Глава 16
Нарушенные правила

О, прекрасная летняя пора! Как привлекательны были в этот сезон Сады Всех Миров Лоуленда! Буйство цветения являло сотни дурманящих ароматов и оттенков, ранее неведомых глазу, зелень и пурпур, серебро и яркую синь. Какой только листвой не одевались диковинные растения в волшебных Садах! Каких только чу́дных зверей не встречал там внимательный наблюдатель! Сады не просто существовали, а будто слаженно пели восторженный гимн природе. Нечего и говорить, что юная принцесса с эльфийскими корнями желала проводить тут как можно больше времени, правда, в отличие от брата Лейма, который в детстве мог часами наблюдать за мирной жизнью муравейника, ее забавы были не столь безмятежны. Девчушке требовалось облазить каждый уголок, поиграть с каждым попавшимся на глаза зверьком, будь это даже смертельно ядовитая, но зато ужасно пушистая змейка, и попробовать на зуб каждый листик или ягоду. К счастью, врожденный и развитый лордом Эдмоном талант страховал принцессу от опасности слопать что-нибудь несъедобное, а лоулендский метаболизм и слабый аппетит защищали от угрозы переедания. Но все равно, вернувшуюся с прогулки Бэль сложно было заставить употреблять в пищу блюда, приготовленные на замковой кухне.

Мирабэль обожала гулять с Джеем. Принц-игрок всегда азартно включался в любые развлечения и проделки, выдуманные сестренкой. Они сыграли в:

1. Охоту на дракона-людоеда (драконом было старое поваленное дерево, с которого принцесса обычно кормила птичек).

2. Сбор целительных травок (все добытое – а нашлось даже несколько весьма редких растений – принц благоразумно телепортировал в замковый госпиталь).

3. Семейку ежиков (у Джея очень убедительно получалось фырчать и сопеть).

4. Эльфийскую разведку (на сей раз богу досталась роль нарушителя, застигнутого врасплох меткой лучницей).

5. В дриад.

6. И в лесной разбой (Бэль, конечно, была атаманом).

Если бы кто-то увидел бога в эти счастливые моменты, то не смог бы сразу разобрать, кто получает большее удовольствие от потехи: молоденькая девушка или ее куда более взрослый, умудренный жизнью циничный брат. Джей позволял сестричке практически все. Те «нельзя», которые только и делал, что нудно твердил Нрэн, для бога просто не существовали. Он и сам люто ненавидел любые запреты, воспринимая их как ограничение личной свободы, и всегда старался изобрести лазейку, чтобы их обойти, если невозможно открыто нарушить. Поэтому, когда наигравшаяся в подвижные игры Бэль попросила у Джея разрешения залезть на дерево, принц только огляделся вокруг, выискивая подходящее, и деловито спросил:

– На которое? Тебя подсадить? Хочешь, я залезу с тобой?

– Нет, – гордо заявила маленькая принцесса, заправляя в штаны, когда-то бывшие штанами Лейма, его же старую рубашку. – Я сама. Хочу забраться повыше на вышину и ловить лучики солнца.

– Как хочешь, – не стал спорить Джей, в глазах его уже светилась какая-то идея, – тогда играй, а я там, за деревьями, – бог махнул в сторону густой соседней рощицы, – …книжку почитаю, если что понадобится, крикнешь.

– Ладно, – посчитав разговор законченным, отозвалась Бэль, юрким бельчонком карабкаясь по гладкому стволу огромной раскидистой вашины, росшей по соседству с тропинкой. Роскошное дерево было словно самой природой создано для игр, его кора не царапала, а листья надежно прятали гостью.

Через несколько секунд принцесса скрылась в густой листве. Принц только диву дался, как Бэль ухитрилась в своей ярко-зеленой рубашке практически слиться с темно-зелеными с бронзовыми прожилками листвой и корой дерева. Эльфийская кровь!

– Привет, Джей! – крикнула с высоты довольная девчушка и помахала принцу обеими руками.

– Привет, малышка! – откликнулся бог и, махнув сестричке в ответ, двинулся к роще, довольно насвистывая и сплетая простенькое заклятие поиска и связи, через которое очень скоро спросил:

– Надин, детка, ты не слишком занята?

А Бэль удобно, словно на широкой скамье, устроилась на толстой ветке вашины, привалилась спиной к теплому стволу, чувствуя мощное гудение жизненных соков древа, и подняла руки и лицо к солнцу. Юная эльфийка очень любила забираться на деревья, чтобы подумать над чем-нибудь вдалеке от земли и всех окружающих, чем полностью оправдывала поговорку «довольна, как эльф на ветке». Как ни нравилась общительной Бэль компания, но даже у нее временами возникало желание остаться одной, чтобы немного поразмыслить, ведь, в конце концов, она принадлежала к той ветви королевского древа, о которой говорили: «Они слишком много думают».

Горячие лучи летнего светила скользили по коже эльфийки, пока девчушка от простого сидения и свободного движения мыслей, закончившихся сожалениями о невозможности питаться солнышком, перешла к обдумыванию плана действий. Раз уж учитель Эдмон сказал, что питаться энергией не положено, принцесса захотела найти ей другое применение. Почему-то девчушке показалось, что из лучей, если очень постараться, можно сделать какую-нибудь очень красивую одежду, теплую и золотистую, например, плащ.

Бэль подумала о брате Нрэне, который вечно пропадает в своих походах, и поняла, что именно он нуждается в волшебном плаще из солнечных лучей, согревающем в любую стужу, дождь и мрак. Вот только каким заклинанием можно сделать ткань из лучей, девчушка пока сообразить не могла и решила просто попробовать поймать лучики руками. Мирабэль вытянула руки вверх и зажмурилась, пытаясь почувствовать лучи, как обычные нитки. Она так увлеклась этим занятием, что едва не свалилась с дерева, услышав далеко внизу грозное:

– Так!

Юная принцесса вынырнула из своих мечтаний и открыла глаза. Под деревом, скрестив на груди руки, стоял принц Нрэн в наглухо застегнутом даже на такой жаре темно-коричневом камзоле, и выражение его лица не обещало Бэль ничего хорошего.

В недобрый для малышки час решил великий воитель прогуляться перед обедом к берегу своего любимого спокойного озера, обладающего практически круглой, близкой к совершенству формой, и посидеть на нагретом солнцем широком камне, специально привезенном для этой цели из весьма далекого гористого мира. И в недобрый час Бэль выбрала для ловли лучей вашину у тропы к озеру.

– Слезай сейчас же, – процедил воитель.

Абсолютно не понимая, почему принц сердится, если она так старалась и хотела сделать ему подарок, Бэль неохотно покинула уютное местечко в густой кроне, спустилась вниз и, привычно одернув мягкие штаны, задрала голову к лицу строгого брата, чувствуя, что ее опять будут за что-то ругать. По другому поводу Нрэн звал ее к себе очень редко.

– Что ты там делала? – нахмурился воитель, начиная допрос с пристрастием.

– Ловила лучики, чтобы сплести тебе плащ, – абсолютно честно призналась принцесса, заправляя прядку волос за острое ушко.

– Плащ из лучей? – Брови Нрэна изумленно взметнулись вверх, но по лицу Бэль было ясно, что она и не думала шутить, а тем паче издеваться над ним.

Бог намеревался отшлепать негодницу за шалость, но даже у сурового мужчины не поднялась рука карать девчушку, пытавшуюся сделать ему подарок, пусть даже такой нелепый. Принц только вздохнул, решив, что нужно запретить няне рассказывать Бэль глупые сказки, и сурово заявил:

– Чтобы больше я тебя там не видел, накажу. Кто тебе разрешил лезть на дерево?

– Джей, – честно призналась девчушка.

– Джей, – мрачным тоном, не предвещающим вышеназванному принцу ничего хорошего, повторил бог и спросил: – Где он?

– Там где-то, книгу читает, – махнула в сторону рощицы Бэль и с подкупающей наивностью спросила: – А почему лазить по деревьям нельзя? Это так интересно.

– Принцессе Лоуленда надлежит блюсти честь семьи, а не скакать по деревьям, подобно дикой зверюшке, – выдал объяснение Нрэн и приказал: – Займись тем, что подобает девушке твоего положения.

– Чем? – кисло спросила Бэль, почти наверняка зная ответ и понимая, что он ей совершенно не понравится.

– Вышивкой, танцами, музицированием, этикетом, чтением, – терпеливо перечислил в очередной раз бог, подозревавший, что все его наставления просто не доходят до сознания Бэль, теряются где-то по дороге из его уст к хорошенькой головке сестрички. А иначе как объяснить то, что принцесса ровным счетом ничего не запоминала из его тирад и уж точно не собиралась руководствоваться ими в своем поведении. Но Нрэн все еще не терял надежды и повторял свои нотации с занудной периодичностью.

– Ты меня слышишь? – на всякий случай уточнил бог.

– Да, – рассеянно ответила Бэль, наблюдая за игрой солнечных лучей в узорных листьях дерева и гадая, а нельзя ли из них сделать платье. Получилось бы настоящее одеяние дриады, если придумать, как соединить между собой листочки, чтобы они не порвались и не завяли. Кажется, такое заклинание существует.

– Возвращайся в замок, тебе пора обедать, – не дал развиться творческой мысли принц, многозначительно кивнув в сторону тропинки.

– А Джей? – попыталась потянуть время не желавшая трапезничать эльфиечка.

– Я сам позову его, ступай, – велел сестричке Нрэн, и Бэль не оставалось ничего другого, как исполнить приказ брата.

Даже будучи эльфийкой спрятаться в лесу или в замке от Нрэна, если он пожелал тебя найти и прочитать нотацию, было совершенно невозможно, Мирабэль знала это по своему печальному опыту. Единственное, что могла сделать принцесса, так это идти к замку очень медленно, оттягивая, насколько возможно, время обеда.

Дождавшись, пока Бэль исчезнет, воитель покосился в сторону рощицы, где, по словам сестренки, должен был читать книгу принц, криво усмехнулся и двинулся туда. Как и ожидал бог, ему пришлось миновать маленькое охранное заклятие, засбоившее при его появлении и не подавшее хозяину предупреждения, и отпихнуть ногой брошенные прямо на траву простую серую юбку и голубую блузку, расшитую по вороту мелкими ромашками. Сам «читатель» и его «книга», судя по звукам, доносившимся из-за кустов шиповника, обосновались неподалеку, и процесс «чтения» был в самом разгаре. Нрэн раздвинул кусты и узрел парочку, забавлявшуюся на плаще принца Джея. Воитель нагнулся и, пользуясь преимуществом в силе и росте, за шкирку поднял в воздух увлекшегося библиофила.

– Так! – прозвучала излюбленная фраза Нрэна над ухом ошарашенного полуголого принца, потом воитель развернулся к служанке, с которой развлекался брат, и брезгливо рявкнул: – Убирайся!

Перепуганная до смерти хорошенькая служанка с темными, как спелые вишни, глазами, не заставила себя упрашивать. Истерически всхлипнув, девушка машинально подхватила с травы свою одежду и, начисто забыв про туфли, убежала прочь, одержимая только одной мыслью – оказаться подальше от этого ужасного создания, способного убить ее одним щелчком пальцев, да что щелчком, даже взглядом.

Дергающийся на вытянутой руке Нрэна принц Джей возмущенно шипел, отплевывался, сыпал грязными ругательствами и извивался, пытаясь вывернуться, но тщетно. Руки воителя были подобны стальным клещам. На бога войны обрушился настоящий водопад сквернословия и жутких угроз, общее содержание которых сводилось к следующему:

– Ты…, отпусти меня сию секунду, а не то горько об этом пожалеешь! Я тебя убью.

Нрэн задумчиво, как на редкого, но не опасного зверька, посмотрел на брата и, небрежно, словно старую тряпку, уронив его в кусты шиповника, ответил:

– Попробуй, и умрешь.

– Да в чем дело-то? – процедил расцарапанный, взлохмаченный и слегка поостывший от такой простой, как падающий на голову булыжник, констатации факта Джей, выбираясь из кустов и напяливая рубашку. Принц, как только немного утих его гнев, вспомнил, что в открытую конфликтовать с богом войны не стоит. Гораздо приятнее и безопаснее мстить ему исподтишка, предварительно выяснив причину, по которой его подвергли такому унижению. – Эта девчонка, что ли, была твоей? А как же Элия?

– С кем ты совокупляешься, меня не касается. – Голос Нрэна походил на тот, который способен издать оживший камень. – Но если ты еще раз вместо того, чтобы присматривать за Бэль, решишь «почитать книгу», я тебе весь прибор для чтения оборву, чтобы вовсе на литературу не тянуло. Тебя же Бэль могла увидеть, похотливый идиот!

Удивительно, но факт, в месте столь вольных нравов, каким не только считался по слухам, но и был в действительности Лоуленд, Бэль оставалась поразительно наивным ребенком, несмотря на то, что жила в средоточии всех вольностей – королевском замке. От неподобающих по содержанию книг, которыми кишела библиотека, ее инстинктивно шарахало, а случись девчушке застать кого-нибудь из братьев в обществе дамы, она простодушно интересовалась, какую именно игру затеяли без ее участия и нельзя ли присоединиться. Как правило, родственники, скрывая нервные смешки, сообщали, что идет игра в прятки, и предлагали Мирабэль спрятаться получше, прежде чем ее начнут искать. Эльфиечка радостно бросалась прятаться, а братья, укрывшись от острых глаз сестренки, спокойно продолжали заниматься своими делами. Потом же, если Бэль интересовалась, почему ее не нашли, отвечали, что она очень хорошо затаилась, ее искали-искали, но так и не обнаружили. Маленькая принцесса долго ходила очень гордая и сообщала каждому, желающему с ней пообщаться, что ни брат, ни его подруга в прятки ее обыграть не смогли.

– Да ладно тебе, я же заклятие упреждения поставил, а оно только на тебя не срабатывает, губитель магии, – оправдываясь, фыркнул принц. – И, кроме того, что могло случиться с сестрой в Садах?

– Тебе поручили заботиться о Бэль, а не прятаться в кустах, тешась потрахушками. Она лазила по деревьям, – продолжил обвинительную речь Нрэн.

– И что с того? – не понял Джей, приглаживая стоящие дыбом волосы.

– Она могла упасть и разбиться, – нахмурился воитель, выдвигая наиболее пессимистичное предположение.

– Кто? Бэль? – искренне удивился вор, которому такая идея и вовсе не приходила в голову. – Она же эльф, в любом лесу, как дома. Где ты видел, чтобы остроухие с деревьев, как сливы, падали?

– Прежде всего, Мирабэль – принцесса Лоуленда, и ей не подобает развлекаться столь легкомысленным и опасным для здоровья образом. Тебя приставили следить за времяпрепровождением сестры, так исполняй поручение, которого, будь моя воля, я бы тебе никогда не дал. Я все сказал, – резко закончив чрезвычайно длинную для себя речь, воитель резко развернулся и покинул поляну. Хоть Нрэн и не был эльфом, но спустя миг о его пребывании не напоминали даже качающиеся ветви, разве что чуть примятая, но уже снова поднимающаяся трава помнила воителя.

– Придурок, – в сердцах высказал свое мнение Джей, когда решил, что кузен уже достаточно далеко и его не услышит, еще раз фыркнул и, досадливо разглядывая свежие царапины от острых шипов шиповника, принялся застегивать маленькие золотые крючки на рубашке.

Бродить по Садам в поисках утешения для оскорбленного самолюбия было не в привычках принца. Красоты природы не могли успокоить его мстительную душу, гораздо больше для этого подошла бы лаборатория с ядами или коллекция удавок. Злопамятный Джей решил, что Нрэн за содеянное заслуживает нескольких жестоких каверз, и он их получит, дайте только спровадить жиотоважское посольство, чтобы его Бездна Межуровнья взяла.

«А что, отличный выход, и как он только сразу не пришел в голову Элии? Может, подсказать? Пусть кликнет своего дружка Злата?» – Джей очень нехорошо улыбнулся, смакуя эту сладкую мысль, и, накинув жилет, направился в замок, насвистывая себе что-то под нос.

Поскольку Бэль никуда не торопилась, изучая по пути каждый интересный цветок или пеструю птичку, а принц передвигался стремительно (он всегда ускорял шаг, размышляя о мести), то несчастные жертвы воспитательных мероприятий воителя Нрэна встретились недалеко от потайных ворот, ведущих в Сады.

– Досталось, сестричка? – весело подмигнул девчушке Джей, нагоняя ее.

– Ага, – вздохнула Мирабэль, скроив досадливую гримаску. – А тебе?

– И мне, – криво ухмыльнулся принц с таким видом, будто ему было абсолютно на это наплевать.

– Почему он все время ругается? – задумчиво спросила принцесса, надеясь найти ответ на каверзный вопрос у старшего брата.

– Чтоб я знал, малышка, наплюй. Наверное, у него просто такой характер, – пожал плечами бог, подумав: «И что только Элия нашла в этом длинном мрачном зануде? Я куда обаятельнее и веселее».

– Он запретил мне лазить по деревьям, – пожаловалась Бэль.

– Запретил? А как именно он это сказал? – прищурился Джей, распахивая перед сестренкой створку ворот.

– Он сказал: «Чтобы больше я тебя там не видел, накажу», – дословно воспроизвела принцесса, доказав тем самым, что прекрасно помнит все, сказанное братом, и проскользнула во двор замка.

– Отлично! Значит, будешь, малышка, лазить так, чтобы он тебя не видел, – рассмеялся Джей, довольный тем, что нашел способ так легко обойти запрет вредного кузена, не нарушая его буквы.

– Джей, я тебя люблю! – Бэль восхищенно обняла брата. – Это же здорово!

– Я тебя тоже люблю, кроха. – Принц погладил сестру по голове, на несколько мгновений крепко прижал к себе и легонько дернул за кончик длинной косы.

– А мы пойдем в Сады после обеда? – уточнила принцесса. – Я хочу еще полазить по деревьям и позагорать. Загорать мне даже Нрэн не запрещает.

Брат-воспитатель, поняв, что никакими силами ему не удастся сделать кожу эльфиечки столь же нежной и сливочно-белой, как у принцессы Элии (вот уж кого, по мнению наивного Нрэна, никогда не тянуло лазить по деревьям и играть в разбойниц), махнул на загар рукой. В конце концов, бог традиций не был лишен здравого смысла и осознавал, что пребывание на свежем воздухе и активный образ жизни куда полезнее для здоровья Мирабэль, нежели сидение в четырех стенах.

– Если хочешь, конечно, пойдем, – тут же согласился Джей, взбегая по ступенькам к дверям замка. Ему и самому не слишком хотелось бродить по коридорам, рискуя наткнуться на жрицу Ижену, проявившую вчера такое рвение в попытке добиться его благосклонности.

– Хочу! Очень хочу! – радостно подтвердила принцесса, захлопав в ладоши и по-детски запрыгав на месте от нетерпения.

– Пообедай и приходи часика в три, к тому времени официальный завтрак с посольством, на котором меня обязали присутствовать, закончится, и я буду целиком и полностью в твоем распоряжении, моя принцесса, – пообещал бог, отвешивая сестренке шуточный поклон прямо на лестнице.

Бэль ответила ему легким реверансом, грациозности которого от нее тщетно добивался в течение нескольких лун занудливый лорд Ални. И пусть леди делала реверанс, будучи облаченной в штаны, из которых вырос ее старший брат, но во всем остальном движения были безупречными.

Джей мигом сорвался с места и исчез в правом ответвлении коридора, а Бэль, опять-таки не спеша, оттягивая неизбежную пытку под названием обед, направилась к своим покоям в обход, через западное крыло.

Принцесса глазела на картины, гобелены, статуи, причудливые вазы, мозаику и витражи, пусть уже виденные много раз, но неизменно восхищавшие ее, как свойственно истинным произведениям искусства. Мимолетного интереса девчушки удостоился даже не отличающийся художественной ценностью караул в начищенных до блеска доспехах.

«И как им только не жарко?» – удивленно подумала Бэль, разглядывая мужчин, стоявших навытяжку в коридоре, залитом солнцем, словно тягучим сиропом.

От самих мужчин ни слова было не добиться, девчушка знала это наверняка, они никогда не отвечали на ее многочисленные вопросы, когда бы и как бы старательно юная принцесса ни пыталась разговорить охрану. Эльфиечка подозревала, что здесь опять замешан вредный Нрэн, который запретил стражникам говорить с ней.

Легкие доспехи караула столь ярко сияли на солнце, что маленькой принцессе, проходившей мимо, даже пришлось прижмуриться и чуть отвести в сторону взгляд. Это и помогло ей уловить краем глаза движение чего-то мелкого. На подоконнике сидел ее дикати, нежась в любимом солнечном свете. Глаза маленького зверька, пристально изучавшего сверкающие кирасы стражи, горели синим огнем с досадливым отблеском фиолетового. Кажется, отправившийся без хозяйки на прогулку Дик счел кирасы какой-то разновидностью экзотического стекла, которое можно попытаться разбить, чтобы получить излюбленные сокровища – мелкие стеклышки. И теперь пушистый малыш напряженно размышлял над тем, каким образом ему добраться до вожделенной вещи, напяленной на здоровенную статую, и отколоть себе кусочек.

Спасая дикати от глубочайшего разочарования, а стражников от нападения «кровожадного зверя», Бэль воскликнула:

– Дик! Пошли обедать!

Бесцеремонно сцапав увлекшегося пушистика с подоконника, принцесса сунула сопротивляющегося и издающего недовольные трели зверька за пазуху и пошла дальше, поясняя питомцу на ходу:

– И нечего обижаться! Не ругайся на меня. Все равно кирасы из металла, они не бьются на кусочки, давай я тебе лучше свой серебряный браслетик подарю, он тоже очень красиво блестит и по размеру подходит.

Неизвестно, понял ли дикати дословно, что именно ему обещала принцесса, но увещевающий тон сделал свое дело. Дик перестал ерзать, щекотать Бэль лапками и негодующе верещать. Он проурчал что-то нежное и затих.