Глава 12
О мужских страданиях
Великие вещи, все как одна:
Женщины, лошади, власть и война.
Р. Киплинг
— Можно один вопрос? — поинтересовался Итварт, педантично застегивая рубашку на все пуговицы.
— Конечно, — удовлетворенно мурлыкнула богиня, потягиваясь на постели.
— Зачем тебе понадобилось, чтобы я сменил цвет волос?
— О, ерунда, надо было обойти дурацкий обет, данный в игре «Колесо Случая». Я пообещала не заниматься любовью с блондинами, — усмехнулась принцесса, взбивая подушки.
— Понятно, — спокойно кивнул воин, приглаживая фиолетовые пряди волос — временное заклинание уже начинало утрачивать свою силу, и пряди медленно светлели на концах.
Впервые за несколько лун, миновавших после гибели любимой супруги, внешнее спокойствие бога целиком соответствовало внутреннему настроению. Неистовая жгучая боль не исчезла полностью, но стала как-то тише, мягче, отступила на второй план, и Итварт с удивлением осознал, что жизнь действительно не закончена.
После ухода любовника — к сожалению, почему-то все знакомые Элии воители предпочитали весьма ранние побудки и строго придерживались установленного режима дня — принцесса позволила себе еще немного поваляться в постели, обдумывая события минувшей ночи. Душа Итварта начала трудный путь к исцелению, и непоправимых ошибок, совершаемых отчаявшимися глупцами в приступе безнадежной тоски, можно было больше не опасаться. Немного Силы Любви, искусные ласки — и все вышло так, как планировала богиня. А вот с упрямцем Нрэном ее опять постигла жестокая неудача.
«Тупой солдафон!» — обиженно заключила богиня и покинула резко разонравившееся ложе. Для восстановления настроения и отвлечения от темы, медленно, но верно приближающейся к титулу навязчивой идеи, срочно требовался длительный курс психотерапевтических процедур. А именно: погружение в ванну с комплексом тонизирующих экстрактов, вкусный завтрак и пребывание в приятном обществе обходительных и красивых мужчин.
О вчерашнем покушении принцесса тоже пока старалась не думать. Слишком мало было информации, чтобы сделать верные выводы. Элия никак не могла сложить из имеющихся осколков цельную картину, но ощущение того, что она чего-то недопонимает, было как никогда острым. И богиня решила использовать старинный прием пророков, который временами применяли с пользой буквально все, кроме хронических склеротиков — не думать о проблеме, предоставив подсознанию и интуиции вести работу над ней самостоятельно, а потом, спустя некоторое время, вернуться к вопросу и посмотреть, какие данные наработаны без непосредственного, подчас слишком бдительного контроля сознания.
После ванны принцесса получила не только заказанный завтрак, но и приятное общество в придачу. Явился с удивительно ранним визитом Энтиор и доставил домой несчастную киску, которую приютил на ночь.
Диад не спеша обошел гостиную, навестил прихожую и спальню, особенно пристально, пофыркивая, изучил восстановленное заклятием кресло, в котором сидел Нрэн, и, наконец, проведя инспекцию владений, опустился на ковер у ног хозяйки.
Поцеловав запястье любимой сестры, Энтиор присел в кресло рядом с Элией и присоединился к завтраку. Как всегда, в отличие от принцессы, он больше пил, чем ел, перехватывая считаные кусочки изысканных лакомств. Неторопливо трапезничая, боги мило сплетничали обо всем и ни о чем…
— Кэлберт обмолвился, что Нрэн выскочил сегодня из твоих покоев совершенно ошалевший, весь в крови, дорогая, — невинно обронил принц, затрагивая тему, которая его действительно интересовала.
— Да, а Кэлберт не упомянул, что следом мчалась я и размахивала ножом или тесаком для рубки мяса? — мысленным пинком загоняя в глубь сознания зашевелившуюся было совесть, ядовито поинтересовалась богиня и с нарочито громким стуком поставила чашку на столик.
— Извини, стради, если тебе неприятна эта тема, я к ней больше не вернусь, — тут же прошептал Энтиор, поднося к лицу запястье в старинном жесте извинения вампира «Моя кровь — для тебя».
— Нет, дорогой, все в порядке, вернее, все по-прежнему, — с грустью в голосе ответила Элия и утешила себя корзиночкой воздушного паштета.
— Он или ненормальный, или просто не понимает косвенных намеков, а может быть, и то и другое, — рассудил Энтиор, пригубив второй бокал вина.
— Прямых намеков он не понимает тоже, — зло отрезала принцесса. — Даже если Нрэн однажды увидит меня нагишом в своей постели, то непременно решит, что мне стало дурно, и я решила прилечь, а значит, нужно мчаться за целителем. Короче, он найдет какое-нибудь оправдание, чтобы сбежать.
— Я его не понимаю, — с печальным удивлением признался принц, не зная, что посоветовать сестре. Отговаривать ее от попыток соблазнить Нрэна он тоже не собирался, зная по себе, что если очень хочешь, то способ исполнить свой каприз все равно найдешь. Да и не в привычках богов было отказываться от выполнения желаний.
— Я тоже, — вынужденно согласилась принцесса. — У него в душе царит такой сумбур, что любой врачеватель заплутает в ней навсегда. Скажи-ка лучше, как у тебя с Бэль?
— Пока мне удавалось избегать общения с этим маленьким чудовищем, но я не думаю, что такое везение будет продолжаться долго, — обреченно вздохнул принц, любуясь игрою перстней в свете магического светильника. — Послезавтра день охоты в Гранде, тогда я и признаю свой обет невыполненным.
— Да уж, самое время, если Бэль приспичит поиграть, она поставит на уши весь замок, но тебя обязательно найдет, — подтвердила принцесса, отправляя в рот маленький кусочек холодной оленины.
— А сегодня вечером я спасусь бегством в театр, — поделился своими планами принц, мечтательно полуприкрыв глаза. — Будет премьера трагедии «Исоль и Астен». Не хочешь составить мне компанию?
— Подумаю, но, милый, с каких это пор ты воспылал любовью к классике Вальда ди Касвера? Не принц ли Энтиор говорил мне как-то за обедом о том, что ненавидит надуманные и слащаво-слезные истории этого рифмоплета? — оживилась принцесса, чуя новую сплетню.
— Мр-р, милая, иногда все решают новая трактовка старого произведения и хороший подбор актеров, — возразил вампир, чуть выпустив клыки.
— Или актрис, — проницательно подхватила Элия.
— Да, — признался принц и машинально начал перебирать виноград. — Надо отдать должное Ольгеру Такаби, он неистов, как все вигеры, но свое дело знает. Признаю, Кэлер нашел для Театра Всех Миров отличного ведущего режиссера. На прошлой неделе я смотрел комедию «Тринадцатая в ночи» Вилшера. Сонтару играла новенькая девочка — Ирилейна. Малышка на редкость талантлива.
— И красива, — утвердительным тоном предположила принцесса и полюбопытствовала: — Ты уже заполучил ее?
— Нет, пока нет, — удовлетворенно улыбаясь, заметил принц и раздавил языком сочную виноградину. — Я хочу поиграть. Всему свое время. Она будет моей, возможно, сегодня. Ее еще никто не брал, такая свежая чистая, и так боится меня.
— Приятных развлечений, дорогой, но если эта Ирилейна и впрямь так талантлива, не играй в слишком жестокие игры, — попросила принцесса. — Я еще не видела ее на сцене.
— Конечно, стради, я эгоист, но искусство ценить умею, — чуть оскорбленно ответил принц, взмахнув длинными ресницами.
Вдоволь посплетничав с Энтиором, принцесса направила свои стопы к штабу борьбы с Нрэном, развернувшемуся сегодня в апартаментах Джея. После нынешней ночи Элия твердо решила подключиться к процессу. Она не без основания полагала, что великому воителю придется очень несладко под непрекращающимся дождем мелких пакостей изобретательных братьев, у которых фантазия била через край неиссякаемым фонтаном. Богиня хотела принять участие во всеобщем развлечении, чтобы сполна отомстить за свои ночные разочарования и подтолкнуть наконец Нрэна к решительным действиям в нужную сторону!
Недалеко от покоев Джея она увидела еще одного интересующего ее субъекта. Тот тоже увидел Элию и вместо того, чтобы продолжить движение навстречу богине, сделал попытку свернуть в боковой коридор. Но никто еще не уходил от принцессы без ее разрешения.
— Прекрасный день, Ларс, — промурлыкала Элия, телепортируясь к воину и мастерски преграждая ему путь к отступлению.
— Прекрасный день, ваше высочество, — подчеркнуто вежливо поздоровался мужчина, бросая вокруг осторожные взоры и упорно исключая из зоны обзора казавшееся ему ранее таким привлекательным тело. Это тело в серебристо-голубом платье и сейчас не утратило своей красоты, но слишком высокий уровень угрозы поставил на нем строгий гриф запрета. Теперь Ларс для собственной безопасности предпочитал считать, что женщины по имени Элия не существует во вселенной.
А принцесса не то что бы уже простила воителю жалобы на омовение в бульоне, но побеседовать с близким другом упрямого Нрэна считала полезным и уж тем более не желала терпеть оскорбительного невнимания с его стороны.
— Как хорошо, что мы с вами встретились, Ларс, — заулыбалась богиня, наслаждаясь тем, что мужчина явно чувствует себя не в своей тарелке. — Я как раз думала о том, что…
— Прекрасный день, милая, — материализовавшись рядом с Элией, промолвил Повелитель Межуровнья, целуя ее в шею, и с любознательной доброжелательностью зоолога, изучающего повадки милого зверька, поинтересовался: — А этот мужчина тоже твой любовник?
— Нет, Злат, этот мужчина — друг Нрэна.
— А разве одно утверждение противоречит другому? — иронично усмехнулся Повелитель, поглаживая обнаженное плечико богини.
— Я не любовник ее высочества и должен просить прощения за то, что вынужден покинуть ваше общество, — узнав, кто скрывается под обычным именем Злат, быстро промолвил Ларс, нервно потирая старый шрам на виске. — Мне нужно собираться в дорогу.
— Как, вы покидаете нас? Так неожиданно! — «огорчилась» принцесса и прикусила губку, чтобы не рассмеяться.
— Да, срочные дела на родине, — сообщил Ларс, сам не замечая того, что медленно отступает от собеседников. Очень хотелось положить руку на эфес меча, но мужчина сдержался. — Мне нужно быть дома уже сегодня.
— Какая жалость! Надеюсь, Нрэна вы с собой не зовете? — поспешила уточнить богиня главный интересующий ее вопрос.
— Нет, мои дела личного толка, — оправдался мужчина, пристально изучая рисунок гобелена «Охота на желтого дракона». Смотреть на Повелителя и его даму он считал слишком опасным.
— Наверное, речь идет о женщине. Каких только необдуманных проступков мы не совершаем во имя ее! — предположил Злат, с откровенной насмешкой наблюдая за воином, причины срочного отбытия которого были для Повелителя очевидны.
— Нет, — поспешно возразил Ларс, переходя к доскональному изучению второго гобелена «Убийство желтого дракона». — Я ценю женскую красоту, но жить и действовать предпочитаю, руководствуясь исключительно логикой. Обязывает профессия.
«Вот оно как, надо обязательно просветить Нрэна», — мысленно хихикнула принцесса. Пальцы Злата играли локонами богини, ласкали нежный шелк волос.
— Что ж, рад за вас, редкий по нашим пылким и порывистым временам талант, — глубокомысленно покивал Повелитель Межуровнья и продолжил, словно бы впадая в откровенность. — А сам я, признаюсь, не всегда способен на такое, наверное, не хватает силы воли, а может быть, не обязывает профессия.
Ларс молчал, переключив свое внимание на узорчатый паркет под ногами. Невинное дерево не навевало на него столь мрачных мыслей, как гобелены. Холодная струйка пота побежала по спине.
— Но не смеем вас больше задерживать, — торжественно сказал Злат, пряча усмешку в уголках губ, и напутствовал воина: — Дела прежде всего. Счастливого пути!
Поняв, что его оставляют в живых и отпускают, бог коротко поклонился и стремительно зашагал прочь, пока не вздумали остановить. Мужчина, вернее то, что сейчас маскировалось под мужчину, было слишком зловещей тварью, чтобы любой бог, находящийся в здравом уме, захотел иметь с этим дело. Женщина не маскировалась, но ее откровенная соблазнительность была опасна вдвойне, ведь она пришлась по вкусу самому Повелителю Межуровнья. Ларс чувствовал себя несколько неловко, оставляя приятеля в таком обществе, но накрепко запутавшийся в сетях любви друг ни за что не согласился бы отправиться с ним. Нрэн Лоулендский был бесконечно силен, очень упрям и никогда не слушал чужих советов.
— Какой рациональный бог! — задумчиво хмыкнул Злат. — Разум правит, все чувства под контролем сознания, на коротком поводке. Эта жертва из твоих лапок ускользнула, милая.
— Ничего, найдутся другие, — ничуть не расстроилась принцесса, уже оставившая мысль о соблазнении Ларса. — У меня есть отличная наживка для существ такого типа: суровый брат с длинным мечом.
— Да, только и остается, что использовать Нрэна как приманку, раз он категорически против того, чтобы ты забавлялась с его личным оружием, — отпустил двусмысленную шутку Злат.
— Ты весьма информированный, очаровательный и остроумный собеседник, милый, но, изучая логику общения богов, кажется, пропустил параграф «тактичность». — Глаза принцессы превратились в серые льдинки, а плечо неожиданно ускользнуло из-под пальцев мужчины.
— Вероятно, извини, — признался Злат несколько раздраженно. — За тысячелетия я слишком привык к одному типу общения: я — приказываю, ты — выполняешь или умираешь. Диктат силы, знаешь ли, единственный язык, понятный всем существам.
Повелитель взял богиню под руку и, подведя к софе в нише поодаль, жестом пригласил сесть, а сам опустился рядом. Элия кивнула, показывая, что принимает его формальные извинения.
— Я искал тебя, дорогая, — как ни в чем не бывало продолжил Повелитель, — чтобы спросить: — чем сегодня развлечешь гостя?
— Так, дай минутку подумать, — натянуто улыбнулась принцесса. — Убийство демона было вчера, охота намечается на послезавтра, прогулка под дождем — занятие не слишком вдохновляющее, значит, остается приобщиться к искусству. Хочешь посетить спектакль в Театре Всех Миров? Сегодня дают трагедию «Исоль и Астен». Энтиор говорил о неплохом подборе актеров.
— Театр, — покатал на языке слово Злат, оценивая предложение Элии. — Так я уже давно не развлекался. Согласен. Когда?
— Вечером. Спектакль начинается ровно в семь, чтобы добраться до площади Искусств, нам нужно двадцать минут. Если желаешь телепортироваться прямо в ложу, можешь подходить к моим апартаментам без пятнадцати семь.
— Хорошо, договорились, — принял приглашение мужчина.
— А сейчас мне нужно пойти, перекинуться кое с кем парой слов, прости, — закончила разговор Элия.
— Уступаю желанию дамы, — вынужден был ответить Злат, которому только что, впервые за тысячи лет, указали на плохое воспитание. Чары слежения должны были охранять принцессу не хуже, чем его личное присутствие, но второе с эмоциональной точки зрения было все-таки предпочтительнее.
— Энтиор, я тебя нашла! Здорово! — ликующе объявила Бэль и неожиданно вынырнула из-за угла как раз в ту секунду, когда принц уже поверил, что ему удастся пробраться незамеченным в свои покои и накрепко запереть дверь.
— Прекрасный день, Мирабэль, — подчеркнуто вежливо поздоровался вампир, в который уже раз проклиная свой необдуманный обет.
Привычное формальное приветствие показалось мужчине форменным издевательством. Ибо прекрасным день был лишь для этого кошмара в миниатюре, для Энтиора же грозил обернуться непоправимо испорченным настроением. А маленькая надоеда приплясывала от нетерпения на месте и, видимо, собиралась огорошить вампира очередным потрясающим заявлением.
— Я хочу поиграть в твоих покоях. Пойдем? — предложила девочка, принимая мрачное молчание бога, предвкушающего все муки ада, за пристальное внимание к ее словам.
— Пойдем, — обреченно кивнул принц и стиснул зубы, чтобы не зарычать от отчаяния.
Бэль подпрыгнула еще разок от переполняющего ее восторга и поскорее юркнула в открытую дверь апартаментов брата, пока тот не передумал. Влетев в гостиную, девочка на секунду замерла, решая, с чего начать.
Утопая по щиколотки в мягком густом ворсе темно-вишневого ковра, она медленно подошла к бьющему в центре гостиной фонтанчику. Этот элемент интерьера одно время являлся предметом зависти братьев. Все восхищались фонтаном и досадовали на то, что не им первым пришла в голову такая блестящая идея, заниматься же плагиатом никто не желал.
Прозрачные стенки из искусно ограненного хрусталя с разбросанными по бортику драгоценными камешками переливались всеми цветами радуги, бросая блики на нежно журчащую воду. Темно-красный атлас стен отражался в фонтане, делая влагу похожей на любимый девочкой ягодный сок. Не удержавшись, малышка сунула в фонтанчик ладошку и слизнула прохладные капли. Разочарованно вздохнула. Вода…
Энтиор, опасливо косясь на Бэль, опустился в бархатное бордовое кресло с подлокотниками из резного черного дерева. Богу было даже страшно предположить, что сейчас решит выкинуть малолетняя эльфийка. Та уже успела почти полностью влезть в фонтан, попробовать воду на вкус, перебрать камешки на бортиках, намочить передник и подол синего платья. Кружевной воротничок съехал набок, ленты в косе растрепались, выпустив на свободу тугие рыжевато-каштановые локоны. Малявка была полна энтузиазма.
«Этот ребенок обладает уникальной способностью пачкаться где угодно в рекордно короткие сроки», — мрачно констатировал чистоплюй Энтиор и смерил девочку брезгливым взглядом.
— А теперь пошли, поиграем в сокровищницу, — потребовала Бэль, выбираясь из фонтана и указывая на дверь будуара. — У тебя там столько всяких драгоценностей в шкатулке! Я видела!
Энтиор поморщился, но покорно двинулся вслед за девочкой, стараясь не задеть ее мокрое высочество и гадая, придется ли снова менять ковер в комнате. В мгновение ока малышка оказалась там, где днем раньше учинила полный косметический разгром, и влезла на приглянувшийся вишневый пуфик перед зеркалом, оставляя на его дорогой бархатной обивке мокрые пятна.
— Как красиво! — восхитилась Бэль, откидывая крышку большого хрустального ларца.
Сквозь плотные тяжелые шторы цвета красного вина не пробивалось ни лучика дневного света, но зато в комнате горели магические серебристые шары и отбрасывали прозрачные лунные тени. В их свете хрусталь казался дымчатым, почти нереальным облаком, а драгоценные камни были цветными капельками в нем.
Девочка вытащила из шкатулки несколько изящных булавок для шейных платков, брошь и перстни с крупными камнями. Потом перевернула ларец, рассыпала его содержимое по столешнице и подгребла к себе, оставляя царапины от застежек на полировке. Одно из колец особенно приглянулось Бэль. Она попыталась надеть украшение на палец, но, к сожалению, вещица оказалась малость великовата для девочки. Недолго думая малышка нашла выход — просунула в перстень сразу два пальца и подняла руку кверху, чтобы побрякушка не соскочила. Довольная достигнутым результатом, принцесса принялась нанизывать на руки и остальные перстни из кучи драгоценностей. Очень скоро она стала похожа на маленького нефритового дракончика — ящера, безумно падкого на все блестящие драгоценные камешки.
Немного полюбовавшись плодами своих трудов, Бэль устало опустила руки, и украшения хлынули на ковер радужным дождем.
— Уф, — пробормотала девчушка и, спрыгнув с пуфика, принялась азартно ползать по полу, собирая разлетевшиеся перстни.
Увлекшись процессом, она случайно задела ногой маленький высокий столик. Раздался мелодичный перезвон, любимые бокалы Энтиора из редчайшего джарентийского хрусталя закачались на тонких ножках и начали падать. Энтиор метнулся к ним со стремительностью матери, спасающей из огня любимое дитя, и успел поймать на лету четыре штуки. Остальным повезло меньше. Осколки прекрасного хрусталя брызнули во все стороны. Бэль испуганно прыснула на диван и оттуда широко открытыми перепуганными глазами смотрела на произведенный ею разгром.
Принц с подчеркнутой осторожностью поставил спасенные бокалы на столик и перевел взгляд на кузину. Девчушку обдало жгучей волной ледяной ненависти и жажды убийства.
— Я нечаянно, Энтиор, я нечаянно, — всхлипнула малышка и сжалась в комочек на пурпурном бархате диванных подушек. На глаза набедокурившей Бэль навернулись крупные слезы.
Подхватив одной рукой кузину, будто нашкодившего щенка, принц, стиснув зубы от страшного желания придушить мерзавку, вынес ее в гостиную подальше от хрупких вещей и стекол, усеявших ковер. Подчеркнуто аккуратно положив девочку на кресло, Энтиор подумал: «Ты слишком сильно испытываешь мое терпение, кузина».
— Я попрошу Лейма, и он подарит тебе новые рюмки, — прошептала девчушка, отводя от лица окончательно растрепавшиеся локоны.
Принц издал нервный смешок. Рюмки! Да одна такая «рюмка» стоит целое состояние, куда больше, чем все безделушки из шкатулки с ювелирными изделиями на каждый день! Глубоко вздохнув, вампир в который уже раз проклял свой необдуманный обет и внешне спокойно предложил:
— Бэль, иди, поиграй где-нибудь еще, пока мои слуги уберут комнаты после твоих забав.
Видя, что Энтиор не дерется и не ругается, хоть и страшно бесится, малышка несколько осмелела и заискивающе попросила:
— А можно, я сначала быстренько посмотрю те фигурки в радужном шкафу?
Принц снова подавил истерический смешок и иронично поинтересовался:
— Осколков джарентийского хрусталя мало? Теперь ты решила угробить мою бесценную коллекцию, милейшая кузина?
— Я буду осторожна, обещаю! Хоть издали можно? — продолжала канючить Бэль. — Энтиор, ты же обещал со мной играть, пожалуйста!
— Хорошо, можешь посмотреть издали, — смирившись с тем, что просто так малявка от него не отстанет, тяжело вздохнул бог и, опасаясь, что его могут обвинить в нарушении обета, обреченно продолжил: — Я даже дам тебе подержать в руках одну из фигурок, какую захочешь, но только одну. А потом ты уйдешь и больше не покажешься мне на глаза до завтрашнего дня. Договорились?
— Да! — радостно пискнула девочка и подлетела к огромному, во всю стену шкафу с радужными стеклами, нежно переливающимися всеми цветами под лучами магических шаров.
Множество статуэток, посуда, какие-то и вовсе непонятные вещицы причудливых форм, стоящие на полках, магнитом притягивали маленькую любопытную принцессу. Энтиор, словно тюремщик, маячил у нее за спиной и, собрав последние крохи самообладания, напряженно следил за тем, как Бэль разглядывает его драгоценную коллекцию сначала с пола, приподнявшись на цыпочках, а потом, уже балансируя, забравшись на здоровенный стул. Принца утешало лишь то, что магические стекла шкафа были небьющимися, а за кузину он не слишком переживал. Набьет синяк-другой, так что за печаль? Полуоткрыв от восхищения ротик, принцесса переводила взгляд с одного сокровища на другое и никак не могла решить, что же ей попросить подержать в руках.
— Это! — прошептала наконец девочка, сделав трудный выбор, и, спустившись на пол, указала на небольшую статуэтку, стоявшую в самом центре на нижней полке.
Как назло, это была одна из самых дорогих вещей в коллекции принца. Скрипнув зубами, Энтиор открыл магический замок и бережно извлек статуэтку, сделанную из какого-то неизвестного желтого полупрозрачного камня, будто светящегося изнутри. «Девушка в винограднике» — так назвал ее для себя принц. Лозы, будто живые, вились в причудливом танце, а девушка, тоже словно танцуя, тянулась вверх, чтобы сорвать приглянувшуюся гроздь. Тоненькая, хрупкая, но вместе с тем удивительно гармоничная фигура с приятными округлостями. Густые волосы окутывали ее обнаженное тело, будто плащ.
— Откуда она? Кто ее сделал? — с недетской серьезностью благоговейно прошептала Бэль, очень аккуратно взяв вещь.
— С далекого верхнего Уровня. Ей уже несколько сотен веков, — ответил Энтиор, недоумевая, как маленькой глупой вандалке могла прийтись по вкусу столь прекрасная вещь. — Автор неизвестен. Есть только его вензель «Э», спрятанный вот здесь. — Принц указал острым ногтем на мелкое переплетение лоз у основания статуэтки. Бэль восторженно выдохнула, различив изящную букву незнакомого языка…
Зачарованно глядя на девушку в винограде, принцесса мечтательно прошептала:
— Скажи, Энтиор, а я смогу стать такой, как она, когда вырасту?
— Едва ли, — не сдержавшись, насмешливо фыркнул прекрасный принц и забрал вещицу из ладошек кузины. — Ты будешь маленькой и тощей, как все эльфы.
Малышка разочарованно поникла, как увядший цветочек, и тихо сказала:
— Спасибо, Энтиор, я пойду.
Ехидно улыбаясь, вампир смотрел, как за настырной девчонкой закрылась дверь. На сегодняшний день он избавился от общества Бэль. Потом мужчина вспомнил об испорченном туалетном столике, пуфике, погибших бесценных бокалах, и улыбка сползла с лица. Слишком дорого обходились даже краткие «игры» с кузиной.
— О Элия, прекрасный день! Хорошо, что заглянула! — радостным дуэтом приветствовали сестру Джей и Рик, вольготно расположившиеся на диване в гостиной бога воров. Пустые бутылки и полупустые вазы, тарелочки и вазочки со всякой вкусной всячиной, громоздящиеся на столе, свидетельствовали о том, что обсуждение важнейших вопросов изживания бога войны из Лоуленда в самом разгаре.
— Прекрасный день, мальчики, — приветливо поздоровалась принцесса и, игнорируя предложенное место на полукруглом диване между раздвинувшимися братьями, заняла кресло, чем ясно продемонстрировала настрой на деловую беседу, а не на игры в обжималки. — Как продвигается работа по доведению Нрэна?
— Самых больших успехов в этом деле пока добилась только ты, не прилагая даже особых усилий, — с честной завистью признал Рик и, не удержавшись, поскольку божественная суть сплетника оказалась сильнее голоса разума, полюбопытствовал: — Расскажи, что это он такой испуганный и растерзанный вылетел от тебя утром? Несся, не разбирая дороги!
— Дорогой, тебя нравится твоя прическа? — спросила богиня, постукивая пальчиками по деревянному подлокотнику.
— Да, — самодовольно провозгласил Рик, привычным жестом взлохматив шевелюру. — И моим дамам весьма нравится, а уж как завидуют мне кавалеры…
— А густота волос? — снова с холодком поинтересовалась принцесса, рассматривая свои острые длинные ноготки.
— Намек понял, — разочарованно признал хвастливый бог, понимая, что ничего, кроме выволочки, от сестры не добьется.
— Так как ваши дела, мальчики? — снова задала свой вопрос богиня, копаясь в вазочке с оставшимся печеньем ассорти.
— План составлен, отшлифован и готов к исполнению, но для его реализации нам необходима твоя моральная и материальная помощь, — отрапортовал Джей, грустно следя за тем, как сестра забирает из вазы самое последнее печенье с орешками фирхью.
— Под первым понимается то, что я должна принимать участие в ваших розыгрышах, а что такое «помощь материальная»? — не поняла Элия, откусив кусочек и аккуратно слизнув с ладони просыпавшиеся орешки.
— Тебе придется пожертвовать часть гардероба на благотворительные цели, — хитро пояснил Рик, столь же неотрывно, как и Джей, следя за юрким розовым язычком.
— Ладно. — Красавице сразу стала понятна задумка проказников. — Отдам приказ пажам. Только не злоупотребляйте моим разрешением, мальчики, а то рассержусь.
— Дорогая, за кого ты нас принимаешь? — принялись громко и очень демонстративно возмущаться принцы.
— За извращенцев-фетишистов, — честно ответила богиня, стряхивая последние крошки от съеденного печенья на салфетку и возобновляя раскопки в вазе.
— Что есть, то есть, — признались братья, польщенно потупившись и ковыряя пальцами обивку дивана. — Но на сей раз мы радеем не за себя, а за общество!..
— Уговорили, разжалобили, — остановила богиня поток красноречия взмахом руки. — Но я требую рассказать, что приготовлено у вас для Нрэна на сегодня.
— Слушай! — перебивая друг друга и темпераментно жестикулируя, братья принялись посвящать сестру в свои «зловещие» планы.
Развалившись в кресле у стены, принц Кэлберт меланхолично метал кинжалы в висящую на двери гостиной самовосстанавливающуюся мишень. Это занятие расслабляло его, настраивало на философский лад и помогало скоротать время. Один за другим три кинжала вонзились в центр мишени, составив треугольник с длиной стороны в полтора миллиметра. Небрежным жестом руки мужчина телепортировал их на столик рядом с собой и повторил все вновь. Подобное однообразие завораживало, погружало в своего рода медитацию. Несвязные мысли свободно текли в то время, пока действовала рука. Дневной свет, просачивающийся сквозь нежно-зеленый тюль и бирюзовые шторы, делал комнату похожей на большой аквариум. Привычная и любимая водная среда оставалась с моряком и дома.
«Все возвращается на круги своя. Все повторяется. Все меняется, но повторяется… Вновь и вновь все идет по одному пути, бесконечная спираль…»
Неожиданное беспокойство пробудилось в Кэлберте, когда мелькнул последний обрывок неуловимо-прозрачной, как привидение, и щемяще-тревожной, непонятно откуда взявшейся мысли. Одновременно нахлынуло предощущение чего-то неотвратимо-ужасного.
Мужчина с силой сжал рукоять первого кинжала, пытаясь уловить суть предчувствия или воспоминания. Что-то произошло? Происходит?! Произойдет?!!
Медленно, как в полусне, Кэлберт занес руку для следующего броска. Кинжал словно завис на мгновение в воздухе и со все возрастающей скоростью понесся в центр мишени. Даже не глядя, бог безошибочно мог сказать, в какую точку вонзится оружие секунду спустя. Но время словно замерло, обволакивая комнату, подобно густому серому туману Межуровнья. Каждый миг обернулся часом, вмещавшим в себя слишком много событий. И Кэлберт почти физически ощутил, как рвется вокруг него ткань реальности, силясь не впустить нечто неотвратимо ужасное, предощущение которого нахлынуло на него… секунду?.. минуту?.. час?.. век?.. назад.
И тут дверь гостиной начала отворяться, хотя принц был уверен, что запер ее на задвижку перед тем, как опуститься в кресло.
«Значит, там враг, отомкнувший запор заклятием», — мелькнула на периферии сознания мысль. А кинжал несся по воздуху прямо навстречу кому-кто за дверью. Пара оставшихся кинжалов молниеносно оказалась у принца в руках.
Кэлберт, беспощадный и смертоносный, словно черный дракон Зеленого моря, приготовился для следующего броска.
Дверь отворилась. На пороге стояла Элия!!!
Судорожно хватая ртом воздух и понимая, что никак, никак не успеет, принц швырнул вдогонку кинжалу то заклятие, которое было всегда под рукой истинного моряка — Семя Ветра. И время рванулось вперед, словно дикий жеребец, порвавший путы. Он успел. Каким-то чудом успел! С глухим ударом кинжал вошел в косяк двери всего в паре пальцев от виска Элии.
Кэлберт пошатнулся, уронил ненужные более кинжалы и на подгибающихся ногах, медленно, словно смертельно больной, побрел к сестре. Элия смотрела на него чуть расширенными глазами, но стояла спокойно, слегка касаясь пальцами косяка. Преодолев расстояние, отделявшее его от сестры, принц сгреб ее в объятия и, зарывшись лицом в волосы, пробормотал:
— Слава Творцу, ты жива!
— Да, пожалуй, — не стала спорить с очевидным принцесса и небрежно взъерошила густые кудри брата.
— Элия, я был уверен, что дверь заперта, клянусь, — горячо зашептал бог, устремив на сестру лихорадочный взгляд. Принца начала бить крупная дрожь — последствие пережитого дикого страха.
— Я тебе верю, дорогой. Сядь, успокойся и выпей вина, — властно посоветовала принцесса и подтолкнула пошатывающегося Кэлберта к дивану.
Принц почти упал на мягкие зеленые подушки. Криво улыбнувшись, богиня сама подошла к столику рядом, наполнила из открытой бутылки и подала брату бокал. Залпом осушив его, бог глубоко вздохнул. На бледное даже сквозь смуглый загар моряка лицо вернулась тень былого румянца.
— Прости, — снова начал говорить принц.
Элия села рядом и, закрыв ладонью его рот, сказала с легкой усмешкой, глядя прямо в отчаянные, виноватые, почти больные глаза родича:
— Я ни в чем тебя не виню, Кэлберт. Если б ты действительно захотел меня прикончить, придумал бы что-нибудь более интригующее и не стал бы играть в эти игры дома. Слишком много внимательных свидетелей. У твоей задвижки просто вылетел шуруп. Посмотри сам.
Принц уставился на дверь. Действительно, шуруп вывалился из гнезда и лежал на полу у порога. Видно, когда Элия толкнула дверь, он выпал, и задвижка отошла. Как Гроза Океана Миров мог не заметить такого? Сам Плетущий Тени застлал ему глаза.
— О демоны Межуровнья, я едва не угробил тебя из-за какой-то глупой железки, — зло пробормотал пират. — С Варга шкуру спущу, козел, пальцем деланный, если это его вина.
— Со мной не так-то легко разделаться, брат, запомни на будущее, вдруг пригодится, — с задумчивой прохладной улыбкой отметила богиня и показалась на секунду очень чужой и далекой. — Чары защиты и купол неприкосновенности у меня выстроены превосходно.
— Элия, неужели ты думаешь, что я когда-нибудь смогу… — замотал головой мужчина.
— Это шутка, просто шутка, Кэлберт, — небрежно отметила принцесса и снова стала самой собой. — Не надо так остро на все реагировать. Забудь!
— А все-таки, если задвижка вылетела неспроста? Может, стоит снова созвать Семейный Совет? — задумался принц, с облегчением поняв, что Элия ни в чем его не подозревает.
— Мало приключений в Океане Миров, захотелось острых ощущений на суше, дорогой? — скептически вопросила принцесса и объяснила: — Не забывай, кое для кого в семье ты все еще чужак, и чужак подозрительный. Нрэн, к примеру, вовсе ни в чем разбираться не будет. Меч под рукой, да он и голыми руками тебе шею свернет. Лучше пока промолчим. Если здесь замешано магическое воздействие, то Суд Сил разберется, жалоба подана, а при ее рассмотрении будет сделан запрос и детально изучены все подозрительные эпизоды. Я тебе верю, и настоящий виновник, если он есть, со временем обнаружится.
— Спасибо, Элия, — вновь облегченно вздохнув, Кэлберт взял руку сестры и нежно поцеловал.
Ему хотелось сказать столь многое о том, что он чувствует, как любит ее — что не знает, что бы сделал с собой, если бы на самом деле случилось что-то страшное, непоправимое, но подходящих слов не было, и принц счел за лучшее промолчать. Так и сидели они некоторое время в тишине.
Богиня думала о том, что придется отложить нахлобучку за болтливый язык, из-за которой она, собственно, и решила сейчас заглянуть к брату. Элия всегда немного злилась на родичей, готовых сплетничать, как девицы, по любому самому незначительному поводу, если дело касалось ее. Вот и утром Кэлберт не упустил случая поделиться с Энтиором впечатлениями о Нрэне, покинувшем покои кузины. Но сейчас упрекать брата не стоило. Он, бедняга, еще долго будет приходить в себя после своего неудавшегося «покушения».
«Потом», — отложила нагоняй богиня и заговорила о последнем плавании Кэлберта. Тот с удовольствием поддержал разговор, вытащил из шкафа несколько прелестных безделушек, которые привез из путешествия, и новые морские раковины. Гордо демонстрируя сестре экземпляры, пополнившие его коллекцию, мореход увлеченно рассказывал о том, что повидал.
Рассказывал он долго, а Элия терпеливо и с искренним интересом слушала, подбрасывая вопросы, чтобы поддержать беседу. Занятия с Итвартом богиня посетила сразу после того, как братья кончили трепаться о доведенном Нрэне, а других срочных дел до самого вечера не предвиделось. Незаметно подошло время обеда. Элия открыто бросила взгляд на большие корабельные часы в углу гостиной и заметила:
— Почти три часа. Пригласите даму пообедать, Гроза Океана Миров? Пора.
— С наслаждением, моя прекрасная леди. К вашим услугам. — Встав, принц церемонно поклонился богине и подал руку. В карих глазах мужчины заплясали смешинки. Элия хочет, чтобы он сопроводил ее к столу, на него не сердятся!
Богиня тепло улыбнулась и вложила пальцы в раскрытую ладонь брата.
Ворвавшись, как отчаянный вихрь смерти, в свои покои, он запер все двери на засовы, наложил заклятие тишины и приказал никого к себе не пускать, даже если будут рушиться вселенные. Смыв кровь страданий и перевязав раны, удалился в комнату отдыха, опустился на ковер среди привычных вещей, пребывающих в неизменной гармонии долгие столетия, заварил чай, досконально следуя обряду очищения, и погрузился в медитацию.
Одну за другой медленными глотками осушая чашки, воин пытался думать о чем-нибудь приятном, но каждый раз, когда взгляд Нрэна падал на туго перебинтованную руку, покрытую толстым слоем целительной мази, все тщательно собранные крохи спокойствия рассыпались. Воин вздыхал и терпеливо начинал собирать их заново.
А время неумолимо. Оно плетется как черепаха, когда больше всего на свете желаешь его поторопить, но неудержимо мелькают мгновения, если мечтаешь, чтобы они застыли навсегда. Приближался обеденный час. Маленькие часы на черном столике у стены навязчиво подсказывали об этом хозяину. Тот, стараясь не смотреть на стрелки, продолжал пить чай, цепляясь за свои внешнее спокойствие и тишину, как за последнюю тонкую нить спасения.
Но так устроен мир: все кончается, даже чай, не говоря уже о времени. Принц понял, что больше медлить нельзя, иначе он впервые в жизни опоздает на официальный обед. Осторожно поставив любимую чашку на черный столик, бог поднялся с подушек и шагнул к двери. Решительно, чтобы не осталось времени на сомнения, Нрэн распахнул ее и замер: у самого порога лежало нечто. Безумный загнанный взгляд принца остановился на вещи, имевшей вполне невинный для постороннего наблюдателя вид, и оторваться уже не смог. Нрэн опустился на колени и поднял ее с пола. Знакомый запах, нежное кружево под пальцами… бог понял, что на обед он сегодня не пойдет, проще умереть. И не было сил выяснить, кто подбросил ему эту вещь, преодолев все меры защиты. Боль, страсть, неистовое всепоглощающее желание требовали хоть какого-то выхода.
Зажав в руке находку, мужчина побрел в маленькую потайную комнату без окон. Приложив руку к деревянной панели, Нрэн прошептал одними губами слово-ключ и, толкнув дверь, вошел внутрь. Скинув у входа халат, побрел босиком по мягкому золотистому ковру к портрету.
Элия смеялась над ним, Элия в черно-серебристом платье с низким, низким почти до неприличия, сводящим с ума декольте. Смеялись безжалостные серые глаза принцессы, самой прекрасной, самой желанной женщины во вселенной.
Неизменные боль и восторг охватили душу бога, когда он прислонился к стене рядом с портретом и зашептал, срываясь на крик:
— Элия, я люблю тебя! Что же ты делаешь с моей душой, ведьма? Она нужна тебе, так возьми. Я люблю тебя, люблю! Люблю!!!
Элия смеялась над его словами. Тонкие пальцы играли костяным веером. Тем самым, который однажды на балу безжалостно рассек его губы в кровь, когда принц не смог поддержать беседу. Какая беседа, он тогда не в состоянии был даже сдвинуться с места, ее декольте лишило его дара речи и последних мозгов! Изящный костяной веер в совершенной руке. Кровь и восторг от сознания ее прикосновения… Он потом украл этот веер — припугнул пажа и приказал принести его. Все было так легко. Как всегда, не понадобилось даже денег. А за портрет он заплатил щедро. Руководствуясь вкусом заказчика, художник опустил и без того глубокое декольте сверх всякой меры, едва не шагнув за грань приличия… Принц проследил, чтобы вдова получила деньги и достойное содержание…
Нрэн лег на ковер, все еще глядя на портрет, поднес недавнюю находку к губам, вдохнул пьянящий желанный запах. Элия смеялась над ним.
«Пусть. Все равно, — обреченно решил воин, любуясь изображением. — Да, я дурак, идиот, смейся. Смейся надо мной, любовь моя, смейся сколько хочешь. Я и сам посмеялся бы над собой, если бы мог…»
