Книга: Князь Игорь
Назад: III
Дальше: ГЛАВА 3

IV

В начале 912 года Олегу занедужилось. Он заперся в своих покоях, никого не принимал, никого не хотел видеть. К нему вернулась старая болезнь, к тому же он, как видно, продолжал тяжело переживать гибель своего сына Рогволда. Но с наступлением весны ему стало легче, он вызвал к себе Игоря и Ольгу.
Великий князь сидел в кресле. Одет он был в белое корзно, окаймленное золотой нитью, седые волосы были распущены по плечам, и, хотя лицо его было бледно, глаза из-под широких бровей глядели весело и зорко.
– И снова идете ко мне только вдвоем, – с усмешкой проговорил он довольно бодрым голосам. – А я думал, что увижу вокруг вас кучу ребятишек. Нехорошо, нехорошо обманывать надежды старого человека, тем более великого князя!
Этими словами он вогнал в краску Ольгу, а Игорь с удивлением отметил, что никогда прежде дядя не разговаривал с ним так душевно, весело и шутливо. К чему бы это?
Он усадил их перед собой, долго и внимательно разглядывал. Наконец проговорил удовлетворенно:
– Пара вы хорошая. Оба красивые, умные, а главное – молодые. Не скрою, завидую. Хорошо быть молодым, столько заманчивого видишь впереди, столько еще можно сделать!
– Ты, дядя, еще не стар и много потрудишься на благо Руси, – как можно мягче сказал Игорь.
– Куда там! Самые лучшие годы позади, я это чувствую и знаю… Как раз по этому поводу и вызвал вас. Надумал я посетить Новгород и деревню Ладогу. Душа истосковалась по местам, где прошла моя юность. Во сне вижу дремучие леса, в которых собирал грибы и ягоды, хочу вновь подышать прелым запахом листвы, походить по мягкому ковру лишайников, потрогать руками вековые дубы, посидеть в просторном сосновом лесу. Вы понимаете меня!.. Поживу там лето, отойду от забот, наберусь сил, а осенью вновь примусь за государственные дела. Ну, как вам мои соображения?
– Крайне разумные, – ответила Ольга, преданно глядя в глаза князю. Она полюбила его как дочь с самой первой встречи и не стеснялась показывать свою привязанность.
– Я не сомневался, что найду у вас поддержку, – удовлетворенно проговорил Олег. – А теперь слушайте меня внимательно. На время своего отъезда оставляю тебя, Игорь, на киевском престоле. Тебе уже приходилось выполнять это ответственное поручение, и ты с ним успешно справлялся. Поэтому отъеду со спокойной душой. На днях извещу о своем решении Боярскую думу, а через пару недель отправлюсь в дальний путь.
Игорь встал, поклонился:
– Благодарю за доверие, великий князь. Все силы и ум положу на пользу державы нашей.
– Я верю.
Они обсудили разные мелкие вопросы. Прощаясь, Олег полушутя-полусерьезно сказал им:
– Про наследника престола не забудьте. И вот вам наказ: обязательно дайте ему варяжское имя. Это моя просьба и приказ. Выполните?
– Обязательно выполним, – посерьезнев, ответила Ольга.
– Назовите мальчика в честь моего сына – Рогволдом.
Через полмесяца Олег отбыл на север. Игорь погрузился в повседневность больших и малых дел.
Однажды во время ужина Игорь, не поднимая глаз, сказал Ольге:
– Устал я. Такое напряжение испытываешь, когда решаешь государственные дела! Хоть в Боярской думе, хоть на красном крыльце во время великокняжеского суда. Ни в едином слове нельзя допустить промаха. Изо дня в день, как туго натянутый лук.
Ольга молчала, видно, стараясь вникнуть в суть рассуждений мужа.
– Хочу отвлечься немного. Распорядился сегодня, чтобы организовали охоту. Но не великокняжескую, с оравой загонщиков и борзыми псами, а скромную, для узкого круга. Заночуем в ночной избушке, на костре будем готовить еду. Отдохну денечка три-четыре, мысли приведу в порядок…
– И охота, конечно, поближе к древлянским лесам? К своей возлюбленной?
Игорь поперхнулся, уставился на нее. Долго не мог вымолвить ни слова. Ничего не скажешь, умеет ударить под самый под дых! Глаза налились ненавистью. Наконец кинул ложку, ответил, как обрезал:
– Сколько можно! Сколько будешь перечить мне? Что ни день, то скандал. Один за другим! И всегда начинаешь ты! Знай: этот последний. Видеть тебя не хочу!
И вышел из горницы.
«Вернется Олег, тотчас уеду, – решил он про себя. – Ни дня не пробуду в Киеве. Уеду в Вышгород или еще куда подальше. Не могу больше. Душу вынимает вечными придирками, бесконечными измываниями!»
В душе Игорь признавал, что умом Ольга не уступает ему, а силой характера превосходит и постепенно овладевает им, стараясь сделать из него послушного и безответного мужа. Игорь знал таких мужчин, где в семьях начальствовали жены, над ними смеялись все, кому не лень. Нет, таким он никогда не станет!.. Ах, почему ему не везет с женщинами? Не сложилась любовь с Елицей. Подсунул ему Олег двенадцатилетнюю девчонку, из которой выросла несносная женщина. Пытался полюбить ее, но она губила его чувства в зародыше. Любила ли она его? Вряд ли. Да и может ли она вообще кого-либо полюбить?.. В своей ненависти к Ольге Игорь готов был наградить ее только одними недостатками. «Не могу и не буду жить с такой женщиной», – твердил он про себя, как заклинание.
Но события повернулись самым неожиданным образом и круто изменили не только замыслы, но всю его жизнь. Из Новгорода прискакал гонец и сообщил весть о смерти великого князя Олега. Умер он в Ладоге во время прогулки по окрестностям города. Умер отсердечного удара, хотя некий жрец, он же лекарь, утверждал, что его укусила змея. Олег похоронен далеко от Киева, доискаться до истины было трудно, да и не имело смысла. Теперь он, Игорь, стал великим князем, и надо было принимать на себя всю ответственность за державу.
Только ушел гонец, как в горницу вся в слезах ворвалась Ольга и упала ему на грудь. Обхватив его за шею, она плакала навзрыд, причитая:
– Умер мой родименький! Навеки ушел от нас кормилец-поилец! Никогда-то не войдет он в горенку, никогда не погладит меня по головушке и не скажет ласкового словечка!..
Игорь гладил ее по спине, успокаивал. Сам он никогда не питал теплых чувств к Олегу. Наоборот, боялся и ждал от него своей смерти. Ан нет, выжил вот и даже место великокняжеское занял. Вот как судьба оборачивается порой… Но он знал, что слезы Ольги были непритворными, чем и тронули Игоря, человека от природы чувствительного.
– Одни мы остались на земле! – продолжала причитать Ольга. – Не на кого нам больше надеяться!..
Он, стараясь успокоить, стал целовать ее мокрые щеки, глаза. Она тотчас ответила на его ласки, обняла и прижалась к его груди:
– Один ты у меня остался! Одного я тебя люблю! Прости меня, глупую! Прости за придирки к тебе! Что изводила по мелочам! Неправа я была! Я вижу, что ты верный муж, моя надежная опора. Я буду теперь другой. Ты убедишься, что я могу быть хорошей, доброй и ласковой, заботливой и внимательной…
И действительно, с этого дня ее будто подменили. Она стала спокойной, покладистой, старалась во всем угодить Игорю. Мало говорила, больше слушала, поддакивала. А однажды, зардевшись, сообщила радостную весть: у них будет ребенок. Ему было уже тридцать, и он непритворно обрадовался. Теперь он старался все свободное время быть возле Ольги. Наступили счастливые дни их совместной жизни.

 

Став великим князем, Игорь с самого начала стремился править не так, как правил Олег. Прежде всего распустил варяжскую дружину Олега. Варягам было щедро заплачено за службу. Часть их вернулась в Скандинавию, значительное число осталось на Руси, они завели семьи, имели дом, хозяйство, у них появились дети. Но большинство ушло в Византию служить при дворе императоров. Взамен были набраны дружинники-славяне.
Убрал он проворовавшихся конюшего и чашника, в чьих руках были косяки лошадей и продовольствие страны. На их место поставил честных и преданных ему людей. Сменил несколько наместников в волостях, которые слишком жадными были на «кормлении»: отбирали у населения вдвое-втрое больше нужного им на пропитание и содержание своих помощников.
А главное, решил он отказаться от войн и насилия, которые сопровождали все правление Олега. Он считал: если подходить ко всем с добротой и отзывчивостью, показывать, что не хочет притеснения и кровопролития, то все ответят ему тем же.
Осенью 912 года Игорь по заведенному обычаю с дружиной отправился в полюдье – за сбором дани с племен. В середине зимы, когда находился у ильменских словен, пришла весть из племени древлян, которая его насторожила: во время охоты медведем был задран старший сын племенного вождя Ждан, а через несколько дней от сердечного удара скончался и сам князь Велигор. Во главе племени оказался Мал. Сердцем почуял Игорь: жди беды! И не ошибся. Вскоре примчался к нему гонец от Мала, и сообщил решение древлянского веча: новому киевскому князю не подчиняться и дань не платить!
Игорь спешно отправился в Киев. По дороге он размышлял о том, что неспроста поднялись древляне. Главная роль в этом несомненно принадлежит Малу. Не может он простить его любовь к Елице. Поклялся отомстить, вот и мстит. Но дело не только в Мале. Издавна племена полян и древлян враждовали между собой, вели частые войны, грабили селения, предавали огню посевы, продавали в рабство пленников. Ненависть копилась десятилетиями, веками. Воспользовался сегодня ею Мал, сделал все, чтобы она вырвалась наружу.
Опасность от непокорства древлян исходила великая: за ними могли последовать другие племена, а это означало распад и гибель Руси. Именно от этого погибла Русь Кия, Щека и Хорива, не сумевшая сплотить славян вокруг Киева.
Как избежать кровопролития? Пригласить Мала в Киев, выполнить все его просьбы, пообещать какие-то блага для племени? Нет, не явится Мал к нему. Он и затеял всю эту кутерьму, чтобы насолить ему, Игорю. Поехать самому к древлянам и обратиться к ним на вече? Убьют по дороге. Убьют по приказу Мала где-нибудь в лесной чащобе, и концов потом никто не сыщет.
Оставался один путь – собрать войско и двинуть на непокорных. Древляне воевать умеют, особенно в лесах. Нападают внезапно, из лесных засад, изматывают в мелких стычках, изнуряют в упорных сражениях. Много, ох много кровушки прольют в этой междоусобной войне славяне…

 

Ольгу он нашел пополневшей от беременности, несколько подурневшей лицом, но глаза ее светились такой радостью предстоящего материнства, что Игорь нашел ее красивее прежней. Он старался не беспокоить ее государственными делами, но она еще до его приезда провела встречи с боярами, некоторыми племенными вождями и использовала все свое влияние, чтобы сплотить вокруг мужа как можно больше влиятельных людей.
Сначала все шло вроде хорошо, все племена обещали прислать вооруженные отряды. Но вдруг уличи и ильменские словене изменили своему слову. Уличский князь сослался на то, что венгры напали на его владения, что ему самому до себя. Новгородцы заявили, что у них оскудела казна и не на что вооружить и снарядить воинов. Ольга, не изменившая своей привычке говорить прямо и открыто, сказала Игорю:
– Это начало распада Руси. Если мы не приведем к покорности древлян, то вслед за ними отложатся уличи и словене, а за ними, глядишь, и другие племена. Останемся с одними полянами да с городом Киевом.
Игорь молча кивнул в знак согласия.
– Более того, – продолжала она, – ты должен не только усмирить древлян, но обязательно наказать уличей и словен, чтобы другим было неповадно впредь ослушаться твердого слова Киева.
– Идти на них походом? – Он недоуменно взглянул на нее.
– Да, обязательно. Может, даже придется воевать. Иначе, если почувствуют слабинку, перестанут подчиняться. Но сейчас главное – прилучить древлян.
Если уличи и словене открыто отказали в помощи Игорю, то и остальные племенные князья присылали воинские отряды медленно и неохотно. Они прекрасно понимали, что если Игорь усмирит древлян, то будут урезаны и их вольности, и втайне были на стороне Мала.
Во главе войска он поставил Свенельда, которому безгранично доверял. Умный и осторожный, он более всего подходил для войны против хитрого и коварного противника. К тому же у него был значительный боевой опыт, накопленный во время двух походов – против Византии и в период набега на персидские берега. Воевода тотчас развернул кипучую деятельность: сбивал вооруженные отряды в полки, проводил обучение воинским приемам, в землю древлян заслал лазутчиков, которые сообщали ему ценные сведения. В мае 913 года войско было готово к походу. Свенельд изложил Игорю, как он мыслит военные действия:
– Основные силы двинем по главной дороге на Искоростень, а в обход бросим великокняжескую дружину и отряд дреговичей. Разорвем силы древлян на две части.
– Но если Мал разгадает наш замысел и поодиночке разобьет наши полки?
– Я все продумал. Если ударит по главным силам, скуем Мала упорной обороной, а в это время дружина с дреговичами захватит беззащитный Искоростень. Если же Мал двинется на север, то мы с главными силами займем древлянскую столицу. Главное, держать связь между обоими отрядами и активно действовать, и Мал окажется между молотом и наковальней.
Наконец, войска были готовы к выступлению и только ждали приказа. Игорь жил в состоянии нервного возбуждения, мотался из города в город, из одной волости в другую. Однажды он возвращался из Чернигова. Был поздний вечер, он ехал по пустынным улицам Киева, думал о скором ужине и постели. Неожиданно его остановила согбенная старушка, проговорила скрипучим голосом:
– Погодь, милок. Погодь, говорю.
Игорь остановил коня и протянул ей кусок пирога, завалявшийся в походной сумке. Он не упускал случая помочь милостыней пожилым и нищим.
– Вот возьми, что у меня осталось, да не обессудь.
Старушка замахала на него руками:
– Что ты, милый, что ты! Не нищенка я!
И, приблизившись к Игорю, проговорила свистящим шепотом:
– Следуй за мной, князь. Тебя Елица ждет.
Пораженный Игорь не успел произнести ни слова, а она уже засеменила по мощенной жердями улице. Он тронулся за ней. Старушка подошла к низенькой избушке, украдкой глянула во все стороны и нырнула в калитку. Игорь – следом за ней. Старушка остановилась, прошамкала ободряюще:
– Ступай, князь, смелее. Ждет она тебя, с нетерпением ждет.
Игорь надавил на хиленькую дверь, она легко поддалась, и он оказался почти в полной темноте, только под потолком сквозь маленькое окошечко пробивался слабый свет. Пахло гарью, чем-то съестным, но сильнее всего был запах кислой капусты. Он не успел оглядеться, как на грудь ему упала женщина, и он услышал задыхающийся от радости голос Елицы:
– Любимый мой!..
А дальше как во сне: поцелуи, нежные слова, слезы…
Наконец она сказала:
– У нас мало времени. Я прибыла за тобой. Ты должен со мной отправиться в Искоростень.
– Тебя Мал отправил?
– Наоборот. Я тайно уехала от него.
– Но тогда мне не добраться до вашей столицы. По пути меня убьют.
– Я проведу тебя тайными лесными тропами.
– Расправятся в Искоростене. Мал прикажет, и меня не пощадят.
– Он не сможет этого сделать. Ты забыл о славянском гостеприимстве. Явишься к нему безоружным, как гость. И если он тронет тебя, соплеменники растерзают его, и он это прекрасно знает. Гость неприкосновенен. Его защищают и хозяин, и соседи. Тебе нечего опасаться.
– Хорошо. Ты проведешь меня до Искоростеня. Что дальше? За неповиновение Киеву высказалось вече. Как я сумею переубедить народное собрание?
– Сможешь. Потому что настоящего племенного веча не было. Мал пригласил горожан, пришли его сторонники, а из дальних волостей никто не присутствовал. Наскоро поговорили, покричали и разошлись. А народ стал думать, соображать, что к чему. И что же? Прежней вражды к полянам уже нет, а воевать с Киевом из-за пустяков, из-за того, что Мал не поладил с великим князем, никто не хочет. Знают, что теперь не одни поляне пойдут против нас, а вся Русь двинется. Сколько кровушки прольется! А главное – ради чего? Ради прихотей Мала?
– Об этом говорят, или ты так думаешь?
– Говорят открыто. И требуют созыва племенного веча. Древлянское племя бурлит.
– Может, решат одни…
– Может, и решат, а может, и нет. У Мала немало подпевал и хороших говорунов. Народ ведь как? Кто красиво говорит, много обещает, за тем и идут. Нет, тебе на вече надо быть обязательно.
Игорь понимал, что ехать к древлянам, это все равно что лезть в пасть зверю. Но, как видно, другого выхода не было, если он хочет предотвратить братоубийственную бойню.
– Я еду, – сказал он после короткого раздумья.
– Я была уверена! – Елица непритворно обрадовалась. – Встретимся на дороге в Искоростень. А теперь поезжай быстрее, собирайся в дорогу. Да не мешкай, нам дорого каждое мгновение! Иди же, иди! – а сама теснее и теснее прижималась к нему…
О своем отъезде он рассказал только Свенельду. На случай непредвиденных событий приказал действовать решительно и без колебаний, согласно принятым решениям. А сам, покидав в походную сумку кое-что из еды, поскакал из Киева.
Еще издали увидел Елицу. Она стояла на кромке леса, держала под уздцы коня. Сердце его забилось часто и гулко. Он снова рядом с ней! Несколько дней они будут вместе. А что потом? А потом – трава не расти!
Увидев его, она села на коня. Он подъехал, прижался щекой к ее горящей щеке.
– Я совсем заждалась, – шепнула она ему радостно.
– Я так торопился!
На ней было свободное прямое платье с длинными рукавами, поверх него накинуто короткое, богато отделанное корзно, на ногах красовались сапожки из прочной сыромятной кожи, которые обычно надевали в дорогу.
Они не виделись почти десять лет, и она заметно изменилась. Лицо ее утеряло девичью округлость, черты его стали жестче, определеннее, возле губ пролегли складки.
Интересно, подумал он, сильно ли он изменился? Спросил:
– Я крепко постарел?
Она кинула на него короткий взгляд, губы тронула усмешка:
– Возмужал. А стареть тебе еще рано.
Некоторое время ехали молча. Наконец он не удержался и задал вопрос, который сидел у него давно в голове:
– Как жила это время?
Она передернула плечами, будто отгоняла надоедливую муху. Ответила глухо:
– Жила – не тужила. Всяко было. Но хорошего мало.
Как всегда, она была пряма и правдива. А ведь могла и приукрасить, и он бы всему поверил, а не поверивши, не стал допытываться.
– Как сын?
Она тотчас оживилась, повеселела:
– Растет! Отчаянный, целыми днями носится со сверстниками! Бегают с мечами и щитами, играют в войну. А как-то повис рубашкой на ветках дерева. Да так высоко и далеко от ствола, что еле сняли. Я думала, с ума сойду от страха за него…
– А на кого… на кого он похож? – спросил он с придыханием.
Она поджала губы, ответила, даже не повернувшись к нему:
– На тебя. На кого еще?
А, помолчав, добавила:
– Но характер мой. Определенно мой. Напористый, решительный. Хотя иногда проявляется твоя мягковатость.
Встряхнулась, вскинула голову.
– Но молод еще. Все у него впереди.
– Он у тебя… единственный?
– Почему? Я же с мужем живу, – ответила она отчужденно. – Две дочери у нас. Как без детей в семье…
Наступило тягостное молчание. Игорь мучительно ревновал Елицу к Малу, хотя понимал глупость своей ревности.
– Ну что мы обо мне и обо мне! – спохватилась она наконец. – Ты-то как жил эти годы? Как с молодой женой любовался-миловался?
– Да так…
Игорь вспомнил свою семейную жизнь, которую по-настоящему семейной-то и не назовешь, и ему стало муторно на душе. Что он мог ответить? Как несколько лет ждал, когда Ольга подрастет и превратится в девушку, и как, повзрослев, она окончательно стала ему чужой, словно кусок льда, положенный за пазуху.
– Вот ждем первенца, – добавил он с трудом.
– Мальчика, девочку?
– Повитухи обещают мальчика.
– Поздравляю. Наследник великокняжеского престола родится.
И не удержалась, вздохнула. Видно, не раз думала о судьбе своего сына.
– Дети соединяют, – продолжила она через некоторое время. – Семейная жизнь имеет свои законы. Скольких молодых людей родители женят, иногда насильно, против их воли, а потом они живут и любят друг друга. Хорошие семьи получаются…
– Может, это не любовь, а привычка?
– Может, и так…
Он поколебался немного, но все же спросил:
– А как у вас с Малом?
Он думал, что она ответит резкостью, и даже пожалел, что задал такой вопрос. Вопрос был явно неуместным, он понял это после и поэтому ждал ответа, внутренне сжавшись. Но она спокойно ответила:
– Мал меня любил и продолжает любить. А я… Привыкла за десять лет. Много воды утекло за это время, многое пришлось совместно пережить…
Снова долгое молчание. Наконец он задал вопрос:
– Как же ты решилась на поездку в Киев? В пути могли перехватить и выдать Малу, а он не помилует…
Она ответила сразу, видно, не раз думала об этом:
– Что моя жизнь, когда надвигается братоубийство? Ну и, конечно, надеюсь, что все обойдется.
Она не сказала, что сначала подумала о нем, что никогда не забывала про него, что он всегда гнездился в каком-то уголочке ее сердца, тревожа и согревая ее, придавая смысл ее жизни, и была готова на все, чтобы хотя бы еще раз увидеть его.
Миновали землю полян, дальше властвовали древляне. Можно было ожидать засад, застав, и Елица свернула в лес. Теперь они ехали по бездорожью. Попадались глухие заросли дубов, где сквозь густую листву с трудом проникал солнечный луч, встречались сосновые массивы, светлые, просторные, дышалось в них легко и свободно; приходилось преодолевать овраги, объезжать густые заросли липняка, менять направление движения, и Игорь удивлялся, как Елица безошибочно угадывала верный путь.
Он спросил:
– Помнишь, как водила вокруг своего терема?
Она улыбнулась.
– Забавно было наблюдать, какими беспомощными бывают городские жители в лесу…
Они оживленно стали вспоминать первые дни знакомства, перебивали друг друга: «А помнишь?..» И каждый случай был для них сладостным, необыкновенным, наполненным особенным смыслом. Они видели себя молодыми и юными…
Вечером вышли к маленькой избушке, притулившейся на краю опушки, рядом бежала речушка со светло-коричневатой торфянистой водой. Дверь была приперта корягой – от зверей. Они вошли вовнутрь. Окон не было, стояла темень. Пахнуло дымом, плесенью, травами. Елица прошла вперед, пошуршала в углу. Вскоре раздались удары кремня, посыпались искры, заалел трут, и вот уже в печке запылал веселый огонь. Он осветил лежанку, столик, пару чурбанов.
– Это охотничий приют, – сказала она, хлопоча возле печи. – В очаге всегда припасены сухие дрова, береста для розжига, трут, даже березовые поленья для лучин. Кроме того, на полке сухари, соленое сало. Мы тоже перед уходом оставим что-нибудь из еды. Таков лесной обычай. Многих, думаю, это обиталище обогрело в стужу и спасло от голодной смерти.
Весь следующий день провели в пути, заночевали в другой охотничьей избушке. В полдень были возле Искоростеня.
– Эта тропка выведет прямо к городу, – сказала Елица. – А я пойду напрямик, в свое имение.
Он обнял ее и прижал к себе. Многое хотелось сказать ему, но он молчал, не в силах выразить свои чувства в словах. Наконец она сказала:
– Иди. Да помогут тебе боги.
Она села в седло, тронула лошадь, обернулась. Глаза ее влажно блестели.
– Я буду молиться за тебя…
В воротах крепостной башни караул несли двое воинов. Увидев Игоря, старший по возрасту шагнул навстречу и направил на него пику:
– Откуда и по какому поводу в Искоростень?
– Я – великий князь Киевский Игорь. Иду в гости к вашему князю Малу.
Воины растерялись. Как вести себя в присутствии великого князя, они не знали. Воин опустил пику, стал вглядываться в лицо Игоря. Наконец произнес:
– Кажись, и вправду великий князь. Я тебя видел, когда еще княжичем приезжал к нам.
– Пропустите к князю, у меня к нему важное государственное дело!
– Да ведь как сказать…
Воин посмотрел на своего напарника, по-видимому, хотел услышать от него совета, но тот только в испуге замотал головой. Видя их нерешительность, Игорь проговорил строго:
– Тогда зовите князя сюда.
– Бортко, беги в княжеский дворец, шумни, что сам великий князь к нам пожаловал! – приказал старший молодому.
Тот кинулся в крепость. Старший, сорокалетний мужчина, уже доброжелательно поглядывал на Игоря, говорил неторопливо и рассудительно:
– Не обессудь, княже, за такой прием. Сам посуди, является человек из леса, один-одинешенек, без свиты. Поневоле усомнишься, вправду ли он великий князь. Кругом леса, глухомань, мало ли что… Время такое тревожное. Но, слава Сварогу, богу нашему небесному, память у меня хорошая! Видел я тебя в тот раз, близко от меня проезжал ты. Нечасто великие князья являются к нам, как не запомнить!
В это время вдали показалась группа скачущих всадников, среди них Игорь узнал Мала. Тот вихрем подлетел к нему, поднял коня на дыбы, глаза сполошные, кудрявые волосы разметались, выкрикнул в запальчивости:
– С огнем играешь, великий князь! Древляне не повинуются Киеву! Мы теперь свободное племя! Пленником тебя объявляю! Так что берегись, Игорь!
– Не так встречаешь гостя, князь Мал, – спокойно ответил Игорь. – Гостем я явился к тебе. Без оружия, как видишь. Нельзя так принимать гостя, не по дедовским обычаям поступаешь.
Мал тотчас осекся. Он обвел присутствующих взглядом. Собралось уже много народу – и стража у ворот, и дружинники из крепостной башни, и охрана Мала, и прохожие. Все внимательно прислушивались к разговору князей, и он прекрасно понимал, что уже сегодня все сказанное будет известно горожанам и жителям окрестных селений, а там и всему племени.
– Тогда скажи мне, Игорь, с какой целью явился к нам? – несколько сбавив тон, проговорил он.
– Отвечу не таясь. Приехал я к народу древлянскому, чтобы поговорить серьезно и основательно, как не допустить кровопролития. Веди, князь, в свой дворец, поговорим откровенно обо всем, не спеша решим трудные вопросы, а потом объявим на вече.
По толпе прошло оживление, послышались голоса, в которых Мал почувствовал одобрение словам Игоря. Тогда он соскочил с коня и проговорил хмуро:
– Гостям мы всегда рады. Проходи, князь, будешь под моей надежной защитой. Дорогу великому князю!
Игорь облегченно вздохнул. Самое трудное осталось позади. Мал не решился расправиться с ним в первые мгновения, а теперь и вовсе не посмеет. Кроме того, ему удалось объявить народу свое желание говорить с древлянским вечем. Хотя в славянских племенах утвердилось единовластие князей, но народные собрания еще сохранили свое влияние и силу, и в решительные моменты князья не могли их обойти.
Они вошли во дворец. Мал провел Игоря в свою горницу, приказал подать еду и питье. Когда стол был уставлен яствами и питьем, он налил в кубки вина, взял свой и проговорил, не поднимая глаз:
– Ну что, князь, с нечаянной встречей?
– Побудем, князь.
Выпили, закусили. Игорь изредка взглядывал в смуглое, с резкими чертами лицо Мала, пытаясь понять, какие мысли бурлят в его буйной голове.
– Ты что же, Игорь, рассчитываешь, что я забыл прошлое? – неожиданно спросил Мал.
– Я надеюсь на твое благоразумие, Мал, что ты не допустишь кровопролития между славянами. Мы же братья по крови.
– Так ведь некоторые братья-то предателями оказались! – ударив по столу кулаком, выкрикнул Мал. – Как подколодная змея, воспользовался гостеприимством и ужалил в самое больное место!
– Все было не так, ты прекрасно знаешь.
– Нет, не знаю! Известно, что ты нагадил и сбежал, а теперь являешься, как ни в чем не бывало!.. Да, кстати, – спохватился он, – как один сумел проехать лесами? Да так, что ни наши дозорные, ни тайные засады тебя не заметили? Чует мое сердце, не обошлось здесь без участия кого-то из древлян. Только они хорошо знают леса, умеют находить тропинки и обходные пути.
– Все очень просто, – как можно спокойнее ответил Игорь, стараясь скрыть тревогу за Елицу. – У меня имеются опытные охотники из полян. Они и провели меня до Искоростеня.
– А где же твои охотники? Что-то никто их не видел!
– Сразу ушли в лес. Возвращаются домой. Может, по пути подстрелят одного-другого зверя, ты не будешь в обиде на них?
– Я разберусь, обязательно выясню, кто был у тебя в проводниках! Если из моего племени, вздерну на первом суку!
Игорю надоели пререкания.
– Давай к делу, – насупившись, медленно проговорил он. – Что мы из пустого в порожнее перекладываем?
– Никаких дел не будет! Нет у меня с тобой общих дел! Как приехал, так и уезжай!
– При одном условии. Я уеду, но сначала выступлю на вече и поговорю с народом.
– Ха! Вон чего он захотел! Не будет никакого веча! Завтра подадут твоего коня, и с охраной отправишься обратно в Киев. Не бойся, целым и невредимым доставят. Законы гостеприимства для меня священны!
– Хорошо. Пусть будет по-твоему, – устало ответил Игорь. Он был измотан дорогой, издерган встречей и разговором с Малом и хотел отдыха.
Заснул быстро, едва накинув на себя одеяло. Проснулся, разбуженный гулом голосов. Встал, выглянул в окно. Перед дворцом стояла большая толпа, люди громко разговаривали, кричали, размахивали руками. Почему они собрались и чего требуют, он не понял и отошел в глубь горницы.
Слуга принес завтрак. Он поел, присел на кровать, ожидая прихода Мала. Но Мал не являлся. Шум за окном не прекращался, а, наоборот, все больше усиливался.
Наконец, ближе к обеду, к нему ворвался Мал, весь взбудораженный. Пробежался от двери к окну, от окна к двери, резко повернулся к Игорю:
– Вот иди и говори! Тебя требуют! Но я не даю ручательства, что останешься жив. Что какой-нибудь древлянин не пронзит тебя стрелой или дротиком!
Игорь в недоумении смотрел на него.
– Чего непонятного? За прошлый день весть о твоем приезде разлетелась по всему племени. Собрались старейшины родов на общеплеменное вече. Требуют тебя. Да только боюсь за твою голову и советую тайно выехать из Искоростеня. У меня стоит наготове пара свежих боевых коней, умчат от любой погони!
Губы Игоря тронула легкая усмешка:
– Нет, князь, никуда я не уеду. Не затем пробирался тайными тропами, чтобы сейчас бежать без оглядки от народа, который требует встречи со мной.
– Но запомни: я тебя предупредил. В случае чего, я ни за что не отвечаю!
Игорь молча направился к дверям. Мал – за ним.
Появление Игоря на красном крыльце дворца толпа встретила настороженно. Даже движения прекратились, все молчали и ждали его слова. И он не стал испытывать их терпение.
– Древляне! – громко сказал он и не узнал своего голоса, он показался ему чужим, словно кто-то стоял рядом и за него выговаривал слова. Он понял, что это от сильного волнения, сделал над собой усилие и продолжал:
– Я – великий князь Руси! Я приехал к вам безоружным, как гость вашего князя. Я был принят по всем законам гостеприимства. И вот что я вам скажу: никаких непреодолимых спорных вопросов между нами нет!..
– А зачем надо было повышать дань? – выкрикнул из толпы озлобленный голос.
Толпа угрожающе загудела. Игорь увидел, как в двух местах появились луки со стрелами, которые нацелились на него. Но там началась возня, глухо забухали кулаки, потом все стихло.
– Вранье! – выкрикнул Игорь. – Слух, будто я повысил дань, бессовестная ложь. Этого не было, иначе я не приехал бы к вам. Кто-то пустил ложный слух. Видно, кому-то не по нраву, что у нас на Руси царит мир и согласие, а хотелось бы пустить людскую кровушку!
По толпе прошло волнение и снова стихло. Игорь заметил, как стоящий рядом Мал переступил с ноги на ногу и застыл в напряжении.
– Никаких притеснений с моей стороны по отношению к древлянам не было, и я их не допущу! Я буду крепко стоять на сохранении вековых обычаев и буду свято чтить заветы наших предков!
Игорь внутренне почувствовал, как после его слов ослабло напряжение в толпе, как смягчились лица, и народ как бы подвинулся к нему с доверием и благожелательством. И произнес уже спокойным голосом:
– А теперь мне хотелось бы увидеть, кто хочет войны с Киевом. Пусть они поднимут руки!
Ни одной руки не появилось.
– Спасибо, народ древлянский! Пусть мир и спокойствие царят на Руси!
Провожая Игоря на окраине леса, Мал говорил ему зло и ненавистно:
– Удачливый ты, князь! Второй раз вырываешься из моих рук. В третий не попадайся – не выпущу! Сам лягу костьми, но живым от меня не уйдешь. Так и запомни!
– Я тебе ничего не обещаю, но тоже ходи, не спотыкайся. А то нечаянно нос расшибешь, кровь закапает.
– Небось! Но тебя я все равно достану!
– Достанешь, если успеешь.
На том и расстались, еще более ожесточенные и непримиримые.
До границ Киевского княжества Игоря сопровождали древлянские воины. По приезде он собрал Боярскую думу и объявил, что ему удалось договориться с древлянами и войска распускаются. Это вызвало радость и во дворце, и среди народа. Все помнили, какими упорными и кровавыми были прежние войны с лесным народом! Имя Игоря было у всех на устах, а женщины чуть ли не молились на него.
За одной радостью пришла другая: Ольга родила мальчика, наследника! При этом известии Игорь вихрем ворвался в горницу, где на кровати среди подушек, накрытая красочным одеялом, лежала молодая мама, а под боком у нее виднелось розовое личико. Игорь в избытке чувств упал перед ними на колени и прижался к руке Ольги, а она гладила его голову. В этот момент он испытывал давно желанное чувство семейного счастья.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил он, ласково глядя в ее похудевшее лицо, на котором светились счастьем огромные, в темном обрамлении глаза.
– Все обошлось самым лучшим образом, – ответила она слабым голосом. – Сын родился здоровым и крепким.
– Придумала ему имя?
– Назовем, как завещал покойный великий князь Олег – Рогволдом.
Игорь задумался. Вновь Олегова тень. Вновь варяжское имя будет носить великий князь Руси. Вновь, как чирей на здоровом теле, будет выделяться его чуждое прозвище! Нет, он этого не допустит! На Руси станет править князь с русским именем.
Он тряхнул головой и, твердо глядя в глаза Ольги, произнес решительным, не терпящим возражения голосом:
– У нашего ребенка будет славянское имя – Святослав!
Потекла череда счастливых дней. Игорь работал как одержимый. Он всюду успевал, вопросы решал легко и быстро, как будто ответы ему кто-то подсказывал сверху, с небес. Такого подъема духа он не испытывал никогда.
Наступила осень. Однажды он неторопливо ехал по улице Киева. Неожиданно на его пути встала старушка. Один из охранников стал наезжать на нее конем, прикрикивая:
– Куда прешь, старая? Не видишь, великий князь едет!
– Погодь, милок, погодь чуточку, – отвечала ему старуха, и по голосу Игорь тотчас признал ту самую бабулю, которая привела его к Елице.
Приказал воину:
– Оставь старого человека.
И – бабушке:
– Ко мне с каким-то делом?
– К тебе, милок, к тебе.
Игорь приказал ехать охране дальше, а сам спрыгнул с коня, взял его под уздцы.
– Говори.
Старушка оглянулась вокруг и произнесла плачущим голосом:
– Беда, князь. Видно, Мал как-то дознался, что Елица сопровождала тебя в Искоростень. Измывался над ней долго, а потом сослал в глухую деревушку и приставил крепкую охрану.
– Где эта деревушка? Как до нее добраться?
– И не мысли! Где-то на границе с драговичами, среди болот. Ведет туда единственная тропинка, да и та прерывается вязкими трясинами, в которых и местные жители пропадают по неосторожности. Сгинет живая душа от тоски и кручины! – И старушка заплакала непритворными слезами.
Игорь вложил ей в руку мешочек с серебром и побрел по улице. Елица, Елица, смелая, бесшабашная и мужественная женщина, как помочь тебе? Если бы Мал запер тебя в какую-то крепость, то он, Игорь, бросил бы на приступ свою дружину. Или подкупил охрану и выкрал… Но отыскать среди бескрайних лесов и болот малую деревушку он никогда не сможет, это ему не по силам.
С тяжелым чувством вернулся он во дворец. Присел на скамейку в своей горнице, стал бездумно смотреть в окно.
Неожиданно открылась дверь, и на пороге появилась Ольга. У нее было окаменевшее лицо и неподвижный взгляд, устремленный на него. Игорь испугался, вскочил и подбежал к ней.
– Что-то с сыном?
Она наморщила лоб и с трудом произнесла:
– Расскажи мне, как ты устанавливал мир с древлянами.
Он облегченно вздохнул.
– Фу, как ты меня напугала… Замирился и замирился, об этом знает каждый в Киеве. Почему ты спрашиваешь?
– Тебе не мир с древлянами был нужен. Никто с тобой воевать не собирался, ты это нарочно придумал.
– Ольга, что ты сочиняешь?
– Сочиняешь ты! Мал весь измучился, засылая к тебе одного посланника за другим, предлагая уладить спорные вопросы. Но тебе надо было совсем другого!
– Чего – другого?
– А того! Встречи с Елицей, женой Мала! Со своей бывшей любовницей!
Игорь изменился в лице. Спросил глухим голосом:
– Кто тебе наплел такое?
– Лично Мал! Приезжал в Киев и завернул во дворец. Ему-то зачем врать? Себя позорить?
Игорь внезапно ощутил во всем теле огромную усталость. Ноги ослабели, и он присел на скамейку. На этот раз Мал сумел нанести удар в самое ранимое место. Только-только установилось долгожданное согласие в семье, рождение ребенка внесло новый смысл в супружескую жизнь. И вот в одно мгновение все полетело к черту. У него не хватало сил придумать какую-нибудь отговорку, успокоить Ольгу, и он чувствовал, что летит в пропасть.
Ольга заметила замешательство Игоря, это придало ей силы и решительность. Она произнесла ледяным тоном:
– И я ему верила! Мучилась, рожая наследника престола! А он в это время валялся с этой потаскухой! Да, потаскухой! Потому что она имеет законного мужа и детей, но не брезгует первым попавшимся мужиком!
Помолчав, продолжала:
– С этого момента ты перестаешь существовать для меня. Ты мне не муж и я тебе не жена. Жаль, что по скандинавским законам не могу развестись с тобой. Но это не меняет дела. Ты с этого дня свободен и волен поступать, как заблагорассудится!
После этих слов она повернулась и вышла. Полдня ее слуги собирали и укладывали на возы вещи, а утром следующего дня Ольга с обозом отправилась в Вышгород.
Назад: III
Дальше: ГЛАВА 3