Глава 13
И любовь, и война

Эргесса сосредоточенно замахала руками, а я спешно пересела так, чтобы видеть глаза Дэса, когда он их откроет, это казалось мне сейчас самым главным в жизни. Но он их все не открывал и не открывал, хотя я определенно заметила скользнувшую по губам улыбку облегчения.

– Хенна, почему он не просыпается? – У меня даже горло от волнения перехватило, и шепот получился какой-то хриплый.

И тут я впервые за последние дни почувствовала слабый отголосок его эмоций и, как мне показалось, поняла, почему он продолжает лежать как истукан.

Было очень неловко смотреть в лицо Хенне, но я все же обернулась и умоляюще показала ей глазами на дверь. И облегченно вздохнула – как мне все же повезло, что она такая понятливая и не стала спорить или обижаться. Просто лукаво подмигнула и тихо испарилась.

– Дэс, она ушла. Открывай глаза, – попросила мужа с замирающим сердцем, осторожно проводя пальцем по его заострившейся скуле.

– Я боюсь, – выдавил он хрипловато и сглотнул, – боюсь, что это окажется неправдой. Я на самом деле мало помню из того, что случилось за последнее время.

– Дэс… – не выдержав, я крепко обняла голову любимого, прижала к груди, и его слабые руки тут же сомкнулись на моей талии. – У нас с тобой клятва на крови, на полное откровение. Открой щиты хоть немного, и все поймешь.

– К сожалению, он прав, тот колдун, – с раскаянием тихо выдохнул мне в плечо муж и слегка потянул меня вниз, так, чтобы я увидела его наконец-то распахнувшиеся глаза.

А в них смешались тревога и нежность, счастье и неверие, и губы Дэса то расползались в хмельной улыбке, то изгибались по-детски изумленно.

Я засмотрелась на него, восхищаясь и тихо тая от нежности. Ведь как ни любил меня Дэс до плена, он никогда не позволял себе раскрываться настолько откровенно, до донышка, не скрывая ни малейшего сомнения или надежды.

– Таресса, – его шепот звучал лучшей музыкой, а нежное сияние глаз казалось самым ярким салютом. – Я так счастлив. Но должен кое-что сказать… Ты не обидишься?

– Тсс… – приложила я палец к его губам. – Не нужно ничего говорить, я знаю, что тебе нужно сейчас лежать и выздоравливать. И сама хотела тебя попросить – не стесняйся, если тебе что-то нужно, просто скажи. Как только захочешь отдохнуть, я уйду, рядом есть свободная спальня. Захочешь искупаться – сам не ходи, Терезис поможет, кушать или пить – вот звонок.

– К сожалению, – огорченно нахмурился он, – несколько дней мне действительно нужно остерегаться слишком сильных эмоций – я же чувствующий, иначе способность эмпата сгорит. Но хочу признаться – и того, что я чувствую сквозь щиты, достаточно, чтобы понять: еще никогда в жизни я не был так счастлив.

– И я тоже хотела многое сказать, но лучше подожду, пока ты поправишься. А как только сможешь ходить, мы будем выводить тебя в садик. А еще мне рассказали, что тут есть калитка к тропе, ведущей к морю. Здесь лето и море должно быть теплое.

– Я смутно припоминаю, – задумался он. – Море, песок, и в волнах три девушки – черненькая, рыжая и золотоволосая… самая красивая.

– А кто-то подсматривает за ними со скалы, – развеселилась я. – Это было, когда ковен подарил мне остров, а вы с Тером приготовили мне сюрприз. В нашем мире сейчас зима – правда, на островах она очень мягкая, Хенна сказала, в конце января начнут цвести гиацинты. А наш с тобой цветок, мирабилис, расцветет не раньше марта.

– Знаешь, мне почему-то кажется, что я очень мало за тобой ухаживал, – вдруг озабоченно заявил он. – Не припоминаю ни цветов, которые тебе дарил, ни сюрпризов, ни свиданий… Надеюсь, ты мне позволишь в эти дни, пока я поправляюсь, возместить тебе и себе все эти упущения?

– Конечно… – Я не знала, смеяться или плакать от счастья и умиления. – Разве я могу тебе что-нибудь запретить? Кроме, пожалуй, одного: не забывать, что я уже твоя жена, и притом довольно ревнивая, как сегодня выяснилось.

– Да? – заинтересованно блеснули его глаза. – Как сегодня выяснилось, я и сам такой. Значит, мы пара.

– Не сомневайся, – засмеялась я и не выдержала – осторожно поцеловала его…

Минуты через две обнаружилось, что целовать проснувшегося Дэса значительно приятнее, чем сонного. Вот только почему-то у меня проснулись сильные подозрения, что не очень долго мы будем гулять по парку под ручку, как пенсионеры, и нюхать цветочки.

– Все, тебе нельзя испытывать сильных эмоций, – последним усилием воли взяла я себя за шкирку и оторвала от мужа, – выздоровей сначала!

– Почему-то мне так хорошо знаком вкус твоих губ, – прошептал он и нежно обвел их пальцем по контуру.

– Может, потому, что мы как раз целовались, когда пришел тот самый ученик? – догадалась я. – Ну не ученик, конечно, а темный ходящий под личиной ученика.

– И где это было?

– В нашей башне, в гостиной, – вздохнула я. – Неужели ты совсем ничего не помнишь? Я делала пельмени и мы обедали, а потом ты меня унес в гостиную… Ничего-ничего не вспоминается?

– Мелькает что-то смутно, но звучит очень заманчиво… – Он даже чуть заметно облизнулся, и я с огромной неохотой отодвинулась.

– Дэс, ты же сам сказал – дар. Ты сильнейший ментал ковена и вообще сильный маг. Тебе потом будет жаль, если что-то потеряешь. Лучше скажи, чего бы ты хотел поесть, я просто смотреть не могу, как ты похудел за эти пять дней. Как будто на каторге был, а не в постели лежал.

– Прости, но есть пока не хочу, меня накормили, – нехотя сообщил он и сразу перевел разговор на другое: – А я все эти дни лежал здесь?

– Нет, мы недавно сюда пришли, – сделала я вид, что не заметила этой заминки. – Ты лежал в нашей комнате на фазенде, и тебя все пытались вылечить – и Хенна, и Олья, и Тиша. Но Викторис сказал, что нужен ритуал.

– А в каком мы мире?

– В покинутом, в ханстве Ошергет. Кефир тут придворным звездочетом числится. Здесь рядом сильный источник, а у нас на фазенде такого близко нет. Но как только тебе станет лучше, сразу уйдем. Я тут подумала – нужно в следующий раз, как будем покупать дом, искать с источником.

– Рядом с источником, конечно, удобнее, – нежно погладил муж мою руку, которую давно взял в плен прохладных пальцев, – но и опаснее. Колдуны, как и мы, легко видят источники и потому встречаются там намного чаще. А кто такая Олья?

Мы поговорили еще с час, и, обнаружив, что Дэс упорно избегает вопросов и разговоров об отце, я тоже перестала его поминать. Просто рассказывала обо всем понемногу, и оказалось, что многие события он помнит, некоторые довольно отчетливо, а кое-что и вообще не забывал. А потом он начал все чаще прикрывать глаза, один раз даже зевнул, и я решительно поднялась с постели.

– Поспи немного, а потом я принесу бульон, Диша уже варит.

Разумеется, мне не дали уйти без поцелуя… да я и сама не собиралась.

А выйдя в гостиную, обнаружила, что у нас гости. На диване восседала неугомонная Осийде, а по сторонам от нее сидели две девицы того типа, кого можно без тестов и медицинских комиссий отправлять прямиком в дальний космос – в полной уверенности, что они сами вернутся и космолет назад принесут. На них были одинаковые зеленые шаровары и рубахи по колено, подпоясанные увешанными оружием поясами, из пучков собранных на затылках черных волос торчали рукоятки дротиков, а на шеях висели связки амулетов и ожерелья из странных клыков. Вот интересно, в этом ханстве все знатные дамы с такими телохранителями ходят или только Вандерс для своей женушки расстарался?

Но в любом случае подходить ближе чем на десять шагов к этим воинственным девицам точно не следует, иначе потом замучаешься дырки в своей шкуре считать.

Хенна сидела перед ними с таким надменным и злым лицом, что у меня появилось почти непреодолимое желание сделать ей книксен, зато свекровь совершенно никак не реагировала на такую откровенную неприязнь магессы. Она держала в одной руке вазочку с чем-то розовым, похожим на мороженое или крем, и ложечку и время от времени забрасывала в рот внушительные порции этого лакомства. В секунды, оставшиеся от поглощения сладостей, хозяйка дома что-то нравоучительно вещала магессе и, как мне показалось, явно пыталась вывести мою наставницу из себя.

Меня Осийде заметила сразу. Я поймала быстрый, откровенно враждебный взгляд, но не подала и виду. Она продолжала поедать свое мороженое и рассказывать магессе, как это предосудительно – не иметь своего мужчины и вертеться возле чужих.

Я на несколько секунд приостановилась у двери и задумалась в попытке понять, хочу я с ней подружиться или лучше сразу объявить холодную войну и жить без нервотрепки? Почему-то живо вспомнилось лето, когда после первого курса папа взял в экспедицию поварихой жену нашего завхоза. Она сначала всем очень понравилась – бойкая, веселая, шустрая, готовила неплохо. Но потом в экспедиции начались ссоры, скандалы, образовались какие-то враждующие группировки, поползли слухи и сплетни. Папа, совершенно не переносивший таких ситуаций, провел собственное расследование и довольно быстро выяснил, что источником всех бед была наша замечательная повариха, совершенно не по злобе, а из подсознательного желания всем удружить действовавшая как испорченный телефон и являвшаяся невольным подстрекателем ссор. Пришлось с ней расстаться, и очень скоро в экспедиции установилась привычная обстановка.

Вот и тут, как мне кажется, абсолютно бессмысленно тратить время, хотя и не хочется дополнительных конфликтов со свекром. Судя по настрою Дэса, семейная идиллия ему и так не грозит. Я взглянула на военизированных спутниц свекрови еще раз, вздохнула с досадой и переместилась в дальний угол балкона, гладить пузико дракоше.

А он устроился с большой выдумкой. Растянулся по всей длине балкона, вырастил возле каждой резной деревянной колонны по лапе и, обхватив когтями основание, поднял свое змеиное тело под арочные своды, заплетя их верхние части подобием металлических ажурных рам, в каждой из которых на просветах стекол угадывался знакомый рисунок моего прежнего окна и дракошина голова.

– Дракоша! – восхитилась я, – как здорово ты устроился! Давай поглажу пузико. А то я немного задержалась – там Дэс проснулся, мы с ним разговаривали.

– Вот пузико, – выпятил хитрец столько раздутых животиков, сколько было проемов, но я привередничать не стала и погладила все.

Смутно мелькнувшая мысль к концу этого занятия оформилась в назойливую идею, и я не видела никаких препятствий для ее осуществления.

– Дракоша, – сказала я, поглаживая последнее пузико, – ты уже вырос очень большой, и это очень хорошо. Но ты всего один. А мне очень нужно охранять Дэса и дверь, чтобы эти три чужие женщины, что разговаривают с Хенной, больше никогда не приходили в наши комнаты. Давай ты сейчас попробуешь отделить вот отсюда, с конца, двух небольших дракошиков. Ты же не просто кусок железа, а дух. Значит, вполне можешь поделиться. А они потом вернутся, и ты возьмешь их назад, или будешь играть с ними, как с Листом и Осокой.

Висевшие напротив меня желтые змеиные глаза смотрели с настороженным интересом. Видимо, самому ему пока мысли о дележке не приходили на ум.

Зато я очень жалела, что они не пришли ко мне немного раньше, еще на фазенде, не пришлось бы отправлять Тишу в дорогу.

– Дракоша попробует… – с сомнением сказал монстр, и сидящее в крайнем пролете изображение начало потихоньку истончать связь с остальным телом.

Это было не так трудно, на мой взгляд – ставший ажурными фрагментами арок дракоша не превышал в местах переходов толщины человеческой руки… но он явно трусил. Истончившись до толщины карандаша вязкая, как пластилин, полупрозрачная перемычка вдруг снова затвердела, стала металлической и колючей.

– Ну чего ты боишься, дракоша? Ведь сознание у тебя магическое – значит, распределено по всему телу. – Я не знала этого точно, но мне казалось, что иначе быть не может. – Твой отпрыск будет такой же умный, как ты, и сможет с тобой разговаривать.

– А пузико? – подозрительно смотрел на меня монстр, так не вовремя задавшийся вопросами справедливости.

– Даю честное слово: гладить буду поровну! И к тому же подумай сам, ведь его пузико – это и твое тоже.

Это заявление ввергло его в раздумья на целую минуту, а я чуть не подпрыгивала от нетерпения, представляя, что будет, если у Хенны кончится терпение или Осийде придет в голову проведать моего мужа. Надеюсь, у этой заносчивой леди достаточно сильные защитные амулеты и щиты, все-таки способность моей наставницы управлять металлом считается в ковене боевым умением.

– Дракоша хочет поровну, – решил он наконец, и стальная нить снова стала жидкой и тягучей, как мед.

Растянулась в нитку… в волосок… и наконец оборвалась.

Я ждала затаив дыхание, вытаращивший желтые глаза дракоша – тоже. Зависшее в последней арке изображение несколько секунд не шевелилось, потом как-то нервно передернулось и распахнуло один глаз. Подождало и открыло второй. Озадаченно осмотрело меня, скосило взгляд на основное тело и с затаенной надеждой спросило:

– Я дракоша?

– Конечно! – обрадовалась я. И сразу спохватилась. Черт! Вот так и происходят катастрофы, ведь если они оба сочтут себя одним и тем же существом, то непременно вступят в противоборство и мы придем к тому, от чего ушли – больший снова поглотит меньшего.

– Но поскольку ты отпочковался от основного тела, которое мы теперь будем звать дракоша-А, ты получаешь другую букву, и будешь дракоша-Б. А теперь слезай и иди охранять Дэса, пузико я тебе поглажу в порядке очередности. Дракоша А, а ты давай отделяй еще одного, или лучше двоих – и побыстрее, а то там Хенна едва держится.

Двоих последующих дракоша оторвал от себя хотя и с сожалением, но значительно быстрее, и они тоже пришли в себя почти сразу. А получив имена дракоша-В и дракоша-Г, резво слезли с арок и выстроились рядом со мной.

– Запомните, ваша основная задача, – бдительно посматривая на окна гостиной, сообщила я монстрам, которые были величиной с очень крупную собаку каждый, – аккуратно, не причиняя повреждений, взять в лапы непрошеных гостей и вынести из комнат. Где-то есть проход в остальную часть дома, я его сейчас поищу. Ну, готовы? Пошли.

Они мгновенно вытянули ноги – сказалась тренировка – и стали немного выше меня ростом, убрали все шипы и отрастили по лишней паре лап. Ну просто чудо, до чего сообразительные!

Обстановка в гостиной к этому моменту накалилась до предела. Дракоша-Б, который, согласно моему приказу, занял пост у двери в спальню Дэса, вызвал у хозяйки просто взрыв ярости. Нет, убегать она в этот раз не торопилась, зато вымещала свое оскорбление за прошлое бегство на Хенне, высказывая ей, как невоспитанны некоторые гости, которым она предоставила хорошее помещение в своем доме. А эти люди вместо благодарности натащили сюда всяких мерзких тварей и позволяют им разгуливать по комнатам, вместо того чтобы держать в клетках.

Наставницу я обнаружила сидящей в позе, в которой до этого никогда ее не видела и была убеждена, что не увижу. Откинувшись на спинку кресла и вызывающе забросив ногу на ногу, магесса со скучающим видом крутила на одном пальце левой руки пучок висящих в воздухе игл, а правой рукой нервно постукивала по подлокотнику.

– Приступайте, – тихо скомандовала я. – Берите сначала тех, что в зеленом. Дракоша-Б, помоги собратьям.

И, не оглядываясь, направилась искать выход в основную часть дворца. Дверь на наружную галерею, которая огибала строение, предсказуемо обнаружилась в том тамбуре, откуда вела лестница в столовую. Я решительно распахнула ее перед монстрами, которые тащили пытавшихся сопротивляться телохранительниц и возмущенно вопившую во все горло свекровь.

– Отнесите их вон туда, – показала я в сторону черной башни, – оставьте и быстро возвращайтесь.

Дракоши выполнили все, как дисциплинированные бойцы подразделения «Альфа». Оставили агрессивных аборигенок у входа в башню и молниеносно примчались назад. Телохранительницы даже не успели ни разу попасть по ним ни одной железкой из своих арсеналов. Хотя очень старались – металл так и свистел в воздухе.

– Молодцы! – похвалила я монстров и погладила им пузики. – Теперь дракоша-Б пойдет на место, а дракоша-В займет пост у этой двери. Лучше закрыть ее решеткой, но можешь просто всех отгонять – на твое усмотрение. Пропускать можно только Инфира и Терезиса. Дракоша-Г идет со мной, тебе я дам другое задание.

– Таресса, – с чувством сказала устало обмякшая в кресле Хенна, когда я вернулась в гостиную, – ты меня просто спасла. Еще немного, и я бы пожалела, что я белая магиня, а не самый черный колдун. Но вот одного я понять не могу – откуда ты взяла всех этих монстров?