Ночь прошла спокойно. Мы с мамой устроились на нашем диване-трансформере, а Орино был вынужден спать на матрасе на полу.

Определенно, для верлианца этот опыт стал событием. Все виденные мною разновидности верлианских спальных мест обязательно предполагали в меру упругую, но непременно мягкую основу. Наш матрас не шел ни в какое сравнение с привычными для Орино гидроперинами. По моим ощущениям, он всю ночь проворочался, стремясь как-то поудобнее устроиться и напомнив мне героиню детской сказки, принцессу, которую положили спать на перинах, а под ними спрятали горошину.

Всех нас поднял громкий звук вызова, резко выдернув из сновидений, – кому-то приспичило пообщаться.

– Мама, – простонала я, – ты почему программу связи с вечера не выключила?

И, скатившись с дивана, под взглядом сонно жмурящегося Орино побрела к столу, на котором стоял активировавшийся дисплей. Конечно, Гриша! У-у-у… друг. Нажала клавишу приема, и по нашему жилому блоку тут же разнесся гневный вопль:

– Невестушка! Я заждался уже, ты дома? Вернулась?

– Умри, несчастный, – вместо приветствия с большой долей искренности сказала я. – Мы спали еще, был бы человекам и дал бы людям и не людям выспаться с дороги.

– Так-с, – Гриша сразу уцепился за мою оговорку, – и кто это у нас там в родной норке в обход меня появился? Чувствую, сейчас начну лютовать и пытать допросом с особым пристрастием!

– Приехала с другом, – громко зевнула в надежде, что злобный сисадмин услышит и уймется.

– Это же отлично! – судя по голосу, возликовал Григорий, заставив меня подозрительно насторожиться.

– Почему это?

– Так мы нашему малышу всю неделю в ожидании тебя говорим: жди, вот приедет тетя, ее и описаешь! А тут появился шанс и дядю оросить! В общем, ждем сегодня вечером в гости! Вдвоем! – И Гриша отключился, не дав мне и звука издать в знак протеста.

Оглянувшись на Орино, который смотрел на меня округлыми, если не сказать – округлившимися глазами, честно предупредила:

– Готовься, сегодня у тебя будет судный день.

– Как? – поразился верлианец, садясь на матрасе. – Разве он не вчера был?

Мама фыркнула из-под одеяла.

– Извините, что так вышло, Орино. Мне совсем не хотелось навредить, наоборот – думала помочь.

Верлианец бросил быстрый взгляд на укутанную по кончик носа маму и… неожиданно изрек:

– Суп был очень вкусным, так что это того стоило.

Впечатленная дипломатичным маневром, красноречиво махнула рукой в направлении ванной и уточнила:

– Ты как спал, подлиза?

Возмущенно засопев, верлианец встал, свернул матрас с постельным бельем и убрал его в угол, прежде чем последовать за мной. Оказавшись в ванной, мы первым делом страстно обнялись, стараясь не хихикать, чтобы не привлечь внимание мамы. Внутри было тесновато. Ведь теперь тут была еще и бочка!

– Выстави ее пока в коридор, – намереваясь почистить зубы, попросила Орино.

– Зачем? Она мне сейчас понадобится, – возразил он.

– Ты спятил? – зашипела я. – Никакой бочки, пойдешь в душ! Маму парализует, если к нам начнут таскать воду бочками. Это, с земной точки зрения, пугающе. А что скажут соседи! Да тут такие сплетни пойдут…

– Но я не могу волновой душ принимать, – также шепотом заспорил Орино, – у меня после него ощущение, что я весь грязный.

– Это самовнушение! – убежденно возразила я. – Пара дней – и привыкнешь.

Видя, что верлианец намерен поспорить, вновь прижалась к нему и тихо попросила:

– Орино, потерпи, пожалуйста, или отправляйся мыться в отель. Ты вспомни, как я боялась, давай не будем маму мою подвергать такому стрессу. Попытайся втянуться в наш режим жизни. Тем более все это такие мелочи по сравнению с тем, что тебя ждет вечером…

Верлианец наживку заглотил, тут же потребовав пояснить, о чем я говорю.

– Сначала бочку выстави в коридор, – настояла я на своем.

Загнать верлианца в изолированную темную кабинку оказалось крайне сложно, он до последнего стонал и хватался за бортик, моля о пощаде.

– Как ты вообще, бывая на Земле и раньше, можешь так переживать из-за такой мелочи? – возмутилась я, одновременно целуя любимого и желая его приободрить перед «испытанием». – Не грязным же теперь ходить!

Упоминание о предыдущих посещениях моей планеты в какой уже раз оказало на Орино волшебное действие, он тут же прекратил капризничать и позволил закрыть себя в кабинке волнового душа и даже активировал процесс чистки, судя по раздавшемуся тихому гулу. Воспользовавшись моментом, плюхнулась на унитаз и задумалась. Странная, однако, у него реакция на прошлый опыт земных посещений.

После того как, недовольный всем и вся, Орино освободил кабинку, сама быстро приняла волновой душ. Вместе с так и ждавшим меня в ванной верлианцем переместилась на кухню. Завтрак решила приготовить сама. Пока согрела питье, причем в порядке исключения расщедрилась на двойную порцию воды для верлианца, поджарились гренки для нас с мамой. У Орино на первое время имелся запас водорослевого хлеба. Позавтракали чинно, спокойно, по-семейному. Обошлось без жертв и коллизий. Но под конец мама удивила новостью.

– Дочь, – заинтриговав меня неожиданно вспыхнувшим взглядом, сказала родительница, допивая кофе, – а ведь я себе тоже друга нашла. Хотя в наши годы говорить об этом несолидно, но у меня есть мужчина. Он, кстати, тоже историк. Преподает на той же марсианской станции, что и я.

У меня совсем неизящно челюсть упала на грудь. Мама всегда воспринималась мною как что-то незыблемое и неизменно мое. И даже будучи взрослой женщиной и понимая, что это эгоизм, не могла вот так сразу осознать, что в жизни матери мог появиться кто-то другой. Имеющий для нее немаловажное значение, претендующий на то внимание, что раньше было предназначено лишь мне.

– Но как… – растерянно пробормотала я.

Орино сидел тихонько, опасаясь побеспокоить нас своим вмешательством, однако с огромным интересом наблюдал за разговором.

– А вот так вышло. Мы сначала присмотрелись друг к другу. Никакой спешки или бездумных действий не предпринимали, общались. Он начал ухаживать, рассказал о себе. Тоже вдовец, и тоже есть дочь. У нее, правда, своя семья уже – муж, дети. Так что он как-то на второй план отошел. Вот мы и подумали, что и неплохо нам вместе. Он мужчина интересный, хозяйственный. Да и мне не так одиноко. Мы и сошлись. Вот, хоть и странно это, а у тебя теперь благословения прошу.

В горле встал ком из-за множества внезапно нахлынувших чувств и эмоций, из-за ощущения вины… Ведь мама мне жизнь посвятила, после гибели отца ни с кем больше не встречалась, женского счастья искать не пробовала. А я… я эгоистка настоящая. Привыкла только брать, поглощая любовь и заботу близкого человека. А в ответ… погрузившись в круговорот своей жизни, от мамы отдалилась. Конечно, я любила ее, всегда помнила о ней, но… не всегда находила время написать, да и тот факт, что нас разделяло огромное космическое пространство, тоже не способствовал родственной близости. «Одиноко». Мне стало так невыразимо стыдно за это слово, так горько. Какое я право имею не позволить ей этот кусочек личного счастья!

– Мам, – я порывисто сжала ее руку, всматриваясь в такие родные глаза, – конечно, я даю тебе благословение и очень-очень хочу, чтобы ты была счастлива, чтобы все у тебя было как можно лучше. И извини меня за то, что мы так далеко, за то, что редко видимся…

Мама потянулась ко мне, и мы обнялись, неловко перегнувшись через угол стола.

– Спасибо, Регина. А то я волновалась, что ты не одобришь, скажешь, на старости лет…

– Любви все возрасты покорны, – отшутилась я.

– Петр Григорьевич тебе понравится. Нам легко вместе, знаешь, уже то время, когда нет надобности изображать кого-то, а просто можно быть самим собой, – с выражением мечтательной радости в глазах отметила мама, заставив меня выразительно закатить глаза.

– Познакомишь нас?

– Да, послезавтра к нам на ужин Петрушу пригласила, – смущенно сообщила мама.

– Ну и прекрасно, – сказала я. – Раз он тебе нравится, я люблю его заранее, авансом.

Мы с мамой обменялись выразительными взглядами, стремясь без слов передать друг другу всю любовь и теплоту, что испытывали сейчас.

– И я тоже за вас рад, – добавил Орино, перехватив своими руками наши и сжав их.

– Ой! – Это мама, опустив взгляд, обнаружила между пальцами верлианца небольшие перепоночки. – Как же у вас необычно все.

Разговор переключился на новую тему, касающуюся инопланетных странностей. Я послала Орино благодарный взгляд за то, что смог так чутко отреагировать на ситуацию и позволить нам достойно выйти из эмоциональной передряги. Он, позволяя моей маме вертеть его ладонь, ответил мне задумчивым взглядом.

Как выяснилось позже, у мамы на сегодняшний день была запланирована встреча с давней подругой, поэтому сразу после завтрака родительница спешно собралась и ушла. Мы остались дома вдвоем. Скорее всего, мама хотела предоставить нам заодно и эту возможность. Мы тут же забрались на диван и, обнявшись и то и дело обмениваясь поцелуями, стали болтать обо всем на свете.

– Как тебе моя мама? – первым делом спросила я, уже зная, что из-за вчерашнего недоразумения Орино на нее не сердится.

– Еще не понял, – признался верлианец. – Это настолько поразительно, ваши взаимоотношения, я имею в виду, так масштабно, что я не уверен, что верно все воспринял. Но очень поражен тем, насколько тесно вы связаны друг с другом.

– «Тесно связаны»? – не совсем поняла я.

– Близки, только друг для друга существуете; то, что не доступно больше никому постороннему, между вами есть, – попытался объяснить Орино, и я, кажется, поняла его.

– Ты знаешь, – поделилась я неожиданно мелькнувшей мыслью, даже двумя, – мне очень интересно посмотреть на родственные отношения наших предков. Ведь наверняка во время предстоящей операции у меня будет хоть какая-то возможность это подметить. Были ли мы такими и раньше или все будет восприниматься мною так же, как тобою сейчас, – словно мы и люди третьего тысячелетия с разных планет? И, кстати, хочу тебе сказать, что очень рада тому, что мы решили сделать вторую попытку; меня не покидает ощущение, что у нас начинает получаться, что мы сближаемся не только физически…

Орино как-то напрягся в начале моего объяснения, но под конец успокоился и прошептал:

– Мне тоже все очень нравится, и на этом фоне меркнет даже слабительное, но… – и он с загадочным видом приподнялся, опираясь на согнутую в локте руку, – от физических отношений я не могу отказаться.

И тут же я почувствовала, как меня осторожно стащили с подушки и положили на спину. С усмешкой обхватила его руками за шею с намерением ответить на очевидно назревающий поцелуй и пробормотала:

– Кто бы сомневался; мне вообще кажется, что ты не пропускаешь ни единой возможности пристроить меня в горизонтальной плоскости.

– И не сомневайся, не пропускаю. – Подув мне на ухо, верлианец нежно коснулся губ, пробуя их на вкус первым неторопливым поцелуем.

«И как хорошо, что мы одни», – подумала я, прежде чем полностью отдаться в его власть.

Ближе к вечеру мы с Орино принялись собираться в гости. Пока я носилась из комнаты в ванную, наряжалась и заказывала доставку воды в подарок друзьям, верлианец спокойно сидел на диване и наблюдал за мной. А потом, остановив на бегу, поинтересовался, к чему ему стоит быть готовым. Памятуя о кофе со слабительным, поняла, что его интерес праздным не назовешь, и задумалась. А к чему, в самом деле? Учитывая разность нашего семейного уклада и верлианских взаимоотношений, поняла, что для него все будет внове.

– Наверное, ко всему на свете, – честно предупредила его. – Познаешь все прелести общения с маленьким ребенком, а также его помешавшимися от счастья родителями. Но ты серьезно ничего не воспринимай: мы верные друзья, поэтому и отношения у нас самые невероятные – многое друг другу позволяем и на шутки не обижаемся.

Орино выслушал со всем вниманием и насупился. Пусть лучше приготовится к худшему, тогда все пройдет не с таким разрушительным эффектом для верлианской психики. А в том, что на его долю сегодня вечером многое придется, я не сомневалась – надо знать Гришу!

Добираться общественным транспортом мое «верлианское высочество» категорически отказалось, поэтому мы стремительно домчались до двухкомнатного жилого блока друзей на аэротакси. Открыл дверь нам Григорий. Однозначно впечатлившись присутствием позади меня Орино, даже не сразу нашелся с приветствием.

– Блудная невеста наконец-то объявилась! – В тоне не прозвучало привычного ерничества, скорее фраза была сказана по инерции, как дань традиции.

– Доброго вечера тебе, перспективный двоеженец! – хихикнула я, приветственно обнимая напряженного от потрясения друга.

Орино за ситуацией наблюдал внешне невозмутимо, но я прямо чувствовала волны исходившего от него недовольства. Да и не только я, наверное…

– Денис тоже придет, – спохватился Гриша, стремясь подготовить меня (и не только!) морально. – Он как узнал, что мы тебя ждем, тоже в гости напросился – сказал, что по тебе соскучился.

– Серьезно? – обрадовалась я. – Я тоже соскучилась и рада буду его увидеть!

Мы с Денисом отношения поддерживали. Не сказать чтобы часто, но достаточно регулярно обменивались нейтральными сообщениями о жизни с обоюдным намерением продолжать знакомство, хотя бы и дружеское. Все многочисленные попытки выяснить что-то о моей работе или коллегах-верлианцах я пресекала. И сейчас моя радость была не совсем искренней. Вернее – настороженной. Увидеть Дениса я действительно хотела, но вот его вероятная реакция на Орино меня несколько напрягала. Не случилось бы очередного конфуза – уже на социально-политической почве.

Но тут, отметая в сторону все мои сомнения, в прихожую выскочила Надя с милейшим карапузом на руках. Не то чтобы я много детей видела за свою жизнь, но в этом возрасте они все невероятно обаятельны и вызывают чувство умиления.

– Регина! – обрадованно воскликнула Надя и, разглядев верлианца позади меня, озадаченно добавила: – Ого, какие у нас сегодня невероятные гости. Вы друг Регины?

– Да. Мы работаем вместе. Это Орино, – спохватившись, быстро представила я верлианца, заинтересованно рассматривающего мамочку с ребенком.

– Мм… – Надя многозначительно улыбнулась. – Ну хоть вы расскажите нам, как там Регина работает и обживается, а то от нее никаких подробностей добиться не можем. А тут вон уже и такие интересные знакомые. Вот Денис расстроится…

И с веселым смехом подруга кивнула головой в направлении комнаты:

– Проходите, будете с нашим Темой общаться. Он вас уже заждался – мы с Гришей ему надоели, а тут двое незнакомых гостей, которых можно с полным правом хозяина потискать!

Малыш действительно таращил на нас любопытные глазенки и совсем не боялся в силу своего еще юного возраста. А вот Орино… верлианец смотрел на ребенка с неменьшим любопытством! Это же подметил и Гриша, быстро и с самым серьезным видом уточнив у моего спутника:

– Себе такое чудо желаете?

Орино опрометчиво повелся на излишне доверительное поведение хозяина дома и решительно кивнул.

– Замечательно, – расплылся в восторженно-ехидной улыбке Григорий, сразу забыв обо всех расовых статусах и покровительственно похлопав верлианца по плечу, – надо предварительно опробовать это дело на практике, так что устроим курс молодого отца. Глядишь, еще и одумаешься!

Я закатила глаза, понимая, что Гриша уже «переварил» факт явления инопланетного дива в лице Орино и даже более того – готов приступить к его моральному терзанию, поэтому поспешила вмешаться:

– Гриша-а-а…

На мою неловкую попытку экс-коллега отреагировал вальяжным взмахом руки и кивком в направлении комнаты – надо понимать, мне велели удалиться и не мешать получать удовольствие от процесса «мужского общения». Бедный мой верлианец, наверное, это будет его последнее посещение Земли.

В комнате мы все дружно расселись на ковре, чтобы иметь возможность поиграть с малышом. Гриша, заняв место с другой стороны от Орино, тут же пробасил, помогая ребенку надеть кольцо пирамидки на специальную палку:

– И что? Как там на Верлинее? Раз уж довелось принимать у себя настоящего верлианца, грех не поинтересоваться.

– Там все хорошо, – сдержанным тоном, явно говорящим о том, что тему дальше развивать не намерен, отчеканил Орино.

– Вот нам бы так, – хмыкнул друг и тут же с показным оптимизмом добавил: – Хотя тоже есть чему радоваться – вон Тимоха у нас какой удалой.

Фраза сопровождала стремительный рывок уже довольно уверенно стоявшего на ногах ребенка в направлении гостя. Оказалось, что малыш неожиданно заинтересовался перепонками между его пальцами. Ничего не подозревающий верлианец позволил мальчику взять себя за руку.

– Нельзя! – одновременно вскрикнули мы с Надей, но опоздали – крепенькими зубками ребенок уже впился в перепонку между большим и указательным пальцем мужчины.

Орино вздрогнул и слегка зашипел, пытаясь высвободить ладонь. При этом выражение его лица было настолько потрясенным, что мы все расхохотались. Не то чтобы мы здесь такие жестокие подобрались, но когда еще на физиономии величественного верлианца узришь такую смесь растерянности, шока и паники. Впрочем, как выяснилось позже, с выводами насчет паники я поторопилась.

Ребенок уступать не хотел. И, возмущенный – а руку изъять верлианцу удалось, – расплакался. Да еще как! Верлианец снова вздрогнул, явно испугавшись, что чем-то навредил малышу, и даже слегка пошевелил рукой, испытав мгновенный порыв вернуть Теме собственную конечность.

– А что ты хотел? – назидательным тоном проинформировал гостя Григорий, привлекая сына к себе с намерением утешить. – В этом возрасте они все в рот тянут, тоже форма познания мира. Так что будь настороже.

Мы с Надей обменялись смешливыми взглядами на тему мужской солидарности. Орино совет воспринял буквально. Поэтому едва малыш снова подобрался к нему – интересно ребенку было, что за необычный голубокожий дядя объявился, – сосредоточенно замер, готовый отреагировать на любую неожиданность. Но ребенок был настроен миролюбиво, и верлианец израсходовал запал боевой готовности впустую. Малыш всего лишь забрался на дядины коленки и, очаровательно светя ямочками на щеках, принялся улыбаться понравившемуся незнакомцу всеми своими восемью зубами. Орино умилился, восторженно всматриваясь в личико Артема, и даже решился на осторожный жест – трепетно коснулся мягких волос ребенка. Малыш тоже расслабился, что-то прогулив в благодарность. Но верлианец как-то сразу необъяснимо напрягся, а все мы услышали звонкое журчание. Осознав, что угроза стала пророческой, я растерялась, не зная, как удержаться от смеха, ведь Орино таки описали. И данный факт был им в полной мере прочувствован и осознан, отразившись на лице смятенным смущением.

– За своего признал, – ободрила подруга моего спутника, забирая ребенка, чтобы переодеть в сухое. Артему это явно не понравилось – с протестующим ревом, резко перейдя от благодушия к негодованию, он мертвой хваткой вцепился в черные волосы так заинтересовавшего его гостя. И когда Надя подхватила ребенка на руки, Орино был вынужден потянуться за ними следом.

– Вот-вот, Тимоха, – подскочил к ним Гриша, забирая у жены сына, – это ты верно задумал. Надо будущему папе начинать с главного. Идем, Орино, будешь учиться дите очищать и переодевать. Доверю тебе свое сокровище.

Вопреки мои ожиданиям, верлианец не стал возражать, а высвободил волосы из детских кулачков и потопал следом за Гришей.

– Пусть потешатся, – усмехнулась подруга, удерживая на месте порывающуюся броситься спасать своего мужчину меня. – Может, и правда пригодится. Ты как вообще так умудрилась? Это ж надо – с верлианцем амуры закрутить.

Я вздохнула, врать откровенно не хотелось, а честно рассказывать что-то о наших отношениях я была еще не готова, поэтому отделалась неопределенной фразой:

– Мы пока просто вместе, на будущее не загадываем.

– Это понятно, – неожиданно кивнула Надя. – Я с земным мужчиной вон как долго в отношениях разбиралась, а тут – верлианец. Это ж вдуматься страшно, как у вас все по-разному должно быть. На каждую вещь, на любое действие или поступок две разные точки зрения… но главное, чтобы конечные интересы были общими, тогда придете к общему знаменателю.

А меня неожиданно поразил факт Надиной прозорливости, а еще удивила простая мысль: в нашем случае необходимо терпение и… глубокое знание друг друга, ведь интересы у нас общие?.. Желание быть вдвоем и надолго? А это как минимум доверие. Так что молодцы мы, что не упустили второй шанс.

– Гриша там Орино не доконает? У них на Верлинее с каждым отдельным ребенком так не носятся… – решила я сменить тему на более жизненную и актуальную в данный момент, – как бы избыток впечатлений у моего не зашкалил в результате.

– Не тревожься, – рассмеялась подруга, усаживая меня за стол. – Пусть там Артемом позанимаются – и твоему полезно «хлебнуть» заранее родительской доли, очеловечим его, а уж мой-то – весь прямо светится гордостью, когда с сыном возится. Гриша вообще молодец – на пятый день уже сам мелкого очищал в волновой ванночке, пеленал, так что ему есть каким опытом поделиться. Пусть Орино ловит момент – когда еще так много заранее узнает. А мы тут пока передохнем, ужином угостимся. Я вот вкусностей к вашему приходу наготовила. Ты давай расскажи хоть немного о себе.

Не ожидая такого резкого перехода к собственной персоне, немного растерялась:

– Да что рассказывать – работа интересная, с коллективом отношения хорошие, вот с Орино плотно… дружим, – постаралась я отговориться без конкретики, памятуя про имплант, и тут же нашла спасительную тему: – Мама же себе мужчину нашла!

– О! – Надя была впечатлена новостью и, подумав, решительно кивнула: – И хорошо! А то тебя все носит где-то, что же ей в одиночестве тосковать.

Тут раздался сигнал от входной двери.

– Денис, – подмигнула мне подруга, – что-то припозднился. Пойдем встретим.

И мы, дружно отложив вилки, отправились в прихожую. Это и к лучшему, что Гриша так своевременно занял Орино, хотя бы поприветствую друга.

Денис не изменился совершенно – все такой же обаятельный и решительный. Встрече явно обрадовался, поскольку, первым делом поприветствовав хозяйку, принялся меня обнимать. Да как! Так к себе прижал, что дыхание перехватило!

– Регина! Живая и здоровая и – что главное – наконец-то на Земле! Надолго? – немного шутливо уточнил он, отпуская меня.

– Увы, всего на пару недель.

На лице Дениса мелькнуло разочарование.

– Я еще и не одна приехала, – сразу добавила я. – Со мной мой друг, мы работаем вместе.

– И он верлианец! – страшным шепотом добавила Надюша.

– Верлианец? – Денис сразу насторожился, черты его лица стали заметно суровее, напомнив мне о том, что он был непосредственным участником самого начала наших отношений с Орино.

Смутившись, отвела взгляд – представляю, какие у него возникли мысли. А взгляд Дениса, на мгновение остановившись на моем лице, сделался озабоченным.

– И ты после всего пережитого связалась с одним из этих? – Тон вопроса был далек от миролюбивого, с утроенной силой воскресив все мои опасения насчет их с Орино непосредственного контакта. Но тут же, словно поймав новую мысль, встревоженно переспросил: – А ты уверена в том, что этот выбор… твой?

Надя с недоумением уставилась на Дениса, а я неловко поежилась и возмущенно кивнула:

– Конечно! И давай не будем поднимать эту тему.

Денис покачал головой:

– Наивная ты, так и не поняла, на что они способны. А еще не представляешь, как они относятся к нам – как к расходному материалу! – В голосе послышалась горечь.

– Я надеюсь, атмосферу вечера вы подобными рассуждениями портить не намерены? – с серьезным видом вклинилась в разговор Надя.

– Нет! – пообещал Денис, но тут же напряг меня следующим заявлением: – Хотя пара вопросов к этому… коллеге у меня найдется. Пусть не думает, что все мы тут такие безропотные оловянные солдатики…