Книга: Ну, понеслось!
Назад: Глава одиннадцатая Подозрения и расплата
Дальше: Глава тринадцатая Все так и было…

Глава двенадцатая
Спасение

– Какие переговоры? – Я ворвался в кабинет Тео.
Все готово для освобождения заложниц, а тут… Стиснув зубы, я ждал ответа вожака, угрожающе нависнув над столом. Тео поднял на меня спокойный взгляд:
– Сэм вызвал меня на нейтральную территорию поговорить о своей стае.
Обдумывая новость, я уселся в кресло для посетителей:
– Что он еще говорит?
– Заявляет, чтобы мы не рыпались, а то они и другие сюрпризы приготовили.
Даша холодно посмотрела на мужа, после чего сказала мне:
– Еще сказал, что если наши бойцы нам дороги, то нам лучше держать себя в руках, они ни с кем церемониться не будут. Можно подумать, мы забыли, что они девочек похитили, – возмущено закончила она, отворачиваясь к окну, за которым царило беззаботное летнее утро.
Тео, чувствуя себя виноватым, изредка поглядывал на Дашу, пытаясь вызвать у нее улыбку. Меня сейчас больше волновал штурм особняка с девочками, чем брак Тео, потому я с раздражением спросил:
– Так… Что все-таки делать будем?
Тео, словно сытый кот, улыбнулся и, развернувшись всем корпусом ко мне, сказал:
– Радоваться. Сэм один на встречу не поедет, большая часть гиен прибудет на переговоры, значит, штурм дома пройдет без них.
Даша мгновенно всполошилась.
– Он с оружием, охраной, а ты один? – испуганно прошептала она. – Не надо, возьми с собой резерв.
Я усмехнулся, глядя на довольного Тео, и подсказал Даше:
– А ты его в водолазный костюм наряди, он от разрядов спасет, заодно и отомстишь. Жара намечается, да еще какая!
Тео прищурился:
– Я от тебя не ожидал… Она ведь так и сделает. Предатель!
Даша, одарив меня великодушной улыбкой, с чувством поблагодарила:
– Спасибо за совет, так и сделаю.
Я кивнул и вернул разговор в серьезное русло – хорошо, они хоть ругаться перестали.
– Пришлю тебе Ника, обговорите, какие охранники поедут на встречу. У меня все готово, выслал команду поддержки. Они же следят, где будут находиться девочки во время штурма. Я ночью отправлял на разведку людей, чтобы гиен запахом не спугнули. Так вот, Люду видели на балконе.
Тео, отстукивая карандашом по столешнице марш, мрачно кивнул. Все это я уже докладывал ему ночью. Все, да не все.
– Я сказал тебе, что вчера вечером, после встречи с вами, Макс с братом подрались? – спросил я.
Но отреагировала только Даша:
– Вот идиот, сам туда пошел. Нет бы нам сказать, где они. А может, он с братом связан, что-то быстро он их разыскал.
Тео промолчал. Макс, как выросший с людьми полукровка, никому не подчинялся. Но, думаю, вожак все запомнил.
Протерев глаза после бессонной ночи, я со вздохом ответил:
– Может, и связан, но вряд ли он знал, что Люда у брата. – Я был справедлив, хотя очень хотелось причислить его к предателям.
– Он знал, куда идти, – не умолкала Даша.
Я устало пояснил:
– Его могли похитить и держать там, могли держать кого-то из его знакомых. И источники информации у него явно свои.
Тео задумался, окончательно выпотрошив карандаш. Даша, не дождавшись реплик мужа, стала подводить итоги:
– Значит, в три часа мы с Тео едем на переговоры. – Тео гневно зыркнул на нее, она шутливо подняла руки, сдаваясь, но тут же продолжила, забавно морща нос: – Ладно, не бунтуй, перестраховщик. Так и быть, я сижу в машине, уговорил. А ты, Кевин, в это время штурмуешь дом, где держат девчонок, а потом мчишься к Тео на помощь.
– Да, если все получится, как задумано, девочек сразу отвезут в особняк, а я поеду к Тео.
Вожак добавил:
– Если все получится… Думаю, их ночная вылазка на наш особняк не была нападением, она призвана создать переполох. Они прекрасно знали, что дом хорошо охраняется. Значит, никакого другого смысла, кроме того, что это прощупывание верхушки клана, то есть нас с тобой, на предмет раскола, не было. – Он секунду помолчал, сосредоточенно растирая опилки по столу, потом сказал: – Мне только одно интересно: враги поставили нам жучков или у нас кто-то завелся? Они точно знали, что Даша посвятила в детали Люду, и знали, что ты вот-вот на ней женишься. То есть понимают, как и куда ударить, чтобы вбить между нами кол. Даже любовниками притворились в кафе, где обедают работники нашего центрального офиса.
Я поднял голову. Вот это новости! Как это любовниками? Нахмурившись, Даша привстала, но Тео отмахнулся:
– Я знал, что это провокация, так что и говорить не стал. А что у нас закончил Сэм?
Я невесело усмехнулся:
– Психологический факультет нашего универа.
– Вот они, огрехи современного образования, – сказал Тео. – По верхам нахватались, а продумать схему раскола клана не смогли. Мелко как-то, да и глупо.
– Я все понимаю. Дилетанты, по верхам. – Даша перевела разговор в нужное ей русло: – А Люда вообще знает, что вы женитесь?
– Нет.
– Не повтори ошибку этого сухаря, – она жестко ткнула мужа в бок. – Я до венчания не знала о его чувствах. Переживала и чего только ни думала, пока он искренне считал, что бравыми делами показывал мне свое нежное отношение.
– Даш, ты не вовремя с этим, – раздраженно начал Тео, не любивший копаться в чувствах.
У Даши от гнева аж глаза загорелись. Теперь я ему помочь не смогу, пусть сам жену умасливает. Но Тео продолжил:
– Пусть сперва освободит, потом научишь его, что говорить.
– Угу, а она пока будет в нем сомневаться. Поверь, Люда не глупая. Если она откажет, ты хоть головой об стену бейся, ничего не изменишь.
– Даша, спасибо, конечно, я все ей скажу, – пряча улыбку, уверил я. – Не думаю, что сейчас это важно.
– Угу, преклонит колено и скажет, – перебил Тео. Его пальцы были испачканы графитом, остатки карандаша валялись повсюду. Даша вынула из дамской сумочки и протянула ему влажную салфетку. Тео ждал насмешки.
– Да, так и сделаю, – я отвлек внимание супругов. – Значит, так. Я жду, пока ты отбудешь на переговоры, затем с бойцами отправлюсь за девочками.
– Договорились. Водолазный костюм не забудь надеть, советчик, – усмехнулся Тео, притягивая возмущенную Дашу к себе.
* * *
Пора что-то делать. Я выключила душ и стерла ладонями воду с глаз. Маришки нет, значит, меня нечем шантажировать. Сейчас попытаюсь выяснить, что тут где находится, а может, и убегу.
Прежде чем успела засомневаться в своем решении, я перебралась на диван и задумалась. Дураков здесь не было, но я все же собралась на разведку. Везение пока никто не отменял. Если поймают, – я на миг задумалась, – скажу, что ищу свою одежду. А что? Все правильно. Не в махровом же халате по жаре ходить!
Обед не принесли – это хорошо, Маришку подольше искать не будут.
Собрав мокрые волосы в строгий узел, остановилась перед выходом. Надо обдумать, как разумнее перемещаться, чтобы за одну прогулку выяснить как можно больше. По лестнице, затем в коридор…
Показалось, внизу кто-то ругается, однако я уверенно распахнула дверь и, осмотревшись, вышла к лестнице. Снизу доносились хрипы, сквернословие и отчаянные вопли. Похоже на драку. А вдруг это тот самый шанс сбежать?
Я прокралась на первый этаж. Из холла было только три пути: в кухню, где я видела решетки; в прихожую, где дрались; и в коридор к спальне Сэма. На цыпочках проскользнула в коридор, чтобы еще раз убедиться, что все окна забраны решетками. Идеальная тюрьма! Значит, выход только там, где драка.
А может быть, здесь есть еще один выход?
Между тем бой шел уже в холле, и обратный путь был закрыт. Я подошла ближе, вот любопытная! Сначала не могла разобраться, кто сражается. Все смешалось: раздувающиеся от ненависти ноздри, рычание, брань, набрякшие вены на шеях бойцов. Осязаемая материализовавшаяся ненависть. А самый частый звук – треск ломаемых костей.
В который раз осмотрелась – спрятаться негде, но возвращаться в комнату не стану. Пережду здесь, если выдержу, а потом скроюсь… Тут взгляд остановился на предводителе нападавших, который появился в дверях.
Вот это да! Кевин! Только… не такой, как всегда. Звериная грация, исходящая опасность, лаконичные движения хищника… Он стремительно оглядел своих и тут заметил меня. Сердце бешено заколотилось. Хорошо, что они не в зверином обличье. При виде бешеного Волчика, рвущего глотки врагам, я бы окончательно сошла с ума.
Хладнокровно обходя дерущихся, Кевин шагал ко мне. Но вместо радости и облегчения на меня навалился ужас. Не из-за Кевина, а от творившейся мерзости.
Кевин протянул руку, собираясь увести. Я не стала спорить.
Жестокость, бушевавшая вокруг, не только лишила способности соображать, теперь я двигалась, словно в тумане. Кевин крепко схватив меня, резко потащил за собой, буквально выдернув из-под рухнувшего гиганта в окровавленной одежде. Я споткнулась о чью-то руку и, нелепо запутавшись в длинных полах халата, упала на колени. Кевин на миг выпустил меня, и на него тут же набросились двое.
Чтобы подняться, мне пришлось опереться на бесчувственное тело одного из шестерок Сэма. Кевин уже сумел уложить противника и ударить в челюсть другого. Потом подхватил меня на руки и вынес в прихожую, а затем и на улицу.
Там было относительно тихо, и он, поставив меня на землю, сухо спросил:
– Где Маришка?
– Ее Макс спас. Наверное, уже у мамы. – Я попыталась улыбнуться, но пришлось сжать зубы, чтобы улыбка не превратилась в слезы. Его холодный тон меня просто добил.
* * *
После отъезда Тео мы тут же расселись по машинам и направились на штурм. Команда белок проникла во двор к Сэму и без труда закрыла трех охранников в домике у ворот. Гиены после того как хозяин уехал на переговоры, расслабились и чуть ли все не заснули.
Заехав во двор, я почувствовал удовлетворение, наконец мы занялись делом. И махнул своим бойцам:
– Начали!
Первыми в дом влетели белки, за ними я послал волков. Двоих отправил закрыть ворота. В доме оказался небольшой отряд гиен, но, как и предполагал Тео, без оружия и не очень хорошо подготовленных.
Через несколько минут все закончится, и мы наконец вызволим отсюда девочек.
Внезапно из-за угла выглянула Люда. Я пристально смотрел на нее, опасаясь снова потерять. И тут же почувствовал ее страх – он пульсировал в голове, расходясь по комнате аппетитными волнами. У меня сильно забилось сердце, на самом деле я с самого начала опасался сделать неосторожное движение, чтобы окончательно не спугнуть ее.
Но нет, даже когда она боялась, лицо выражало только сосредоточенность и внимание к происходящему. Людмила каким-то образом отключила эмоции и сконцентрировалась на своем. Она на мгновение нахмурилась, словно что-то искала. Люда всегда умела себя держать в руках…
Я нежно вытянул девушку из-за угла, собираясь укрыть в безопасном месте. Но, сделав несколько шагов, наткнулся на двух новых, непонятно откуда появившихся гиен. Незнакомый здоровяк замахнулся, целясь мне в лицо. Я увернулся, пнул противника в ногу и кулаком сломал челюсть. Верзила рухнул на землю, инстинктивно выставив руки вперед, чтобы смягчить жесткое падение. Второму, что был поменьше, я тоже выбил челюсть и, не оглядываясь, подхватил Людмилу на руки и направился к машине, отшвыривая по пути оставшихся гиен.
– Как ты? – прошептала Люда, распахнув глаза. Она с ужасом рассматривала кровь на моих костяшках, с остервенением разбитых о лицо здоровяка.
– Вполне, – сухо ответил я и вдруг понял, что не хочу встречаться с ней глазами. Не хочу увидеть то, что там непременно будет, – упрек за жестокость и настороженность. Я спросил ее: «Где Маришка?», собираясь идти за ребенком.
Люда ответила, что малышку спас Макс.
Я с досадой сплюнул. Куда ни кинься, постоянно этот Макс! Что он затеял? Зачем забрал? Потеряет ребенка – прибью!
– Люда, я сейчас к Тео, тебя с охраной отвезут назад.
– Да, спасибо. – Людмила заметно погрустнела, и я почувствовал себя негодяем. Но рано или поздно она должна будет понять, какой я и кто мы все. Я обязан спасти вожака, друга, а ей придется ждать.
Подошел к машине и нехотя поставил ее на землю. Внезапно Люда прижалась щекой к моей груди и тихо зарыдала. Меня охватило отчаяние и стало безумно стыдно. Не имело значения, что я не виновен в похищении, но ее мучили из-за меня.
– Ты устала и испугана, сейчас вернешься домой и забудешь все это, – попытался я успокоить ее.
– Да, – согласилась Люда. В ее глазах читалась боль. – Устала. Очень. Это нервы, прости, я сейчас…
Она вытерла глаза рукавом толстого нелепого халата.
– Ничего, все позади, – прижал к себе, утешая.
Люда только кивнула, и вновь на лице полная невозмутимость.
Я устроил Людмилу в машине и, закрывая дверь, попросил Мишу отвезти ее в особняк. Миша кивнул, Люда осталась безучастной.
Проклятье! Когда-нибудь наша жизнь станет нормальной? Я стоял на тротуаре, провожая машину взглядом. Из уныния меня выдернул раздавшийся позади голос Андрея:
– В доме никого, этих погрузили в багажники, везем к нам.
Я покивал и пошел к своей машине.
* * *
Появившись в выкупленном на вечер третьесортном ресторане, адрес которого Сэм сообщил в последний момент, я оглядел сидящих за столиками насупившихся волков с Ником во главе. Рядом расположился большой отряд гиен, у которых хватало ума сидеть тихо… Переговоры переговорами, но жизнь не кончается, а волки есть волки. И не гиенам с ними тягаться.
– Послушай меня внимательно, – из отдельной кабинки донесся быстрый, но угрожающе тихий голос вожака, – для меня твои угрозы пустой звук, мог бы сам понять.
Я уже сообщил Тео, что штурм прошел удачно и он может блефовать как угодно, общаясь с Сэмом на ясном для подонков языке. Хотя не стоит забывать, что новое оружие пока у них.
– Пустой звук? – Кажется, Сэм был в бешенстве.
Тео продолжил:
– Да. Покажи мне, что стая за тебя. Вся стая – старики, женщины, а не кучка молодых безмозглых прихвостней.
Позади меня раздалось рычание. Я медленно обернулся, вглядываясь в гиен сквозь искусственный сумрак зала. Кто это у нас такой нервный? Гиены сидели с невозмутимым видом – да, они негодяи, но не дураки.
Из кабинки:
– Сейчас речь не об этом. Мой отец уже не вожак, а это от него ты принял вассалитет. Я же ничего не принимал и никому не присягал.
Тео что-то на это ответил, я не расслышал. Бойцы, уже доставившие на базу гиен, державших в плену девочек, подтянулись в зал, напугав остальных окровавленной одеждой. Последовало долгое зловещее молчание, потом мы услышали угрожающий рев Сэма:
– Я устрою вам подчинение!
Голос вожака был низким и безжалостным:
– Ты уверен, что тебе кто-то даст такой шанс?
Внимательно наблюдая за дверью в кабинку, расположенную в дальнем конце просторного помещения, мы не забывали поглядывать на сидящих у входа гиен.
Замысел Сэма изначально был глупым, даже с тем оружием. Нас намного больше. Зная практичность гиен, я был уверен, что после сегодняшнего разговора солдат у Сэма убавится. Если вообще кто останется – многие поймут неприглядность ситуации.
Время тянулось медленно. Бравада Сэмюэля постоянно разбивалась о ледяное равнодушие Тео. С кем связался, малек. До нас вновь донесся голос Сэма:
– Я предлагаю дополнить условия нашей сделки. Я уже фактически вожак стаи, ты признаешь меня юридически и отдаешь стаю под мою власть. Хотя случая, чтобы кто-то посторонний получил право управлять гиенами, я не припомню! И все же в сложившихся тяжелых условиях я верю, что мы сможем найти выход.
Ну, глупец! Как это самодовольно, безмозгло. Вот же позиция! Главное – показать, что ты из себя что-то представляешь, хотя по сути полный ноль.
Тео нагло усмехнулся:
– А что мне с этого будет? Десятая часть от остатков твоего дохода? Нет, это не для меня. Мало…
Сэм растерялся, он ведь не думал, что щедрый Тео заведет разговор о больном для него вопросе.
Наконец Тео заговорил серьезно:
– Я не понимаю, к чему все эти манипуляции. В глубине души ты вряд ли будешь удовлетворен своим положением, к тому же бесповоротно опозоришься как вожак-марионетка. Не важно, как все в итоге обернется, ты всегда будешь чувствовать, что тебе недостает власти. Или ты усыпишь мою бдительность и захватишь власть в клане? – Тео захохотал.
Сэм попытался его перебить, но наш вожак его остановил:
– Почти не сомневаюсь, что у тебя есть аргументы на этот счет, но слова сути дела не меняют. Да, твой отец вчера окончательно отрекся от стаи и передал ее моему человеку, в отличие от тебя знающему, с кем нельзя связываться.
Последовало красноречивое молчание.
– Вчера вся стая проголосовала за нее, так что у вас теперь новый вожак. Ты идешь против вожака, так что я вынужден помочь вассалу. Коммендацию никто не отменял.
Раздался грохот, вослед которому по залу разнесся голос Тео:
– Ты ставишь себя вне закона, рабства нет только в моем клане, так что любой волк из стаи Кевина сделает тебя рабом.
Глупость, конечно. Я покачал головой: никто рабов брать не будет, но это знаем только мы с Тео, а Сэм поверил и молнией умчался, круша ограждения кабинок, как бумагу. Варвар!
Я неприязненно оглядел поломанные стены. Сколько теперь с ремонтом возиться. У меня дома после единственного боя до сих пор много чего еще не сделано. Жаль, что он убежал, а то я бы добавил, что самый простой путь не всегда верный и что необходимо быть бдительным и избегать самодовольства. Но Сэм бы вряд ли мне поверил.
Тео, посмеиваясь, вышел из кабинки…
Один Сэм – словно беззубый щенок. Счета перекроем, переведем их на нового вожака, только я еще не знаю, кто это. Вчера вечером мы с Тео толком не виделись, я был занят своими делами, он своими. И когда только успел?
Наши бойцы в зале тихо окружили гиен…
Почти никто не сопротивлялся. Тео обратился к побежденным:
– Ваш главарь выбрал путь, который противоречит установленным с древних времен законам. Вожак гиен – самка. А Сэм своими сомнительными деяниями и трусливым похищением детей позволил плевать на то, что против стаи ополчились все остальные. Я не позволю всяким щенкам творить, что им вздумается.
Потом, оглядев своих бойцов, добавил:
– Собирайтесь – и домой. За блестяще проведенную операцию будет большая премия.
Молодежь довольно закивала. Я, опустив голову, усмехнулся, – этим всегда не хватает денег.
А теперь домой, но отдыхать будем потом.
* * *
Когда я в халате вошла в особняк, Даша металась по холлу, как тигр по клетке. Заметив меня, она, всхлипывая, кинулась мне на шею:
– Люд, прости, я тебя втянула во все это.
Я, аккуратно вырываясь из ее объятий, пошутила:
– Так это ты меня похитила? А я все думала, кто это мог быть?
Она сначала не поняла, испуганно рассматривая мое лицо, но, когда заметила улыбку, схватилась за меня еще сильнее, прижимая к себе.
– Ты еще шутить можешь, а мне кажется, что я сошла с ума… или сойду в конце концов!
Она потащила меня в кресло, сказав кому-то за моей спиной:
– Пожалуйста, попросите у Марины Олеговны чаю, сладостей и чего-нибудь еще.
– Даш, что там у вас, куда все делись? – спросила я, не зная, как успокоить подругу.
– Тут такое было… – У Даши расширились глаза, словно она вновь видела что-то страшное. – Я потом расскажу, а сейчас все на переговорах. Вернее, Тео на переговорах с этим психом, а у них еще оружие против… в общем, страшное очень. Голова идет кругом, я уже не знаю, что делать.
У меня настроение упало ниже плинтуса и категорически отказалось подниматься. Вновь все от меня скрывают! Дашка тоже… Я разозлилась.
– Пошли, я дам тебе, во что одеться. – Казалось, Даша почувствовала мой гнев, но пока молчала, отводя глаза.
– Нет, я уж лучше к себе домой. В гостях надоело. Хочу одеться в свою одежду, пить из своих чашек и купаться в своей ванне.
Тут наконец появились Тео и Кевин. Кто-то выгружался из машин – во дворе слышался звук хлопающих дверей и топот множества ног. Даша уже висела на шее у мужа. Я была за нее очень рада, но все же не привыкла видеть ее такой эмоциональной. Кевин присел рядом, явно собираясь поговорить, а я никого видеть не хотела, не то что общаться.
Домой, домой! Вот и все разговоры.
* * *
Мы уже вернулись с переговоров и присоединились к девушкам, которые собрались пить чай. Тео получил свою чашку, я склонился к Даше и под пристальным взглядом вожака тихо ее спросил:
– Как она? Почему молчит?
– Я и сама ничего не понимаю. – Даша пожала плечами.
Тео успокоился и отвернулся, полностью переключившись на жену. Я, пытаясь наладить связь между нами, взял Люду за руку. Она сделала вид, что не замечает.
Тео меня внимательно разглядывал. Ему незачем было говорить, я и так чувствовал, что он не одобряет наше поведение, но сейчас не хочет обидеть. Люда, словно не замечая меня, спросила у Тео:
– Вы меня отвезете? По дому безумно соскучилась. – И она красноречиво оглядела свой халат.
Почему Даша ей не предложила переодеться? Или Люда сама не взяла? Я нервничал, испытывая из-за отстраненности Люды чувство вины. Даша тоже виновато сказала:
– Люд, конечно… Тебе надо отдохнуть, но стоит ли сейчас быть одной? Да, и пусть Валентина Петровна тебя обследует.
Людмила покачала головой, отказываясь от помощи доктора, и после молчала так долго, что я уже начал сомневаться, ответит ли она вообще. Внезапно она глубоко и устало вздохнула. Не выдержав, я сказал:
– Конечно, отдохни. Заеду к тебе позже. – И тут я почувствовал, что это прозвучало слишком покровительственно.
Она посмотрела на меня удивленно, нет, скорее озадаченно:
– Не стоит тревожиться. Я прекрасно устроюсь дома. Я в полном порядке, не надо так на меня смотреть. Все в порядке.
Колючий момент почувствовали все, кроме Тео. Он кивнул и велел позвать Мишу.
Я смотрел на нее снова – наверное, уже в десятый раз. Ее руки наконец перестали дрожать. Боже, какая же она нежная, хрупкая… Веки по-прежнему опущены, ладонь в моей руке легкая и мягкая. Безжизненная. Пустая.
Может, она что узнала? Сэм мог рассказать ей о нас, чтобы помучить, но она не подает виду, что знает об этом, несмотря на то что в том доме видела нечеловечески жестокий бой. Мои размышления прервала Даша, пихнувшая мужа локтем в живот.
– Что? – невинно спросил Тео, разглядывая жену смеющимися глазами.
– Пусть Кевин Люду отвезет.
– Ему тоже спать надо. С тех пор как их похитили, он все время на ногах. Кто еще его пожалеет, беззащитного, уставшего, как не я, такой же беззащитный и уставший? – Он принялся лихорадочно ощупывать карманы.
– Тео, ты всегда как ляпнешь что-нибудь, – заметил я, не зная, растрогаться от такой заботы вожака или, наоборот, оскорбиться. – Я готов отвезти, но не лучше ли ей побыть с нами?
– Что ищешь? – удивленно спросила Даша, наблюдавшая за Тео.
– Ключ от Людмилиной квартиры, новый.
Вошел Ник. Я подвинулся к Люде, освобождая ему место на диване. Ник небрежно развалился рядом, весело сообщив:
– У меня дома побоище – Ледовое отдыхает! Мама чуть не убила Макса. Представьте, является он в дом, на руках Маришка, а мама и сестра плачут, убиваются. Этот идиот возникает на пороге и попадает прямо в их руки… – Ник умудрялся говорить и без остановки лопать пирожные.
– Вот была потеха! Я прикрывал Макса, Маришка оттаскивала от него мою матушку, пока Танюшка бабушку на помощь не позвала.
– И Валентина Петровна всех разогнала? – скрывая смех, ехидно предположил Тео. – Или прибила Макса на месте?
– Нет, она на радостях вцепилась в Маришку. Потом бабушку все вместе корвалолом отпаивали, а Макс за водой на кухню бегал.
Я с улыбкой взглянул на Люду. И опешил.
Она стиснула зубы – сердится! Понял это по тому, как сузились и похолодели ее темные глаза и напряглись слегка опустившиеся уголки губ. Я боялся, что она расстроится, что с ней случится истерика. Неужели это из-за Макса? Я потянулся к ней, обнять, но внезапный гнев, появившийся в ее глазах, и желание отодвинуться подальше меня остановили.
Ник, наливая себе чай, все смешил Тео и Дашу.
– Теперь сидят вокруг него, обнимают, – он запихнул за щеку пирожное, – стол накрыли, вся родня слетелась. Судя по всему, Макса обязательно в почетные бел… родственники примут или что-нибудь подобное придумают. В общем, так просто не отпустят.
Все, кроме Люды, рассмеялись, она только губы поджала, не отрывая глаз от чашки. Тео вздохнул:
– Хорошо, что хорошо кончается…
Люда на слова Тео не среагировала, а заметив появившегося в дверях Мишу, поднялась из-за стола.
– Давай все же я отвезу. – Я тоже встал.
– Отдыхай. – Она вежливо улыбнулась, а когда выходила на улицу вслед за Мишей, то услышала ворчание Тео:
– Как дети малые!
Даша возмутилась:
– Дай ей в себя прийти! Сам не понимаешь?
Он промолчал.

 

За это время дела накопились. Мне хотелось поскорее их закончить, чтобы уехать к стае. Я решил дать Людмиле прийти в себя, оставить ее в покое, не давить своей страстью, не напугать, позволить выбрать и самой решить, стоит ли со мной связываться.
Два дня я возился с документами, пытаясь проверить отчеты по ежедневным работам. С Тео мы почти не виделись, он разбирал такие же завалы в центральном офисе у Сергея. Даша полностью ушла в хозяйственные хлопоты, Люда, по ее словам, отсыпалась и наводила у себя в доме порядок.
После очередной бессонной ночи я появился у офиса. Мне с успехом удавалось оставлять все как есть, пока не вмешался Тео. Директор оказался в офисе раньше меня. Опять с Дашей поссорились?
Вожак злой, как стая крокодилов, носился с этажа на этаж. Не иначе, пар выпускает, сам бегает за документами, забыв про коммутатор и телефон.
– Послушай, – взорвался Тео, сев в кресло передо мной, – невозможно продолжать прятаться за делами!
– А кто прячется? – Я разозлился. – Я не прячусь… Она просто избегает меня.
Вожак спорить не собирался. Кивнув, он добавил:
– Но есть тот, от кого она бегать не будет. Волчик!
– Может быть. – Я не верил, что ее сможет развеселить огромный зверь.
– Отлично! Давай сейчас и проверим.
– Позже. А что там с Индирой? Ты меня чуть инвалидом не сделал, когда сообщил, кого ставишь вожаком.
– Ты мне это, зубы не заговаривай. Хватит друг от друга бегать, не дети. – Я хотел его перебить, но Тео ответил на незаданный вопрос: – А какое условие я Индире поставил, тебе в машине расскажу. Поедем в твоей, там и вещи оставишь. Вдруг понадобятся.
* * *
Попав домой и приведя себя в порядок, я поняла, что не смогу вернуться к телевизору или лечь в постель. Происшедшие события слишком свежи, чтобы оценить их сейчас, и слишком расцвечены эмоциями. Дрожащими пальцами прижимала майку к шее, бродя по комнате, словно сомнамбула. Уже начало светать, когда я все же легла и уснула.
Проснулась в поту, задыхаясь от кошмара, в котором меня преследовала гиена с горящими глазами. Поднимаясь с дивана, оглядела родные стены, от которых уже отвыкла, – боль сжимала сердце как тиски. Сколько всего пришлось пережить!
В полусне я находилась два дня. За это время вымыла окна, подоконники и стены – сделала генеральную уборку, заодно выкинув одеяло и тарелку Волчика. Сегодня я вновь взялась за спасительную уборку. Вещей у меня мало, так что, пройдясь с пылесосом по комнате, разложила все по местам, протерла пыль. Взглянула на часы – почти полдень. Квартира блистала чистотой.
Теперь время тянулось безумно медленно. Я положила в кофеварку молотый кофе, налила воды на три чашки и включила.
– И, как всегда, не знаю, бежать мне от вас или остаться? Наказать за ложь или простить великодушно? – прошептала я себе. – Или перестать думать о прошлом и вернуться в настоящее.
От размышлений меня оторвал звонок. Я подняла трубку завибрировавшего телефона и устало выдохнула:
– Да?
– Люд, привет! А где Кевин? Не могу найти с утра ни одного, ни другого.
– Очевидно, он решил не тратить время на женщину, вполне определенно пославшую его к черту.
– Правда? И когда успела? И глаза небось на мокром месте? – В голосе Даши прорезалось подозрение…
– Потому и на мокром, – вздохнула я и налила себе готового кофе. Взяла чашку дрожащей рукой и стала пить маленькими глотками.
Внезапная догадка Даши попала в цель:
– Не можешь привести мысли в порядок? Обижена?
Я кивнула, потом ответила, сообразив, что Даша не видит:
– Может быть… не знаю.
– Ну, понятно, в этом поможет только время.
– Даш, прости, в дверь кто-то звонит.
– Не переживай, они от каждой… организации охранников к тебе приставили.
– Угу. От стаи, ты хотела сказать?
– Нет, Андрей от клана, только Рэм от ста… Ты знаешь? – Голос подруги потух. – Потому ты и злилась.
– Да, и потому тоже! – язвительно, не скрывая обиды, закончила я.
– Ладно, ты вроде как шла двери открывать, – тяжело вздохнула Даша. Теперь уже она все обдумать хочет.
– Угу, шла… Поговорим позже, – угрожающе закончила я. Отключив связь, подошла к двери и, скрыв внезапную опаску, открыла. За дверью стояли Тео и Волчик. То есть Тео и Кевин. Неразлучные друзья.
Угу, угу… Я прикусила губу, чтобы не высказать им все, что думаю по этому поводу.
Я отступила в сторону, приглашая их к себе:
– Добрый день. Заходите. Кофе будете? – На приглашение в комнату вбежал один Волчик.
Тео отказался:
– Не, я на минуту. Мы с Дашей посоветовались и решили отдать Волчика тебе… для охраны, – невинно начал Тео, и в его глазах промелькнула искорка то ли симпатии, то ли улыбки.
Я вежливо кивнула, в душе усмехаясь – то-то она их везде искала… Советовались они, значит. Угу. Понятно.
– Я… спасибо. – Мне удалось сдержаться и даже любезно проводить «заботливого» начальника.
Волчик ходил за мной по пятам, преданно заглядывая в глаза, облизывая руки и оббивая недавно вымытые стены своим шикарным хвостом – впору о волчьей шубе помечтать, наблюдая такую красоту.
Сначала я злилась. Потом успокоилась и стала находить его поведение смешным.
Налив себе еще кофе – еда сейчас в меня не лезла – я опустилась на колени перед «Волчиком» и погладила ему уши. Взяв голову обеими ладонями, внимательно вгляделась ему в глаза, не стыдно ли обманывать? Стыдно – волк насупился и со вздохом их опустил.
– Значит, так… охраняешь, – подвела я итог. – Хорошо.
Хлопнула ладонями по коленям, поднялась и отошла. Волк двинулся за мной, на ходу облизав мне руку.
– Не подлизывайся! – Я сурово отняла ладонь и спрятала за спину.
Волк явно проигнорировал мои слова. Как только села на диван, мягко уложил голову на колени, внимательно глядя в мои глаза, даже хвост не шевелился.
– Милый… – со вздохом оценила я его интерес, ласково погладив мягкую шерстку за ушами. – Осторожно, в чашке горячий кофе.
И чем Кевин думает? Зачем он здесь появился? Вину замаливать? Может, и на самом деле охраняет. Зато я точно знаю, чего жду. Когда он наконец перейдет к главному, точнее, к разговору. Но пока он, прижавшись к ногам, сидел рядом, не отрывая от меня глаз.
– Это ты так меня успокаиваешь, – догадалась я. За верную догадку меня наградили легким поцелуем, облизнув ладонь так невесомо, словно бабочка притронулась крылом.
Я щелкнула пультом – включился позабытый в саундбаре фильм с Дольфом Лундгреном. Так-так… Дежавю…
Показав на экран, деловито сообщила:
– На тебя похож, тоже блондин, – и погладила светлый подшерсток у него за ушками. Пусть теперь голову ломает, о Волчике я или о Кевине.
Волк влез на диван, улегся на спину, поджав длинные лапы к груди, и подставил для ласк пушистую шею, которую расчетливо уложил на мои колени.
– Ну, спасибо. – Лучше бы со мной поговорил, хотя внутренний голос не позволил мне высказать это вслух.
Я не позволю играть со мной. И вообще… во мне еще бурлил гнев из-за предательства и обмана. Что ему мешало раньше мне все сказать? А теперь поиграю я.
Я, сурово отодвинув его голову, сказала, поднимаясь с дивана:
– А ну, на место, охранничек! Коврик у двери ждет.
Когда человек чувствует стыд, он, как правило, отводит взгляд, отворачивает лицо в сторону и опускает голову. Ну, точно! Пес выполнил все, как в учебнике психологии, потом, тяжело вздохнув, лег у двери.
– Кормить тебя буду манной кашей, сейчас больше у меня ничего нет.
Волчик еще раз тяжело, чуть не в голос, вздохнул и отвернул голову к двери. Жестоко я с ним, но пришлось подавить неуместную жалость.
– Ладно, не хочешь кашу, я схожу и куплю что повкусней, но ты останешься здесь.
Волк поднялся, медленно и цинично оглядел мою майку с шортами, повернулся и показал мне зубы.
Каков наглец!
– Сейчас выставлю вон, и будешь Тео указывать, с кем и в чем ходить. – Нет, ну наглость какая! Моему возмущению не было предела. – С тобой не пойду. Рычи, сколько хочешь.
Он вновь показал раздраженный оскал и лег у двери. Отодвинуть или обойти его было невозможно.
Тут так неудачно позвонили. Я вздрогнула от неожиданности. А может, удачно? И быстро сообразила.
– Всех знакомых перепугаешь, – прошептала я и, больно схватив его за ухо, завела в ванную, закрыв ее на щеколду. Он стал корябать лапами дверь, мягко завывая.
– Клянусь, чем хочешь. Поцарапаешь мне ванную, в ту же минуту верну тебя Тео. Навсегда! И плевать мне на обещания нового ремонта. Мне нравится именно этот.
Наугрожав про запас, я, откинув локон, выбившийся из хвостика, выдохнула и наконец открыла дверь, за которой стоял Макс.
Звуки и вой из ванной усилились.
– Ой, привет, входи!
– Что это у тебя там? – Макс встал, насторожившись.
Я одними губами беззвучно по слогам прошептала:
– Ке-вин! – громко добавив: – А-а, этот шум? Да, ерунда, не обращай внимания. Ты вовремя. Пошли кофе пить, я как раз свежий сварила.
Теперь из-под двери ванной комнаты слышалось натужное дыхание. Ага, пытается понять, кто это пожаловал. Ну нюхай, нюхай. Надеюсь, побоишься ломать двери.
Я налила кофе Максу и вышла с ним на балкон, откуда нас в ванной не должно быть слышно. Ага, вон и красная машина Кевина припаркована. Я покачала головой, прихлебывая ароматный напиток. Вот же… пристроился – все удобства под боком! Но злость прошла, и я про себя улыбнулась.
Макс стоял, облокотившись на перила. Автомобиля он не заметил, задумчиво потягивал горячий кофе и молчал. Видно, появление Кевина в очередной раз навело его на неприятные мысли.
А что делать? Я никогда ему ничего не обещала, а когда мы по вечерам гуляли, то оба получали удовольствие от общения.
– Милый балкончик, – вежливо оценил гость.
Я кивнула:
– Да, хочу поставить сюда два кресла и маленький столик, чтобы вечерами сидеть, кофе пить.
Макс улыбнулся, одобрив идею.
Я повернулась к нему, с интересом ожидая ответа.
– Как ты добрался?.. Ну, как вас приняли у Маришки, Ник рассказал. – Я улыбнулась. – Главное, как девочка?
Макс усмехнулся:
– О, это целая история. – Он глотнул кофе и принялся за подробный рассказ, который я внимательно слушала, не забывая, что в ванной мучается неизвестностью, ну или глупостью, один крайне недовольный тип.
– …Пока шли по пригороду, утащили с веревок чью-то старую майку и шорты для меня, потом я принес Маришку к себе – мне надо было переодеться, покормил и повез родителям.
– И теперь ты почетная белка, – откинув волосы со лба, негромко рассмеялась я.
– Что-то вроде… А как ты узнала? – И тут же задумчиво добавил: – Они знают, что тебе Маришка рассказала?
Я сперва отрицательно покачала головой, потом пояснила:
– Ник оговорился… Много ума не надо, чтобы связать «а» и «бел…», – отмахнулась я, кивнув в сторону ванной. – Вот и эти думают, что не знаю, и прислали волка для охраны.
– А я слышал, что у вас с ним свадьба на носу. – И сухо добавил: – Прихожу узнать у тебя, а тут он.
– Свадьба? У нас? – Я пожала плечами, не скрывая удивления. – У Кевина точно была невеста, беленькая такая, очень милая… Скорее всего, твои осведомители что-то перепутали. – Относительное спокойствие давалось мне нелегко. Я опешила от такой новости.
Макс на мою реплику не отозвался. Мы пили кофе, каждый глядел перед собой. Затем гость любезно вручил мне пустую кружку:
– Ладно, Люд, Кевину привет. Я пошел…
– Угу. – Кивать необходимости не было, гость пулей понесся к двери.
Проводив впавшего в меланхолию Макса, я медленно вернулась на кухню, вымыла чашки, поставила их сушиться и наконец, сжалившись над волком, выпустила бедолагу.
Злой как волк – подходящее сравнение! – Волчик развернулся, демонстративно ушел и, отвернув морду к двери, развалился на коврике.
Я фыркнула – сама так умею, нечего мне указывать. Мне бы в голову не пришло диктовать ему, что делать и куда ходить. Так что расцениваю его действия как чистой воды наглость, и мне все равно, обиделся он или нет.
Вернулась на кухню, приготовила пюре с учетом немалого аппетита своего гостя и пожарила рыбку. Не знаю, любит или нет, но мяса в морозилке не нашлось.
Когда я вышла из кухни, волк так и лежал под дверью.
– Есть будешь?
Молчание.
Я пожала плечами и села на диван. Делать было нечего, а после бессонной ночи на меня напала дремота. Подтащив к дивану подушку, прилегла… Засыпая под уютные крики играющей во дворе детворы, я думала, что хорошо бы ему прервать нелепую цепь ошибок, а то указывать и доставать – так это он с удовольствием, а исправлять кто будет?
Шум в прихожей, хлопнула входная дверь, и меня обдало ароматом роз. Я проснулась от того, что мне на грудь положили розы, те самые, с замечательным ароматом. Открыв глаза, вгляделась в улыбающегося Кевина, склонившегося надо мной.
Сонно улыбнулась в ответ, стараясь подыскать слова, чтобы и поблагодарить и поругать одновременно. Но он опередил:
– По ночам надо спать, соня.
Я еще раз принюхалась – ох как букет пахнет! И куда он бегал за цветами? Поспала, называется…
Мозг выдал полную глупость:
– Ты хоть поел, метеор? Или рыбу не любишь?
Кевин секунду обдумывал.
Замерев неподвижно на диване, я была готова вырвать себе язык. И вообще, надо было как-то это обставить, а не ворчать. Исправляя неловкость, сказала:
– Розы – просто чудо! Спасибо.
Он кивнул, молча за мной наблюдая. Может мне ему в любви признаться для разнообразия?
Прижав к себе цветы, я отодвинулась от него и с возмущением призналась, но почему-то в другом:
– Не думаю, что выделяюсь из толпы тем, что не люблю, когда меня обманывают! – Бросила гневный взгляд на Кевина. – Или считают глупой, неспособной понять…
Я втянула воздух и пригрозила:
– …и Дашкинсу я еще устрою!
Кевин покачал головой:
– Не надо. Она чуть не поседела, когда тебя похитили. До сих пор себя винит.
Разговор получался не такой и не о том. Скомканный…
Я вздохнула, придвинулась и сама нежно обняла, пока он приходил в себя после таких перепадов.
– Я очень обижена вашим недоверием. Даша… и ты… как вы могли?
В ответ Кевин осыпал меня жадными поцелуями, но я еще не закончила ворчать, попыталась оттолкнуть его и вновь припомнить все обиды. Он прижал меня к себе и «взорвал бомбу»:
– Если ты ждешь извинений, их не будет. Мы не имели права говорить… пока не имели.
– Жду, конечно! И что значит, извинений не будет? Даша ведь все знает, почему мне нельзя было сказать? – я оттолкнула Кевина, недовольно глядя на него. – Знаешь, у меня появилось ощущение, что меня гадко использовали, вот только не пойму, почему и, главное, зачем… То твои глупые нападки, я тебя почти за монстра считала, то глупейшая ложь, хотя что я хочу…
Я разочарованно отвернулась. Неужели не ясно, что это предательство по отношению ко мне?
Он, вздохнув, обнял меня и тихо пояснил:
– Я дурак… я малодушно решил, что… – тут он запнулся, – и много чего натворил… Я испугался, что ты, узнав обо мне правду, в ужасе убежишь. Видя, как мой волк привязался к тебе, я опасался, что тоже не буду отходить от тебя. А потом ты стала пахнуть гиенами, и я взбесился.
Прижавшись к его груди, я задумалась.
Все эти годы я притворялась, что счастлива и довольна, скрывая истину даже от самой себя. На самом деле была одинока и несчастна. Может, и он так же скрывал свои чувства? Понимал ли он это? Или я опять все придумала?
* * *
Мы долго разговаривали. Я удерживал Люду в объятиях не как пленницу, а как сокровище, которое долго искал и наконец нашел. Она легко стукнула меня по ребрам.
– Видно, в детстве дипломата в тебе слон растоптал. – Кокетливо сообщив свой вывод, она устроилась на моем плече. Потом Люда подняла голову и ворчливо сказала: – Но из вредности я все равно не забуду вашего предательства.
– Вот потому мне нужна ты, такая… понимающая. – Я улыбнулся. Люда прищурилась, недоверчиво выслушав мою грубую лесть. – Это было не предательство, а страх… Тебя потерять.
Меня измерили удивленным взглядом. Не давая ей ругаться, целуя ее, я шептал:
– Я боялся, что ты испугаешься…
– Угу, а того, что я разозлюсь, ты не боялся? – Она протянула руку, обнимая меня за шею.
В ответ я прижал ее к себе сильнее.
– Или тебя это в принципе не пугало? – И воззрилась на меня с такой нежностью, что, вынимая букет из ее рук, я почувствовал себя провинившимся ребенком.
– Боялся…
– Заметно, – с легким сарказмом пробормотала Люда и уставилась в сторону балкона.
С минуту я молчал, потом, когда уголки ее губ дрогнули в улыбке, обращенной ко мне, смущенно признался:
– Ну, я, конечно, надеялся, что у тебя очень доброе сердце. Макс, Даша, Тео, я… Все надеялись, что ты обязательно поймешь, – искренне говорил я, не до конца веря в свое счастье. Люда не испугалась меня настоящего. И пока я старался не вызвать у нее ужас своим восторгом.
– Глупости! Вы просто обо мне не думали. – Не желая говорить о чувствах, Люда сконфуженно покачала головой и снова отвернулась.
– Нет, я постоянно думал. – Я сказал это серьезно. Люда, не сдержавшись, окинула меня взволнованным взглядом. – Сначала, видя, что это выходит за все возможные рамки, я опасался, что не справлюсь с собой, напугаю тебя, доведу до беды, и был ужасно груб с тобой… Прости.
Люда сказала:
– Чего уж там, я тоже вела себя не очень вежливо, а иногда и глупо. – Она смущенно попыталась вырваться.
Ну уж нет! Я теперь никуда тебя не отпущу.
Я продолжил ее целовать. Люда, одарив меня теплым волнующим взглядом, взъерошила волосы и посетовала:
– Ну почему мужчины считают, что лучший способ доказать женщине свою любовь – это уложить ее в постель? Меня бы, например, куда больше устроили нежные признания… для начала.
Я покачал головой – разговаривать сейчас не хотелось:
– У меня не всегда получается выразить свои чувства словами… Но я хочу, чтобы мы никогда не расставались. Ты выйдешь за меня?
Она склонила голову и слушала, не перебивая. Молчание было невыносимым. Чтобы заглушить его, я добавил:
– Я не смогу быть хорошим мужем. Я скучный и излишне серьезный. Я боюсь, что тебя разочарую, но ты же знаешь, как я поглощен своей работой.
Взгляд Люды погрустнел… Я скрестил руки на груди, напряженно ожидая, что последует взрыв негодования. Еще бы, я делаю предложение и тут же сообщаю, что все время буду на работе… Но ничего не случилось. Бросив задумчивый взгляд на грустное лицо Люды, я отвернулся.
Она так и молчала… Я так понимаю, это отказ?
– А еще я очень люблю тебя! – Я не мог оторвать глаз от уголка ее рта, где губы изгибались вверх. – Нежных признаний для начала хватит?!
Я ждал ответа, наблюдая за сменой эмоций на ее лице. Она прикусила губу, потом подняла глаза, улыбнулась, и щеки ее вспыхнули. Я смотрел на ее волосы, нежные мягкие завитки в вечернем свете казались шелковыми и подчеркивали белизну ее кожи. Я ждал…
– Нет… признания мало! Тебе еще надо компенсировать все…
Я не дал ей продолжить, поцеловал, чтобы она, позабыв обо всем, задохнулась от нежности.
Назад: Глава одиннадцатая Подозрения и расплата
Дальше: Глава тринадцатая Все так и было…