Хроника путешествия,
или Хождение по мукам
День первый
Где-то около полудня я завернула в придорожный трактир прикупить свежего хлеба, сухарей и, заказав плотный обед, завела разговор с трактирщиком о жизни, порядках и политике. Собственно, томящегося от скуки и отсутствия посетителей мужчину я лишь подтолкнула к беседе наводящими вопросами, и он вывалил целый ворох сплетен и домыслов, из которых выуживались несколько крох полезной информации. По окончании монолога я хотя бы получила представление, куда нам следует двигаться, и установила курс на это «куда».
Моя цель приобрела название — Коай, замок на северной границе Лайе, примерно в двенадцати днях пути от сего трактира. Именно там расположилась «могучая кучка» заговорщиков, строящих масштабные планы по избавлению принцессы. До такой степени масштабные, что ни одна особь мужского пола не рванула спасать красавицу от «дракона», не вооружившись бизнес-планом на ближайшие пять — десять лет.
Потом мужчины долго заседали
И составляли план работ на год.
А в это время женщины пахали!
И продвигались женщины вперед!
Так и я, не обремененная планированием, макетированием, девелопментом и прочей мурой, вытаскивала хвост ее высочества из капкана.
Налопавшись сама и накормив Улетную, двинулась в путь, переругиваясь с Иалоной по поводу мужской посадки в седле. Звезданутая сотельница требовала изменить позу на более приличную. Счас! Я еле ездить умею, и гарцевать, сидя боком и подвергая себя, горячо любимую, риску сверзиться в первую подвернувшуюся канаву, не испытываю ни малейшей охоты. Через пару часов после выезда мы свернули на лесную дорогу, следуя в направлении «север». Не надо вспоминать сакраментальную фразу «слоны идут на север». Я себя главным образом ассоциировала с колобком — свалила от Кондрада и катилась по лесной дорожке в неизвестность, надеясь не попасть на зубок прочим рыжемордым хищникам.
Вечером, покрутив головой по сторонам, я выбрала место ночлега на поляне вблизи ручья. Там спешилась и развила бурную деятельность: расседлала и стреножила животное, собрала хворост, сломав ноготь и пережив душевную драму принцессы по этому поводу. А еще с огромным чувством крыла себя последними словами за отсутствие мозгов и топора. Приперев охапку сухостоя, мне пришлось напрячься и додуматься, каким же именно образом используют пыточное приспособление, ошибочно названное огнивом и не сопровожденное инструкцией по эксплуатации для таких избалованных цивилизацией особ, как я. После «надцатой» попытки высечь искру усилия увенчались успехом и костер запылал.
Почему никому в голову не пришло выпустить пособие по выживанию попаданок в тяжелых условиях другого мира? Ей-богу, вернусь, наваяю и буду предлагать всем друзьям и знакомым держать под рукой на случай подобных неожиданностей. Вот только бы вернуться, а то ностальгия с Иалоной до кучи замордовали совсем.
Часа через два весело булькала каша в котелке, доходя до готовности, невдалеке паслась Улетная. Я наслаждалась заслуженным отдыхом, а принцесса решила пообщаться:
— Скажи мне, только честно…
Та-ак, когда к тебе обращаются с проникновенной просьбой «скажи мне, только честно», с ужасом понимаешь, что сейчас, скорее всего, тебе придется долго и красочно врать.
— …Тебе нравится Кондрад?
Отвечая на этот вопрос, мне лгать не хотелось:
— Да, чрезвычайно нравится.
Сотельница замялась, но осведомилась:
— Ты бы с ним… согласилась иметь близость?
Стоит ли травить душу несбыточным? Не проще ли заставить себя забыть?
— Зачем спрашивать?.. Даже если так, то это невозможно по многим причинам, одна из которых — отсутствие собственного тела.
Не желая отставать, Иалона уперлась:
— Ну а если бы…
Я взбесилась и прервала:
— Если бы да кабы, то во рту росли грибы! Ты не понимаешь! Случись такое, у меня все одно не будет шансов! По сравнению с тобой, я серый облезлый мышонок. В моей внешности нет ничего выдающегося, хорошие парни вроде него на меня не заглядываются и в очередь не выстраиваются.
— Ты полагаешь, внешность — это главное в отношениях?
— А разве нет? — задала встречный вопрос.
Помолчав, принцесса разоткровенничалась:
— Я очень похожа на маму, первую красавицу. Но она была глубоко несчастной в браке, потому что папа всю жизнь любил другую женщину. Я видела ее — обыкновенная, ничем не примечательная, а папа в ней души не чаял, на руках носил. Ее, а не маму, к ногам которой падали лучшие мужчины. Вот я и думаю, что было в той женщине, заставлявшее отца не обращать внимания на мамину красоту?
Да-а, жениться по любви не может ни один король.
Беседа прервалась, и мы не стали ее возобновлять, погруженные каждая в свои думы. Вскоре мы улеглись спать.
День второй
На манеже все те же, вокруг все тот же лес и все то же нытье Иалоны. Вышли к деревне. Купили мешок овса для Улетной. Почему на меня так пялятся?
День третий
Ничего не изменилось, кроме нытья. Оно усилилось. Я тоже помечтала о ванне с горячей водой.
День четвертый
Жалобы стали громче и однообразнее. Воспринимались как мантра. Терпеть можно. Посетили следующую деревню. Купили еще один мешок крупы. Аборигены не только пялились, но и принюхивались. К чему бы это? Я так неприглядно смотрюсь? Может, тур по деревням устроить с песней «Мы сами не местные…»?
День пятый
Въехали в район болот. Добавились комары и мошкара. В моей голове осталась исключительно одна вменяемая фраза, повторяемая на все лады и со всевозможными ударениями «Любите природу, мать вашу!». Но и сия завалящая мысль стремительно дохнет от одиночества. На выезде из деревни сердобольная бабулька пожертвовала горбушку хлеба и смахнула слезу. К чему бы это? Я настолько жалко выгляжу? Хочется самоубиться, не перенеся беспрерывного нытья принцессы.
День шестой
Приходится признать, что мы заблудились. Этот памятный замшелый камень я вижу по крайней мере пятый раз. Молчу как партизан. Нытье принцессы и без того кого угодно в гроб вгонит.
День седьмой
Слава богу, выбрались из болот. Кобыла ржет и по-лошадиному требует жрать. Хм, я бы тоже не отказалась, но денег нет. Все, что осталось, утопло в жиже, когда мы туда провалились. Ночью вышли к деревне. Сперли сена для Улетной и надергали овощей с огорода для нее и для себя. Голод договорился с совестью, и она больше не возникает.
Комары близко не подлетали, отпугнутые запахом немытого тела. Умывание не в счет. Как герои в фантастических романах месяцами путешествуют и розами пахнут? Никто секрета не знает? А то поделились бы, пока я все окрестное зверье нюха не лишила. Принцессе следует вручить награду за неутомимый язык, а мне за долготерпение.
День восьмой
Встретили двух грабителей, требовавших золота. Отвела душу, гоняя их по поляне. Обнаружила боевые свойства кобылы: пробегающих мимо разбойников она провожала ударом копыта пониже спины, озвучивая развлекаловку громким ржанием. На третий круг мужики не пошли, передумали и уползли, в кусты с сетованиями на непочтительную молодежь, оставив на память топор. Я порадовалась, это они удачно напали.
День девятый
Села стали встречаться чаще, и тырить продукты стало легче. В кого я превращаюсь? Принцесса уже не ноет. Она орет.
День десятый
Вышли к большому тракту. Узнали две новости, хорошую и плохую. Хорошая — движемся в правильном направлении. Плохая — нас активно ищут, предлагая в награду за поимку или наводку бешеные деньги. Начала обуревать алчность. Может, самой им сдаться? И бюджет заодно поправим… Слава богу, принцессу-беглянку требовалось доставить живой и невредимой. И на том спасибо. Кстати, погоню за нами возглавляет сам Кондрад. Черный Властелин, по слухам, жутко зол. Как я его понимаю! Я бы на его месте тоже лютовала, устрой мне кто такую подлянку. Распрощавшись с мечтами о нормальной пище и горячей воде, вернулись в лес.
День одиннадцатый
Нас, похоже, нашли. Как? Не знаю. Где-то допустила ошибку. Какая теперь, к черту, разница! Под несмолкаемый вой Иалоны улепетывала во весь дух, стараясь запутать следы.
День двенадцатый
Улетная начала замедлять бег, слабея без отдыха и полноценной еды. Обидно до жути попасться в нескольких километрах от цели.
День тринадцатый
Мы остановились перевести дух и дать отдохнуть лошади, ронявшей клочья пены с боков. Нас методично загоняют, уже отчетливо слышен лай собак и звуки сигнальных рогов. Скотина, охоту на меня с принцессой устроил! К царским зверям нас причислили? К мелкой или крупной разновидности? Скорей всего, к ослиной! Упрямство раньше меня родилось, но всегда шло в комплекте с волей к победе.
О боже, столько перенести и засыпаться! Боже? Ну точно!
— Форсет, ты меня слышишь?
Смачный зевок:
— Не ори, я не глухой. Чего тебе надобно?
— Ты мне магию обещал! Где она? Как ей пользоваться?
— А никак! — Обманул я.
Ах ты! Чтоб тебя! И по-всякому! И в разных позах! И чтоб у партнеров фантазия щедрая была на извращения!
— Помочь как-то можешь?
— Не-а, запрещено мне в ваши дела вмешиваться.
И тут меня осенило. Идея шальная и бредовая, но на голодный желудок и сухая корка деликатес.
— Раздели нас, или я клянусь — тебя в покое не оставлю. Ты меня уже знаешь и поверь, для тебя лично я что-нибудь особо пакостное наверняка изобрету!
Бог задумался:
— Что ты можешь мне сделать?
— Для начала накляузничаю твоему начальству, а потом петь начну громко, с выражением и не останавливаясь, причем псалмы в твою честь и в твоих же храмах! Потом организую хор последователей и стану им руководить…
Видимо, свежи были воспоминания о «кошачьем концерте», потому что мир подернулся пленкой, замигал, исказился.
Робкий голос:
— Илона?
Первое, что я увидела, проморгавшись, — испуганно изумленные глаза Иалоны. Удалось! Я отстегнула ножны с кончаром от пояса принцессы:
— Быстро садись на Улетную и сматывайся! Я попробую их задержать, насколько смогу, а ты постарайся не попасться и добраться до своих. Если у них мозги есть, то они должны высылать патрули. Давай живей, не теряй время!
— А как же ты?
Я хмыкнула:
— Боливар не вынесет двоих!
Иалона обняла меня, чмокнула, извазюкав слезами. Всхлипывая, влезла на кобылу и ускакала, сказав на прощание:
— Да хранят тебя боги! Благодарю тебя за помощь и нарекаю сестрой. Надеюсь встретиться вскоре!
Глядя ей вслед, я поняла, насколько привязалась к этой капризной, взбалмошной, эгоистичной, но ставшей родной девчонке.
