Эпилог

Сосредоточившись на собственных записях, подводила итоги трех прошедших месяцев. Строгая отчетность по всему хозяйству нашей шахты была в моем ведении, без всего объема данных мы уже давно не могли бы разобраться с текущими делами, поэтому приходилось скрупулезно фиксировать все хозяйственные и торговые обороты, чтобы потом детально проанализировать состояние дел.

Сейчас, спустя семнадцать лет после моего появления на ледяной планете, Иволон совершенно преобразился. Теперь это была полностью обжитая самостоятельная планета с развитой инфраструктурой как на поверхности, так и под ней. Стархи, поддерживаемые Верховным Комусом, за десятилетие смогли осуществить тут множество самых смелых технологических проектов. Теперь планета стала доступной для проживания любых рас: имелись наземные туристические комплексы, очень популярные в ближайших галактиках. Как ни удивительно, предпосылкой развития туризма на Иволоне стали обнаруженные мною истинно местные живые организмы – энергетические «сосульки». Теса Зула с командой других кренов уже столько лет занимается изучением их характеристик, но что-то однозначное сказать о них не может. А вот мне повезло больше. Не знаю, что там насчет морфологии, физиологии и прочих критериев живого, но энергетически существа, названные со временем дронами, воспринимались мною гораздо проще. Собственно, это был какой-то аналог энергетического Проводника.

Мне они виделись гигантскими неподвижными нематериальными «сосульками», изредка вкрапленными в поверхность планеты. Очень древними, невероятно мощными и… лечебными. Да, именно особые выбросы энергии, никогда ранее не встречавшейся мне, заинтересовали нас в этих организмах. Каким-то образом их обнаружила и гильдия. Что они намеревались делать с ними, неизвестно, но стархи нашли прекрасный способ использования новых жизненных форм. В местах их скопления, указанных мною, строились лечебные комплексы. А сам процесс врачевания неизвестным облучением (кстати, эту энергию не улавливали даже стархи – только я!) получил название «криодрония». Возможности криодронии поражали: пока не было выявлено ни одного случая, чтобы использование данной методики не привело к излечению. Любого заболевания, независимо от расы и степени развития болезни у пациента! Настолько сильным регенерирующим посылом обладали импульсы этой чудодейственной энергии. Противопоказаний и побочных эффектов также не было выявлено. Изначально я опасалась, что подобное вмешательство может навредить этим живым формам. Ведь дроны были малочисленны – всего на Иволоне я смогла распознать двенадцать представителей чуждой жизни. Также, наблюдая за ними, я выяснила, что дроны очень медленно формируются. По моим ощущениям, для взращивания такой энергетической «сосульки» должно пройти не одно тысячелетие. К моему облегчению, потребление этого лечебного излучения его носителям вреда не наносило. Они вообще не воспринимали нас чем-то схожим и достойным контакта, только в отношении меня проявляя интерес, признавая сродство.

Так и получилось, что лечебный туризм на Иволоне, приобретя необычайную популярность среди жителей прочих планет, стал востребованнее добычи гелия-3. Его, конечно, еще добывали, но в очень незначительных количествах и для некоторых собственных нужд иволонцев. С обретением мною силы полноценного Проводника необходимость в топливном гелии у стархов отпала, а потребности прочих цивилизаций были им безразличны. Но вот мне приходилось ежегодно уделять неделю для подпитки гигантских цистерн – накопителей сияющей энергией. Для этих целей я оттягивала из вакуума Вселенной свободные потоки, излучаемые космическими телами. Каждый раз уставала я неимоверно, но и здесь криодрония позволяла быстро восстановиться. А в последние годы мне стал помогать сын.

Именно эти накопительные резервуары шли на нужды стархской цивилизации, использовались и в производстве, и для заправки кораблей.

Но стархи не были бы стархами, если бы полагались только на меня. Принцип самообеспечения после выставленного гильдией кордона был положен в основу стратегии выживания на планете. И сейчас мы пришли к тому, что каждый отдельный собственник, каждый владелец дома на Иволоне (не важно, подземной шахты или наземного закрытого комплекса!) полностью мог обеспечить себя всем необходимым. Не было поселения без собственных теплиц и животноводческого комплекса. Во многих шахтах после прекращения добычи топливного гелия были открыты различные производства, обеспечивающие жителей планеты необходимым минимумом. И, конечно, между Иволоном, Ваэлом и Тильзаном шел постоянный товарообмен, осуществлялась взаимопомощь, и в приоритете всегда находились интересы своей цивилизации. Стархи так же продолжали сами обеспечивать себя натуральной пищей, носить изготовленную вручную одежду и не заморачивались изобретением аналогов того, что можно было получить в натуральном виде.

Спустя пару лет после моего возвращения на Иволон сюда была перенесена и столица стархской цивилизации. Верховный Комус решил, что, если Проводник не желает осесть ближе к ним, придется самим в большинстве своем переселиться.

Наша с Ридом шахта стала одной из самых доходных на планете. Семья Тшехар вела дела в нескольких направлениях, получая приличный доход. Так, у меня была известная на всю галактику семеноводческая станция, где проходили акклиматизацию многие растительные виды и выводились новые сорта. Рид являлся единственным, закрепив за собой юридически это право, заводчиком иволонского оленя. Именно у него покупали животинку «на племя». А разведение оленей, с учетом любви стархов к мясу, стало едва ли не планетарной традицией.

Была у нас и собственная криодронная лечебница, находящаяся на поверхности шахты. Нам повезло, так как именно там обнаружили первых двух дронов.

Так что сейчас, возвращаясь мыслями назад, я могла с уверенностью сказать, что в жизни сделали мы немало и могли законно пожинать плоды своего труда и стараний.

Хлопнула титанаровая дверь, и в нашу личную семейную жилую зону вошел сын. Всего год миновал с того момента, как он прошел обряд, выявив принадлежность к потоку. К моему огромному счастью, мальчик тяготел к ленглам, отличаясь вдумчивым и спокойным характером. Это послужило мне утешением, ведь старший ребенок – дочь Саэра – пошла в отца.

Привычным движением втянув носом воздух, тут же поняла, что сын ходил проверять оленей (парочка олених должна была телиться!), потом заскочил на кухню перехватить сытную лепешку и там столкнулся с сестрой, отцом и Зулом. Учитывая, что Саэра как раз должна была завершить общение с очередными кандидатами в супруги, попадаться ей на пути было чревато…

– Ну что? – со смешком уточнила у сына. – Жарко там?

– Фух. – Он красноречивым жестом смахнул испарину и, присев рядом, честно признался: – Еле ноги унес! Саэра на кухне ругается с отцом. Обещает, что завтра же сбежит на первом попавшемся звездолете. А дядя Зул ее дразнит и говорит, что взял бы ее в команду координатором, да не справится она.

Хорошая мысль! Так наша девочка под надежным присмотром будет, все равно же не удержим! Надо согласовать это с другом.

– Женихов много? – поинтересовалась я.

– Да, больше сорока в этот раз, – хмуро обдумывая что-то, поделился новостью сын. И тут же поразил выводами: – Я точно никогда не женюсь. Девчонки все такие противные, а уж Саэра… невыносимая. Разве что Эльзана ничего. Неужели и у меня так будет?

Сдерживая усмешку, прислушивалась к словам нашего мальчика. Третья дочь Тина, в честь бабушки носящая свое имя, с самого раннего детства была надежным сотоварищем во всех играх нашего сына. И с возрастом их дружба и привязанность только крепли. Но говорить о чем-то серьезном было рано. В сыне однозначно ощущался сильный Проводник, а Эльзана во время обряда неожиданно выбрала поток нренов. Поэтому не факт, что, даже сохранив свои детские чувства, они смогут построить на их основе взрослые искренние отношения. Время покажет, что уготовила им судьба…

– Думаю, у тебя будет хуже. В Саэре неотчетливо улавливаются способности Проводника, возможно, после пробуждения крови она не будет обладать сколько-нибудь серьезными возможностями. С ней что-то непонятное. В твоем же случае все достаточно однозначно. Так что еще немного подрастешь – и невесты начнут осаждать.

– Бедный отец!

В голосе сына было столько чувства, что я невольно засмеялась. Пока он еще не понимал, что пострадавшей стороной станет сам. Хотя и Риду было непросто. Потенциальные зятья шли на невероятные ухищрения, стремясь выманить Саэру за титанаровую дверь. А уж как он сдержит напор возможных невесток?!

– Он справится, – с любовью потрепав мохнатые ушки сына, заверила его я. – Еще когда Саэра родилась, он начал морально готовиться к происходящему сейчас. За прошедшие годы он все обдумал и выработал целую стратегию защиты дочери от посягательств желающих заполучить ее в жены.

– Это да… сегодня отец кучу испытаний им приготовил. Вроде до конца никто не осилил! А с невестами так же будет?

– Мм… не совсем. Все же я не думаю, что Рид отправит девушек убирать навоз или копать картошку, – хмыкнула я, зная о том, что запланировал на сегодня для кандидатов в зятья муж.

– А было бы неплохо, – проявил свойственную ему рассудительность ребенок. – Хозяйству польза. Эти сегодня весь урожай собрали.

Расхохотавшись, невольно пожалела неудачников.

– А Саэре никто не понравился?

– Нет! Она отцу так и сказала, что скорее горсть титанаровых гвоздей проглотит, чем замуж пойдет! И я ее понимаю…

– Не думай пока об этом, – приободрила я погрузившегося в мрачные думы сына, – лучше развивай свои возможности. Насильно тебя принуждать не будем – сам решишь, как жить и на ком жениться.

– Хорошо бы… Я хочу на Иволоне остаться, у меня столько задумок всяких есть… Отцу рассказывал, что-то он одобрил, а над чем-то посмеялся. Мама, а я смогу, как ты, «оживлять» планеты?

Сына мы брали с собой, когда в прошлом году по просьбе Верховного Комуса летали помочь стархам, основывающим еще одну перспективную колонию. Конечно, «оживление» было не совсем то, что я там делала. Но в восприятии девятилетнего ребенка…

– Ты сможешь больше! Ты раньше меня начал познавать возможности Проводника и можешь использовать мои знания и опыт, – с абсолютной уверенностью заверила я сына.

– Что проверяешь? – С неподдельным интересом наш вдумчивый мальчик заглядывал в мои записи.

– Пытаюсь соотнести расходы с доходами, – обобщенно пояснила я суть своего занятия.

– Помочь? – вполне отвечая за свои слова, по-деловому предложил сын.

– Можно, – с серьезным видом кивнула я, протягивая ему записи. Наш мальчик все чаще помогал мне в хозяйственных делах, и я вполне могла доверить ему такой важный вопрос, как подбивание промежуточного баланса – конечно, просмотрев потом результаты. – А я схожу проверю, как дела у наших левиоров.

Неодобрительно, по-взрослому покачав головой в ответ на мое намерение, сын погрузился в работу.

А я, выскользнув из нашей комнаты, принюхалась и отправилась в наружный зал, где обычно находились терги, – муж был там. По пути махнула рукой стархиням, которые приглядывали за играющими в общем зале детьми, с удовлетворением скользнула взглядом по зеленеющим в кадках вдоль стены твыям (теперь озеленение нашей шахты было поставлено у меня на широкую ногу!) и зашагала к титанаровой двери, одновременно уже почти инстинктивно сканируя энергетический фон за ней.

Женихи еще не разъехались и, судя по пульсирующим жизненным силам, в большинстве своем пребывали в весьма расстроенных чувствах. Но мое появление уже привычным образом мгновенно охладило любые категоричные настроения. Поэтому прощание с очередными кандидатами в зятья быстро свернулось, и мы с мужем остались одни, провожая взглядом последний удаляющийся терг.

– Где Саэра? – Быстро обнявшись с Ридом, с беспокойством всмотрелась в его глаза.

– Убежала вниз – наверное, на своем любимом месте у водопада, – с грустным видом ответил муж. – Мы поссорились.

– Я знаю… Это все из-за меня. Спасибо, что попытался, но теперь я и сама вижу, что выдать замуж ее не удастся.

– Поговоришь с ней?

– Конечно, – кивнула я, прислушиваясь к внутреннему состоянию мужа. Переживает!

– Вита, – даже спустя годы это обращение отдавалось в сердце приятным теплом, – мы не сможем ее удержать. Я понимаю, что тебе будет трудно отпустить дочь в неизвестное будущее одну, но… иначе мы сделаем только хуже. А так я все обдумал, татуировки у нее есть – на помощь при необходимости позовет, и под негласным присмотром ее отпустим. Саэра и знать не будет, что под приглядом, а тебе будет спокойнее.

С любовью и благодарностью посмотрела на мужа. Придется так и поступить.

– Идем, – переместив ладонь мне на спину, Рид развернул к двери.

Прошагав через общий зал, подошли к подъемнику.

– Я пока оленей на пастбище проверю, – предупредил муж. – Можешь сказать, что мы согласны и отпустим ее.

Со вздохом я кивнула. Всегда знала, что этот момент наступит. И вот время пришло – дочь нас покидала. Поцеловавшись, расстались. Я отправилась к водопаду искать ее, а муж – в одну из пещер, где паслись олени.

Саэра, как и предполагал Рид, обнаружилась на своем любимом месте – на плоском камне у самой кромки воды. И сейчас, расстроенно шмыгая носом, она явно пыталась ее заморозить. Но, увы, мне было отлично видно, что все ее попытки очень слабы и оттянуть на себя ручеек тепла не получается. Она раз за разом старалась, но…

– Видишь, какая я неумеха, – со слезами крикнула она, конечно давно учуяв мое присутствие. – Понятно, почему вы так хотите меня пристроить замуж поскорее.

– Саи, – осторожно присаживаясь рядом, как в детстве обратилась я к дочери, – извини нас! Больше на браке настаивать не будем, и… мы отпускаем тебя. Отец согласен и… я. Ты права, если чувствуешь, что хочешь уйти, – уходи.

Саэра настороженно замерла рядом и, выдержав секундную паузу, расслабленно приникла ко мне.

– Мама, я очень-очень хочу посмотреть мир. Вон вы с отцом где только не бывали, я так мечтаю о том же… Не смогу, просто не вынесу, если сейчас придется выйти замуж и зажить своим домом! – Сквозь сумбурную речь пробивались рыдания.

Наша хрупкая и временами слабая девочка сейчас пылала нешуточной решимостью настоять на своем. Значит, так тому и быть. Как странно – физически дочери досталось больше от меня, но вот энергетический потенциал… И еще этот выбор потока. Тревога будет снедать меня каждое мгновение, что ее не будет рядом. Во многом Саи была гораздо беззащитнее даже своего младшего брата.

– Мы понимаем. – А что еще я могла сказать? Пришлось наступить на горло собственным инстинктам. – Хочешь с командой Зула летать?

– А можно? – Саэра с недоверием подняла на меня глаза. – Он сказал, что я не потяну.

– Мы отцу поручим с ним договориться, – пообещала я, нисколько не сомневаясь, что Зул заранее согласен.

– Ой, он так на меня обижен… – вздохнула дочь.

– Иди мирись, – многозначительно кивнула я в сторону выхода из пещеры, – он пошел оленей проверить.

Дочь тут же вскочила и уже метнулась к выходу, когда, подумав о чем-то, резко вернулась и обняла меня.

– Спасибо, мама. Я очень-очень люблю вас! У нас лучшая семья на свете.

– И мы тебя, Саи, – с огромным трудом сдерживая слезы, грустно шепнула я в ответ.

Оставшись одна, мысленно проводила огонек ее жизненной энергии до момента встречи с отцом и переключилась на воду.

Плавно опустив ладонь в искрящийся поток, с легкостью потянула на себя его тепло, охлаждая. Как просто. Но одновременно так сложно, необъяснимо и непредсказуемо. Как все во мне, как все в природе, как все во Вселенной! Жизнь и судьба – две составляющие любых событий, и нам не дано знать, где мы найдем, а где что-то потеряем на своем жизненном пути. Надо просто шагать, верить в лучшее и… жить будущим!!!

Разговор с родителями, их решение отпустить меня принесло долгожданный покой в мою душу. Я так давно мечтала о том, что покину Иволон. И пусть мой дом, моя семья были прекрасны, а жизнь вполне устраивала, но… сердце жаждало приключений. Отчаянно хотелось посмотреть мир, обрести себя. Так надоело с самого детства быть подающей надежды… И если с братом все было понятно с малых лет, то я, увы, мамины таланты не переняла. Конечно, как утешали меня часто, кровь у стархини пробуждается позже и возможно… возможно, все еще впереди. Но глубоко в душе я знала, что безнадежна. И все знали это, только боялись признать. Но то, как сильно берегли, как жалели, лишь усугубляло мою обиду и желание обрести себя. Ведь в чем-то есть мое предназначение. И наконец-то я вступлю на свой собственный жизненный путь, подчинюсь внутреннему призыву, последую за ветром перемен.

Сидя на кровати в своей комнате, когда-то вырезанной отцом в толще породы, я обвела взглядом все ее содержимое, не упустив ни одной мелочи, ни единого витка вплавленной в стену сияющей энергии. Все такое родное, до боли знакомое, мое… Как отчаянно страшно расставаться с этим маленьким мирком, прощаться с привычной обстановкой, но надо… Душа рвется на волю. И эта потребность пересиливает и собственную робость, и неизбежное волнение. Что взять с собой в новую жизнь?..

Подтянув поближе объемный вещевой мешок, задумалась. Мама отправила собирать вещи в поездку. Сегодня дядя Зул отправлялся в очередной торговый полет и согласился включить меня в состав своего экипажа.

Я увижу звезды, буду учиться управлять кораблем и со временем обязательно стану пилотом! Окрыленная этой мыслью, распахнула шкатулку со своими сокровищами.

Разные камешки, ожерелье, что сделал папа, маленькая тряпичная куколка, заколки и всякие девичьи мелочи. Выбрав куколку, на миг прижала ее к груди, вспоминая, отдаваясь тем прекрасным эмоциям, что она навевала.

Возьму ее с собой! Частичка дома.

Сложив белье и одежду, добавила запасную пару универсальных ботинок, расческу, средства гигиены и вспомнила про нож. Это подарок брата. Причем мелкий еще и настоял на том, чтобы я научилась с ним обращаться. Выдернув лезвие из ножен, взглядом скользнула по небольшим зазубринкам по краю металла и вздохнула – тоже возьму. Не ахти какое оружие, но и оно может быть полезным. Кто знает, что ждет дальше?..

Но страшно не было. Будущее виделось в самых радужных тонах, обещая новые открытия и незабываемые встречи. А возможно, и самую главную встречу в моей жизни?..

– Готова? – Мама заглянула в комнату.

– Да! – Я с чувством предвкушения подхватила мешок с вещами и шагнула навстречу.

– Саи, ты запомнила: будет нужна помощь – используй тату? – слегка нахмурившись, напоследок напомнила мама.

– Я все помню, – кивнула в ответ. – Вчера папа и дядя Дитор мне долго об этом рассказывали.

Мама улыбнулась:

– Возвращайся!

– Обязательно! – искренне пообещала я.

Сигнал призыва пришел рано с утра. Привыкший за долгие годы к этому ритуалу, я стремительно соскочил с кровати и, быстро одевшись, умылся и привел себя в порядок. Всего пять минут на сборы, каждое движение выверено и отточено. Без спешки, но все максимально быстро, скупясь на лишние телодвижения и экономя силы. Как положено по уставу, как отработано ежедневными тренировками, как и надлежит нрену.

За несколько минут до времени назначенной аудиенции был на месте. Привычно стремясь быть незаметным, отступил в тень, к стене. Ожидая, когда вызовут.

– Тоиниарал Роихеш, – прозвучал бесстрастный голос адъютанта, сообщая мне о том, что настало мое время.

Четким шагом, без лишней суеты, вошел внутрь, окинув стремительным, но цепким и все подмечающим взглядом кабинет командующего. Никого постороннего! Значит, по делу. Сразу подобрался, застыв напротив стола, готовый слушать и запоминать.

– Тоин! – Судя по обращению, поручить мне намерены что-то скверное. – Для тебя есть особенное задание. Задача для специалиста твоего уровня. Охрана. Неприметная, ненавязчивая, но неусыпная и – что самое важное – незаметная для охраняемого объекта.

Резко кивнул, обозначая, что понял. В душе же скривился от разочарования. Опять охранять какую-то напыщенную персону из Верховного Комуса, не иначе.

– Внедришься в команду торгового транспортировщика, легенда для тебя готова. – В душе насторожился. О ком-то из Верховного Комуса речь уже не шла и об их детях явно тоже. Тогда – кто? Но внешне лишь вновь спокойно кивнул, принимая установку.

– Объект охраны – девушка. Саэра. Важность задачи – первостепенная. Беречь ее от любой опасности, защищать ценой собственной жизни. Всю информацию по заданию получишь отдельно.

Ого! Что за «ценный объект» – и на торговом транспортировщике? Однако… Мысленно встряхнулся: «Возьмусь! Наконец-то предстоит что-то интересное…»