Глава 11
Началась череда напряженных, наполненных ожиданием и тревожным волнением повседневных событий. Стархи по двое, а то и по одному приходили, чтобы быстро поесть и отключиться в коротком, но таком необходимом восстанавливающем силы сне. Мужчин уже шатало от усталости и надрывного усердия. Но компрессоры пока держались, и это вселяло надежду, что все получится.
За четверо суток, прошедших с моего появления здесь, Рид приходил поспать один раз часа на три-четыре. Впрочем, остальные появлялись не чаще. Обстановка в доме была такой давящей и все настолько были сосредоточены на единственной цели, что ни на что постороннее не отвлекались. Я совершенно не волновалась на свой счет: никому из обитателей нашего подземелья (олени не в счет!) до меня не было дела – на любопытство сил не оставалось. Поэтому, фактически находясь только в обществе Грифа, освоилась быстро.
Я уже вполне самостоятельно кормила животных, а один раз даже принесла им морус. Оленихи гостинец с родной планеты распробовали и стали просяще тыкаться шерстистыми мордами мне в ладони. А вот Гриф от моей инициативы был не в восторге.
– Самим бы хватило… – недовольно пробурчал он.
– Но ведь мы можем овощные шкурки и кожуру им скармливать, – извинившись, предложила я. – И еще давать ту воду, в которой на ночь бобы замачиваем?
Гриф, просветлев, простоту мысли оценил, особенно перспективу избавления от отходов с пользой, после чего мы тут же отправились на кухню. Оленям нехитрая кормежка пришлась по душе. Даже суровый Ярик – мы с Грифом именно так прозвали самца – не удержался и поучаствовал.
Вообще, Ярик – это отдельная история. Гриф не разрешал мне прибирать внутри загона именно по причине неуемного характера самца. Олень очень агрессивно воспринимал любое чужое проникновение за ограждение и сразу, грозно наклонив голову, направлял на нарушителя границы внушительные рога. Зачастую Грифу в воспитательных целях приходилось прикладывать строптивца черенком лопаты, требуя проявлять терпение и уважение. Я же смеялась, наблюдая картину со стороны.
– Он в тебе конкурента чует, давай я попробую чистить? А то по глазам видно, что Ярик опасается, как бы оленята горбатенькими не вышли! – шутила я.
Гриф смешливо фыркал, но меня к уборке не подпускал, теша себя надеждой, что сумеет перевоспитать Ярика.
Обычно, прежде чем положить оленям свежего корма, Гриф выгребал со дна кормушки все, что животные не сочли достойным своего рациона: жесткие, замятые, влажные и прочие, по каким-то причинам не понравившиеся им кусочки мха.
– А куда вы все это деваете? – поинтересовалась я.
– Выкидываем, – пожал плечами Гриф.
– Мм… а можно тоже… сохранять?
Если удастся уговорить Рида осуществить мою затею, то мне вот эти оленьи объедки ох как пригодятся! Прав был Руенз, на этой планете даже самая ничтожная, по мнению большинства, вещь может сослужить службу.
Гриф бросил на меня быстрый взгляд, в котором промелькнула хитринка, и сказал:
– Похожи вы… Ладно, освободился из-под корма один контейнер, туда складывать буду, устроит?
Благодарно кивнув головой, я поспешила в санитарную зону мыть руки. Пора проверить готовность еды. Кстати, мое мясное нововведение никем, кроме Грифа, замечено не было. Он с довольным видом каждый день откладывал половину привычной нормы назад в морозильник. А стархи были такими уставшими, что вряд ли думали о том, что едят.
Мы с Грифом пробовали похлебку, намереваясь поесть сами, когда пришли стархи. Сразу пятеро… Резко замерев, мы вопросительно уставились на идущих к нам хмурых мужчин. Судя по их виду, что бы ни послужило причиной этого массового возвращения, нас сие вряд ли обрадует. Я сразу обратила внимание на угрюмого мужа, узнала Нила, Зогала и Тина, имени пятого еще не запомнила.
– Останавливаем компрессоры, – сказал Рид, тяжело опускаясь на ящик.
– Сегодня достигли предела: как ни пытаемся еще с ночи, ни на градус понизить температуру поверхности корпуса не можем. Наоборот, поднимается и поднимается. А сейчас и вовсе докрасна раскалился металл. А ведь там сверхпрочный сплав, – убито дополнил разговорчивый Нил, усаживаясь за стол.
Повисла гнетущая тишина. Два дня. До прилета пищевика осталось два дня!
– А… – я прокашлялась, – много еще не сделано?
– Две цистерны до нормы… – напряженно думая, сообщил Рид.
Если бы не компрессоры, они бы успели… В таком безумном темпе им удавалось выработать за сутки гигантскую транспортировочную цистерну сжиженного гелия-3. Я в ужасе закусила губу, не зная, что предпринять, боясь даже подумать о том, что ждет всех нас.
– Долго они будут остывать? – совсем тихо выдохнул Гриф.
– Если полностью остановить, а сейчас иначе нельзя, то сутки минимум нельзя запускать снова, – с отчаянием в голосе пояснил Зогал.
– Сейчас поедим – и обратно, может быть, хотя бы один компрессор удастся продержать. Вдруг лопнет не сразу, а простоит еще пару суток. Будем гробить оборудование, иначе все равно отберут.
Рид взглядом призвал всех взять себя в руки и не сдаваться, молча посмотрел на меня… И тут я услышала громкий крик: «Витара!!!»
Вздрогнув, я недоуменно уставилась на мужа. Проследив за его взглядом, обнаружила, что, ошеломленно застыв при появлении мужчин, так и продолжаю держать руки над спиралью, с которой только сняла кастрюлю с похлебкой. Над раскаленной спиралью, сантиметрах в трех от нее… И ничего. Ни боли, ни лопающейся обгорающей кожи, ни даже просто жара… Заторможенно подняла руки и уставилась на них, совершенно забыв о присутствующих. Сейчас же мне это не кажется? Ведь нет?
– Проводник! – одновременно вскочив и опрокинув пустые миски, крикнули Нил и Зогал.
Я снова вздрогнула, переводя взгляд на мужчин. Потрясение в глазах Грифа, надежда и удивление во взорах дергающих носами стархов, – кажется, они впервые по-настоящему на меня посмотрели, и страх… страх на лице моего мужа.
– В ней от Проводника совсем мало, – как-то натужно выдавил он из себя. – Даже если в критических обстоятельствах сознание начинает проявлять невостребованные до того способности предков, тело еще не готово… Наша кровь себя никак не проявляет, а значит, она не выдержит там. Обгорит, лопнут глаза, кожа… она еще далеко не Проводник.
От этих прямых и жестких слов меня передернуло.
Стархи расстроенно замолчали.
– Рид, мы будем не компрессоры охлаждать, а ее! – неожиданно воскликнул Нил. – Сразу начнем ее из шлангов охладительной системы обливать ледяной водой.
Теперь меня в ужасе перекосило. Что, что они хотят со мной сделать? Зачем?
– А что способен сделать Проводник? – попыталась уточнить.
Повисла тишина.
– Эх, такой шанс! Уникальнейший!!! Нас бы это просто спасло. Но она действительно не Проводник. Что толку, если она даже не представляет, что надо делать, – в расстройстве махнул рукой тот старх, имени которого я не запомнила.
Все вновь расстроенно присели, а я… я словно почувствовала себя виноватой. Что бы это ни было, но если я могу помочь, я – готова. Даже на обливание ледяной водой. Вот только понять бы как?
– Витара, – задумчиво обратился ко мне Рид, – что ты почувствовала и подумала, когда неожиданно нас увидела?
Все сразу насторожились, напряженно прислушиваясь к нашему разговору.
– Испугалась, расстроилась… – попыталась я припомнить свое состояние.
Рид мотнул головой, выражая недовольство.
– Нет, все не то, – пробурчал сам себе.
А я вдруг отчетливо вспомнила: когда схватилась за крышку, я испытала ярость и огромную злость, гнев на судьбу за то, что рушит все тогда, когда меня жизнь наконец-то порадовала.
– Ярость, – прошептала я, следуя за своими мыслями, и Рид, резко вскинув голову, посмотрел на меня.
– Разозлись! Дай сейчас волю ненависти! – Тон его слов… нет, это не был приказ, это была отчаянная мольба, какая-то последняя надежда.
И я, отчаянно желая помочь ему, дать возможность этому последнему шансу, подчинилась, тут же окунаясь в воспоминания о прошлом, о том, чего никогда не хотела бы повторить. Милас. Год ада жизни с ним: издевательства, мучения, побои и насилие – и так изо дня в день. Да, я ненавидела его. Всей душой, всем сердцем ненавидела, боялась… Если бы могла – убила бы, но он знал об этом и всегда был осторожен. Сейчас, вспомнив один его особенно жестокий поступок, с шипением втянула в себя воздух, мечтая встретить его снова, но уже не связанной и вооруженной…
– Витара, – просящий голос Рида, сжимающего мою ладонь, вырвал меня из омута душевной боли, – ты чувствуешь?
Моргая, пытаясь вернуться в настоящее, опустила взгляд на свою ладонь. Обхватив мою руку, старх держал ее над раскаленной спиралью. Его ладонь была снизу, оберегая мою, но… жара и боли я все равно не ощущала!
– Нет!!! Не чувствую, – восторженно выкрикнула я, заставив присутствующих затаить дыхание.
– Этого мало, Витара. – Рид не отпускал мой взгляд. – Не знаю как, но попробуй притянуть тепло к себе, извлечь его… Я не представляю, как это должно происходить, никогда Проводников в работе не видел.
А мне стало любопытно. Высвободив ладонь из его руки, я, на миг осторожно замерев на самой грани, коснулась непосредственно спирали.
Мужчины изумленно выдохнули. Но я, сосредоточившись на своих ощущениях, поняла, что боли как не было, так и нет. А еще… еще я поняла, что чувствую тепло. Но не как ощущение, нагревающее кожу. Нет. Это больше напоминало вибрацию. Я ощущала его пульсацию, его дыхание, что ли. Моей погрузившейся в холод отчаяния и прошлых мук душе так его не хватало и так захотелось его забрать…
Все, кто стоял сзади, разом выдохнули, а державший меня за руку муж вздрогнул. Я распахнула непроизвольно зажмуренные глаза и не поверила самой себе. Спираль замерзла! Буквально обледенела. У меня не было слов, я смотрела на нее и не верила, что это сделала именно я. Как?!
– Ты все тепло вытянула, всю энергию забрала, – пораженно сказал Рид и тут же, словно очнувшись, повернул лицо к напарникам и четко приказал: – Бегом вниз, рассредоточьтесь по пути со шлангами, только не сразу ледяной водой, и в крайнем случае. Компрессоры пусть работают, предупредите Крола, а то я велел ему через полчаса выключать. Мы сейчас придем, только Витара переоденется.
Всех словно ветром сдуло. Даже Гриф заспешил с мужчинами вниз, а я…
– Думаешь, я справлюсь? – с опаской взглянула на мужа я.
– Не представляю, – качнул он головой, увлекая меня за собой, – но мы попробуем. В этой ситуации меня больше волнует, чтобы ты не пострадала. Сам понесу тебя на руках и буду охлаждать, как смогу, в том числе водой из шланга, но если этого окажется недостаточно и тебя начнет обжигать – развернемся обратно. А с компрессорами – как получится. В самом крайнем случае на работу меня многие возьмут, так что на еду нам заработаю.
– Но ведь спираль меня не обожгла. Значит, тело изменилось? – пыталась разобраться я.
Рид, порывшись в мешке, извлек широкие мужские штаны и такую же полотняную рубаху.
– Раздевайся полностью и надевай вот это, на лицо защитную маску, но вдыхай все равно осторожно, чтобы не получить внутренний ожог. Там пар повсюду раскаленный, – четко инструктировал он меня. – Тело твое, увы, все так же уязвимо для влияния пограничных температур. Но вот отцовская наследственность сказывается. В определенном состоянии у тебя получается оттягивать энергию. Это не ты не чувствовала жара спирали, это ты ее, сама не осознавая, охладила, вытянув тепловую энергию.
Я быстро переоделась, после чего Рид натянул мне на голову что-то отдаленно напоминавшее противогаз и призванное охладить вдыхаемый мною воздух, а также защитить кожу лица и волосы.
– Говорить хоть в этом можно? – скорее для себя произнесла я вслух и на вопрос: «Идем?» – кивнула.
Чего уж тянуть, надо попытаться. И желательно справиться.
– Прижимайся ко мне, – раздеваясь по пояс, предупредил муж. – Почувствуешь боль, сразу говори, слышишь?
Я снова кивнула, чувствуя, как по инерции еще некоторое время продолжает подергиваться нижняя часть маски.
– А что мне делать там? – озвучила самый большой страх: вдруг во второй раз не получится?
– Попробуй как со спиралью. – Рид был собран и спокоен, вселяя в меня некоторую уверенность в происходящем. – Компрессоры огромные и раскалены гораздо сильнее, так что заморозишь ты их вряд ли, но охладить должна.
Снова кивнула, глубоко вдохнув. Муж подхватил меня на руки и понес в направлении подъемника. Пока спускались, оба молчали, но я кожей ощущала усиливающийся жар и одновременно холодеющее тело Рида. Уже сама, обхватив его руками и склонив голову на грудь, стремилась прижаться теснее, соприкоснуться с приятной прохладой его кожи.
Горячий пар появился еще до того, как мы спустились в пещеру с оборудованием. Уже в подъемнике нас заволокло тяжелыми, опаляющими клубами. Рид сразу ощутимо похолодел и постарался лучше обхватить меня. Ужас! Если тут так горячо, что же рядом с компрессором? Мне стало страшно.
С резким щелчком кабинка подъемника замерла и раскрылась. Обжигающий пар сразу ударил в спину и, отстав от него на долю секунды, на нас обрушилась прохладная вода. Вот счастье-то! Ледяная вода уже совершенно не пугала, а вот мысль о том, что мужчины столько времени провели в этом аду, вызывала ощущение паники. Но раз они справились, то и мне надо не подвести их…
Прижавшись к Риду, который старался своими большими руками обнять меня от плеч до ног, осторожно дышала, как и советовал муж, втягивая воздух струйкой и по максимуму перекатывая его во рту, прежде чем вдохнуть глубже. Кругом ничего не было видно, и дело было даже не в маске, которая не позволяла обжигающей, клубящейся вокруг смеси воды и пара сорвать с лица кожу, просто тяжелый влажный туман застилал обзор. И чем ближе мы подходили к компрессорам, тем жарче становилось. Воды в воздухе оставалось все меньше и меньше, а та, что лилась на нас беспрерывным потоком, поразительно быстро испарялась с поверхности моего тела и одежды. И она нагревалась, так стремительно нагревалась уже на теле, что не успевала обжечь меня только потому, что быстро, с ежеминутной частотой сменялась уже новой порцией влаги. О да, я уже мечтала о ледяной воде, понимая, что за пару минут она превратится в пар, а потом испарится вовсе.
Как?! Как они выдержали тут так долго? Как выстояло оборудование? Я не представляла этого. И я боялась… Понимая, что с таким напором жара мне не справиться, – это просто за гранью возможностей!
– Не бойся, – видимо почувствовав мой страх, уверенно сказал Рид, – мы так долго с этим справлялись, значит, все возможно!
Он остановился и опустил меня на пол, тесно прижавшись ко мне прохладным телом. Теперь ледяная вода лилась и сверху и сбоку. Но… испарялась уже за секунды. Дышать было жутко тяжело, очень хотелось панически резко и глубоко втянуть в себя воздух, но я понимала, что тогда обварю себе горло как минимум. Я чувствовала себя раскаленным камнем, на который плескали жидкость. Но раз уж пришла…
Компрессор огромной, уходящей куда-то к потолку раскаленной докрасна металлической стеной возвышался совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки. Боясь поддаться панике и совершить что-то смертельно опасное и опрометчивое, я стремительно вытянула руку, тут же ощущая, как от быстрого движения ее обдало потоком ошеломительного жара, несмотря на ледяную воду! Руку Рид перехватил, обвивая мою ладонь своей, стремясь хоть как-то защитить. Мне даже не надо было вспоминать о Милосе. В душе клокотала такая всепоглощающая ярость, такое неистребимое желание справиться с этой преградой, такая ненависть к ней, такое желание победить в этой решающей битве за нашу жизнь, что я ЗНАЛА – не обожгусь! Эта уверенность была во мне, довлела над моим сознанием, руководила движениями. Нет! Я точно справлюсь, я заморожу.
Зажмурившись, откинула голову на плечо Рида, подставляя маску под струи воды, и… коснулась раскаленного металла. И… боли не было, но вот ощущение жара потрясло. Оно не пульсировало, оно… грохотало, бешено толкаясь, едва не снося меня ударной мощью, оно было на грани взрыва! Огромное, бесконечное ОНО – целое море рвущейся наружу энергии, обозленное настырными преградами тепло, решившее снести все ограничения и вырваться на свободу. Жуткое ощущение, страшное понимание того, что все мы стоим на самой грани…
Стремительно, осознавая, что времени на страх нет, с головой нырнула в ощущения, представив себя раздетой на поверхности Иволона. Тело мгновенно сковало от ледяного дыхания пустынной планеты, до самой последней клеточки обдало обжигающим морозом, пробрало невыносимо холодным, убивающим порывом ветра. Я умирала, не пробыв там и минуты, неподвижно застыв и четко ощущая, как все глубже и глубже продвигается смертоносная волна, отрезая от меня собственное тело, укрывая его безликим покрывалом оледеневшей стихии. Уже не чувствуя себя, понимая, что даже действие разума начинает угасать, я изо всех оставшихся сил призвала на помощь необъятную мощь настолько близкого жара. Вцепилась в него мертвой хваткой как в последнюю возможность выжить, упрямо, не думая больше ни о чем, отбирая его, вытягивая, поглощая… стремясь согреться, спастись, прогнать этот лютый мороз.
– Витара!!! – Снова пробуждающий крик Рида… испугавшегося и сдавившего мою ладонь, судорожно при этом сотрясаясь всем телом.
Распахнув глаза, сквозь почему-то заиндевевшую прозрачную поверхность маски с трудом попыталась что-то рассмотреть. Кажется, «стена» напротив не отсвечивала красным. Вскинув другую руку, стерла с маски иней и оглянулась. Рида, который, наверное, оторвал мою руку от компрессора, все еще потряхивало. Но смотрел он на меня при этом… Не знаю, слов не подобрать, чтобы описать то, что было сейчас в этом взгляде. Я побоялась поверить тому, что вижу в его глазах.
Обернувшись к оборудованию, я удостоверилась, что корпус компрессора приобрел естественный металлический цвет, местами даже заиндевел от легкого налета белых крупинок. Сразу стало ясно, почему Рид отдернул мою руку – остужай я корпус дальше, возникла бы очень большая разница температур внутри и снаружи компрессора, что тоже плохо. Получилось!!! Испытав невероятное облегчение, успела мимолетно взглянуть на потрясенных стархов, заметить в глазах Грифа благоговение и даже подивиться тому, что воздух стал каким-то твердым и колючим, царапая нос и горло при каждом вдохе…
А потом меня накрыло: резко накатила боль, виски нестерпимо сдавило, и меня потянуло вниз. Рид не дал упасть, но даже поблагодарить я оказалась не в состоянии, чувствуя невыносимую тяжесть, адское повсеместное давление на тело. Меня одновременно сдавливало и разрывало на части. С трудом сдерживая крик, поняла, что меня куда-то несут бегом. Невыносимый, мучительно тяжелый подъем показался вечностью. И только благодаря шепоту, просившему держаться, обещавшему помощь совсем скоро, я держалась. Сама не понимая как и, собственно, зачем? Зажмурив глаза, из последних сил боролась с накрывающей слабостью.
Неожиданно руки вновь обожгло холодом, и голос Рида где-то рядом попросил:
– Давай выплесни все наружу, не бойся!!!
Вдруг осознала, чего так нестерпимо хочу. Выплеснуть! Какое верное слово… И я расслабилась, позволяя горячим, обжигающим потокам тепла устремиться по моим рукам к этому манящему холоду, оставляя меня, забирая с собой давящую боль, освобождая.
Минут через пять была уже в состоянии открыть глаза – виски больше не сжимало, а давящий груз почти пропал.
И что же я увидела?
Мы с Ридом находились на огромной глыбе льда, которая стремительно таяла, заметно проседая под моими руками. В месте, где мои ладони касались льда, вился пар. А сама я лежала на руках присевшего на корточки мужа.
– Легче? – Голос вроде бы и привычно спокойный, но… скрывающий тревогу.
– Да, – выдохнула, прислушиваясь к себе. Ощущения подсказывали, что «выплеснула» почти все, надо подождать совсем еще немного.
Пока ждала, позволяя волнам лишнего удушающего тепла покинуть тело, присмотрелась к таящему льду. Мы были в таильне! И эта глыба была приготовлена для постепенного подтаивания и наполнения цистерн для обеспечения водой нашего подземелья. Сейчас же, бурно ускорившийся под моим воздействием процесс привел к тому, что вода полноводным потоком сбегала по специальным желобам вниз, быстро наполняя огромные емкости.
– Ой, – дернулась я, отнимая руки от замерзшей воды. – Сейчас потоп устрою…
– Нет, – успокоил меня муж, – там предусмотрен такой вариант. Как только наполнится все до конца, в крайней цистерне приоткроется шлюз, и вода уйдет в дополнительный водосборник. Тебе действительно лучше?
– Да, со мной уже все нормально. – Я осторожно поднялась на ноги и задала самый важный вопрос: – Компрессоры? С одним же получилось? Надо срочно браться за второй, там все очень опасно…
Но Рид прервал меня взмахом руки и, бережно придерживая за руку и за плечи, перевел со скользкой поверхности льда на привычный пол из породы.
– Витара, ты спасла нас. И для второго компрессора уже не нужна твоя помощь. Вернее, ты уже все сделала. Ты там из всего помещения тепло вытянула, первый компрессор охладила, весь пар в воздухе мгновенно заморозила – в мельчайшую взвесь превратился, ну и корпус второго компрессора тоже начал охлаждаться на фоне такого понижения окружающей температуры. – Рид выглядел таким счастливым.
Он словно отдохнул – ну там поспал с недельку или сбросил с плеч колоссальную тяжесть. И я, глядя на него, начала проникаться осознанием произошедшего.
– Значит, получилось?!! – Поверить до конца не могла. – И теперь… все хорошо? В сроки уложимся?
– Еще как получилось! Теперь я понимаю, почему так ценили Проводников. Ты – наше самое большое сокровище, ты – наше будущее. И хорошо или нет – время покажет. Гильдия за свое зубами держится, и сложностей еще много предстоит. Но у нас есть почти двое суток, а компрессоры это время точно продержатся, да еще можно позволить процесс интенсивнее пустить, что даст нам немного больший выход топлива. Так что мы должны успеть! И все благодаря тебе. Спасибо!
Рид прижал меня к себе, шепча на ухо что-то невероятно счастливое. А я… я была так рада, что справилась, что смогла помочь, что оправдала их надежду. Теперь это и мой дом, и он у нас будет!
