Книга: Родиться надо богиней
Назад: Глава 3 Кто виноват?
Дальше: Глава 5 Итого

Глава 4
Большая прогулка

Вернувшись в свои апартаменты, маленькая принцесса задумалась, как ей провести вечер: сесть почитать книгу из огромной королевской библиотеки, выбрав что-нибудь понеприличнее и желательно с откровенными картинками, а то так и будет глупо хлопать глазами, когда всякие сопляки с провокационными вопросами полезут, или отправиться погулять по ночному городу. Такой променад, без сопровождения старших, был, конечно, запрещен, но это делало затею лишь еще более заманчивой. Выбирая занятия, Элия рассуждала ничуть не разумнее юного герцога Лиенского. В конце концов предпочтение было отдано тайной прогулке.
Забравшись в пятый шкаф с одеждой, Элия открыла заклятием еще одно потайное отделение и вытащила оттуда черный с серой отделкой мужской костюм — неброское, но очень дорогое одеяние. Быстро переодевшись, прицепив на пояс кинжал и шпагу, засунув в мягкие черные сапожки пару метательных ножей, а стилет в потайное отделение рукава, девушка подошла к зеркалу. Как всегда, принцесса с удовлетворением отметила, что мужской костюм ей идет чрезвычайно, выгодно подчеркивая изящную прелесть фигурки.
Оставался последний штрих — личина. Лорд Эдмон всегда восхищался умениями Элии в этой области магии иллюзий. Небрежно набрасывая привычное заклинание, принцесса с любопытством следила, как черты ее милой рожицы в зеркале постепенно смазываются и появляется физиономия усатого хлыща, а девичья фигура обретает юношеские очертания. «Ну насчет усатого хлыща я погорячилась, — снисходительно подумала принцесса, — очень даже симпатичный молодой человек из хорошей семьи. От девиц проходу не будет».
Позвонив в колокольчик, Элия вызвала пажа. Принцесса приказала ему отвечать всем желающим ее видеть: «Госпожа принимает ванну и никого с визитом не ждет. А если ей принесли новый персиковый шампунь, то мне приказано забрать». Привыкший к самым разнообразным причудам девушки мальчик нисколько этому не удивился.
Осчастливив пажа нужными инструкциями, в целях конспирации Элия не стала пользоваться магическим лифтом или лестницей, а телепортировалась прямо на улицу города, чтобы не наткнуться на кого-нибудь из родственников. Вряд ли, конечно, братья со всех ног побегут жаловаться на нее отцу, уж кем-кем, а ябедами они никогда не были, но давать им в руки лишнюю информацию о себе девушка не собиралась, как не собиралась и шествовать домой под конвоем.
Смеркалось. Элия запрокинула голову и посмотрела в бесконечное небо. В сгущающейся синеве зарождались первые робкие звезды. Королева ночь начинала свое торжественное шествие, ведя за собой романтиков, влюбленных, рыцарей ножа, любителей острых ощущений и просто глупцов. Себя Элия относила, разумеется, к предпоследней категории.
Еще девочкой принцесса никак не могла понять, почему многие боятся темноты. Для нее ночь всегда была ласковой, доброй защитницей. Из нее Элия черпала силы, какие-то неведомые, запредельные желания просыпались в душе. Как-то принцесса обмолвилась о своих ощущениях отцу. Тот сразу и довольно неловко поспешил сменить тему, но девочка расслышала, как, уходя, он буркнул себе под нос: «Темная кровь предков поет…» Умирающая от любопытства Элия в конце концов докопалась до истины, перерыв всю многотомную родословную семьи, составленную дотошным буквоедом Элтоном. «Виновницей» оказалась бабушка принцессы по материнской линии. Вот тогда-то девушка и поняла слова отца о крови предков, крови Пожирателей Душ, самой ужасной разновидности вампиров, питающихся энергией расщепленной души. С тайной гордостью, к которой примешивалась капелька ужаса, принцесса поняла, что даже у Энтиора не было столь опасной родни. Он наслаждался чужими физическими страданиями и душевными муками как бог боли, но как вампир пил только кровь.
Элии интересно было бы узнать, проявлялись ли гены Пожирателей Душ у ее матери. Но, к сожалению, такой возможности не было. Свою родительницу принцесса помнила очень смутно. Та перешла в другую инкарнацию, когда девочке едва минул год. Заболела в путешествии по мирам какой-то загадочной дрянью и сгорела за считаные дни. Впрочем, и другие жены короля Лимбера долго на этом свете не задерживались. Кое-кто поговаривал, что не без помощи ветреного супруга. Зная, что матери ее двух братьев, согласившиеся на развод (леди-мать Рика — Джанети и леди-мать Кэлера — Карина), до сих пор находятся в добром здравии, принцесса не слишком осуждала отца. Любовь должна быть свободной, а если ее больше нет, зачем портить друг другу жизнь из-за каких-то глупых условностей.
Город встретил принцессу обычным шумом. Свернув с Королевского проспекта на Северную улицу, Элия направилась в район Второго Кольца. Ночная жизнь только набирала обороты. Кричали торговцы сластями и напитками, распевали душещипательные романсы и шутливые песенки менестрели, зазывалы у дверей различных, приличных и не очень, заведений надрывались еще сильнее, чем днем, улицы были полны народа, как спешащего по делам, так и просто ищущего развлечений. Проигнорировав все, кроме сладкого запаха нежно любимых пирожков на меду с орехами и ягодами, Элия двинулась дальше, придерживая липкую сдобу в бумажке и уплетая на ходу. На спонсирование развлечений дочки Лимбер не скупился, да и у братьев деньжата водились. Кэлер, Элтон, Джей и Рик в минуты душевной щедрости — у Кэлера, пожалуй, они случались чаще всего, а у Рика и Джея все больше после нескольких бутылок крепкого винца — часто подкидывали ей по нескольку монеток «на булавки», поэтому девушка могла приобретать практически все что заблагорассудится. Правда, наивные родственники, как и несколько лет назад, продолжали считать, что принцесса посещает ночной город не иначе как в сопровождении по крайней мере одного из членов семьи. Девушка и не собиралась лишать родных этих милых, выгодных ей иллюзий.
Уплетая второй пирожок, Элия заметила, как в толпе на Жемчужной улице мелькнул принц Джей. На нем была личина, но братишка не соизволил замаскировать силу, которая, как показалось бы знающим существам, вопила: «Вот он я, принц Лоуленда!» К счастью для минутной лени Джея, действовал закон коэффициентов личин. В голове Элии моментально всплыла его точная формулировка: «Всякое существо, обладающее определенным коэффициентом силы, надевая личину, приобретает возможность быть не узнанным лицом с меньшим коэффициентом силы. Если лицо с меньшим коэффициентом силы использует личину, маскирующую не только его внешность, но и психоэмоциональный фон и уровень силы, то оно получает возможность быть не узнанным лицом с большим коэффициентом силы, в том случае если это лицо не прилагает для узнавания существенных усилий». То есть лень брата казалась вполне понятной. Личный коэффициент Джея был столь высок, что в лоулендской толпе принца мог опознать только кое-кто из родственников (а уж они-то не стали бы поднимать шума) или десяток богов-магов Лоуленда, обитающих в своих укромных замках на окраинах государства и все более погружающихся в глубины чародейских тайн. Впрочем, идя на серьезное дело, Джей лепил чары весьма прилично и не халтурил, экономя энергию на мелочах.
«Что это хитрецу Джею вздумалось напялить на себя личину? — заинтересовалась Элия. — Не иначе как поразмяться вышел. Любопытно. Надо бы посмотреть. Люблю наблюдать за работой профессионалов».
Девушка последовала за братом, искусно лавируя в толпе. Минут через семь ее бдительность была вознаграждена. Почти неуловимым движением тренированных гибких пальцев (если бы принцесса не следила столь пристально, то не заметила бы ничего) Джей избавил от тяжелого перстня с изумрудом, серебряной цепи и пухлого кошелька, соблазнительно позвякивавшего при ходьбе, какого-то расфуфыренного господина, шествующего в сопровождении четырех бдительных охранников. Ни господин, ни его стража так и не обнаружили пропажи.
Лукаво улыбаясь, принцесса проводила ускользающего принца восхищенным взглядом. «Ловок, мерзавец, ловок. Секундное касание — и дело сделано! Ведь помнит, негодник, что папа запретил ему заниматься промыслом в Лоуленде. Но, видать, не утерпел, руки зачесались, вот и напялил личину. Где же, интересно, этот жирный индюк тебе дорогу перешел? Надо бы разузнать на всякий случай». И Элия предусмотрительно занесла сегодняшнее происшествие в свою мысленную картотеку компромата на шального брата.
Слежка за братцем-карманником снова пробудила у девушки легкий аппетит, и она решила зайти в ближайший ресторанчик на улице Роз, где уже бывала не раз как под личиной, так и не скрывая истинного лица. «Ночной каприз», небольшой, но очень уютный ресторанчик, открывающийся только в сумерках и специализирующийся на сластях и винах, вполне устроил принцессу. Усевшись на мягкий диванчик за столик в темной нише, Элия щелчком пальцев подозвала официанта в черной полумаске и заказала бутылку кофейного ликера, фирменный фруктовый салат с орехами ферхью и тарелку пирожных с шоколадным кремом.
Под мелодичные звуки исполняемой менестрелем «Баллады долгих странствий» Кэлера Элия размеренно поглощала салат, не забывая отдавать должное ликеру. Сейчас принцесса росла, развивалась ее сила богини и магическая мощь, а для этого требовался немалый приток энергии. Кроме того, девушка всегда любила сладкое и, обладая, как и большинство богов, потрясающим метаболизмом, могла есть пищу в любых количествах, не боясь лишнего веса — этого ужаснейшего из кошмаров всех женщин всех миров. Ну, быть может, за очень, очень редким исключением. Поскольку во Вселенной имеется все, что только можно вообразить, принцесса вполне допускала возможность существования миров, ценящих красоты ожирения.
В дорогом ночном ресторане клиентов пока было не много. Но один из них сразу обратил внимание на прекрасного юношу с изящными манерами, сидевшего в одиночестве. Высокий, превосходно сложенный брюнет с холодно-безупречными, хищными чертами лица и яркими, удивительно бирюзовыми глазами, оттененными шелком длинных ресниц, некоторое время заинтригованно разглядывал юношу, а потом, оставив свой столик, легкой тигриной походкой направился к объекту своего пристального внимания.
— Прекрасный вечер, сударь. За вашим столиком найдется свободное место? — вкрадчиво осведомился мужчина, слегка склонив голову. Его бирюзовые глаза возбужденно блеснули.
— Прекрасный вечер, сударь. Найдется, — в тон незнакомцу ответил «юноша».
Небрежным движением изящной руки лорд подозвал официанта и заказал бутылку лиенского «Темная страсть». Когда вино принесли, мужчина предложил:
— Давайте выпьем за прекрасный вечер и не менее прекрасную встречу в сумерках.
«Юноша» мысленно хихикнул, но отказываться не стал, пригубил напиток и подумал: «Какая щедрость — одно из лучших лиенских вин за встречу. И с чего бы это? Ума не приложу!»
Когда бутылка опустела, в легком фривольном разговоре повисла небольшая пауза. Мужчина, пристально глядя «юноше» в глаза, положил руку ему на колено и, медленно продвигая ее вверх, интимно прошептал, наклоняясь так, что его длинные черные волосы защекотали шею «жертвы»:
— Быть может, мы продолжим наше прекрасное знакомство и выпьем еще бутылочку в кабинете наверху?
Элия чувствовала легкий запах лесной свежести, лаванды, едва уловимую ноту сладкого аромата белого ириса и металл крови. Прижавшись бедром к «юноше», кавалер зашептал ему на ухо милые глупости, продолжая делать то, что кодекс урбанизированного мира квалифицировал бы как «развратные действия в отношении несовершеннолетнего». Только, к своему глубочайшему разочарованию, ожидаемого эффекта мужчина пока не обнаруживал.
Наконец Элии надоела затянувшаяся шутка и, сняв на минутку заклинание, меняющее голос, девушка презрительно бросила:
— Братец Энтиор, а не пошел бы ты на…! — И принцесса подробно описала маршрут, находчиво вставив в послание слова, слышанные утром от папы, «беспокоящегося» по поводу ежей и сгоревшей одежды.
Подавившись началом новой изысканно-двусмысленной фразы, принц, стремительно зеленея, вскочил как ошпаренный с диванчика и бросился прочь сломя голову, гадая о том, кто расставил ему ловушку и попадет ли снова от отца, если он домогался не принцессы, вернее, не совсем принцессы, а принцессы под личиной. Но почему-то Энтиору казалось, что король вдаваться в тонкости не станет, а просто съездит еще раз по физиономии, и хорошо еще, если съездит только раз, а не выбьет все зубы и пересчитает ребра…
Глядя вслед брату, Элия задумчиво пробормотала:
— Ну вот, теперь мне еще и счет оплачивать. Нашел способ на халяву выпить, извращенец клыкастый!
Расплатившись за дорогое вино и деликатесы, принцесса вышла из ресторана, на ходу восстанавливая меняющее голос заклятие. Девушка направилась к границе Второго Кольца города. Ведь именно там в наступающей тьме скрывались самые интересные приключения, в которые можно было вляпаться. Зайдя в переулок, она телепортировалась сразу на окраину квартала зеленых и желтых фонарей — одного из любимых местечек братьев, да и отца. Элия уже давно была достаточно взрослой, чтобы знать, какой цвет фонаря что означает: желтые фонари приглашали заглянуть на огонек женщин, зеленые — мужчин, фонари с полосками предлагали однополую любовь, белые с разнообразными рисунками и цветочками сулили экзотические развлечения. Так, любимый цветок Энтиора — белый ирис — в Лоуленде служил символом садомазохистских удовольствий. То ли символ этот установили в честь брата-вампира, то ли сам принц так полюбил белые ирисы за их символический смысл.
На окраине квартала горели в основном зеленые фонари. Улочки становились уже, а дома — попроще и пообшарпаннее. Но ночная тишина по-прежнему испуганно пряталась от душераздирающих призывных криков, подобных этим:
— Заходите, у нас самые свеженькие симпатичные девушки!
«Ну уж девушками-то они точно давно перестали быть», — отпустила мысленный комментарий Элия.
— Самые толстые задницы и пухлые сиськи!
«Это что, реклама в лавке мясника?» — снова сыронизировала принцесса.
— В нашем борделе провел ночь сам король Лимбер!
«Вот уж не верю, что моего разборчивого папашу занесло в публичный дом такого низкого пошиба даже с перепою!»
На этой остроумной ноте процесс мысленного составления комментариев к экскурсионному туру по борделям Лоуленда средней руки был прерван. На руке у Элии повисла помятая, убийственно воняющая дешевыми духами типа «Мечта моряка» шлюха с небрежно высветленными заклятием волосами и в лоскутках, едва прикрывающих ее пышные, особенно в нижней части фигуры, телеса. Нежно заглядывая в глаза потенциальному клиенту, девка хрипло зашептала:
— Пойдем со мной, красавчик! Ты такой хорошенький, мой кролик! Обслужу недорого!
Шлюха назвала цену. Задохнувшись от возмущения, принцесса стряхнула с себя «красотку» и завопила:
— Сколько?! Да за такие деньги я целый бордель с потрохами куплю, а не тебя, груша перезрелая!
Ответом стало возмущенное шипение отвергнутой девки, хохот прохожих и обитателей квартала из открытых окон соседних домов.
Отшив девку и быстрым шагом миновав последний отрезок квартала развлечений, Элия оказалась в еще более непрезентабельном районе. И, что случалось частенько, желание принцессы Лоуленда найти приключения, даже не высказанное вслух по всем правилам магии, начало сбываться.
Свернув в темный переулок, она тут же обо что-то споткнулась. «Что-то» сдавленно взвизгнуло и попыталось дать деру. Изловчившись, девушка успела схватить «нечто» за край рубашки и наскоро вызвала магический шарик. В его неярком свете принцесса разглядела худого, грязного, костлявого, темноглазого, черноволосого парнишку-подростка лет одиннадцати, одетого в какие-то лохмотья, находящиеся в весьма отдаленном родстве со штанами и рубашкой. Измеренный автоматически коэффициент личной силы парнишки едва дотягивал до 0,45 лоулендского.
— Броши-пропуска гостя нет, значит, раб, — вслух деловито констатировала принцесса, — но почему без метки? Беглый, что ли? Боишься… Точно, беглый.
— Тебе-то какое дело, хлыщ паршивый! — прошипел мальчишка, тщетно пытаясь вырваться из железной руки ловца.
— Да никакого в общем-то, просто интересно. Далековато тебя занесло от городских ворот, с рынка бы уже не сбежал, значит, смылся в дороге, — продолжила логически рассуждать Элия. — Ты хоть знаешь, что если тебя поймают, то изобьют до полусмерти или вовсе засекут публично, чтоб другим неповадно было?
— А что, у меня на роже написано, что я беглый раб? — окрысился паренек, тяжело дыша. Видно, борьба с Элией лишила его последних сил.
— Можно сказать и так, — согласилась принцесса, отпуская жертву.
— Как? — не понял ребенок, осторожно отступая на шаг, чтобы в случае чего побыстрее смыться в ближайшую подворотню. Бросаться на обвешанного оружием мужика он при всем своем задиристом нахальстве не собирался.
— Видишь ли, пацан, — снисходительно пояснила Элия, даже не думая его удерживать, — торговая компания, у которой сбежал раб, обязана известить об этом полицию под угрозой лишения лицензии на ввоз рабов и весьма значительного штрафа. У стражи есть специальные магические устройства, позволяющие определить личную силу человека. Если она меньше стандартного лоулендского уровня и броши-пропуска гостя у тебя нет, значит, ты раб. А я и без амулета все вижу, между прочим, здесь таких умельцев много.
— Да кто вы такие, Тьма вас побери, что считаете себя вправе распоряжаться чужими судьбами?! Я шел по улице и никого не трогал… А меня схватили, скрутили, сунули кляп, напялили на шею какую-то железяку и приволокли в ваш паршивый город. Нелюди, отродья Сейт'таны! — вскипел мальчишка, сжав кулачки.
Элия улыбнулась, отчетливо чувствуя исходящие от паренька эмоции ярости, к которым примешивалась гремучая смесь любопытства и страха.
— Да кто вы такие, Тьма вас побери?! — повторил беглец уже тише, но с прежней яростной безнадежностью.
Принцесса снисходительно цокнула языком:
— Так ты еще не понял, дурачок? Мы — те, кого вы называете богами.
— Ладно тебе брехать-то, — недоверчиво пробормотал парнишка и, сотворив рукой замысловатый жест, отгоняющий зло, добавил: — К ночи-то. Зло накличешь!
— Не хочешь, не верь. — Забавляясь, Элия беспечно пожала плечами. — Вся знать Лоуленда — боги.
— А чем докажешь, что ты бог? — задиристо осведомился малец.
— Вообще-то я не бог, а богиня, — ответила принцесса, — и доказать это могу, но как бы тебе не пожалеть о том, что ты требовал доказательств.
— Не пожалею! — воскликнул паренек, начиная все сильнее подозревать, что незнакомец над ним издевается. — Показывай!
Снова жестоко рассмеявшись, принцесса мгновенно сбросила личину, щелкнув пальцами, сняла заклятие, обыкновенно приглушающее излучение истинной божественной силы. И паренек увидел юную богиню по-настоящему: волосы пронзительно прекрасной незнакомки пушистыми волнами ниспадали на плечи, властным луком изгибались пухлые губы, в лучистых серых глазах, сиявших огнем далеких звезд, таилась вечная тайна, отражающая саму суть божества и не зависящая от возраста, обтекая фигуру, мерцала серебристо-синяя аура. Сам воздух вокруг искрился от напряжения.
Брошенный на колени ударной волной силы, скованный благоговейным страхом и религиозным экстазом парнишка взирал на Элию. В его взгляде смешались ужас и восхищение.
— Ну что, достаточно? — небрежно спросила девушка, запирая божественную силу на множество замков, под которыми она скрывалась, и надевая личину.
— И правда богиня, — только и смог пробормотать парень, продолжая оторопело таращиться на нее.
— Да, — спокойно подтвердила Элия.
— И вы тут все боги? — робко спросил мальчик, начиная потихоньку приходить в себя и, пошатываясь, поднимаясь на ноги.
— А кто есть бог, малыш? Если отбросить все возвышенные метафоры, это всего лишь создание иной, нежели смертный, структуры, отличающееся странным плетением души. Мы просто куда более чокнутые, чем вы, люди, обладающие истинно яркими талантами, которые стали божественной сутью. Если ты бог поэтов, то пишешь дивные, волшебные стихи и можешь вдохновлять других на это силой своего дара, или если смотреть с другой точки зрения, то силой безумия. Бог не такая уж большая редкость для Вселенной. В Лоуленде много богов, впрочем, живут и другие существа разных рас, могущество которых не столь велико, как божественное, хотя и больше обычного для других миров, в том числе твоего.
Перенеся из Лоулендских Садов в переулок маленькую бронзовую скамеечку с мягкими подушками, Элия села, откинувшись на спинку, и властным жестом предложила присаживаться парнишке.
— А… — протянул, мало что понимая, паренек, оторопело хлопнувшись на подушки подальше от новой знакомой. — А как тогда становятся богами?
— По-разному. Сплетение этих дорог может постигнуть лишь сам Творец, но если есть склонность к божественному бытию, то душа найдет свой путь и обретет истинную суть. Чаще всего этот процесс растягивается на множество инкарнаций, но бывает, занимает сравнительно краткий срок. В конце концов, чтобы быть богом, им нужно родиться!
Выслушав очередное странное пояснение, мальчик, надеясь разузнать побольше, чтобы хоть как-то систематизировать воцарившийся в голове хаос, задал новый вопрос:
— А что это за место такое, Лоуленд?
— Страна и город с тем же названием, столица Мира Узла, но мои слова для тебя пустой звук, если не знать основных понятий. Ты знаешь, что значит Уровень?
— Нет, — удрученно сообщил парень, чувствуя себя ничтожным глупцом и пытаясь совместить увиденный несколькими мгновениями ранее образ прекрасной девушки с мужским обличьем богини, сидящим рядом.
— Слушай и попытайся уразуметь хоть что-то, — с надменным великодушием, следствием внезапной смены божественного настроения, начала как можно доступнее излагать Элия. — Миров во Вселенной бесконечное множество. В той ее части, о которой мы ведаем, они располагаются Уровнями, словно пирамидой, этажами в доме. Чем выше этаж, тем больше личная сила обитателей, а чем больше сила, тем лучше они колдуют, больше умеют и дольше живут. Скажем, на нижних Уровнях обычный человек живет до ста, максимум до двухсот лет, а на более высоких — триста, пятьсот, и чем выше, тем больше.
— А сколько будете жить вы? — несмело уточнил паренек, понимая, что наконец-то в голове понемногу проясняется.
— Пока не надоест. Жизнь бога не ограничена временными рамками. Все зависит только от желания. Для бога срок покинуть инкарнацию наступает тогда, когда приходит усталость и серая скука, когда затухает огонь божественного безумства, — самоуверенно ответила девушка.
— И вас нельзя убить? — удивился раб.
— Убить можно кого и что угодно, если очень постараться, — философски заметила богиня с природным практицизмом, свойственным ее семье. — Конечно, я могу погибнуть от физического или магического удара, но прикончить меня труднее, чем обычного человека. Я куда могущественнее и искуснее в науке выживания. Посмотри!
Элия вынула из ножен острый кинжал и, слегка поморщившись, резанула себя по ладони. Кровь хлынула жарким потоком. Но тут же перестала течь и запеклась, образую темную корочку. Девушка соскребла ее и показала ладонь парнишке. Тот удивленно прошептал:
— Ух ты!
Розоватая, уже едва заметная тонюсенькая полоска шрама бледнела у него на глазах и через несколько секунд вовсе исчезла.
— Вот так. Если же меня ранит тот, чье могущество больше, чем мое, то рана будет заживать дольше, а чем больше этот некто желал мне неприятностей, тем длительнее будет срок восстановления. Но на этот случай кроме обычной способности к регенерации существуют специальные заклинания исцеления, можно воспользоваться и помощью покровительствующих Сил.
— Кого? — осмелился уточнить беглый раб, широко раскрыв от любопытства глаза.
— Сил, — удивленно повторила Элия, недоуменно гадая, из какой провинциальной глуши вытащили работорговцы паренька, если он не знает самых элементарных даже для обычного человека вещей. — Неужели ты никогда не слышал призывов или благодарностей к Силам? Скажем, «Хвала Силам Удачи»?
— Слыхал, — подтвердил пристыженный мальчик. — Только я думал, это вроде как просто слова, ведь говорят наши ухажеры красотке при встрече: «Тысяча воздушных поцелуев», но никто никого тысячу раз не целует.
— Из какого же дикого захолустья тебя вытащили, парень! Силы не иносказание, они действительно существуют, — невольно рассмеялась богиня. — Это высшие по сравнению с богами и куда более могущественные на свой лад создания, состоящие из чистой энергии, не облеченной плотью. Силы называют Руками Творца, Хранящими Равновесие, Блюдущими Его Волю. Они наблюдают за мирами и помогают нам. Существует множество Сил: Силы Равновесия, Силы Источников, Силы Времени, Силы Мироздания, Силы-Посланники… Люди же чаще всего взывают к тем, кто входит в Двадцать и Одну.
— Во что? — снова переспросил раб.
— Есть Силы, проникающие во все уголки миров Вселенной, пронизывающие все Мироздание. Известно только то, что число их равно двадцати одной, — внесла ясность богиня. — Но какие Силы входят в эту группу, наверняка неизвестно. Их мышление слишком отличается от нашего, чтобы перевести символы, которыми они общаются между собой, на язык слов, коим пользуются существа из плоти. На каждом Уровне, зачастую даже в соседних мирах, названия Сил, входящих в Двадцать и Одну, меняются. Так что перечислять их — занятие бессмысленное, но Силы Удачи, которые я упомянула, входят в это число.
— Понятно… — протянул паренек, чувствуя, как пухнет его голова, вмещающая откровения богини.
— Отлично. Вернемся к вопросу об Уровнях, — произнесла Элия менторским тоном, подражая лорду Эдмону, впавшему в поучающее настроение. — Теперь ты знаешь, что миры располагаются этажами, то есть Уровнями, а их обитатели различаются по силе. Но и сами миры неодинаковы. Их мощь и структура, то есть Нити Мироздания, из которых они сплетены, тоже различны в зависимости от того, какое место в Ткани Мироздания занимает мир. На каждом Уровне есть несколько наиболее выгодных точек — Узлы. В этих мирах и живут самые могущественные существа, в них предпочитают селиться боги. За порядком в мирах следят Советы Богов, но целиком полагаться на них в этом деле нельзя, там отстаивают свои интересы и интриги. Существуют еще Силы Источников. За тем, чтобы ни живые существа, ни Силы Источников не переборщили в своих разборках, следят более Высокие Силы, самые низшие в иерархии которых зовутся Силами Равновесия. Есть и инстанция, разбирающая споры между Силами и между Силами и живыми существами, а также вопросы, в которых живые бессильны разобраться. Это — Суд Сил. Но вмешиваются они очень редко, ведь без борьбы в мирах нет развития. Уже само то, что во Вселенной живут разные боги: темные (боги боли, страданий, разрушения) и светлые (боги милосердия, исцеления, искусств, домашнего очага), — порождает конфликты.
— А вы — темная богиня или светлая?
— Нет, я, пожалуй, все-таки серая, — на секунду задумавшись, ответила Элия, еще не зная своей истинной сути, но инстинктивно чувствуя, что ни излишними благодеяниями, ни кровавыми злодействами ее путь отмечен не будет.
— А как это? — не понял мальчик.
— Крайности претят моей натуре, — пояснила принцесса. — Знаешь, говорят, что и Тьма и Свет — лишь частные случаи Тени. Серые боги небесстрастны, но они придерживаются середины, сами выбирая свой путь. Они могут приносить как зло, так и благо, в зависимости от настроения и желаний.
— Ага, — кивнул беглец, кое-что понимая, но желая более подробного объяснения.
— Возьми, к примеру, бога повелителя воды и ветров. Он может наслать на врага ураган и заодно с недругом уничтожить жилища ни в чем не повинных людей, а может призвать дождь для спасения умирающих от жажды. Один поступок — благо, другой плох, какого же цвета бог? Все зависит от его прихоти, а значит, он серый. Есть и другой случай. Вот скажи, парень, — Элия подмигнула мальчишке, — каким ты считаешь бога воровства, темным или светлым?
— Не знаю… — задумчиво протянул беглый раб, слегка смутившись.
— Может, светлым?
— Вообще-то считается, что воровать нехорошо…
— Тогда темным?
— Но мелкое воровство не страшное зло, это же не убийство… А, понял! Бог воровства тоже серый, да? — попробовал угадать паренек.
— Да, ты прав. Если он не крадет последний кусок хлеба у голодающего, а щиплет богачей, его нельзя причислить к злодеям, — согласилась Элия, вспомнив брата Джея.
Он уж точно не стал бы красть последнее у бедняка, конечно, не от излишнего милосердия, а просто потому, что у бедняка никогда не найдется звонких блестящих монеток или нежно любимых Джеем ярких камушков.
— Так вы богиня воровства? — с новым, гораздо большим уважением, какое не вызвала даже весть о том, что его собеседница — богиня, спросил мальчишка.
— Нет, это не мой профиль, но в Лоуленде есть и такие, — призналась принцесса.
— А вы богиня чего? — немного обнаглев, полюбопытствовал парень.
— Много будешь знать, плохо будешь спать, — парировала принцесса старой лоулендской поговоркой. Ну не признаваться же мальчишке в том, что ее «профессия» пока еще точно не определена из-за юного возраста!
Поняв, что его любопытство по этому вопросу не будет удовлетворено, парнишка заткнулся, но, тут же спохватившись, испуганно спросил о том, о чем, жадно впитывая новое знание, на несколько минут забыл и думать:
— Вы теперь сдадите меня скребкам?
— Пожалуй, нет… — словно размышляя, протянула богиня, понимая, что паренек имеет в виду стражу, и быстро спросила: — Как ты избавился от цепочки и кандалов раба?
— Снял, — запросто признался мальчишка.
— Что, просто разорвал железные наручи, сделал из них лепешку и пошел в город гулять? Да ты просто феноменальный силач, малыш!
— Не-е, я не силач, — отмахнулся беглец. — У парня, что был рядом со мной, завалялся в кармане кусочек проволоки. Вот я и сделал отмычку. Тот сбежать сдрейфил, а я смылся.
— Специалист, значит. А чем раньше промышлял? — деловито поинтересовалась девушка.
— Да так, по мелочи… — Парнишка скромно потупился. — Но учитель говорил, что у меня талант.
— Ну не пропадать же талантам в рабстве, на конюшне разгребая навоз или драя котлы на кухне, так и ручки серебряные повредить можно. — Принцесса окончательно развеселилась, хлопнув по колену рукой. — Как тебя зовут, самородок?
— Рэй, — запоздало представился паренек и с новой надеждой спросил: — Вы возьмете меня к себе на работу?
— Нет, ты мне пока без надобности, освойся, силенок поднаберись, потом видно будет. Если принцесса Элия тебя позовет, явишься.
— Да, богиня, — неловко, явно без привычки поклонился Рэй. — Но как мне быть пока? Вы поможете?
— Слушай, самородок, дам я тебе наводочку, — ухмыльнулась девушка, переходя на арго низов. — Топай до хаты старого Сида. Это недалеко. Выйдешь на улицу, пройдешь четыре переулка, свернешь в пятый, направо, под арку из желтого кирпича. Потом поворачивай налево у дома с чугунной решеткой на окнах, увидишь трактир «Обжора». Не обознаешься, даже если грамоте не обучен, на вывеске толстяк с ножом намалеван. Туда тебе и надо. Зайдешь. Увидишь кривого парня в левом углу у стойки, скажешь: «Хочу поступить на службу к его величеству». Тебе ответят: «Оборванцев туда не берут». Скажешь: «Я оборванный, да бойкий. Авось на что сгожусь». Скребков не бойся, больше рабом тебя не сочтут. А чтоб тебе наш говор понятен был, держи амулет-переводчик. — Элия протянула руку и, воспользовавшись Законом Желания, перенесла из ближайшей мелочной лавки к себе на ладонь простенькую побрякушку с заклятием понимания, каковые тысячами штамповали подмастерья второсортных магов.
Рэй робко принял цепочку с тускло посверкивающим кружком, на котором была выбита пара странных знаков.
— Спасибо, богиня, — прошептал мальчик, благоговейно надевая амулет на шею. — Но разве в Лоуленде не по-нашему говорят? Я ведь вас и так понимаю, и тех работорговцев понимал, и ребят, что вместе со мной в фургоне везли.
— Нет, язык Лоуленда для тебя не родной. Но я богиня, поэтому мне ясна твоя речь, и мои слова кажутся тебе сказанными на понятном языке, Рэй, — снизошла до пояснений Элия. — У охотников за рабами всегда есть амулеты-переводчики, как часть экипировки, да и в повозки свои они их вставляют, чтоб вас попросту не пугать. Так что тебе кулон понадобится, чтоб чужаком не сочли. Понял?
Мальчик вздохнул, вновь понимая, что оказался очень далеко от дома и вернуться назад к их маленькой шайке и наставнику Лису уже не получится, да ему этого уже и не хотелось. Жизнь оказалась странной, но жутко интересной штукой. Встреча с богиней вернула Рэю всегдашнюю изрядно потрепанную приключением с работорговцами уверенность в том, что все на свете можно исправить и из всего выкрутиться.
— Ну все, малек, шагай, надоел ты мне! — закончила разговор богиня, хлопнув в ладоши.
Ошарашенно взирая на принцессу круглыми от удивления глазами, парень проворно вскочил на ноги. Быстро ворочая извилинами, Рэй подумал: «Нет, не воров ты покровительница, богиня, а ребят куда круче! Небось сам Ночной Король к тебе на поклон ходит!» Бросив последний исполненный почтения взгляд на свою благодетельницу, мальчишка поклонился и дал деру.
Элия ухмыльнулась его наивным мыслям, ликвидировала скамейку, потушила магический шарик и полностью восстановила личину. Девушка довольно подумала: «Ну вот, теперь парнишка — вольный гражданин Лоуленда с коэффициентом личной силы более половины средней величины. Что значит общение юного таланта с такой великой богиней, как я, на нужные темы! Не зря я лекции об устройстве Мироздания толкала и через слово Силы поминала. Теперь страже не к чему придраться, даже если заловят мальчонку. Как все-таки полезно знать больше, чем положено. Вот и пригодилось. Нет, какая я молодец! Сама себя не похвалишь, кто тебя похвалит? Надеюсь, Джей будет рад новому подданному».
Почувствовав неугомонно-вольную душу парнишки, слегка напомнившего девушке юного задиру — герцога Лиенского, Элия поняла, что рабство не для паренька, забьют непокорного щенка насмерть или всю жизнь под заклятием смирения проведет, и, повинуясь секундной прихоти, решила дать мальчишке шанс на свободу. Принцесса просчитала, что лекции о структуре Мироздания должно быть достаточно, чтобы побудить личную силу мальчика к росту, и оказалась права. Ведь не забавы же ради богини рассказывают о законах Вселенной и тем более дают наводку на местонахождение воровского притона первому встречному! Принцесса вовсе не считала, что когда-нибудь ей могут понадобиться услуги Рэя-вора, но чем Джокер не шутит? Да и не стоило давать понять мальчишке, что помогли ему без всякой выгоды, только по мимолетной прихоти.
Конечным пунктом своей экскурсии в город юная богиня выбрала порт. Там всегда пахло не только рыбой и соленой водой, девушке казалось, что сам воздух порта пропитан запахами авантюр, дальних странствий, экзотических редкостей и морских сокровищ. Нет, принцесса не завидовала простым матросам, бороздящим Океан Миров, отлично понимая, что их-то в основной массе гонит в океан не неистребимая жажда путешествий, а банальное желание заработать звонкую монету, которую потом можно спустить в каком-нибудь кабаке, борделе, а то и скопить тугую копеечку, чтобы открыть лавчонку или тот же кабак самолично. Нет, богиня не завидовала простолюдинам, но загадывала, что когда-нибудь и сама отправится в путешествие по мирам, как владелица великолепного корабля, и уж она-то найдет настоящие морские сокровища и волшебные приключения. Пока Элии приходилось довольствоваться только приятными, но абсолютно не интригующими прогулками вдоль побережья или до ближайших курортных островов на кораблях, принадлежащих братьям. Рик, Мелиор или Кэлер всегда охотно откликались на просьбы сестры и брали ее с собой.
Будучи в Третьем Кольце города, Элия не могла насладиться великолепием проспекта Ветров Первого и Адмиральской улицы Второго Кольца, ей пришлось сразу ступить на более простую, но и куда более деловую даже в сгущающихся сумерках Корабельную улицу. С нее юная богиня перенеслась на Портовую и прогулочным шагом направилась вниз.
В порту все еще было людно. Последние торговцы сворачивали лотки с не распроданным за день товаром, тщательно запирали лавки, запоздавшие корабли заканчивали разгрузку при свете больших магических шаров на высоких фонарных столбах. Шумно переругиваясь, грузчики сгружали товар, купцы с неподобающей торопливостью заключали последние сделки, закрывались на тяжелые засовы огромные склады, помощники капитанов гоняли своих людей, спеша завершить все дела до полной темноты. Принцесса увлеченно крутила головой, стараясь разглядеть как можно больше интересного и двигаясь в сторону более отдаленных причалов.
С ближайшего к ней довольно обтрепанного корабля с удивительно поэтичным для такой развалюхи названием «Морская красавица», звучавшим со злой иронией, донесся взрыв ругани. Вскоре Элия увидела шагающего по сходням матроса. Худой, прыщавый как мухомор или смертельно больной какой-то неизлечимой, но жутко заразной болезнью мужик в драной рубашке волок на веревке отчаянно упирающегося всеми четырьмя лапками маленького зверька породы кошачьих. Элия с удивлением узнала в малыше детеныша аранийской пантеры — самого благородного и прекрасного зверя опасных джунглей Арана, о приключениях в дебрях которых так любили писать романтики. Девушка мысленно посочувствовала котенку. Раздраженный сопротивлением зверька матрос разразился новым потоком такой сочной брани, что на мгновение перекрыл буйный гомон порта. Принцесса даже удивилась, как столь тщедушное тело могло произвести так много шума.
— …! И на кой черт я не утопил тебя, чудовище! Надо же было Гильву подобрать тебя в каких-то дебрях, вот и посылай таких ублюдков за водой. Так он потом еще и подставился под стрелу в стычке с пиратами. Пришибу я тебя, мерзавец, ей-ей, пришибу! Ни к чему моему сынку такая тварюга! Еще покалечишь пацана!
Пока Элия удивлялась тому, что прыщавый мужик оказался не лишен способности к воспроизводству, и гадала, не пощадили ли доблестные пираты «Морскую красавицу» только потому, что разглядели «неземную» красоту Прыща и во избежание инфицирования предпочли спастись бегством, котенок сдавленно мявкнул. По-видимому, звук с точки зрения зверька нужно было квалифицировать как грозное рычание — ответ на гневную тираду горе-хозяина.
— А ведь тебя, гаденыш, и не продашь небось. Кому понадобится такая упрямая царапучая и кусачая скотина! — встряхнув веревку с котенком, зло продолжил матрос, задумавшись над тем, а не удастся ли сплавить кому-нибудь вредную животину.
Зверек махнул лапой, целя в ногу матроса, и, по-видимому, все-таки задел ее, во всяком случае, послышался треск материи. Матрос взвыл и, сквернословя, тряхнул «повод» еще сильнее, пережимая котенку горло. На сей раз несчастный зверек отреагировал на брань и физические действия мужика более бурно, но совершенно по-детски, опорожнив взбунтовавшийся желудок прямо на дырявые сапоги матроса. Заревев от возмущения, тот подхватил малыша за шкирку с явным намерением долбануть бедолагу о причал и разом покончить со всеми проблемами. Пара товарищей садиста, предвкушая развлечение, поддержали его радостными воплями:
— Давай, Курб, шваркни его! Будет знать, как когтями махать!
«Настала пора вмешаться, пока котенка не сгубили или не вмешался кто-нибудь другой, не менее прыткий, чем я, и столь же сведущий в зоологии», — решила девушка.
Элия отлично понимала, что порт Океана Миров — лучшее место для шустрых проходимцев всех мастей, знающих цену экзотическим товарам, и только из-за позднего часа у корабля еще не толпится целая свора подобных типов, рассчитывающих прикупить по дешевке какую-нибудь редкость.
— Сколько ты просишь за эту дохлятину? — небрежно бросила принцесса, приближаясь к кораблю и брезгливо указывая на животное пальцем.
Глаза прыщавого матроса разгорелись в радостном предвкушении нежданной поживы. Сказать по правде, он уже давно не рассчитывал, что от жалкого котенка может быть какой-нибудь прок, и до сих пор не выбросил твареныша за борт только из чистого упрямства и опасения стать предметом насмешек и так постоянно потешающихся над ним приятелей.
— Две серебряные короны, сударь! Совсем даром отдаю! — мигом назвал Курб первую пришедшую на ум баснословную цену, с которой собирался начинать торг.
Услышав названную мужчиной цену, принцесса поняла, что тот, несмотря на гордое дворянское имя Курбадис, не имеет ни малейшего понятия о том, что за животное попало ему в руки. В лучших домах Лоуленда среди знати и подражающих им богачей было модно для охраны или забавы держать диких зверей, укрощенных при помощи магических амулетов. Яркие, мелодично щебечущие или передразнивающие людской говор пташки и мелкие пушистые зверьки вроде дикати услаждали взоры капризных дамочек и ребятишек, а мужчинам в доказательство их мужественности и силы требовалось что-нибудь более крупное и менее безобидное на вид. Аранийская пантера, одно из самых редких и свирепых животных джунглей Арана, пользовалась огромным спросом, но достать их детенышей было практически невозможно. Даже лучшие охотничьи экспедиции в Аран, организованные и снаряженные под заказ, зачастую возвращались без запланированной добычи, набив клетки ослепительными попугаями. Если все-таки они привозили пантер, то могли считать себя пусть и не богачами, но определенно очень обеспеченными людьми. Звери шли нарасхват, дворяне, соперничая между собой, постоянно повышали цену. За самочку давали не меньше тридцати серебряных, а за самца — минимум пятнадцать корон. Сообразив, что к чему, Элия развеселилась и решила поторговаться. Будь на месте прыщавого садиста кто-нибудь более симпатичный и приятный, может, принцесса и не стала бы этого делать, но мерзавец, обижающий беззащитного зверька, не заслуживал настоящей платы, тем более что пантеру он раздобыл не сам.
— Ты что, кэп, сдурел? Да за такие деньги я могу купить два десятка фаруханских котят вместо этой полуживой твари. Они и попушистей будут, хоть и царапучие не меньше! А этот хиляк у тебя того гляди сдохнет, к красотке моей не донесу.
Девушка решила сыграть роль скучающего и скуповатого типчика, ищущего подарок для взбалмошной любовницы. Элия повернулась, делая вид, что собирается уходить.
Глаза матроса забегали, жадность боролась с опасением остаться вообще ни с чем. Он почуял, что наклевывающаяся выгодная сделка уплывает из рук, поскольку капризный покупатель не собирается торговаться. Харкнув, прыщавый истошно заорал:
— Ладно, сударь, только для вас: один серебряный, и мы в расчете!
Элия медленно продолжала идти, не оглядываясь.
— Половина!.. Четверть!.. Семь золотых! Три! Один диад! — в отчаянии завопил торговец-неудачник, почти бегом догоняя Элию и волоча за собой непоспевающего, почти задохнувшегося зверька.
— Так и быть, уговорил! Уж ежели сдохнет по дороге, не жалко будет. — Принцесса резко развернулась к прыщавому лицом и, порывшись в карманах в поисках нужной монеты, извлекла один золотой диад.
Матрос попробовал плату на зуб, и они, по морскому обычаю сплюнув через левое плечо, заключили сделку, после чего Элии из рук в руки был вручен кусок веревки, заменяющий зверьку поводок. Таким образом, принцесса стала полноправной владелицей юной аранийской пантеры. Богиня не стала больше задерживаться в порту. Отведя глаза прыщавому продавцу, она перенеслась в город и остановилась на полутемной улочке у единственного горящего фонаря, чтобы без помех осмотреть свою добычу.
Бережно взяв зверька на руки, Элия придирчиво изучила котенка магическим зрением, выясняя, здоров ли он. Малыш, как выяснилось при обследовании — мужского пола, был в относительном порядке. Не считая истощения, зверек был здоров. Видно, у прыщавого хозяина на корабле было много работы, и времени вдоволь поиздеваться над малышом не нашлось. Богиня решила, что для начала малыша нужно хорошенько вымыть, не говоря уж о том, чтобы накормить. Сквозь все еще пушистую даже в грязном, линялом от корабельной баланды и отвратительного обращения, виде шкурку цвета звездного неба отчетливо проступали ребра.
«Значит, пора возвращаться домой», — шагая по темной улице, заключила Элия, бережно погладила зверька и мысленно успокоила его обещанием надежной защиты, нового логова и вкусной еды. Оказавшись на руках у богини, пантеренок сразу перестал беспокойно вырываться и начал с довольным мурлыканьем тереться о плечо новой хозяйки. Маленький араниец явно счел, что все его горести закончились с обретением надежной заступницы. Перебирая лапками с острыми коготками, он то и дело привставал, норовя в знак признательности лизнуть Элию в щеку. Принцесса старательно уворачивалась — как ни симпатичен был малыш, но распространяемый им запах отбросов нисколько не прельщал богиню.
«Пожалуй, на сегодня приключений уже хватит», — не успела подумать девушка, как донесшийся из переулка сдавленный крик заставил ее переменить решение. Ориентируясь по голосу, принцесса свернула в ближайшую подворотню. В скупом свете звезд ее взору предстала следующая панорама.
Деревенского вида, судя по расшитому зелеными галунами камзолу, вышедшему из моды еще при бабушке Элии, дворянчик, зажмурив от страха глаза, изо всех сил размахивал длинной, с тяжелой гардой шпагой дрянной ковки. Беднягу с трех сторон загоняли в угол любители ночной поживы, забавляясь с ним, точно кошки с обреченной мышкой. Еще двое, лениво поигрывая кинжалами, наблюдали за «избиением младенцев». Оружие было парню явно не по руке, но он продолжал сопротивляться. Дворянчик старался махать шпагой как можно быстрее, но пока так никого и не задел, к счастью, покалечить себя он тоже еще не сподобился.
В жилах девушки закипела кровь. Подвернулся совершенно законный случай кого-нибудь убить холодным оружием. «Пора вмешаться», — снова решила принцесса, намереваясь позабавиться без помощи магии. Она осторожно поставила зверька на землю и мысленно велела никуда не убегать, пока она будет разбираться с нехорошими двуногими. Малыш ответил тихим согласным мурлыканьем и аккуратно сел, приготовившись ждать хозяйку. Элия вытащила из сапог пару метательных ножей, весело блеснувших в свете луны.
Это были совершенно необычные ножи, как, впрочем, и все оружие юной богини, подаренное отцом и братьями, придирчиво выбранное в замковой магической оружейной. У каждого предмета из коллекции принцессы была своя интригующая история. Скрывали свою тайну и ножи с простыми рукоятками черной кости и ярким стальным блеском лезвий, тускнеющим, если хозяин хотел действовать без лишнего шума.
Когда-то давным-давно один великий веселый Странник решил обзавестись не менее веселыми защитниками и заключил в пару ножей души беспардонно нахамивших ему бродяг — братьев-скоморохов. С тех пор прошло достаточно времени. Страннику надоели шумливые и не слишком верные весельчаки, обладающие нехорошей привычкой будить хозяина с дикого похмелья лживыми предупреждениями об опасности. Он выбросил их в Великую Тьму Межуровнья, откуда братишек достал один предприимчивый демон, которому позарез нужны были деньги. Но в конце концов он сплавил оружие за бесценок принцу Рикардо, потому как все прежние покупатели ножичков завели дурную привычку скоропостижно менять инкарнации не без помощи собственного оружия. Ну не пришлись они по нраву скоморохам! Не то чтобы демону не нравилось продавать один и тот же товар несколько раз кряду, но его репутация торговца, и так небезупречная, стала изрядно пованивать. Пришлось пройдохе, заключая сделку, честно предупредить принца об опасности приобретения. Конечно, заинтригованный рыжий все равно купил ножички. Рику, пришедшемуся им по душе, братишки-скоморохи прямо заявили, что в тела плотские им пока переселяться не хочется, но хмурые мужики надоели до смерти и они желают теперь служить какой-нибудь девочке посимпатичнее. Скрепя сердце принц вынужден был сделать подарок единственной сестре, потому как дарить столь ценное оружие еще кому-нибудь у него и вовсе рука не поднималась. А так хоть какие-то перспективы дивидендов!
Примерно так изложили свою историю братишки-скоморохи, когда любопытная Элия расспрашивала их о жизни. И вот теперь, извлеченные на свет божий, они радостно поинтересовались:
— Прикалываться будем, хозяйка?
«Прикалываться», — со злым смешком мысленно ответила им Элия и с двух рук метнула ножи в грабителей.
Ножи вошли безупречно чисто. Захрипев, ночные разбойники аккуратно осели на мостовую и больше не подавали признаков жизни.
— Классно прикололи, — прокомментировали удар братья, если и подправившие направление полета к цели, то лишь чуть-чуть, хозяйка и сама неплохо справлялась.
Настал черед кинжала и шпаги. Кинжал, омытый в «водах» сорока Источников, был не менее разумен, чем ножи, но это был нечеловечески холодный, расчетливый, беззаветно преданный хозяину разум серебряного клинка, не склонный к пустой болтовне и шуткам. Пусть он не мог развлечь владельца разговором, зато таким кинжалом можно было убить практически все что угодно: человека, демона, сущность и даже дух. Его подарил Элии предусмотрительный отец, не пожалевший огромной суммы за дополнительную гарантию безопасности для единственной дочери.
Шпагу богиня обрела сама. Заколдованное темными чародеями оружие, которым убили сто искусных фехтовальщиков, содержало в себе все их умения, приемы, уловки. Разумом его стал сильнейший из ста, великий лорд, что прославился своим умением в тысячах сражений, получивший прозвище Дьявольский Клинок. В конце концов ему просто наскучило жить, не находя достойных противников, и лорд с тоски покончил с собой. Когда Элия углядела этот клинок в магической оружейной, он был куда длиннее и массивнее, но, подстраиваясь под хозяйку, изменил свои габариты. Лишь изящная витая гарда осталась прежней. Шпага, заскучавшая без дела, приняла новую владелицу и преданно служила ей, проявляя свое сверхъестественное мастерство в сражении только тогда, когда собственных сил девушки было недостаточно.
Теперь два великих клинка сладострастно сверкали, предвкушая маленькое сражение — единственное, что доставляло им удовольствие. Элия не заставила себя долго ждать. По-кошачьи неслышно она скользнула к убийцам. Действуя, быть может, и несколько вероломно, но зато очень продуктивно, принцесса всадила кинжал в спину одному, а потом мягко отпрыгнула, выдергивая его. Прошедший между ребрами и пронзивший не только сердце, но и перерезавший тонкие нити, накрепко связывающие душу и плоть, клинок плавно вышел из плоти. Душа тут же исторглась из тела, и на брусчатку рухнул уже труп. Принцесса занялась оставшимися жертвами, краем сознания чувствуя магический холод, разливающийся в воздухе от присутствия явившегося из Межуровнья Посланника Смерти, забирающего богатую добычу. Один из нападавших, тоже инстинктивно почувствовав неладное, недоуменно повернулся к юной убийце, только сейчас углядев, что ряды банды несколько сократились.
— Я сегодня не в настроении забавляться, — хищно усмехнулась Элия, и кончик шпаги мелькнул словно молния, «поцеловав» мужчину в сердце.
Жертва не успела даже заметить удара, не то что парировать его. Пальцы убийцы разжались, его короткий меч со звоном упал на камни, хозяин последовал за ним, осев словно тюк с сеном.
К этому времени несчастный провинциал, получив всего пару довольно глубоких царапин, чудом успел «доделать» последнего душегуба. Видя, что в ее помощи больше не нуждаются, принцесса повернулась, чтобы извлечь из тел ножи и убраться восвояси. Неожиданное зрелище заставило ее расхохотаться: на еще теплом трупе одного из мерзавцев, уминая его лапками, жадно принюхиваясь к сладкому запаху крови, струящемуся в воздухе, гордо восседало свирепое дитя аранийских джунглей, всем своим видом говоря: «Заканчивай, хозяйка! Я со своими уже разобрался».
От созерцания столь забавной картины Элию отвлек хриплый юношеский басок, сменивший робкое покашливание:
— Сударь, поверьте, отныне я ваш вечный должник! Они напали впятером на одного! Вы спасли невинного от мерзкой смерти в грязных лапах подлецов. Могу ли я узнать имя того, кто не бросил меня в час опасности?
Резко поперхнувшись смехом, Элия обернулась и почти брезгливо оглядела «невинного». «Типичный провинциал, деревенщина. Румянец во всю щеку, глупая рожа и куча рыцарских принципов в придачу. Небось приехал покорять столицу и потащился на ночь глядя искать подвиги и бессмертную славу. Идиот! А шпагу держит как сапожник, да и оружие у него дрянное. Может, стоило дать парням его убить или, пока не поздно, исправить ошибку самой?»
Принцесса с детства училась владеть оружием. Лучшие наставники передавали ей знания и технику обращения со шпагой, легким мечом, кинжалом, стрельбы из лука, учили драться без оружия. Папа настаивал на регулярности занятий, так как, зная авантюрные склонности своих отпрысков, не хотел лишиться дочери из-за какого-нибудь недоразумения или происков врагов, вознамерившихся нанести удар по Лоуленду через юную богиню. Элия прекрасно все понимала и не протестовала против такой постановки вопроса. Занятия с оружием нравились ей почти так же сильно, как магия, и, упражняясь с лучшими учителями, она достигла значительных для своего возраста успехов. Потому-то с таким пренебрежением девушка относилась к недоделкам мужского пола, которые не знали, с какого конца держать острые предметы. Не то что ее братья или отец — лучшие фехтовальщики королевства! За их многочасовыми тренировками, более походящими на смертоносно-прекрасный танец, Элия наблюдала еще будучи совсем девочкой, и восхищение высоким воинским мастерством родичей в ее душе только возрастало по мере того, как принцесса понимала, сколько веков регулярных тренировок стоят за легкими, неуловимо стремительными движениями настоящих мастеров, изящно скользящих в поединке.
Презрительно усмехнувшись, богиня тщательно вытерла ножи, кинжал и шпагу об одежду покойников, вернула оружие в ножны, взяла на руки котенка и небрежно бросила перед тем, как раствориться в воздухе:
— Не стоит благодарности. Но если вы не оставите привычки бродить ночами по переулкам Третьего Кольца, то скоро покинете эту инкарнацию. Здесь не устраивают рыцарских поединков до первой крови, здесь дерутся без правил, просто режут горло и чистят карманы!
Материализовавшись уже в районе Первого Кольца, Элия быстро пошла по улице Роз. В городе стало заметно тише, улеглась суета первой половины ночи, а другие развлечения перекочевали в менее официальные части столицы. На улице Грез сейчас жизнь была в самом разгаре. Безумно уставший от жизненных потрясений зверек, уютно свернувшись, мирно посапывал на руках у чудом обретенной хозяйки. Возбужденно переговариваясь, обсуждали ночную стычку клинки. В разговор вступил даже сдержанный кинжал. Элия краем сознания слушала их диалог.
— А круто мы тех двоих срезали, — хвалились братья-скоморохи. — Прикол так прикол!
— Да, недурно, — снисходительно замечал кинжал.
Клинок шпаги высокомерно хранил молчание. Он-то знал, кто лучшим в этой пустячной драчке ударом пронзил сердце, и терпеливо ждал, когда это признают взбалмошные болтливые оболтусы. Как только хозяйка их выносит?! В ту пору, когда он сам еще был живым, такие острословы всегда быстро выводили его из себя, но ненадолго. Отправив их в объятия Посланника Смерти, Дьявольский Клинок моментально успокаивался.
На улице Туманов на девушку неожиданно повеяло знакомой силой. «Никак мой дневной приятель герцог Лиенский собственной персоной? Вот так встреча», — поразилась она, но, припомнив, что на улице Лоз располагается городская резиденция герцогов Лиенских, перестала удивляться. Почему-то Элегор, бродящий по ночным улицам Лоуленда, не вызывал в душе девушки такого негодования, как давешний дворянчик-провинциал, хотя паренек тоже был несведущ в магии, а уж талантом попадать в неприятности обладал, по всей видимости, куда большим и самого высшего качества. Захудалая свора бандитов и в подметки не годилась одному принцу Энтиору! Любой другой на месте юного герцога после столь неординарного знакомства с богом боли сломя голову ринулся бы прочь и, забившись в самый укромный уголок, долго стучал бы зубами, а потом не решался бы как минимум месяц высунуть нос из дома. Но вот он, Элегор, беспечно разгуливает по улицам, а свежие царапины на скулах ясно дают понять, что после приключения в Садах их хозяин вляпался еще в пяток авантюр. Элии оставалось только дивиться безбашенности и везучести мальчишки.
Когда Элегор поравнялся с принцессой, она скинула личину и, разглядывая разномастные царапины, украшавшие скулы и шею парня (где только опять ободраться ухитрился), ехидно спросила:
— А почему маленькие дети еще не в постельке?
— Я хотел спросить о том же у тебя, — дерзко заявил Элегор, привычно задирая нос.
Глаза парнишки изумленно расширились при виде потрясающего оружия Элии — настоящая, взрослая шпага и кинжал из магического серебра.
Из всего воинского арсенала у самого Элегора в личной собственности до сих пор была лишь старая, довольно тупая, как ни точи, безобразная внешне, но с превосходным балансом учебная шпага отца. Все остальное оружие выносить за пределы дома и тренировочного зала, из-под ока бдительных педагогов, строго-настрого запрещалось. Прижимистый родитель полагал, что непутевому чаду еще рано обзаводиться серьезными дорогими клинками — или сам покалечится, или оружие сломает, или покалечит кого-нибудь, с чьим лечением и выплатой компенсаций потом хлопот не оберешься. Так что, чтобы не позориться со старьем, юный герцог и вовсе бегал без оружия. В самом деле, не считать же оружием, достойным лорда, невзрачный засапожный нож, пусть и из хорошей, но совершенно не магической стали, купленный на распродаже в оружейной лавке.
Серебристо-серые глаза паренька стали еще больше, когда он сообразил, какой именно зверек спит на руках богини.
— Что, милый, ты хочешь спросить у меня, почему тебе нужно в постель? — удивилась Элия.
Проглотив неудачную шутку, которой он хотел ответить на оскорбление, мальчишка плюнул на то, что принцесса такая вредная стерва, которой так и хочется двинуть по уху, и, указывая кивком на дремлющего зверька, благоговейным шепотом спросил:
— Откуда он у тебя?
— Купила в порту, — небрежно бросила Элия.
— Почем? — Глаза паренька жадно разгорелись.
— Один золотой, — надменно выдала принцесса.
— Врешь! — запальчиво воскликнул Элегор, посчитав, что Элия опять над ним смеется. — Аранийцы стоят не меньше пятнадцати корон.
— Но матрос-то был не в курсе. Я не стала его просвещать.
«У, повезло ведьме!» — завистливо вздохнул паренек.
Элегор очень любил животных и давно мечтал иметь какого-нибудь большого и пушистого хищного зверя. Но отец и слышать не хотел ни о каких хищных тварях, а чтобы купить животное самому, требовались деньги, большие деньги. Несмотря на то что герцоги Лиенские были баснословно богаты, а может быть, именно поэтому, на карманные расходы больше пары диадов в неделю Элегору не выдавалось. Старательно скопленных денег, выкроенных путем мучительного преодоления городских соблазнов, хватило только на крупного, с хорошую дыню, но мохнатого паука. Он очаровал мальчика огромными зелеными глазами, мягкой черной шерсткой на спинке и тихим мурлыканьем. Элегор потратил на животное все свои сбережения за несколько месяцев. Но паук почему-то не понравился маме: увидев его, она долго визжала, а потом, внезапно заткнувшись, тихо хлопнулась в обморок. Папа тоже наорал на сына и приказал слугам выбросить ни в чем не повинного зверя на помойку. Этим кончилась первая и последняя попытка парнишки завести хоть сколько-нибудь крупное экзотическое животное. Отец еще больше сократил деньги на карманные расходы сына, а красть мальчишка пока не решался, опасаясь, что недостанет сноровки.
— А у того матроса больше пантерят не осталось? — с надеждой поинтересовался Элегор, лихорадочно раздумывая, где бы раздобыть деньжат.
— К сожалению, на сегодня все пантерята вышли, — сочувственно усмехнулась девушка, понимая желание мальчишки иметь аранийца.
Не удержавшись от искушения, паренек протянул руку, чтобы хоть погладить пушистое чудо, которое, не разобравшись спросонья, кто на него нападает, и вообразив, что корабельные мучения продолжаются, изо всех сил заехало оскорбителю по руке лапкой с выпущенными когтями. Элия поспешила мысленно успокоить зверька, и он снова задремал.
Ойкнув, мальчишка отдернул руку и восхищенно посмотрел на четыре глубокие свежие царапины, оставленные когтями маленького хищника. Это как же он царапаться будет, когда вырастет?! Зализывая затягивающиеся на глазах раны, Элегор заявил:
— Характером зверь точно в тебя.
— Спасибо за комплимент, герцог, — гордо улыбнулась принцесса и серьезно добавила: — Дай я посмотрю, что с рукой. Может, заклятие исцеления добавить?
— Ты решила стать моим личным лекарем? — машинально съехидничал паренек.
— Нет, дружок, на этом много не заработаешь, но я исцелю тебя в порядке благотворительности.
Элегор вновь вспомнил о режиме мучительной экономии, в котором он жил, если собирался купить себе что-нибудь стоящее, и решил, что его оскорбили. Задрав нос, паренек тряхнул челкой и с достоинством заявил:
— Наше герцогство — самое большое и богатое в Лоуленде!
— А Великое герцогство Лоулендское и ты — это разве одно и то же? — удивилась принцесса.
— Я единственный наследник своего отца, и все это будет моим! — высокомерно изрек юный герцог, с надеждой закончив про себя: «И тогда уж точно я не буду считать каждый диад!»
— Разумеется, с таким-то сыночком это может случиться достаточно скоро. И ты станешь главным виноделом в вашей винодельне, если, конечно, выживешь. При твоем-то таланте встречаться с неприятностями, наживать серьезных врагов и хамить всем подряд могут ненароком пришибить раньше, чем доживешь до светлой поры вступления в наследство!
— Ненароком не пришибут, можешь не надеяться, ведь не удалось же это твоему братцу Энтиору! — Мальчик уже совершенно забыл, кому обязан своим спасением. — Кстати, вы в вашем вонючем замке любите вино из нашей винодельни! — возмущенно процедил Элегор.
Глядя на разъяренного взъерошенного мальчишку, Элия расхохоталась и с чисто исследовательским интересом спросила:
— Ты всегда ляпаешь первую попавшуюся глупость, если не можешь придумать остроумного ответа?
— Нет, только когда разговариваю с дурами! — почти заорал Элегор, кипя от возмущения.
— О?! Расслабляешься и чувствуешь себя в обществе равных по интеллекту, — догадалась Элия с ласковой улыбкой медсестры, наблюдающей за буйнопомешанным.
— Нет, снисхожу до их уровня, — гордо ответил Элегор.
— И долго приходится идти, о светоч остроумия? — вкрадчиво уточнила богиня.
Поставленный в тупик этим вопросом парень окончательно запутался в попытках придумать достойный ответ и, так и не найдя его, пробормотал:
— Заболтался я с тобой, есть дела поинтереснее!
Резко развернувшись, Элегор почти бегом, пока эта «ведьма рыжая» снова не обсмеяла его, устремился в сторону улицы Лоз.
Принцесса не упустила возможности крикнуть ему вслед:
— Что, мамочка домой заждалась?
— На свидание опаздываю, — нагло ляпнул мальчишка, думая о том, как будет объяснять родителям, где шлялся весь день и полночи.
— С ремнем? — вежливо поинтересовалась принцесса.
Шипя от возмущения, паренек лишь ускорил шаг, сделав вид, что не расслышал последнего ехидного замечания девушки.
Назад: Глава 3 Кто виноват?
Дальше: Глава 5 Итого