Глава 7
Ночь, холодно, грязь чавкает под ногами. Девушки реквизировали у Митьки сапоги, рубашки и портки (сарафаны для ночной прогулки не особенно подходили), а вот куртки попросить забыли. Хорошо хоть дождь кончился, а то мокли бы сейчас, как те суслики. Вот спрашивается, чего им с Аней в тепле не сидится? Нет, не так. Какого упыря им не спится в мягкой постели до самого утра?
– Митька, можно ли как-то выйти из деревни, не пользуясь порталом? – Аня – идейный вдохновитель похода в лес за силой – оглянулась на плетущегося в хвосте «шествия» паренька.
– Через ворота, но стражи их не откроют до самого рассвета, – ответил тот, ускорив шаг и поравнявшись с Лиссой.
– Вот и чудно, значит, нам в другую сторону, – Аня остановилась, поняв, что ее спутники не поспевают за ее бодрым шагом.
Зевнув в кулак и поежившись, Лисса догнала подругу.
– Куда теперь?
Они стояли на перекрестке, совершенно не представляя, куда идти. Лисса была бы рада вернуться, но разве она отпустит Аню одну в лес? Да ни за что на свете. Еще и Митька за ними увязался. Не дай бог с ним что случится, Велена им головы оторвет. Но остаться дома паршивец отказался наотрез, стоило ему узнать, зачем гостьям посреди ночи понадобилась его одежда. Аня шипела на несносного мальчишку как змея и едва не плевалась ядом от злости. Ему, видишь ли, страсть как охота понаблюдать, как ведьмы колдовать будут.
– Туда. – Митька указал налево.
Налево так налево. Лиссе было сугубо фиолетово, куда идти. Все равно придется лезть через забор. И что у нее за карма такая, вечно через заборы лазить?
– Лисска, не спать, – шикнула на нее Анюта, и девушка поняла, что уснула прямо на ходу и не заметила, как они добрались до места – тихого проулка, в который выходили деревенские сады и огороды. Дома были достаточно далеко, поэтому опасности, что жители заподозрят, что у забора происходит что-то неладное, не было. К тому же вокруг была беспросветная темнота, надежный друг всех хулиганов.
Задрав голову, Лисса глянула на частокол в два человеческих роста и удивленно воззрилась на подругу:
– И как высоту брать будем? С разбега или прыжками с места?
– С лету, – усмехнулась Аня. – Давай, Лисска, превращайся в кого-нибудь, кто может перебраться через забор и перекинуть нам веревку.
– В кошку? – без энтузиазма поинтересовалась Лисса. Что-то ей разонравилась Анина затея. Да и не знала она, как превратиться можно, раньше у нее все само собой случалось под давлением обстоятельств. И потом, не одолеет кошка такую высоту. Бревна гладкие, когтями не за что уцепиться. Разве что птица перелетит. Вот бы в лебедя превратиться, а то у нее вечно черт знает кто выходит.
Бух! Бах! Хрях! Лисса шлепнулась в лужу, поднимая тучи брызг белыми крылами.
– Анюта! – взвыла она дурным голосом, понимая, что невольное желание опять исполнилось. Да что же это такое!
Митька от испуга чуть не наступил на нее, замахал руками, пытаясь удержать равновесие, поскользнулся, не удержался на разъехавшихся ногах и шмякнулся на землю.
– Госпожа колдунья!
– Лисска! Ты молодчина! – Аня подпрыгнула от радости, схватила подругу за длинную шею, вытянула из грязевого плена и, раскрутив как спортивное ядро, запустила в небо. «Лебедушка» вошла в штопор, полетев головой в землю. – Дура, крыльями маши! – заорала Аня, пытаясь вразумить летунью.
– Да чего вы так кричите! – Митька поднялся с земли и принялся отряхивать портки от грязи, с опаской оглядываясь на дома. Собаки в любой момент могут поднять лай на всю округу. Тогда им точно несдобровать.
Лисса с ужасом поняла, что сейчас врежется в землю. Это мигом привело ее в чувство, и она наконец-то догадалась воспользоваться крыльями. Парой сильных взмахов девушка замедлила падение и, заложив вираж у самой земли, взмыла в небо.
– Йо-хо! – От нахлынувшего восторга клич вырвался сам собой.
Пролетев над садами и крышами домов, старательно огибая печные трубы, Лисса сделала пару больших кругов и закружилась над Аней и Митькой.
– Анька, это здорово!
– Тьфу на тебя три раза, – с досады выругалась подруга. – Из-за твоих фокусов я чуть с ума не сошла. Давай уже бери веревку и перекинь ее через забор.
Лисса сделала попытку сесть. С четвертого раза у нее все-таки получилось. А борозда в грязи длиной в три метра – это же такая мелочь по сравнению с тем, чем могли обернуться предыдущие попытки. Митька помирал со смеху, схватившись за живот и прислонясь к забору. Аня хихикала, в который раз за ночь вынимая ее из лужи и отряхивая грязь с крыльев.
– Да не хлопай ты ими, и так всю меня в грязи вывозила, будто я в хлеву со свиньями валялась.
– Я не нарочно. – Лисса послушно сложила крылья и, переваливаясь на перепончатых лапах, пару раз прошлась вдоль забора. Аня сунула ей в клюв веревку и сопроводила свои действия ценными указаниями.
– Перелетишь через забор и сразу превращайся обратно в человека. Закрепи конец веревки за дерево или, в крайнем случае, за крепкий куст. Только выбери такой, чтобы вес человека выдержал, а то свалимся.
– А ефли не будет ни куфта, ни дефева? – Говорить с веревкой во рту было ужас как неудобно, но не бросать же ее на землю, а потом опять в рот совать, уже грязную.
– А их там и нет, – наконец обрел дар речи Митька. – Батя с мужиками каждый год по осени вырубают все на расстоянии полета стрелы, чтобы никто не подкрался к забору незамеченным.
– Ефе… тьфу. – Лисса все же выплюнула веревку. – И за что ее крепить? Учти, что мне еще обратно превратиться нужно, а с этим не все так просто, не факт, что получится.
– Тогда придумай что-нибудь. Мозги тебе на что?
Лисса зыркнула на подругу и на этот раз взлетела сама, без посторонней помощи. Летать было великолепно, не то что передвигаться по земле на четырех коровьих копытах. Птичье тело слушалась ее, будто она вылупилась из яйца, а не родилась у своей мамы.
Митька оказался прав. За забором было пусто, как будто тут Мамай прошел. Ни дерева, ни чахлого кустика, даже трава была скошена под ноль. Унылое зрелище, ничего интересного. Лисса полетела к лесу. У нее родилась отличная идея, как помочь Ане перебраться через забор. И главное, для этого не надо превращаться в человека. Пусть лучше ее утром опять Велена расколдует.
В лес-то она влетела, но не подумала, что лебедь – птица водоплавающая, а не сухопутная и со своими перепончатыми лапами не сможет сесть на ветку. А идея была проста и казалась очень хорошей. Нужно было всего лишь отломать сук потолще да подлиннее и передать его Ане. Подруга привяжет к нему веревку и перекинет через забор. Ветка зацепится за острые зубцы: вот тебе и опора, лучше всякого дерева. А главное, можно забрать нехитрое приспособление с собой, вдруг какой-нибудь ретивый стражник будет совершать обход и заметит веревку. Тревогу еще поднимет, испугавшись, что на деревню напали.
Задумавшись, Лисса начала бесцельно кружить над лесом. Поняв, что ветки ей не раздобыть, она быстро полетела обратно.
– Ну что? – Аня с Митькой, увидев, что она вернулась ни с чем, приуныли. – Не получилось?
– А как? У меня весла вместо лап, а чтобы сесть в лесу, нужны когти, – Лисса хотела добавить: как у орла, но задавила эту мысль в зародыше. Не хватало еще превратиться в другую птицу. К этому-то образу едва привыкла. – Но у меня есть идея.
– И для того чтобы тебя осенило, надо было полчаса где-то пропадать?
Неужели ее так долго не было? Лисса этого даже не заметила, увлеклась, наверно. А как не увлечься? Под крыльями пружинит воздух, а душа ликует от ощущения свободы… «Не отвлекайся», – одернула она себя.
– Все, что нужно, чтобы перелезть через забор, – это крепкая палка. Митька, поищи в соседнем огороде.
– Ой! – спохватилась Анюта. – Я совсем не подумала, что так тоже можно. Митька, что стоишь, лезь давай.
– Ага, сейчас. Там же собаки. – Парнишка боязливо покосился на соседский плетень. – Вдруг дядя Милентий узнает, что я лазил по его огородам, и расскажет бате?
– Так… – всерьез разозлилась Аня. – А ну, марш домой, а то, может, тебе еще и в лес нельзя, и на колдовство смотреть не разрешается. Митька, определись: ты с нами или как?
Мальчишка обиженно засопел и полез через плетень, затрещавший под его весом. Хилые какие-то тут заборы. Митька это тоже понял, так как быстро спрыгнул в сад, пока плетень под ним не проломился, и скрылся в темноте среди деревьев. Послышался треск, в ночной тишине прозвучавший, словно выстрел. И паренек прытко перескочил хлипкое ограждение, держа под мышкой приличных размеров ветку.
– Пойдет такая?
– То, что доктор прописал. – Аня быстро примотала конец веревки посередине палки и, раскрутив, отправила ветку в полет на ту сторону забора. Раздался глухой стук, девушка осторожно потянула за веревку, и когда ветка показалась над зубцами, хорошенько дернула, застопорив палку намертво.
– Чего встали? Лезем. – Ухватившись за веревку, девушка уперлась ногами в забор и с мастерством альпиниста начала преодолевать препятствие. Митька от удивления даже присвистнул.
Пока он глазел на Аню, вернее, на обтянутые портками стройные девичьи ноги, да почесывал затылок, прикидывая, как бы ему самому половчее перебраться на ту сторону, Лисса взлетела и стала медленно кружить над забором, поджидая остальных. Конечно, забор был высок, но чувство азарта подстегивало, и «нарушители границы» ловко перебрались через нешуточное ограждение, спрыгнули вниз и, прихватив с собой веревку с палкой, направились в лес.
– Лисска, ты срочно должна найти способ превратиться обратно в человека.
Аня, пыхтя от натуги, несла жертву колдовства под мышкой – компания забралась в такие дебри, что лебедю было сложно лететь: крылья задевали за густые ветви.
– Я не могу. – Лиссе было очень неудобно. Лапы занемели, не было сил держать голову на слишком длинной шее, и лебедушка постоянно ударялась ею об Анины коленки.
– А ты пытайся.
– Сто раз пыталась. – Она действительно хотела стать человеком и идти на своих двоих. Но, как и в случае с коровами, у девушки никак не получалось повернуть процесс вспять.
Митька устал смеяться, слушая их пререкания, и теперь только улыбался от уха и до уха, глубокомысленно молча. Еще бы. Дураков нет – говорить под руку раздосадованной колдунье. Вмиг в кого-нибудь превратят, а ему пока и человеком быть не плохо.
Вокруг искателей приключений возвышалась темная стена леса. Деревья словно не хотели пускать их дальше, то и дело норовя зацепить Аню размашистыми лапами. Где-то ухала сова и слышались какие-то жуткие звуки. Если бы внимание Лиссы не было сейчас занято тем, чтобы вернуть себе человеческий облик, то девушка по-настоящему бы испугалась. Но сейчас ни на какие страхи просто не хватало сил. Наконец незадачливая колдунья сдалась, горестно осознав, что все ее попытки безрезультатны. Продолжать дальше – только еще больше расстраиваться.
– Не получается, хоть ты тресни.
Трах! Бах! И она стоит на своих двоих в порванной Митькиной рубашке, а от сапог осталась одна подошва. Хорошо хоть штаны на месте. Вот тебе и пожелала треснуть.
– Мои новые сапоги! – вскричал Митька, хватаясь за голову. – Мать мне уши оторвет и заставит всю зиму проходить в лаптях.
– Ну ты даешь! – Анюта сползла по ближайшей сосенке, корчась от истерического смеха. – На тебя надо амулет повесить, иначе твое неуемное воображение до добра не доведет.
Лисса не сообразила, что ответить, и беспомощно развела руками. Девушка побольнее прикусила язык и постаралась ни о чем постороннем не думать, чтобы опять в кого-нибудь не превратиться. А идея насчет амулета, сдерживающего силу, ей очень понравилась. Только где его достать?
– Ходят тут всякие, шумят, колдуют. Кто такие? Пошто в лес пришли? – послышался трескучий голос, и троица тут же притихла, расхотев веселиться.
Светлячки выпорхнули из травы и озарили неярким светом небольшого человечка, похожего на еловую шишку с руками и ногами из тоненьких палочек и головой в виде желудя. Человечек сидел на пеньке неподалеку и внимательно осматривал чужаков.
– Лешак, – ойкнул Митька и плюхнулся на пень напротив, по-совиному вытаращив глаза на человечка.
– Не лешак, а леший. Правильных слов не знаешь, а еще сын ведуньи.
– Кто сын ведуньи? – не понял Митька.
Но тут вмешалась Аня, пока хозяин леса не сболтнул лишнего. Неспроста Велена хранила в тайне свою силу. Видать, на то были веские причины.
– Леший, поведай мне, далеко ли до круга силы?
Девушка сделала знак рукой, щелкнула пальцами, и в воздухе на мгновение вспыхнула синяя руна. Человечек зыркнул на знак и с явной неохотой поклонился:
– Доброй ночи, колдунья. Неправильное время ты для обряда выбрала. Подождать бы лучше денька два, пока круг войдет в полную силу.
– Я бы с радостью, да время поджимает, возьму, сколько есть.
– Ладно, так и быть, покажу дорогу. Платить чем будешь?
– А чем нужно?
Лисса испугалась, что человечек сейчас заломит несусветную цену и Аня так и останется без силы. Потом сообразила, что это магическая сделка и вряд ли леший потребует золото, которого у них нет.
Лесной хозяин сделал вид, что задумался. На самом же деле он разглядывал их и оценивал, что можно потребовать за услугу.
– Прядь ее волос, – наконец, решил он и указал сучковатым пальцем на Лиссу.
Девушка плотнее запахнулась в лохмотья рубашки, прекрасно сознавая, как нелепо сейчас выглядит. Оборванная, босая, да еще от холода гусиной кожей покрылась.
Трах! Бах! И посреди леса стоит весьма симпатичная гусыня.
От отчаяния Лисса заплакала. Аня от смеха взвыла так, что ей сейчас наверняка завидовали все волки, которые слышали этот вой, а Митька свалился с пня, отчаянно хохоча. Даже леший слегка оторопел. Он соскочил на землю, подошел к гусыне, ухватил ее за клюв и заглянул в глаза.
– Ух ты, какая сила, – удивился он и быстренько выдернул перо у нее из крыла.
Лисса, не ожидавшая такой подлости, клюнула лесного хозяина в нос.
– Ой, простите. Я не нарочно, – попятилась она от лешего и остановилась, упершись Ане в ноги. – Теперь мы в расчете?
В одной руке леший сжимал прядь ее волос, а второй почесывал пострадавший нос и выглядел при этом донельзя довольным.
– Теперь в расчете. – Хозяин леса обернулся к Ане, замершей с открытым ртом. Видимо, на ее памяти еще никто не клевал леших. – Получишь ты полную силу, так и быть, подсоблю. Но ты, – тут он опять повернулся к Лиссе, – за это поможешь очистить от зла болото.
Лисса кивнула, соглашаясь. А куда деваться? Тут бы до утра вернуться, а то еще Велене придет в голову мысль зажарить непутевую гусыню на ужин. Как же, и сами в лес сбежали, и Митьку за собой сманили. Эх, до чего же не везет гусям. Лебедем быть однозначно лучше.
Бабах! И она опять обернулась белокрылой птицей. Леший отшатнулся да и сел на Митьку, захлопав от удивления глазами.
– И амулет подарю, а то разнесешь всю округу. Что я потом делать буду? А еще направлю к кому нужно, чтобы обучил тебя. Тебе известно, что ты опасна для окружающих?
Лисса лишь кивнула, снова посильнее прикусив язык и слушая гулкое эхо в голове, полностью свободной от всяких мыслей.
В этот раз Аня не стала настаивать на ее превращении обратно в человека, лишь молча подхватила на руки и пошла вслед за лешим. Митька плелся сзади, то и дело оглядываясь и вздрагивая, заслышав далекий волчий вой, поднявшийся в ответ на вопли Ани.
Вскоре леший вывел их на поляну, в центре которой росло чахлое деревце.
– Вот он, круг. Дальше сама знаешь, что делать. И оставь этих за барьером, а то неизвестно, что за силу ты получишь.
Наградив поочередно Лиссу с Митькой строгим взглядом, призывающим беспрекословно слушаться старших, лесной хозяин скрылся под корнями ближайшего дерева.
– Стойте здесь, – велела Аня. Она начала обходить поляну, тихо напевая и делая руками пассы, словно плетя кружева из невидимых нитей.
– Колдует. – Митька подался вперед и внимательно наблюдал за девушкой.
Лисса тоже старалась быть начеку. Она даже клюв от удивления открыла, когда по краю поляны вдруг встала стена, сотканная из голубого света. Дерево в центре начало стремительно расти, тянуть вверх серебряные ветви с золотыми листьями. Тучи разошлись, и по небу рассыпались яркие звезды.
Аня закончила плести заклинание. По траве пробежали искры, вспыхнула пентаграмма, в центре которой оказалось преобразившееся дерево.
– Кто посмел меня тревожить?
Лисса от испуга спряталась в кусты. Рядом зашелестел Митька. Аня же без страха повернулась к дереву и, отвесив ему земной поклон, заговорила с большим почтением:
– Прости, что потревожила тебя до срока, мать. Но мне нужна сила.
– Все хотят силы, – тяжко вздохнуло дерево и, зашелестев кроной, качнулось, словно от ветра. – Не время еще.
Аня открыла рот, чтобы ответить, но дерево, взмахнув рукой-ветвью, остановило ее и склонило набок крону, словно что-то обдумывая.
– Слышу тебя, – обратилось оно к кому-то невидимому. – Хорошо, помогу, раз так.
Резко распрямившись, дерево взмахнуло ветвями и осыпало Аню с головы до ног сверкающей пыльцой.
Девушка закрыла глаза, раскинула руки, и вокруг нее возник туманный ореол полупрозрачного алого дракона, бьющего расправленными крыльями. Волшебная пыльца ярко вспыхнула и впиталась в шкуру призрачного существа.
Лисса зажмурилась, чтобы не ослепнуть, а когда осмелилась снова посмотреть, что происходит, все следы колдовства исчезли. Только Аня продолжала стоять посреди поляны, задумчиво глядя на чахлое деревце.
– Вот это да! – выдохнул Митька, выползая из кустов, но не решаясь войти в круг силы. – Настоящий дракон. Я думал, вас давным-давно истребили чернокнижники.
– Им это почти удалось. – Аня повернулась к приятелям, устало улыбаясь. Видимо, прежде чем получить силу, колдун сначала тратит свой энергетический запас на то, чтобы провести ритуал.
– Ань, о чем ты? – Помня слова лешего, Лисса, как и Митька, не спешила войти в круг и ждала подругу у кромки леса.
– Думаешь, нам с братом хотелось жить в твоем мире? Ничего подобного, нас туда силой отправили, чтобы защитить от чернокнижников. Пойдем, надо лешего найти.
– Чего меня искать? Я тут.
Лесной хозяин вылез из-под какого-то пенька и, ковыляя на коротеньких ножках, подошел к Лиссе.
– А ну-ка, обернись человеком, если не хочешь лебедушкой навек остаться.
Лисса не хотела всю жизнь прожить птицей и неистовым усилием вернула себе прежний вид.
– А теперь нагнись.
Присев на корточки перед лешим, девушка нагнула голову. Человечек повесил ей на шею медальон на кожаном шнурке, сразу же упавший в ложбинку между грудей.
– Гм… хм… – Леший потер нос. – Красиво.
Лисса залилась краской и тут же прикрыла грудь ладонью, попутно борясь с желанием как следует чем-нибудь приложить ухмыляющегося лешего. Тот заметил, что добился цели, и весело захохотал, отчего все чешуйки на его теле-шишке встали дыбом, сделав его похожим на сердитого ежа.
– А теперь еще один, – проговорил леший, надев ей на шею кожаный шнурок с серым камушком, нырнувшим туда же, куда и амулет. Лисса покраснела еще больше. Хорошо хоть ночь, темно, и, кажется, никто, кроме лешего, не видит ее смущения. – Он будет светлеть и станет снежно-белым, когда ты встретишь того, кто объяснит природу твоей силы. Никого другого не спрашивай, иначе попадешь в беду. По этой же причине никогда не снимай экранирующий амулет. Тебе очень повезло, что в этом краю нет колдунов и нечисти, способной тебе по-настоящему навредить, а то бы не пережила прошлой ночи. А теперь идите, я укажу путь.
Миг – и леший исчез, а вместо него на поляне закружились светлячки. Букашки полетели в лес, указывая дорогу к дому.
– Бежим за ними, скорее. – Аня первой рванула в лес. За ней Митька.
Лисса, с трудом разогнув затекшие ноги, заковыляла следом, стараясь не отставать. Лес как-то быстро закончился, не иначе, опять леший подсобил. Приятели увидели родимый частокол, окружающий деревню. И, повторив прежние маневры, спустя пять минут все оказались по ту сторону забора.
– Уф-ф-ф, – с облегчением выдохнула Аня. – Вот это приключение. Лисс, дай амулеты посмотрю, вдруг леший надул и ерунду подсунул.
– И мне дай посмотреть. – Вкрадчивый голос Славия, раздавшийся в темноте, заставил всех троих подпрыгнуть от испуга и с ужасом воззриться на воеводу с мечом в руке.
– Я бы тоже глянула, что за безделушки в дар вы получили, а еще интереснее узнать, за какие заслуги?
Велена вышла из-за дерева, поигрывая увесистой скалкой, которая в сильных женских руках выглядела не менее грозно, чем меч.
Щелкнул кожаный ремень, и следом за женой из темноты появился Хавроний, хмуря брови и поигрывая желваками на скулах.
– Так-так, – с угрозой произнес отец Митьки, подступая к ним. – Чего это нам не спится? Может мне кто-нибудь толком объяснить?
Ну, все, попали. Лисса машинально сжала в кулаке оба амулета и вместе с Аней и Митяем медленно отступила к забору.
