ГЛАВА 16
— Ты уверена, что желаешь быть видимой? — Аня наносила губкой толстый слой тонального крема на лицо призрака. — Брр, как это…
— Страшно? — подсказала Камель.
— Да, наверное, сейчас именно страшно.
Анины пальцы касались обретшего форму воздуха. Невольно сравнивая ощущения с мягкостью и неосязаемостью шерсти шиншиллы, Анна с присущим ей упорством продолжала начатое дело.
— От чего ты умерла? — спросила брюнетка и резко отшатнулась: измазанное кремом лицо открыло рот, но вместо привычных зубов и языка Аня увидела ковер. — Надо надеть на тебя или парик, или капюшон.
— Я не помню от чего. Не помню как. — Искамель сморщила носик. — Я, кроме своего имени, ничего не помню.
— Ой, как жутко-то. — Земная сглотнула. — Давай-ка сделаем тебе лицо, покажем старожилам замка — может, узнает кто. А потом пойдем гулять без макияжа.
— Что, очень страшно? — разочарованно протянуло привидение.
— Страшно, жутко, прости, что так откровенно. И, к сожалению, моя косметика не профессиональная. Как у человека-невидимки не получится…
— У кого не получится?
— У одного киношного героя. Ладно, давай закончим и разберемся с твоим прошлым, дабы узреть будущее.
— Точно! — наброшенный на плотный воздух плащ подскочил со стула и махнул полами. — Узреть будущее — это именно то, что нам надо! Леди Анна, вы умница!
Через час без пользы потраченного времени брюнетка в сопровождении по-прежнему невидимого призрака Искамель покинула замок и направилась в сторону водопада.
А еще через полчаса, если бы кто проходил мимо, глазам бы своим не поверил: у самой кромки воды, рядом с искрящимся радугами водопадом, на покрытом расписным ковром валуне сидели трое и заливисто хохотали.
— И вот, девоньки, представьте: сижу я в ведерке, на своем законном месте, как оговорено было ранее, вкушаю дары театрального искусства. И слышу, творится что-то на сцене, а мне не разглядеть. Ракурс не того. — Ее Мокрейшество раскинуло руки-щупальца. — Я малехо выдвинулася — не видно. Я еще малехо, дотянулась даже до бортика, глянула на сцену, а там — страсти. Чернявенький зазнобу свою в объятия заключил и тискает. Распереживалася я, слезу пустила, да так неудачно, что аккурат на лысину господина в партере попала. — Властительница поставила ударение на первый слог, отчего повествование стало еще более самобытным. — А я-то! Я-то не заметила сего происшествия и пуще прежнего за героев переживать начала. А людишки внизу, слышу, тоже внемлют, сопереживают, кто-то шушукается, кто-то в голос сетует.
Аня, начавшая догадываться, что стало причиной волнения зрителей, сдерживала улыбку и ждала окончания истории. Искамель, до сих пор невидимая, но достаточно осязаемая для того, чтобы широкополый плащ облекал фигуру, тихонько хихикала.
— Не вынесла я страстей сценических, всхлипнула и зарыдала в голос. Да только слезы мои дождем для почитателей театральных обернулись. И прям посреди зала зрительского! А когда узрела беду — поздно было. Ну, все, думаю, закрыты отныне для меня двери в большое искусство, и пуще прежнего зашлась, остановиться сил не хватило. Но спасли меня! И знаете кто?
— Кто? — хором отозвались девушки.
— Чернявенький мой!
— Отелло, что ли?
— Ну да. Он, родимый. Бросил он свою зазнобу оземь, вскинул руки к небесам, бухнулся на колени да как заголосит: «Горе мне, грешному! Небо разверзлось, узрев грехи мои! Плачет небо по любви ушедшей! Лейся, вода, лейся, святая! Смой грехи мои с души черной!» — и лбом своим чугунным о подмостки как трахнется! Аки гром грянул с небес. И тут мое ведро, будь оно неладно, с балкончика моего с ужасным скрежетом в зал покатилось и грохнулось! Ой, визгу-то было. Шкандаль на всю деревню!
Уже никто не сдерживался — смеялись от души.
— А зрителям потом конферансье рассказывал, что это не просто спектакль был, а экспериментальная постановка с глубоким погружением в сюжет, — процитировала повелительница и гордо задрала нос.
— Ох и потеха. И закрыли перед вами двери в большое искусство, Ваше Мокрейшество?
— Милочка, — протянула властительница, вытягивая в сторону Камель щупальце, — кто ж меня теперь остановить посмеет? Я дождем прольюсь, потоком подземным проберусь, в щелочку выгляну, паром изойду, да на новую премьеру без билетика попаду. Незачем меня теперь ведерком пленять.
И хитро глянула на Аню.
— Ваше Мокрейшество, — брюнетка поспешила свернуть в сторону от скользкой темы, — мы к вам с просьбой пришли, как к самому древнему и мудрому жителю здешних земель.
Владычица только кивала, подтверждая все вышесказанное.
— Вы же знаете, где я живу теперь? — Снова кивок. — А раньше там Камель жила. Или не жила. Но вот уже лет сто как обитает в замке. Так вот, не могли бы вы поискать в своих архивах и закромах, поспрашивать у водяных своих, что за история с девушкой приключилась. И почему она до сих пор в призраках ходит?
— Отчего ж не поспрашать? Спрошу. — И уставилась на Аню.
— Только в обмен на что-то… — предположила девушка и оказалась права — повелительница кивнула. — И чего же вы хотите?
— Помири меня с братом моим.
Не сдержавшись, брюнетка крякнула и тут же зажала рукой рот, словно боялась, что нечто неприличное сможет родиться на свет.
— Далеко он от меня живет. Мне в те земли хода нет, — грустно сообщила владычица.
— Как же нет хода, Ваше Мокрейшество, если вы и дождем можете, и паром?
— Нет хода мне в те земли. Эльфовая магия запрет наложила.
— Ага, — чему-то своему сказала Аня. — Эльфовы земли, говорите. А не связано ли ваше желание с будущей свадьбой эльфийской четы?
— Связано, как же. Сильно связано. И я бы погуляла. Да нет мне хода в земли те.
— С этим мы, пожалуй, уже разобрались. А брат ваш тоже владыка?
— Тоже.
— А поссорились вы из-за чего?
— Из-за свадьбы.
— Вы хотели белые каллы, а он настаивал на розовых пионах? — съязвила Аня.
— Нет, я ему своего блага не дала. Невеста мне противна была.
— Просто противна? — вступила в разговор Камель.
— Не противна внешне, а противна естеству моему. Человечка она была простая.
— Ой, какая знакомая ситуация.
— Какая? — не поняли собеседницы.
— «Жениться по любви не может ни один король», — процитировала Аня поп-диву современности. — И дальше что?
— Рассердился на меня братишка, бросил меня и ушел из дому. К эльфам. И там властителем стал. И запрет поставил на чужую воду.
— Ого, сильный братец, — прокомментировала Камель.
— Даушки, ни одной тучки не пропустит на территорию эльфовскую.
Аня тяжело вздохнула: если разделение воды возможно на вашу и нашу, то скоро и воздух делить начнут, вот тогда не надышишься.
— А как же я его найти смогу?
— А вот и не знаю, девонька. Хотите про привиденьице узнать, покумекай, как мне с братцем снова дружить.
— То есть информации про Камель мы не получим до тех пор, пока вы свою семью не воссоедините?
— Да уж, так и выходит.
— Жаль, — произнесла брюнетка, поднимаясь с ковра. — Пойдем, Искамель, будем думать.
Владычица на прощанье махнула щупальцем, обдав девушку косыми брызгами, и стекла по камню в свое водное царство.
— Может, еще в деревню сходим, там старожилов поспрашиваем? — предложила брюнетка.
— Мне нельзя на глаза людям показываться.
— А кто тебя увидит, невидимую, а, Камель? Даже наши маги не видят, а ты простых людишек боишься.
— Тогда я без плаща пойду.
— «И это правильное решение!» — опять процитировала Аня киногероя и решительно зашагала сквозь неухоженный парк в сторону замка.
Поездка в деревню не принесла ожидаемых результатов. Немного расстроенная и разочарованная Аня ехала впереди, за спиной в нескольких шагах от девушки трусил грустный дракон: отныне отпускать графиню одну в далекие и не очень путешествия не позволяли совесть и встроенный в Аню магнит для притяжения неприятностей. Сегодня сопровождать неформального главу государства по жребию выпало Гарду. А ведь такое интересное совещание пропускает!
— Знаешь, Гард, это совершенно неприемлемо! — Брюнетка остановила лошадь и обернулась к наблюдателю. — Больше в данный момент всех должна быть огорчена Камель. А ты должен ее утешать. Мы ведь ничегошеньки не узнали. Вообще. Как будто и не случалось в жизни замковых обитателей ничего чрезвычайного.
— А может, и не случалось? — угрюмо предположил дракон.
— А может, больше энтузиазма?
— Скажи красавчику, Аня, что я могу поделиться с ним хорошим настроением, — совсем бодро заявил игривый голос привидения.
— Хорошо, что он тебя сейчас не слышит, Камель…
— А что она сказала?
— Говорить? — еще раз решила уточнить брюнетка.
— Нет, не надо, — передумал призрак.
— Она попросила не говорить тебе, Гард.
— Женщины, — прошипел под нос дракон и первым тронул коня.
Выезжая из деревни еще затемно, медлительные спутники были застигнуты сгустившимися сумерками на полпути к дому. Солнце в горах садится рано, да еще и вековые деревья, ограничивающие доступ света, — вот вам и ночь среди дня.
— Мне казалось, что в прошлый раз дорога в деревню отличалась от этой, — Аня повысила голос. — Гард, а мы той дорогой едем?
— Судя по запаху жареного мяса, наш любимый повар будет баловать нас бараниной. И запах доносится оттуда. — Рука Гарда указала в направлении убегающей за деревья дорожки.
— Нашего повара, Гард, зовут Григорий…
— Нашего повара, леди Анна, зовут Агришай…
Злобная тирада дракона была невежливо прервана вставшим на дыбы жеребцом. Не удержавшись в седле, телохранитель рухнул на землю. Паника чужого коня захлестнула и Анину лошадь: животное дико заржало, резко дернулось вправо, сбросило седока и умчалось в чащу не разбирая дороги.
— Чего это они? — Гард помог Ане подняться.
— Я не знаю. Но мне это очень не нравится.
— Искамель, ты ничего не видишь? Можешь подняться повыше и проверить? — Брюнетка кривила губы, держась за ушибленное место.
Дракон судорожно дергал носом, шумно втягивая воздух. Рука автоматически легла на рукоять меча.
— Я ничего не вижу, — вернулось с докладом привидение.
— Я ничего не чувствую, — отчитался дракон.
— А запах мяса?
— Нет запаха. Исчез. — Гард замер на мгновенье, затем схватил графиню за руку и, сильно дернув, потащил прочь с дороги. — В кусты! Быстро! — зашипел змей.
Аня не стала уточнять, чего следует бояться, а просто выполнила приказ. Наверняка встроенный в нее и ушибленный магнит в очередной раз решил притянуть то ли приключение, то ли неприятность.
Укрывшись в кустах, парочка видимых и одно невидимое существо притаились. Дорога вопреки ожиданиям дракона оставалась пустой. Через четверть часа бесполезного сидения в кустах Аня подала голос:
— Чего сидим? Кого ждем?
Дракон зло зыркнул на графиню.
— Если ты хотел меня разыграть и поучить уму-разуму — у тебя не вышло, — решила Аня пойти ва-банк. — Я все равно не буду сидеть в четырех стенах.
Дракон скрипнул зубами, продолжая сверлить дырку в девушке.
— Аня, не обижай мальчика, — пригрозило привидение.
— Что-что?! И ты заодно с ним?! — Аня была крайне возмущена. — А я для нее стараюсь!
— Ладно, — дракон встал. — Идем домой.
— Гард, — брюнетка умоляюще сдвинула брови, — а может, мы полетим?
— Вот на это даже не рассчитывайте, леди! — по всей строгости, словно учитель, дракон отчитал подопечную. — Прогулка, значит, прогулка.
— И вот теперь я могу даже не предполагать, а твердо верить в то, что сидение в кустах — чистой воды розыгрыш и не было никакой опасности. И коней ты сам подговорил!
— Аня, не пори чепухи, — промычала на ухо Камель.
— Отстань, предательница. — Аня отмахнулась от так называемой подруги.
— Как хочешь.
Легким дуновением ветерка обозначился уход соратницы. Дракон продолжил продвижение вдоль дороги, не выходя из кустов. Ане пришлось следовать за Гардом.
С каждым шагом лес темнел и увеличивал расстояние между путниками и дорогой, разделяя два пути колючими ветками кустарника. Легкую настороженность дракона Аня все еще воспринимала как детскую обидчивость.
«Тоже мне, пропустил военное совещание! — бурчала про себя девушка. — Зато свежим воздухом подышал».
Изменения в природе две пары глаз заметили одновременно: до сих пор плавно темнеющий лес стал излучать мягкое сиреневое свечение. Где-то совсем близко, всего в нескольких десятках метров, ровно между кромкой кустарника и основной дорогой Аня обнаружила полосу светящейся земли.
— Гард, что это там? — полушепотом спросила горе-путешественница.
— Первый раз вижу. Предлагаю держаться курса. — И телохранитель махнул рукой в сторону предполагаемой дислокации замка.
Еще четверть часа они шли параллельно светящейся тропе.
— Ты видишь, Гард? — Аня нагнала дракона и схватила его за руку.
В темноте листвы светящаяся сиреневым светом субстанция, теперь уже совсем не похожая на неподвижную землю, переливалась оттенками теплых цветов и текла подобно густому киселю.
— Я-то вижу, леди, но, думаю, и оно нас видит.
— Что — оно?
— Это. — Палец указал на сиреневую поземку.
— Думаешь, оно опасно?
— Думаю, что это вариация опасности.
— Как шипы у розы?
— Да, как сладкие листья липы.
— Но как же красиво… Ой, смотри, это заяц?
Пушистый зверек смело прыгнул на светящийся ковер, подергал ушами, не обращая внимания на притаившихся путников, и стал активно работать челюстями, обгладывая кочку. Там, где побывали острые зубки зверька, образовывались крохотные черные проталинки, и сиреневая поземка не спешила затягивать проплешины.
Аня напряглась, приготовившись увидеть нечто не совсем эстетичное — пищевую цепь магического леса в действии. Брюнетку передернуло от того, что она представила, но оторвать глаз от пушистого комочка сил не было.
Наевшись, видимо, до отвала, заяц преспокойно запрыгал дальше и скрылся за деревьями.
— Не опасно, — резюмировала девушка, разжав пальцы и отпустив запястье мужчины.
Дракон тоже расслабился. Шлепнув себя в очередной раз по голой шее и стряхнув с пальцев трупик комара, Аня дернула ногой.
— Пошли, что ли, по светящейся дороге? Хоть ноги целы будут. Да что за черт?
Продолжая дергать ногой, Аня все сильнее ощущала жжение на ступне.
— Что случилось? — Гард внимательно наблюдал, как графиня смешно трясет ногой, словно кошка, со всего разбега сиганувшая в лужу.
— Жжется что-то, не пойму. В туфлю, что ли, попало? Давай к свету ближе.
Но сделать следующий шаг Ане не удалось, потому что, дернув в очередной раз ногой, девушка лишилась туфельки: обувка пролетела сквозь негустые ветки кустарника, упала прямехонько на светящийся ковер и запищала противным писком.
— Что это?! — испугалась Аня.
Но вместо ответа дракон сорвался с места, сгреб в охапку Аню и крайне неаккуратно бросил девушку на сиреневую подстилку.
— Снимайте обувь! Срочно! — приказал мужчина и сам разулся и швырнул сапоги в глубь леса.
И снова Аня не стала задавать лишних вопросов, а просто подыграла принцу в новой постановке «Золушки» — вторая туфелька улетела вслед за сапогами.
— Зачем мы разулись?
— Нога еще чешется?
— Ну, жжет немного. А что такое, Гард?
— Смотрите, леди Анна. — Дракон кивнул на туфельку, которая улетела первой.
Противный писк постепенно трансформировался в легкое шипение, напоминающее звук, издаваемый горящими углями. От туфельки осталась лишь верхняя часть: подошва отсутствовала напрочь, и обычная кожаная средневековая модель превратилась в более современную, «с вентиляцией», сквозь которую вовсю светилось сиреневое поле.
— Это что такое, Гард? — Аня начала повторяться.
— Мы с вами попали на интересную игру. Или войну.
Ане было не до игр. А тем более не до войн.
— Что за игра? Или война? Мы-то тут при чем, Гард? — почти заскулила новоявленная Золушка.
— Мы попали в ловушку, леди Анна. Похоже, что вот эта сиреневая колония гладикусов будет в скором времени поглощена колонией кворциков, а мы с вами — славная добыча победителей.
— Кро… кворцики нами закусят?
— Кворцики — хищники. Гладикусы — мирные. Тот, кто окружен, — тот проиграл.
«Схема китайских шашек? Или японских…» — мозги не соображали. Ане хотелось домой и не хотелось становиться закуской планктона.
— Кворцики — это что-то вроде кислотных растворителей? Поэтому они съели мою подошву?
— Да.
— А почему ты не подумал о черных, когда увидел сиреневых?
— А я никогда и не видел сиреневых. Слышал только, давно.
— Это кворциков испугались кони?
— Вполне возможно.
— А чего испугался ты?
— А вот такого звука. — Гард снова махнул рукой на туфельку.
— Почему ты решил, что гладикусы проиграют?
— Они окружены.
— Мы можем как-то разорвать оцепление?
— Только магически, — развел руками дракон.
— Тогда давай быстренько превращайся, и улетаем отсюда к чертовой бабушке!
— Не могу…
— Что такое?! Превращалка поломалась?! — Аня уже не сдерживала негативных эмоций.
— На меня наложили арест. — Дракон опустил голову.
— Какой такой арест? Когда? И кто?!
— Драконы наложили арест за то, что проворонил вас у озера! — взорвался Гард.
Аня осеклась:
— Надолго?
— На месяц.
— Нарушить можешь ввиду смертельной опасности?
— Не могу. Механизм просто заклинили.
Диалог перешел на пониженные тона, дракон с Аней переговаривались почти полушепотом, и посему совершенно неожиданным и слишком резким оказался крик.
— Искамель! Искамель! На помощь! — Аня почти сорвала голос, а Гард смачно плюхнулся на землю.
— Чего кричишь? Ой, мама! — Привидение явно было не очень в курсе происходящего, но ушло не так уж и далеко. — Это что такое? Какая прелесть! — лепетал призрак.
Голос Камель перемещался, Аня старалась следить за ним и не потерять прилетевшую помощницу.
— Камель, прошу тебя, срочно лети в замок, вызывай Эдэра на помощь…
— А как его вызвать, он же меня не слышит. — Голос звучал уже в отдалении, почти на границе светящегося ковра.
— Так напиши ему записку! — гаркнула Аня и тут же осеклась: — Пожалуйста, — проблеяла брюнетка.
— Хорошо, сейчас, только рассмотрю поближе, что это такое.
Ане очень хотелось спросить, сколько лет было привидению, когда оно стало привидением, но девушку остановили несколько моментов. Во-первых, Камель не помнила ничего, кроме своего имени.
«Кстати, странно. Может, она играет со мной, а на самом деле помнит все, но не рассказывает?» — закрались сомнения насчет подруги и тут же испарились.
А во-вторых, то место, откуда звучал голос — прямо на границе двух колоний, — вдруг стало окрашиваться в сиреневый цвет, вытесняя черноту кворциков.
— Камель, ты где? — Аня с надеждой продолжала смотреть на сиреневое щупальце.
— Я тут. — Голос донесся именно оттуда, откуда девушка надеялась его услышать.
— Камель, ты стоишь на земле?
— Да, — как-то неуверенно, словно вопрос был с подвохом, ответило привидение.
— Сделай, пожалуйста, шаг назад.
Нечто незримое отодвинулось и потянуло за собой сиреневое щупальце.
— Гард, ты видишь?!
— Вижу. Что это?
— Это Камель!
— Какая молодец, — не очень радостно произнес дракон.
— Вот какая я молодец! — похвалила сама себя Искамель, продолжая маленькими шажками отходить в темноту и увлекая за собой почти проигравших сиреневых гладикусов.
Аня присела на корточки, погладила заклубившуюся под пальцами светло-фиолетовую колонию цветов. Из темноты доносилось победное пение привидения на непонятном Ане языке.
— У нее приятный голос. — Рядом на корточки опустился Гард.
Анина рука замерла без движения.
— Слышишь ее? — не поднимая глаз, уточнила брюнетка у дракона.
— Слышу.
— Давно?
— Только что.
— Врет и не краснеет, — похвалила графиня наблюдателя, рассматривая прищур зеленых глаз и отсвечивающую сиреневым цветом кожу. — Еще чуть-чуть, и домой. Вымолить тебе прощение у драконов я смогу, как думаешь?
— Не надо молить. Срок скоро закончится.
Аня лишь покачала головой:
— Не говори ей и другим, что слышишь наше привидение.
— Не доверяешь?
— Проверяю.
