Глава 32
Силясь сообразить, что могу сделать в данных обстоятельствах, ждала решения Миласа. Странно это – иметь возможность все «видеть», но не суметь повлиять? Да что там повлиять, свои возможности в данный момент я для собственной защиты применить не в состоянии… Но так быть не может, должен быть способ как-то выплеснуть излишки этой энергии. Однако, сделай я это привычным способом, воздух запылает, лишив нас последней живительной газовой смеси.
Щелкнул замок, и я почувствовала, что руку обхватило холодным металлом. Знакомая игрушка… Мало мне ошейника.
– Будем в одной связке, – почти нежно шепнул Милас мне в затылок и резко толкнул вперед в направлении Дитора. – Есть три капсулы, первая уже полностью активирована и готова к старту – мы же собирались сейчас лететь. Надо сначала ее проверить, вдруг не пострадала от обстрела.
И, толкая меня вперед, он устремился к нужному шлюзу.
Меж тем стрельба в нашем направлении продолжалась, подтверждая «виденное» мной: транспорты гильдии пытались отбиться от нренов и уничтожить корабль, на котором я находилась. Собственная команда Миласа явно не волновала – важнее было спастись самому. А я, вынужденно двигаясь следом за собственным мучителем и непроизвольно «прислушиваясь» к картине снаружи, неожиданно почувствовала… Рида!
И, резко дернувшись, встала, замерев на месте, всеми органами чувств сосредоточившись на мелькнувшей в общем энергетическом потоке информации вспышке узнаваемой жизненной силы. Муж где-то тут?! Так близко?!
– Не тормози, – рявкнул мне Милас, подобно Дитору активируя систему анализа общего состояния на панели возле второго стыковочного шлюза, и почти сразу разочарованно выдохнул: – Повреждена! Выстрелом оплавило часть корпуса.
– И эта тоже, – отозвался старх, занятый аналогичными манипуляциями возле первого шлюза.
Оба мужчины дернулись к последнему шлюзу и застыли там, напряженно всматриваясь в экран анализирующей системы. Дышать становилось труднее – непроизвольно вдохнуть хотелось чаще и глубже, а не выходило. Вынужденно шагнув за Миласом, продолжала сосредоточенно искать направление, где на миг почувствовала мелькнувшую силу мужа. Сердце тревожно стучало в груди, одновременно пылая радостью от его близости, но и с болью сжимаясь: ведь он наверняка в опасности – как бы между двух огней не оказался. Или он на одном из стархских военных космолетов? Как он туда попал? К сожалению, окружающий фон из-за перестрелки был слишком изменчивым, причем стархи использовали оружие на сияющей, что основательно меня «оглушало».
Почувствовать Рида вновь не получалось. Не показалось ли?..
– Эта не повреждена, но запас воздушной смеси очень низкий, – озвучил ситуацию с третьей капсулой Дитор. – Рискнем?
– Да! – рявкнул Милас, прислушиваясь к отдаленному грохоту на корабле. – Свяжемся с вашими, они нас подхватят. Я ее жизнь на свою поменяю: или предоставят мне гарантии помощи, или лишатся своего Проводника! – И он рывком толкнул меня внутрь открывшегося люка капсулы.
Дитор, не мешкая, заскочил следом. Оба мужчины с максимальной скоростью заблокировали дверь и активировали старт капсулы. Я даже осознать произошедшее не успела, настолько была сосредоточена на оценке внешнего энергетического фона. В любом случае оставаться на борту звездолета, который транспорты гильдии пытались взорвать, остервенело расстреливая, было неразумно. А для меня сейчас главной задачей было выжить – спасти себя и ребенка. Каким образом и на каких условиях, меня уже не волновало. Ощущая себя невероятно собранной и одновременно бесполезной из-за переполнявшей энергии, периодически обращала взор внутрь, стремясь удостовериться в том, что с ребенком все хорошо.
Бросив быстрый взгляд в крошечный узкий иллюминатор, ужаснулась картине, представшей перед глазами. Сколько тут было разных кораблей… То и дело мелькали яркие вспышки выстрелов, пространство прорезали видимые мне лучи сияющей. Нрены явно теснили атаковавшую нас вооруженную армаду гильдии. Однако было достаточно одного взгляда со стороны на имеющиеся повреждения, чтобы понять, что корабль, который мы так стремительно покинули, доживал свои последние секунды.
– Сейчас взорвется, хоть бы успеть отлететь достаточно далеко, – и не подумав пожалеть собственную команду, напряженным тоном поделился мыслью Милас.
– Далеко не надо, – задумчиво возразил старх, подозрительно принюхиваясь ко мне. – Воздуха совсем мало, это риск. Активируй систему связи, я сигнал отправлю, чтобы наши поняли.
Милас тут же одной рукой принялся что-то искать в управленческом модуле капсулы. Но спустя пару минут зло ругнулся и, резко выпрямившись, уставился на нас взбешенным взглядом.
– Что? – Дитор заметно подобрался, дернулся в его направлении.
Но мой захватчик тут же красноречиво ухватился за бластер.
Хотя какая уж в капсуле перестрелка…
– Забыл совсем, тут изначальная неисправность была… на связь не выйти и внешний сигнал не отправить. – Последнее он едва не прошептал, сам передернувшись от осознания перспективы неминуемой гибели.
Дитор рыкнул от злости, треснув рукой по стене.
– Надо было понимать, с кем связываюсь, – с нотками брезгливости выплюнул старх и резко обернулся ко мне: – Витара, раз ты смогла почувствовать корабли, может…
Его слова прервала яркая вспышка огня, мгновенно оплавленная пространством космического вакуума. Корабля, покинутого нами, больше не существовало… Лишь множество разрозненных обломков, разметавшихся в радиусе выстрела нейронной пушки, напоминали о нем. Один из последних неуничтоженных военных транспортов гильдии умудрился проскользнуть ближе и уничтожил его. Меня затрясло при мысли о том, что смерть опять была совсем рядом. И продолжает идти по пятам…
– Ты сможешь как-то передать сигнал нренам? Просто поток сияющей, любой резкий всполох энергии в направлении наших корпусов, они почувствуют и поймут, что ты тут… – выдержанно, но с ноткой настойчивости в голосе обратился ко мне Дитор, прерывая мои наполненные ужасом мысли, возвращая к собственной участи… И мой ребенок!
Последнее отрезвило и заставило собраться.
Нервно сглотнула: выплескивать энергию целенаправленным единым импульсом и на такое расстояние я еще не пробовала, но тут придется пытаться без вариантов. Возможно, это и к лучшему – избавлюсь от избытка и тогда не буду так беззащитна перед Миласом. Сосредоточилась на внутреннем ощущении переполненности. Мужчины напряженно замерли рядом, всматриваясь в мое лицо. Причем в глазах одного светилась необъяснимая вера в меня, а в глазах другого проскакивала опасливая злость… А я, как делала раньше, представила, что выдохнула так отягощающий меня избыток энергии. Но в этот раз, сложив губы трубочкой, представила, что выдуваю сияющую энергию узкой целенаправленной струей, которая, преодолев стену капсулы, устремляется к корпусу нренов. В голове крутилась мысль, что надо бы и мужа как-то не проморгать, еще неизвестно, что нужнее – сообщить нренам или поймать импульсы, излучаемые телом моего старха.
Ведь не померещилось мне, и где-то тут он, в клубке окружавших потоков энергии. Хотя как вычленить его в этой вакханалии импульсов… Помимо «фонящих» естественных излучений космоса, еще и мешанина из всплесков выстрелов и сотен крошечных лучиков живой жизненной силы тех, кто находился на звездолетах.
Но отыскать Рида хотелось неимоверно, была подспудная уверенность, что надо под крыло к мужу пробиваться. Ни Дитору, ни тем более Миласу я не доверяла. Да и эти чуждые нрены… Уж лучше к Риду поближе, нам с малышом только бы за папиной надежной спиной оказаться.
Стараясь с максимальным усердием, я все продолжала мысленно выплескивать из себя переизбыток энергии, намереваясь гарантированно привлечь к нам внимание сородичей. Я словно наблюдала визуальную картинку, понимая, что мой залп энергетического импульса почти достиг стархских военных космолетов, когда… где-то сбоку, будто вынырнув из черной дыры, сверкнул долгожданным лучом энергетический слепок мужа! И тут же, что поразило меня невероятно, я четко ощутила, как из ошейника выстрелил крохотный в моем понимании лучик импульса, целенаправленно полетевший к мужу. Ошейник! Сообразив, что мой старх каким-то образом не только оказался ближе корпусов нренов, но еще и засек меня, испытала облегчение. Что бы это ни значило, но это обнадеживало меня гораздо больше, чем перспектива дождаться помощи от стархских военных.
Запас доступного воздуха уменьшался, по ощущениям дышать становилось труднее, к тому же Милас, находящийся так близко, держал в страшном напряжении – от него можно было ожидать любой подлости…
Стоило мне подумать об этом, как я уловила позади себя движение энергетического слепка его руки, той самой, что не была связана со мной. И… зная его – а знала я его прекрасно, как никто другой, ради возможности выжить изучив его замашки, – поняла, что он сейчас сделает. Избавится от Дитора! Зачем и почему сейчас?.. Логику этого садиста я не взялась бы понять. Возможно, потому, что Дитор был невероятно сосредоточен на мне в данный момент. Может быть, на двоих воздуха хватило бы дольше или старх мешал его дальнейшим намерениям… кто знает, только я среагировала рефлекторно. Осознавая, что движение энергии на доли секунды упреждает движение тела, догадалась, что Милас намерен использовать всегда имеющиеся в кармашке на поясе острые метательные звездочки… как правило, смазанные сильным ядом. И сейчас, из-за спины метнув в шею старха, уничтожит его на месте.
Перехватить его физически или успеть предупредить старха у меня не было возможности, я это сообразила тут же. Но сознание само выбрало единственно верный путь и отреагировало энергетически. Рывком перестроившись, по-настоящему задохнувшись на миг от перехватившего дыхания, сделала глубокий вдох… Словно хищник, вытягивающий из своей жертвы кровь, я, буквально захлебываясь от спешки, залпом заглотила всю жизненную силу столь ненавистного мне мужчины.
Миг отомщенного, так взлелеянного мною за долгий год мучений удовлетворения мелькнул, сметенный резкой болью. Поняла запоздало. Инстинктивно помешав убийце, совсем не подумала в тот момент о том, что подставляюсь сама. Пусть рука сразу «угаснувшего» Миласа, с прижатым к моей груди бластером и дрогнула, но кнопку активации он в последнем конвульсивном жесте вдавил…
Боль вспыхнула мгновенно, сразу подчинив себе все органы чувств, затянув взгляд кровавой пеленой. Почувствовав внезапный холод, я с последней мыслью о ребенке провалилась в пугающую тьму. Я опять совершила ошибку, снова сделала, не подумав, я подвела нас…
– Витара! – Полностью отключиться мне не позволял Дитор, всячески стремясь удержать меня в сознании.
Он и звал, категорично приказывая держаться и слушать его, и ощутимо хлопал по щекам, чутко реагируя на мое состояние, и сжимал ладонь, стремясь поддержать хоть так. И я была благодарна ему за эту поддержку, было немного легче оттого, что в последние моменты жизни я не одна… Было так больно. Боль затмила все, сделав невозможной попытку обратиться к собственным силам. Проводники не боги, они не всесильны…
– Терпи, – с каким-то отчаянием шептал он, по ощущениям раздирая на мне куртку и прикладывая что-то к ране, – наши должны засечь твой сигнал, выброс был сильный, должно хватить на нужное расстояние. А там помогут, там вылечат, ты только не… засыпай. Старайся ради себя, ради Рида, ради ребенка… не закрывай глаз.
Дышалось очень трудно, и я уже не понимала ничего из-за катастрофического уменьшения объема воздуха в капсуле или просто потому, что мне, кажется, прострелили легкое. Голова кружилась от боли, каждый вдох давался с трудом, тело горело, было плохо… так невыносимо плохо. Силясь хоть как-то облегчить боль, с трудом шевельнулась, ища положение, чтобы телу было бы не так трудно. Дитор тут же отодвинулся, стремясь предоставить мне больше места для маневра. Ногой я уткнулась во что-то и почти инстинктивно догадалась во что… Милас. Надеюсь, уже…
– Ты его уничтожила, – словно прочитав мои мысли или заметив испуганную попытку взглянуть туда, покаянно подтвердил старх. – И… спасибо! Виню себя, должен был предвидеть, что он предпримет что-то подобное. Но сейчас главное, чтобы ты выдержала, только бы они успели…
– Кто? – Кажется, мои губы шевельнулись, но звука я не расслышала. Дышать еще как-то выходило… через раз, но вот сил для полноценного ответа не находилось. Боль затмевала все, отнимая последние ресурсы жизненной стойкости, лишая надежды. Хотелось, чтобы Дитор говорил, вопреки здравому смыслу, ведь так воздух иссякнет быстрее… но молчание сейчас пугало реальной перспективой стать вечным.
И он или понял, или просто тоже не мог молча сидеть и ждать. Дитор бормотал рядом, прерываясь на тяжелые вдохи, сбиваясь на собственные потаенные мысли:
– Опять я должен жизнь, но уже не Риду, а его жене. И при этом не только не отдал старый долг, но еще и подвел тебя под удар. Сам не прощу себе, что не уберег его тесу, что лишил нас последнего шанса вернуть утраченное.
Я отчаянно в безумном напряжении вслушивалась в его слова. И не потому, что мне так важно было знать… Я просто хотела слышать его, это позволяло отвлечься от невыносимой боли, хоть как-то терпеть ее, из последних сил концентрируясь на внутреннем ощущении своего ребенка, ограждая его от этого пожирающего огня.
– Мы дружили в детстве… Зул, Рид и я. У нас были нормальные семьи, а вот Рида воспитала тетка. Суровая она была женщина, не сказал бы, что ему просто приходилось в детстве. Когда нам исполнилось по пятнадцать, как раз после смерти тети Рида, Зул подбил нас на побег. Мы все трое из левиоров, поэтому отправиться на поиск приключений тянуло. Подростками сбежали из дома, следуя внутренней потребности, ища свой путь. И попали с Зулом в плен, по причине моей глупости оказались у пиратов. Тогда Рид проявил смекалку и невероятную отвагу, спасая нас всех.
Дитор, с трудом переведя дыхание, неловко погладил меня по щеке, немного сжимая ладонь.
– И тогда мы поссорились… Я был зол на себя, но обвинил во всем друзей, поэтому мы расстались, выбрав разные пути в жизни. Для меня все сложилось безрадостно, поэтому, когда, случайно встретив Зула (он был капитаном пассажирского звездолета, залетевшего на планету, где я тогда был!), узнал о том, что Рид на Иволоне, тоже решил отправиться туда. Но мне опять не повезло. – Старх замолк на время, судорожно хрипя и выдыхая. – А сейчас я на грани того, чтобы упустить свой последний шанс.
Мне хотелось расспросить его, узнать о том, как он оказался на корабле Миласа, при каких обстоятельствах объединился с Кривоной, но боль не позволяла, сковав уже и язык, сдавив спазмом горло. Захрипев так, что старх испуганно склонился надо мной, все же прошептала:
– …почувствовала Рида.
Взгляд Дитора вспыхнул пониманием.
– Тогда ждем! В Рида я верю… не зря он со своей тесы ошейник не снял, без весомой причины так бы не обидел. Он добрый… в душе.
И я почувствовала, как старх вновь легонько сдавил мою ладошку.
– Терпи, Витара, терпи… – Он снова захрипел, сбив дыхание и начиная задыхаться.
А я не могла больше терпеть, не могла. Больно было невыносимо – грудную клетку опаляло огнем, дышать едва получалось, казалось, что воздух тоненьким ручейком продирается внутрь меня, но его было так мало, так недостаточно… Сил на то, чтобы прислушиваться к окружающему энергетическому фону, не было. Все крохи, что остались, тратила на себя, сосредоточившись на поддержании своего организма, стремясь до последнего оградить живую искорку в себе. Но и силы, и желание бороться утекали, все больше хотелось сдаться, закрыть глаза и заснуть…
– Витара, Витара… – Дитор уже тоже лежал рядом, судорожно шепча и стискивая мою ладонь.
А я медленно переставала чувствовать боль, к неожиданному облегчению, подступающая тьма смягчала ее, маня меня в свои глубины, обещая покой… навечно.
Вот почему – меня озарило неожиданным прозрением – погибли мои древние предки. Даже будучи обладателем сверхсил и возможностей, нельзя забывать о собственном теле, считать себя неуязвимым. У каждого есть слабости и моменты абсолютной беззащитности… Нельзя быть одиноким, отталкивать от себя любящих. Необходимо жить среди своей семьи, не отдаляясь от них. Иметь надежный тыл, тех, кто сможет защитить и помочь в любой момент. Так безопаснее, всегда есть кому прикрыть твою спину… Тьма меня почти укрыла, медленно избавив от боли в конечностях, сомкнув мои веки, подступая к самой ране. Последним светом перед моим внутренним взором сверкала искорка жизни внутри, но и к ней подбиралось темное покрывало безвременья…
– Рид… – мысленно закричала я в отчаянии, чувствуя, что задыхаюсь, понимая, что проиграла в этой борьбе со смертью… Дитор уже не сжимал мою ладонь.
Секунда, еще, еще и еще… все темнее и темнее, все дальше суетный мир и ближе тишина и покой…
