Глава 15
Самое тихое место

В этом мире было красиво даже ночью. В свежем, но не холодном воздухе разливался запах ночных цветов, звенели цикады, что-то высвистывала влюбленная пичуга. Дом стоял темной глыбой, зато небо одарило чарующим блеском крупных звезд.

– Где это мы? – Неджериз недоверчиво оглядывался вокруг, пытаясь понять, где я нашла такое тихое местечко.

– Близко никого нет, – доложил Дэс и задумчиво добавил: – Ну и где их искать?

Остальные встревоженно молчали и не двигались с места. Только Ярик спокойно взошел на крыльцо, толкнул легкие створки, и они распахнулись.

– Свет кто-нибудь может зажечь? Я же не маг.

– Я сделаю. – Это место магистра явно напрягало, в отличие от оборотня, и я начала подозревать, что он тоже был в числе тех, о ком Ленди говорил очень неодобрительно.

Светлый шар вспыхнул под нависающей над крыльцом крышей, осветил стол и два кресла. Но с ними была четверка дракош, на которых разделился Д-А и которым я все никак не могла присвоить новые буквы. Вот на них мы и уселись, пока оборотень, которому, как я подозревала, не нужен никакой дополнительный свет, шарил в доме.

– Нашел вино и сладости, – ловко, как жонглер, вынес он на веранду несколько ваз, графин и кубки.

– Я уже сегодня на три дня вперед наелась, – отказалась я, – а вы пейте чай. И еще… Ярик, как вы их призываете?

– Думаю, они тебя слышат, – ехидно сообщил Вандерс, переставая играть в непонятную молчанку, словно что-то для себя решив, – просто совещаются, что с нами делать. Выкинуть или оставить на денек.

– Прекрати, – рассердилась я, – лучше не забудь сказать спасибо за Тэннели. А нас они действительно выставили, но только потому, что я их оскорбила. Зато теперь, после рассказа Неджериза, понимаю, что была неправа. Все намного сложнее и запутаннее, чем мне показалось в тот момент, хотя ощущение, что кто-то всеми способами старался подставить именно их, у меня не прошло. И это говорит только об одном: они не могут его не знать.

И едва я произнесла эти слова вслух, в голове встал на место маленький кусочек головоломки. И все оказалось проще и одновременно сложнее. Они не только его знают, а просто-таки обязаны располагать полной информацией. И если они до сих пор молчали, как самые отъявленные партизаны, следовательно, у них были для этого веские доводы.

Туманная голова духа, точно такая, какой мы видели ее в первый раз, только размером с тыкву, выткалась на фоне звезд и ринулась на крыльцо. Колдуны схватились за амулеты, но мои дракоши, получившие строгий наказ закрывать нас при малейшем подозрении на нападение, даже не вздрогнули. И я им поверила.

– Вернулась? – ворчливо спросила голова, остановившись в метре от меня. – А предупредить не могла? Зачем мы тебе камень давали?

– Я тоже рада тебя видеть, – улыбнулась я духу совершенно искренне. – Извини, в последний раз я была неправа.

– Мы не сердимся, – мимолетно усмехнулся он. – Хотите полюбоваться на восход в горах?

– Конечно, – обрадовалась я, – а как мы туда попадем? Сферу открывать мне теперь не рекомендуется.

– Здесь можешь открывать ее свободно, – хитро прищурился дух, – и источник, где можно ее повесить, я потом покажу. А сейчас открывай проход вот сюда.

Дух дотронулся пальцем до моего дракоши.

– Теперь он знает, где это место. Только там холодно, возьмите в гардеробной теплую одежду. Да поторопитесь, солнце ждать не будет.

Свет вспыхнул разом во всех комнатах, и мы почти бегом ринулись одеваться. Первыми, само собой, оказались те, кто сидел на дракошах, и Ярик. Мне уже не первый раз пришла мысль, что оборотень мог бы превратиться в свою мохнатую ипостась, но упорно не хочет ее никому показывать. Или так надоело за полгода? Но спрашивать при всех не стала, только тихонько вздохнула. Что за жизнь – совершенно нет времени задать все вопросы, которые у меня постоянно возникают!

Мне почему-то казалось, что наблюдать рассвет мы будем с самой верхушки горы, как альпинисты, которые ради этого ползут несколько дней на карачках по скалам и висят на тросах над пропастью.

Но нас ждали на широком балконе деревянного домика, притулившегося на крутом склоне, поросшем редким кустарником и кривыми, уродливо перекрученными деревцами.

Справа и позади домика уходили ввысь пики скал, словно облитые розовым стеклом, слева синел туман глубокого ущелья. А впереди, за дальними хребтами, расцветало восходом сиреневое небо.

Впрочем, присмотревшись, я обнаружила, что залито в розовое, голубое и сиреневое стекло все вокруг. Тут явно был вчера дождь или оттепель, а теперь эта вода замерзла, покрыв надежной прозрачной оболочкой каждую веточку и каждую прошлогоднюю былинку.

– Садитесь, – закутанный в аляску Ленди гостеприимно кивнул на широкую скамью со спинкой, укрытую меховым пологом, и отвернулся.

Я ехидно хихикнула про себя, рассмотрев его куртку, но говорить вслух ничего не стала. Время для откровений еще не пришло. А вот отказываться от приглашения даже не подумала: после теплой ночи, из которой мы шагнули в этот рассвет, морозец ощущался очень явственно. А мех выглядел теплым даже на первый взгляд. Не стали спорить и колдуны, они вообще, как мне показалось, старались вести себя тут очень осмотрительно.

– Ну и кого ты к нам привела? – отвернувшись от величественной панорамы, спросил Ленди, когда мы расселись.

Мне пришлось на пару минут задуматься, как бы поточнее ответить хозяевам на этот вопрос, чтобы они прочувствовали то, что все отчетливее начинаю понимать я. С каждой встречей с ними мне все ощутимее кажется, что моя оценка людей или событий имеет для этих странных существ какое-то особое, решающее значение. И потому я все больше боюсь ошибиться или сказать не подумав.

– Людей, которых сначала считала врагами, потом союзниками, а теперь начинаю думать, что они все же друзья, – решив играть предельно честно, сказала я ему. – И знаешь, мне это нравится.

– Что они не враги?

– Что они друзья.

– А девушка?

– Она моя землячка, мы вместе с ней попали во дворец повелителей. И у меня к тебе большая просьба – когда нас вызывают в Альбет, маги как-то проверяют, есть способности ходящей или нет.

– Они ошиблись, – качнул головой Ленди, и Алинта, которая внимательно прислушивалась к нашему разговору, разочарованно поникла, – она не ходящая, она природница, и сильная. Только способность пока не инициирована. Не ошибусь, если скажу, что ее не кусают собаки и насекомые, любят дети и домашние животные, и у нее расцветают все растения, которые засыхали у других людей. Но все проходы забиты и резерв совершенно пуст.

– Но ты же ей поможешь? Она сейчас занимается детьми-сиротами во дворце повелителей.

– А почему Гелиона не помогла? – пробурчал Ленди, но я видела, что бурчит он для вида.

– Может, не рассмотрела? – пожала я плечами.

– Она рассмотрела, – робко сообщила землячка, – и сказала, что нужен ритуал. А я ритуалов боюсь, меня мама водила к экстрасенсу, когда мне снились странные сны, и та делала ритуал… Было больно и страшно.

– Вот если бы я мог добраться до той ведьмы, – разозлился вдруг Ленди, – то больно и страшно было бы ей. А я никак не пойму, почему такие странные пробки на проходах, да еще все перекручено!

– А больно не будет? – Девушка нервно закусила ноготь на указательном пальце.

– Когда? – притворился непонимающим эвин.

– Ну, когда вы будете… их раскручивать.

– Так я уже все сделал, – снисходительно усмехнулся хозяин. – Вандерс, тебе видно?

– Мне видно, – впервые подал голос Неджериз. – Действительно сильный дар. Ей нужно учиться у Гелионы.

– У меня есть сильный природник, – ревниво сообщил свекор, – он тоже может научить. Ленди, я вам обоим хочу сказать огромное спасибо за дочку. Не верил, что кто-то сможет вылечить, столько лет на прогулку на цепи водил. Забери все просьбы, что обещал моим сыновьям, они согласны… Сам я, как помнишь, взял книги.

– Ей хватило и просьбы Тарессы, – отказался Ленди, – а книги не такая уж большая просьба, чтобы я не подарил тебе что-нибудь посущественнее. Кстати, Неджериз прав – лучше Гелионы девушку никто не научит. А если ты заботился о Райворе, то она ведь пока не подавала ему никаких надежд. Вот если даст, тогда найдешь выход.

– Он царевич, – упорно буркнула недоверчиво прислушивающаяся к себе Алинта, как видно, не ощущавшая пока никаких перемен.

– Вообще-то он мой деверь, – как бы между прочим, сообщила я, и в этот момент на лицо упал первый луч появившегося из-за горы светила.

И все вокруг мгновенно изменилось. Каждая замерзшая капля превратилась в сияющий алмаз, каждая веточка – в драгоценное ожерелье, а каждый кустик – в шедевр, вышедший из рук талантливого ювелира. И по мере того как солнце поднималось, их становилось все больше. Все ущелье до самого дна, все уродливые деревца и ели превращались в несказанное диво.

Какие там камни, какие сокровищницы! Разве кому-нибудь под силу так изобильно усеять все окрестные горы и ущелья роскошными, переливающимися всеми оттенками, горящими нестерпимым блеском алмазами! Я забыла и про врага, и про одолевавшие меня заботы, и даже про духа с его единственным другом.

Были только я, крепко обнимавший меня Дэс и эти горы, щедро усыпанные сумасбродным волшебником несказанной красотой, которую хотелось разглядеть, запомнить, запечатлеть в душе, как прекраснейший, но недолговечный цветок.

– Долго вы будете тут стоять? – насмешливо спросил дух, когда я сама почувствовала, что нос начинает замерзать. – Раз тебе так понравилось, завтра утром снова придем, а теперь пора спать. Твои спутники устали, открывай дверь в дом.

– Джаф, большое вам спасибо, – поблагодарила я духа от всей души, – такая красота… просто невероятная. Я никогда не забуду, это такой дорогой подарок. Я себя чувствую именинницей. За Алинту отдельное и огромное спасибо, она неуютно чувствовала себя между магами и повелителями – как бедная родственница.

– Да ладно, не благодари. Думаешь, мы не понимаем?

Но я ясно видела, что ему приятна и благодарность, и похвала. И это вселяло в меня надежду, что не все так плохо, как мне казалось час назад.

Утром я проснулась, когда солнце, которое уже порадовало меня на рассвете безмерной красотой, нагло лезло прямо мне в лицо. Как выяснилось, распахнуть ночью ведущие на балкон французские окна, чтобы любоваться звездами, была не самая лучшая идея. Все равно я ничем особо не любовалась, а вот теперь нужно вставать и либо закрывать окно, либо сразу идти умываться, потому что сон, конечно, испарится бесследно.

Полминуты помучавшись с выбором, я решила посмотреть на Дэса, не мешает ли солнце ему. Обернулась… и села. Помешать ему солнце не могло никак, потому что мужа не было рядом. И это было очень интересно, а значит, заснуть я уже не смогу при всем желании.

Через пять минут, умытая и одетая в брючный костюм магессы, я стояла на балконе и изучала открывшийся передо мной вид. Помнилось мне еще с прошлого раза, что с балконов на нижнюю веранду вели ажурные лесенки, и именно по такой я и собиралась спуститься вниз. Ни память, ни дом не подвели, хотя был он теперь персикового цвета.

Тихо проскользнув на веранду, я прошла через распахнутую настежь входную дверь, отлично понимая, что в этом мире только один человек не в курсе моих передвижений. Вернее, одна. Но мне почему-то думалось, что именно ее я и застану в это утро в столовой, и очень хотелось появиться незаметно и внезапно. Узнать, что ей будет вешать на уши Вандерс, ведь после инициации дара девушка сразу получила статус желанной невесты. В царстве, как я поняла, многоженство не приветствовалось, и вторая жена Райвору если и светила, то только незаконная, проживающая в доме Силмора. А значит, единственная обязательно должна иметь магические способности, в этом у колдунов с магами полное единодушие.

– Доброе утро, Таресса, – ехидный голос свекра разрушил все мои шпионские планы. – Ты почему появляешься не как все, с лестницы, а с крыльца?

– Если бы ты умел логически мыслить, Кефир, – решила отомстить я, – то сам бы решил такую простую задачку, но у вас, колдунов, жутко стереотипное мышление.

– Ну и где тут логика? – немного подумав, скептически пробурчал он. – Вместо того чтобы сойти по удобной, широкой лестнице и по ковру, ты лезла по узким ступенькам, потом обходила по веранде… Кстати, мы видели тебя в окно.

– А я и не скрывалась, – пожала я плечами. Сама уже просчитала, где прокололась, когда увидела, куда выходят занавешенные вышитой кисеей окна столовой. – Я же не колдун, под окнами по неделе в засаде сидеть. А почему я, постояв на балконе, пошла с этой стороны, можешь спросить у Алинты – для чистоты эксперимента.

– Ну, это понятно, – сразу сказала девушка и заработала мою симпатию, – если постоишь на балконе, то идти назад в комнату не хочется. Там темно после солнца. Да и по свежему воздуху приятнее прогуляться, на природу посмотреть. Если бы я знала, что входная дверь не заперта, тоже так бы пошла.

– А я знала, – торжествующе уставилась на свекра я. – Здесь не от кого запирать двери. Вот я и говорю, что Вандерс мыслит стереотипно. Он привык как советник спускаться по главной лестнице пузом вперед, чтобы слуги со всех сторон кланялись.

– Какая-то ты с утра злая, – съязвил колдун, но я этого выпада уже ждала.

– Ты же сам ко мне придираться первый начал, даже войти не дал, папа! – похлопала ресничками как смогла наивнее и добила: – Не так сидишь, не так свистишь. А теперь говоришь, что я злая. Привык с утра полками командовать, вот и отрываешься на девушках. Сейчас отправлю к Осийде – и командуй ею. А где Джаф?

– Порядочные жены с утра спрашивают, где их муж, – пробурчал свекор и даже сам не сразу понял, что дал мне новый козырь против себя.

– С каких пор женщина, которая не знает, где ночевал ее муж, называется порядочной? – вытаращилась я на него. – В таком случае я предпочитаю всю жизнь быть непорядочной.

– Как это не знает? – возмутился он. – С чего ты взяла?

– Ты сам сказал, встала с утра и начинает кричать: а где мой муж! – Я не выдержала и расхохоталась в голос, и Алинта меня с энтузиазмом поддержала.

Но тут я разглядела за окном духа, гоняющегося за моим дракошей, причем дракоша изображал мячик, но двигался в нарушение всех физических законов: резко останавливался, отпрыгивал вбок, перескакивал через духа и подныривал у него между ног, меняя форму с быстротой, на которую раньше не был способен.

И это безобидное на первый взгляд занятие, похожее на детские шалости двух беззаботных подростков, сразу прочно испортило мне настроение. Потому что на деле было тренировкой, развивающей у дракоши такие навыки, которые, как я прежде считала, никогда не должны были ему понадобиться.

Я села к столу, пододвинула чашку и вдруг поняла, что хочу кофе, горячего и душистого.

– Джаф, – сказала негромко, проверяя попутно еще одну догадку, – а кофе у вас случайно нет? А то я могу в башню сходить, у Диши всегда в запасе пара банок.

Банка с кофе появилась на столе мгновенно. Я радостно сказала спасибо, насыпала в чашку, залила водой и спросила свекра:

– Ты вскипятишь или хозяина попросить?

Ответить он не успел, кофе в чашке мгновенно запузырился, выдал ароматный парок.

– Спасибо, Джаф, – поблагодарила духа, поднося чашку к губам, и вспомнила про землячку. – А ты кофе не хочешь?

– Мне нельзя, у меня сердце больное, – вдруг призналась она, и я уставилась на Алинту с изумлением – как такое может быть?

За время обучения я успела выяснить, что вызванным на Риайн девушкам, прежде чем отправлять их по знатным домам, маги вылечивали все серьезные заболевания.

– У тебя все в порядке со здоровьем, – сообщил, входя в комнату, Ленди, – а то, что не сумели залечить маги, подправил я сам.

– Алинта, – я смотрела на ошеломленную девчонку и начинала догадываться, почему она продержалась дольше всех невест, – Ленди никогда не шутит такими вещами. Поэтому мой совет – поблагодари его за все и начинай жить по-новому. Теперь ты можешь без опаски любить, заводить детей, учить заклинания. На все у тебя хватит времени.

– Спасибо, конечно, большое, – неуверенно проговорила она, – но как они могут знать? Ведь у них нет ни приборов, ни рентгена?

– Они сами тут каждый как рентген. – Мне стало понятно, что землячка и сама все осознает, но поверить пока не может.

И ей элементарно нужно время – убедиться, что ее не обманули, научиться жить без оглядки на привычные запреты и ограничения.

– Да я и сам не сразу поверил, что совершенно здоров, – понимающе сказал Ленди, садясь к столу и наливая себе холодный сок, – когда Джаф меня вылечил. Просыпался и начинал щупать шею – а вдруг мой горб еще со мной и мне все просто приснилось?

– Ленди, – спросила я то, что хотела спросить еще во время нашей первой встречи, – а тебе никогда не хотелось найти свой мир, вернуться хоть на денек и отомстить тем, кто наказал тебя так жестоко?

– Хотелось, – вздохнул он, – еще как хотелось. Но постепенно я начал понимать, что их нужно не наказывать, а воспитывать. Учить по-другому относиться к людям, к событиям, к поступкам. Видеть не сам поступок, а его мотивы, глубину чувств, которые вели человека, а не степень его конечной вины. Ведь я тогда спасал не просто брата, а единственного человека, который меня защищал от насмешек и издевательств. И еще восемьдесят мальчишек-бастардов, бывших для их отцов и короля просто стратегическим материалом. Я много думал об этом и, если бы действовал сейчас, поступил по-другому. Нашел бы того, кто знает правду, и распотрошил его мозги. А потом нашел место, где они могли сражаться с наибольшей пользой и победить, и отправил бы их туда. Победителей не судят. Но прошлое нельзя изменить, хотя некоторые думают иначе. Ищут пути, делают амулеты – и уходят за грань соседнего мира.

– Ты меня успокоил, – кивнула я благодарно, отлично понимая, почему он так ловко перешел на эту тему. – А вот интересно, как там примут эвинов, если они решат вернуться? Нет, на самом деле они уже собирали общий совет и решили навсегда остаться в Альбете. Прижились, приросли, да и про то, что они там считаются бастардами, тоже отлично помнят, они ведь только детей обманули. Да и то не всех. Но сейчас я думаю о тех, кто остался. Ведь были матери, любимые, друзья? Неужели никто не пытался найти, куда они пошли?

– А они уже нашли, – сообщил эвин и насмешливо улыбнулся своей мальчишеской улыбкой. – Не сразу, конечно. Но постепенно начали задумываться, что же стало с отрядом. И начали искать. Сначала из своего мира, позже построили портал и пост в одном из промежуточных. И когда убедились, что отряд Берди выжил и нашел себе в чужом мире неплохое место, закрыли всё и запретили все упоминания о них.

– Предсказуемо, – хихикнула я. – Вот если бы паладины оказались в рабстве или нищете, их бы начали спасать, а раз хорошо живут, значит, нужно скрыть все сведения. А то вдруг и другие бастарды захотят уйти? А кто тогда будет воевать и работать?

– Таресса, – в комнату ворвался довольный Дэс и ринулся меня обнимать, – мы с утра немного потренировались. Ты меня не потеряла?

– Как я могу потерять, если тебя чувствую, – нежно улыбнулась я мужу. – Но даже если бы и не чувствовала, бегать и кричать – где мой муж? – как предлагал папа, все равно не стану. Ты же не ребенок.

– Он что, действительно такое предлагал? – иронично ухмыльнулся эрг и сел рядом. – А еще мы поймали рыбу.

– Я предлагала поселить тут ундин, – вздохнула я, – они приносят рыбу очищенной и разделанной. А мы вспоминали мир эвинов… Оказывается, они уже подглядели, как живет Берди со своими воинами, и запретили народу даже вспоминать про них.

– Еще называют себя белыми магами, – ехидно подколол Вандерс, выпав из странной задумчивости, – а действуют хуже черных колдунов.

– Могу тебя обрадовать, как историк я точно знаю: независимо от того, какими себя считают правители, методы у них всегда одинаковы, если они считают себя вправе решать за народ, как ему жить.

– Меня больше волнует другое, – задумчиво мешая чай, сказал Дэс. – Вчера мы убедились, что, где бы мы ни были, неизвестный враг, пытавшийся отравить Тарессу, может подслушивать наши разговоры. А этот мир ему тоже доступен?

Ленди задумчиво постучал ложечкой по чашке, словно проверяя, не треснутая ли она. Как хорошо, что я успела придумать этот метод, порадовалась я. Значит, друзья и в самом деле знают что-то про злодея. И тогда мы не зря тратим тут время. Вряд ли, мотаясь по другим мирам и собирая искаженные временем легенды, можно найти больше полезных сведений.

– Думаю, нет, – благодарно поглядев на Ленди, улыбнулась я, – и мы можем спокойно поговорить.

– Я пойду погуляю, – поднялась со стула Алинта и решительно вышла из комнаты.

Останавливать ее никто не стал, но мне очень понравилась сообразительность и деликатность девушки.

– Мне казалось, – осторожно намекнул мой муж, – задавать вопросы хозяевам несколько невежливо.

– Представь себе, любимый, – улыбнулась я успокаивающе, – мне даже казалось, что за это можно получить пинка под… в общем, закончить визит преждевременно. Поэтому мы не будем говорить о серьезных вещах, ни в коем случае. Они мне и в других мирах надоели. В одном мире травят как крысу, в другом пытаются придавить, как таракана, я себя уже скоро человеком чувствовать не буду. Поэтому я лучше расскажу сказку. Правда, я ее плохо помню, возможно, вам придется кое-что подсказать.

– Мне уже интересно. – Дэс подвинулся поближе, положил руку на излюбленное место и вдруг с застарелой обидой выдохнул: – Был момент, когда за твою сказку я готов был убить трех совершенно невинных парней.

– Любимый, – рванулась я к нему, – да совсем не были эти оболтусы такими уж ангелочками. Хочешь, я тебя туда отправлю? Набей им морды сейчас!

– Это очень интересная сказка, – сказал желчно Вандерс, – но мы ее слышим и видим каждый день.

– Ты стал завистливым занудой, ученик, – тяжело вздохнул Неджериз, пришедший следом за Дэсом и молча пивший чай на другом конце стола.

– Ему Осийде нервы портит, – подколола я свекра и немного отодвинулась от мужа. Говорить он не мешает, но для того, чтоб не сбиваться с мысли, мне нужна свобода. – Так вот, сказка. Жил-был джинн…

Ленди, на которого я поглядывала, улыбаться не перестал, только улыбка стала немного неестественной.

– И служил он очень могущественному волшебнику… тут я забыла. – Я помедлила и с сомнением добавила: – Или колдуну.

В столовой стояла тишина.

– Но однажды он провинился, не смог построить хрустальный дворец. Или наоборот – раз он служил колдуну, разрушить город.

Сквозь открытое окно было слышно, как распевает на ветке беззаботная пичуга.

– И злобный колдун со злости посадил джинна… на необитаемый остров.

Ленди, словно ненароком, уронил ложечку на тарелку и тотчас поднял.

– Ты перепутала, – темный магистр смотрел чуть прищурившись, как кот, охотящийся за самой жирной мышкой, – это не колдун посадил джинна на остров, а защитники города. Мне так рассказывали эту сказку.

– Возможно, – искоса посмотрев на Ленди, невозмутимо крутившего в пальцах ложечку, я на минуту задумалась.

Кое-что в моих догадках эта поправка меняла, но не существенно. Ведь неважно, кто и когда отправил духа в ссылку, значительно интереснее, почему он до сих пор тут. Несколько занятий, которые провели со мной маги, в общих чертах объяснили мне кое-что в технологии ловушек и долговременных проклятий. Оказалось – и это каждому магу и колдуну известно, – любое проклятие обратимо и любая долговременная ловушка имеет выход, потому что это изначально должно быть заложено в условии проклятия. Заклинания, не имеющие обратного хода, называются вечными заклинаниями и тянут силу и магию из кастовавшего до тех пор, пока не сработают. Вот потому их никто и не ставит. Тем более на тысячелетия.

И значит, у Джафа обязательно должно быть условие для освобождения, и, как мне казалось, какую-то часть его я разгадала. И даже начала выполнять, подсовывая просьбы о помощи и искренне благодаря за добрые дела. Вот только мне совершенно не верится, что все так просто. Слишком много нужно усилий, чтобы забросить такого могущественного джинна в пустой мир и создать привязку, которую ему не по силам разорвать самому.

Хотя совсем не факт, что он изначально был таким могучим, внезапно пришла мне в голову совершенно новая мысль. Если взять как пример моих дракош, можно предположить, что он потихоньку рос и развивался. Ведь ему никто не запрещал, как я, глотать магию и камни?

– Оказавшись на совершенно необитаемом острове, – продолжала я таинственным голосом, – несчастный джинн сначала горевал и расстраивался, потом от скуки начал благоустраивать свой остров, посадил цветы и деревья, прикормил птиц и рыб и постепенно стал очень могущественным и умелым…

Ленди чуть скривился, но ложечкой бить по чашке не стал. Да в этом и не было необходимости, главное, чтобы версия совпадала в общих чертах, а детали мы уточним позже. Когда-нибудь.

– Но он был очень одинок и покинуть остров не мог, поэтому скучал и был… довольно унылым. Но однажды к острову прибило бочку, и в ней был… попугай. Говорящий.

– А может, – опасливо поглядывая на хозяев, спросил Ярик, – это была какая-то другая птица?

– Если ты такой умный, то сам и рассказывай, – возмутилась я, – а мне известно про попугая. Очень болтливого и веселого, но сильно потрепанного морской качкой. В другое время джинн просто вышвырнул бы несчастную птицу и купил на базаре сотню павлинов и жар-птиц, но в этот момент ему позарез не хватало собеседника.

Ленди стиснул зубы, но я могла поклясться, что вовсе не от оскорбления, а от еле сдерживаемого смеха. Джаф вообще отвернулся к окну и сделал вид, что ничего не слышит и не видит.

– И вообще, – гнала я пургу, – если сказка не нравится, так и скажите, я пойду к морю погуляю. А то развлекаю вас тут, а вы еще и капризничаете.

– Мне очень нравится, – мягко сообщил Неджериз, – продолжай.

– Еще бы, ты вообще любитель страшных сказок, – ехидно припомнила я. Он досадливо поморщился, хотя вряд ли среди нас кто-то был настолько наивен, чтобы поверить в эту гримасу.

Лично я прекрасно помню, какое у него было невозмутимое лицо, когда он стоял на коленях, закованный в цепи и с разбитым лицом.

– Ну так вот, пришлось джинну лечить и освобождать попугая. – Я сделала паузу и вздохнула – сейчас мне предстояло сказать то, до чего я исподволь додумалась, но не проговорилась пока никому. – И даже… влить в него частичку себя.

Они все замерли – не знаю, от неожиданности или страха, я же не ментал. Лично мне было интересно, станет Ленди шифроваться и стучать ложкой или давно ждет, что кто-то догадается о его новой сущности. Как по мне, он за время наших встреч бросил уже столько намеков и подсказок, что не понял бы только нелюбознательный.

– И вот тогда попугай выздоровел и стал его собеседником. Настолько преданным, что джинн называл его… цветком своей души. И все у них было прекрасно, они даже небольшое развлечение придумали: джинн просил проплывающих мимо пиратов снять попугая с высокой пальмы. За приличное вознаграждение, конечно. А когда это не удавалось, выставляли проигравших с острова. Пираты им были неинтересны, у них не было никаких особенных редкостей… или историй. Сами же пираты об этом даже не подозревали и продолжали с завидным упорством лезть на остров – уж очень хотелось награды.

– А мне кажется, тут немного неверно, – не выдержал свекор, и я мысленно ему поаплодировала.

Вот не зря же так расписывала этот момент, именно на такую реакцию и рассчитывала.

– Однажды пиратам все же удалось снять попугая с пальмы. Он там и в самом деле был привязан. – Колдун осторожно попытался доказать свою правоту, но тут насмешливо фыркнул Джаф.

– Извини, папа, – кротко сказала я и помешала остатки остывшего кофе, – у тебя были плохие сказители. За много лет джинн и попугай довели этот розыгрыш до совершенства, и в тот раз превзошли сами себя. Возможно, потому что впервые на пиратском корабле оказались пассажиры, которых они хотели бы видеть. И осторожно заманивали на свой остров, посылая с теплым ветерком аромат волшебных цветов и чудесные сны.

Моя чашка мгновенно наполнилась до краев, и от напитка потянулся вверх душистый парок. И как это понимать? Как простое гостеприимство или как извинение за ту выходку?

– Ты уверена, – насторожился Дэс и заглянул мне в глаза, – что именно джинн посылал ароматы цветов?

– Так мне рассказывали, – остановила я его предостерегающим взглядом, – и рассказчики были вполне достойны доверия. И ничего плохого, кстати, джинн не сделал. За годы, что он провел на острове в обществе своего… попугая, он многому научился и стал по-другому смотреть на окружающий мир и на отношения между различными существами. Но давай не будем отвлекаться, моя сказка подходит к концу. Тот колдун, что был хозяином джинна, постепенно перебил всех защитников мирного города…

Ленди сыпнул в свою чашку сахар и с остервенением помешал.

Черт, а вот такого я не ожидала. И как это может быть?

Кто мог выжить в том месте, куда сам колдун или его помощники увели элиту из покинутого мира? Куда, если поверить предположениям магистра, попадают ходящие и неудачливые ходоки через порталы. Где погибла даже семерка отважных магов, попытавшихся освободить миры от энергетического вампира.

Ведь нельзя же считать выжившими тех, кто живет там на положении рабов или домашней скотины. Тех, кто идет убивать незнакомых людей под заклинанием отвода глаз и в мощнейшем ошейнике. Кто не имеет возможности даже сказать «привет» своим братьям!

Нет, определенно, Ленди считал выжившими вовсе не этих бедолаг… Но как мне это проверить?

– А я слышал, что защитники не погибли, – неожиданно пришел мне на помощь оборотень. – У нас тоже рассказывают эту сказку, и там говорится, что они заперлись в самой высокой башне и не дают покоя злодею ни днем, ни ночью.

Я покосилась на отложившего ложечку эвина, спокойно пьющего свой чай, и хотела было спросить, где они берут оружие, но меня опередил Неджериз.

– И я слышал нечто подобное. Но говорилось, что у них уже кончаются припасы и скоро башня падет, – с нарочитой печалью сообщил он и смолк, поглядывая на хозяев.

Джаф медленно повернулся к столу и словно в задумчивости стукнул ложечкой по блюдцу таким жестом, каким отрясают прилипшую чаинку.

Уф-ф, прямо от сердца отлегло! Значит, не нужно прямо сейчас резко вскакивать и бежать куда-то с ключом наперевес. А то я уже прикидывала в уме, сколько магов и колдунов мы сможем собрать. Хотя еще один важный вопрос, возникший после вчерашнего отказа магистра принять ключ, я обязательно должна прояснить.

– У моей сказки был другой конец, – пожав плечами как можно беззаботнее, сообщила я, – более печальный. Там говорилось, что защитники настолько ненавидели злодея, что не принимали помощи ни от одного колдуна, который пытался встать на их сторону.

В комнате снова воцарилась мертвая тишина, и чем дольше она продолжалась, тем сильнее мрачнели наши темные родичи. Да и Дэс тоже нахмурился, отлично сообразив, что это означает.

Не сможем мы взять с собой ни Вандерса, ни Райвора, ни Зигерса… И уж тем более не пройдет так рвавшийся туда Неджериз. Вот ему и разгадка странных исчезновений колдунов и их возвращений в шрамах. Незваных волонтеров определенно били с двух сторон. Хотя я пока совершенно не представляю себе этой тысячелетней битвы, зато отлично начинаю понимать, почему уже почти отчаялись Джаф и Ленди.

Но в любом случае мне нужно взять тайм-аут на переосмысление всей этой истории, а заодно выяснения насущных вопросов.

– Ну и бог с ней, с этой старой сказкой, – легко улыбаясь, встала я со стула. – Любимый, ты проводишь меня к морю? В нашем мире еще долго не будет теплой водички.

– Вы можете приходить сюда… когда захотите, – чуть запнувшись, предложил дух, и я не поверила, что запнулся он случайно.

Ничего не может быть случайного у тысячелетних джиннов, кроме ошибки при расчете чьей-либо реакции. А в конкретном случае – моей. И это я ему собираюсь доказать.

– Спасибо, Джаф, ты настоящий друг. Я давно поняла, что на тебя можно надеяться. Мы сейчас искупаемся и пойдем, дел много. И спасибо, что предложил проследить за моей сферой, я уже нашла источник. А мы пока походим без нее, буду забирать только в крайнем случае. Идем, Дэс!

И мы, под прицелом десяти озадаченных глаз, независимо продефилировали к выходу.