Можно утверждать однозначно – кавалер мне понравился с первого взгляда. Шатен с приличной фигурой и очень добродушным лицом. А уж восторженный взгляд серых глаз, которым он обежал мою откровенно обозначенную в платье фигуру, только добавил ему очков. Вспомнился острый взгляд Кузьмина. В сравнении с ним глаза Дениса привлекали теплом, открытостью и дружелюбием. Нет, рядом с таким мужчиной маски не нужны – можно смело быть собой и получать от этого удовольствие. Осознав, что вечер ожидается вовсе не плохой, с радостным облегчением протянула Наде бутылку вина, которую так и прижимала к себе.

Не знаю, как насчет большего, но подружиться с Денисом точно сумеем. Мы это как-то сразу оба поняли, быстро перешагнув стадию смущенного отчуждения и решив общаться легко и естественно.

Собеседником мой кавалер оказался тоже отличным. Давно я так не шутила сама и не смеялась действительно остроумным выражениям. Сопровождая ужин приятной беседой, мы вчетвером прекрасно проводили время, когда возникла тема гипноза. Как-никак среди нас присутствовал специалист!

– Нет, нет, – уже весьма весело жестикулируя руками, категорично заявила я Денису, – не верю я в это! Ну вот никак! Если сам себе что-то не внушишь – никакой гипноз тебя не возьмет. Да никогда и никто не сможет каким-то обратным счетом, от десяти до одного, или болтающимся кулончиком меня усыпить, никогда! Я же понимаю, что на меня это не подействует, я не внушаема, значит – невозможно.

– Регин, не только усыпить, можно заставить тебя сделать все что угодно, пока ты находишься под действием гипнотического транса. И внушаемость тут совершенно ни при чем. Головной мозг у нас устроен одинаково, так что гипнозу поддаются все. Главное, чтобы специалист в это состояние погружал, а не неумеха доморощенный. Настоящий профессионал даже без счета обойдется.

Энергично покачав головой так, что волосы рассыпались по плечам, а одна половинка лифа опасно сдвинулась с груди, я с негодованием воспротивилась:

– Меня не возьмет!

– Денис, а усыпи-ка ее и заставь нам в страшных грехах покаяться, – в шутку предложил Гриша, от души потешавшийся над нашим спором. – А мы все на визуализатор зафиксируем и Реги потом покажем!

– Не, не, бесполезно! Меня не возьмет.

– Идем! – Денис, решительно встав со стула, протянул мне руку. – Сейчас сама убедишься в том, что не права.

Так мы и оказались вчетвером в спальне, где меня, поставив спиной к широкой кровати и не обращая внимания на мой ироничный оскал, серьезно предупредили:

– Ты сама сомневалась, так что потом не отрицай!

А меня только на ехидный, полный сомнения хмык и хватило.

– Хорошо, – став серьезным, сказал Денис, – закрой глаза, расслабься и слушай. Представь шум ветра, вслушайся в его гул, погрузись в его движение.

Я все честно так и сделала. Старательно представляя себе ветер, не заметила, как перестала слышать монотонный голос Дениса.

– Просыпайся! – настойчиво и как-то узнаваемо, вот только не понимала, кто это. – Регина, ты меня слышишь? – снова позвали.

Открыла глаза и увидела нависшее над собой лицо мужчины с серыми обеспокоенными глазами. Денис! Ой, он же меня загипнотизировать собирался! Значит, получилось? Я рывком села, оглядываясь вокруг, и в итоге вернулась вопросительным взглядом к новому знакомому:

– Только не говори мне, что у тебя получилось! А где Гриша с Надей?

Денис как-то напряженно сглотнул и отвел взгляд в сторону.

– Я их выйти попросил. Все же сеанс гипноза не относится к массовым зрелищам: мало ли что, еще проболтаешься о том, какие они вредные, – потом перед друзьями неудобно будет. Но визуализатор был включен, так что не волнуйся – очевидец имеется, – глухо произнес он, по-прежнему не глядя на меня.

– Так получилось?! Серьезно? Ты смог меня загипнотизировать? – перебив Дениса, схватила его за руку и возбужденно затрясла, пытаясь выяснить самое главное.

Он снова повернулся ко мне, позволив моим глазам встретиться с его глазами, выражающими растерянность.

– К тебе когда-нибудь раньше гипноз применяли?

– Нет, – уверенно качнула головой и тут… вспомнила необычные ромбовидные зрачки странных, даже гипнотически притягательных глаз верлианца. И уже менее уверенно добавила: – Хотя не знаю. А что?

– А ты с верлианцами никогда по принципиальным вопросам не пересекалась? – продолжил задавать наводящие вопросы Денис.

А я… Я вместо ответа подскочила с кровати и метнулась к визуализатору. Миг – и, активировав последнюю запись, стала смотреть. Страшное подозрение не отпускало. Не зря же я совершенно не помнила ту проклятую ночь!

Вот я, послушная команде Дениса, плавно поднимаю и опускаю руки. Непроизвольно отметив, как эффектно при этом под лифом открытого платья обозначается грудь, вынуждена была признать – гипнозу поддаюсь. А дальше Денис спросил: «Расскажи, чем выходные запомнились?»

– Клянусь тебе, – спешно вмешался топчущийся рядом расстроенный парень, – я ничего такого не имел в виду. Думал, скажешь: «Отсыпалась»!

Мое лицо на визуальном изображении претерпело разительные изменения, приобретя очевидные черты удовлетворения и радости. Один взгляд на мою физиономию позволял сделать однозначный и неоспоримый вывод – счастлива безумно. Практически сразу же раздался смех. Мой! Никогда в жизни так не смеялась. Живо, искренне, заразительно!

«Мне щекотно! – весело-весело проговорила я почти сразу. – Убери руки, это тебе жабры не мешают!»

А дальше…

– Я испугался даже, – прошептал Денис виновато. – Совсем не ожидал, что столкнусь с внушением.

Но я была полностью поглощена просмотром, наблюдая за тем, как я на записи, неожиданно рухнув на кровать, мучительно застонала. Руки взметнулись к голове, с усилием сжимая виски, а обеспокоенный Денис склонился надо мной.

– Тут я и понял, что на тебя уже оказывали гипнотическое воздействие и именно воспоминания о событиях прошлых выходных находятся под внушенным запретом. Причем, что особенно странно… вроде бы и гипноз, но техника воздействия непонятна, не выявляется. И я, поверь, специалист не из последних, поэтому и предположил, что тут иной характер влияния – прямое физиологическое воздействие. А подобными врожденными возможностями только верлианцы обладают. Потому и спрашиваю: ты с ними в эти выходные никак не пересекалась?

Сейчас все эти выводы были для меня второстепенны, потому что я осознала главный факт – ту ночь из моей памяти стерли намеренно, а значит – там было что помнить! Судя по изображению, Денис, напуганный моими очевидными муками, спешно будил меня, выводя из состояния гипноза. А я… Получается, так и не вспомнила, или мне сейчас эти воспоминания недоступны снова?

– Погоди, – в упор уставившись на Дениса, я постаралась разобраться в ситуации, – так я вспомнила что-нибудь про выходные? Почему такая реакция? Я вспомнила, что мне было больно?

Денис несколько озадаченно потер рукой подбородок и, медленно выдохнув, пояснил:

– Постарайся меня понять. Если для нас гипноз – наука, все же изучаемый процесс, определенные алгоритмы действия, техники воздействия на сознание, то у верлианцев… у них это естественный, врожденный навык. И влияют они не на сознание напрямую, скорее глубже – на основополагающие процессы нервной системы, и не пользуются при этом какой-то техникой, они уже изначально на это способны. Нам неизвестно, ресурс ли это их разума, или существует какой-то орган, или прочая физиологическая особенность, позволяющая им так легко подвергать нас гипнозу. Но в твоем случае наблюдается именно такой внушенный запрет на воспоминания, и мне его не обойти.

– А… – Все это было пугающе и непонятно.

– А что до стонов, то нет – они не означают, что ты вспомнила что-то болезненное, просто тот, кто внушил тебе запрет, предпринял меры, чтобы ты не могла его «взломать». Проще говоря, при любой попытке ты будешь испытывать сильную боль. Но насчет воспоминаний… Я не уверен, но в ситуации, когда сознание оказывается под влиянием двух разнонаправленных воздействий, пусть мое и значительно слабее, однозначно предсказать итог нельзя. Все это очень индивидуально и зависит от особенностей твоей нервной системы, твоего сознания, да и от ситуации тоже. Тут возможно все: ты резко можешь вспомнить абсолютно все под влиянием какого-то стресса, могут всплыть бессвязные отрывки воспоминаний, а возможно, ты не вспомнишь ничего и никогда. Если, конечно, тот, кто заблокировал эти воспоминания, не ликвидирует свой блок.

Нет уж, от всей души надеюсь, что верлианца я никогда в жизни больше не увижу.

– Но я не… Как бы объяснить… Я ведь не начну неожиданно делать что-то несвойственное мне? – не совсем понимая, как выразить собственные опасения, уточнила у Дениса. Ведь с какой-то целью верлианец заблокировал мои воспоминания.

– В смысле не начнешь ли ты кидаться на прохожих, послушная чужой воле? – усмехнулся Денис. – Нет, не переживай. Единственной целью гипнотического воздействия, оказанного на тебя, является блокирование твоей памяти, причем ее локального периода.

Что ж, уже легче. С этим, по крайней мере, можно жить без опасений. Но Денис, вытаскивая меня из пучины непонимания и сомнений, осторожно взял мою ладошку в свои руки и несколько смущенно уточнил:

– Я понимаю, что мы слишком мало знакомы, чтобы я имел право вмешиваться в твою жизнь. Хотя не скрою, с фактом открытого воздействия со стороны инопланетян сталкиваюсь впервые, поэтому любопытство относительно его причины меня распирает. Но, если позволишь, дам совет. Ты не обязана к нему прислушиваться, просто меня тревожит твой случай. Будь осторожнее с ними. Не мое дело, зачем и как ты связана с верлианцами, но будь осторожнее. Старайся не допускать повторения такого воздействия.

– Почему? – Не то чтобы я планировала еще один «подвиг выходного дня». Нет, я четко решила, что никогда больше добровольно ни к одному верлианцу близко не подойду, но было непонятно, что в данном случае тревожило Дениса. – Они же не опасны? Они ведь помогают нам, так?

– Ты еще спроси, хорошие ли они, – несколько угрюмо усмехнулся парень. – Честно скажу – не знаю. У нас ведь любая информация строго дозируется, ты как никто другой это знаешь. Но просто, исходя из логики, ты никогда не задумывалась, чем мы расплачиваемся за воду? У нас нет ничего – никаких ресурсов или возможности добыть их, а воды они на Землю транспортируют огромную массу – мы полностью зависим от их поставок. Возможно, они считают себя обязанными помогать соседям по Вселенной, но только ли на подобном великодушии строится наше взаимодействие?

Меня поразил вопрос Дениса. Я никогда не думала об этом раньше. Вода и верлианцы воспринимались как данность, как основная составляющая нашего существования. Но действительно, чем могло лишенное всего человечество возместить подобную помощь?

– И кстати, если уж ты с ними контактируешь, то знаешь, что у этой расы иное взаимоотношение между полами? Так что когда соберешься кому-то из верлианцев лишний раз улыбнуться, вспомни об этом. – Замечание сопровождалось вопросительным взглядом в мою сторону. Денису явно любопытно было узнать о моих «верлианских» связях.

Пожав плечами, сделала вид, что не поняла намека, и ответила:

– Только что-то общеизвестное, что у них вроде как госзаказ на размножение. И они по принципу «на первый-второй рассчитайсь» к нему приступают в случае надобности, то есть там ничего личного. Вроде как месяц «икс» наступил – всем размножаться, а потом опять – все свободны, так?

– Да кто ж знает: это могут быть и слухи или официально насаждаемая позиция нашего руководства. А так я только слышал однажды от клиентки, что совсем у них все иначе: нет деления на пары и понятия «постоянный союз», плюс какая-то форма матриархата, кажется. К нам же только их мужчины прилетают, да и то из этих, из Высших, которые могут планету покидать. И они не очень-то идут на контакт. А их женщин вообще-то кто-нибудь видел? Ты, как историк, знаешь подобные примеры?

Задумалась и отрицательно покачала головой.

– Но верлианцев и так мало Землю посещает – фактически посольство и команды транспортирующих лед звездолетов. Да и те редко из своих кораблей выходят. Возможно, у них женщины, в силу каких-то причин, планету тоже не покидают, – поделилась мыслями.

– Поэтому вдвойне интереснее, при каких обстоятельствах ты смогла получить этот блок, – скорее сам себе задал вопрос парень.

Я вздохнула. Рассказать о субботнем «приключении» я была не в силах – стыдно.

– Ребята, у вас все в порядке? – Вопрос сопровождался осторожным стуком в дверь.

Мы же в гостях! Переглянувшись, поняли, что оба совершенно выпали из реальности, погрузившись в разговор и забыв о времени.

– Все хорошо, мы идем, – моментально закричал в ответ Денис.

Быстро выбрав нужную функцию, я стерла последнюю запись на визуализаторе. Поправив волосы, собралась выйти из спальни к обеспокоенным друзьям, но Денис задержал. Осторожно обхватив мои обнаженные плечи своими ладонями, всматриваясь в меня серьезным взглядом, тихонько спросил:

– Регина, я бы очень хотел встретиться с вами вновь. Это возможно? И если можно, обменяться контактами? – Словно невзначай подушечки его больших пальцев легонько погладили кожу моих плеч, вызвав приятные ощущения.

Да и сама просьба, желание встретиться были очень приятны, льстили мне, рождали в душе необычайный подъем и ликование. Тем более что мне Денис тоже понравился… очень-очень. Поэтому я смущенно кивнула в знак согласия и тихонько прошептала свой связующий сигнал. Он обрадованно кивнул и пообещал:

– Я запомнил. Со звонком тянуть не буду!

И мы, объединенные общей тайной, уверенно направились к заждавшимся нас Грише и Наде.