась, как правильно я сделала, что не стала пытаться сбежать. Многие из женщин были одеты примерно так, как меня наряжали в замке зейра Жантурио. Разница была в качестве ткани блио и расцветке. Как я догадывалась, сегодня, в честь бала, они надели все самое лучшее. Преобладали наряды ярких цветов и обилие украшений, вышивка и тесьма, кружева и атласные детали. Некоторые аборигенки были одеты как Гайтола, только к платью обязательно прилагался либо фартук с оборками, либо длинная жилетка или верхняя юбка из другой ткани. Иногда с разрезами по бокам.

И я в своей чадре выглядела бы в этой яркой толпе очень незаметно. Для себя.

Но одежда была все же не основным, что меня интересовало. Мне очень хотелось понять по поведению женщин, как им живется в этом мире, есть ли у них хоть какие-то права, как с ними вообще обращаются?

Постепенно я начинала понимать, что если их переодеть в джинсы, топики или платья моего мира, то получилась бы совершенно обычная для какого-нибудь из южных городов, вроде Ростова, толпа. В этой толпе превалировали темноволосые и темноглазые аборигены и аборигенки, хотя изредка мелькали и более светлые шевелюры. Возможно, среди женщин их было и больше, но рассмотреть это мешали чепчики и накидки всевозможных цветов и фасонов.

И то, что все эти люди были такими веселыми и оживленными вдруг показалось мне особенно несправедливым и очень обидным. Они тут живут себе припеваючи, празднуют свой бал, и даже не подозревают, что мимо везут практически бесправного человека, в один миг лишенного и свободы и права на выбор.

Так… Томочка, возьми себя в руки, не туда ты пошла. Всё они знают… Сатилла же говорила. Просто это их не волнует, поскольку у них, как у нас говорят, своя свадьба. Постепенно мне удалось успокоиться, но на толпу я теперь смотрела без прежнего интереса.

Дворец неуклонно приближался, его уже не могли заслонить двухэтажные здания центральной части города, сиял на солнце куполами и крышами многочисленных башенок и наша коляска все чаще застревала в толпе. Дэсгард явно нервничал, наш колокольчик звенел, не переставая, но люди не особенно торопились уступать дорогу. Наконец он не выдержал, резко свернул в какой-то переулок, и спрыгнув с коляски, решительно постучал в ворота над которыми висела вывеска с изображением рогатого козла. «Веселый козлик» — откуда-то всплыло в голове понимание кружевных, похожих на арабские букв, написанных на вывеске.

Маг коротко переговорил о чем-то с вышедшим мужчиной, вернулся и снял с сиденья меня. Потом покопался в мешке с вещами, забрал оттуда увесистый кошель, и передал поводья хозяину гостиницы.

Я еще ошарашенно таращилась по сторонам, пытаясь сообразить, как мне удалось прочесть название, а Дэсгард уже неудержимо волок меня на буксире, ловко обходя особо плотные кучки гуляющих.

Мы уже вышли на широкую и длинную площадь, ведущую к дворцу, и лавировали между все более густой толпы, как мое внимание мимолетно привлекла вполне обычная для моего родного мира сценка, парень перегородил дорогу молодой аборигенке и в чем-то жарко ее убеждал, пытаясь поймать за руку. Но девушка упорно прятала руки за спину, и явно не собралась отвечать ему взаимностью. Однако ухажер попался настойчивый, продолжал теснить строптивицу к крыльцу нарядного бело-розового дома, над которым вилась вязь незнакомой письменности.

«Кондитерская лавка» — машинально прочла я и невольно затормозила от потрясения. Значит, это не наваждение и я действительно теперь умею читать? Но откуда?

В этот момент аборигенка выдернула руку из лап назойливого ухажера и звонко выкрикнула:

— Нет! Нет и нет! Слово зейры.

Я думала, он сейчас рассмеется ей в лицо и продолжит ухаживания но парень вдруг резко отступил, и что-то зло пробурчал себе под нос. Дэсгард дернул меня за руку, заставляя поторопиться и с новой энергией поволок вперед. Я даже задохнулась от возмущения, да куда ж он так бежит, сердито фыркнула и яростно уставилась на своего мучителя. И как-то даже растерялась, встретив в ответ спокойный, усталый и изучающий взгляд.

— Уже близко, скоро придем, — сказал эрг глухо, протянул руку и опустил на мое лицо вуаль.

Мир сразу померк, потерял большую половину красок и очарования.

Ворота, ведшие на территорию дворца, были широко распахнуты и за ними начиналась широкая аллея, ведущая к внушительному парадному крыльцу. Примерно посредине между дворцом и воротами разместилось просторная круглая площадка, окруженная скамьями и бронзовыми статуями. В центре ее переливался серебряными струями роскошный фонтан, сбоку, на небольшом возвышении разместился оркестр, с другой стороны — ряды столов. И везде, по дорожке и по площади гуляла нарядная и оживленная публика.

С каждым сделанным мною шагом похожая на гавот мелодия звучала все громче, голоса и смех все оживленнее, а настроение все паршивее. И уже нельзя было ни свернуть, ни остановиться, потому что тут меня точно поймают… и у этой нарядной публики появится шанс получить незапланированное развлечение.

Сквозь толпу танцующих и жующих мы прошли как ледокол сквозь полярные льды, решительно и напролом. Так же напористо маг втащил меня по лестнице, провел к двери, и быстро, украдкой, оглянулся. Я задыхалась от этого сумасшедшего бега, и потому смотрела на спутника почти с ненавистью, но и от моего возмущенного взора не укрылось, каким торжеством блеснули его глаза. И только опешив от неясного подозрения, наконец, заметила, что и Дэсгард задыхается не меньше, чем я. Даже капельки пота выступили на бледном лбу мага.

— Входи, — то ли насмешка, то ли облегчение прозвучало в глухом голосе, разбирать мне было некогда.

Дверь распахнулась, и мы оказались перед двумя высокими, светловолосыми мужчинами, вооруженными, как принято говорить, до зубов.

Охранники застыли перед нами молчаливой преградой, и, казалось, даже не думали пошевелиться. Однако Дэсгард уверенно шагнул к ним, что-то показал и буркнул, что это кандидатка от дома Диморбиуса.

В то же мгновение стража расступилась, а спустя несколько шагов сомкнулась за нашими спинами и вот тут я постигла в полной мере, как чувствуют себя пойманные в ловушку звери.

И звякнувшие железки на стражах усилили эффект, пробудив в памяти щелканье зубьев капкана. Но меня уже вела по просторному холлу уверенная рука мага, и мне не оставалось ничего, кроме как сцепить покрепче зубы и плестись куда ведут.

А привели меня к неприметной дверце, спрятавшейся под лестницей. Маг дернул за бронзовую цепочку и дверь сразу открылась.

— Приведи ее в порядок, — втащив меня за руку в комнату, бросил Дэсгард немолодой женщине, одетой поверх платья в вышитый цветочками фартук, и ушел.

Женщина мигом стянула с меня балахон, небрежно отбросила в сторону, и указала на стул.

— Садись. Устала? Ноги натерла? Пить хочешь? Кушать будешь? — эти и десятка три подобных вопросов она умудрилась выпалить залпом.

— Да, да, да, да, — не столько из вредности, сколько от паршивого настроения так же быстро протараторила я и уставилась на служанку в ожидании, как она решит эту задачку?

А она решила просто, помогла снять платье и туфли, выдала пеньюар и тапочки и велела идти умыться.

Правду сказал эрг, что дворец строили наподобие земного. Конечно, до Истана он, по-моему, и близко не дотягивает, но ванная комната оказалась вполне современной. Я из любопытства опробовала краны — горячая и холодная вода текли исправно, и с неплохим напором. Ну, это уже маленькое утешение, пусть в неволе, так хоть с душем, — едко хмыкнула я, плеская в лицо холодной водой.

Вернувшись в комнату, я мгновенно попала в ловкие лапы служанки. Вручив мне чашку холодного напитка, похожего на лимонад, и воздушное пирожное, женщина быстро и умело растерла мои плечи и спину, намазала чем-то растертую ногу, и, едва дождавшись пока я доем пирожное, снова упаковывала меня в платье и обула. Что служанка сделала с моими туфлями, не знаю, но они стали как будто больше размерам и намного удобнее.

А потом она с особым рвением принялась расчесывать мне волосы.

— Может, косу заплести? — робко предложила я, ходить с длинной распущенной гривой, теплым плащом укрывающей всю спину, вовсе не так-то приятно, как это видится со стороны.

— Нет! — даже руками замахала она, — ты что! Такие волосы тут редкость!

Настроение разом испортилось, как я забыла, что являюсь теперь товаром? А товар должен выглядеть красиво, и никому нет никакого дела до его удобства.

— Готово? — Маг ворвался без стука, оглядел меня и распахнул дверь, — идем.

Он за эти минуты тоже успел привести себя в порядок и превратиться из крестьянина в элегантного и подтянутого господина. На эрге был черный костюм, украшенный строгой серебряной вышивкой и высокие сапоги. Франция, примерно середина восемнадцатого века, привычно определила я и только потом подняла глаза выше, на лицо мага. И сразу наткнулась на изучающий и чуть насмешливый взгляд карих глаз.

Я мгновенно разозлилась, уже привычно стиснула зубы и зашагала прочь от гостеприимной хозяйки комнатки. Но вовсе не бескорыстной, судя по звяканью за моей спиной.

На этот раз мы никуда не бежали. Прогулочным шагом пересекли довольно пустынный холл и оказались перед широко распахнутыми дверьми в просторный зал. Здесь тоже играл оркестр, стояли вдоль стены уставленные вазами с фруктами и пирожными столы, танцевали и гуляли гости. В основном темноволосые, как я успела понять, это было основное население страны.

Маг повел меня через зал, и я с изумлением обнаружила, что тут его знает почти каждый. Зейры приветствовали его по-разному, некоторые довольствовались поклоном головы и вежливым пожеланием удачи, но большинство раскланивалось с почтением и некоторым подобострастием.

И все они пялились на меня с откровенным восторгом и интересом. Многие даже торопливо проталкивались через толпу, чтоб разглядеть меня поближе. А я, отлично помня, что мое платье, несмотря на длину в пол и простенький фасон практически ничего не скрывает от горячих взоров, злилась всё сильнее и всё выше задирала нос и стискивала зубы.

Однако маг, словно ничего не замечая, раскланивался с ответной вежливостью, и упорно продвигался к противоположному выходу из зала. И вдруг прямо перед нами встал мужчина крепкого телосложения, одетый с бросающейся в глаза роскошью.

— Какая интересная у тебя спутница, Дэсгард, — почти прорычал он, бесстыдно ощупывая взглядом мою фигуру, — и почему я не видел вчера её у себя в гостях?

— Потому что она устала и рано легла отдыхать, — ровным голосом сообщал маг.

— Ты что, шутить со мной вздумал? — теряя последние остатки выдержки, взорвался мэр, никем иным, как я понимаю, он быть не мог, — в моем приглашении всё было сказано.

— Какие уж тут шутки, — мрачно хмыкнул эрг и тут же ядовито поинтересовался, — а разве приглашение нужно было воспринимать как приказ?

— А ты еще сомневаешься? — Мэр шагнул в мою сторону, но я так же быстро отпрянула назад.

Он мне совершенно не нравился, я вообще не выношу таких властных, самоуверенных и упертых мужиков.

— Не бойся, прелестная зейра, я не сделаю тебе ничего плохого, — оскалился в лживой улыбке мэр, но я думала совершенно иначе.

Вся его фигура была просто пропитана агрессией и жестокостью, да и артист из него никудышный. Не верю, сказал бы классик, и я с ним солидарна.

— Я вообще добрый человек, — он снова шагнул и я снова отступила, — никогда не обидел даже кошку… не говоря о таких красавицах.

Маг не двигался с места, чтоб как-то меня защитить или прикрыть от Дортилиса, только следил за мэром сузившимися глазами.

— А где Терезис? — внезапно спросил он мэра, как раз в тот самый момент, когда тот протянул свою лапу, чтоб схватить меня.

Дортилис на секунду опешил, и я успела ускользнуть за спину эрга. Но в следующий миг он просто оттолкнул мага с дороги и с довольным рыком вцепился в мою руку.

— Попалась, красавица!

— Нет! — Едва унюхав так знакомый ненавистный дух перегара, строптиво возразила я.

Мой отец терпеливо относился к привычке разнорабочих выпивать вечером по стакашке. Не так много желающих гнуть спину на раскопе, когда можно заработать эти деньги и не покидая родного дома. Это только отпетые бродяги да всякие темные личности, скрывающиеся от врагов или долгов идут в экспедицию, ну еще студенты-энтузиасты. Но вот утром всех, выдыхающих отраву, папа отправлял на самые дальние и трудные участки и сообразительные работяги очень быстро просекли эту закономерность. Потому те, кто похитрее, вставали с утра пораньше, старательно умывались и в три захода драили зубы.

— Ты смеешь мне перечить? — хитро прищурился мэр.

Я невольно прикусила губу и исподтишка взглянула на мага, пытаясь раскусить, где тут подвох. Ведь ясно же, что есть?

Так, на кой черт я учила логику и решала дурацкие головоломки про котлеты, если не смогу сообразить, на чем меня собирается поймать старый пройдоха?! А что он задумал что-то пакостное, ясно с первого взгляда. И со второго — тоже.

Ну и как мне в таком случае ответить на его вопрос? По смыслу — вроде бы нужно сказать «да». Я ведь перечу? Но тогда почему так ожидающе застыли вокруг гости, отчего у мужчин так заинтересовано блестят глаза и раздуваются ноздри? Словно они наблюдают за поединком двух бойцов разного веса и ждут только последнего броска! И почему так побледнел Дэсгард? Но молчит, прям как партизан, и кажется, даже дышать перестал. Ой, как с ним все непросто, с этим местным резидентом! И ясно, что помощи мне от него не дождаться. Но ведь я уже сегодня слышала… почти в такой же ситуации… чем черт не шутит?!

— Ну? — дернул меня за руку Дортилис, и самодовольство так и полыхнуло из его глаз.

— Ты глухой? — самым язвительным тоном, каким умела, поинтересовалась я, движимая желанием хоть немного отомстить за этот оскорбительный тон, — или ты слепой? Или совсем дурак, что не можешь понять, когда тебе говорят — НЕТ! Нет и Нет! Слово зейры!

О, как он разозлился! Просто как тигр в клетке, у которого отняли законный кусок мяса! Стиснул мою руку так, что у меня едва слезы из глаз не брызнули, дернул меня на себя, грубо обхватил второй рукой за талию и прижал к себе.

— А я говорю — да! Мне плевать на эти слюнявые законы! Если мужчина хочет — мужчина берет!

От этого рыка вздрогнули все окружающие и даже головы в плечи втянули, только я в тот момент не поняла — почему. Зато поняла в следующий, когда мэр вдруг содрогнулся всем телом и дико взвизгнул.

У меня даже уши заложило, и в ту же секунду он отпустил меня, схватился руками за голову и заныл. А меня тут же дернули в другую сторону. Я так и подскочила, вспомнив, сколько вокруг было облизывающихся мужиков, испуганно оглянулась и перевела дыхание, меня держал за локоток Дэсгард. И дышал так, словно пробежал стометровку.

Притихшая публика во все глаза смотрела на что-то, происходившее за моей спиной, но эрг не дал мне повернуться. Вцепился в локоть и решительно повел в ту сторону, куда мы и направлялись до встречи с мэром.

А нам навстречу уже бежало несколько светловолосых стражников, и у всех в руках было оружие. На нас они взглянули только мельком, но ничего не спросили и не сказали, просто побежали дальше. Вот только мне уже было не до стражников и вообще ни до чего, меня вдруг начало трясти. Эрг почти внес меня в соседний зал, усадил на ближайший диванчик и плюхнулся рядом. И только потом хрипло крикнул:

— Пить!