Глава 33. Дипломатия как наука
— Вот сюда, — холодно указал лекарь на дверь в конце коридора второго этажа.
Я несколько секунд постояла, успокаивая дыхание и нервы, и аккуратно постучала.
— Я не буду есть суп, — мрачно пробурчал из-за двери голос Найка.
— А салат? — чувствуя, как настроение начинает понемногу улучшаться, спросила я вежливо.
— Какой еще… а это кто?!
— Красная шапочка.
Терезис тихо хрюкнул.
Эндерад смерил его негодующим взглядом.
— Что?! — пару секунд он молчал, видимо, пытаясь переварить эту информацию, потом все же поинтересовался, — Таресса?!
— Можно, мы войдем? — не выдержал лекарь.
— А… и ты там… — разочарованно буркнул Найк, — входите.
Эндерад мрачно скривился и широко распахнул дверь.
Я поблагодарила его таким же мрачным кивком и шагнула в комнату:
— Привет, Найк. И почему это ты не будешь суп? Тер, посмотри, там нет чистой тарелки… или ты будешь есть салат прямо из вазы?
Произнося все это, я поставила корзинку на столик, придвинула к постели стул и уселась, бесцеремонно разглядывая воина.
— Привет… — как-то мне не нравится тон, каким он это произнес, — спасибо, ничего не нужно… меня кормят.
— Судя по твоему унылому виду, не тем тебя тут кормят, — определилась я, доставая вазу с салатом, и пирожки, которые Сина пекла по рецепту Янинны, — а салат я делала для тебя сама… в благодарность за то, что ты спас тех детей… извини, что сразу не пришла… так получилось.
— Издеваешься? — горько скривил он губы, — я столько ошибок сделал… мне уже все рассказали…
— Плюнь в морду, — резко прервала я это нытье, — тому, кто тебе это сказал. Вот есть я, и я там была, и все видела и могу сказать, ты герой. А вот Терезис… может подтвердить, если бы не ты, ни Хенны, ни троих детей уже не было в живых! Да у меня до сих пор стоит в глазах, как ты бежишь с этим проклятым столбом! Тер, что ты молчишь?
— Жду своей очереди, — насмешливо буркнул напарник, протиснулся между мной и воином и сел на край постели, — Найк, ты правда, молодец. Это ведь даже опытному магу очень трудно… внезапно оказаться в чужом мире перед толпой врагов. А ты сориентировался мгновенно, и не можешь себя винить в том, что у тебя не было никакой информации насчет того, где там кого собираются сжечь. А со столбом… это было впечатляюще… а то, что ты сообразил его выдернуть и притащить вместе с пленниками — вообще отличное решение… большинство начало бы распутывать цепи…
— Я помню… — оживился Найк, — еще подумал… пока я их отвязываю, нас нашпигуют железом… и огонь уже разгорался… а потом, когда бежал… старался петлять… чтоб ни в кого не попали.
— Знаешь, — произнесла я задумчиво, — тут у меня возникла идея… брать на задания третьего напарника… например — тебя. Мы ведь тогда бы ни одного гада не упустили… всех уничтожили.
— Нет! — С ненавистью рявкнул конопатый, не дав Найку сказать в ответ даже слова, — Никогда! — Оглянулся на Тера и подозрительно процедил, — это вы с Дэсом такое придумали?!
— Не ори на моего напарника! — Обозлившись, прикрикнула я на повелителя, — ничего они не знали! Я же сказала… это моя идея!
— А мне нравится… — объявил вдруг Найкарт и поднял взгляд на сородича, — Дер, я остаюсь. Езжай один. Таресса, где твой салат?!
— Ты! — Прошипел конопатый, глядя на меня с внезапной ненавистью, — мало еще над ним поиздевалась? Тебе нравится, чтоб за тобой бегала толпа мужчин и умоляла о любви? И как только хоть один сорвался с крючка, ты тут же торопишься снова взять его за горло?
Это было очень несправедливо. И оскорбительно. А еще обидно, грубо и вообще не про меня… почему же мне стало так больно дышать?
А еще куда-то вдруг исчез Терезис. У меня возникло, было, подозрение… но тут боль стала еще сильнее, и это определенно не было моральной мукой.
Мне было по-настоящему больно… словно меня душила железная лапа неведомого чудовища, безжалостно впиваясь в кожу острыми когтями. Я застонала и схватилась одной рукой за шею, другой машинально продолжая прижимать к груди вазу с салатом.
И вот тут Найкарт вдруг сорвался с постели, и, мелькнув перед моим взглядом полосатыми исподниками в стиле купальных костюмов восемнадцатого века, обрушился на что-то, находившееся за моей спиной.
В тот же миг мне стало легче, но за моей спиной сопело, рычало и топотало. Я резко вскочила со стула и развернулась, уже уверенная в том, что увижу.
И действительность не обманула моих самых страшных предположений. По полу каталось и рычало трое мужчин и снизу был мой напарник. На него навалился Эндерад, а завершал пирамиду Найк в своем сногсшибательном трико.
Однако долго любоваться этой картинкой я не намеревалась, окинула взглядом комнату в поисках оружия и, одну секунду посомневавшись в выборе между вазой с салатом и большим глиняным кувшином, стоящим на подоконнике, предпочла кувшин. Все-таки салат мне почти родной…
Кувшин оказался довольно тяжелым, но меня это не остановило, я резко подняла его повыше и перевернула на головы дерущихся, мстительно целясь в конопатого. Ну, не то чтоб я собиралась облить его одного, просто очень хотела, чтоб именно ему досталась основная часть бодрящего душа.
И ведь не промахнулась, это сразу стало видно. Даже очень наглядно. Вот только одно мне непонятно, зачем Найкарту нужно было целых пять литров кислого молока, он что, так его обожает?
Вернее, обожал. Теперь уже, похоже, совсем не любит. Никто из троих.
— Я думаю, вам нужно привести себя в порядок, — тоном самой взыскательной моей домработницы строго сообщила я, и твердым шагом покинула комнату, до последней секунды силясь не побежать и не захихикать.
И ведь выдержала!
Захохотала только тогда, когда плотно закрыла за собой дверь, и рухнула на стоящую под окном скамейку. И минуты две еще всхлипывала, вспоминая, как замечательно выглядел этот салат из крутых магов и воинов под кисломолочным соусом.
Теперь немного успокоившись, я постепенно начинала понимать, что произошло. Когда Эндерад меня оскорбил, Терезис почувствовал мою обиду… и полез в драку. Ну и, разумеется, не справился… похоже, пора мне Найку еще раз спасибо говорить.
Дверь, из которой я выскочила несколько минут назад, отворилась и драчуны, чистые, сухие, и даже полностью одетые, вышли в коридор, вежливо пропуская друг друга в проход и заботливо придерживая Найка.
— Можно пройти в свободную спальню, — сухо предложил Эндерад, в упор не замечая мою персону.
— Сюда? — так же преувеличенно вежливо поинтересовался Терезис, и шагнул вслед за ним.
Я молча наблюдала за этой демонстрацией и спокойно ждала, пока они все войдут в комнату. Дождалась, вошли. Но дверь не захлопнули, молчаливо предлагая мне зайти последней. Я представила на миг, как я вхожу, оказываюсь под огнем оскорбленных взглядов… и поняла — не хочу.
Ни за какие пряники. Все мое самоуважение вместе с гордостью и интуицией просто вопят, что этого делать — ну никак нельзя.
Зато хочу есть… нервное, наверное. Встала, прошла в спальню Найка, забрала свою корзинку, не пустую, разумеется, и гордо пошла прочь. Из комнаты, со второго этажа, из здания…
Попала почему-то не во двор, а в садик. Огляделась, заметила простенькую беседку со столиком и скамейками и поняла, что это как раз то, что мне сейчас нужно. Свежий воздух, тишина, запах цветов и моя корзинка.
— Ты чья будешь?! — Строго спросила немолодая дородная женщина, едва я села и поставила на стол злосчастную вазу.
— Я магесса Таресса, — вздохнула я несчастно, — а у вас не найдется ложки? И чаю… если можно.
Ага, прям как в анекдоте, дайте водички, а то ночевать негде.
— Несу, несу! — Так радостно пропела она, бросаясь прочь, что я даже засомневалась, а меня ни с кем не путают?
Женщина появилась через несколько секунд, ловко расстелила на столе хрустящую новенькую скатерку, поставила графинчик с зеленоватым местным лимонадом, серебряные тарелочки, ложки, блюдо с горячими, запашистыми пирогами.
И все это под ликующее повествование, о том, как она рада, что я сюда заглянула.
— Я Диша, местная кухарка, — счастливо объясняла мне женщина, — к нам все мальчишки рассыльные обедать ходят, их сюда приписали… А Мет, сорванец такой, все норовит у магессы Янинны чего перехватить, или пирожков утром в карманы насовать… А вчера забежал такой довольный… говорит, хозяйка Синжаты распорядилась, чтоб сестра его кормила… у меня прямо камень с плеч. Остальные-то и домой иногда забегут, да и вечером их ужин ждет… а в этом доме в кладовой полки пылью поросли.
— А что, у его отца работы нет? — заинтересовалась я, загружая на тарелку свежий пирог, помнится, Сина очень хвалила выпечки штабной поварихи.
— Да бывает… только он не из тех людей, что бегают за работой, а из тех, что от работы, — расстроенно объяснила Диша, — они же только на то и живут, что Мет и Сина зарабатывают. Но у Сины еще не скоро жалованье будет… а если и будет, то он отберет и вмиг пропьет… или проиграет. Слабый на это дело мужик… а матери Мета и деться некуда, последнюю женщину никто не может забрать без его согласия… а сам он не продаст… А за Синжату вам особое спасибо, хорошая девочка… мы прямо не нарадуемся, когда она утром приходит за молоком в новых платьях… а то, розовое, уж такое красивое!
— Да ну, Диша, — смущенно отмахнулась я, — ничего особого… я еще хотела ей купить, да торговец обещал прийти и не пришел.
— Как не пришел! — всплеснула руками повариха, — ходил он! Да Бертин его завернул, некогда ей, говорит.
— Пусть в следующий раз никакого Бертина не слушает. Я Сине деньги оставила, она сама все выберет. И краски я все взяла, пусть еще принесет две такие корзинки, ты же его увидишь, да, Диша? А с отцом Мета я сама разберусь, вот только немного дела доделаю и обязательно займусь. Но пирог у вас… просто сказка… сможете Сину научить?
— Да для вас, магесса, я и сама могу печь каждый день, пусть девочка забирает, как за молоком пойдет. Она же у меня и простоквашу часто берет…
Вот теперь я догадалась, что делал кувшин на окне Найка, на втором этаже ветви кустов и деревьев не загораживают солнышко.
— Диша, — дожевав пирог, виновато сообщила я, — ты возьми с Сины деньги за простоквашу, ту, что у Найкарта на окне стояла, я ее нечаянно пролила.
— Да за что там деньги, — легкомысленно отмахнулась добрая женщина, — небось, несколько капель и пролили?
— Нет, Диша, — тяжело вздохнула я, врать в таком деле бессмысленно, — я все пролила. Весь кувшин.
— Но… — изумленно вытаращила она глаза и вдруг замолчала, глядя куда-то мне за спину.
Очень многозначительно глядя. Я неторопливо обернулась и обнаружила, что все трое представителей вражьего племени стоят на дорожке и меряют меня возмущенными взглядами.
— Диша… — сухо процедил Эндерад, — иди на кухню.
— Но… — она вопросительно смотрела на меня.
— Иди Диша, — кивнула я женщине ласково, — и не забудь передать мою просьбу.
— Не волнуйтесь, магесса Таресса, — с чувством произнесла кухарка, — ничего не забуду. А если что нужно — только шепните… я для вас все сделаю.
Важно задрала голову, и неторопливо удалилась.
— Где ты была? — обреченно вздохнул Терезис, — мы все оббегали.
— Все время тут сидела… — безразлично пожала плечами и решила поинтересоваться, — а зачем я вам?
Найкарт потихоньку проковылял к скамейке, сел и уставился на меня изучающе, словно видел впервые.
— Чем таким ты подкупила эту упрямую кухарку, которую здесь называют гархом в юбке, что она готова всё для тебя сделать?
Меня сильно задела эта фраза, и ответ был готов еще раньше, чем до конца прозвучал вопрос. Но я всё равно не торопилась объяснять, сидела и задумчиво смотрела на него, решая, стоит тратить слова или нет? А потом решила, что нужно попробовать… в последний раз.
— Найк, все дело в том, что я даже не пыталась её подкупать. Да и нет у меня… ничего особо ценного. Хотя тут все дело вовсе не в ценностях… а в отношении. Я вижу в ней в первую очередь человека… доброго и отзывчивого на чужую беду… а вы — кухарку с независимым характером и мерзким прозвищем, которую можно только купить.
— И на чью беду она отозвалась, — едко спросил лекарь, садясь рядом с Найком, — на твою?!
— Эндерад, а тебе я вообще не хочу ничего говорить или отвечать, чего зря слова тратить. Ты ведь не меня видишь и слышишь… а лишь то, что хочешь увидеть и услышать. И, как я понимаю, давно подписал приговор… и не только мне а и всем остальным женщинам всех миров, которые тебя никогда даже не видели и не увидят. Вот только не все женщины одинаковы. Я вчера вечером принесла из белого мира двух малышей… девчушке всего шесть лун. Её мать отдала дитя мальчишке-сироте и осталась ждать жрецов, чтоб они не пошли по следу… и она тоже женщина… была.
— Когда принесла? — вытаращился Найкарт.
— Вчера после заката… — хмуро пояснил Терезис, — оба малыша одаренные. Они шли в ту избушку к Хенне, но опоздали, мальчишка заметил засаду на дороге и обходил по бурелому… когда пришел, там были только головешки… сторожку чистильщики сожгли.
— А как же тогда ты попала? — Непонимающе переводил взгляд с одного на другого воин, сам того не зная, что невольно добавляет мне еще один пазлик в картинку.
Значит, воины в курсе всех тонкостей перехода. Ну, так подбросим им новую загадку, не все же мне одной мучиться.
— И сама все время гадаю… вдруг потянуло именно туда. Я ведь и первый раз пришла не в то место, куда нужно было, вот на Шарта почему-то вышла, хотя мне показали сторожку. Зато потом в свою башню вернуться никак не могла… даже запаниковала… вовремя вспомнила, что есть два места, ваш дворец и замок Жантурио… немножко посомневалась, откуда меня точно не выпустят… и пошла в замок… — я печально вздохнула.
Ну и что вы так пригорюнились, мои каратели? Не понравилось? Так кому же понравится, когда про него думают намного хуже, чем он есть на самом деле?
— Ладно, мне пора, — вдосталь побаловав себя видом угрюмых рож повелителей, вздохнула я, берясь за вазу с так и нетронутым салатом.
Напарник от их компании как-то незаметно откололся, и правильно сделал, на мой взгляд. Несмотря на то, что все молоко, в конце концов, стекло на него, и он до сих пор пахнет как младенец, защищала-то я именно его?
И уже вовсе не сержусь за участие в маленьком демарше, что поделаешь, мужская солидарность — страшная сила.
— Ты же это мне принесла, — вспомнил Найк, отбирая вазу, схватил ложку и решительно сунул в рот первую порцию, — у-у, вкусно!
— Очень, — подтвердил Терезис, и мстительно похвастался, — она мне каждое утро такой делает… как напарнику.
— Вот ведь врешь, — притворно обиделась я, — не только утром! Еще и вечером иногда!
— Ну, мы пошли, — полюбовавшись, как воин яростно уничтожает салат, поднялся с места Тер и потянул меня за собой, — передавайте привет Кантилару.
— Эндерад передаст, — невозмутимо сообщил Найкарт, — я остаюсь. Завтра пройду ритуал напарника. Мне тоже хочется каждое утро получать свою порцию салата.
— Но ты не можешь ослушаться повелителя. Он будет очень недоволен… — проскрипел лекарь, — приказал обязательно тебя привезти… хочет убедиться, что ты цел и невредим. И… твоя мать волнуется.
Не знаю… что дернуло меня за язык, желание немножко поддержать сникшего Найка или просто захотелось взглянуть на его мать, но я посмотрела на солнце, прикинула время и место и предложила:
— А хотите, я вас сейчас туда отведу… через пару минут будем на месте. Только сначала поклянитесь… что не будете меня хватать и запирать.
— Таресса! — Возмущенно зашипел напарник, посмотрел на загоревшиеся надеждой глазки Найка, и обреченно предупредил, — только я с тобой!
— Само собой, — кротко согласилась я, — разве я против?
— Прямо отсюда? — засомневался Эндерад, окидывая меня подозрительным взглядом.
— Конечно, — ответила я кротко, и мстительно добавила, — лишь еду соберу, а то у вас там мода девушек голодом морить.
— Таресса! — несчастно уставясь на меня, выдавил Найкарт, — я же тогда не знал… что тебе не давали еды. Это Низа… подсуетилась. Она хотела мне помочь…
— Ты хоть понимаешь, что говоришь страшные вещи? — Вздохнула я, начиная жалеть, что так некстати влезла со своим предложением.
— Начинаю понимать.
Посмотрев на его виноватое лицо, я решила не отменять поход, и отставила корзинку.
— Тогда уходим.
Терезис подхватил меня под руку, а второй ухватил за пояс лекаря, прижавшего к себе еще пошатывающего Найка.
И в следующий миг мы оказались в сауне.
Очень неудачно устроенной сауне.
Сухой, горячий ветер гнал по барханам зыбкие струйки песка, переливался вдали обманчивым блеском мираж окруженного пальмами озера, немилосердное солнце мгновенно нагрело серебро шпилек до такой степени, что они начали жечь кожу.
И вдобавок меня немилосердно тошнило. Черт, черт, как я забыла, что эрги не разрешали кушать перед переходами?
— Таресса… — осторожно спросил Тер, — что у тебя?
— Пирог съела… дура… — всхлипнула я, — и шпильки жгут.
— Чувствую, — буркнул напарник, сорвал с себя куртку и замотал мне вокруг головы.
А потом крепко прижал меня лицом к груди и строго скомандовал:
— Дер, держись. Таресса! Соберись и выводи.
Но я, не видя ослепительного света солнца, уже представила тот сад, грушевое дерево, кудрявую травку…
— Гархи немытые… — облегченно скрежетнул зубами Эндерад, — да чтоб я еще раз согласился…
— Зато быстро, — едко хмыкнул напарник, разматывая куртку.
— Таресса? — Найк, похоже, какое-то время пребывал в отключке, — где это мы были?
— Там, где нас теперь нет, — хмуро пошутила я, и села прямо на траву, тошнота стала меньше, но еще не прошла совсем.
И только теперь заметила, что вокруг нас стоит совершенно ошарашенная толпа детишек, женщин и девчонок — подростков. И все озадаченно молчат.
— Как она додумалась, прийти в сад, — лекарь уже забросил руку Найка за плечо и вел его в сторону дворца, — Терезис, а тебе приглашение нужно? Бери ее на руки и неси… и так детей напугали.
— Не похожи они на пугливых, — буркнула я, рассматривая любознательные мордашки светловолосых детишек и их одежду, и начиная понимать, как тоскуют тут женщины по родному миру.
С любовью и выдумкой сшитые платьица, рубашечки, фартучки — все можно было хоть сейчас сдавать в музей народного творчества. А на скамейках и легких креслах, расставленных в тени деревьев, корзинки и шкатулки с кусками ткани, нитками, бусинками… Так вот какая судьба ждала меня… из года в год сидеть тут и вышивать рубашечки, платьица, подушки…
— Не хочу! — Решительно произнесла я вслух, и Тер, тащивший меня к крылечку на руках, приостановился от неожиданности.
— Чего не хочешь?!
— На руках не хочу, — буркнула тихонько, не тот сейчас момент, и не то место, чтоб объявлять во всеуслышание, что секунду назад возвела в главный принцип своей жизни простое правило, — сама хочу.
И тем более не стоит пока никому объяснять, что имею я в виду вовсе не прогулку во дворец повелителей, и даже не вояж в чужие миры, а гораздо более важную вещь, возможность выбирать самой, как, куда и с кем идти.
Конец первой книги
Назад: Глава 32. Методом проб и ошибок
На главную: Предисловие
