Глава 23
Под покровом старинных тайн

Ну вот, так я и знала, что обманет, мелькнула в голове издевательская мысль, и я отпрянула, испуганная свалившейся мне чуть не на голову кучей жесткого меха.

– Чего ты стоишь? – недовольно рявкнула куча голосом Ярика. – Хватайся!

И я схватилась. А что мне еще оставалось?

Вот так, как в этот раз, между мирами я еще никогда не путешествовала. Присутствовало абсолютное ощущение, что нахожусь в люльке безумного аттракциона и мчусь куда-то по стремительно меняющему направление серпантину. И когда мы свалились не в пропасть и не в яму с водой, а на мягкую травку, даже не поверила своему счастью.

– Таресса, – вздернул меня на ноги возмущенный голос Ленди, – быстро призывай сферу и открывай путь!

– Куда? – озираясь по сторонам, непонимающе спросила я.

– Туда, в пещеру, в зеленый саркофаг! Да быстрее! – Эвин едва не подпрыгивал от возбуждения.

– Легко, – сообразила я и призвала сферу.

Дверь в середину пузыря открылась тоже легко, и мне едва не стало плохо при виде безжизненных тел, плавающих в этом зеленом киселе, как жуткие ягоды.

– А как ты их собираешься доставать? – не поняла я. – Может, сделаешь бассейн с целебной водой? А я подведу сферу снизу.

– А сумеешь? – на миг засомневался Ленди, но все же создал овальный бассейн, обращенный ко мне самой глубокой и узкой стороной.

– То, что нужно, – обрадовалась я. Подвела сферу под дно пузыря и расширила на максимум. – Поехали!

Едва распахнулся последний заслон, эта тягучая, упругая масса стала медленно проваливаться вниз, и через несколько секунд первый маг уже мягко плюхнулся в воду. Потом второй, третий…

Ленди следил за процессом. По мановению его рук в бассейне возникло течение, вода сама подхватывала тела, относила в сторону, выталкивала на широкие деревянные ступени. Очутившись там, маги начинали постепенно оживать, они отирали с лиц воду, оглядывались, хватались за жезлы и амулеты. И было их не семеро, а много больше.

– Ленди, что это за пузырь, где они все сидят? – глядя на падающих в бассейн магов, задала я вопрос, который интересовал меня сейчас больше других.

– Заклинание замедления, – неохотно ответил он. – В местах, где много энергии, раньше им пользовались маги для перевозки скота. Замедляет все процессы в организме почти в тысячу раз. Заклинание хоть и затратное, но удобное – можно набить полный трюм скота и не беспокоиться о кормлении, поении и уборке. И скот прибывает не похудевшим и не больным. Но бросить его в людей пришло в голову только Хедгредину.

– А кто он такой?

– Колдун. Очень талантливый и сильный, прожил почти полтысячи лет и решил стать бессмертным. Ты правильно тогда сказала – у него был джинн. И он бессмертен. Теоретически. Потому что джиннов всегда выращивали так, как ты вырастила своего дракошу. Вот Хедгредин и приказал джинну отделить от себя частицу и подселил ее в свое тело. И постепенно начал превращаться в совершенно новое существо.

Первые маги уже понемногу осмотрелись и теперь с интересом прислушивались к словам Ленди. Хитрец, восхитилась я невольно, ведь он не столько мне, сколько им объясняет!

– Ну и что дальше? Как получилось, что Джаф оказался тут?

– Просчитался Хедгредин, вот что дальше, – сердито пыхнул эвин. – Можно добавить в тело магии и подлечить его, можно магией вырастить руку или даже новое сердце. Однако, как только дело доходит до мозга и магических резервов, начинаются непредвиденные изменения.

– Да, я заметила, что он сумасшедший, – кивнула я задумчиво. – Значит, маги решили его убить.

– Наверное, – хмуро вздохнул Ленди, – но попытка не удалась. Хотя сначала им везло. Заманили Джафа, которого Хедгредин отправил расправиться с врагами в пещеры, изолированные от магических потоков, вымотали его и заставили сдаться. А поскольку совсем убить джинна невозможно, взяли клятву никогда не покидать пустынный мир и не помогать Хедгредину.

– И каким было условие освобождения? – замирая от невероятной догадки, поинтересовалась я хрипловато.

Непонятно, отчего вдруг так сел голос?

– А ты не разгадала? – глянул он сочувственно. – Очень простым. Он становится свободным, если найдется простой человек, не маг и не правитель, который добровольно и искренне назовет Джафа другом и именно к нему обратится за помощью в самую трудную минуту.

– Но Ленди, – подозрительно уставилась я на мага, – тогда он мог быть свободен еще в тот день, когда меня отравили.

– Тогда еще не были соблюдены все условия, – сипло сказал знакомым голосом один из спасенных и ухватился за бортик рядом со мной. – Ведь так, Ленди?

– Да, – хмурясь, подтвердил тот, – просьба должна быть высказана при свидетелях. Но и это еще не все… Хедгредин следил за ними по связи духа с его частью. И добавил свое условие: свидетелем должен быть именно он, и только если Джаф решит помочь этому человеку, он отдаст ему старый чайник.

– Вот теперь я все понимаю, – сказала я. Оглянулась на Неджериза и обнаружила, что он исчез.

Поискала взглядом и едва не свалилась в воду от изумления – наш невозмутимый и саркастичный дед цепко облапил мокрую и недоверчиво трясущую головой женщину и целовал ее со всей страстью тинейджера.

– Черт, Ленди, а это кто такая?

– Что ты ахаешь, как провинциальная кумушка, – зашипел маг. – Жена это его… мать Лилверин. Ушла сама с ключом – хотела его уберечь.

– А! – вспомнила я с ужасом. – Ключ! Ленди, но ведь он теперь у Хедгредина! Значит, он сможет призвать мою сферу!

– Вообще-то это моя сфера, – проворчал высокий светловолосый мужчина и заглянул под раму. – Интересно ты ее используешь. Закрывай, там никого уже нет!

– Как нет, – возмутилась я, – а Джаф?

– Ушли они, – печально пробормотал Ленди. – Джаф теперь, пока его не добьет, не успокоится. А Хедгредин успел за ночь подрастить нового духа, тот у него на источнике в пещерах белого храма.

– А ходящие где сидят? – вспомнила я, отпуская дверь. – И вообще все пленники?

– В руинах под дворцом и сидят. – Ленди расстроенно смотрел на меня. – Я дал ему слово, что не буду вмешиваться в бой. Я ведь наполовину человек и больше не позволяю духу брать над собой власть. Вот он и волнуется – колдун очень жесток и хитер. И напридумывал за эти годы море пакостей.

– А я тоже знаю одну! Пусть Джаф заманит его в мир травы. Она там как раз немного закусила… рада будет доесть.

– Нет, они уже дальше ушли, я почти его не чувствую. Зато с подвала щиты начали падать, открывай туда сферу.

– Так она не моя. – Я оглянулась на блондина. – Ты ведь Леорбиус, да? Я давно тебе хотела сказать огромное спасибо! Ты не представляешь, какое чудо создал! Мы столько женщин с ее помощью спасли – и ведьм, и белых дев… Сама я столько никогда бы не увела. И то, что сфера сама понимает, куда можно, а куда нельзя, – просто чудо. Спасибо!

– Пожалуйста, – засмеялся он и сразу стал знакомым и понятным. – А сколько времени она у тебя?

– Несколько месяцев, но я не сразу научилась призывать ее правильно. Спасибо, Джаф подсказал. Он замечательный, если кто еще не понял!

– И за несколько месяцев она так к тебе привыкла? – удивился маг. – Редкий случай.

– А ключ я колдуну отдала. – Мне хотелось рассказать этому человеку с добрыми глазами обо всех своих бедах. – Он сказал, она на ключ откликнется.

– Это я когда-то ему так пообещал, – снова засмеялся Леорбиус. – Но как ты думаешь, для чего бы я на самом деле привязывал ее к какому-то ключу? Он просто портал, который должен срабатывать от одного из семи входов в пещеру. Их было больше, но несколько мы истратили, чтобы укрепить купол, в который четверо заперли колдуна. Там не действует любая магия, но в этом артефакте мы поставили тройные щиты. Кстати, у тебя на шее один из наших портальных камней. Он еще используется как защитный, но одновременно позволяет найти путь в любой из двенадцати ближних миров. Так что сфера тебе в ближайшее время не понадобится. А когда-нибудь потом вырастишь свою.

Говоря это, Леорбиус сдвигал в сторону один угол сферы, скручивал его жгутом и вдруг, что-то шепнув, отделил от большой двери маленький, не больше книжки, экранчик с тонкими, как прутики, рамками.

– Держи, это подарок.

– Леорбиус… – Я смотрела на маленькую сферу, замирая от счастья. – Она теперь моя? Спасибо огромное. Я ее всему научу!

– Да она все умеет. Только посади на источник…

Он еще не успел договорить, а новенькая сфера уже купалась в ярком фонтане магии, найденном мною в мире духа еще в прошлый раз.

А потом Леорбиус открыл сферу в подвал бывшего императорского дворца, и я в первый раз смотрела со стороны, как маги вытаскивают из ниоткуда бледных, истощенных людей и снимают с них ошейники. И Вандерс с помолодевшим от счастья дедом, и его теща работали вместе с ними, и даже Ярик метался туда-сюда, вынося самых слабых рабов.

Если говорить честно, я тут была уже совершенно не нужна. Ленди давно сообщил на Альбет, что все у нас хорошо и я в порядке, но что-то мешало мне бежать туда и радоваться свободе. А возможно, это был банальный страх, потому что сумасшедший колдун еще носился где-то по мирам, и я очень боялась, что напоследок он захочет мне отомстить.

И точно знала – его извращенному уму мало будет просто убить меня, захочется еще и отыграться на дорогих мне людях. Потому и приказала ожившему на поясе дракоше, чтобы все мои питомцы, оставшиеся в руинах, вернулись на Риайн и организовали там бессменное патрулирование.

Джаф вывалился из ниоткуда, когда я всерьез начала волноваться. Не отвлекал даже Ярик, появившийся с золотым блюдом рядом с моим креслом, которое мимоходом создал Ленди. К моему удивлению, на этот раз на нем лежал не окорок и не гусь, а огромный кусок торта, весь в взбитых сливках, орешках и шоколаде.

– Я скоро домой пойду, – слабо попыталась я отказаться от лакомства, но оборотень фыркнул и объявил, что Джаф меня сам отправит, когда вернется.

Не понять, что он беспокоится о том же, о чем и я, было невозможно. Тяжело вздохнув, я принялась за еду, попутно рассматривая магов. За время совместной работы они пригляделись друг к дружке, нашли знакомых и познакомились вновь и теперь сидели за одним столом, обсуждая что-то свое, несомненно, важное… но не очень интересное мне. Навалилась усталость, сказывалось нервное напряжение последних часов. Я хотела домой – увидеть папу, Хенну, Дишу… Но больше всего хотела попросить прощение у Дэса.

Сутки, проведенные в разлуке с любимым, словно заново открыли мне глаза на саму себя. Только сейчас, когда он далеко, обижен и сердит, а я не имею возможности поговорить с ним не через дракошу или амулет, а глядя в глаза и держа за руки, до меня начало доходить, как же трудно со мной любимому. Как он устает все время жить в напряжении, в ожидании, что я выскользну из рук и уйду, и неизвестно, вернусь ли когда-нибудь. Мне так хотелось обнять его и сказать все те нежные слова, что я обычно забывала сказать при встрече, заменяя на обыденные, короткие фразы, а иногда и просто междометия. И неважно, что они произносятся с любовью и заботой, наверное, ему было бы приятно услышать, как мне не хватает в этих героических вылазках его взгляда, крепкого плеча и хотя бы мимолетного прикосновения губ.

– Джаф, это все? – От радости я не могла больше ничего выговорить, просто смотрела на него, раскинувшегося на травке и счастливо гладящего траву, песок и подвернувшийся под руки кустик ромашек.

– С ним – да, – пробормотал джинн, не открывая глаз. – Я загнал его в ад и сбросил в озеро лавы. Хоть он и дух, но не может сопротивляться такому жару и открытому огню. Это было очень больно, но моя энергия вернулась ко мне очищенная и обновленная. Больше никогда я не соглашусь разделить ее хоть с кем-то.

– Никогда не говори никогда, – философски вздохнула я. – Но я очень рада, что теперь ты свободен. Отправь меня домой, если не трудно, а то Ярик накормил тортом…

– Может, отвести тебя рыжим путем? – хихикнул оборотень. – Мне показалось, что тебе понравилось.

– Ну уж нет, хватит мне серпантинов. И в жизни тоже. Хочу хоть немного пожить просто, как не ходящий человек. Хотя бы пока моя сфера подрастет. Джаф, ничего, что я ее тут устроила? Мне Леорбиус отделил от своей.

– Да пусть растет, мне не жалко. – Джинн сел и внимательно посмотрел мне в глаза. – Но у меня есть к тебе еще пара вопросов, и сначала…

Он вдруг сунул руку в воронку темного смерча, который создал прямо перед собой, и пошарил ею где-то, как мне показалось, очень глубоко. А потом смерч исчез, и обнаружилось, что кулак джинна вырос и стал едва ли не больше его самого. Он провел этим кулаком над ближайшей свободной полянкой, словно посыпая ее песком. Я присмотрелась и поняла, что из его руки и правда что-то сыплется, мелкое и блестящее. Только понять не могла, что это такое.

– Таресса… – восхищенно сказал над ухом хриплый басок Найка, и я покосилась на возникшую над плечом змеиную голову дракоши.

Почему-то, когда он хотел выразить восторг, всегда говорил голосом моего брата, а когда неодобрение, то Викториса. Но чем дракоша был так восхищен на этот раз, не поняла до тех пор, пока лужайка вдруг не расцвела густой россыпью одуванчиков.

Странных таких одуванчиков – круглых, блестящих, с поперечным черным зрачком.

– Что это? – ахнула я, а одуванчики, услышав мой голос, вдруг ринулись ко мне девятым валом.

– Гархи немытые! – ругнулся кто-то из магов, и несколько человек вскочили с места, поднимая руки в очень красноречивых жестах.

– Отбой! – резко скомандовал Неджериз, на миг отрываясь от своей жены. – Это ее питомцы. Кстати, познакомьтесь: это Таресса, та ходящая, что разрушила клятву и вытащила нас всех из замедления, ей подчинилась сфера Леорбиуса.

Но мне было не до знакомства с магами, рассматривающими меня как диковинку. Меня волновало стадо дракошек, облепивших меня тесным коконом. Каждый из них был не больше ящерки.

– Д-А, – спросила я почему-то шепотом, – они что, разучились сливаться?

– Нет, – помолчав, признался он, – они хотят, чтобы ты погладила им пузики… Они же боялись, что останутся там навсегда.

– Да разве я бы их бросила? – потрясенно сказала я. – Просто нужно было подождать, пока вырастет моя сфера.

Но все равно погладила не меньше трех сотен гладких животиков, хотя мне первоначально показалось, что дракошек все же немного меньше. А потом они начали сливаться, и пояса Вандерса и Неджериза скользнули в общую кучу.

– Д-А, – попросила я пояс, – а давай и ты пойдешь туда? И накопитель возьми, я все равно сейчас купаться пойду. После разговора с колдуном мне хочется несколько часов отмываться от его злобы.

– Сначала завершим последнее дело, – решительно произнес Джаф, и мы с ним оказались на веранде того самого домика в горах, откуда когда-то любовались ледяной сказкой.

– Я должен тебе признаться… – пасмурно блеснув золотистыми глазами, вздохнул джинн и сел прямо в воздухе. – Но ты садись, это неприятный разговор.

– Так, может, не нужно? – спросила я просто так, на всякий случай, уже четко понимая, что отвертеться от его признаний не получится никоим образом.

– Нужно. Ты назвала меня другом, и я хочу быть достойным твоей дружбы. Знаешь, за полторы тысячи лет я многое видел, многое понял… И осознал главное: он был неправ, мой создатель, хотя раньше я считал его богом. Но действовал я его методами, просто не умел иначе. Ленди многому меня научил. С того момента, как я нашел его, умирающего в тисках ловушки в железной бочке, я больше стал человеком, чем за пятнадцать столетий до этого. Но иногда еще поступаю как Хедгредин. А сегодня хочу исправить один такой поступок. Мы с Ленди давно все обсудили и просчитали, оставалось только найти человека, который сумеет нам помочь.

– Если ты хочешь сказать, что вы специально подтолкнули ко мне Дэса, то колдун уже поставил меня в известность. Не знаю откуда, но он был в курсе всех ваших планов.

– А иначе и не могло быть, в нем жила моя частица, и она уже осознала себя сущностью и сумела настроиться на меня. Вот потому мы и не могли ничего сказать вслух, потому и разговаривал с тобой о самом важном Ленди, а я тем временем отвлекал ее как мог. Но сказать тебе всю правду он не смог или не захотел. Скажу сразу – мы не управляли тобой как марионеткой; сама понимаешь, что тобой просто невозможно управлять. И никаких покушений на тебя мы не подстраивали, это Хедгредин, когда понял, как быстро ты движешься в нужном нам направлении, подсуетился. Но вот чувства… Мы специально заманили тебя в родной мир – и чтобы усилить способности, и чтобы привязать тебя к сфере, и, самое главное, чтобы усилить запечатление. Прости… Я понимаю, что это жестоко, но нам было нужно, чтобы ты влюбилась. Чтобы крепче привязалась к этому миру, захотела его защищать… Тогда мы еще мало тебя знали и не могли догадаться, что ты сама будешь бросаться на помощь всем страждущим и без нашей помощи полюбишь этот мир.

– Джаф… – тихо сказала я, – но ведь теперь это уже не имеет значения? Я точно знаю, что люблю Дэса. Возможно, вы и подтолкнули меня к нему в самый первый раз, но потом я сама его разглядела и полюбила по-настоящему…

– Прости, – поморщился он, – но не стоит утверждать это так категорично… Можешь назвать меня подлецом, я заслужил, но я использовал приворот. Прости еще раз, но сейчас я его снимаю. И еще… Мой клон в этот момент объясняет все это Дэсгарду – было бы нечестно, если бы он стал винить во всем тебя. Что ты молчишь?

– Отправь меня домой, в мою комнату, – сказала я, чувствуя, как пусто становится на душе, – я устала. Потом поговорим. И дракошу не забудь.

Последние слова я произнесла, уже стоя посреди своей спальни, но не сомневалась, что он их услышал. Нужно будет взять с них клятву, чтобы духи не смели больше совать нос так беспардонно в мою жизнь, мне совсем не нравится, что все мои личные переживания и проблемы мгновенно становятся достоянием общественности. Пусть не такой уж и широкой… но все равно не хочу. Мне хватает и магов, толпы объявившихся родичей, друзей и знакомых.

Я постояла секунду в раздумье – идти, как собиралась, в ванную, или объявить во всеуслышание о своем прибытии? И вдруг поняла, что не готова сейчас видеть хоть кого-либо. Мне, как никогда, нужно время, хоть полчаса, чтобы понять, как жить дальше.

– Дракоша, – позвала я, и у меня на груди вдруг шевельнулся странный паук – амулет, выданный Вандерсом, а позже подаренный Леорбиусом.

Я выхватила цепочку из-за выреза платья, уставилась на массивное украшение и на целую минуту впала в ступор. Артефакта, который вешал мне на шею Вандерс, больше не было.

Вернее, он был, но узнала с первого взгляда только камень. В его сиреневатой глубине мелькали золотистые искорки, изредка всплывая на поверхность желтым кругом с черной полоской зрачка.

А вот серебряных паучьих лап не осталось и в помине. Вместо этого посверкивал вполне узнаваемый образ дракоши, почему-то шесть лап и два хвоста, а над верхней парой лап перепонки ажурных крыльев. Мне оставалось только хихикнуть – теперь свекор никоим образом не сумеет доказать, что это его вещица.

– Таресса, – тихонько пискнуло это безобразие, – дракоша тут.

– Да уж вижу, – с притворной озабоченностью вздохнула я. – Не пойму только, как ты туда попал?

– Там было страшно… – помолчав, едва слышно признался он. – Энергия утекала очень быстро, а в камне она еще была. Дракоша спрятался. Вылезать?

– Нет, теперь уже сиди, – ласково погладила я питомца, представив, как жутко ему было, когда практически умер большой дракоша. – А ты не испортил… всего, что умел этот камень?

– Нет, дракоша все выучил. Очень интересно было.

– Поверю на этот раз, но больше так не делай. Вон колдун тоже хотел все больше и больше, и Джафу пришлось бросить его в огонь. Ладно, об этом еще поговорим, а пока скажи всем моим друзьям, что я жива и невредима, вернулась домой и иду купаться. Поэтому один час буду вне зоны доступа.

– Дракоша передал.

– Молодец. А теперь сиди здесь и никому не открывай дверь.

Я посадила дракошу на засов и с чистой совестью отправилась в ванную. Думать.

Как выяснилось, зря я сказала, что ухожу в ванную на час, не тот у меня был настрой, чтобы наслаждаться горячей водой и душистыми мылами. Тем более в голову все время лезли безрадостные видения. То Дэс входит на борт быстроходной яхты Викториса, чтобы удрать в столицу, то просит кого-то из новых магов забрать его в мир духа или, еще хуже, проводит ритуал отмены связи. Как я ни уговаривала себя, купанье превратилось в скоростную помывку и не менее поспешное одевание. Наскоро просушив волосы, я прихватила расческу, повесила под одежду новое украшение, а поверх платья – амулет ковена и помчалась вниз. Искать источники информации.

Что муж никуда не ушел с Риайна, а сидит в информатории и решает с прибывшими магами какие-то важные вопросы, мне доложили мои шпионы. Но теперь я очень хотела услышать и живые сведения из уст Диши или Хенны. Уж они-то врать мне в такой момент не станут.

– Магесса! – Полный торжества и ликования голос кухарки встретил меня, когда до последней ступеньки оставалось не меньше пяти ее близнецов. – А сказали, будете час купаться! У меня пирог еще не готов!

– Очень хотела вас всех увидеть, – почти не покривила я душой, старательно не замечая толику упрека, прозвучавшего в ее голосе. – А где папа?

– Тут я! – Отец уже шел ко мне от эркера, и я видела по его лицу, что он еле сдерживается, чтобы не побежать.

Потому и кинулась навстречу сама. Обхватила руками за пояс, прижала лицо к широкой груди и немножко поплакала… просто от счастья, что наконец-то они закончились, полные страха и тревоги военные дни.

– С мокрыми волосами гуляешь, – мягко пожурил отец, но я точно знала, произнести он хотел совсем другое.

– Потому и шла сюда, – пояснила я, хотя тоже хотела сказать не об этом, – думала, Алентина или Хенна поблизости, подсушат. Маги тут вместо фена.

– Хенна недавно ушла, – словно невзначай доложил отец, и я решительно потащила его в эркер.

– Пойдем посидим, поговорим, а то я тебя еще толком и не видела. Тут солнышко, волосы быстрее высохнут…

Некоторое время мы обменивались ничего не значащими замечаниями. Папа скупо рассказывал новости о моих друзьях, больше расспрашивал о моей жизни тут и изредка мрачно вздыхал.

– Я так понял, – выговорил наконец, – возвращаться на родину ты не собираешься в любом случае?

– Нет, не собираюсь. Просто не представляю себя там, без друзей, дракош… – Я запнулась и решила пока не уточнять, без кого именно еще мне не прожить.

Хотя знала уже совершенно точно: не имеет никакого значения, их проклятые запечатления и привороты сыграли свою роль или они только подтолкнули, помогли рассмотреть и не пройти мимо самого дорогого мне человека. Но изменить уже ничего нельзя. Остается только ждать, как подействовало снятие приворота с любимого, и если он скажет, что ошибался, просто стиснуть зубы и как-то жить дальше. Хотя пока я даже не представляю как.

– Тогда и я останусь с тобой. – Отец нахмурился, поиграл желваками и отвернулся к окну. – Извини, не хотел об этом. Но надо, чтобы ты знала…

– Пап… я теперь взрослая девочка и отлично понимаю – иногда получается не так, как мы хотим.

– Ты его… разлюбила? – напрямую спросил отец, и это было лучше, чем осторожные заходы издалека.

– Нет. Ни на грамм. Но сегодня мне сказали, что началось все с приворота. Бросил один… друг, чтобы крепче меня привязать. И Дэсу это тоже объяснили. Вот и жду, пока он разберется, что чувствует на самом деле.

– Томка… бедный мой детеныш… – Папа шагнул ко мне, обнял, погладил по волосам. – Как это паршиво, когда ничем не можешь помочь.

– Ладно, я сильная, – сквозь слезы улыбнулась я. – Но ты вроде хотел что-то объяснить? Но если больно, то не нужно, потом когда-нибудь.

– Нужно, – горько усмехнулся он, – и, наверное, мне самому тоже. Короче, так – мы разошлись. И ребенка не будет.

– Черт, – охнула я, представив, что же могло случиться, раз жизнь повернулась такой страшной стороной, и не смогла больше произнести ни слова.

– Я сам виноват – уперся, когда они со Светой пристали с этим памятником. Пусть бы себе стоял, кто бы его увидел. Но тогда мне казалось это предательством. А она настаивала, вдруг обвинила меня в жадности… Света там выбрала глыбу мрамора и скульптуру.

– Черт, – повторила я, только теперь сообразив, что речь идет о памятнике мне.

– Я, дурак, с чего-то решил, что она мне поверит, – снова отвернувшись к окну, процедил отец, – и рассказал ей все. И твои рисунки показал. А она пригласила психиатра. Я его выставил. Тогда мы поссорились в первый раз. Ну о чем бы я стал с ним говорить, этим самодовольным типом? А через несколько дней она сказала, что плохо себя чувствует, и легла в больницу.

Папа молчал долго. Я не торопила, мне уже все и так было ясно – практичная мексиканка вовсе не желала иметь ребенка от сумасшедшего. А вдруг еще ему передастся?

– Хуже всего, что она все рассказала Свете. И когда я вернулся домой, меня не взяли на прежнюю работу, попросили принести кучу справок от врачей…

И это я тоже понимала. Проявить такую «заботу» вполне в духе Светы.

– Пап… я не могла раньше. Наш мир подойдет близко только через месяц, на два дня. А надолго подходит осенью. Я тебе обещаю: мы сходим к ним, к обеим. У меня где-то завалялся тазик драгоценных камней… Клянусь – все на себя повешу, пусть потом три года локти грызут.

– Да не нужно, – вдруг облегченно улыбнулся отец, – это было почти полгода назад, я уже в норме. Лишь бы у тебя все хорошо было.

– Зейр Георгий… – У входа в эркер стояла Хенна и смотрела на меня как-то смущенно. – Тесса, ты не против, если я покажу твоему отцу остров?

Черт, охнула я про себя, разглядев, что эргесса принарядилась в новое платье. Вот почему он так торопился мне все объяснить! Это же просто замечательно!

– Нет, очень даже не против. – Я взяла ее под руку, протянув вторую отцу. – Но я считаю, что будет неправильно трепать такое красивое платье по камням острова.

И едва ничего не подозревающий папа взял меня за руку, перенесла нас во дворец повелителей. В тот самый парадный зал, где когда-то приставал ко мне бывший мэр Липена.

– По-моему, в таком наряде нужно гулять по дворцу, – сообщила я и отпустила их руки. – Когда захотите вернуться, позовешь.

– Таресса?! – Незнакомый воин радостно смотрел на меня. – Я сейчас сообщу, что вы прибыли.

– Не нужно, – остановила его, – я уже ухожу. Пришла на минутку, привела отца, Хенна хочет показать ему дворец. А Кантилару передай привет, я прибегу через день или два, у меня есть идея.

– Не говори про идею, – лукаво хихикнула Хенна, – он от этого слова поднимает весь дворец по тревоге.

– Ладно, это я тебе еще припомню, – так же шутливо пообещала я и спешно вернулась назад.

Отлично помню, как умеют бегать эти блондины.

В моей спальне было по-прежнему тихо и уютно, доносился запах Дишиного пирога, синело за стеклами балкона весеннее море… а в душе плескалась боль. Я еще раз попросила дракошу тайком открыть мне экранчик на Дэса, внимательно рассмотрела его плотно сжатые губы, прищуренные глаза… Сейчас он как никогда походил на того эрга, что так язвительно обещал мне когда-то порку на конюшне.

Но теперь я точно знала, означать это может только одно: Дэсгард не желает, чтобы кто-то лез в его чувства, и потому нацепил свою старую маску.

И кстати, о чувствах… Я попросила дракошу еще раз пробежать максимально близко от мужа и открыть экран так, чтобы я все слышала, видела и ощущала.

Напрасно он старался, мой металлический питомец. Никаких эмоций. Зато я заметила в соседней комнате Неджериза и его супругу. Они о чем-то договаривались с Вандерсом и, судя по услышанному мною обрывку разговора, как раз прощались.

Идея возникла мгновенно. Я точно знала, что другого места, кроме бывшего дома Гайтолы, у них нет, и приказала дракошам, важно гулявшим по крепости, сообщить мне, когда влюбленные дедушка с бабушкой доберутся до своего крыльца.

Конечно, я отлично понимала: очень некорректно мешать им в такой знаменательный день, но успокаивала свою совесть тем, что постараюсь занять как можно меньше времени. Всего минутку или две.

И едва дракоша сообщил, что они поднимаются по ступенькам, спокойно перенеслась в холл. Очень удачно, надо сказать, перенеслась. Мои способности чувствовать миры все чаще корректировали точку выхода так, чтобы я не оказалась в шкафу или печи. Вот и теперь меня чуть дернуло в сторону, и большой котел, наполненный каким-то веществом, вроде древесной смолы, лишь чуть задел ногу.

– Таресса! – Возмущенный рык бывшего магистра раздался уже в следующую секунду, а вслед за ним и он сам ворвался в холл и начал энергично махать руками. – Когда ты наконец усвоишь, что в жилище мага нельзя врываться без предупреждения?

– А когда ты усвоишь, что уже живешь не на Саргаше, а в цитадели? Белые маги, между прочим, не ставят ловушки по всем углам, – неуступчиво отбрила я и перешла к делу. – Но я на пару минут, у меня важная проблема.

– Белые маги потому долго и не живут, – чуть пренебрежительно фыркнул он, но скосил взгляд на спутницу и поправился: – Я к тому, что некоторая предосторожность никому не помешает.

– Вон Викторис у нас осторожный, но я пришла совсем за другим. Кроме тебя, мне помочь некому.

– Да? А Джаф и Ленди? – подозрительно прищурился он. – Неужели они слабее меня?

– Так это они все и заварили! – Я смотрела, как, повинуясь движениям его рук, из кучи мебели выбираются кресла и столик, и чувствовала, что еще немного – и заплачу.

Женщина уверенно опустилась в кресло и указала мне на соседнее. Едва я устроилась рядом, внимательно уставилась мне в лицо:

– Может, ты расскажешь нам все поподробнее? Как мне сказали, мы теперь родственники?

– Да… Вы нам бабушка. Только боюсь, что ненадолго. – Я все-таки не удержалась и всхлипнула. – Джаф сейчас сказал, что это был приворот.

– Что – приворот? – недоуменно смотрел маг.

– Наша любовь была от приворота! Джаф и бросил, чтобы я не сбежала, а осталась в этом мире…

– Анли, я тебе говорил, что считаю Тарессу очень сообразительной и смелой девушкой? – подозрительно кротко спросил Неджериз у жены, и тут же грозно рыкнул: – Забудь! Она самая обыкновенная истеричка, раз распускает тут нюни, вместо того чтобы подумать головой.

– Ты неправ, дорогой, – мягко улыбнулась она мужу, – и неправ в главном. Даже самая смелая и догадливая девушка бессильна перед самым важным в ее жизни вопросом: как выяснить, насколько сильно любит ее избранник.

– Только если она не магесса и не связана с мужем ритуалом крови, – не согласился маг.

– Но он закрыл все щиты! – возмутилась я. – Мне не слышно даже отголосков его чувств.

– И ты не догадываешься, почему он это сделал? – Маг разглядывал меня насмешливо, как завзятую лгунью.

– Неджериз, а ведь ты тоже казался мне сообразительным! Ну скажи сам, зачем бы я пришла к тебе задавать такой вопрос, если бы знала ответ? Я потому и подумала про тебя, что ты ментал более сильный, чем он. Хотела предложить: я спрячусь, а ты на секунду снимешь с него щиты.

– И потом он насмерть обидится на тебя и больше никогда не станет разговаривать с нами, – убежденно заявил маг. – Но ты не ответила на мой вопрос. Кто повесил на тебя такие мощные щиты, что твоих чувств не слышу даже я? Причем и следов заклинания не могу определить, хотя копаюсь в твоей ауре с первой секунды, как ты начала кругами ходить вокруг меня.

– Дед, а ты не противоречишь сам себе? Моих чувств он, видите ли, не слышит, а ауру как-то рассмотрел!

– У меня свои секреты. А аура у ходящих особая – не такая, как у магов, но и не как у простых людей. А твоя отличается от других ходящих.

– Давайте оставим исследования на другой день, – кротко перебила его Анли, – сейчас важнее выяснить, нет ли у нее амулета или чего-то подобного.

– Есть, – сразу вспомнила я и моментально стащила с шеи цепочку с дракошей.

– Гархи немытые… – с состраданием глянул на меня маг и изумленно уставился на камень. – Но это же… артефакт Вандерса? Что ты с ним сделала?

– Это не я… Дракоша испугался там, в пещере, и спрятался в камень.

– Недж, ей нужно помочь. – Магесса уже держала в своих руках мои пальцы и успокаивающе поглаживала. – Нужно придумать, как снять с него щиты хоть на мгновение.

– Она и сама может, смышленая, – ворчливо фыркнул маг и вернул мне амулет. – Надень. Придется Вану смириться с потерей.

– Мне его Леорбиус отдал, – вспомнила я, – это их артефакт. А придумать я уже пыталась, больше ничего в голову не пришло.

– Потому что ты пытаешься придумать что-то сложное, – вздохнул Неджериз. – Ну почему у вас, у женщин, не хватает смелости сделать все просто и честно?

– Как это? – заинтересовались мы обе.

– Просто встретиться и спросить.

– Неджериз! Я же его знаю, он благородный! Скажет, что любит, и будет потом мучиться всю жизнь. И я буду мучиться – это же каторга, все время думать, что со мной живут из жалости. Не хочу.

– Значит, сядь и напиши ему письмо. Предложи встретиться, – решительно заявил маг, – и договорись, что тоже снимешь амулет, как только он сбросит все щиты. Иначе будешь страдать еще не один день и терзать Дэса.

– Ты прав, – подумав, признала я. – Иногда самый простой способ вернее всего. Спасибо.

И махом перенеслась назад в башню. Посмотрела через экран на Дэса, принимавшего в ковен очередную партию новичков, порадовалась за него и села писать письмо. А через полчаса поняла, что это намного труднее, чем гонять через пустыню табун лошадей. Да я первые несколько слов переставляла десять раз, пока решила, что для заголовка этого делового письма хватит и короткого «привет, Дэс». Но на этом все и застопорилось. Ну не получались у меня сухие деловые предложения, как ни старалась. Признания получались, картинки тоже. И маленький портрет Дэса, и набросок, где он, девушка с длинной косой и малыш на пухленьких, кривеньких еще ножках идут по пляжу. И еще несколько похожих сюжетов, но только не строгое и полное достоинства предложение сбросить маски.

Шум внизу, в гостиной, отвлек меня от бесплодного бумагомарания, и я с облегчением сгребла листы в кучу. Сначала хотела бросить в камин, но не нашла спичек и пошла посмотреть, кто там так шумит.

– Таресса! – Напарник обрушился на меня как ураган. Схватил, закружил, не слушая ни просьб, ни приказов отпустить немедленно.

И Алентина стояла рядом и вместо того, чтобы помочь подруге, заливисто хохотала.

– Как вы вовремя пришли, – довольная физиономия Диши светилась на пороге кухни, – пироги поспели.

– Мы не за пирогами, – отмахнулся Терезис. – Мы пришли попросить отправить нас к Найку. А то у него там работы куча. И еще сказать спасибо – мне рассказали, как ты меня спасала.

– Тер! Не нужно про это, ты же знаешь, я не могла тебя там бросить. И Дэс первым прыгнул, но его сфера не пустила. Она первая присутствие злодея почувствовала. Ну, давайте, я вас быстренько отправлю, а то у меня тоже дел полно.

Во дворце барона было тихо и как-то по-особому чисто. Сразу ясно, что магией убирали. Со двора слышались команды, там маршировали под командованием Найка новобранцы в форме солдат Полуденного царства. Разумеется, уйти сразу я не смогла, Найкарт и Зигерс не простили бы такого. Пока я с ними здоровалась, выслушивала поздравления и рассказывала новости, которых они еще не получили с шара, выяснилось, что нужно срочно перевести несколько солдат в герцогство, чтобы приставить сопровождение к обозу. Близилась весна, а семян для посева в баронстве не было, и Зигерс решил закупить их у самого себя.

На переброску мне потребовалось несколько минут, но гораздо дольше стражники собирали свои дорожные мешки. На обратном пути я перенесла груженную корзинами с рыбой платформу, в которую превратился один из вызванных дракош, и нескольких строгих служанок, которым предстояло наводить порядок в бывшем баронском дворце. Только после этого мне удалось улизнуть из покинутого мира, клятвенно пообещав братьям прийти на следующий день.

Возвращалась я в свою спальню, твердо решив во время мотаний по баронству сегодня же покончить с выяснением личных проблем. Слишком мешало мне тяжелое чувство неизвестности сосредоточиться, и даже простые переходы длились чуть дольше обычного.

Вернув себя на привычное место, в угол между письменным столом и диваном, я распахнула глаза… и обмерла. Это была она, моя любимая комната – и в то же время не она. Всюду стояли букеты весенних цветов – примул, тюльпанов, нарциссов, сирени… Под потолком кружились крупные эфемерные бабочки, а потолок, занавеси и полог над постелью были усеяны разноцветными огоньками.

Посередине комнаты стоял Дэс, и от него исходил такой мощный поток самых различных эмоций, что я вмиг захлебнулась в них, как в омуте. Тут было все: капля вины и немножко обиды, толика раскаяния и букет надежд, отзвук смертельной тоски и горечь боли. Но самым главным, что связывало все это богатство в упоительный напиток, была любовь – нежная и горячая, живая и жадная, необъятная, как океан.

– Дэс… – блаженно прошептала я, сдернула с шеи амулет и торопливо забросила его в ящик стола.

– Таресса… – потрясенно распахнув глаза, эхом отозвался муж и шагнул навстречу. – Спасибо, любимая, за письмо. Сам я никак не мог придумать…

– За письмо? – не поняла я и только теперь разглядела, что стены увешаны моими набросками, вставленными в дорогие рамки и украшенные яркими светлячками. – Но я не дописала…

– Допишем вместе, – шепнул он, стискивая меня в объятиях.

Разумеется, я и не подумала спорить.