Глава 54

Степь, ночная степь… Неясные звуки, долетающие со всех сторон. Шорох полегшего ковыля под дуновением ветерка. Далекие неслышные сполохи от проходящей за многие версты вдали грозы. Темный силуэт совы, внезапно и неслышно налетевшей и столь же моментально исчезнувшей во тьме горизонта. Серп начавшей стареть луны с четко прорисованными на ее поверхности темными узорами. Озноб, пробивающий спину от далекого ржания жеребца, охраняющего от волков свой косяк кобылиц. Страх возможной погони и желание ехать как можно ближе к своему единственному защитнику и надежде в этом ею же самой выбранном смертельно опасном пути…

Рандвер и Лебедь не слишком погоняли лошадей, полагаясь на их зрение и чутье.

Не дай Господь, попадет копыто в старую сурчиную нору, и… останутся они с одним конем на двоих! Королевич не смог привести к реке еще и заводных лошадей: опасался лишних вопросов со стороны охранявших табуны готов. Теперь два крепких жеребца несли на себе и всадников, и их немудреную поклажу.

Горизонт заалел широкой полосой. Справа подошла длинная извилистая балка. Невысокий курган с каменной, изрядно отполированной ветрами и снегом статуей наверху венчал один из ее скатов. Рандвер натянул поводья.

– Нужно дать коням передохнуть и самим немного поспать. Днем поскачем быстрее. Там, внизу, наверняка есть ручей и сочная трава. Спускаемся, королева!

Оба откинулись назад, когда копыта лошадей неспешно начали выдирать подковами грунт из склонов. Земля была скользкой от обильной росы, торопить животных не следовало. Лишь когда под ногами зажурчала кристально чистая вода, Рандвер пустил коней рысью, высматривая место для привала.

Когда беглецы, наконец, слезли на землю, он спутал ноги верных спутников. Ослабил подпруги и вынул удила изо ртов. На всякий случай полностью распрягать жеребцов не стал.

– Не называй меня больше королевой! – тихо попросила Лебедь. – У меня есть имя, и мне будет приятно слышать его из твоих уст.

– Хорошо… Лебедь.

Глаза их встретились. Словно какая-то незримая сила притянула обоих друг к другу. Шаг, другой навстречу, руки сами поднялись, чтобы пальцы смогли сомкнуться на шее любимого. Лебедь почувствовала себя в крепких объятиях, горячие губы нашли ее… Сладостная боль прострелила все тело, в груди непроизвольно зародился стон. Она уже не чувствовала, как губы возлюбленного целовали шею, ухо, глаза. Неведомая до сих пор страсть и желание быть любимой охватили Лебедь, подобно испепеляющему пламени. Она нетерпеливо запустила ладони под кожаную куртку Рандвера, впиваясь пальцами, словно когтями, в упругую мускулистую спину. Почувствовала, как сама остается без одежд, как пышная трава охладила ее спину, как твердая мужская плоть вошла в нее, чтобы выключить все мысли и чувства и дважды вознести на вершину неописуемого блаженства…

Очнулась женщина на заботливо подстеленной кошме. Рандвер лежал рядом, опираясь на локоть и нежно, почти неощутимо гладя высокую крепкую грудь. Заметив ее осмысленный взгляд, улыбнулся:

– Ты такая же неудержимая в любви, как я в бою! Я люблю тебя, милая Лебедь!

– Спасибо тебе, Рандвер!

– За что?!

– Я сегодня впервые отдалась любимому человеку и в полной мере поняла всю глубину женского счастья. Приляг, отдохни.

– Я не устал, радость моя! Я готов любоваться тобою вечно.

– Дай глоток воды.

Рандвер поднялся на ноги, дошел до ручья, набрал пригоршню жидкого холодного хрусталя и вернулся. Лебедь широко раскрыла рот, тонкая струйка пала в него. Несколько капель остались блестеть на шее и груди.

– Я никогда не пил росу с тела любимой, – улыбнулся мужчина. – Дозволь и мне утолить жажду, радость моя?

Он слизнул капельку с твердого соска, из ложбинки, с шеи, со щеки. Непроизвольно вновь дошел до губ, ответивших ему немедленным раскрытием. Короткая прелюдия, и вновь слитная мелодия вздохов и вскриков зазвучала у ручья. Кони оторвались от травы, какое-то время смотрели на ритмичный танец тел и вновь опустили головы…